Текст книги "Бедная маленькая стерва"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

Глава 43
АННАБЕЛЬ и БОББИ

Видел ли Фрэнки свежий номер «Истины и фактов» – гадал Бобби по дороге в аэропорт. И если видел, то как отреагировал? Почему-то ему казалось, что Фрэнки может наломать дров – держать себя в руках приятель никогда не умел. На всякий случай Бобби спрятал номер со статьей во внутренний карман пиджака и только потом отправился в зал для пассажиров частных рейсов.

Едва увидев своих друзей, Бобби сразу понял, что Аннабель ничего не знает. Она приветливо улыбалась и, похоже, была рада возможности провести несколько часов в Вегасе. Бобби даже подумал, что подружка Фрэнки не очень-то похожа на человека, чья мать трагически погибла всего пару дней назад.

– Мне ужасно хочется побывать на концерте Зейны, – с ходу заявила Аннабель, крепко обняв Бобби. – Она настоящая звезда и за-ме-ча-тельная исполнительница. Как Мадонна, даже круче. В детстве была на ее шоу – оно было восхитительным. Я до сих пор помню его в малейших деталях…

Говоря это, Аннабель как бы невзначай прижалась к Бобби грудью, но он не придал этому значения.

Что касалось Фрэнки, то он явно что-то знал. Во всяком случае, держался он напряженно и не очень естественно.

– Нужно в сортир, – объявил он, когда они уже шли к лимузину.

– Что ж ты не сходил в самолете? – раздраженно спросила Аннабель, и Бобби понял, что по дороге они еще и поцапались.

– Потому что в самолете мне не хотелось, – отрезал Фрэнки, отворачиваясь, но Бобби успел заметить, как у него дергается левое веко. – Ну что, ты разрешаешь или мне обратиться к Твоему Величеству с письменной просьбой?

– Я с тобой, – быстро сказал Бобби.

– Как мило! – Аннабель пьяно усмехнулась. – Вот это я называю мужской солидарностью… Что это вас разобрало?

– Мы быстро, – пообещал Фрэнки.

– В лимузине есть шампанское, – сказал Бобби, хотя, на его взгляд, Аннабель больше не следовало пить. – Располагайся.

И, развернувшись, оба вернулись в здание аэропорта.

– Ты, наверное, уже все знаешь, – сказал Фрэнки, когда Аннабель уже не могла их услышать.

– Знаю, – подтвердил Бобби. – Эта паршивая газетенка продается на каждом углу.

– О господи!.. – воскликнул Фрэнки. – Этого только не хватало.

Они свернули к туалетам.

– Ты читал статью? – уточнил Бобби.

– Нет еще. Меня предупредили твои стюардессы, но газеты у них не оказалось. А что, дела действительно так плохи?

– Хуже некуда, – подтвердил Бобби.

– Правда? – Фрэнки нахмурился.

– Смотри сам. – Бобби достал из кармана сложенный таблоид и протянул приятелю: – Прочти и покончи с собой – вот как это называется.

Фрэнки схватил газету и начал читать. Сначала он еще надеялся, что крикливый заголовок – это одни слова, и никаких особенных фактов у «фактов» нет, но в статье подробно были указаны даты, суммы, имена «девочек» и клиентов. Но что хуже всего – там были и фотографии, которые они с Аннабель сделали для себя, – фотографии из их частной коллекции. Аннабель с девушками, Аннабель и Фрэнки в постели, Аннабель в детстве – с Ральфом и Джеммой на заднем плане.

Как, черт побери, они сумели добраться до этих снимков?!

Ответ мог быть только один. Кто-то украл их из квартиры на Парк-авеню.

Жгучая ярость вскипала в нем и была готова выплеснуться наружу подобно лаве из вулкана. Кто-то ответит за это – должен ответить! Кстати, почему Джени не сообщила ему, что в квартире побывал вор? Не могла же она ничего не заметить! Черт побери, он платит ей такие деньги, а она даже не позвонила. Глупая курица! Аннабель была права – нужно было давно расстаться с этой жирной идиоткой.

– Мне нужно кое-куда позвонить, – сказал Фрэнки.

– Адвокату? – поинтересовался Бобби, качая головой. – Вряд ли адвокат сможет помочь в такой ситуации, хотя…

– Нет, – перебил Фрэнки. – Мне нужно позвонить моей тупой кузине, которая должна была заниматься бизнесом в наше отсутствие.

– Да уж, она без вас наработала!

– Пошел ты!.. – Фрэнки швырнул газету приятелю. – Видишь эти фотографии? Они украдены из нашей квартиры. Аннабель просто с ума сойдет, когда их увидит.

– Боюсь, ты ничего не сможешь поделать, – покачал головой Бобби. – Фотографии-то уже напечатаны. Вас с Аннабель ждет несколько нелегких дней, но… Нужно просто немного потерпеть, Фрэнки. Я уверен, что через неделю эти новости уже не будут никого волновать.

– Зато они будут волновать меня! Проклятая газетенка! Я подам в суд на этих журналюг. Они еще пожалеют…

– Я бы на твоем месте этого не делал, – попытался урезонить Бобби разошедшегося приятеля. – Во-первых, не стоит подогревать интерес к сенсации, которая скоро умрет сама. Во-вторых, судебное разбирательство обойдется тебе в кругленькую сумму. Стоит тебе только передать это дело в руки адвокатов…

– Наплевать. Я пойду до конца, чего бы это ни стоило, – не мог успокоиться Фрэнки. – Деньги… Деньги у меня есть, – добавил он, вспомнив об аккуратных пачках наличных в их домашнем сейфе.

– И все-таки я бы советовал тебе пока ничего не предпринимать. Быть может, уже завтра газетчикам подвернется какая-то новая сенсация, они переключатся на нее, а о тебе забудут.

– Но они разрушили мою репутацию! – с горячностью возразил Фрэнки. Бобби даже удивился – неужели его друг всерьез полагает, что у него есть какая-то репутация? – Нет, я не могу делать вид, будто ничего особенного не произошло. Вся эта грязь… Я не могу не защищаться, иначе я так и останусь опозоренным до конца дней!

– Ты прав, Фрэнки, дело действительно скверное, – серьезно сказал Бобби, видя, что приятеля не переубедить.

– Слушай, Бобби, сделай мне одно одолжение, – попросил Фрэнки. – Отвези Аннабель в «Ключи», ладно? Мне нужно подумать, что делать. Скажи ей, что у меня понос или… В общем, соври что-нибудь, ладно?

– Ладно, – ответил Бобби, слегка пожимая плечами.

– Может быть, она даже ничего не узнает, – с надеждой добавил Фрэнки.

– Я бы на это не рассчитывал, – покачал головой Бобби. – Кто-нибудь обязательно ей расскажет… Ее отец, например. К тому же завтра похороны, а на них обязательно будут и журналисты, и телевизионщики.

– Вот утешил так утешил! – Фрэнки вздохнул.

– Я просто говорю, как все будет.

– Да, пожалуй, тут ты прав.

– В общем, постарайся держать себя в руках, дружище, – посоветовал Бобби. – И ничего не делай сгоряча. Аннабель я в «Ключи» отвезу – пока она со мной, она ни от кого ничего не узнает, но… И не забывай: через неделю об этом уже все позабудут.

– Хотелось бы верить, – проворчал Фрэнки.

* * *

С комфортом устроившись на заднем сиденье лимузина, Аннабель потягивала шампанское и обдумывала план своих дальнейших действий. Бобби был рад ее видеть – в этом она не сомневалась. Его приветствие было дружеским и почти по-родственному теплым, и сейчас, вспоминая об этом, Аннабель улыбнулась не без некоторой доли самоуверенности. Нужно избавиться от Фрэнки, и тогда заарканить Бобби будет легче легкого. Почему нет? Без своего приятеля парень станет легкой добычей – ведь она как-никак дочь звезды и чертовски хороша собой. Бизнес, правда, придется оставить, ну да ладно… Свое нью-йоркское предприятие она передаст Фрэнки в качестве компенсации за моральный ущерб или, иными словами, чтобы заткнуть ему рот. Кроме того, после происшествия с сыном Шарифа Рани Аннабель кое на что стала смотреть по-другому.

Нет, ей не жаль бизнеса, хотя она и создавала его своими собственными руками – и другими частями тела, если на то пошло. Просто настало время, когда девочки по вызову должны были остаться в прошлом, к тому же с Бобби дополнительный заработок ей не понадобится. Он же унаследовал или вот-вот унаследует все состояние Станислопулосов, а это миллиарды и миллиарды!

Итак, решено, подумала Аннабель. Как только они вернутся в Нью-Йорк, она сразу же даст Фрэнки отставку и велит съезжать с квартиры. Заработанные деньги они поделят и расстанутся навсегда. С этого момента у каждого из них будет своя жизнь – у нее роскошная и обеспеченная, у него… Какая жизнь будет у Фрэнки, зависит только от его собственных усилий.

Итак, в четверг состоятся похороны. В пятницу они уже смогут вернуться в Нью-Йорк, а в субботу она сообщит своему нюхачу-марафетчику пренеприятнейшие новости.

«Прощай, Фрэнки, между нами все кончено. Желаю тебе всего самого наилучшего».

* * *

– Ну, вот и я! – воскликнул Бобби, забираясь на заднее сиденье лимузина и усаживаясь рядом с Аннабель. – Как ты тут?

– Отлично, – отозвалась Аннабель, думая о том, как он хорош собой. Все-таки она правильно поступила, когда решила изменить свою жизнь.

– А где Фрэнки?

– Заперся в кабинке и не выходит. Он просил меня отвезти тебя в отель. Похоже, это у него надолго.

Аннабель не могла поверить своему счастью. Надо же, в кои-то веки ей так повезло! Не успела она подумать о том, чтобы остаться с Бобби наедине, – и пожалуйста! Все как по заказу.

– Знаешь, я давно хотела с тобой поговорить насчет Фрэнки… – проговорила она, понижая голос, чтобы водитель не слышал. – Эта его привычка нюхать кокаин… Он перестает себя контролировать. Я даже не знаю, сколько я еще выдержу.

– А мне показалось, с ним все в порядке, – ответил Бобби. Он знал, что Фрэнки в последнее время действительно злоупотреблял «снегом», но сейчас ему необходимо было оставаться на нейтральной позиции – особенно в свете того, что Аннабель предстояло в скором времени узнать. Волноваться о Фрэнки и его привычке к наркотику, который постепенно брал над ним верх, сейчас не стоило – это была сущая мелочь по сравнению с теми проблемами, которые готовы были вот-вот обрушиться на ее голову.

– Это ведь не ты живешь с ним, а я… – Аннабель с горечью покачала головой. – И это не ты заставал его в ванной, когда он нюхал свою дрянь прямо со стеклянной полочки, а потом клялся, что за сегодня это первая порция, хотя я точно знаю – Фрэнки употребляет марафет постоянно.

– Конечно, тебе нелегко приходится… – сказал Бобби, стараясь, чтобы его голос прозвучал сочувственно. – Но…

– Какое может быть «но», Бобби?! – воскликнула Аннабель с жаром, какого он от нее не ожидал. – Фрэнки превращается в законченного наркомана – да что там, уже превратился! Я не в силах больше это выносить. Боюсь, что в самое ближайшее время нам придется расстаться.

Вот это некстати, подумал Бобби. Чертовски некстати. Быть может, в чем-то Аннабель и была права, но ей, право же, не стоило расставаться с Фрэнки именно сейчас. Скандал, о котором она пока не подозревала, должен был неминуемо затронуть обоих, а противостоять повышенному вниманию прессы они могли, только объединив усилия. Но Аннабель почему-то надумала бросить Фрэнки именно сейчас…

– Ты не пробовала с ним поговорить? – спросил Бобби. – Быть может, если Фрэнки поймет, как сильно огорчает тебя эта его привычка, он соберется и возьмет себя в руки?

– Фрэнки не такой, как ты, у него нет чувства ответственности, – заявила Аннабель, как бы невзначай накрывая его руку своей ладонью. – Ты сам хотя бы раз пытался с ним серьезно поговорить?

– Но он не мой бойфренд, – попробовал отшутиться Бобби, гадая, как бы освободить руку так, чтобы это не выглядело слишком демонстративно.

– Мне кажется, я знаю, почему Фрэнки так себя ведет и почему с ним так трудно договориться. – Аннабель театрально вздохнула. – Он неплохой парень, но, к сожалению, не нашего круга. Ты, я, Эм-Джей – другое дело. Помнишь, в старших классах?.. Мы всегда были вместе, как три мушкетера, – нам многие тогда завидовали, хотели с нами дружить…

«О чем это она», – удивился Бобби. Ни он, ни Эм-Джей никогда не поддерживали никаких отношений с Аннабель – ни дружеских, ни каких-либо еще. Напротив, они старались держаться подальше от нее и ее подруг – избалованных «голливудских принцесс», которых интересовали только секс и тряпки. Исключением был только выпускной вечер, когда Бобби, Эм-Джей и Аннабель оказались в одной постели, но это был лишь эпизод, пьяная выходка, после которой они почти не встречались.

Бобби пошевелился и, высвободив руку из пальчиков Аннабель, сделал вид, будто тянется за бутылкой минеральной воды.

– Может, лучше выпьешь шампусика? – игриво предложила Аннабель, протягивая ему свой опустевший бокал.

– Извини, но днем я не пью, – отказался Бобби. – К тому же после шампанского у меня всегда голова трещит.

– Ах ты бедняжка!.. – проговорила Аннабель низким, проникновенным голосом. – Ну ничего, вечером мы с тобой оторвемся как следует. Кстати, проследи, чтобы мое место было рядом с твоим. Мне может понадобиться твоя моральная поддержка.

«Да что с ней сегодня такое», – изумился Бобби. Пожалуй, он предпочел бы провести вечер с Зейной, несмотря на ее людоедские замашки. Даже перспектива снова оказаться со звездой один на один пугала его меньше, чем необходимость несколько часов подряд опекать «бедняжку Аннабель» накануне похорон ее матери и расставания с бойфрендом.

Глава 44
ДЕНВЕР

Ральф Маэстро в ярости – зрелище не для слабонервных. Крупное, породистое лицо покраснело как помидор, глаза мечут молнии, изо рта брызжет не слюна – яд индийской кобры.

Жуть!

Впрочем, актер действительно выглядел устрашающе. Когда мы приехали, он метался по своей гостиной, словно голодный тигр, время от времени нечленораздельно взрыкивая. В углу, в огромном кресле, почти полностью скрывавшем его тщедушное тело, сидел давний пресс-секретарь Маэстро Пайп, человек среднего возраста. Он почему-то был в белом костюме, на голове у него была мягкая широкополая шляпа.

К счастью, хозяин дома, как и в прошлый раз, не обратил на меня ни малейшего внимания. Едва завидев Феликса, он прямо прыгнул на него, словно был тигром, завидевшим добычу.

– Эта грязь в газетах – явный заговор! Кому-то очень хочется меня скомпрометировать! – прогремел он хорошо поставленным голосом. – Что вы намерены предпринять, Сондерс?

– Мы намерены в самое ближайшее время получить судебный запрет на дальнейшую публикацию материалов на эту тему, – ответил Феликс, как всегда в подобных случаях, прячась за маской профессионального спокойствия.

– На дальнейшую публикацию?! – Ральф так и взвился. – Вы хотите сказать – это еще не все? – Он гневно обернулся к Пайпу: – А ты почему ушами хлопал? Неужели ты ничего не знал?

Пайп с видом побитой собаки покачал головой.

– К сожалению, это не все, – подтвердил Феликс. – Стоит газетчикам наткнуться на сенсацию, они не успокоятся, пока не выжмут из нее все.

Пайп унылым кивком подтвердил правоту его слов.

Признаться, я удивилась, когда узнала, что в газетах могут появиться и другие материалы. По дороге в особняк Маэстро я прочла статью в «фактах», и она показалась мне весьма подробной, несмотря на крикливо-сенсационный стиль изложения. Грязи, во всяком случае, там хватало. Неужели есть что-то еще? И кстати, почему Феликс не предупредил меня, что за первой публикацией последуют другие? Можно было подумать, он мне не доверяет, а я терпеть этого не могла. Разумеется, если бы босс вел это дело единолично, я бы и слова не сказала, но ведь он сам столько раз говорил, что делом Маэстро мы будем заниматься вместе. Так какого черта он теперь напускает таинственность?

– А вы видели эти другие материалы? – спросила я у Феликса. – Ну, те самые, публикацию которых вы намерены остановить посредством судебного запрета?

Напрасно я это сказала. Ральф заметил меня, и его глаза налились кровью.

– Ты!.. – выдохнул он, показывая на меня наманикюренным пальцем. – Ты ездила за моей дочерью в Нью-Йорк! Неужели ты ничего не знала?

Ну вот, подумала я, еще немного, и меня запишут в сообщницы Аннабель.

– Я всего лишь сопроводила ее в Лос-Анджелес, вот и все, – ответила я, но Ральф, похоже, меня уже не слушал.

– Я знаю, во всем виноват этот ее дружок! – прогремел он. – Наркоман чертов! Была б моя воля, я бы его сам пристрелил. Или нанял людей, пусть бы они его на куски разрезали!

Пайп беспокойно завозился в кресле, а мы с Феликсом потрясенно переглянулись. Неужели Ральф действительно произнес эти слова? Возможно, он просто цитировал одну из своих давних ролей, но мне показалось… показалось…

– Вам следует быть осторожнее, мистер Маэстро, – вмешался Пайп. – Как говорится – и у стен есть уши, поэтому, если с бойфрендом мисс Аннабель что-нибудь случится…

Он не договорил, но смысл был ясен и так. Ральфа еще никто не подозревал в убийстве жены, но после таких слов могли и заподозрить. Особенно если с Фрэнки Романо и вправду произойдет несчастный случай.

– Вы хотя бы знаете, где они? Где моя дочь и этот… этот ублюдок? – спросил Ральф, на сей раз обращаясь и к Феликсу, и ко мне. – Я звонил в «Беверли-Хиллз», но там мне сказали, что они вернутся только завтра.

Я вспомнила эсэмэску, которую получила от Аннабель. В ней она сообщала, что летит в Вегас на выступление Зейны и вернется в четверг утром. В постскриптуме Аннабель просила меня обязательно быть на похоронах.

Гм-м… Сначала Феликс велел мне ехать на похороны с ним, теперь вот и Аннабель просила меня сопровождать их с Фрэнки. Можно подумать – я не адвокат, а сотрудник похоронного бюро.

Пересказывая Ральфу все, что мне было известно, я ожидала нового взрыва, и он не замедлил воспоследовать.

– Аннабель отправилась в Вегас?! – вскипел актер. – Зачем ей это понадобилось? Она что, собралась развлекаться?! Или ей захотелось набрать новый штат шлюх для своего грязного бизнеса? Неужели она не понимает, что это может погубить мою карьеру? Я – звезда, до сих пор был звездой, но газеты постараются представить дело так, словно я просто отец гребаной нью-йоркской проститутки!

Ральф явно сгущал краски, но в его словах была доля истины.

– Они вернутся завтра утром, – вставила я, надеясь несколько разрядить обстановку.

– Слишком поздно, – с угрозой прорычал Ральф и повернулся к Пайпу. – Мне нужен самолет, – сказал он таким тоном, словно речь шла о свежей рубашке. – Мы летим в Вегас. Немедленно.

* * *

И каких-нибудь полчаса спустя мы вчетвером оказались в воздухе, на борту еще одного частного самолета. О том, чтобы заехать домой и переодеться, не было и речи. Я вообще не успела ничего предпринять, только позвонила своему соседу – тренеру по боевым искусствам – и попросила выгулять Эми. Феликса требование Маэстро явно застало врасплох – это было видно по его насупленному лицу. Вероятно, мой босс тоже был не прочь переодеться – быть может даже (страшно сказать!), надеть туфли не столь вызывающего цвета.

Мы вылетели в Вегас на «Боинге» киностудии – это устроил Пайп, но Ральф держался так, словно лайнер принадлежит ему одному. Не успели мы оторваться от земли, как у него в зубах появилась контрабандная кубинская сигара.

Я и не надеялась, что полет пройдет легко и приятно, но положение усугубил Феликс, который неожиданно спросил Ральфа о Джордже Гендерсоне.

– Разумеется, я в курсе, что она с ним знакома, – раздраженно буркнул он, не выпуская сигары изо рта. – Ну и что?

– Ты хочешь сказать, что с самого начала узнал человека на снимке, сделанном случайным папарацци? – переспросил Феликс. По правде говоря, я еще никогда не видела своего босса таким обескураженным.

Ральф в ответ только кивнул.

– Отчего же ты ничего не сказал полиции? Ладно – полиции, но ты ничего не сказал даже мне! А ведь я твой адвокат.

– Джемма не любила, когда суют нос в ее дела, – ответил актер, перебрасывая свою табачную вонючку из одного угла рта в другой. – И меньше всего ей хотелось, чтобы кто-то узнал, что она прибегает к помощи пластического хирурга.

Ах вот, значит, как миссис Маэстро объясняла мужу свои встречи с врачом! Умно, ничего не скажешь.

– Ты должен был рассказать все следователям! – В голосе Феликса прозвучали резкие нотки. Не слишком явные, но все же… Что поделать, Мистер Челюсти любил, когда все вокруг поступали исключительно по правилам. Впрочем, и для себя он не делал исключений, порой изрядно осложняя свою и нашу работу.

– Они же полиция, вот и пусть выясняют все сами. – Ральф отложил сигару, но не успела я обрадоваться, как он проглотил две большие порции виски подряд и снова взялся за свою табачную соску. Феликс тоже не утерпел и тоже пропустил стаканчик коньяку. Обычно он не употреблял крепких напитков, во всяком случае – на работе, но на халяву, как говорится, пьют все.

Разумеется, оба мужчины решили, что именно я должна выяснить, где именно остановились Аннабель и Фрэнки. О том, что поисками фактов должна заниматься полиция, оба как-то сразу забыли.

Что ж, задача казалась мне не особенно сложной, поэтому я сопротивлялась только из принципа. Как только мы приземлились, я позвонила Аннабель на мобильник. Ответа не было, и я набрала номер Фрэнки. Он ответил мгновенно, словно ждал моего звонка.

– Мистер Романо? – сказала я в трубку.

– Кто это? – настороженно спросил он.

– Денвер.

– Чего надо?

Замечательно. Как говорили у нас в школе, воспитание так и прет.

О статье в таблоиде я упоминать не стала. Это было бы слишком рискованно – Фрэнки, как я уже убедилась, совсем не умел держать себя в руках, и если бы он начал сейчас метать икру… Это, разумеется, при условии, что Фрэнки вообще знал о статье. Большинство наркоманов, как известно, живет в несколько ином, параллельном нашему мире. Нет, я вовсе не хочу сказать, что в их мире не издаются таблоиды, просто реакция нормального человека и наркомана со стажем может быть абсолютно разной.

– Я насчет завтрашнего дня… – проговорила я как можно небрежнее. – Аннабель предупреждала, что вы собираетесь лететь в Вегас. Во сколько именно вы планируете вернуться в Лос-Анджелес?

– Не знаю, – хмыкнул Фрэнки. – Спроси лучше у Бобби – это ведь на его самолете мы полетим обратно.

Значит, у Бобби тоже есть свой самолет? Интересно, интересно…

– А где его найти? – спросила я.

– В «Ключах», естественно.

– Вы с Аннабель тоже там остановились?

– Извини, детка, мне пора бежать… – Фрэнки неожиданно прервал разговор, но его ответ мне и не требовался. Все, что мне было нужно, я узнала.

Наверное, из меня и вправду вышел бы неплохой детектив.

* * *

По дороге из аэропорта – мы ехали в белом, супердлинном лимузине, в салоне которого могли бы свободно разместиться человек пятнадцать, – я успела проверить поступившие эсэмэски и голосовую почту, а Пайп – позвонить в «Ключи» и зарезервировать для Ральфа соответствующие его звездному статусу апартаменты. От Кэролайн по-прежнему не было никаких известий, и я впервые почувствовала легкую тревогу. Уехать куда-то, не сказав никому ни слова, – это было совсем на нее не похоже. Почему же в таком случае она мне до сих пор не ответила? Ведь я же написала ей – «перезвони срочно». Кстати, это последнее слово я, кажется, повторила несколько раз.

Про себя я решила, что, как только мы доберемся до отеля, я найду укромный уголок и еще раз позвоню Кэролайн на службу. Должны же там знать, куда подевалась их сотрудница. Пока же я отправила Кэролайн еще одно СМС-сообщение.

В моем голосовом почтовом ящике оказалось несколько посланий, в основном делового характера, плюс два сообщения от Марио. Он спрашивал, получила ли я цветы и когда мы снова сможем встретиться.

Никогда, хотелось мне ответить, но я решила повременить. Не то чтобы я простила Марио, просто моя профессия приучила меня не принимать важные решения, руководствуясь сиюминутным настроением.

Но больше всего меня удивило голосовое сообщение от Джорджа Гендерсона – отца Кэролайн. Сначала я подумала, что ему каким-то образом стало известно, что это я опознала его на снимке с Джеммой, но ведь это было невозможно! Сгорая от любопытства, я прослушала послание:

«Привет, Денвер, это Джордж Гендерсон. Извини, что беспокою, но нам с Клер только что позвонили из полицейского управления Вашингтона. Они нашли брошенный автомобиль Кэролайн, а поскольку он зарегистрирован на мое имя, они решили известить меня. Ты, случайно, не знаешь, где она? Я не могу ей дозвониться, а ты ведь ее подруга, и я подумал: может быть, тебе что-то известно? Пожалуйста, перезвони нам, как только получишь это сообщение».

Я прослушала сообщение дважды, чувствуя, как мое сердце тревожно забилось. Интуиция подсказывала мне: с Кэролайн случилась беда. Нужно было срочно что-то предпринять, но, пока я была заперта в этой сверкающей консервной банке, которую некоторые называли «лимузином для особо важных персон», я была бессильна. Единственное, что мне удалось сделать, это добраться до перегородки, отделявшей салон от переднего сиденья (расстояние, которое мне пришлось преодолеть, действительно было не маленьким), и спросить водителя, как скоро мы приедем в отель.

– Может, через пять минут, а может, и через пятьдесят, – ответил он, одарив меня нагловатой усмешечкой самодовольного провинциала. – Все зависит от наших вегасских пробок.

– Постарайтесь доехать за пять, – коротко сказала я. – Мистер Маэстро очень спешит.

– Разумеется, мисс…

«Неужели я похожа на просто «мисс»? – подумала я. – Разве не должен этот тип называть меня «мэм»?»

Нет, не подумайте, будто я тщеславна и требую от окружающих большего уважения, чем заслуживаю. Просто в стрессовых ситуациях я часто думаю о пустяках – так мне легче сохранить спокойствие. А сейчас я еще как нервничала! Во-первых, из-за Кэролайн, которая запропастилась неизвестно куда, а во-вторых, из-за Джорджа Гендерсона. Я знала, что должна ему перезвонить, но говорить с ним из лимузина я не хотела, следовательно, оставалось только ждать. Ждать, как бы тяжело это ни было.

Вот почему я старалась думать о посторонних вещах. То есть почти посторонних, потому что мне на ум вдруг пришел Бобби Сантанджело Станислопулос. Откуда у него собственный самолет, задумалась я. Он, конечно, происходил из богатой семьи, но чтобы его родители были настолько богаты…

Впрочем, я тут же вспомнила, что Бобби – не только сын печально известной Лаки Сантанджело. В школе говорили, что его настоящий отец вовсе не Ленни Голден, а какой-то греческий супер-пупер-миллиардер, владелец чуть не половины торговых судов мира. Этот легендарный миллиардер, впрочем, умер – или его убили – вскоре после рождения сына, поэтому по достижении определенного возраста Бобби должен был унаследовать все его состояние. Ну, или половину, поскольку у супер-пупер-миллиардера была, кажется, то ли внучка, то ли дочь от первой жены, но сути это не меняло: Бобби Сантанджело Станислопулос был достаточно богат, чтобы иметь не один собственный самолет, а целую эскадрилью.

– Ну, долго нам еще трястись? – Голос Ральфа Маэстро звучал так, словно он репетировал – или уже играл – роль главного злодея. Впрочем, я тут же вспомнила, что в фильмах Ральф исполнял роли только положительных героев.

– Пять минут. Или пятьдесят, – процитировала я нашего водителя, для наглядности пожимая плечами. – Все зависит от того, какие сегодня в Вегасе пробки.

– Плевать я хотел на пробки! – Выпустив изо рта целый клуб едкого сигарного дыма, Ральф раздраженно повернулся к своему донельзя испуганному пресс-секретарю. – Пайп, ты что, не понимаешь, что я спешу?! Позвони кому надо – пусть пришлют полицейскую машину с мигалкой.