Текст книги "Бедная маленькая стерва"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

Глава 25
ДЕНВЕР

– Бобби?! – Это имя слетело у меня с языка прежде, чем я успела его прикусить. – Бобби Сантанджело? – добавила я, разыгрывая смущение, хотя на самом деле никакого смущения я не испытывала. Просто я на несколько мгновений снова почувствовала себя неуклюжей тринадцатилетней девчонкой, по уши влюбленной в самого красивого парня в школе. Который, кстати, даже не подозревал о моем существовании.

В старшеклассника Бобби Сантанджело Станислопулоса были поголовно влюблены все девчонки, едва начавшие входить в пубертатный период. Ослепительно красивый, обаятельный, отличный баскетболист (в футбол он, кажется, тоже играл), он к тому же происходил из известной и весьма состоятельной семьи. Иными словами, Бобби был звездой выпускного класса и мог заполучить любую девчонку. И надо сказать, что монахом он не был, скорее наоборот. Девчонок Бобби менял, словно перчатки, причем, насколько мне было известно, в первую очередь интересовал его именно секс, а не какие-то там отношения. Школьная легенда гласила, что на выпускном вечере он и его закадычный дружок Эм-Джей, который, кстати, тоже нравился очень и очень многим, устроили что-то вроде оргии, в которой приняла участие Аннабель. Сама Аннабель ходила после этого по школе с улыбкой победительницы, хотя я не припомню, чтобы они с Бобби когда-нибудь встречались. Вероятно, именно отсутствие должного внимания с его стороны изрядно задевало нашу школьную красавицу, и она решила добиться своего не мытьем так катаньем.

И вот теперь я стою на пороге квартиры Аннабель и смотрю на предмет моих детских воздыханий – на Бобби Сантанджело Станислопулоса. Странно, что я до сих пор помню его полное имя.

– Мы знакомы? – спросил он, озадаченно улыбаясь. Похоже, Бобби меня не узнал, и, взяв себя в руки, я поспешила воспользоваться представившейся мне возможностью.

– Не сказать, чтобы знакомы… – быстро сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее. – Сейчас я представляю интересы мистера Ральфа Маэстро.

– Отца Аннабель?

– Совершенно верно. Я приехала сюда, чтобы сопроводить ее в Лос-Анджелес. Так совпало, что мы с Аннабель вместе учились в одном классе, а вы… ты был на год старше. То есть когда-то мы, безусловно, сталкивались, возможно – не один раз, но близким знакомством я бы это не назвала.

Он улыбнулся шире. У него были безупречные зубы, но этого следовало ожидать. Интересно, в каком состоянии его «кубики»?

– У тебя прекрасная память, – сказал Бобби. – Лично мне бывает довольно трудно вспомнить даже то, что происходило сравнительно недавно.

– Наверное, поэтому я и стала адвокатом. – Я улыбнулась в ответ. – Профессиональная память: я хорошо запоминаю лица. – «Особенно твое», – добавила я мысленно.

– Значит, ты адвокат? – проговорил он, окидывая меня внимательным взглядом. – Разве бывают такие молодые адвокаты?

«Если это комплимент, – подумала я, – я, так и быть, возражать не стану».

– Почему бы нет? Дело ведь не в возрасте, правда? – парировала я, как мне показалось – удачно.

– Я не хотел тебя обидеть, – извинился Бобби. Выглядел этот сукин сын еще лучше, чем в школе, – это я заметила сразу.

– Я имел в виду…

Он не договорил. Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. Это был такой взгляд… ну, вы понимаете. Длятся они недолго, но говорят достаточно много и весьма красноречиво.

– Что же именно ты имел в виду? – спросила я, но флиртовать с Бобби и дальше мне помешал какой-то тощий тип с длинными волосами и резкими чертами лица.

– Значит, это ты – та самая адвокатша, которую прислал Ральф? – проговорил он. – Ты позаботилась о лимузине и обо всем остальном?

– А вы, вероятно, Фрэнки Романо? – Мой натренированный взгляд сразу отметил следы белого порошка, оставшиеся возле его левой ноздри. Так он еще и наркоман? Только этого мне не хватало для полного счастья.

– Угу, – отозвался Фрэнки, в свою очередь окидывая меня откровенно оценивающим взглядом водянисто-голубых глаз.

Уже давно меня не рассматривали столь пристально и внимательно, и я порадовалась, что успела вымыть голову и привести себя в порядок, насколько это было вообще возможно в моей ситуации. Кроме того, от меня наверняка исходила та особая аура, которая всегда отличает удачно переспавших с интересным во всех отношениях мужчиной девушек, поэтому я не сомневалась, что выгляжу просто отлично, несмотря на не совсем подходящую к нью-йоркской зиме одежду.

Эм-Джей, который тоже был тут, с любопытством покосился на меня.

– Привет, я Эм-Джей. А меня ты помнишь?

– Привет, – ответила я. – Конечно, помню.

Это было невероятно. Я словно угодила в собственное прошлое – перенеслась в него на настоящей машине времени.

– Входи же, – поторопил меня Фрэнки. – Парни сейчас уходят.

– Коротко и ясно, – заметил Бобби, дружески мне подмигнув, и сделал движение к выходу. Я поняла – еще мгновение, и я, скорее всего, никогда больше его не увижу…

– Если тебе вдруг понадобится хороший адвокат, – быстро сказала я, – разыщи меня. Денвер Джонс, я работаю в фирме «Сондерс, Филдз, Симмонс и Джонсон».

И не успел он опомниться, как я уже вручила ему свою визитку.

Что это со мной? Как стыдно-то, а?! Никогда, никогда я не позволяла себя смешивать бизнес и удовольствие. Должно быть, от здешних морозов у меня мозги размягчились или наоборот – застыли.

Бобби и Эм-Джей ушли, а я проследовала за Фрэнки в квартиру – большую, светлую, но довольно неуютную. Впрочем, я сразу поняла, что Аннабель, скорее всего, жила с Фрэнки где-то в другом месте.

Аннабель лежала на зеленом диванчике, потягивая через соломинку диетическую колу из жестяной банки. На экране телевизора Элизабет Хэзлбек и Джой Бихар яростно спорили о чем-то, имеющем отношение к политике.

Моя школьная подруга выглядела полностью готовой к немедленному отъезду. Она была одета во все черное – очень дорогое черное; рыжеватые волосы Аннабель были гладко зачесаны назад, глаза скрывали большие солнечные очки. Воплощение гламура, одним словом. Впрочем, другого я, по большому счету, и не ожидала.

Аннабель бросила на меня равнодушный взгляд, отвела глаза, снова всмотрелась. Лицо ее отразило даже не удивление, а самый настоящий шок – правда, не все лицо, а та его часть, что не была скрыта огромными очками, но я была уверена, что не ошиблась.

– Денвер? – неуверенно произнесла Аннабель. – Денвер Джонс! Боже мой! Это ты?!

По совести говоря, я не думала, что она меня узнает, не говоря уже о том, чтобы вспомнить мое имя и фамилию. Мы не виделись много лет, и я была уверена, что далеко ушла от полноватой, уныло-серьезной школьницы с мышиного цвета волосами и скобками на передних зубах. Во всяком случае, мне хотелось на это надеяться.

Но сейчас та давняя ситуация повторялась: я снова почувствовала себя простой девчонкой, которая зарабатывает на жизнь своей головой и которой волею случая удалось прикоснуться – только прикоснуться! – к миру, в котором обитали высшие существа.

– Да, это я, – сказала я, пытаясь взять себя в руки. – Сто лет тебя не видела.

– Это точно! – воскликнула Аннабель, с неожиданной прытью соскакивая с дивана. – Ты прекрасно выглядишь, дорогая. Просто не верится, какая ты стала красивая!

Меньше всего я ожидала услышать от Аннабель комплименты своей внешности, поэтому на несколько секунд буквально остолбенела. За все годы, что я ее знала, моя школьная подруга никогда не говорила ничего подобного ни мне, ни другим девчонкам.

– Ты тоже, гм-м… отлично выглядишь, – пробормотала я, вспоминая наш последний поход по магазинам. Именно тогда Аннабель «любезно» сообщила мне, что я слишком толстая и не смогу втиснуться ни в одни из дизайнерских джинсов, продававшихся в магазине «Фред Сигал» – этой своеобразной мекке богатых девчонок из Беверли-Хиллз.

А ведь тогда, мне помнится, я была нормального восьмого размера, тогда как Аннабель все еще носила нулевой, что было маловато для здоровой пятнадцатилетней девушки.

– Ты и вправду адвокат? – спросила она с неподдельным интересом в голосе.

Я кивнула.

– Потрясающе! – воскликнула Аннабель и снова села, поставив свою диетическую колу на журнальный столик. – Я… я очень за тебя рада.

С чего бы ей радоваться, задумалась я. Ведь после года нашей с ней «дружбы», носившей, честно говоря, односторонний характер, Аннабель начисто забыла о моем существовании.

– Твой отец с нетерпением ждет, когда ты вернешься. Он будет очень рад тебя видеть, – сказала я и сама почувствовала, насколько фальшиво прозвучали эти слова. – Кстати, прими мои соболезнования, – поспешно добавила я.

Аннабель сдвинула очки на кончик носа и холодно посмотрела на меня поверх них.

– Скажи, – проговорила она ровным голосом, – это ведь он ее убил? Не выдержал и одним выстрелом уничтожил Совершенство, от которого его уже тошнило?

Я была настолько потрясена, что не сразу нашлась, что ответить. И больше всего меня поразило не то, что она сказала, а как сказала. В самом тоне Аннабель было столько злобы, что я на мгновение похолодела.

Меня выручил Фрэнки. Схватив за локоть, он буквально оттащил меня к окну.

– Не обращай внимания, – негромко шепнул он. – Она немного не в себе и сама не понимает, что несет.

«Заботливый бойфренд берет дело в свои руки, – поняла я. – На редкость неприятный тип, этот Фрэнки Романо».

Мне даже захотелось вытереть ему нос – настолько следы белого порошка действовали мне на нервы.

Глянув за окно, я неожиданно заметила Сэма, который только что вышел из подъезда с ноутбуком под мышкой. Судя по всему, он направлялся в кофейню, которая, как он признался, была его излюбленным местом для работы. Интересно, подумала я, какими словами он бы описал сцену, которой я только что была свидетельницей?

Аннабель заерзала на диване.

– Так мы едем или нет? – спросила она, начиная раздражаться. – Мне бы хотелось, чтобы все это поскорее осталось позади…

Фрэнки бросил на меня острый взгляд.

– Лимузин ждет?

– Давно ждет, – ответила я уверенно.

– Тогда скажи водителю, пусть поднимется и заберет наш багаж, – распорядился Фрэнки.

– Сейчас позвоню. – За считаные секунды я превратилась из квалифицированного адвоката в обыкновенную девчонку на побегушках, и это было только начало. Похоже, за несколько часов полета до Лос-Анджелеса мне предстояло узнать об этой парочке немало интересного.

Что ж, как только что сказала Аннабель – скорей бы все это кончилось.

* * *

Мне не понадобилось много времени, чтобы понять: за годы, что мы не виделись, Аннабель ни капли не изменилась. Безусловно, она стала старше, но нисколько не взрослее. Во всяком случае, она понятия не имела, как надо обращаться с людьми – с самыми обычными людьми. Водителя лимузина она начала третировать, как только мы тронулись в путь – он, дескать, едет то слишком быстро, то чересчур медленно, дергает, неожиданно тормозит; кондиционер в машине отрегулирован плохо, а телевизор барахлит.

И так всю дорогу до аэропорта.

Слушая, как она брюзжит и ноет, я даже не особенно удивилась, что Аннабель не задала мне ни одного вопроса ни об убийстве матери, ни о предстоящих похоронах, ни об отце – как он себя чувствует, что собирается делать. Фрэнки, похоже, привык к ее постоянным жалобам, поскольку выбрал единственно верную стратегию: с чем-то он соглашался, что-то пропускал мимо ушей, не позволяя словам своей подруги доходить до его сознания и портить ему жизнь.

В аэропорту, как я и договаривалась, нас встретила представительница отдела специального обслуживания. Аннабель ничтоже сумняшеся сунула ей свою ручную кладь – не самую легкую сумку от «Луи Вьюиттона» – и как ни в чем не бывало проследовала ко входу в терминал. К счастью, регистрация не заняла много времени, хотя при досмотре Аннабель и попыталась устроить небольшой скандал.

– Я что, должна снимать обувь? – возмутилась она. – Здесь грязно!

– Все снимают. Таков порядок, – ответила я, хотя больше всего мне хотелось, чтобы она заткнулась. Кем она себя вообразила, хотела бы я знать? Особой королевской крови?

– Кроме того, придется снять ремень и жакет, – добавила я, отчего настроение Аннабель нисколько не улучшилось.

– Гребаный аэропорт! – выругалась она и стала нарочито медленно снимать свои сапоги (между прочим – на шнуровке), не обращая внимания на выстроившуюся за нами очередь недовольных пассажиров.

Фрэнки – вот скотина! – успел обуться и ушел вперед, предоставив мне разбираться с его подружкой.

«Ну, спасибо тебе, – подумала я. – Ладно, за мной не заржавеет».

К тому времени, когда мне удалось наконец водворить моих сопровождаемых в ВИП-зал, я была, что называется, сыта обоими по горло. Оставив Фрэнки и Аннабель на попечение представительницы отдела специального обслуживания, я малодушно скрылась в туалете, чтобы сделать несколько важных звонков.

Феликсу я позвонила первому. Мне было плевать, что в Лос-Анджелесе сейчас раннее утро. В конце концов, он мой босс и должен быть в курсе, что события развиваются по плану и что мы вот-вот сядем в самолет.

– Молодец, девочка, – сказал Феликс, зевая.

Я терпеть не могу, когда он называет меня «девочкой» – это звучит слишком покровительственно и унижает мое человеческое и профессиональное достоинство. Вот и сейчас, услышав это обращение, я подумала – и уже не в первый раз – не пора ли мне сменить место работы? Не хочу хвастаться, но в адвокатском мире мне удалось кое-чего добиться. Если работаешь со «звездами», значит, ты и сам не так уж плох, а Феликс, по-моему, не желал этого замечать. Как бы там ни было, он частенько не проявлял ко мне того уважения, которого я, безусловно, заслуживала.

Потом я позвонила отцу. Мои родители уже наверняка начали волноваться – по сложившейся традиции, я звонила им каждый день, но в последние двое суток мне было просто не до того.

– Какого дьявола они послали в Нью-Йорк тебя? – возмутился отец. – У вас что, нет курьеров и секретарей?

Я была с ним полностью согласна. Пообещав, что в четверг я, как обычно, заеду поужинать, я дала отбой.

Эти ужины тоже были нашей традицией. Каждый четверг все Джонсы, включая меня, трех моих братьев, их жен, подружек, а также моих многочисленных племянников и племянниц, в обязательном порядке приезжают в наш старый дом и отдыхают в узком (он не такой уж узкий, просто так говорится) семейном кругу. Лично я считаю этот заведенный отцом обычай просто замечательным, поскольку посреди бурной и непредсказуемой лос-анджелесской жизни наши вечера служили чуть не единственным островком стабильности – своего рода тихой гаванью, где можно было переждать любую бурю. Бывать на ужинах в доме моего отца нравилось даже Джошу, хотя он и утверждал, что семейные традиции – это, типа, пережиток прошлого, который скоро отомрет.

От Джоша мои мысли естественным образом обратились к Сэму и Марио. До сих пор у меня элементарно не было времени, чтобы как следует обдумать появление обоих мужчин в моей личной жизни. Что они для меня значат? Пока – ничего, решила я. Ничего, кроме, разумеется, восхитительного секса. И ведь я подцепила обоих, что называется, на ровном месте, не прилагая к этому никаких особых усилий.

Ай да я!..

Под влиянием нахлынувших на меня чувств, я отправила Марио эсэмэску:

«Сажусь в самолет. Как насчет поужинать сегодня вечером?»

Потом я отправила сообщение Кэролайн:

«Возвращаюсь в ЛА. Очень соскучилась. Позвоню как приеду».

Покончив с телефонными звонками, я вернулась в ВИП-зал, где Аннабель, единолично заняв целый диван, приканчивала третью водку со льдом.

Вот уж подобралась парочка, подумала я. Наркоман и пьянчужка…

Определенно, день начинался для меня не самым лучшим образом.

Глава 26
КЭРОЛАЙН

– Ты где? – спросила Кэролайн, чувствуя невероятное облегчение от того, что Грегори наконец позвонил. – Я волновалась. Все в порядке?

Она действительно волновалась, поскольку на работе Грегори в этот день так и не появился. А поскольку не в характере сенатора было «прогуливать», Кэролайн не знала, что подумать.

– Конечно, – уверил он ее. – Почему что-то должно быть не в порядке?

– Ты знаешь – почему, – сказала Кэролайн, невольно понижая голос и крепче прижимая к уху мобильный телефон.

– Ну да, разумеется… – Грегори слегка прочистил горло. – Но ведь и ты должна понимать, что… В общем, в таких случаях нужно действовать осторожно.

Действовать осторожно? Интересно, что он имеет в виду?

– Мюриэль сказала – у тебя скоро годовщина свадьбы, и ты повез Эвелин в ювелирный магазин, – не удержалась она от шпильки.

– Мюриэль так сказала?! – воскликнул сенатор. – И ты поверила этой грымзе?

– Я не поверила, но…

– Ты ведь меня знаешь, детка. Разве я мог?

– Но тебя не было весь день, и…

– Хватит пороть ерунду, – сердито перебил Грегори, – и слушать Мюриэль.

– Это не ерунда, – возразила Кэролайн. – Я волновалась!

На линии установилась короткая тишина, потом сенатор спросил:

– Кто-нибудь знает о нашем разговоре?

– В каком смысле? – не поняла она.

– Ты сейчас у себя в кабинете?

– Да.

– С тобой кто-нибудь есть?

– Нет, а что? – Кэролайн никак не могла взять в толк, к чему этот допрос. – Кстати, почему ты звонишь мне на мобильник, а не на городской?

– Потому что с сегодняшнего дня все, что между нами происходит, должно оставаться в строжайшем секрете. Это важно. – Грегори снова откашлялся. – Никто не должен ничего знать, пока я… пока я не обеспечу наше будущее. Имей это в виду, Кэролайн!

– То есть ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что позабочусь обо всем, но по-своему – так, как будет лучше для нас обоих. И для ребенка тоже… Ты должна мне верить, детка. Просто верить – и не задавать никаких вопросов.

Кэролайн почувствовала, как ее снова охватывают волнение и восторг. Мужчина, которого она любит, обещал сам обо всем позаботиться. А это значит, что очень скоро они смогут перестать таиться, и тогда об их чувствах узнают все – включая эту сушеную рыбу Мюриэль с ее дурацкими намеками и замечаниями.

– Да, конечно, – негромко сказала она. – Просто я… беспокоилась.

– А я приготовил для тебя один маленький сюрприз, – сказал Грегори.

– Да? Какой?

– То, чего ты давно заслуживаешь.

Кэролайн, сама того не замечая, улыбалась во весь рот.

– Ну скажи – что? – проговорила она взволнованно.

– Слушай меня внимательно, – строго проговорил Грегори. – Ты должна будешь в точности исполнить все, что я сейчас скажу.

– Звучит таинственно, дорогой!

– Детка, сейчас мы должны действовать очень осторожно и хранить наш секрет еще строже, чем раньше. Ты ведь не хочешь усложнить мне задачу?

– Конечно нет, но…

– Тогда слушай…

– Слушаю.

– Так вот, Кэролайн, я хочу, чтобы ты сделала вот что…

Глава 27
БОББИ

– Мне это кажется, или Аннабель и Фрэнки действительно странная пара? – спросил Эм-Джей, когда они с Бобби ехали на встречу с русскими инвесторами – встречу, которая, как оба надеялись, поможет существенно расширить географию их клубно-ресторанного бизнеса.

– А что с ними не так? – рассеянно отозвался Бобби, продолжавший думать о своем приключении с Зейной.

– Хотя бы то, что Аннабель необъяснимо спокойна, – выпалил Эм-Джей. – Никаких эмоций! Неужели до нее еще не дошло, что ее мать убили?

– Она всегда была такой, – сказал Бобби. – Еще в школе. Разве ты не помнишь?

– Помню и жалею. – Эм-Джей поморщился.

– Жалеешь, о чем?

– Сам знаешь. О том, что мы устроили на выпускном.

– Никто никого ни к чему не принуждал, – заметил Бобби. – Ну и к тому же мы тогда здорово надрались – все трое.

– Я понимаю, но… Все-таки я бы предпочел, чтобы этого никогда не было.

– Поздновато сожалеть о том, что было десять лет назад – ты не находишь? – сказал Бобби, доставая из кармана завибрировавший мобильник. На вызов он, впрочем, ответил не сразу, боясь, что это может быть Зейна.

Зейна, которой захотелось повторить то, что произошло между ними всего несколько часов назад.

Хотел ли он того же?

Бобби не знал.

Может быть.

А может быть, и нет.

К счастью, это была не Зейна. Звонила его мать.

– Ты уже встала? – спросил Бобби. – Что-то рано сегодня…

– Мне не привыкать, – коротко ответила Лаки.

– Ты что-то хотела?

– Да.

– Что?

– Чтобы ты переехал жить в Лос-Анджелес.

– Ты это серьезно?!

– Шучу, – ответила Лаки. – Ну а если серьезно, у меня есть одно предложение, которое должно тебя заинтересовать.

– Какое же? – с любопытством осведомился Бобби.

– Несколько часов назад я уволила сукиного сына, который заправлял ночным клубом в моих «Ключах». Этот мерзавец вконец обнаглел, и мне пришлось принять меры. Вчера я окончательно убедилась, что он приторговывает наркотиками и отмывает деньги мафии, представляешь? Заниматься этим в моем отеле! Он просто сдурел!

– Так ему и надо.

– Вот я и сказала ему, мол, если он не хочет, чтобы его яйца подали ему же на завтрак, пусть катится. Немедленно.

Бобби расхохотался. Его мать всегда умела найти нужные слова для общения с разного рода подонками. Но главным было то, что они знали: ее слова никогда не расходятся с делами.

– И что он на это ответил? – спросил он, отсмеявшись.

– Ты действительно думаешь, что я дала ему возможность что-то ответить? Ты же меня знаешь, Бобби.

– Знаю. «Никогда не связывайтесь с Сантанджело!» – процитировал Бобби негласный семейный девиз.

– Вот именно, – с нажимом сказала Лаки. – И с чего этот кретин решил, что сможет меня провести. Пусть теперь поищет себе другое место.

– В общем, ты его уволила…

– …И позаботилась о том, чтобы ни в одно приличное заведение его не взяли, – твердо закончила Лаки. – И не уволила, а вышвырнула. Он, конечно, может подать на меня в суд, но я бы не советовала ему это делать.

– Ладно, и что теперь?

– Теперь, Бобби, мне можешь понадобиться ты. Кто-то же должен управлять ночным клубом в моем лучшем отеле. Помнится, ты просил меня об этом с тех самых пор, как я его открыла.

– Я не просил, мама. Я ведь Сантанджело, а Сантанджело никогда ничего не просят.

– Ну ладно, не просил – намекал.

– Но ведь это было два года назад!.. С тех пор кое-что изменилось: вот-вот откроется наш филиал в Майами, а это потребует дополнительных хлопот и дополнительного финансирования, особенно поначалу. Кроме того, мы с Эм-Джеем нашли еще одно отличное местечко для нашего «Настроения». Как раз сейчас мы едем на переговоры с группой перспективных русских инвесторов, поэтому я не знаю…

– Да или нет, Бобби? – нетерпеливо перебила его Лаки. – Хочешь ты открыть свой клуб в моем отеле или нет? И не надо со мной торговаться, потому что мы оба отлично знаем, кто в конце концов выиграет.

– Мне нужно поговорить с Эм-Джеем.

– Так поговори. И если ответ будет положительный, завтра я жду вас обоих здесь, чтобы оформить сделку как полагается.

– Ты ждешь нас завтра? В Вегасе?! Не слишком ли ты торопишься?

– Это бизнес, Бобби. Кстати, имей в виду: повторять свое предложение я не намерена. Позвони мне с ответом через час.

И Лаки дала отбой. В этом она была вся: стремительная, как ураган, и такая же нетерпеливая. Успешная деловая женщина. Редкостная даже по голливудским стандартам красавица. Просто мама.

– Какие новости? – поинтересовался Эм-Джей.

– Ты не поверишь… – ответил Бобби, качая головой.

– Ты скажи, может, поверю.

– «Ключи»… Лаки сказала – мы можем открыть наш клуб в «Ключах», но договор нужно подписать завтра.

* * *

Русские инвесторы-миллиардеры оказались людьми осторожными. Их было четверо: трое мужчин и одна женщина – жена одного из них, немолодая, с настороженным взглядом узких злых глаз, с лицом, накачанным «Ботоксом», ярко-красным губами и с крепкой хваткой. Мужчины были упрямы и несговорчивы, все, как на подбор, с большими лысинами, торчащими животами и желтыми от никотина зубами. Бобби они не понравились сразу, а своей интуиции и деловому чутью, унаследованным от Лаки и Димитрия Станислопулоса, он привык доверять.

Предложенные русскими условия были крайне невыгодными для американской стороны. На уступки они идти не желали, поэтому, покидая обставленный с вызывающей роскошью переговорный зал, Бобби и Эм-Джей только вздохнули с облегчением.

– Знаешь, – сказал Бобби, когда они уже спускались в лифте на первый этаж, – мать всегда говорила мне: когда одна дверь закрывается перед твоим носом, где-нибудь обязательно откроется другая. И я знаю, где находится эта вторая дверь и куда она ведет. Похоже, успех ждет нас в Вегасе, а вовсе не в Москве. Что скажешь?

– Скажу, что, если ты готов заключить договор с Лаки, нам нужно как можно скорее отправляться в аэропорт, – сказал Эм-Джей, не скрывая своего воодушевления. – Ты же меня знаешь – я люблю Лос-Анджелес, а что касается Вегаса… думаю, мы сумеем организовать дело как надо.

Бобби кивнул. Он давно мечтал покорить Лас-Вегас. В конце концов, этот город не был для него чужим – еще в конце сороковых годов, когда все только начиналось, его дед Джино Сантанджело построил там вместе с Багси Сигелом один из первых крупных отелей, положив начало своей империи. Лаки последовала примеру отца и открыла в Вегасе еще два отличных отеля.

Теперь очередь была за Бобби.

Что ж, ради такого случая не грех было воспользоваться частным самолетом Станислопулосов. Формально самолет принадлежал компании, и Бобби очень редко использовал его для личных нужд, но сейчас это был самый простой способ попасть в Вегас достаточно быстро.

Эта идея понравилась Эм-Джею.

– Никогда не летал на самолете Станислопулосов, – сказал он.

– Это потому, что я им не пользуюсь, – ответил Бобби.

– Эх, приятель, да если б у меня был свой личный самолет!

– Это не мой личный самолет. Он находится на балансе отцовской компании, и пользоваться им могут только члены правления.

– И ты, – добавил Эм-Джей.

– И Бриджит. Она тоже может летать на нем, когда ей нужно.

– Кстати, как поживает твоя племянница? – спросил Эм-Джей. – Она что-то перестала заходить в клуб – я даже успел соскучиться.

Вопрос друга застал Бобби врасплох. Он обещал Лаки присматривать за Бриджит, а сам не звонил ей уже почти месяц. Больше того, когда они в последний раз говорили по телефону, племянница обмолвилась, что у нее наметились кое-какие перемены на личном фронте, а он даже не задал ей ни одного вопроса! Лаки на его месте постаралась бы разузнать все подробности, но Бобби тогда был слишком занят, поэтому он успокоил свою совесть тем, что Бриджит, дескать, сама не маленькая.

Теперь он понял, что поступил легкомысленно. Бриджит, конечно, давно была взрослой – на десяток лет старше самого Бобби, однако все вокруг прекрасно знали о ее способности связываться не с теми мужчинами. Словно магнит, она притягивала к себе разного рода подонков, неудачников, альфонсов всех мастей, что уже не раз становилось источником серьезных неприятностей.

– Позвоню-ка я ей сейчас, – решил Бобби. – Вдруг она захочет слетать в Вегас вместе с нами? Думаю, присутствие Бриджит не помешает нам заниматься делами, к тому же мама будет рада ее видеть. Ну а племянница сможет немного расслабиться.

– Отличный план, – согласился Эм-Джей. – Кстати, может, и мне взять с собой мою девушку? Найдется для нее местечко в твоем самолете?

– Какую девушку? – удивился Бобби.

– Ту, с которой я встречаюсь, – пояснил Эм-Джей с самым невинным видом.

– Ты не говорил мне, что с кем-то встречаешься.

– А ты не спрашивал. Кстати, если бы вчера вечером ты приехал на ужин, ты бы с ней познакомился.

– Кто она? – с любопытством спросил Бобби, и Эм-Джей самодовольно рассмеялся.

– О, она совершенно особенная, ни на кого не похожая… Иногда мне даже кажется, что я нашел девушку моей мечты.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас?

– Я просто хотел убедиться, что не ошибся. Это естественно, так?

– Пригласи ее, обязательно, – твердо сказал Бобби. – Познакомлюсь с твоей девушкой и скажу тебе, что я думаю.

– Извини, дружище, – покачал головой Эм-Джей, – но твое мнение об этой девушке меня совершенно не интересует.

* * *

– Да, – сказала Бриджит.

– Значит, ты согласна? – уточнил Бобби еще раз.

– Конечно! Во всяком случае, предложение заманчивое, – проговорила Бриджит. – Кроме того, мы уже сто лет не летали на нашем самолете. Пожалуй, я даже приглашу с собой Керти.

– А кто это – Керти?

– Мой новый друг.

– Послушай, Бриджит, ты уверена, что…

– Думаю, вы друг другу понравитесь. Во всяком случае, Керти не из неудачников.

Бобби с сомнением покачал головой. Подобные заявления ему уже приходилось слышать прежде. К счастью, на этот раз у него был шанс своими глазами увидеть нового приятеля Бриджит. Да и Лаки наверняка захочет познакомиться с ним.

Значит, решено. Самолет должен был вылететь на следующее утро в восемь часов. Эм-Джей полетит в Вегас со своей девушкой, Бриджит – со своим парнем. И только Бобби летел в Вегас один.