Текст книги "Бедная маленькая стерва"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

Глава 17
АННАБЕЛЬ

Всю ночь Аннабель и Фрэнки ожесточенно спорили и совершенно изможденные заснули только под утро.

В самый разгар ссоры Аннабель схватила бутылку водки и принялась демонстративно прихлебывать прямо из горлышка. А поскольку сопротивляемость алкоголю у нее всегда была довольно низкой, ей хватило нескольких глотков, чтобы напиться вдрызг.

Фрэнки, не желая оставаться в долгу, насыпал на журнальный столик несколько дорожек кокаина и столь же демонстративно «воткнул» одну за другой. Как правило, он старался принимать наркотики так, чтобы Аннабель не видела – она сама никогда не ширялась, предпочитая спиртное, однако сейчас ему срочно нужен был стимулятор.

Аннабель назвала его «паршивым наркошей без яиц».

Он назвал ее «долбаной принцессой без капли совести».

Аннабель заорала, что он обыкновенный сутенер, который не умеет решать самые простые проблемы.

Фрэнки в ответ рявкнул, что такой эгоистичной твари, которая только о себе и думает, он еще никогда не видел.

Дальнейший обмен любезностями шел по нарастающей и завершился, только когда Аннабель, шатаясь и прижимая к груди ополовиненную бутылку, ушла в спальню и захлопнула дверь. Там она рухнула на кровать и разрыдалась – только сейчас до нее наконец дошло, что ее мать умерла и она никогда больше ее не увидит.

Фрэнки, на которого подействовала щедрая порция кокса, тоже хотелось хлопнуть дверью и уйти, но, поскольку идти ему было некуда, он лег спать на диване в гостиной.

Оба проспали почти все воскресенье. Было без малого четыре пополудни, когда Аннабель наконец проснулась.

Ее мутило с жестокого похмелья, поэтому некоторое время она лежала неподвижно, с трудом вспоминая события предыдущего дня. Потом весь ужас случившегося снова нахлынул на нее, но на этот раз Аннабель только горько всхлипывала, уткнувшись лицом в подушку.

Как ни тихо она плакала, Фрэнки, так же успевший к этому времени немного прийти в себя, услышал ее всхлипывания и, позабыв о вчерашней ссоре, поспешил к ней в спальню. Едва ли не единственным, что по-настоящему его трогало, были женские слезы, будившие в нем страшные воспоминания. Когда-то его зверь-отец чуть не каждую неделю до полусмерти избивал мать; после этого она тоже подолгу плакала, и маленькому Фрэнки приходилось ее утешать.

До сих пор он чувствовал себя виноватым перед матерью. Ведь он убежал из дома, оставив ее совершенно одну.

Впрочем, о возвращении Фрэнки не думал ни тогда, ни сейчас. Он строил для себя новую жизнь, и, кажется, у него это получалось.

– Ну, успокойся, не надо плакать, – проговорил он, прижимая к себе голову Аннабель. – Все будет хорошо, обещаю!

– Нет, не будет! – всхлипнула она. – Моя мама… она умерла, а я… Ведь я ее совсем не знала!

– Но ты же в этом не виновата, – мягко возразил Фрэнки, протягивая ей платок.

– Не знаю… – Аннабель села и высморкалась. – Даже не знаю… Быть может, мне нужно было остаться дома и заставить ее обратить на меня внимание.

– Не представляю, как бы ты смогла это сделать, – покачал головой Фрэнки. – Ты же сама рассказывала… Твоя мать постоянно отсутствовала: то она снималась, то позировала для журналов. Конечно, она звезда и все такое, но все-таки…

– Значит, мне нужно было постараться, – жалобно проговорила Аннабель, охваченная холодом безвозвратной потери и острого сожаления. – Я могла бы…

– Нет, детка, – перебил Фрэнки, продолжая разыгрывать роль преданного бойфренда до конца. – Ты и так сделала все, что было в твоих силах. Не твоя вина, что это ни к чему не привело.

– Ты правда так думаешь? – спросила Аннабель с робкой надеждой.

– Конечно! И не сомневайся – ты все сделала совершенно правильно.

До самого вечера Аннабель читала газетные статьи и смотрела телевизионные программы новостей, в которых говорилось о смерти Джеммы Саммер. Поначалу ей еще не верилось, что это произошло на самом деле, но потом она убедилась: да, все так и есть. И она стала жадно выхватывать из газетных и телевизионных сообщений все подробности трагедии.

Уже несколько раз Фрэнки советовал ей позвонить Ральфу, но она только отмахивалась и продолжала сидеть перед экраном телевизора.

Аннабель почти забыла о своем столкновении с сынком Шарифа Рани; все же нефтяной магнат был их самым крупным клиентом, и лишиться его, что бы она ни говорила о миллиардерах, которых в Нью-Йорке хоть пруд пруди, было бы для их бизнеса катастрофой.

Фрэнки заварил Аннабель чашку травяного чая и скормил ей пару таблеток «Адвила». Когда лекарство подействовало, он уговорил ее прилечь, а сам позвонил Джени Бонифасио, чтобы узнать, как идут дела.

По выходным Джени не приходила к ним на квартиру, а работала с домашнего телефона.

– Бедная, бедная Аннабель! – запричитала Джени, едва взяв трубку. – Как она там? А как ты, мой бедненький?..

Джени была одной из тех немногих, кто доподлинно знал, что Аннабель – единственная дочь звездной четы Маэстро. Фрэнки заставил ее клятвенно пообещать, что она будет хранить молчание и никому не расскажет ни о семье Аннабель, ни о бизнесе, которым они занимались. В противном случае он пригрозил немедленно уволить Джени, и та молчала, но не потому, что боялась увольнения, а потому что любила своего красавца-кузена всем сердцем. И только ее сын Чип относился к двоюродному дяде без особой любви.

Впрочем, с точки зрения Фрэнки, Чип не представлял для них ни малейшей опасности. Он был просто человеком, который постоянно находится под рукой и которого всегда можно послать с каким-нибудь поручением. Главное, Чип умел водить машину и был родственником, а Фрэнки свято верил, что семейные узы что-нибудь да значат. Кроме того, Чип никогда бы не посмел сделать что-то вопреки воле матери.

Прервав поток бессвязных причитаний Джени, Фрэнки велел ей еще раз тщательно проверить расписание «встреч» и позаботиться о том, чтобы все шло гладко.

– Аннабель некоторое время не сможет заниматься делами, – пояснил он. – Возможно, нам даже придется слетать в Лос-Анджелес на похороны, так что, пока нас не будет, бизнесом придется заниматься тебе одной. Постарайся обойтись без накладок. Думаю, за эти дни ты получишь дополнительное вознаграждение, так что приложи все усилия… В общем, чтобы мне не пришлось за тебя краснеть.

– О’кей, не волнуйся, я все сделаю. Слушай, а может, мне подъехать к вам прямо сейчас? – спросила Джени. Никакой необходимости в этом не было – ей просто хотелось оказаться поближе к своему дорогому Фрэнки. – Я смогу быть у вас меньше чем через час.

– Нет, не надо, – отрезал Фрэнки, которому уже не терпелось закончить разговор. – Потом мы с тобой поговорим еще, а пока извини – мне кто-то звонит по другой линии.

* * *

Чип Бонифасио мечтал о богатстве. Ему до смерти надоело развозить по клиентам шлюх, забирать из химчистки белье «дядюшки Фрэнки» и делать все, что приказывала ему эта заносчивая дрянь Аннабель Маэстро.

О, он прекрасно знал, кто она такая и кто ее родители. Чип стал собирать информацию чуть не с того самого дня, когда начал работать на эту сладкую парочку – своего родственничка и его стерву, хотя мать и старалась сообщать ему как можно меньше подробностей о бизнесе, который организовали в Нью-Йорке Фрэнки и Аннабель.

Джени, наверное, думала, что он слепой, глухой и к тому же клинический идиот.

Как бы не так!

Впрочем, то, что мать считала его глуповатым, во всех отношениях играло Чипу на руку. Во всяком случае, он по-прежнему жил с Джени – переезжать куда-то, чтобы самому себя обслуживать, ему было неохота. Зачем? Мать готовила для него, убирала, стирала, давала деньги на расходы и почти не ворчала, хотя время от времени она просто умоляла его хоть чем-нибудь заняться.

Как же… Ему и так было неплохо.

Когда Чип не бегал с поручениями своего «дядюшки Фрэнки», которого ненавидел и которому завидовал черной завистью, он мог сколько угодно валяться на диване, смотреть телевизор, качать порнушку из Интернета, делать ставки на тотализаторе, трахать девчонок и в огромных количествах тянуть пиво из банок. Джени и в голову не приходило, что ее великовозрастный бездельник-сын знает достаточно о том, чем занимаются Фрэнки и Аннабель. Ему удалось выяснить даже имена нескольких наиболее известных женщин, которых он возил на платные «встречи» к клиентам. Они, разумеется, держали себя с ним так, словно его вообще не существует – подумаешь, какой-то шофер… Им и в голову не приходило, что у шофера есть глаза, уши и миниатюрная камера в мобильном телефоне, с помощью которой он сделал немало интересных снимков. Имена, даты, адреса, фотографии и прочую интересную информацию, которую ему удавалось собрать, Чип аккуратно заносил в компьютер – в секретное досье, которое он с гордостью именовал «черной книгой».

Убийство Джеммы Саммер послужило для Чипа сигналом к началу активных действий. Об этой трагедии трубили все средства массовой информации, и семья Маэстро оказалась в центре всеобщего внимания. Что ж, у него было, что подбросить в этот костер.

Чип был уверен, что сумеет заработать на этом большие деньги.

Очень большие.

О своей глупой, толстой матери, питавшей преступные чувства к «кузену Фрэнки», он даже не думал.

У него были свои планы на будущее.

Глава 18
ДЕНВЕР

– Привет! – сказала я жизнерадостно, поскольку на мой звонок приятелю Аннабель наконец ответили. – Это мистер Фрэнки Романо?

– А кто говорит? – подозрительно осведомились на том конце линии.

– Мое имя Денвер Джонс, – быстро сказала я, торопясь выдать как можно больше информации, прежде чем мой собеседник повесит трубку. – Я адвокат и работаю на Ральфа Маэстро. Я прилетела в Нью-Йорк, чтобы связаться с его дочерью Аннабель…

– Ну и что? – сдержанно осведомился Романо.

– Вы, вероятно, слышали о несчастье?

– Кто ж о нем не слышал?

– Значит, вы должны понимать, что мне нужно как можно скорее поговорить с Аннабель. Не могли бы вы дать мне номер телефона, по которому я могла бы с ней связаться?

– А где вы взяли мой номер?

– Ваш номер есть в телефонном справочнике, – ответила я. – Фрэнки Романо, диджей – правильно? И вы гм-м… друг Аннабель.

– Кто вам сказал?

Черт тебя побери! Этот субчик был скрытен и осторожен, как агент ЦРУ! Я уже несколько часов пыталась разыскать Аннабель, я замерзла, устала и готова была послать к дьяволу всех, начиная с Ральфа и заканчивая собственным боссом. Слава богу, Сэм сжалился надо мной; он пригласил меня к себе в квартиру и сидел со мной все время, пока я пыталась дозвониться до приятеля Аннабель, который теперь разыгрывал из себя глубоко законспирированного агента.

В глубине души я горько сожалела, что покинула постель Марио. Уют, тепло и великолепный секс в исполнении журналиста – вот чего мне сейчас хотелось больше всего на свете, но, увы, вместо этого я вынуждена была торчать в квартире совершенно постороннего мужчины, болтать по телефону с разными кретинами и гадать, на какой из обратных рейсов до Лос-Анджелеса у меня есть шанс успеть.

Впрочем, Сэма я не могла назвать «совершенно посторонним», поскольку мы с ним уже немного познакомились, и он показался мне довольно симпатичным – совсем как молодой Оуэн Уилсон.

– Так вы поможете мне найти Аннабель или нет? – сказала я в трубку, теряя терпение.

– Ральф прислал за нами свой частный самолет?

– Простите, что вы сказали?.. – отозвалась я, начиная понимать, что этот субъект – Фрэнки Романо – не просто задница, а наглая задница.

– Он же звезда, у него должен быть собственный самолет, – сказал в ответ Фрэнки.

– У него нет собственного самолета, – отрезала я, хотя понятия не имела, есть у Ральфа самолет или нет. Если он даже и был, то в беседе со мной Мистер Мегазвезда ни о чем таком не упоминал.

– Так я могу поговорить с Аннабель? – спросила я. – Я оставила ей несколько сообщений, но она мне так и не перезвонила.

– В данный момент Аннабель не хочет ни с кем разговаривать.

Я решила разыграть, как мне казалось, свою козырную карту.

– Скажите ей, что мы знакомы! – сказала я. – Мы вместе учились в школе в Лос-Анджелесе. Денвер Джонс – она должна меня помнить.

– Знаешь, что, Денвер Джонс, – ответил Фрэнки, на которого мое сообщение, похоже, не произвело ни малейшего впечатления, – оставь мне свой номер, я сам тебе перезвоню.

Я мысленно выругалась. Вот урод! И Феликс тоже… Какого черта он мне не звонит? Мне отчаянно хотелось домой. Из этой поездки все равно не выйдет ничего путного – я была уверена в этом на девяносто девять процентов.

Я продиктовала Фрэнки номер своего мобильного и добавила:

– Пожалуйста, перезвоните мне как можно скорее. Это важно.

И я дала отбой.

– Проблемы? – спросил Сэм, входя в комнату с кружкой чего-то горячего в руке.

– Этот Фрэнки Романо, дружок Аннабель, настоящий козел! – пробормотала я. К этому времени я уже более или менее рассказала Сэму о том нелегком положении, в котором очутилась. Еще в кафе, после первого неудачного звонка Фрэнки, я вернулась за свой столик в углу, гадая, как мне быть дальше. Никакого конструктивного выхода я не видела и, должно быть, от отчаяния рассказала пересевшему ко мне Сэму, зачем я прилетела в Нью-Йорк и почему не могу вернуться в Лос-Анджелес без Аннабель.

Сэм оказался очень внимательным слушателем. После того как мы проторчали в кафе целый час, в течение которого я безуспешно пыталась связаться то с Аннабель, то с Фрэнки, он предложил мне перенести штаб-квартиру к нему домой, на что я с без колебаний согласилась. Так я оказалась в его просторной, со вкусом обставленной квартире, откуда я продолжала свои звонки – с тем же результатом, пока наконец мне не повезло…

Сомнительное везение, особенно если учесть, какой задницей оказался мистер Фрэнки Романо, диджей. Оставалось только надеяться, что он мне все-таки перезвонит.

– Вот, выпей пока, – предложил Сэм, протягивая мне кружку, которую держал в руках.

– Что это? – осведомилась я, гадая, уж не подсыпал ли он в кружку прогипнол, чтобы потом без помех овладеть моим холодным и бесчувственным телом. Впрочем, я сомневалась, что все еще могу выглядеть сколько-нибудь соблазнительно после того, что со мной сделали перелет через всю страну и нью-йоркский мороз. Волосы у меня были, мягко говоря, в жутком беспорядке, а нос покраснел, как у Оленя Рудольфа[3]3
  Красноносый олень Рудольф – герой одноименного американского мультфильма о приключениях сказочного олененка, который вырос и стал одним из оленей в упряжке Санта-Клауса.


[Закрыть].

Сэм, как видно, прочел мои мысли.

– Это – горячий шоколад с капелькой снотворного, которое отключит тебя на раз, – сообщил он, не моргнув глазом. – А ты ожидала чего-то другого?

– Я юрист, не забывай об этом! – сказала я как можно более суровым тоном.

– Я помню. – Сэм кивнул. – Вот почему насчет снотворного я решил предупредить заранее. – Он моргнул. – Ведь ты об этом подумала, да? Об изнасиловании на свидании?

– Ничего подобного, – отрезала я, с трудом скрыв смущенную улыбку.

– А мне кажется, госпожа юрист, вы держали в мыслях нечто вроде этого. – Он кивнул. – Собственно говоря, я в этом уверен, но раз вы отрицаете…

– Отрицаю.

– Тогда я не буду настаивать.

Он улыбнулся, и я улыбнулась в ответ. Я вдруг почувствовала себя легко и непринужденно в обществе мужчины, с которым познакомилась считаные часы назад. Потягивая горячий шоколад, я сидела на его уютном диване и ждала, когда же мне перезвонит этот долба… этот Фрэнки или сама Аннабель. Последний вариант был намного предпочтительнее – я была уверена, что сумею убедить бывшую школьную подругу лететь со мной в Лос-Анджелес гораздо скорее, чем этого напыщенного петуха Романо.

Впрочем… не все было так плохо. Я имею в виду, конечно, Сэма. Он был весьма привлекательным парнем – крепким, подтянутым, и я не могла не заметить, что беседа, которую мы вели, как-то незаметно приобрела игривые обертоны.

Значило ли это, что я неверна Марио?

Да ни в коем случае!

Во-первых, Марио остался в Лос-Анджелесе, а я была в Нью-Йорке.

Во-вторых, он мне никакой не бойфренд.

В-третьих, я пока не собиралась ложиться в постель с Сэмом, хотя должна признаться – подобная мысль приходила мне в голову. В общем, мой переход от полного воздержания к ситуации, когда приходилось выбирать между двумя молодыми, горячими претендентами, получился столь стремительным (всего два дня без малого), что голова у меня слегка закружилась. Получалось – это я горяченькая штучка. Гм-м…

Пожалуй, ситуацию стоило обдумать.

– Есть хочешь? – поинтересовался Сэм, переходя в примыкавшую к гостиной кухню открытой планировки. – Я могу приготовить яичницу. А если этого будет недостаточно – за углом есть итальянское кафе, где подают превосходные спагетти.

– Почему ты так добр ко мне? – спросила я, соскакивая с дивана и следуя за ним.

– Я так понимаю, ты задала мне этот вопрос только потому, что юристы по природе своей подозрительны и во всем видят двойное дно. А также корыстные мотивы. – Сэм прищурился. – Но на самом деле все гораздо проще. Я сразу заметил, что ты привлекательна и умна, а бросить такую девушку замерзать на улице было бы преступлением. Кроме того, – добавил он как бы между прочим, – у тебя отличная фигура.

– Значит, говоришь, корыстных мотивов у тебя не было? – уточнила я, а сама подумала: «Отличная фигура», «привлекательная»… Неужели это он обо мне – дрожащей от холода дворняжке с красным, текущим от холода носом и взъерошенной грязной шерстью? Да он просто сумасшедший!»

– Скажи откровенно, – предложила я, – может быть, ты недавно вернулся с необитаемого острова, где прожил без женщин одиннадцать лет и одиннадцать месяцев?

– Почему именно одиннадцать лет и одиннадцать месяцев? – поинтересовался Сэм.

– A-а… – отмахнулась я. – Просто на ум пришло. Это из какого-то фильма. Ну так как?

– Неужели ты не любишь комплименты?! – засмеялся он.

– Просто я не люблю, когда мне врут в глаза.

– Я не вру. У тебя действительно роскошная фигура и… и все такое прочее. Кроме того, в тебе есть огонек. В этом отношении ты напоминаешь мне Джулию Робертс, хотя если тебе это сравнение неприятно… – спохватился он.

– Смотря какую Джулию Робертс ты имеешь в виду: ту, которая в «Красотке», или ту, которая в «Эрин Брокович»? – едко спросила я.

– Беззаботная шлюха или умная и решительная мать троих детей? – Сэм снова хмыкнул. – Интересная комбинация.

– Ну, хватит! – сказала я и, не выдержав, улыбнулась.

Сэм расхохотался, опершись локтями на кухонную стойку.

– Дело в том, что я только недавно развязался с полной и абсолютной стервой! – объяснил он.

– Правда? – Я присела на краешек высокого барного стула, радуясь, что беседа приобрела иное направление.

– Честное, благородное слово. Застукал ее со своим лучшим другом и… Банальная ситуация, не правда ли? Банальная и пошлая. – Он покачал головой, словно все еще не верил, что такое могло случиться с ним. – Если бы я написал такой сценарий, то сделался бы посмешищем всей Америки!

– Не всей. Я бы не стала смеяться, – сказала я.

– Почему? – удивился он.

– Потому что лучший друг… на то он и лучший, чтобы приходить на помощь в сложных ситуациях, – сказала я небрежно. – Верный друг никогда не подведет.

Сэм внимательно посмотрел на меня.

– С тобой тоже случилось нечто подобное?

– Вовсе нет, – твердо ответила я. – С чего ты взял?

– Нет так нет, – легко согласился он. – А сейчас у тебя есть друг?

– Нет, – повторила я и после многозначительной паузы спросила: – А у тебя?

– Ни друга, ни подруги. – Сэм снова рассмеялся, а я подумала, что он все-таки очень похож на Оуэна Уилсона. Кроме того, Сэм был писателем и обладал чувством юмора. Разумеется, не исключено, что его пресс не прокачан до такого же скульптурного великолепия, как у Марио, но действительно ли это важно?

Абсолютно неважно. Просто «кубики» хорошо смотрятся.

– Итак, – сказал Сэм и пошевелил длинными, «музыкальными» пальцами, – на чем мы остановимся? Яичница или спагетти?

Случайно или нарочно, но он употребил местоимение «мы», словно мы уже стали парой. С моей точки зрения, это было далеко не так, но поправлять Сэма я не стала.

– Если для того, чтобы поесть спагетти, нужно выходить на улицу, тогда я предпочту яичницу, – сказала я, сделав вид, будто дрожу от холода.

– Отличный выбор, – согласился Сэм и, открыв дверцу шкафчика, достал сковородку. – Не сочти за бахвальство, но если я что-то и умею в этой жизни, так это жарить яичницу.

– Правда?

«Какой мужчина не умеет приготовить яичницу? – подумала я про себя. – Собственно говоря, большинству из них на большее просто не хватает умственных способностей». Сэму, однако, удалось меня удивить.

– О, да! – ответил он с воодушевлением. – Я могу приготовить болтушку, глазунью, охотничью яичницу, яичницу по-королевски, яичницу с сыром, с луком, с беконом, с помидорами и так далее. А может, ты предпочитаешь омлеты?

Я бросила быстрый взгляд на часы. Почти восемь – по местному времени. Интересно, остался ли у меня хоть малейший шанс увезти Аннабель в Лос-Анджелес сегодня?

Вряд ли.

– Сойдет и болтушка, лишь бы поскорее, – сказала я.

– Полужидкую или поподжаристее?

– Как получится, шеф.

Тут мы снова улыбнулись друг другу, и хотя мы определенно не были парой, я все равно чувствовала себя так, словно знаю Сэма как минимум неделю.

– Но лучше все-таки поподжаристее, – добавила я, решительно изгоняя из головы все мысли о Марио. Как я уже говорила, он все равно был в Лос-Анджелесе – за многие сотни миль от меня, так что вспоминать о нем было как минимум бесполезно. Буду думать о нем, когда вернусь, решила я, а сейчас лучше сосредоточиться на настоящем.

– Я тоже люблю прожаренную, – сказал Сэм и достал из холодильника упаковку экологически чистых яиц.

– Боюсь, моя командировка может затянуться, – проговорила я, пока Сэм мыл яйца и разбивал их на сковородку. – Наверное, мне стоит позаботиться об отеле. Ты ничего мне не посоветуешь?

– Я посоветовал бы тебе остаться здесь, если, конечно, хочешь, – небрежно отозвался Сэм, стоя ко мне спиной.

О, черт! Кажется, он воспринял мои слова как намек. Какая же я дура!

– Мне не хотелось бы тебя затруднять, к тому же мне нравится жить в гостиницах. – Сломя голову я бросилась исправлять положение.

– Да что ты говоришь?!

Сэм, разумеется, не поверил. Так мне и надо!.. «Мне нравится жить в гостиницах» – идиотская фраза, к тому же отели я возненавидела с тех пор, как в одном заведении меня искусали клопы. Кажется, это было в Финиксе, где я по заданию Феликса охотилась за информацией об одной неверной жене.

Меня спас звонок. С дивана, где я бросила свой «Блэкберри», раздалась мелодия «Если бы я была парнем», и я бросилась туда.

– Завтра в десять утра в нашей квартире в Сохо, – сообщил мне Фрэнки Романо самым деловым тоном. – Ты знаешь, где это?

– Знаю… – Еще бы! Ведь там я и находилась сейчас.

– Закажи два билета на двухчасовой рейс авиакомпании «Юнайтед». В первый класс, естественно. Позаботься о лимузине: одна машина должна доставить нас в нью-йоркский аэропорт, другая пусть ждет в аэропорту Лос-Анджелеса. Зарезервируй двухкомнатный номер в отеле «Беверли-Хиллз». И еще – пока мы будем в Калифорнии, нам может понадобиться разъездной автомобиль с шофером. Это тоже на тебе. В общем, завтра в десять в Сохо… – И, не дав мне сказать ни слова, Фрэнки дал отбой.

Что ж, по крайней мере, с заданием я справилась.

Так, во всяком случае, мне казалось.