Текст книги "Бедная маленькая стерва"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

Глава 41
ДЕНВЕР

Сказать, что я была в бешенстве, значит ничего не сказать. Унижение, злость, ощущение, что меня предали, – это были лишь самые сильные из эмоций, которые я испытывала. Надо же было оказаться такой дурой, чтобы позволить заманить себя в ловушку!

Я, конечно, не ханжа и не скромница, но секс втроем, да еще без моего согласия, – это было уже чересчур. И все же факт оставался фактом: Марио, мой рыцарь без страха и упрека, тайком привел в спальню еще одну женщину.

Какое разочарование!

А я-то хороша! Как только он мог мне нравиться, этот козел? Мне, профессиональному адвокату, которая считала себя знатоком человеческих душ и поступков?!

Как вы думаете, кто оказался в нашей постели третьей? Ну разумеется, Лайза, мисс Голливудская Блондинка – голенькая, как младенец. Именно как младенец, потому что, кроме гривы крашеных волос на голове, на всем ее теле не было никаких следов растительности. Голливудские мачо, если вы не в знаете, предпочитают девушек с выбритым лобком и подмышками – так они могут воображать, будто трахают двенадцатилетнюю.

Мне потребовалось всего несколько мгновений, чтобы разобраться в ситуации. Уже через секунду я пулей вылетела из спальни, схватила с пола свои тряпки и выскочила за дверь. Марио, который, кажется, даже не утратил своей внушительной эрекции, гнался за мной нагишом и кричал что-то вроде: «Что с тобой, Денвер?! Вернись!», но я не реагировала.

Возможно, для него все случившееся было чем-то вроде забавы, но я считала иначе. Забавляться с Голливудской Блондинкой или любой другой женщиной я не собиралась. Не мой стиль, знаете ли.

В два прыжка я оказалась в машине и отъехала. Совершенно голый Марио еще некоторое время гнался за мной, стуча кулаком по стеклу с пассажирской стороны, но я прибавила газа, и он отстал.

Уж не помню, как я добралась до дома. Оказавшись у себя в квартире, я бросилась в душ и добрых полчаса стояла там под горячей водой, начисто смывая воспоминания о Марио и его коварстве.

Настало утро среды, а я еще не успокоилась до конца. Меня обманули, выставили дурой, и я действительно проявила не слишком много ума, если допустила подобное. Или от вожделения я просто утратила рассудок? Как бы там ни было, ключевой момент я пропустила. Когда после звонка в дверь Марио вернулся в постель, нужно было не расслабленно раздвигать ноги, а проявить самообладание и все-таки узнать, кто и зачем к нему приходил. И тогда, быть может, я не оказалась бы в таком глупом и двусмысленном положении.

Приняв еще один душ, – понятно, не такой продолжительный, как накануне, – я натянула спортивный костюм, собрала волосы в «конский хвост» и, даже не подкрасившись, повела Эми гулять вокруг квартала.

Мы уже возвращались домой, когда Эми вдруг резко натянула поводок и завиляла хвостом. Причина такого странного поведения выяснилась довольно скоро: на площадке перед дверями моей квартиры маялся Джош. Вот уж, как говорится, принесла нелегкая! Именно сейчас мне меньше всего хотелось видеть своего бывшего, к тому же, как я уже говорила, перед выходом из дома я поленилась «навести красоту», что, по определению, лишало меня первоначального преимущества. Быть может, объективно я и была привлекательнее его крашеной парикмахерши, однако это ничего не значило: редкий мужчина способен с первого взгляда разглядеть красоту женщины, если она не накрашена.

В руках Джош держал два полистироловых стаканчика с кофе и бумажный пакет с рогаликами. По-видимому, он был совершенно уверен, что я приглашу его в дом.

Эми, разумеется, была чужда высших материй. Отчаянно виляя хвостом, она прыгнула к Джошу, норовя лизнуть в лицо, и я поспешно натянула поводок, чтобы этот кретин не облил собаку горячим кофе.

– Что ты здесь делаешь? – холодно осведомилась я. Идти на уступки только потому, что он случайно застал меня без макияжа, я не собиралась.

– Привет! – жизнерадостно поздоровался Джош, протягивая мне стаканчик с кофе. Моей холодности он не заметил, Джош всегда был толстокожим. – Я приехал извиниться. Признаю – я был не прав, когда забрал Эми у ветеринара.

Джош, как всегда, выбрал для мирных переговоров самое неподходящее время. Это тоже был один из его многочисленных талантов.

– Можно мне войти? – спросил он и, наклонившись, потрепал Эми за ушами.

Я рассчитанным жестом поднесла к глазам руку с часами.

– Вообще-то мне пора одеваться и ехать на работу, – сказала я. – Я и так уже опаздываю.

– Пять минут! – взмолился он. – Всего пять минут!

Я колебалась. Быть может, это глупо, но я не люблю обижать людей. К тому же Джош принес мне кофе и мои любимые рогалики. От них, правда, полнеют, но пара хорошо прожаренных рогаликов с маслом или лососиной еще никому не вредила. Особенно если есть их рано утром перед работой.

– Ладно, – вздохнула я. – Но только пять минут, не больше!

– Сур-р-ровая женщина! – проговорил Джош с интонацией провинциального диджея и вошел в мою квартиру, которая когда-то была нашей квартирой.

– Рогалики? – спросила я, показывая на промасленный пакет у него в руках.

– Угу. Из твоей любимой кафешки, кстати, – самодовольно ответил Джош. – Разогреть?

– Валяй, – согласилась я, неожиданно почувствовав себя очень усталой и старой. Я по-прежнему не знала, зачем Джош явился ко мне с утра пораньше, но теперь мне это было даже неинтересно.

Тем временем мой бывший зашел за стойку, отделявшую кухню от гостиной, вытряхнул из пакета пару рогаликов и засунул в тостер.

– Ты, значит, купил дом… – проговорила я, садясь за стойку с другой стороны.

– Ну да. Кстати, как он тебе? – оживился Джош, который вообще вел себя так, словно мы всегда были и оставались лучшими друзьями.

– Симпатичный домик. Везет тебе… – добавила я, не в силах справиться с раздражением. На самом деле мне было очень досадно, что Джош не купил дом, пока мы были вместе. Мне это казалось на редкость несправедливым.

– В наше время недвижимость – самое лучшее вложение денег. – Джош прямо-таки надулся от гордости. – Самое надежное. Понимаешь, при нынешней нестабильной обстановке…

– Уж не жениться ли ты собрался? – спросила я напрямик.

– Ничего подобного! – возмутился Джош. – Тори и я – мы вместе только временно…

«Значит, Мисс Парикмахершу зовут Тори? Что ж, ей идет… Тори и виги: парики, пудра и прочая галантерея».

– А Тори об этом знает? – спросила я. Мне вдруг стало любопытно, обманывает ли Джош свою тощую красотку, или они сразу обо всем договорились, но он проигнорировал мой вопрос. В этом, кстати, весь Джош – неудобные вопросы он просто не слышит.

Тем временем Джош достал из тостера рогалики, – чуть зарумянившиеся, как я больше всего люблю, – намазал один из них маслом, положил на тарелку и поставил передо мной. От этого жеста на меня прямо-таки пахнуло прошлым – казалось, сегодня воскресенье и мы снова вместе. Вот сейчас Джош достанет свежий номер «Нью-Йорк таймс», разделит страницы поровну и протянет мне…

Я тряхнула головой, и наваждение рассеялось. Никакое сегодня не воскресенье, а среда – рабочий день, и меня, кстати, ждет немало срочных дел. Кроме того, мы с Джошем расстались – так какого черта он делает в моей квартире?

– Отлично выглядишь, – заметил Джош, слегка поглаживая подбородок. Одновременно он внимательно разглядывал меня с ног до головы. – Ты похудела, или мне кажется?

Что, черт побери, он хочет сказать? Что, когда мы виделись в последний раз, я была толстая? Вот нахал!

– Нет, – коротко ответила я, не без злорадства подумав, что Джош, в отличие от меня, заметно пополнел. – Я такая же, как была.

– Такая же красивая, – заметил он, сделав заметное ударение на последнем слове.

В последние дни мужчины буквально осыпают меня комплиментами, подумала я. Ну прямо как сговорились! С чего бы это?.. Или после своих недавних постельных приключений я испускаю какие-то особые флюиды?

Я съела рогалик, отпила кофе и сказала:

– Спасибо, что заглянул, Джош, но мне и в самом деле пора.

– Да, конечно. – Джош с готовностью поднялся и, поглядев на меня каким-то по-собачьи преданным взглядом, неожиданно добавил: – Мы ведь еще увидимся, правда?

«Неправда!» – подумала я, но все равно кивнула.

Уже приехав в офис, я пожалела, что не прогнала Джоша сразу. Интересно, кем он себя вообразил, что явился ко мне домой без приглашения? Или, может быть, мой бывший считает, будто у него остались на меня какие-то права?

В дверь моего кабинета постучали, и на пороге появилась Меган с огромной вазой, из которой торчал огромный букет крупных красных роз.

– Кто-то в тебя влюбился, Денвер, – проговорила она нараспев. – Да, чуть не забыла: тебя срочно вызывает мистер Сондерс.

Я схватила прикрепленную к букету карточку.

«Оказывается, труднее всего на свете просить прощения. Марио».

Ну еще бы!..

Потом я в пятый раз проверила свой телефон, нет ли известий от Кэролайн, но подруга не звонила и не присылала никаких сообщений. На мои звонки она тоже не отвечала, а когда я позвонила Кэролайн на работу, мне ответили, что в офисе она сегодня не появлялась. Быть может, подумалось мне, Кэролайн каким-то образом узнала о романе между отцом и Джеммой Саммер? Это было не исключено: она и Джордж всегда были близки; возможно, отец даже доверил ей свой секрет.

Между тем меня ожидал Мистер Челюсти, которому я должна была назвать имя человека, запечатленного на фотографии в обществе убитой звезды. Увы, как лояльный сотрудник фирмы, молчать и дальше я не могла. Видит бог, я сделала все, чтобы предупредить Кэролайн, и не моя вина, что из этого ничего не вышло. Теперь у меня не осталось другого выхода, кроме как рассказать Феликсу все, что я знаю.

* * *

Феликс с мрачным выражением на лице сидел в кресле, положив ноги на край массивного рабочего стола красного дерева. Сегодня на нем были туфли такого пронзительного розового цвета, что мне захотелось зажмуриться.

Прежде чем я успела раскрыть рот, Феликс бросил на стол сложенную газету.

– Ты это видела? – с выражением спросил он.

Я развернула газету. Это оказалось «Истиной и фактами» – «желтым листком», впрочем, издававшимся довольно большим тиражом. В глаза мне бросился крупный заголовок:

«ДОЧЬ УБИТОЙ КИНОЗВЕЗДЫ И ЕЕ БОЙФРЕНД-НАРКОМАН ВОЗГЛАВЛЯЛИ ПРЕСТУПНУЮ СЕТЬ ПО ОКАЗАНИЮ СЕКСУАЛЬНЫХ УСЛУГ».

Рядом я увидела фотографию Аннабель в облегающем вечернем платье и с соблазнительной полуулыбкой на чувственных губах.

Должно быть, от изумления у меня открылся рот, потому что Мистер Челюсти сказал:

– Я вижу, ты еще не в курсе…

Зрение его не обмануло. Я действительно была потрясена до глубины души.

– Н-нет… – пробормотала я.

– Но ведь ты летала за ними в Нью-Йорк, не так ли?! – добавил Феликс таким тоном, словно за те несколько часов, что мне пришлось провести в обществе Фрэнки и Аннабель, я обязана была узнать всю их подноготную. Интересно, за кого он меня принимает? Я, конечно, ловкий адвокат, но не настолько же!

Возмущение, вызванное его словами, помогло мне отчасти взять себя в руки.

– Да. Я заехала за ними на квартиру и отвезла в аэропорт, – объяснила я. – Но даже если бы я тесно общалась с ними в течение последних двух месяцев, они вряд ли посвятили бы меня в свои тайные делишки.

– Хороший адвокат обязан знать все! – напыщенно произнес Феликс, окидывая меня критическим взглядом.

«Прежде всего хороший адвокат не должен надевать туфли такого цвета, от которого у каждого нормального человека волосы встают дыбом», – хотелось мне сказать, но я предпочла не обострять отношения. Пока не обострять.

– Я сожалею, что обманула ваши ожидания в качестве сотрудника частного сыскного бюро, – ответила я кротко. – Зато мне удалось установить имя человека, который сфотографирован вместе с Джеммой.

Это Феликса заинтересовало сразу.

– Вот как? – спросил он, постукивая указательным пальцем по сверкающим передним зубам. – И кто же это?

– Этого человека зовут Джордж Гендерсон, – ответила я. – Он – пластический хирург.

– Это точно?

– Никаких сомнений, – ответила я твердо. – Дело в то, что это отец моей подруги. Я, Аннабель и Кэролайн Гендерсон вместе учились в школе.

– Сдается мне, ты не училась в школе только с нашим нынешним губернатором. Или ты и с ним знакома? – едко осведомился Феликс.

– Просто я живу в Лос-Анджелесе с одиннадцати лет, – пояснила я, пропустив его последние слова мимо ушей.

– В общем, так… – сказал Феликс, снимая ноги со стола. – Нас ждет Ральф. Он хочет, чтобы мы занялись этой дурацкой статьей – необходимо свести к минимуму ущерб и обдумать контрмеры. Заодно проверим, что ему известно об этом твоем Джордже Гендерсоне.

– Вы уверены, что мне нужно ехать с вами? – осторожно спросила я, от души желая, чтобы Феликс сказал «нет», но босс, разумеется, держался противоположного мнения.

– Конечно, – ответил он, и я мысленно выругалась. Снова ехать в чудовищный особняк Маэстро и общаться с надутой знаменитостью мне не хотелось, но выбора не было. Категорически неплохо день начинается… Для полного счастья мне теперь не хватало разве что Марио, который подстерегал бы меня у выхода из офиса с намерением лично принести извинения за причиненный моральный ущерб.

Бред!

Глава 42
КЭРОЛАЙН

Всю ночь Кэролайн то прислушивалась к шуму дождя за окном, то проваливалась в короткий, беспокойный сон. Ситуация, в которой она очутилась, казалась безвыходной. К беспокойству о собственной судьбе прибавилась резкая боль в животе, и теперь Кэролайн опасалась не только за себя, но и за ребенка.

Потом сквозь дыры в закрывавшем окно одеяле в комнату начал пробиваться робкий серый свет, и Кэролайн поняла, что настало утро.

Чуть согнув ноги (ей казалось, что в таком положении живот болит не так сильно), она стала думать о девушке, которая накануне вечером приносила ей воду и хлеб. С ней был и мужчина, но он не хотел показывать Кэролайн свое лицо, поскольку подошел к кровати, только когда девушка завязала пленнице глаза. Грубо схватив Кэролайн за плечо, он заставил ее подняться и отвел в туалет. Пока она справляла естественные надобности, он стоял рядом, но унижение, которое испытала при этом Кэролайн, было пустяком по сравнению с владевшим ею страхом.

Кто эти люди? Чего они от нее хотят?

Сражаясь с волнами глубокого отчаяния, Кэролайн попыталась мысленно восстановить последовательность событий. Ее похитили ранним вечером во вторник и несколько часов возили по городу в багажнике автомобиля. Почему-то она была уверена, что похитители именно кружили по городским улочкам, вероятно, чтобы замести следы. Если бы они пытались увезти ее куда-то далеко – в другой штат, к примеру, – дорога, наверное, была бы не такой ухабистой, да и поворачивала машина чересчур часто. Потом… потом она потеряла сознание и очнулась уже в этом доме, на продавленной кровати, с рукой, прикрученной к спинке электрическим проводом.

Итак, сейчас, скорее всего, среда, и она по-прежнему в Вашингтоне, или, на худой конец, где-то поблизости от него. Эти два вывода помогли Кэролайн приободриться. Она была уверена, что ее уже хватились. Во-первых, Керри должна была сообразить, что что-то случилось, поскольку сегодня утром они договаривались вместе позавтракать, к тому же Кэролайн так и не забрала в аптеке и не отнесла Нелли ее лекарства. Во-вторых, Мюриэль должна была поднять шум из-за того, что Кэролайн не явилась на работу. Что касается Грегори…

Интересно, что он сейчас делает?

Что он подумал, когда она так и не появилась на заброшенной заправочной станции?

Безусловно, его реакция зависела от того, остался ли на месте встречи ее «Понтиак». Если похитители не отогнали его куда-то в другое место, Грегори просто не мог не понять, что с ней случилось что-то плохое. В этом случае он, конечно, сразу поднял тревогу, позвонил в полицию, и сейчас ее уже ищут вертолеты, десятки патрулей и оперативные агенты…

Но что, если Грегори никуда не позвонил?

* * *

Остаток ночи со вторника на среду Бенито проспал в кресле перед работающим телевизором. Роза заночевала на диване в углу гостиной. Сначала она решила уйти домой, но Бенито не хотел об этом и слышать. «Ты останешься здесь!» – с угрозой рявкнул он, и она не посмела ослушаться.

Перед сном Бенито заставил Розу еще раз взглянуть на пленницу и убедиться, что она еще жива.

Она была жива. Увидев входящую в комнату Розу, она подняла голову и со слезами на глазах попросила пить. На одно краткое мгновение Розе даже стало ее жалко, и после непродолжительного колебания она принесла пленнице кружку воды из-под крана и пару кусков черствого хлеба.

Пленница залпом выпила воду, проглотила хлеб и попросилась в туалет. Как поступить в данном случае, Роза не знала, поэтому пошла посоветоваться с Бенито.

– Не хочу, чтобы эта тварь обоссала мою кровать, – недовольно буркнул он. – Иди, завяжи ей глаза, потом мы ее отведем.

Роза подчинилась, хотя и без особой охоты. Когда пленница вернулась на кровать и Бенито снова привязал ее к спинке проводом, Роза сообразила, что угодила в ловушку едва ли не худшую, чем их жертва. Они с Бенито похитили человека, но до сих пор сенаторская девка видела только ее лицо, поэтому, если что-то пойдет не так, Розе не отвертеться. Черт! Пусть бы Бенито сам решал свои проблемы, она не нанималась разгребать чужое дерьмо.

Когда Бенито вышел, Роза сорвала повязку с глаз девушки и, прежде чем та успела сказать хоть слово, быстро вышла из комнаты. Вернувшись в гостиную, она села на пол у ног Бенито и тоже уставилась в телевизор, но все происходящее на экране проходило мимо ее сознания. Похоже, серьезные проблемы появились теперь не только у ее дружка, но и у нее.

Утром Роза решила отнести пленнице еще хлеба и воды. Так будет лучше, рассудила она, потому что, если девчонка сдохнет от голода у них на руках, суд объявит ее соучастницей. Соучастницей похищения и убийства.

Роза еще никогда не сидела в тюрьме, но попасть за решетку ей хотелось еще меньше, чем Бенито.

* * *

С каждым часом Кэролайн все глубже проваливалась в пучину отчаяния – мысли разбегались, путались, и держать себя в руках становилось все труднее. Настала среда, а ее положение так и не переменилось к лучшему. Наверное, глупо было надеяться, что ее спасут так скоро, и все же… все же…

Когда в комнату вошла уже знакомая ей девушка, Кэролайн решила, что должна заговорить с ней. Когда-то она читала, что человек, оказавшийся в заложниках у преступников, должен постараться установить с ними контакт, чтобы они увидели в своем пленнике такое же, как они, человеческое существо.

– Спасибо, – сказала Кэролайн, когда девушка протянула ей полбутылки тепловатой воды и несколько ломтей черствого хлеба. Отпив воды, она улыбнулась. – Меня зовут Кэролайн. А тебя?

Девушка не ответила – она просто тупо смотрела на Кэролайн без всякого выражения на лице.

– Если вы похитили меня ради денег, – как можно медленнее проговорила Кэролайн, чтобы девушка наверняка ее поняла, – то тут никаких проблем не будет, мой отец заплатит, сколько вы хотите. Я могу рассказать, как с ним связаться… – Она немного помолчала и добавила: – Мой босс тоже может заплатить. Он – очень важный человек, сенатор Соединенных Штатов. Позвоните ему и сообщите свои условия. Я уверена, он даст вам столько денег, сколько вы попросите.

Выражение лица девушки не изменилось – она по-прежнему молчала. На вид ей было лет пятнадцать-шестнадцать, и Кэролайн решила, что девчонку заставили участвовать в похищении силой или хитростью. Что ж, можно было попробовать ее припугнуть…

– Ты, наверное, даже не знаешь, во что ввязалась, – проговорила Кэролайн, стараясь, чтобы ее голос звучал негромко, но уверенно. – Похищение человека – это серьезное уголовное преступление федерального значения, и наказание за него может быть очень суровым даже для несовершеннолетних. А еще… а еще я беременна, поэтому вы подвергаете опасности не только мою жизнь, но и жизнь моего ребенка. Как ты понимаешь, это отягощающее обстоятельство, и…

По лицу девушки скользнула какая-то тень.

– Да знаю я, что ты беременная! – выпалила она. – Именно поэтому ты здесь.

Тут она, видимо, сообразила, что сказала лишнее. Не прибавив больше ни слова, девушка выбежала из комнаты, оставив Кэролайн в полном смятении мыслей и чувств. Единственным человеком, который знал о ребенке, был Грегори. Откуда же об этом стало известно этой девушке?

Ответ мог быть только один, но он казался столь абсурдным и ужасным, что Кэролайн даже зажмурилась, приказывая себе не думать…

Грегори?

Неужели он имеет какое-то отношение к похищению?

Да.

Нет?

Может быть…

* * *

– Больше не собираюсь держать у себя эту суку! – выпалил Бенито, когда проснулся. – Из-за этой твари я точно срок заработаю, нужно ее вышвырнуть.

– А как же сенатор?.. – спросила Роза, лихорадочно соображая, что делать ей. Бенито хорошо, его-то девчонка не видела, а вот ей точно не поздоровится. Слова Кэролайн насчет сурового наказания запали ей в голову, и Роза пыталась что-то придумать. В конце концов, она здесь ни при чем: похищение задумал Бенито, а она только исполняла все, что он приказывал. Пожалуй, решила Роза, пора рвать когти, и пусть он сам расхлебывает эту кашу, она-то внакладе не останется. В сумочке, которую Роза стащила из машины Кэролайн, лежал дорогой, новенький ай-фон и восемьдесят долларов наличными. Это была неплохая добыча, которая целиком принадлежала ей – с Бенито Роза делиться не собиралась.

– Сенатор – дурак, – заявил Бенито. – Он даже не знает, как меня найти. Ничего он мне не сделает.

– А когда ты собираешься вышвырнуть девчонку? – поинтересовалась Роза.

– Сегодня вечером. Отвезем ее куда-нибудь в безлюдное место и оставим. – Бенито с наслаждением потянулся, подняв над головой покрытые татуировкой руки. – Нам нужно только дождаться, пока стемнеет.

– Отличный план, – льстиво сказала Роза, от души желая, чтобы он перестал говорить «мы» и «нам». – Если только сенаторова подружка доживет до этого времени, – добавила она. – Мне показалось – она совсем дерьмово выглядит.

– Че-его?!. Она что, выкинула?

– Нет, но…

– Хреново.

– Слушай, Бенни, мне нужно домой, – набравшись храбрости, проговорила Роза. – Иначе мать опять разорется. Вчера вечером я ей звонила – она говорит, мой ребенок заболел, а ей нужно на работу. Больных детей в ясли не берут, так что мне нужно быть дома.

– Никуда ты не пойдешь, – отрезал Бенито. – Сначала увезем отсюда девку.

– Ты что, не понял? Мне надо уйти!.. – взмолилась Роза. – Мать меня убьет, если я не заберу малыша.

– Хватит скулить, – перебил Бенито. – Будешь делать, что тебе говорят, – и точка!

– Но мой ребенок болен!.. – повторила Роза, сама начиная верить в собственную ложь. Она даже попыталась выдавить одну-две слезинки, но у нее ничего не вышло.

– А мне-то что за дело?

– Но что я скажу матери?

– Что хочешь, то и скажи. – Бенито злобно оскалился. – И вообще, хватит надоедать мне своими проблемами!

– Извини. – Роза слегка отодвинулась. Бенито наблюдал за ней уголком глаза.

– Знаешь, Роза, ты не очень-то выламывайся, – проговорил он с самодовольной ухмылкой. – Бабы за мной табунами ходят, только выбирай.

– И что, каждая из них сможет обслужить тебя как я? – вскинулась Роза.

– Чтобы отсасывать, вовсе не нужно заканчивать колледж, – парировал Бенито. – Девчонки будут только рады доставить мне удовольствие.

– Hijo de puta[4]4
  Hijo de puta (исп.) – сукин сын, мерзавец, скотина.


[Закрыть]… – вполголоса пробормотала Роза.

К счастью, Бенито не услышал.