Текст книги "Прививка против приключений"
Автор книги: Дмитрий Скирюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 38 страниц)
Глава 7
Экспедиция за досками. Заброшенный прииск. Шесть крестов. Старая тетрадь. Исповедь Джона Сполдинга. Неожиданное исчезновение.
Ночь была лунная и светлая. Отраженные от водной поверхности серебристые блики плясали на потолке каюты, где мы, как и в прошлую ночь, собрались вместе. Сверху доносились размеренные шаги Предводителя да тихий плеск волн. Высохшие за день одеяла теперь грели отменно, но все равно никто не мог уснуть, не выслушав рассказа друзей.
– А чего рассказывать? – зевая во весь рот, отозвался Коля. – Ничего особенного. Сплошь одна тундра вокруг, а до леса мы так и не дошли. Людей не видели, зверей – тоже…
– А деревня? – нетерпеливо спросил Паша.
– Да нет там никакой деревни, – отмахнулся Витя. – Так, сараи какие-то… И вообще, давайте спать, в конце концов!
На следующее утро, подняв вместе с бородой флаг, мы позавтракали и двинулись в путь. К юго-западу скалы постепенно понижались, и вскоре мы вышли к дельте небольшой реки. Видимо, ее течением и развернуло ночью наш сейнер. Взобравшись по крутому уступу, мы очутились на поросшей мхом чахлой равнине, вдаль по которой уходила синяя лента реки. Вдалеке, у самого леса, где река изгибалась широкой излучиной, виднелись приземистые почерневшие коробки каких-то строений. Путь к ним занял добрых полтора часа, и вскоре мы остановились в глубокой мрачной котловине, со всех сторон окруженной черными зубцами скал.
Подгнивший от времени частокол покосился и расшатался. Сломанные створки тяжелых ворот были приоткрыты. С реки доносился мерный шум воды на перекатах.
– Эй! Есть тут кто-нибудь?! – крикнул Игорь, «…кто-нибудь… кто-нибудь…», – отозвалось эхо. Два сарая и потемневшая от времени бревенчатая изба остались тихими и темными.
– Мне здесь не нравится! – шепнул мне на ухо Витя. Я кивнул, соглашаясь. Игорь меж тем уверенно прошел во двор и огляделся.
Оба сарая были пусты, и лишь в одном из них, в углу лежали полуистлевшие тюки. В самом центре двора темнели камни давнего кострища. Под навесом у крыльца стояли две заржавленные кирки и заступ, а рядом, сложенные стопкой, лежали четыре странных предмета, похожих отдаленно на совки для мусора. Подобрав один из них, я поскреб ногтем его темную, покрытую ржавчиной и окалиной поверхность и положил на место, так ничего и не поняв.
– Игорь! Мужики! – донеслось из-за избы. – Идите сюда!
Поспешив на зов, мы увидели Пашу, который стоял на небольшом участке земли, покрытом холмиками и крестами. Виктор, присев перед одним из них, потер рукой растрескавшуюся древесину, и проступили выжженные буквы:
John Frederic Delgano
1832–1871
Всего крестов было шесть, и на всех датой смерти значился 1871 год.
– Странно, – пробормотал Игорь. – Очень странно… Давайте-ка дом осмотрим.
Массивная неструганая дверь была заперта на огромный висячий замок. Командор сбил его прикладом, распахнул дверь и вошел.
Обстановка единственной комнаты была проста и аскетична: стол, две лавки, лежанка и ларь для продуктов. В углу темнела массивная каменная печь дикого камня. На столе стоял замысловатой формы механизм, на поверку оказавшийся весами. Пол в избе был настелен из толстых сосновых досок и очень неплохо сохранился. Маленькое окно было забрано пластинками слюды и почти не пропускало свет. Никаких других вещей в доме больше не было, лишь за печкой Олег обнаружил два кожаных кошеля с завязками. Один оказался пуст, а из второго на стол выпала старая толстая тетрадь в синем клеенчатом переплете. Выйдя наружу, мы уселись на крыльце, раскрыли ее, и взглядам нашим предстали исписанные неровным почерком нелинованные страницы.
– Первых страниц не хватает… – заметил Олег. – Должно быть, вырвали на растопку. Гм… Английский. Похоже на дневник.
Слово за словом разбирая скупые заметки, мы просидели так часа два, и постепенно перед нами встала вся картина разыгравшейся здесь сто лет тому назад трагедии.
Рукопись начиналась с полуслова:
…ться идти. Девяносто миль по рыхлому снегу никакая собака не выдержит. Морозы стоят страшные. Дик говорит, что до зимовья еще миль десять. Хорошо, если так. Слышали волков, к утру недосчитались двух собак – глупые животные перегрызли постромки и убежали в лес. У Барни сильный кашель, я всерьез опасаюсь за его жизнь.
25 декабря.
Собаки устали и не хотят идти дальше. Пришлось сделать еще один привал. Проклятый холод! Кашель у Барни усилился, хуже того – парень харкает кровью.
Следующие страницы были написаны более ровным почерком, очевидно – в тепле натопленной избы. Мы пропустили описание лагеря и вскоре наткнулись на весьма любопытную запись:
8 января.
Никогда бы не поверил, если 6 рассказали, но глаза не лгут. Тайник полон золота! Хорошо, что Чарли догадался застолбить участок. Теперь только бы дождаться теплых дней, и тогда… Что-то я развеселился не ко времени. Есть проблемы. У Фреда обморожена нога. Барни вроде бы получше, но и он плох.
12 января.
Метет пурга, мы почти не выходим из дома. Постоянно воют волки. Ума не приложу, чем они питаются в этих местах? Может, рыбой? Не нравится мне все это…
18 января.
Коренник второй упряжки – Ангри, как видно, сбежал к волкам – даже шкуры не нашли, только несколько костей. Какой был пес! Завтра же привяжу собак покрепче. Барни стало хуже. Бедный парень… Если бы только док был жив!
23 января.
Мыши попортили мешок с мукой, пришлось пересыпать. Провозился весь день. Франсуа ходил за водой и провалился под лед, один бог знает, как он добрался до избы. Морозы не ослабевают. А вот с провизией повезло – Кристофер и кривой Барретт ходили на охоту и подстрелили лося. Сколько смогли унесли, остальное бросили волкам.
30 января.
Тяжелый день. Умер Барни. Никогда не прощу себе, что взял его с собой. Земля промерзла, пришлось рвать ее динамитом. Как будто бы этой смерти было мало – две собаки взбесились, и мы вынуждены были их пристрелить. Представления не имею, как мы пойдем в обратный путь.
Вновь мы пролистнули несколько страниц сразу.
7 июня.
У Фреда плохо с ногой – не дай бог гангрена! Снег уже тает – здесь, у моря теплее. До сих пор не знаю, как называется эта речушка. Эдди весь день прокаливал над костром лотки, клянется, что жила где-то рядом. Будем искать.
11 июня.
С ума сойти! За одни лишь сутки мы намыли полжестянки из-под кофе! За второй излучиной урожай особенно богатый. Коль так пойдет и далее, то мы – богачи!
15 июня.
Судьба посмеялась над нами. Пока мы промывали пробы, кривой Грег Барретт в наше отсутствие взялся почистить ружья. Видимо, кто-то забыл в стволе патрон. Мы услышали выстрел, но прибежали слишком поздно. Это уже второй погибший. Не к добру это.
Без особых событий прошел весь июль и часть августа. Старатели мыли золото и, судя по записям неизвестного хрониста, стремительно богатели – золотоносная жила оказалась очень мощной. Однако вскоре их потряс новый удар. Беда пришла оттуда, откуда ее ждали меньше всего.
18 августа.
Бог свидетель, я не хотел этого, но кто мог ожидать от Криса такой подлости? Забрав почти половину намытого золота, часть продуктов и упряжку, Боулинг ночью ушел. Парни разозлились и бросились в погоню. В перестрелке ранили Франсуа и Теда. Криса ухлопали наповал (я настоял, чтобы его похоронили вместе с Грегори и Барни), у Теда прострелено легкое, Франсуа ранен в живот. Это смешало все карты. Проклятие!
22 августа.
Все без изменений. Продуктов мало, патронов – тоже. Ходили ловить рыбу – надо же как-то жить! И вообще: надо что-то делать. Только вот что?
2 сентября.
Умер Тед. Теперь уже не до золота – надо скорее двигаться в путь, пока не грянули морозы. Беспокоит Франсуа – у него началась горячка, но может, еще выкарабкается. Золота намыли – фунтов семьдесят. Это огромное состояние!
14 сентября.
Ник ушел на охоту, да вот все еще не вернулся. Уж не случилось ли чего? Надеюсь, он просто решил заночевать в лесу.
16 сентября.
Накаркал, старый пень! – так и есть – оказывается, Ник сломал ногу. Нашли его в трех милях от прииска, без памяти. Я как мог наложил лубок из старых лыж.
26 сентября.
Умер Франсуа. Фред выглядит мрачнее тучи и хромает все сильнее – гангрены, слава богу, нет, но нога почему-то болит.
1 октября.
Будь проклято это золото! Мы уходим. Вчера Фред отправился на речку, поскользнулся, не устоял на больной ноге и упал. Течение здесь довольно сильное, он ударился головой и захлебнулся. Скоро ляжет первый снег, а пока море спасает нас от холода. Нога у Ника так себе, придется тащить его на нартах. Золото решили взять с собой – слишком дорогой ценой оно нам досталось. За всю свою жизнь я не видывал такого богатого участка (хотя, видит бог, я много повидал!). Может быть, другим повезет больше. А мы уходим, чтобы никогда не возвращаться. Надеюсь, что дойдем, хотя мы и так сильно задержались. Я оставляю эту тетрадь, как и много других, ненужных теперь вещей. Бог да простит нас всех.
Прощайте.
Джекоб Алан Сполдинг Нью-Йорк.
– Экспедиция неудачников, – заявил Игорь, захлопнув тетрадь.
Мы промолчали.
Дошли ли эти трое оставшихся до дома, а если и дошли, как сложилась их дальнейшая судьба? Кто знает…
Отодрав от пола дюжины две досок покрепче, мы отправились в обратный путь. В тюках мы нашли пару-тройку ветхих одеял, разные другие полуистлевшие тряпки, котелки, сковородки и четыре магазинных винтовки системы «Винчестер», правда все без патронов. Их мы тоже взяли с собой.
Коля встретил нас сообщением, что все в порядке. Игорь скомандовал отбой, мы перекусили и завалились спать. Командор, как и в прошлую ночь, самолично остался нести вахту.
Пока все складывалось неплохо, но в эту ночь мне почему-то не спалось, а когда я все-таки уснул, мне приснился Джекоб Сполдинг и его спутники.
– Спят? – тихо пробормотал он. – От це гарно! Пущай соби спят… Так… Куда это я поклал… Ага!
Даже во сне я подивился тому, что Сполдинг говорит с таким сильным украинским акцентом.
– Вторая излучина… – бормотал тот. – Найду, найду! Эх, жаль – продуктов маловато! Земьдесьять фунтов – это зкильки же в пудах будэ?
Наконец, когда голос смолк, я неожиданно понял, что уже не сплю.
– Игорь? – позвал я. По палубе прошелестели осторожные шаги, плеснула вода, и все стихло. Я сел на кровати и прислушался.
– Игорь!
Завернувшись в одеяло, я обшарил все закоулки старого корабля, никого не нашел и принялся будить друзей.
– Что? Кто? – встрепенулся Паша.
– Тише! – сказал я и, подождав, пока не проснутся остальные, добавил: – Командор пропал.
Глава 8
Без вести пропавший. Под угрозой голода. Дым над водой. Призрак заброшенного прииска.
Взбудораженные внезапным исчезновением Командора, мы; утра не сомкнули глаз. Взошло солнце, а Игорь все еще не воротился.
За завтраком нас подстерегал еще один удар – в нашей кладовой, и до этого не ломившейся от продуктов, теперь обнаружились лишь дюжина сухих кексов, пустая бутыль из-под пшеничной водки и мешочек с грецкими орехами, которые Игорь называл «греческими», – сухой паек на черный день. В довершение всего пропал оба ружья и все патроны.
– Раздери меня акула, если Хозяин что-то не замышляет! – воскликнул Паша, заглядывая в бутылку. – Прошляпили Капитана! Надо немедленно организовать поиски.
– Какие поиски, ты что, спятил? – обернулся к нему Коля. – У нас сейнер вот-вот ко дну пойдет. Игорь наверняка сам вернете денька через три. Займемся-ка лучше ремонтом.
Коля был прав – не стоило раньше времени поднимать панику Вытащив доски, мы вооружились топорами и приступили к починке корабля. К вечеру мы подлатали обшивку, смазали дизель, подтянули тросовые полиспасты рулевого управления, сняли при помощи брашпиля сейнер с мели и провели ходовые испытания.
– Гм! – недоумевал Коля. – Задерживается что-то наш Командор.
Экскурсия Игоря действительно подзатянулась, и вечером третьего дня Паша, Витя и я вооружились дубинками и отправились на поиски.
Поскольку тетрадь Джека Сполдинга исчезла с уходом Предводителя, искать Игоря решили вдоль реки. Осторожно пробравшие к пологой скале, мы вскарабкались на ее вершину и огляделись по сторонам.
– Смотрите! – Пашка протянул руку. – Дым!
Клочья белесого дыма окутывали старую избушку и стлались вниз по реке. По причине теплой погоды тяга была никудышная, 1 все же на заброшенном прииске кто-то топил печь.
– Как-то он подозрительно изменился… – бормотал Витя, рассматривая постройки в бинокль. – Что-то не так…
– Ну-ка, дай мне, – потребовал я, поднес бинокль к глазам и беззвучно ахнул. И было от чего!
Прииск окружал новый частокол, ровный и прочный. Затесанные на конус верхушки столбов пламенели в свете заката. Подновленные ворота были заперты, в окне горел огонек, и вообще прииск теперь производил впечатление какой-то обжитости и уюта.
– Пошли посмотрим? – предложил Паша.
– Только, чур, глядеть в оба! – нахмурился Витя. – Может статься, это вовсе и не Игорь.
Уже темнело, когда мы наконец добрались до ворот и постучались. Никто не отозвался. Пашка попробовал было перелезть частокол, но лишь порвал штаны и грохнулся обратно. Виктор нахмурился и забарабанил кулаком. Послышались осторожные шаги, и в щели между досками заблестел чей-то глаз.
– Откройте! – потребовал Витя. – Мы хотим видеть Игоря!
– А… Э-ээ… – замешкались за воротами. – Никого нет дома!
– То есть как это? – изумился Паша.
– Игорь! – внезапно осенило меня, – а это, случайно, не ты?
– Нет. Не я, – поспешно отозвался голос. – Все ушли.
– Когда?
– Когда, когда… Давно! В прошлом году! И вообще – у меня выходной!
Глаз исчез, и послышались удаляющиеся шаги.
– А ведь по-русски говорил… – озадаченно пробормотал Витя и полез на ворота. – Постойте! – крикнул он. Вы не можете просто так уйти! Вы…
Лицо нашего друга исказила гримаса ужаса. Ни слова не говоря, он спрыгнул вниз, одним ударом повалил нас с Пашей на землю и сам распластался рядом:
– Ложись!!!
В ту же секунду грохнул выстрел, и нас засыпало щепками. Приметив заранее место отступления, мы по-пластунски поползли к темневшему неподалеку оврагу. Вслед нам непрерывно гремели ружья. Плюхнувшись в липкую холодную жижу, мы набросились на Витю, требуя объяснений.
Сам ничего не пойму! – отнекивался тот. – Вроде бы Игорь. Весь ободранный, с ружьем… У избы мешки какие-то стоят. Больше ничего не заметил.
Вот как? Гм… – Паша осторожно выглянул из укрытия. Пуля просвистела над нами, и он опасливо втянул голову в плечи.
ПРОКЛЯТЫЕ КРАСНОКОЖИЕ! – усиленное рупором, донеслось с прииска. – НЕ ВИДАТЬ ВАМ МОИХ ЗАПАСОВ! Я УСИХ ВАС…
Грохнул выстрел, и мы дружно упали в грязь лицом.
Почти два часа кинжальный огонь с прииска не давал нам поднять головы. Когда наступило затишье, мы под покровом темноты проползли к частоколу с тылу и залегли у широкой щели меж вкопанными бревнами.
В окошке, слабо светящемся изнутри, виднелась тень качающихся весов. Доносилось слабое позвякивание. Вскоре показался силуэт Игоря, тащившего в руках какой-то шарообразный предмет. Вразвалку проковыляв к весам, он положил его на чашку и вытер пот.
Гиря! – ахнул Пашка, толкая меня локтем. – Это ж моя гиря! А я ее искал, искал…
Ш-шш! – Витя предостерегающе поднял руку. Мы затаили дыхание.
Скрипнула дверь, и на пороге показался закутанный в одеяло Хозяин. На голове его красовалась старая войлочная шляпа, что была в одном из тюков. Постояв с минуту неподвижно, он обошел дом и замер, остановившись у маленького кладбища. Некоторое время он молчал, затем заговорил, и мы напрягли слух.
– Фредди… – бормотал Командор, – Грег… Барни, сынок! Франсуа, Тед. Дик, дружище… Спите спокойно – я отомстил за вас! Краснокожим не видать наших сокровищ.
Разразившись этой гневной тирадой, он обессиленно смолк. Луна освещала его понурую фигуру, устало опирающуюся на карабин. Паша, повернувшись к нам, красноречиво повертел пальцем у виска.
– Кто?! Кто здесь?! – всполошился Командор. Мы замерли. – Ветер… – успокоился тот и, бабахнув для острастки из ружья в воздух, скрылся в избе.
На сейнер мы возвращались молча, подавленные случившимся. Дрожа от холода, мы спустились в каюту, переоделись в сухое и рассказали друзьям, что произошло.
– Не может быть! – заявил Коля. – Признавайтесь, что пошутили!
Паша лишь устало отмахнулся.
– А вот мы сами сейчас пойдем и проверим! – с ноткой отчаяния в голосе воскликнул Олег. – Верно, Коля?
– Верно! – обрадовался тот, и оба, не слушая наших уговоров, спрыгнули на берег и направились к реке.
– Если что, так там справа от прииска овраг есть! – напоследок крикнул в темноту Виктор.
– Ла-адно! – донеслось в ответ.
– Пошли, – устало сказал Витя. – Приготовим для ребят сухую одежду. Сдается мне, что она им скоро понадобится.
Он оказался прав.
Теперь все мы уверились, что Капитан немного свихнулся на почве внезапного обогащения; в том, что Игорь намывает именно золото, у нас не было никаких сомнений.
– Что же еще он может взвешивать двухпудовой гирей? – резонно заметил по этому поводу Паша.
Игорь теперь был начеку. Днем он промывал пробы в реке неподалеку от прииска, а ночью патрулировал окрестности, отгоняя нас выстрелами. Когда и где он спал, оставалось загадкой.
Как мы ни исхитрялись, застать его врасплох нам не удалось. Паша с Колей ночью подобрались к избе и просунули под дверь микрофон от рации. Обнаружив это, Игорь забросал их камнями, обратив обоих в паническое бегство, а микрофон растоптал и выбросил за ворота.
Поскольку разведка не удалась, мы решили подыграть спятившему Предводителю и, нарядившись соответствующим образом, с белым флагом направились к прииску. Шли мы открыто, но осторожно, всем своим видом давая понять, что безоружны.
– Ни с места! – наконец донеслось из-за забора. – Еще шаг, и я стреляю! Кто вы такие?
– Мы парламентеры, не швыряйте в нас тяжелыми предметами! – прокричал я, размахивая привязанной к палке наволочкой.
– Так я вам и поверил… – пробурчал голос. – Ваши имена?
– Большое Перо и Легкая Нога, – вовремя нашелся Витя, в волосах которого действительно торчало гигантское перо альбатроса. – А это, – он вытолкнул вперед Пашу, – великий вождь Вырви Глаз.
Прикрывая свежую ссадину, физиономию Пашки пересекала неряшливая черная повязка.
– Собачий нос… – озадаченно ругнулся Игорь. – Сиваши! Ваше племя ушло много лун тому назад. Чего же хочет вождь?
– Э… – озадаченно замялся Паша, – это, как его…
– Молчи, дурак! – яростно зашипел на него Витя. – Молчи, а то он тебя сразу узнает! Я сам скажу… – он повернулся к прииску – Великий Белый Отец обещал отдать нам землю синих скал. Мы хозяева этих мест. Ты должен уйти.
– Ну да, еще чего! – возмутились за забором. – Чихал я на вас и на вашего белого папу. Я первый сюда пришел, ясно?
Витя сокрушенно покачал головой:
– Воистину верно сказано, что у бледнолицего два сердца и два языка. Сколько у вас людей?
– Достаточно для выполнения боевого задания!
– А кто ваш командир?
– Его Превосходительство бригадный генерал Гурей! – горделиво донеслось в ответ. – Этот форт неприступен, так что – сдавайтесь, тогда и поговорим.
Мысленно я застонал – теперь он еще и генерал!
– Вы не имеете права мыть наше золото! – крикнул Пашка и все испортил. Игорь рассмеялся хриплым каркающим смехом.
– Уходите! – рявкнул он. – Я и так сказал вам слишком много. Прочь!!!
В вечерней тишине глухо лязгнул затвор. Стараясь не раздражать Хозяина резкими движениями, мы медленно удалились.
Шли дни. Кексы и орехи кончились, и если бы не наша «секретная» сгущенка, мы бы страдали сейчас от голода. Все шло по-прежнему, не считая того, что припасы у Игоря тоже должны были подходить к концу. Однако ни на какие приманки, даже на кастрюлю со сгущенным молоком он не клюнул.
И вот в один из вечеров Колю осенило.
– Я, кажется, придумал… – заявил он за ужином. – Есть способ вытащить Игоря из норы.
– Какой? – мы подались вперед.
– Клин клином вышибают, – сказал тот. – Подумайте сами. Что держит Игоря на прииске?
– Золото? – предположил Паша.
– Оно самое, – кивнул Коля. – Вот и давайте попробуем вытащить его оттуда тем же золотом.
– Не мели чепухи, у нас нет никакого золота!
– Неважно. Слушайте…
Глава 9
Золотая лихорадка. Фальшивый груз. Наблюдатель. Ловушка корабельного трюма. Мы выходим в открытое море.
План Коли был прост, как и все гениальное.
Наутро мы, подражая улюлюканью индейцев, разбрелись по всей равнине, пока не нашли место, где эхо было таким сильным, что стоило там даже вполголоса сказать что-нибудь, как фраза повторялась девятикратно – своего рода рекорд. К тому же выбранный участок располагался неподалеку от якорной стоянки и отлично просматривался с прииска.
Прихватив с корабля лопаты и мешки, мы к середине дня выкопали большую яму и плескались в реке, пока не посинели от холода. Наконец Коля решил, что первая часть задуманного прошла прекрасно, и, выбравшись из ямы, сложил ладони рупором и закричал что было сил:
– Золото!!!
– Урра-аа!! – хором взревели мы в соответствии с планом.
Могучее эхо стократно усилило наши вопли, и на всей равнине не было уголка, куда бы они не долетели.
Теперь мы были уверены, что Игорь не успокоится, пока не выяснит причины столь громкого ликования. С радостными возгласами бегая от ямы к реке и обратно, мы нагружали мешок за мешком и тащили их к морю, где с триумфом высыпали в трюм.
– Насыпай, насыпай! – вполголоса командовал Коля, затем, повернувшись к прииску, кричал:
– Двадцать мешков!
– Ура-а! – исправно отзывались мы.
– Есть первые сто пудов!
– Ура-а!
– Бледнолицему в деревянном вигваме ничего не достанется!
– Ура-а!
Под вечер мы все охрипли от этих воплей и совершенно выбились из сил, но результат был налицо – в узкой расселине меж двух скал, как раз на полпути между прииском и бухтой, исправно сопровождая наши прогулки с мешками, поблескивали стекла командорского бинокля – Игорь занял наблюдательный пост.
– Глядит? – не оборачиваясь, шепотом спрашивал Коля.
– Глядит, – подтверждал я, с натугой вскидывая на плечи очередной мешок. Олег на дне огромной ямы вытер пот и снова взялся за лопату.
– Хорошо, что глядит… – удовлетворенно ответил Коля и тут же взорвался очередным криком: «Есть двести пудов!»
– Ура… Ой! – хрипло откликнулся я, споткнулся, выронил мешок и покатился под откос. Позади слышались крики моих товарищей. Склон был неровный и каменистый, набив не меньше дюжины синяков и шишек, я финишировал у самой кромки обрыва, а через секунду сверху упал мой мешок и с всплеском исчез в волнах.
С горы огромными прыжками сбежал Витя.
– С ума сошел! – прошипел он, схватив меня за шиворот и ощутимо встряхнув. – А если бы мешок лопнул?!
Я похолодел. Если бы это случилось, все наши труды пропали бы даром. Скрепя сердце, я засучил рукава и полез в холодную воду.
Вдумчивый читатель наверняка уже догадался, что никакого золота не было и в помине, а в мешки мы грузили самый что ни на есть обыкновенный речной кварцевый песок. Но Игорь-то об этом не знал! Сбрендивший Хозяин даже не задавался вопросом, что находится в мешках – если «индейцы» кричат, что там золото, значит, золото и есть!
На это мы и рассчитывали.
Выудив тяжелый намокший мешок, я вскарабкался на сейнер, отвернулся, чтобы Командор не увидел содержимое, и вывалил песок в разверстый трюм. Обернувшись, я заметил, как закатное солнце играет на стеклах бинокля меж скал, и расплылся в злорадной ухмылке, которая, наверное, стоила Игорю года жизни.
– Что, бледнолицый, съел? – крикнул я. – Мы выкопали все. Иди, плескайся в своей грязной луже – может, найдешь что-нибудь!
Отблеск дрогнул и пропал – такого оскорбления Игорь вынести не мог.
У ямы, вконец обессилевшие, лежали четверо «старателей».
– Все еще глядит? – еле ворочая языком, простонал Олег.
– Уже нет, – ответил я. – Я, наверное, малость переборщил, но зато теперь уж он точно не оставит нас в покое!
– Пошли на сейнер, – резюмировал Коля.
В эту ночь было новолуние, а значит, выражаясь Пашкиным языком, не видно было ни хрена. Оставив трюм незапертым, мы попрятались кто куда. Олег и Витя накрылись брезентовым чехлом от лебедки и прикинулись запасным брашпилем. Я вскарабкался на мачту. Коля заперся в рубке, а Пашка, не придумав ничего лучшего, залег на палубе, завернувшись в оболочку резиновой лодки. Погас последний луч солнца, и на землю опустилась тьма. Тихо бились волны о борта сейнера. Отражаясь в прозрачной воде, над головой ярко сверкали звезды. Легкий ночной бриз трепал висящий на мачте флаг и привязанную рядом бороду.
Прошло три часа. Потихоньку я начал засыпать, рискуя свалиться вниз, как вдруг на берегу что-то шевельнулось. Я пригляделся. Ошибки не было – большая бесформенная тень тихо пробиралась вдоль скал. Удостоверившись, что это – не мираж, я спустился пониже.
– Идет! – еле слышно сказал я.
– Видим! – так же тихо донеслось из-под брезента.
Послышался шорох шагов. Ночной гость прошлепал по воде к кораблю и по трапу вскарабкался на палубу. В неверном свете звезд можно было различить отягощенную мешками фигуру Предводителя. Доски палубы жалобно скрипели при каждом его шаге – все намытое золото Хозяин притащил с собою.
Лодка, в недрах которой скрывался незадачливый Паша, находилась как раз между Игорем и входом в трюм. Кто-нибудь другой попросту обошел бы груду резины, но только не Командор! – тень вразвалку направилась к трюму, по пути дважды всей тяжестью наступив на лодку. Лодка беспокойно зашевелилась и отозвалась каскадом приглушенных крепких выражений.
– Кто тут? – неуверенно спросил Игорь.
– Нет никого! – сказала лодка.
Успокоившись, Игорь открыл двери трюма и скрылся внутри. Заранее смазанные петли не издали ни звука. Подождав, пока он спустится по трапу, мы выбрались из укрытий и столпились у двери.
– Замок! – потребовал Коля.
Стеная и охая, Пашка вытащил из кармана здоровенный крендель висячего замка и подергал дверь за ручку. На лице его отразилось недоумение:
– Он заперся изнутри!
– Все равно – закрывай! – приказал Витя и обернулся ко мне: – Сможешь вывести сейнер в море?
– Что, прямо сейчас? – слегка опешил я.
– Чем скорее, тем лучше.
– Попробую… – я направился в рубку. – Коля, заводи!
– Есть! – отозвался тот, и через минуту застучал дизель.
Осторожно работая штурвалом, я провел сейнер мимо подводных камней, и перед нами раскинулась ровная гладь ночного океана. Рассекая черные как смоль волны, корабль медленно направился к выходу из гавани, унося в трюме спятившего Предводителя вместе с его золотом и полторы тонны речного песка в виде балласта.
