Текст книги "Прививка против приключений"
Автор книги: Дмитрий Скирюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)
Глава 14
Остров Пасхи. Первые приключения. Аку-Аку. Дезинформация. Мы становимся местной достопримечательностью. Как обманули Предводителя.
Утром к нашему пробуждению на палубе был накрыт праздничный стол. Мы с Пашкой рассказали о своих похождениях, после чего приступили к еде.
– Игорь, – спросил Паша, – можно я еще одну сосиску возьму?
– Бери, бери, – радушно отозвался тот, – и вторую бери, и третью, я ведь не считаю… А у меня для вас сюрприз.
– Какой?
– Видите во-он то пятнышко на горизонте? Это остров Пасхи, хлопцы! Так что – готовьтесь к высадке.
Соскучившиеся по твердой земле, мы столпились на носу корабля и жадно всматривались в очертания незнакомого острова, которые по мере приближения становились все более отчетливыми. Солнце уже давно миновало полдень, и нам следовало поспешить.
– Это и есть остров Пасхи? – удивился Паша. – Такой мелкий?
– Он самый, можешь не сомневаться! – ухмыльнулся Игорь. – Выше голову, друзья, скоро отдохнем.
Игорь притащил подзорную трубу, и мы, передавая прибор друг другу, рассмотрели остров во всех подробностях, в то время как Олег рассказывал нам его историю.
– Остров Пасхи, или, как его еще называют туземцы, Рапа-Нуи или Вай-Гу, был открыт для остального мира голландцем Роггвеном в 1722 году. Произошло это пятого апреля, как раз на Пасху, поэтому в честь праздника остров и получил свое название. С 1888 года им владеет Чили.
Как видите, – с видом старожила продолжал он, указывая на три выступающие горные вершины, – остров имеет треугольную форму, а по углам высятся вулканы, правда потухшие. Вот этот, высокий, – Рано-Арои, тот, что справа, – Катики, а самый дальний – Рано-Као. Общая площадь острова – сто шестьдесят пять с половиной квадратных километров.
– Не нравится мне это место, – хмуро заметил Капитан, опуская трубу. – Сплошные скалы, высадиться негде… Там есть вода?
– В смысле – пресная, что ли? – спросил Олег и кивнул. – Конечно! Иначе как бы там жили островитяне?
– Там и люди есть? – поразился Игорь. – Дикари, наверное?
Олег рассмеялся.
– Конечно нет! Вполне цивилизованные люди. Население его – около двух тысяч человек, из них лишь процентов сорок – коренные жители. Я думаю, ничего не помешает нам запастись там продуктами и пресной водой.
Фарватера на подступах к острову мы, разумеется, не знали, и неподалеку от берега с грохотом посадили корабль на мель. Бочки, мешки и пустые бутылки лавиной покатились к левому борту, срывая такелаж и сбивая нас с ног. Откуда-то сверху шлепнулся Капитан Флинт и запетлял, уворачиваясь от катящихся бутылок. Корабль замер, слегка накренившись, паруса безжизненно повисли. Сквозь прозрачную толщу воды пестрым ковром проглядывали тропические водоросли. «Гончая» застряла, как кит на мелководье.
– Славно треснулись, – буркнул Игорь, выбираясь из-под груды мешков. – Надеюсь, днище не пробито. Кто стоял у руля?
– Я! – отозвался из трюма многострадальный Паша.
– Два наряда вне очереди! Стоп машина! Полный назад!
За кормой взлетел фонтан брызг, палуба судорожно затряслась, но судно не сдвинулось ни на сантиметр. Игорь разжег трубку и некоторое время молчал, задумчиво грызя мундштук.
– Н-да, – наконец сказал он. – Ничего не поделаешь. Будем ждать прилива, а пока предлагаю высадиться на остров. Опускайте шлюпку, а я пока деньги захвачу.
В кассе пиратского корабля мы обнаружили довольно большую сумму денег как в долларах, так и золотыми монетами. Последних было мало, но золото ценится везде, так что должно было хватить.
Идею Командора встретили шумным одобрением. Все привели в порядок свою одежду, а Игорь вновь сменил костюм, запас которых у него был, по-видимому, неиссякаем.
– Смотри в оба! – посоветовал Витя Коле. – Остаешься за хозяина.
– Да, за меня остаешься, – вмешался Игорь. – На судно никого не пускать и самому тоже не отлучаться. Мы вернемся завтра днем. Если что – стреляй из пушки, мы сразу приплывем.
– Понятно, – кивнул тот. – Только вот что: вы горючего привезите. Баки у нас совсем сухие.
– Ладно. Какого тебе?
– Ну… – Коля задумчиво поскреб бороду. – Дизельного топлива. Литров этак четыреста. Масла тоже неплохо бы…
Захватив с собой средних размеров бочонок для воды, мы впятером погрузились в шлюпку и налегли на весла. В последний момент с «Гончей» спикировал Флинт и примостился на носу шлюпки. Игорь нахмурился, но ничего не сказал, наверное, втайне надеясь, что провокатор-галчонок потеряется на острове.
Погода была солнечной, волнение – несильным, а вскоре нашлось и подходящее место для швартовки. Мы вытащили шлюпку на берег, поднялись по крутой каменной осыпи и сразу наткнулись на грунтовую дорогу, идущую вдоль возделанного поля. С непривычки всех немного пошатывало. Игорь нагнулся и стал разглядывать следы колес на песке.
– Куда пойдем? – спросил Витя.
– Направо, – сказал Олег. – Там поселок будет.
– Направо, так направо, – согласился Игорь. – А какой тут у них язык? Чилийский?
– Рапануйский! – предположил Паша.
Все расхохотались, и лишь Олег остался серьезным. Выяснилось, что Пашка прав! Узнав об этом, тот надулся от гордости и поглядывал на остальных свысока. Помахав оставшемуся на корабле Коле, мы навьючили бочонок на Пашу и двинулись вправо по дороге. Минут через десять – пятнадцать нас нагнал старенький «Форд»-пикап, некогда зеленый, а теперь совершенно потерявший всякий цвет. Игорь поспешил воспользоваться этим, и после недолгих переговоров, подкрепленных мятой кредиткой, мы забрались в кузов и затряслись по разбитой дороге. Зеленеющие поля, редкие рощицы эвкалиптов и банановые плантации вперемешку с лугами – таким мне запомнился пейзаж острова Пасхи. Старый грузовичок неторопливо пылил по дороге, а мы глазели по сторонам.
– О, глядите! – Игорь указал на несколько странной формы скал, торчащих посреди ровного луга. – Совсем как статуи!
– А это и есть статуи, – подтвердил Олег. – Это моаи – главная достопримечательность острова Пасхи. Их еще называют Аку-Аку. Некоторым из них несколько тысяч лет…
– А кого они изображают? – осведомился Командор.
– Путешественников! – сказал Паша, прежде чем Олег успел ответить. Повернувшись к нам, боцман лукаво подмигнул и невозмутимо продолжил: – Всех знаменитых мореплавателей, которые сюда приплывают, аборигены эта… как его… вырубают из камня. Вот.
– Зачем?! – изумился Игорь, на сей раз с нескрываемым удивлением рассматривая приближающуюся статую – остроносую, с вытянутой головой и длинными мочками ушей.
– На память, – с простодушной миной на лице пояснил Паша. – Это вот Роггвен. Это – Магеллан. А это – Тур Хейердал.
– Да-а? – Игорь критически прищурился. – Похож… Только нос великоват, а так – вылитый старина Тур!
Мы еле сдерживали смех. Пашка врал беззастенчиво, легко и вдохновенно, а удивление Игоря ясно давало понять, что о статуях острова Рапа-Нуи он слышит впервые. Морская скука постепенно покидала нас.
Наконец машина остановилась на окраине большого поселка, и мы вылезли из кузова. Как выяснилось вскоре, городишко назывался Хангароа и оказался, к немалому нашему изумлению, столицей Рапа-Нуи. Застроенный одноэтажными домами, городок производил весьма приятное впечатление. Кругом произрастали в изобилии акации, мимозы, олеандры. Зеленый, тихий, девственно-провинциальный, городок был удивительно красивый, но очень пыльный. Асфальта не было, только возле церкви оказалась серая нашлепка, так и не застывшая под местным солнцем и уже почти совсем сползшая к океану. Люди здесь все больше ездили на лошадях, из машин попадались одни джипы. Правда, вскоре мы увидели на углу нашу отечественную «Ниву» и таращились на нее минут примерно десять, как на редкую диковину. Ладья на радиаторе была для нас как привет с далекой Родины. Редкие прохожие с любопытством косились на нас.
Отыскав первым делом водоразборную колонку, мы вволю напились, а затем с превеликим трудом задвинули под кран бочонок, наполнили его и заткнули пробкой. Тут же возникла проблема – куда его девать. В конце концов мы оставили его под какой-то пальмой, а сами двинулись вниз по улице. Капитан Флинт ехал на Витькином плече и время от времени принимался чистить перышки.
Улочка оказалась проспектом имени Поликарпо Тодо. Как объяснил Олег, именно этот тип присоединил остров к Чили сто лет тому назад. Слух о нашем прибытии распространялся со скоростью пожара, и, пройдя десятка два шагов, мы с удивлением обнаружили, что нас сопровождает человек двадцать местных жителей и дюжина туристов с континента; а когда мы прошли мимо школы, к ним присоединилась еще стайка босоногой ребятни.
– Чего это они? – выпучил глаза Пашка.
– На тебя пришли посмотреть, – усмехнулся я. – Ради такого зрелища сейчас весь город сбежится.
– Сам ты… зрелище, – обиделся тот. – Папуас несчастный!
– Считай, что я – местный житель, – примирительно сказал я.
Пашка фыркнул и умолк: на местных я не походил.
В окнах домов то и дело мелькали любопытные лица жильцов. Мы шли мимо каких-то лавчонок, сувенирных магазинчиков, салонов – нам попался даже банк! – и всю дорогу нас сопровождала восторженно перешептывающаяся толпа. Наконец из дверей подвальчика, мимо которого мы проходили, неожиданно послышался какой-то подозрительный звон. Пашка мгновенно насторожился, словно борзая, услышавшая охотничий рог, и завертел головой.
– Интересно, что там, а? – как бы между прочим пробормотал он, останавливаясь. – Давайте заглянем?
– Некогда, – проворчал Игорь. – Нам еще горючее достать надо и продуктами запастись.
Посредине этой тирады дверь подвала распахнулась, и мы увидели, что именно там находится.
– Спортзал!!! – дико вскричал Пашка и галопом устремился к заветной двери.
Нет сомнения, что, попади он в это царство гирь и тренажеров, он остался бы там навсегда. Изловчившись, Хозяин ухватил беглеца за шиворот и, подождав, пока тот не перестанет трепыхаться, продемонстрировал ему свой кулачище.
– Нашел время! – рявкнул он. – Нас Коля на «Гончей» ждет не дождется, а ты… Марш в строй! Р-распустились!
Пашка уныло пристроился в хвосте процессии, и мы двинулись дальше.
– Кит пузатый! – втихомолку ругался он. – Ну, погоди! Уж я тебе устрою… отпуск за свой счет!
Народ восторженно загудел, обсуждая происшедшее. Наконец мы не выдержали и спросили у прохожего, где тут можно пообедать. Вскоре, сопровождаемые толпой человек в сто, мы уже ввалились в небольшой кабачок и направились к стойке бара. Игорь тотчас принялся стучать кулаком, а когда показался заспанный бармен, потребовал пять порций рома, пять бифштексов с двойным картофелем сразу и один на вынос, и пива.
– И каши, каши рисовой! – взволнованно пролез было Паша, но Игорь локтем оттолкнул его назад и небрежно бросил бармену монетку – золотой испанский дублон.
– Пиастрры! – лихо каркнул Капитан Флинт и уставился на меня одним глазом. – Р-рому! Кру-кружку!
Бармен спросил, какой ром мы предпочитаем, нацедил нам три стакана белого и два – черного, после чего куснул монетку и сделал круглые глаза:
– Настоящая!
– А то ж! – ухмыльнулся Игорь и одним глотком осушил свой бокал.
Разговоры в зале постепенно смолкли – все смотрели в нашу сторону. Никто не решался первым заговорить. Наконец какой-то турист, видимо, немец, приблизился и на ломаном английском изъявил желание сфотографироваться с нами.
– А вам зачем? – полюбопытствовал Игорь.
– О! – заулыбался тот. – Это ше так интересно! Ви есть пираты?
– Самые настоящие! – важно кивнул Игорь.
Все-рассмеялись, захлопали в ладоши. Игорь расплылся в улыбке, стал раскланиваться, как вдруг неожиданно понял, что над нами просто смеются, принимая за актеров. Он покраснел, влез на стол, вытащил из-за пояса пистолет и бабахнул в воздух. Шум смолк.
– Молча-ать! – крикнул он. – Я капитан Гурей, гроза и ужас Тихого океана, и я не позволю издеваться надо мной, иначе пушки моего корвета сметут с лица земли ваш городишко!
Из-за ножки стола опасливо выглянул Капитан Флинт.
– Нет бога, кроме Кру-Кру, – сказал он, – и капитан Гурей про… Ай!
Игорь взмахнул саблей, одним махом перерубил злосчастную ножку и вместе со столом рухнул на пол. Галчонок в ужасе вскарабкался Вите на плечо и умолк. Игорь поднялся и с обнаженной саблей подскочил к ошеломленному туристу.
– Дуэль! – крикнул он. – Мы будем биться любым оружием! Сегодня! Сейчас! Олег, готовься, будешь этим, как его… секундомером!
– Игорь, а может, не надо? – пробормотал тот.
Спас положение немец, который, похоже, ничего не понял из нашей беседы, к тому же был навеселе.
– Хо-хо! – вскричал он. – Желаю знакомиться! Это ошень карашо! Бармен! Пять ромов к моим друзьям унд шнапс для меня!
Игорь быстро остывал. После второй порции черного «Баккарди» он признал, что в сущности все мы – славные ребята, и он рад, что у него столько друзей. Вокруг все шумели и переговаривались. Монеты и банкноты сыпались на прилавок, стаканы наполнялись, и вскоре мы пришли в веселое настроение. Паша имел бешеный успех у женской половины и, взобравшись на стол, демонстрировал мускулатуру. Игорь фотографировался со всеми подряд, произносил тосты и окончательно забыл все обиды. Смущенный Флинт покорил всех своим лексиконом, всякий раз испуганно прячась за Витьку, когда зрители аплодировали…
Лишь под утро мы пришли в себя. Ресторан был пуст, только в углу сидели Игорь и какой-то незнакомец. Между ними была початая бутылка, крабовый салат и пачка долларовых банкнот, обандероленная банковской бумажкой.
– Очнулись? – добродушно спросил Командор. – Вот и хорошо. Выходите наружу – я тут насчет топлива договорился.
На улице было прохладно. Проветрившись, мы добрались до бензоколонки на окраине городка, где зафрахтовали большой бензовоз, после чего Игорь выделил Паше энную сумму денег и длинный список продуктов, которые предстояло закупить.
– Ничего! – подмигнул Пашка, уходя. – Я тут тоже кое с кем договорился. Только Игорю ни слова!
– О чем это он? – спросил я.
– Не знаю, – пожал плечами Витя.
Пашки не было довольно долго. Мы отдыхали, лежа в тени, когда к нам подошли несколько туземцев в национальных костюмах и что-то спросили у Хозяина. Игорь растерялся.
– Чего они хотят?
– Разрешения просят, – пояснил Олег. – Говорят, надо высечь статую великого капитана Гурея.
– Но мне некогда! – запротестовал Игорь. – Мне на корабль надо!
Туземцы что-то залопотали.
– Они говорят, что это ненадолго, а отказом ты их обидишь.
– Да? – Игорь заколебался. – Ну, раз ненадолго… Тогда пошли.
Было видно, что он польщен и раздосадован одновременно. На берегу высилась небольшая скала, по которой уже ползали каменотесы с молотками и долотами. Игоря с почестями препроводили к скале, раздели до трусов, попросили сложить руки на животе и деловито затюкали по камню.
Кусты у нас за спиной громко затрещали, и на поляну выбрался взъерошенный Пашка.
– Ну, как вам моя идея? – спросил он.
– Какая идея?
– Что значит: «какая»? Эта! – Паша указал на Командора. – Это я их подговорил Игоря разыграть.
– Ты?! – у Витьки отвисла челюсть.
Только теперь до меня дошел весь смысл происходящего, и я затрясся от смеха.
– Ну ты даешь!
– А я что? Я ничего! Будет знать теперь, как меня принародно позорить!
– Но так нельзя! – запротестовал Олег. – Надо сказать ему об этом!.
– Ты что? – замахал руками Паша. – Ты думай, что говоришь! Знаешь, сколько денег я на это ухлопал? Ты же себе харакири сделаешь, если я сумму назову! Ну, я пошел.
– Куда?
– В спортзал!
Наблюдая за Командором, мы не могли удержаться от смеха – Игорь стоял на самом солнцепеке и обливался потом – «скульпторы» не позволили ему даже шляпу надеть. Все они вели себя страшно озабоченно, то и дело измеряли талию Предводителя рулеткой и, незаметно сменяя друг друга, делали вид, что долбят скалу. Солнце палило нещадно. Нос у Игоря уже облупился, но он стойко терпел.
– Ну, Пашка, ну, голова! – восхищался Витя. – Надо же, чего придумал! И где он только деньги достал, сукин сын?
Пока Игорь позировал, мы отвезли горючее на берег, с помощью лебедки стащили «Гончую» с мели, подвели ее поближе и закачали топливо в баки. Вскоре прибыла машина с продовольствием, а вслед за этим пожаловали толпы любопытствующих туристов.
Пашка выскочил на палубу, как чертик из коробочки.
– Соблюдайте очередь! – кричал он, сдерживая напиравшую толпу. – Старинная бригантина пирата Гурея! Кто хочет посетить старинный парусник? Эта, как ее… романтика! Десять долларов, господа, всего десять долларов!
Мы залезли в шлюпку и занялись перевозкой пассажиров. Колю посадили на кассу; и теперь с кормы то и дело слышались его крики: «Куды лезете, басурманы, без билетов?!» Пашка тоже не терял времени даром и установил твердую таксу: спуститься в трюм – три доллара, влезть на мачту – шесть долларов, выстрелить из пушки холостым – двадцать пять долларов. Дороже всего стоило сфотографироваться с Пашей – тридцать долларов. Нас же можно было свободно запечатлеть за пятнадцать. От желающих не было отбоя. Часть выручки пошла на уплату труда каменотесов, остальное мы беззастенчиво клали себе в карман. Шли дни. Игорь с утра до позднего вечера торчал на берегу, ничего не зная о нашей афере, а мы считали деньги и бездельничали. Пашка целыми днями пропадал в спортзале, появляясь на бригантине лишь к обеду и к ужину. Каким образом он собирался выкручиваться из сложившейся ситуации, оставалось загадкой.
Ничего не подозревающий Хозяин был доволен.
– Какие люди! – восхищался он, натирая бока кремом для загара. – Нет, какие люди! Памятник! Мне! И все бесплатно. Однако они меня совсем уморили…
Прошла неделя, и скульпторы, науськиваемые Пашей, закрыли «статую» полотном и заявили, что работа окончена, осталась только отделка.
В эту ночь, пока Командор крепко спал, из города тихо выехали грузовик и автокран, и с потушенными фарами направились в старинные каменоломни. Выбрав из торчащих там статуй которую поменьше, мы опутали ее веревками и привезли на берег, где установили рядом со скалой. Пашка расплатился с водителями, обошел статую кругом, попинал носком башмака и отряхнул ладони.
– Пошли спать, – сказал он. – Надо еще палубу отмыть после туристов.
Утром, при большом скоплении народа состоялось торжественное открытие «памятника». Покрывало поползло вниз, и нашим глазам предстал каменный истукан, задумчиво глядящий вдаль. Из всех островных изваяний это имело самый кошмарный облик. Пашка потом признался, что специально заранее разыскал именно такое.
Игорь был немного шокирован, но быстро пришел в себя.
– Я тронут… – бормотал он, пожимая руки присутствующим и не спуская глаз с монумента. – Я тронут… Очень рад…
Толпа рассосалась, и мы остались одни.
Игорь несколько раз обошел вокруг статуи и повернулся к нам.
– Похоже, конечно… – задумчиво сказал он. – Однако кто бы мог подумать, что эти туземцы – такие абстракционисты!
Глава 15
В которой повествуется об отплытии «Гончей» и о необыкновенной истории, произошедшей с Игорем и с Пашей.
Близился день нашего отплытия.
За время, проведенное на острове Пасхи, мы отдохнули, прибавили в весе, а также – изрядно разбогатели. Последнее, впрочем, касалось только нас пятерых – Хозяин об этих деньгах не знал. Как говорил Пашка: «Это нам на конфеты»; сам Пашка был чертовски доволен собой и на прощанье разжился штангой и тяжеленной бронзовой статуей какого-то атлета. На круглом ее постаменте красовалась надпись: «Mens sana in coprore sano». [1]1
В здоровом теле здоровый дух (лат.).
[Закрыть]А вот Игоря постигло разочарование – несмотря на все его просьбы, островитяне наотрез отказались продать ему каменного идола. Конечно, они были правы – если раздавать моаи всем желающим, остров скоро лишится главной своей достопримечательности, поэтому Капитану пришлось удовлетвориться фотографиями и сувенирами, которых он набрал неимоверное количество.
Пополнив запасы топлива, провизии и воды, мы подлатали нашу бригантину и в один прекрасный день приготовились отправиться в путь. «Гончая» держалась молодцом – шторма ее миновали, а черви тередо не тронули обшитое медью днище. Инцидент с мелью тоже не причинил ей особого вреда, и мы со спокойной душой вывели бригантину на рейд.
Под утро все побережье было заполнено народом. Взрослые и дети, туристы и местные жители, мужчины и женщины – всем хотелось посмотреть на отплытие пиратской бригантины. Игорь расчувствовался, толкнул прощальную речь, встреченную аплодисментами, и полез в поджидавшую его шлюпку.
– Потоштите! – вдруг послышалось сзади. – Айн момент!
Обернувшись, мы увидели давешнего немецкого туриста. Сжимая в руках охапку газет, он проталкивался сквозь толпу и что-то кричал. Волосы его растрепались, маленькая тирольская шляпа с пером сбилась на затылок.
– В чем дело? – нахмурился Игорь. – Что вам, любезнейший?
– Потоштите… уф… – маленький немец совсем запыхался. – Ви… ви действительно пираты?
– Разумеется! – несколько раздраженно подтвердил Игорь.
– О-о! Герр Готт! – турист всплеснул руками. Очки на его носу подпрыгнули. – Я не знать про это! Так это есть прафда! Я приносить извинения!
Забросив газеты в шлюпку, он пожимал нам руки и улыбался.
– О! – кричал он. – Неушель ви есть капитан Гурей? Я хотеть с вами на память сфотографироваться! Ви есть улибаться, я есть улибаться вместе с вами! Айн момент! Сейчас отсюда вылетит птиц!
Полыхнул блиц, и фотоаппарат запечатлел семь ухмыляющихся физиономий. Даже не семь, а восемь – Капитан Флинт не упустил возможности влезть в кадр, и черт меня раздери, если он не улыбался! Лишь после этого мы залезли в шлюпку и под прощальные крики островитян отчалили. Добравшись до «Гончей», мы подняли паруса, развернулись и полным ходом направились в открытый океан, держа курс на северо-восток. Гостеприимный остров Пасхи становился все меньше и меньше и вскоре совсем исчез из вида.
– Славно отдохнули! – сказал Игорь, мечтательно закатив глаза. – Жалко только, что статую взять не удалось…
Погода была чудесная, и бригантина, подгоняемая свежим бризом, играючи бежала по волнам. Игорь удалился на камбуз готовить обед. Олег, расположившись у канатного ящика, увлеченно шелестел оставленными немцем газетами, как вдруг что-то привлекло его внимание.
– Друзья, поглядите-ка! – изумился он. – Это же про нас!
– Что «про нас»? – не понял Витя.
– Да статья же! Вот эта – «Необыкновенная встреча в Тихом океане».
Мы заинтересованно столпились вокруг него, даже я отпустил на время штурвал. Это была недельной давности «Дейли телеграф», а статья содержала откровения Ларри Эдвардса-младшего – капитана «Фортуны». В ней он красочно описывал встречу с пиратским кораблем, причем нельзя было понять, доволен он этим обстоятельством или наоборот. Заканчивалась статья утверждением, что это было незабываемо.
– Могу себе представить, сколько ему заплатили, – хмыкнул я. – А что в других газетах?
Почти везде сообщалось о наших подвигах. В наиболее давних выпусках это печатали петитом на последней странице, потом – все ближе к середине газеты, с оттенком юмора, и в заключение – вполне серьезно на первых полосах. «ЗАГАДКА ВЕКА!» – кричали аршинные заголовки, «СЕНСАЦИЯ ТИХОГО ОКЕАНА!» Журналисты всех стран (газет было штук сорок – турист, видимо, читал на нескольких языках сразу) стремились перещеголять друг дружку в придумывании громких заголовков – вот далеко не полный их перечень: «ОДИССЕЯ КАПИТАНА ГУРЕЯ», «ПРИКЛЮЧЕНИЯ КАПИТАНА ГУРЕЯ» (были там также «Новые…» и «Дальнейшие приключения»), «ХРОНИКА КАПИТАНА ГУРЕЯ», «ПРОКЛЯТИЕ КАПИТАНА ГУРЕЯ», «ТАЙНА КАПИТАНА ГУРЕЯ», а какой-то падкий на сенсацию французский репортер разродился заголовком «СЕМЬ СМЕРТЕЙ КАПИТАНА ГУРЕЯ». Сам Эдвардс «всплыл» еще в нескольких, помимо первой, статьях, в том числе в «СОКРОВИЩЕ КАПИТАНА ГУРЕЯ» и в «ВОСПОМИНАНИЯХ КАПИТАНА ГУРЕЯ». Половина статей сопровождалась не очень качественными фотографиями, где мы имели удовольствие лицезреть собственные физиономии.
Эксперты-историки и ученые довольно сдержанно комментировали эти сообщения и избегали прямолинейных высказываний. Большинство склонялось к мнению, что все это – не более чем утка. Кто-то предположил, что «Гончая» и мы – последние представители пиратского братства Карибских островов. Другие говорили, что капитан Гурей – потомок таинственного Черного Корсара, воспетого Эмилио Сальгари. Слава этого пирата в свое время могла поспорить со славой Моргана и Флинта. Какой-то ненормальный журнал высказал мысль, что «Гончая» – это не что иное, как вынырнувший из небытия «Летучий Голландец», а Гурей – сам Ван Страатен, взявший себе псевдоним, чтобы обмануть судьбу. Другой такой же бульварный листок, пошарив в архивах, заявил, что Гурей – это Джон Сильвер, но тут же встал вопрос, как у него выросла вторая нога, и в следующем номере статью разгромили в пух и прах.
Интереснее всего было читать объемистое исследование одного немца, выдвинувшего весьма любопытную гипотезу. По его мнению, Игорь принадлежал к старинному знатному роду и был выходцем из запорожских казаков. В архивах отыскался даже некий Тарас Гурей – бесстрашный атаман и лихой рубака, прославившийся в сражениях с польской шляхтой и бесследно сгинувший в самом зените славы. Ходили слухи, что его убрали люди Хмельницкого, но теперь-то ясно, утверждал автор статьи, что тот просто покинул Украину и вместе с сыном добрался до Средиземного моря, где примкнул к корсарам и пал в одной из стычек. Сын же его якобы стал капитаном и увел свою бригантину в Атлантику, где стал промышлять разбоем в районе… Бермудского треугольника, пока отдаленный потомок его не решился «выйти из подполья», избрав ареной своих действий Тихий океан.
Ларри Эдвардс – ни дна ему, ни покрышки – придерживался как раз гипотезы «Летучего Голландца», из-за чего наши письма так и не дошли по назначению – их попросту приколотили к мачте корабля во избежание неприятностей. Что поделать – моряки очень суеверный народ.
Мы не могли нахохотаться, читая эти статьи. Надо еще учесть, что фамилию Предводителя всякий раз нещадно коверкали – то «Гирей», то «Гарвей», а то и вовсе – «Герой». Пара-тройка наиболее догадливых исследователей вытащила на свет скупые заметки в прессе о нашем прошлом путешествии, но слабый голос истины потонул в лавине сплетен.
– Ну и ну… – поразился Коля. – Надо Игорю показать.
Лишь только помянули Предводителя, с камбуза послышались его яростные проклятия.
– Где Пашка?! – вопил он. – Где этот остолоп?! Тысяча чертей и две зеленых мухи!
Флинт в ужасе забился в канатный ящик, откуда время от времени выглядывал, блестя глазами. Наконец, люк трюма распахнулся, и на палубу вылетел разъяренный Командор. Завидев Пашку, он выхватил из-за пояса увесистый черпак и погнался за боцманом.
– Ты что, очумел?! – кричал тот, петляя и уворачиваясь.
– Я тебе покажу, где раки зимуют!
– Да что случилось-то?!
Места зимовки раков из бурного обмена любезностями узнать не удалось, зато мы узнали, что рассеянный Пашка, закупая по списку продовольствие, допустил досадную оплошность – спутал бататы с бананами и приобрел ящик сладкого картофеля и три центнера бананов, вместо того, чтобы сделать наоборот. И вот теперь, как утверждал Игорь, мы снова остались практически без еды.
– Неужели совсем ничего нет?
Кроме вышеперечисленных продуктов на складе был мешок сухарей, такой же мешок овсянки, ящик сгущенного молока и две огромные – в обхват величиной – банки малосольной салаки.
– Сгущенку-то зачем взял? – спросил Олег.
– Да не было больше ничего! – оправдывался тот. – В кашу добавлять будем… И вообще – чего вы кипятитесь? Бананы – тоже вещь. Вон, папуасы круглый год их едят, и ничего, довольны… Правда, Дим?
– Ну в самом деле, не стоит так расстраиваться, – вмешался я, растаскивая спорящих. – Не возвращаться же из-за этого. Доплывем до островов, а там видно будет.
Игорь мрачно посмотрел на меня и потряс половником.
– Конечно, доплывем! – буркнул он. – Но что, скажи мне, что мы сможем найти там, кроме бананов?
Возразить на это мне было нечего, и Хозяин, хлопнув дверью, удалился на камбуз.
– А что будет на обед? – запоздало крикнул вслед Коля.
– Овсянка, сэр! – издевательски послышалось из-за дверей.
