Текст книги "Прививка против приключений"

Автор книги: Дмитрий Скирюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

Глава 2

Рыбная ловля. Необыкновенный трофей. Паника на корабле. Гибель резиновой лодки. Пляска со смертью. Завершающий удар.

Утром следующего дня Командор проснулся ни свет ни заря и, в одиночку проведя ревизию продуктов, распорядился приготовиться к ловле, а сам отправился к лодкам.

Надо сказать, что для Игоря не существовало понятия «Много продуктов» – он всегда говорил: «Мало» или – «Достаточно», а то и просто – «С голоду не помрем», даже если запасов была целая гора. А поскольку нам предстояло дальнее плавание, продуктов было «очень мало».

В сумерках раннего утра была какая-то бодрящая свежесть, недоступная нам ни жарким днем, ни душной ночью. Горизонт на востоке уже светлел, и утренний океан был чистым и гладким, как стекло. Коля, Витя и Олег сладко похрапывали, растянувшись у погасшего костра. Мы с Пашкой, разбуженные Командором в силу многочисленных нарядов, поплескались в теплой воде лагуны и, позавтракав устрицами, присоединились к Игорю.

Отправляясь на ловлю жемчуга, предусмотрительный Олег уложил в сумку рыболовные принадлежности. Надо ли говорить, что мы все прекрасно умели с ними обращаться? Три прутика стали удилищами, дюжина отловленных сачком мелких рыбешек – приманкой, а пара свинцовых пуль – отличными грузилами. Тяжелая неповоротливая шлюпка нам не подходила, а резиновая надувашка, несмотря на тупой нос и такую же корму, была маневренной и быстроходной, хотя и тесной. Мы смотали свои снасти, погрузились в резиновую лодку и отчалили, облюбовав симпатичную отмель неподалеку от берега, где стали на якорь и забросили удочки.

Взошло солнце, и вскоре появились первые признаки поклевки. Мы сидели бок о бок, сонно глядя на поплавки и зевая, пока, наконец, не начался жор. Поначалу рыбалка шла неплохо – прошло всего полчаса, а на дне лодки уже возвышалась изрядная горка рыбы. А вот потом начались неприятности. Игорь, чьи габариты не позволяли ему делать резких движений (он просто утопил бы лодку), просто выуживал рыбу, снимал ее с крючка и забрасывал снасть заново. А вот Пашкой овладел азарт. Громоздкий и неуклюжий, словно слон в посудной лавке, он подпрыгивал, вертелся, размахивал руками словно мельница, вытягивая лесу, утопил два крючка и чудом не свалился за борт. Каждый трофей сопровождался им бурными комментариями на повышенных децибелах. Сперва я удивлялся, как это он не распугал всех рыб в округе, но, поразмыслив, пришел к выводу, что наоборот – рыба сплывается сюда косяками посмотреть, кто тут буянит. Вероятно, так оно и было, поскольку даже у меня, до сих пор ничего не поймавшего, вдруг клюнуло. Я подсек и почувствовал, как на лесе повисла громадная тяжесть. С одной стороны горой возвышался Хозяин, с другой то и дело мелькали Пашкины кулачищи. Зажатый в узком пространстве, я терпеливо вытягивал свою добычу, пока не подвел рыбу к самому борту.

Меня ожидало разочарование. После множества якорей, крепежных скоб, гвоздей и прочих железяк я не удивился, увидев на крючке нечто круглое, с длинной ручкой. Друзья, привлеченные моими стараниями, на время оставили свои снасти и тоже всматривались в глубину.

– Сковородку поймали, – констатировал Игорь. Я кивнул и вдруг замер в изумлении.

СКОВОРОДКА ИЗВИВАЛАСЬ.

– Ну, чего стоишь? – в нетерпении заерзал Паша. – Тащи!

– А… она живая!

– Живая? – расхохотался Предводитель. – Чушь! Давай ее сюда, в хозяйстве пригодится.

В два-три движения я вытянул свой улов и удивленно уставился на него. Игорь и Паша умолкли. Молчал и я.

Существо было плоским и совершенно круглым, если не считать длинного голого хвоста и двух плавничков у его основания. Спина его была кирпично-красной, сплошь покрытой фиолетовыми пятнами, обведенными вдобавок желтой каемкой. Белесое брюхо пересекалось двумя рядами жаберных щелей, а ближе к голове размещался рот. Существо извивалось, болтаясь на крючке, и остервенело размахивало хвостом.

– Мама родная… – пролепетал Паша. – Кто это?

Я пожал плечами, бросил странную добычу на дно лодки и наступил на нее ногой.

Чудовищный удар заставил меня взвиться в воздух, и я словно со стороны вдруг услышал свой крик. Зеленые волны сомкнулись над моей головой, и я, пуская пузыри, пошел ко дну.

Электрический разряд!

Ума не приложу, как я сумел выплыть. Наверное, просто повезло. Не помню, во всяком случае, что было под водой, но, вынырнув, я застал следующую картину.

Лодка билась в конвульсиях. Резина не проводит ток, но Игорь и Пашка сами в панике метались от борта к борту, не рискуя переступить загадочный диск – лежал он как раз между ними.

– Пашка! – возопил Командор, – убери его!

– Есть! – откозырял тот и тут же отшатнулся. – Ай! Оно шевелится! Кто это такой?

– Электрический скат!

– Сматываемся!!!

Игорь плюхнулся на скамейку и вразнобой замахал веслами. Воодушевленный его примером, Пашка тоже схватился за весла и заработал ими что было сил. Гребли они, разумеется, прочь от ската – каждый в свою сторону и даже якорь поднять позабыли.

Я медленно приходил в себя. Вот оно что… Увлекшись, мы выудили опаснейшего обитателя тропических вод – электрического ската Torpedo – придонного хищника, вооруженного разрядом в несколько сотен вольт! Прикасаться к этому чудовищу можно было разве что в резиновых перчатках.

На берегу появилась долговязая фигура Виктора и приветливо помахала нам рукой. Вскоре послышалось хлопанье крыльев, и в небе над нами закружил Капитан Флинт.

– Прривет! – прокричал он, пытаясь приземлиться мне на голову. – Как ррыбалка?

– Уйди ради бога! – отмахиваясь, закричал я.

– Нет бога, кроме Кру-Кру, – наставительно сказал тот, сужая круги. – А вон там, в лодке – капитан Гурей, пророк его…

Я застонал.

Весла пенили воду. Слышалось тяжелое дыхание гребцов. Пот градом катился с них. Наверное, даже экипаж «Арго», удирая от Сциллы и Харибды, не прилагал таких усилий, однако поскольку гребли они в разные стороны, результат получился совершенно невероятный. Сперва я с удивлением заметил, что лодка стала как бы длиннее и, кажется, даже продолжает увеличиваться. Упругая резина бортов растягивалась все сильнее, и не успел я крикнуть, как все закончилось. Раздался треск лопнувшей резины, хлопок выходящего воздуха и два громких шлепка – лодка, порвавшись напополам, с силой засветила обоим гребцам по физиономиям, после чего все они скрылись под водой.

Флинт шлепнулся в воду, как подбитый самолет. Мокрый и взъерошенный, он еле вскарабкался мне на макушку и изумленно разинул клюв:

– Каррамба! Вот это ударр!

На поверхность всплыл Хозяин, а через пару секунд вынырнул и забултыхался, словно брошенный в воду самовар, Пашка. Лица у обоих были красные и распухшие.

– Собачий нос! – выругался Игорь. – Кажется, отбились. Димка, ты жив? А это на берегу кто? Витька?

На песчаном берегу Витя выделывал умопомрачительные антраша и прыгал выше головы, крича при этом что-то неразборчивое.

– Во дает! – восхитился Паша. – А где этот… круглый?

– Ты ската имеешь в виду?

– А? Ну да, этого… скота электронного. Где он?

– Утонул, наверное, – глубокомысленно изрек Предводитель, складывая руки на животе и покачиваясь на легкой волне. Пашка суматошно заоглядывался, нырнул пару раз, разыскивая пропажу, и, всплыв, помотал головой:

– Не видать. Лодки нашей обрывки лежат на дне, а его нет. Страшный Он ушел от меня.

Доставать лодку было бесполезно, и мы вплавь направились к берегу, волоча на веревке садок. Флинт на моей голове ужасно мешал, но, пока перья галчонка не обсохли, лететь он не мог, и мне не оставалось ничего другого, кроме как везти его на себе.

Обессилевший Витя лежал на берегу и тяжело дышал. Неподалеку от него валялся на песке злополучный скат.

– Ну и шуточки у вас, – заплетающимся языком произнес Виктор, едва лишь мы подгребли поближе. – Вы там что, совсем с ума сошли?!

Как выяснилось из рассказа нашего друга, скат в момент разрыва лодки был подброшен в воздух и, пролетев метров тридцать, упал прямо к его ногам. Песок был сырым, Виктор по случаю хорошей погоды вышел на берег босиком, а скат, совершенно ополоумевший от полета и удара о землю, стал выдавать разряд за разрядом. Дикий кордебалет в Витькином исполнении был вызван именно этим. Сейчас оба они окончательно выдохлись и лежали без движения.

– Ага! – воскликнул Пашка, подбежавши к скату. – Попался!

Он ткнул его пальцем и тут же, издав дикий вопль, упал и потерял сознание – на этот раз под ногами его не было надежного резинового днища лодки. Мы бросились с палками добить ската, но это оказалось излишним – израсходовав все силы в последнем ударе, чудище испустило дух. При помощи Коли и Олега мы перенесли пострадавших в лагерь и занялись обедом.

Ската жарили два часа. Без хвоста он идеально поместился на круглой хозяйской сковородке; мясо его оказалось жестким как подошва, но зато, как у всех хрящевых рыб, отсутствовали кости.

– Славно ты его, Витька, оттоптал! – восхищался Игорь. – Ни одной косточки не осталось!

Вечером он как обычно проверил сейф и скомандовал отбой. Утомленные дневными событиями, мои друзья повалились спать, а я еще долгое время сидел без сна, глядя на звездное небо и на бренные останки электрического ската, лежащие у костра.

Глава 3

Дрейфуя по течению. О музыкальном таланте Паши. Подоспевшее письмо. Неожиданные попутчики. Однофамильцы. Друзья познаются в еде. На гребне волны.

Был полный штиль. Кургузый парус, наспех сшитый из обрывков резиновой лодки, свисал с мачты как тряпка. Скрипели уключины – четыре пары изможденных рук налегали на весла. Жесткое шершавое дерево натирало ладони. Было жарко. Хотелось пить.

– Взгляните на этот бескрайний простор!

Игорь был преувеличенно бодр. Сложив карту Тихого океана, он подсчитал что-то на логарифмической линейке и снова взялся за румпель.

– Не зря этот океан называют Великим! – продолжил он. – Ведь нам, друзья, предстоит одолеть всего лишь малый отрезок пути при тихой, спокойной погоде. И совсем неважно, на чем мы плывем – на пиратской бригантине или…

– Или на шлюпке с пиратской бригантины, – хмуро закончил за него Олег.

– Ага, на ней, – нисколько не смутившись, согласился Командор.

Уже вторые сутки наша шлюпка продвигалась на запад при полном безветрии. Сменяя друг друга на веслах, мы совершенно выбились из сил и даже спали урывками.

– Еще пара дней, – буркнул Витя, разглядывая кровавую мозоль на ладони, – и можно будет просить о пенсии по инвалидности…

– Сдурел? – усмехнулся Олег. – Какая еще пенсия рабам на галере!

Зачерпнув горсть воды, он сполоснул ноющий зуб и снова взялся за весло. На носу Пашка гремел сковородками, пытаясь приготовить что-нибудь съедобное из сушеных кальмаров, сгущенного молока и свежих устриц, большая сетка которых волочилась за кормой на веревке. Пашка единственный среди нас чувствовал себя хорошо, исключая, конечно, Командора. За смелость и мужество, проявленные в борьбе с «электроскатом», Игорь присвоил ему внеочередное звание мичмана с сохранением обязанностей адъютанта, каковым обстоятельством Пашка был весьма польщен. Он загорел, а на бритой его голове уже проклюнулась молодая щетина. Греб он, правда, наравне со всеми.

За отсутствием компаса приходилось ориентироваться по солнцу и звездам. Время от времени по методу старика Ноя в воздух забрасывали Флинта, привязанного веревочкой за лапку, чтобы не улетел далеко, и смотрели, в какую сторону он направляется. Сейчас галчонок горделиво восседал на макушке мачты, то и дело покрикивая:

– Прраво рруля! Полный вперред! Каррамба!

Потрепанная шлюпка с «Гончей» напоминала плавучий склад – все вещи, что ранее размещались в двух лодках, свалили в одну, присовокупив к ним запас провизии и пресной воды, а также – один из найденных якорей, взятый с собою на память. Что и говорить – плавание это не доставляло нам особого удовольствия.

Из-за паруса раздались гулкие удары – это Пашка колотил черпаком о сковородку.

– Обедать! – крикнул он. – Стоп-машина!

– Суши весла! – скомандовал Игорь, подвязывая салфетку.

Прикончив устриц с кальмарами и запив все это сгущенкой, мы разлеглись на груде вещей отдохнуть – солнце стояло в зените, был самый жаркий час дня. Коля, Витя и Олег почти сразу уснули. Пашка лениво мыл посуду, что-то напевая себе под нос.

Не обладая от природы ни красивым голосом, ни музыкальным слухом, ни чувством ритма, Паша был щедро наделен желанием петь. За время путешествия мы не особенно страдали от этого, но сейчас, когда все в буквальном смысле были в одной лодке, это раздражало чрезвычайно. Ни одной песни Пашка не знал до конца, из-за чего его репертуар выглядел каким-то однобоким. Вдобавок по старой привычке он тут и там вворачивал разные пикантные выражения. Стараясь не замечать его вокальных упражнений, я повернулся на другой бок и попытался заснуть, как вдруг песня прервалась.

– Гляди-ка! – послышалось вместо этого, – что-то плывет!

– Где? Где? – засуетились мы, выхватывая друг у друга подзорную трубу и оглядывая горизонт, но Пашка вместо этого перегнулся через борт и выудил пузатую бутыль, наглухо запечатанную пробкой.

– Интересно… – бормотал он, выковыривая сургуч. – Что там, внутри?

На ладонь ему выпал свернутый в трубку листок бумаги. Торопливо развернув его, Пашка замер с весьма озадаченным видом. Записка гласила:

КТО ПОЙМАЛ ТОТ ДУРАК

ПАША

В уголке листа был проставлен номер – 298.

– Пляши – тебе письмо, – ехидно сказал Капитан. – По крайней мере, хоть одна твоя цидуля дошла по назначению.

Глянув на часы, Игорь приказал трогаться дальше. Медленно и неохотно опустив весла на воду, мы начали грести. Олег ушел на нос спать, а Пашка занял его место.

– Говорила мне мама, – бурчал он, налегая на весло, – не рой другому яму! Дурацкая бутылка! Идиотская записка! Ч-черт…

Пашка еще минут сорок распространялся на тему стеклопосуды и ее родственников, громогласно высказал свое мнение о погоде, об океане, о Вселенной и ее создателе, об испорченном настроении – короче, обо всем, кроме себя самого. Закончилось это совершенно неожиданным образом. Громкие Пашкины стенания заглушило какое-то бульканье, свист и плеск воды. Рядом со шлюпкой скользнуло в воде глянцевитое черное тело, и вокруг нас закружил треугольный плавник. Позабыв о веслах, мы с удивлением наблюдали за приплывшим дельфином. Описав с дюжину кругов, он подплыл ближе и, высунув морду из воды, уставился на нас. Мы молчали. Флинт слетел с мачты, чтобы рассмотреть гостя получше.

– Вы – Паша, если не ошибаюсь? – высоким тонким голосом неожиданно просвистел дельфин.

– А?! – опешил тот, оглянулся на нас, поскреб в затылке и икнул. – Гм… Это, как его… Да. А что, нельзя, что ли?

– Наслышан, – многозначительно произнес наш странный собеседник и, слегка повернувшись, покосился на меня. – А вы, часом, не Командор?

– Дима я. Вот Командор, – я указал на Игоря.

– Очень приятно, – отозвался дельфин.

– А я – Кру-Кру, пророк его! – поспешил объявить Капитан Флинт и тут же схлопотал затрещину от Хозяина.

– Ну надо же! – пропищал дельфин. – Вот так встреча! Старые легенды оживают…

– Гм… Яша, а это, случайно, не ты? – неожиданно осенило меня.

– Нет, – последовал ответ, – Паша меня зовут. Павел Яковлевич.

– Тезка! – обрадованно вскричал Пашка. – Так стало быть, Яшка – твой отец?

– Естественно, – пробулькал тот.

– Собачий нос! – усмехнулся Командор, сворачивая парус, – может, у тебя еще и фамилия есть?

– Как не быть, – самодовольно отозвался дельфин. – Гурей!

От неожиданности Игорь поскользнулся и плюхнулся за борт.

Пока мы втаскивали Хозяин обратно, к дельфину Паше присоединился еще один.

– О! гляди! – Пашка подтолкнул Игоря локтем. – Еще один твой родственничек!

– Это Дима, – представил вновь прибывшего первый дельфин.

Настала моя очередь купаться – Витька едва успел ухватить меня за руку, а то бы я непременно упал.

– Очень приятно… – пролепетал я, глядючи на своего «крестника». – И много вас у Яши?

– Шестеро, – весело отозвался Дима-Н. – Папка у нас молодец.

Дельфин Паша развернулся и в весьма крепких выражениях отчитал брата за непочтительность к старшим. Наш Пашка, и до этого уже растроганный, совсем растаял.

– Надо же… – всхлипнул он. – Весь в меня!

– Есть проблемы? – осведомились братья, плавая вокруг шлюпки.

– Э-ээ… Ну, как сказать… – замялся Командор.

– Продукты кончились? – посочувствовал Дима-П.

– Откуда ты знаешь? – поперхнулся Игорь.

– Папа рассказывал, – плескаясь в воде, объяснил тот, – что у вас на яхте все время еды не хватало.

Мы переглянулись и расхохотались самым неприличным образом. Игорь покраснел, затем пожелтел и в заключение даже позеленел, от чего стал похож на светофор. Паша так и покатился:

– Ой, не могу!

– Ну, вот что, – резюмировал Паша-Н. – Димка, собирай наших, поищите чего-нибудь, а я пока отца разыщу. Мы скоро! – сообщил он нам, и оба, развернувшись, исчезли из вида.

– Ущипните меня, – сонно пробормотал Олег. – По-моему, я еще не проснулся.

– Все может быть, – с сомнением сказал Коля. – Поживем – увидим…

Минут через сорок стали появляться дельфины. Каждый приносил и бросал в шлюпку трепещущую рыбину. Игорь был в восторге. Рыбу чистили, потрошили, часть сварили сразу же, часть развесили сушиться на солнце. Галчонок отяжелел от сытной еды и теперь ходил вперевалочку.

Теперь мы были надолго обеспечены едой. Примерно через час к шлюпке прибыл Яша собственной персоной, сопровождаемый многочисленными друзьями и родственниками.

– Собачий нос! – восхищенно просвистел он, – и в самом деле вы! А я уж думал, что больше не свидимся… Куда путь держите?

– Да так… – потупился Командор. – В Австралию.

– Да-а? – удивился тот, – я думал, что вы там уже были… А я вот все плаваю. Как у вас дела-то? Семья, дети?

– Дочь у меня растет, – Игорь покосился на многочисленную Яшкину челядь и покраснел.

– Да… – задумчиво протянул Яша, – стареем, стареем… А это вот мои, – обернулся он. – Шестеро сыновей, оболтусов. Молодежь нынче пошла – ничего не понимают.

– И не говори! – охотно согласился Командор, всегда готовый посудачить о старых временах. – Вот раньше, помню…

Мы меж тем знакомились с молодым поколением. Витя-II – оказался громадным дельфином – чуть ли не больше отца. Коля-II – был средней величины меланхоличным подростком, а самый младший в семье – Олег-II – постоянно резвился возле лодки, бодая старших в бока. Сыновей почему-то было только пятеро – шестой, носивший имя Игорь, уже давно жил своей семьей.

– Слушай, Яша, – говорил Командор, – мы, понимаешь, ползем, как дохлая черепаха, да еще постоянно с пути сбиваемся. Помоги, а?

– О чем речь! – удивился тот. – Запросто. Австралия, говоришь? Так, так… – он огляделся. – Ага! Давайте веревку.

На упряжь пошли пластиковые ремни от рюкзаков – надо было сделать так, чтобы она не соскользнула, но и не натирала дельфинам бока. Мы сделали две сбруи, и вскоре наша лодка уже неслась по волнам, буксируемая дельфинами. Остальная стая безо всяких усилий скользила следом. Мы сразу воспряли духом.

– Ага, со свиданьицем! – послышалось вдруг с правого борта. – Так, значит, вы и есть тот самый капитан Гурей? Ага… От це гарно. Ну что ж, будем знакомы!

Оглянувшись, мы увидели еще одного дельфина – матерого и солидного. Степенно, не торопясь, он плыл за нами, время от времени обгоняя шлюпку. Сдерживаться больше не было сил, и мы снова расхохотались. Комментарии были излишни – приплыл Игорь-II.

Весь день Командор молчал, с хрустом потирая небритый подбородок и изредка косясь на резвившихся вокруг «родственничков». Чувствовал он себя, по-видимому, весьма неуютно, и лишь под вечер мы поняли причину этого.

Игорь впервые в жизни посмотрел на себя со стороны.

Глава 4

Совсем не смешная глава, в которой путешественники выдерживают новое испытание и, чудом оставшись в живых, наконец достигают Австралии.

Миновала ночь, и новый день принес с собой непредвиденные осложнения. Начались они, как всегда, буднично и незаметно. Наша лодка, сопровождаемая дельфиньим семейством, с каждым часом все больше приближаясь к австралийским берегам, и легкий попутный ветер, всколыхнувший наш парус ранним утром, был как нельзя более кстати. Наша скорость, и без того неплохая, возросла вдвое, и лишь Витя был обеспокоен.

– Восточный ветер после трех дней затишья, – хмуро сказал он, когда я спросил о причинах его тревоги. – Жди беды! Да и восход сегодня ясный был… Боюсь, Димка, туго нам придется часа через три.

Его опасения не замедлил подтвердить и Яша.

– Командор! – крикнул он, на ходу выскакивая из воды. – Ребята! Подъем! Шторм идет!

Игорь спросонья не сразу понял, что происходит, и потому первым делом схватился за сейф. Убедившись, что с ним ничего не случилось, он огляделся и только теперь увидел полоску темных облаков на горизонте.

– Собачий нос! – ахнул он. – Полундра, хлопцы! Все по местам!

Паша скорчил презрительную гримасу и отмахнулся.

– Подумаешь, шторм! – пренебрежительно бросил он. – Впервой нам, что ли?

– Ты забыл, на чем мы плывем, – холодно пояснил Коля, разрезая бухту веревки на куски по три метра длиной. – Наше корыто не продержится и двух часов при такой волне. На вот лучше, привяжись.

Олег на носу лодки спешно распутывал дельфинью упряжь, отпуская животных на свободу. Лодку к этому времени уже ощутимо покачивало, и нам стоило больших усилий удержаться на ногах. Справа по борту всплыл Яша и сочувственно посмотрел на нас.

– Мне очень жаль, – грустно сказал он, – но я больше ничем не могу помочь. Надеюсь, все обойдется.

– Долго продлится эта заварушка? – прокричал Игорь. Дельфин не ответил – то ли не знал, то ли щадил наши нервы. Помолчав, Командор обреченно махнул рукой. – Ладно… Спасибо за все. А теперь уходи. Уходи в океан, дальше от берега! Скорее!

Яша выпрыгнул из воды, прощаясь, и растворился в свинцово-серых волнах. Мы остались одни.

– Два часа… – пробормотал Игорь, с трудом расправляя на коленях мокрую карту. – Должно хватить, чтобы достигнуть берега, если, конечно, мои расчеты верны…

– А если не верны? – с любопытством спросил неугомонный Паша, – что тогда?

– Тогда, – разозлился Игорь, – ты пожалеешь, что бросал в море свои идиотские записки, а не завещания! понял? За дело, хлопцы!

На мачту набросили пару дополнительных канатов и укрепили парус. Лишние весла накрепко привязали поперек шлюпки и сами привязались к ним. Хозяин, опутав веревками свой драгоценный сейф, запихнул его под кормовую банку и покрепче ухватился за румпель. Флинта Витька сунул за пазуху, и оттуда, сквозь свист ветра то и дело слышались его раздраженные выражения.

Ураганный порыв ветра швырнул лодку вперед, и мы взлетели на гребень первой большой волны.

– Весла!! – крикнул Игорь, отчаянно работая рулем. За ревом урагана его почти не было слышно, но каждый из нас и так знал, что надо делать.

Небо и вода смешались в чудовищный коктейль, роль вишенки в котором досталась нашему суденышку. Шлюпка, подгоняемая ветром и усилиями гребцов, некоторое время удерживалась на гребне волны, затем стремительно заскользила вниз по склону. У всех перехватило дыхание. Огромная волна, тускло-зеленая, как бутылка, горой надвинулась на нас и поглотила шлюпку. Весло вырвалось из рук и с силой ударило меня в грудь. Распластанный потоком воды, я упал со скамейки и непременно вылетел бы прочь, не удержи меня веревка. Я уже начал задыхаться, когда шлюпка вынырнула на поверхность и через секунду взлетела на следующий гребень.

– Наддай!!! – взмахнул рукой Командор. Поймав пляшущую передо мной в воздухе рукоять весла, я всей тяжестью налег на нее, и лодка снова замерла в неустойчивом равновесии. Передо мной бугрилась вздутыми мышцами Пашкина спина, а на корме, стальной хваткой сжимая румпель, восседал Командор. Ремешок его треуголки был завязан у подбородка, и с нее потоками стекала вода. Я оглянулся. Длиннорукий Витька тоже греб изо всех сил. Грудь его вздымалась и опадала, однако причину этого я истолковал не совсем верно – из прорехи в его тельняшке показалась взъерошенная Флинтова голова и, ошалело повращав глазами, хрипло прокричала:

– Кар-рамба! Тысяча чер-ртей, ну и ночка! Сколько р-раз… А-аа!!!

Шлюпка клюнула носом и стремительно понеслась вниз. Стена воды ударила мне в лицо, и у меня снова захватило дух. Треща всеми скрепами, наше суденышко летело вперед. Я совершенно потерял чувство времени. Казалось, я всю жизнь сидел здесь и боролся со стихией. Волна шла за волной, свистел ветер, что-то кричал Командор, непослушное весло вырывалось из рук и норовило стукнуть по носу. Поглощенный этой борьбой, я не сразу обратил внимание на какой-то гул, перекрывавший рев бури. Прислушавшись, я вспомнил, где я слышал подобные звуки, и сердце мое наполнилось страхом – именно так, вал за валом бьется о берег разъяренный прибой.

– Мы же почти у берега! – прокричал я, едва шевеля распухшими губами, и оглянулся. Сейчас, когда мы снова были на волне, прямо по курсу можно было различить светлую полоску песка. О высадке на берег в такую погоду мы как-то не подумали.

Мой спутники тоже распознали этот грохот. Пашка вскочил с места:

– Земля, капитан! Земля!

– Чему радуешься, Колумб хренов?! – взревел Предводитель. – Убьемся… Табань!

Плюхнувшись на скамейку, Пашка схватился за весла и замахал ими, как стрекоза крыльями. Нас несло на песчаный берег со скоростью курьерского поезда. Парус давно уже сорвало ветром, шлюпка была полна воды, а все наши усилия лишь на минуту отсрочили столкновение. Оседланная нами волна неслась все быстрее, гребень ее запенился барашками и стал закругляться, падая на берег.

– Вправо, Игорь! – вскричал я. – Рули в трубу!!!

Когда-то мы вместе смотрели по телевизору соревнования по серфингу, и Игорь понял меня с полуслова. Прежде чем остальные успели все понять, он направил шлюпку туда, где гребень волны, загибаясь, сливался с ее основанием, образуя «трубу». В грохоте и тряске мы понеслись вдоль волны, в узком туннеле, тут же смыкавшемся у нас за спиной. Невероятный маневр удался – мы теряли скорость!

– Держитесь! – крикнул Хозяин, и шлюпку сотряс удар – волна обрушилась на берег.

Шпангоуты с треском лопнули, и в воздух взлетели обломки весел. Лодка развалилась пополам, и это тоже в какой-то мере смягчило удар. Веревки выдержали, но скамейки, к которым мы привязались, разлетелись в щепки, и волна, отступая, потащила назад в море всех, кроме Командора с его сейфом. Рот мой был набит песком. Кашляя, отплевываясь и увязая в песке по колено, я пополз к берегу. Дважды волны пытались утащить нас, и лишь метров через двести я наконец ощутил под руками траву. Конечности мои подломились, я без сил повалился на землю и закрыл глаза.

Лежали мы долго. Мало-помалу буря пошла на убыль, и вскоре все начали приходить в себя.

Первым из чувств вернулось осязание, и почти сразу же пришла боль. Осторожно ощупав себя, я с удивлением обнаружил, что все кости целы. Кряхтя и охая, я с трудом сел, но тут же взвыл и повалился на бок – кое-что я себе все-таки отбил… Повернулся на живот и огляделся.

Я находился на обширной травяной лужайке, отлого спускавшейся к берегу моря и незаметно переходившей в песчаный пляж. Было темно и пасмурно – прилив еще только набирал силу, и широкая песчаная полоса тянулась метров на двести. У самой кромки воды, полузасыпанные песком, торчали какие-то деревяшки. В море неподалеку от берега высились массивные, причудливой формы каменные утесы – лишь счастливый случай позволил нам избежать столкновения с ними. Океан был ровным и спокойным, и если бы не боль от ушибов и ссадин, можно было бы подумать, что все это мне приснилось… Неужели мы пролежали тут всю ночь? Рядом на траве лежали мои спутники. Поспешно пересчитав их, я успокоился – нас по-прежнему было шестеро, и, похоже, все были живы. Витя, Коля, Паша и Олег скорее всего были без сознания. Игорь же спал, подложив под голову опутанный веревками несгораемый шкафчик. С трудом поднявшись на четвереньки, я проковылял к воде, зачерпнул воды в башмак и привел всех в чувство.

Разноголосые ахи, охи и стоны наполнили тишину воскресного утра. Расшиблись мы знатно – даже падение с пятого этажа не принесло бы таких результатов. Каждый что-нибудь себе растянул или отбил, и почти у всех были в кровь изодраны ладони и колени. Пашка через силу сгибал и разгибал конечности и ругался на нескольких языках.

– Черт побери!!! – кряхтел он, потирая ушибленные бока. – Теперь я знаю, что чувствует жевательная резинка!

Под глазом его набух синяк, а бритую макушку украшали многочисленные шишки. Кривясь от боли, он снял с шеи платок-бандану и повязал его на голову.

Немного придя в себя, мы двинулись к морю – посмотреть, нельзя ли чего спасти из нашего имущества.

Все наше оружие пошло ко дну. От шлюпки остались только торчащие ребра шпангоутов и обломки обшивки, да и те не унесло в море лишь из-за якоря, который мы везли с собою.

– Видите? – просиял Паша, – я был прав: он нам все-таки пригодился!

Крепко привязанные мешки с сушеной рыбой тоже уцелели, а когда их извлекли из воды, внизу обнаружился наш старенький котелок. Не считая сейфа, это было все, чем мы теперь располагали.

У Игоря было такое выражение лица, словно его ограбили.

– Видно, судьба у нас такая – всякий раз приплывать в Австралию голышом… – грустно сказал он, потирая небритый подбородок. – Ну что ж, ничего не поделаешь. Главное – сейф спасли. С ним не пропадем.

Карта Предводителя была цела. Высушив ее на солнце, мы столпились вокруг.

– Определенно, мы на материке, – заметил Игорь, – только вот куда нас вышвырнуло? – он повернулся к нам. – Какие будут предложения?

– Какие, какие… – буркнул Паша. – Идти, конечно!

– Куда?

– Куда глаза глядят.

Мы переглянулись – как нелепо ни выглядел этот диалог, ничего другого нам не оставалось.

– Ну что ж, – вздохнул Игорь. – Пойдем в глубь материка. Иного пути у нас нет.

– Нет бога, кроме Кру-Кру… – послышался из кустов чей-то сонный голос, и на лужайку выбрался взъерошенный Капитан Флинт.

– Живой! – обрадовался Витя.

– Ага, живой… – проворчал Хозяин. – К сожалению.

Все складывалось не так уж плохо – мы были живы, обеспечены на первое время продуктами и спасли все деньги и драгоценности. Хорошенько отдохнув, мы выстирали в ручье свою одежду и под вечер, перекусив вяленой рыбой, двинулись в путь.

На пустынном побережье песок медленно поглощал бренные останки нашей шлюпки. Дольше всего держался якорь, но, когда я оглянулся в третий раз, исчез и он. Теперь уже ничего не связывало нас с морем. Я поправил мешок за спиной и ускорил шаги, догоняя друзей.