Текст книги "Прививка против приключений"

Автор книги: Дмитрий Скирюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

Глава 17

Последняя трапеза. Капитанский приз. Ранним утром на вершине мачты. Роковой выстрел.

Пашка готов был провалиться от стыда сквозь землю и вылететь в Китае. Не знаю, почему этого не произошло – я бы на его месте непременно провалился хотя бы сквозь палубу для приличия. Пашке повезло, что мы все в должной мере обладали чувством юмора и смогли оценить весь комизм ситуации. Вдобавок не следовало забывать и о том, что его затея имела и положительные стороны – Командор незаметно для себя пристрастился к чтению и, похоже, надолго.

– Ну, гений, что еще напишешь? – спросил ехидно Коля.

– Я это… больше не буду… – стыдливо потупившись, пообещал несостоявшийся литератор. – Вы только Игорю не говорите!

– А никто и не собирается, – сказал в ответ Олег и, подумав, растерянно проговорил: – Но что нам делать с теми книгами, что ты подарил? Украсть?

– Может, пожар устроим? – нерешительно предложил Коля.

– Зачем? – удивился я. – Пускай читает! Хорошие ведь книги.

Витя молчал, рассеянно потирая небритый подбородок, затем повернулся ко мне.

– Ты, Димка, извини меня, я был не прав, – сказал он. – Но кто же мог подумать, что Паша пойдет на такое!

– Я должен был подумать, – вздохнул я. – В какой-то мере прав-то ты был: Пашу надо было поддержать в тот момент… Ну, ладно, закончим на этом. И ты, Паша, прекрати пичкать Игоря шедеврами – их у него и так два шкафа.

– Да я… ребята, да вы… – Пашка прямо-таки засиял. – Честное слово, больше никогда! Я… я сейчас на вахту заступлю, вот!

Все разошлись, на палубе остались только я и Пашка.

– Какой курс? – спросил он.

– Держи на запад.

– Там, у меня в каюте машинка твоя стоит, печатная, – глядя в сторону, пробормотал Паша. – Зайди, как время будет, забери.

– Не надо, – отмахнулся я. – Пускай стоит. Может быть, пригодится. В конце концов, беды в этом нет.

– Нет бога, кроме Кру-Кру! – поспешил напомнить подоспевший к финальной сцене Капитан Флинт и забрался к Пашке на плечо.

Утром я тебя сменю, – пообещал я и удалился в кубрик, где и проспал до самого рассвета. Утром следующего дня Капитан провел очередные вычисления, сверил курс и обнаружил, что «Гончая», наконец, достигла Южного Тропика, и если не идет по самой его середине, то уж точно задевает каким-нибудь бортом.

Столь знаменательное событие следовало отметить. Игорь самолично приготовил праздничный обед из остатков продуктов и облачился в роскошный бархатный камзол с кафтаном красного цвета и такие же революционные красные штаны. В этом наряде грузный Предводитель был похож на большой перезревший помидор, и травяного цвета треуголка лишь усиливала сходство, навевая мысли о зеленом хвостике.

С обедом мы расправились быстро, даже как-то слишком быстро, и до вечера все с унылым видом слонялись по палубе, пытались ловить рыбу или, спустившись вниз, ностальгически рассматривали пустой ресторанный холодильник и вздыхали. Несколько банок сгущенного молока и жалкий пакетик сухарей – этим наши припасы и исчерпывались.

Игорь объявил о награде тому, кто первый увидит землю. Наградой были, разумеется, банка сгущенки и сухарь. Сперва мы лишь усмехались при мысли об этом и подзуживали друг дружку, кто, мол, среди нас Мальчиш-Плохиш, так что вскоре я уже избегал появляться на палубе корабля или взбираться на мачту, дабы не услышать в свой адрес ехидное: «Что, Димыч, молочка захотелось?» Но шли дни, и голод все чаще давал о себе знать, и, проснувшись однажды утром, я рассудил, что ради сгущенки можно выдержать хоть лавину насмешек, и полез на палубу смотреть.

Утро было теплое и туманное. Зыбкая белесая пелена клубилась над водой и была такой плотной, что до восхода солнца не было видно не то что горизонта, но даже – носа корабля. К тому же стоял полный штиль, и «Гончая» медленно дрейфовала по течению со свернутыми парусами. Мостик был пуст, штурвал – зачехлен. Насколько я мог видеть, на палубе вообще никого не было. Глупо было думать, что отсюда можно что-то разглядеть, и я, резонно рассудив, что чем выше заберусь, тем больше я увижу, выбрал грот-мачту. Через несколько минут я уже добрался до самой вершины, где уселся на рее, потный и запыхавшийся. Внизу еле просматривались размытые контуры палубных надстроек, а вокруг, куда ни глянь, укутанный серым утренним туманом, расстилался океан. Я перевел дух и стал устраиваться поудобнее, заранее предвкушая момент, когда я увижу берег.

– Доброе утро… – зевнул кто-то рядом.

От неожиданности я чуть не свалился вниз.

– Кто… кто здесь?! – срывающимся голосом крикнул я, лихорадочно пытаясь придумать оправдание для своего утреннего восхождения.

– Это я, – из тумана выступила невысокая и темная фигура Олега. – Ты что тут делаешь?

Не одного меня осенила «гениальная» идея взобраться на мачту! Стоявший на вахте Олежка уже проделал это.

– А ты? – не очень вежливо, вопросом на вопрос ответил я. На языке плясало злосчастное «Молочка захотелось?».

Атака в лоб возымела успех: Олег растерялся.

– Я? – переспросил он. – Да вот, гуляю… – он картинно заложил руки за спину и с невозмутимой грацией ниндзя прошелся по узкому рею туда-сюда. – Воздухом свежим дышу.

– А, ну-ну… Ты не против, если я тоже тут э-ээ… подышу?

– Конечно, не против! – закивал тот.

Некоторое время мы сидели молча. Олег начал было что-то насвистывать, но быстро умолк. Я покачал ногой и вздохнул.

– Не спится? – участливо спросил Олег.

– Ага, – согласился я. – Туман.

– Ничего не видно, – согласился Олег.

– И давно ты тут… дышишь?

– Минут двадцать.

Снизу донесся какой-то шорох, и вскоре из тумана вынырнула заспанная Витькина физиономия. Тупо хлопая ресницами, Витя посмотрел сначала на меня, потом на Олега и откашлялся, прочищая горло.

– Привет, – я помахал рукой.

– Чего это вы тут сидите? – растерянно спросил он.

– Гуляем, – язвительно сказал Олег. – А ты чего?

– Да вот, вышел умыться, слышу – голоса; дай, думаю, взгляну, вдруг воры залезли… – Витька оседлал рей и ухватился за веревки такелажа. Обозрел из-под ладони горизонт.

– Туман? – спросил я.

– Туман, – согласился он. – А что, нельзя, что ли?

– Да так, – я пожал плечами. – Просто интересно, кто следующим будет.

– Думаешь, и остальные полезут? – спросил Олег.

– А как же! Полезут, еще как полезут! Готов спорить, что это будет Коля – Пашка обычно последним встает.

– Ха! – воскликнул Олег. – Пашка и есть всегда больше всех хочет! Ставлю на Пашку.

– Эй, эй! – забеспокоился Витя, – мы так не договаривались! Я тоже хочу. Только вот думаю, сообразит ли Паша на мачту влезть?

– Может, и сообразит.

– Не, не сообразит…

– Сообразит, еще как сообразит!

– А, была не была!

В тумане зашуршали переходящие из рук в руки банкноты, после чего все уставились вниз, с нетерпением ожидая следующего верхолаза. Вскоре хлопнула дверь каюты, кто-то поплескался у рукомойника, побродил зачем-то по мостику, затем подошел к вантам и решительно полез наверх.

– Борода! – захихикал я. – У него борода! Это Коля. Что, друзья, продули десятку?

Коля подоспел в самый разгар спора – мы никак не могли вспомнить, на кого поставил Виктор. Он уверял, что как раз – на Колю.

– Как так не помнишь? – наскакивал на него Олежка. – Ты же сказал: «Была не была»! Сказал или нет?

– Ну, сказал, – упорствовал тот. – Но ведь я еще сказал, что не уверен…

Коля, наконец, добрался до верха и вытаращился на нас.

– Это вы… чего? – с опаской спросил он. – С утра пораньше, и на мачту?

– А ты? – резонно спросил Витя, – ты-то зачем влез?

– Ну… посмотреть, не оборвалось ли чего…

– Ха!

– Рассказывай!

– Знаем, чего уж…

– Ладно, давай залезай.

Вчетвером сидеть было веселее. Оказалось вдруг, что Коля знает уйму анекдотов про Петьку и Чапаева, компанию которым иногда составляли комиссар Фурманов, Анка-пулеметчица и – почему-то – Чингачгук Большой Змей. Отсмеявшись после очередной истории, мы услышали какой-то шорох, и вскоре внизу сквозь туман тревожным огоньком замаячил томатный камзол Предводителя – Игорь, по-медвежьи обхватив мачту, медленно, но верно приближался к нам. Мы переглянулись.

– Хозяин лезет, – прокомментировал Коля. – И этот туда же!

А ты как думал! – заметил Витя. – Игорь, он ведь тоже не дурак, чтобы сгущенку отдавать.

Игорь осилил последние метры и теперь с некоторым изумлением рассматривал нас. В руках у него была большая корзинка для пикника.

– Хм… – с явным неодобрением произнес он. – А я думал, что вы все еще спите. А кто тогда там, на постелях, а?

Я поспешил отвести взгляд. Мне казалось, что один лишь я догадался перед уходом оставить на кровати свернутое валиком одеяло (старый пионерский трюк). О награде никто не рискнул заикнуться.

Игорь меж тем смягчился.

– Ну, раз так, – сказал он, устанавливая корзинку перед собою, – давайте завтракать. Я тут принес кое-чего…

Распаковав сухари, сгущенку и коньяк, мы уселись поудобнее и совсем было собрались приступить к трапезе, когда Игорь вдруг предостерегающе поднял руку.

– А ну, тише! – сказал он. – Что это?

В наступившей тишине раннего утра все отчетливо расслышали негромкий храп и разом посмотрели в сторону «вороньего гнезда», в которое никто из нас почему-то не догадался заглянуть. Кто ползком, кто на четвереньках, мы подобрались к большой деревянной бочке, в которой уютно угнездился Паша. У ног его лежала небольшая пушка, которую один бог знает, как он умудрился притащить с собой, а из-за пазухи торчала черная Флинтова голова. Галчонок тоже спал.

– Во как! – Командор почесал в затылке. – Он что же, всю ночь тут просидел?

Я пожал плечами. В последнее время Игорь и без того был удручен тем, что Паша зарыл свой талант в землю (он считал, что тот мог бы еще много чего написать), боцман же теперь работал за троих и к машинке почти не прикасался.

– Отойдем, – шепотом сказад Игорь. – Пускай спит, мы ему оставим баночку…

– Какой туман! – заметил Коля, когда мы вернулись к «столу». – Прямо как в Бермудском треугольнике. Помните, тогда?

С Бермуд разговор перешел на полтергейст, и я припомнил, как удачно Паша обманул повара на танкере. Кто-то помянул домового Барабашку и летающие тарелки. Витька рассмеялся и сказал, что когда подходит Пашкина очередь дежурить на камбузе, там все тарелки летающие, а если разозлить его как следует, то можно увидеть летающие чашки, ложки и даже летающий поднос. Затем Олега осенило, что поскольку Пашка опередил нас всех, спор выиграл не я, а он, Олег, после чего потребовал вернуть и деньги и выигрыш. Витя тут же заявил, что он с самого начала ставил на Пашу, хотя еще десять минут назад утверждал обратное. Олег от неожиданности лишился дара речи, затем принялся что-то доказывать ему.

Завтрак был испорчен.

– А ну вас всех! – рассердился Игорь. – Даже поесть спокойно не дадут! Тарелки бермудские! Барабашки треугольные! Тьфу!

Вдруг со стороны «вороньего гнезда» раздался радостный Пашкин крик.

– Земля! – вопил он. – Земля! Ура!

Прежде чем мы разглядели узкую полоску земли на горизонте, Пашка, который даже не подозревал о нашем присутствии, схватил тлеющий фитиль и поднес его к пушке. Оглушительно бабахнул выстрел, почти сразу же раздался жуткий треск, мачта зашаталась, и я почувствовал, что мы падаем.

– Держись! – вскричал Олег и вцепился в веревки такелажа.

Мачта стремительно повалилась набок, запуталась в вантах и резко замерла, стряхнувши нас, как с ветки стряхивает ветром капельки воды. Кто-то упал в воду, кто-то – на палубу. Олег удержался-таки на мачте.

Пока мы приходили в себя, вылавливали из воды Колю и выпутывали из веревок Командора, подул легкий ветерок, окончательно разогнавший туман, и теперь уже с палубы ясно виднелся берег.

Из-под складок упавшего паруса показалась Пашкина голова.

– О! – обрадовался он, – вы уже тут! Капитан, докладываю: на горизонте земля! Как насчет обещанной сгущенки?

Игорь, подхватив бинокль, опрометью бросился на нос корабля, откуда вернулся радостный и сияющий.

– Ура! – вскричал он. – Наконец-то! Это Мадагаскар. Вперед, друзья, время не ждет. Скоро наедимся. Поднять паруса!

Нахлобучив поплотнее треуголку, Игорь стал за штурвал, и «Гончая» двинулась к берегу, волоча на буксире рухнувшую грот-мачту.

Глава 18

Которая содержит краткие сведения из истории Мадагаскара, а также рассказ о развед-рейде и о нашем новом приюте.

Тропический лес тянулся вдоль побережья бесконечной зеленой полосой. Игорь напряженно всматривался в эти плотные заросли в надежде увидеть подходящее место для якорной стоянки.

– Джунгли чертовы! – рявкнул он наконец. – Ни одного просвета! Я-то считал, что Мадагаскар – это саванна!

– Саванна тут тоже есть, – поспешил успокоить его Олег, – но только покрывает она западное побережье Мадагаскара, а мы, как ты догадываешься, у восточного.

Игорь набил трубку и нервно прикурил. Загасил спичку. Затянулся.

– Стало быть, не с той стороны подплыли, – не очень удачно сострил Пашка и замолк, перехватив испепеляющий взгляд Командора.

Некоторое время все молчали.

– А рек здесь тоже нет? – спросил у Олега Коля.

– На этом побережье – нет. – «Нет бога, кроме Кру-Кру…» – заикнулся было Флинт и тоже замолчал. Олег невозмутимо продолжил: – Площадь острова Мадагаскар – 587 тысяч квадратных километров. Это четвертый по величине остров после Гренландии, Новой Гвинеи и Калимантана…

– А Лабрадор? – поспешил блеснуть эрудицией Пашка.

– Лабрадор меньше! – фыркнул Игорь, смерив боцмана презрительным взглядом. Витя не выдержал и счел нужным вмешаться:

– Лабрадор – полуостров, – сказал он.

– Все-то вы знаете! Подумаешь, Эйнштейны выискались! – рассердился Игорь и так запыхтел трубкой, что совершенно скрылся в густых сизых облаках. Олег деликатно откашлялся, помахал ладонью, разгоняя дым, и продолжил свой рассказ.

– Гор здесь тоже нет, высоких, по крайней мере. Зато есть пустыни, саванны и, как видите, тропические дождевые леса. Местные жители…

– А кстати, интересно, – перебил его Паша, – как они себя называют? Мадагаскарцы? Мадагаскары?

– Мадагаскариты, – буркнул Коля.

– Мальгаши, – хмуро сказал Олег, – или малагасийцы. Мне рассказывать дальше или нет?

– Погоди-ка, погоди… – Игорь предостерегающе поднял руку, вынул трубку изо рта и указал чубуком в сторону земли. – Что это там такое? Вон та проплешина… Поляна! Чтоб мне лопнуть, поляна! Бросайте якорь!

В сплошной стене растительности неожиданно открылось обширное пустое пространство, заросшее травой и низкорослым кустарником. Чуть поодаль угадывались контуры приземистого темного строения. Паруса немедленно были убраны, «Гончая» стала на якорь, экипаж погрузился в две «гробошлюпки» и отправился на разведку.

Я первый спрыгнул на берег. Игорь недовольно поморщился, но ничего не сказал и сразу направился к загадочному дому. К сожалению, дом оказался старым и уже начал помаленьку разрушаться. Игорь подошел к нему вплотную и встал, задумчиво попыхивая чубуком.

Расчищенное пространство оказалось даже больше, чем показалось нам вначале. Под буйным ковром зеленой травы угадывались ряды правильных параллельных борозд. Олег поковырял землю носком башмака, присел и сорвал несколько колосков.

– Подсечное земледелие, – сказал он. – Похоже, что когда-то тут выращивали просо, может быть, ямс – я не силен в ботанике. А когда почва истощилась, люди ушли.

– Когда примерно это произошло?

Олег пожал плечами.

– Кто знает…

Подошел Пашка и встал рядом с Игорем.

– Странная домина, – сказал он. Игорь молча кивнул. Глаза его возбужденно блестели. – Низкая, – продолжил между тем Паша, – но в два этажа. Окна узкие, стены толстенные…

– Это не дом, – Игорь наконец нарушил свое молчание. – Это форт. Блокгауз, черт возьми! Хлопцы! Якорь мне в селезенку, если мы не приплыли именно туда, куда надо!

– Эй! – Коля помахал рукой с края поляны. Мы обернулись. Наш друг приподнял и теперь поддерживал высокий заостренный деревянный кол, весь почерневший от времени, но еще довольно крепкий. – Их тут много!

– Ребятки, за работу! – засуетился Игорь и, потирая ладони, забегал по поляне. – Перво-наперво разделимся. Ты и ты, – он указал на Пашу и Колю, – пойдете дальше по берегу. Вы, – он обернулся к Вите и Олегу, – осмотрите внутренность острова. Собирать все съедобное, бдительности не терять! При малейших признаках опасности немедленно возвращайтесь! Задание ясно? Приступайте к исполнению!

Кусты скрыли наших друзей, и Игорь повернулся ко мне.

– А мы, сказал он весело, – займемся жильем. За мной!

В несколько приемов мы перевезли на берег плотницкий инструмент, охапку досок и предметы обстановки, затем вооружились топорами и очистили блокгауз от плотной сети вьюнков и лиан. По крыше раскатали дюжину рулонов рубероида, пробили в ней дыру и вывели наружу жестяное колено печной трубы, после чего полезли внутрь.

Деревянный пол прогнил и предательски трещал под ногами. Мы застелили его фанерой и закрыли ковром. Плесень со стен соскоблили, а посередине помещения поставили большой стол и скамейки. На второй этаж решили сделать приставную лестницу. Особенно тяжело нам пришлось, когда мы занялись многочисленными насекомыми, которые прочно обосновались в старом доме. Больше всего тут было громадных тараканов рода громфадорин. Каждый из них был размером с пачку сигарет и возмущенно шипел, когда Игорь гонял его метлой.

– Экие твари! – ругался Хозяин. – Того гляди и нас самих утащат, пока мы спим… Надо будет окна застеклить.

Игоря было не узнать – он так и лучился энергией. Дом мы подлатали и перетащили ко входу все колья от ограды, что смогли разыскать их множество было разбросано по поляне. А часа через четыре вернулись Витя с Олегом, навьюченные мешками, запыхавшиеся и мокрые до нитки – с деревьев то и дело обрушивались потоки теплой, отвратительно пахнущей воды. Разведчики принесли всего понемножку – дикого ямса и тамаринда, листьев марсиллеи и стенохены, горьковатых розеток равеналы – «дерева путешественников» и очень вкусную сердцевину какой-то пальмы, название которой Олег так и не смог вспомнить, сколько ни пытался. Обратно они пошли другим путем, наткнулись на бананы и насобирали их целый мешок.

– Отлично! – одобрил Предводитель. – Хвалю! Однако где же эти обормоты, Коля с Пашкой?

«Обормоты» заявились еще примерно через час, уставшие, побитые и ободранные. Коля совсем запарился в своем нагольном тулупе. Мешки их были подозрительно тощими.

– Эк вас потрепало… – сочувственно сказал Олег. – А мы вон сколько провизии насобирали!

– Мы тоже могли бы, – стал оправдываться Коля, – да только этот, – он кивнул на Пашу, – все испортил.

– А чего я-то?! – обиженно вскричал он. – Я иду себе спокойно, никого не трогаю, а он меня собаками…

– Ага, идешь! – насупился Коля. – По чужому огороду! Какого лешего ты туда полез?

– Стоп! Стоп! – вскричал Игорь, растаскивая спорящих.

В чем дело? Какой еще огород?

– Какой, какой… – потупился Паша. – Мы деревню нашли.

Глава 19

Немного о рельсах и о головах. Новое назначение. Продуктовый рейд. Великий Ампансакаб. Семена раздора.

Перед ужином Игорю приспичило забраться на крышу и поднять на флагштоке «Веселого Роджера». Столь ответственное дело он не решился доверить никому из нас, поэтому выволок из дома приставную лестницу и вскоре гулко затопал у нас над головами.

Стемнело. Рассевшись вокруг очага, где на огне попыхивал котелок с гречневой кашей, мы обсуждали события минувшего дня. Пашка то и дело ерзал на скамейке и досадливо морщился.

– Что, Паша, старые раны беспокоят? – ехидно спросил Коля.

– Кабы я знал! – в сердцах воскликнул тот, – я б этих собак… В следующий раз возьму с собой рельс. Или швеллер.

– Возьмешь… и что? – полюбопытствовал Олежка.

– А то! – загорелся Паша. – Берешь швеллер, он показал, как надо брать швеллер, и замахнулся: – Р-раз! И нет собаки!

– Эх ты, рельсометатель, – снисходительно усмехнулся Витя, – так тебе и позволят…

Наверху что-то загрохотало, катясь по прогнившим балкам, и грохнулось на землю, произведя маленькое землетрясение. Все посмотрели на крышу.

Неужто Командор упал? – высказал общую мысль Олег. – Надо бы выйти, посмотреть…

– …так тебе и позволят охаживать собак швеллерами, – закончил фразу Витя. – А ну, как хозяин выйдет, что тогда?

Олег еще не добрался до двери, когда та распахнулась, и на пороге показался Игорь.

– А что, сказал с улыбкой Коля, – это же проще простого. Берешь швеллер, бац! – и нет хозяина. Так, Паша?

Пашка покраснел, как клюква, и потупился.

– Нет хозяина, говоришь? – подозрительно спросил Игорь. Все умолкли. – Ладно, – сказал он, – садитесь за стол.

Котелок сняли с огня, открыли бутылку вина. Было как-то невесело. Предводитель разлил янтарную жидкость по кружкам и встал. На голове его набухла средних размеров шишка, видимая даже невооруженным глазом.

– Ну, вот что, сурово сказал он. – Вы эти разговоры бросьте! Мне слишком дорога моя голова, чтобы я позволил вам плющить ее швеллерами. Я вам не мальчишка какой-нибудь…

– Но мы… – робко попытался объяснить Коля.

– Молчать! – рявкнул Игорь и грохнул кружкой об стол. Вино брызнуло во все стороны. – Распустились, да? Я вам покажу швеллер! Я вам дам! Я вам задам! Ишь чего удумали – рельсом по котелку!

– Мы же не нарочно! – вскричал Паша. – Я… это…

– А с вами, боцман, я потом поговорю! – в голосе Командора зазвенели стальные нотки. – А сейчас перейдем к делу. Кто, по-вашему, стоит перед вами?

Все озадаченно притихли. Капитан Флинт разинул было клюв, но Витя поспешно накрыл галчонка корзиной, и тот умолк. Насладившись паузой, Игорь сам ответил на свой вопрос.

– Вы думаете, что перед вами капитан Гурей? Э, нет! Перед вами… Он горделиво надулся и объявил: – Губернатор острова Мадагаскар!

Кто-то опрокинул чашку. Сгущенное молоко тяжелыми каплями зашлепало по доскам.

– Но зачем? – растерянно спросил Витя.

– Без губернатора нельзя! – наставительно произнес Командор. – Непорядок!

Игорь осушил бокал, крякнул, сел и принялся за еду.

Все последовали его примеру. Пашка, поковырявшись в тарелке, бросил ложку.

– Не могу я это есть, – хмуро заявил он. Экая гадость, право… Виктор, друг мой, будьте так любезны, передайте мне вино. Благодарю.

Кусок застрял у меня в горле, ложки моих сотрапезников тоже замерли на полпути. Десять вытаращенных глаз в изумлении уставились на Пашку, который, выпив вина, вытер губы салфеткой, пробормотал негромко: «Данке шён» и вышел из-за стола.

Игорь громко откашлялся и почесал вилкой за ухом.

– Собачий нос! – озадаченно сказал он, глядя боцману вослед. – Он что, с ума сошел? Эй, Паша, ты часом не заболел?

Вопрос остался без ответа. Мы переглянулись, в полном молчании закончили свой ужин и улеглись спать.

– Идиотизм какой-то… – буркнул Олег. Мало нам хозяйских выкрутасов, так еще и этот туда же!

– Свались-ка с крыши, посмотрим, как запоешь, – ответил я.

– Да, крыша… – Олег заворочался на кровати. – Крыша поехала… А с Пашкой что? Он-то откуда упал? Слушайте! – Олежка сел и отшвырнул одеяло. – А может, у него бешенство? Собаки все-таки…

– Какое, к черту, бешенство, – вмешался Витя. Мы сами виноваты. Заладили как попугаи: «Рельсы! Швеллеры!» Тьфу…

– Что же теперь делать?

– Да спите вы! – взорвался Коля. – Даже ночью от вас покоя нет. Только и слышишь: «Что делать, что делать»!

– Сухари сушить! – подал голос Капитан Флинт. Все зашикали на него и притихли.

– Ладно, – вздохнул Олег, – завтра разберемся. А сейчас давайте спать.

Однако назавтра стало еще хуже. Первым делом Игорь послал Пашку в деревню – осчастливить местных жителей известием, что у них теперь есть губернатор, и собрать с них продналог. Пашка поворчал, но все же пошел. Вернулся он вечером, изрядно побитый и злой как черт: первая попытка капитально подхарчиться провалилась.

– Не дали? – сочувствующе спросил Коля. Паша вяло отмахнулся:

– Ах, отстаньте… Провизию вам подавай! Идите и берите. Что я, городовой, что ли?

Взъерошенный, с торчащими усами, Пашка и в самом деле напоминал если не городового, то квартального. Этакий Держиморда.

Игорь проехался по Пашке, как ледник по Европе.

– Вы найдете продукты, боцман! – вопил он. – Или я найду себе более расторопного боцмана! Не можете раздобыть их в деревне – ищите в лесу!

Реакция Пашки была совершенно неожиданной.

– Не сметь на меня орать! – кометой взвился он, хватая шпагу за эфес. – Вы есть ничтожество!

– Да-а? – Командорская физиономия налилась царственным пурпуром. – Вот как? Кто же тогда вы, позвольте спросить?

Его противник на секунду замешкался, затем принял горделивую позу и свысока посмотрел на Предводителя.

– Я есть, – рявкнул он, – верховный Ампансакаб и наследный принц острова Мадагаскар! И вы, пустые башки, говорить мне «вы»!

Все замерли кто где стоял. Назревал большой скандал.

– Кто?!?! – Игорь вытаращил глаза. – Амбар… собак последний?

– Да! Верховный Ампансакаб! И ты, жалький пигмей, не сметь кричайт на меня! – в Пашкиной речи появился какой-то странный иноземный акцент, которого я раньше за ним не замечал. – Я есть единственный, самый лючший и шестный кандидат на престол!

– Что ж нам, в Красную книгу тебя занести, если ты такой редкий?! – рявкнул Игорь. – Перестань кривляться, иначе я посажу тебя под замок и будешь сидеть, пока не одумаешься!

Пашка так и покатился со смеху.

– Ха-ха-ха, какой глюпост! Ви есть больван, а не губернатор! Йа, йа! Ви хотит запирайт меня? Гут. Но посмотрите вокруг! ШтОп запирайт шеловек, нужен тюрма. Шеловек есть – дас ист я. Но где тюрма?

Насколько мне было известно, у Пашки по жизни, и в школе, и в университете, был по немецкому до жути устойчивый «трояк», и я решительно не представлял, где он мог набраться таких колоритных выражений. Впрочем, кажется, за месяц до всех этих событий у меня из рундука пропал без вести большой немецко-русский разговорник, что навело меня на определенные размышления.

Хозяин встал и, медленно засучивая рукава, двинулся к Паше. Олег наклонился ко мне.

– Надо их остановить! – зашептал он. – Нельзя же так!

Я махнул рукой:

– Надоело. Пускай разбираются сами. По мне хоть принц, хоть губернатор – все едино…

Игорь и Пашка уже дрались, колотя посуду и сокрушая мебель. Вскоре Хозяин загнал противника в угол, повалил и связал полотенцами.

– Это есть нешестно! – кричал поверженный «ампансакаб». – Ви за это отфечайт! Ви есть звиня, капитан!

– Полежи пока, – отдуваясь, сказал «губернатор». – Я сейчас.

Командор раскатал штабель кольев, выбрал десяток попрочнее и вколотил их в землю в виде клетки. Опутанного веревками Пашу поместили внутрь, после чего веревки разрезали.

– Когда одумаешься, позови, – сказал Игорь, запихивая шпагу в ножны.

Пашка плюнул в ответ, но не попал.