Текст книги "Прививка против приключений"
Автор книги: Дмитрий Скирюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)
Глава 16
Юное дарование. Бесконечная песня. Непредвиденная остановка. Глобальное надувательство. Как надо останавливать поезда. Два фонаря. Пришельцы.
Дорога оказалась не утомительной, но уж очень однообразной. Ездили здесь редко, и никто нам по пути не встретился. Быки плелись, лениво отмахиваясь хвостами от надоедливых мух, фургон скрипел, горячий ветер гнал по дороге маленькие пыльные смерчики. Палило солнце. Осоловевший от жары капитан Флинт, разинув клюв, глядел в одну точку и на обращения в его адрес не реагировал.
После обеда Пашка упросил Олега показать ему несколько простеньких аккордов и теперь, помимо управления упряжкой, развлекал нас на редкость неблагозвучным треньканьем на расстроенном банджо, изредка прерываясь, чтобы глотнуть воды (капитанский термос окончил свои дни где-то на дне пропасти, но, на наше счастье, в фургоне отыскался помятый жестяной чайник литров на пять. Пашка сразу же нашел, что он несравнимо удобнее прочих сосудов – узкий носик чайника без помех пролезал в щель бидона, и боцман теперь мог пить, не проливая воду на себя). Репертуар Паши состоял преимущественно из чужих песен в его собственной, как он говорил, «интертрепации», и поэтому в скором времени иссяк. Пашка все чаще стал извиняться, что он, дескать, не Мадонна и не Джордж Майкл Джексон, и вообще пел до этого случая от случая к случаю, однако, поскольку благосклонная судьба послала ему музыкальный инструмент, он намерен после недолгих тренировок (он так и сказал – тренировок) выйти на большую эстраду, выступая с атлетическими номерами, перемежаемыми песнями собственного сочинения. После этой тирады бренчание и гулкие завывания возобновлялись с новой силой, и мы не знали, куда нам от этого спрятаться. Наконец Коля сообразил подбросить новоявленной поп-звезде извечную «калмыцкую» тему – что вижу, о том и пою. Паша радостно ухватился за эту идею и самозабвенно запел что-то о солнышке, о птичках и ясном небе с облаками. Успокоившись, мы помаленьку задремали.
Было слышно, как Паша, закончив воспевать росшие при дороге кусты акации, перешел на «Степь да степь кругом», потом вдруг мы ощутили толчок, фургон остановился, и Пашка закончил песню следующим куплетом:
Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы,
Поезд едет запоздалый.
Щас как трахнет – и хана,
И не будет ни хрена…
Если бы не резкий гудок, раздавшийся почти сразу после этого, мы бы еще долгое время ничего не заподозрили (да и то, признаться честно, поначалу я решил, что это никакой не гудок, а просто Паша взял высокую ноту).
– Кто это так кричит? – насторожился проснувшийся Предводитель. Протерев слипшиеся после сна глаза, он широко зевнул и высунул голову в одну из прорех, коих множество было в тенте фургона. В следующий миг повозку сотряс громкий крик Предводителя.
– Полундра!!! – вопил он, тщетно барахтаясь в складках брезента. – Все наружу! Мы застряли на рельсах, нас сейчас поездом убьет!
Не сразу сообразив, в чем дело, все тем не менее поняли, что нам грозит опасность. Горохом высыпавшись из фургона, мы обнаружили, что стоим на железнодорожном полотне, а прямо на нас, грохоча и завывая, несется товарняк и даже не пытается затормозить. Как назло, фургон засел насмерть. Все попытки сдвинуть его с места успеха не возымели.
– Режь ремни, спасай животных! – кричал Игорь, выбрасывая из фургона рюкзаки. Голова у него так и застряла в брезенте, и вырванный из тента кусок висел на шее, словно манишка.
Пашка, бросив кнут, суматошно бегал вокруг.
– Ай-яй-яй! – вопил он, в отчаянии хватаясь за бидон. – Дык как же это я оплошал? Ну откуда тут взялся поезд? Австралия, и вдруг поезд!
– Оттуда! – рявкнул Капитан, выкатывая бочонок с водой. – Если есть рельсы, должен быть и паровоз, понятно?! Мог бы и сам догадаться, дубина стоеросовая!
Мы только и успели, что отвязать быков и отбежать на достаточное расстояние, как локомотив с ходу врезался в нашу повозку, разметал ее по доскам и как ни в чем не бывало покатил дальше. Мимо нас, подпрыгивая на ухабах, прокатились фургонные колеса и исчезли в кустах. Так получилось, что трое из нас оказались по одну сторону путей, трое – по другую, и, когда состав унесся вдаль, мы ошалело уставились друг на друга. Перед глазами у меня все еще стояло злобное лицо машиниста, казалось, говорившего – «Так вам и надо, олухи!»
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь пеньем птиц и стрекотанием кузнечиков. Быки убежали, да и вряд ли они теперь были полезны для нас – не верхом же на них ехать. Убедившись, что от фургона ничего не осталось, мы посовещались и решили любой ценой сесть на следующий поезд – тащиться пешком не хотелось никому.
– Раз уж нас занесло на железную дорогу, воспользуемся этим, – сказал Игорь, вертя в руках полуразломанный компас. – Если я не ошибаюсь, эта дорога как раз ведет на север. Будем ждать.
– А нас туда пустят? – скептически спросил Коля.
– Куда? В паровоз? Придумаем что-нибудь. А пока надо на месте прикинуться.
– Кем прикинуться? – простодушно спросил Паша.
– Карту будем смотреть, дурак! – разозлился Игорь. – Где карта?
– Откуда ей взяться-то? – перебил его Коля. – Скажешь тоже – карта… Потеряли, еще тогда, у обрыва.
– Это… – подал голос Пашка, выуживая из кармана рубахи какую-то скомканную тряпочку. – Кажется, я могу помочь.
Он поднес тряпочку ко рту и сделал глубокий выдох. Бесформенный комок вдруг ожил и приобрел форму шарика. По синему фону на нем были намалеваны желтые пятна, вскоре принявшие очертания материков и океанов, и нашим взорам предстал маленький глобус.
– Во! – сказал Пашка, и заткнул отверстие пробкой. – Земля надувная! В этом, как его… «Детском мире» укр… э-ээ… купил.
– Так это же как раз то, что нам нужно! – вскричал Командор. – А ну, дай сюда. Дай, говорю, а то ты плохо надуваешь… Надо же – глобус карманный! Так… где тут мы? – Повертев мячик в руках, он расплылся в улыбке. – Вот! Все, что надо, на месте. Жаль, масштаб мелковат, подробностей не видно… А ну, поберегись!
Игорь набрал побольше воздуху, дунул пару раз как следует, и глобус раздулся примерно вдвое. Австралия – тоже.
– Здорово! – одобрил Игорь. – Хитрая штука, не каждый догадается. Ай да я! Раз-раз – и готово! Эх, компрессор бы сюда!..
С этими словами он поднес глобус к губам и снова начал дуть.
Шар был резиновым и поначалу раздувался неплохо, затем дело пошло медленнее. Игорь покраснел и натужно покряхтывал. Круглые бока глобуса глянцевито блестели и потрескивали – шелушилась и осыпалась краска. Подробностей на карте что-то не возникало. Сама же Австралия чудовищно разрослась и, кажется, поменялась местами с Гренландией. Игоря уже не было видно из-за шара, когда показалось его потное лицо.
– Ого! – обрадованно заявил он. – Отлично! Еще чуть-чуть – и нас будет видно!
И он снова поднес шланг ко рту.
Не скажу, что последовавший вслед за этим взрыв был для меня неожиданностью, наоборот, я даже в какой-то мере предвидел его и потому заранее заткнул уши. Коля, Витя и Олег последовали моему примеру, но все равно никто не удержался на ногах.
Флинт был контужен.
– Р-рвануло! – хрипло крикнул он. – Лопнул кру-круглый!
Сзади послышался гулкий хохот – смеялся Паша.
– Здорово бабахнуло! – сообщил он, завидев наши взгляды, – галчонок аж голос потерял!
Через несколько секунд стало ясно, что не галчонок потерял голос, а Пашка – слух. Злосчастный бидон не позволил ему зажать уши, и на какое-то время наш боцман совершенно оглох.
Игорь встал и, невозмутимо отряхнувшись, протянул к Пашке руку.
– Давай второй!!! – прокричал он.
– А?!
– Второй, говорю, давай! – Игорь нетерпеливо пошевелил пальцами. – Я ведь знаю, что у тебя еще есть – разве тебе одного хватит…
Игорь оказался прав – после нескольких минут объяснения на пальцах Пашка извлек из кармана второй шарик. Запихав в уши вату, Игорь надул его до критической величины, привязал шнурком к большому валуну и, потирая живот, обошел кругом.
– Теперь не заблудимся! – весело сказал он. – Ось, як усе гарно бачить – тут мы, там – полюс северный… А вот не поверите, но я давно знал, что внизу материк должен быть – иначе мы бы давно вверх ногами перевернулись. Антарктидой называется. Туда и поплывем потом, к белым ведмидям и к этим… пингвинам императорским. Должно быть, страсть какие вкусные, их, видно, одни императоры раньше ели…
– Нет там медведей, – хмуро сказал Коля. – На севере они.
– Эх ты, деревня! – рассмеялся Игорь. – Там тоже север, только южный!
– Ладно, хватит спорить, – вмешался я. – Темнеет уже. У тебя есть план, как нам сесть на поезд?
– Конечно, – кивнул Предводитель, – даже два. Один, правда, не годится.
– Почему?
– Взрывчатки нет.
– Поезд! Поезд идет! – закричал Паша, подбегая. – Пошли скорее – опоздаем!
Порывшись в рюкзаке, Игорь извлек два электрических фонарика – для Коли и для себя.
– Значит, так, – объяснял он. – Включаем фонари и идем вдоль рельсов навстречу поезду, понятно? Не уходить ни в коем случае – отскочить всегда успеем. Ну, начали.
Взяв фонари, Игорь и Коля вышли на пути. Поначалу я не сообразил, чем же этот трюк может нам помочь, но постепенно стал понимать. В темноте, при взгляде из кабины машиниста возникала полная иллюзия идущего навстречу транспорта с зажженными фарами. Разумеется, требовалось остановиться, что он и сделал. Как только это произошло, Игорь забрал у Коли фонарик и, погасив, уложил обратно в рюкзак. Представляю, как у машиниста глаза на лоб полезли при виде этого!
Паровоз подкатил, пыхтя и отдуваясь, и замер. Черная громада локомотива дышала теплом. С легким шипением и свистом стравливался пар. В высоко расположенную кабину вели две узкие металлические лесенки с поручнями; Пашка немедленно облюбовал одну из них и стал карабкаться наверх. В окошке показалось перепачканное сажей лицо машиниста.
– Хайло! – закричал Пашка, завидев его. – Вам этот, как его… помощник паровоза нужен? Дык я могу! Давайте, показывайте на что давить…
Вы легко можете себе представить эту картину: ночь, австралийская степь. Остановившийся поезд. По лестнице ползет странного вида существо в трусах, рубашке и с бидоном на голове. Вряд ли это зрелище способно пробудить в ком бы то ни было дружеские чувства. Немудрено, что машинист, выхватив кочергу, с размаху обрушил ее прямо на надпись «УКРАДЕНО В ОТЕЛЕ „САВОЯ“».
– Ты че, обалдел?! – Пашка выхватил у него оружие и поясняюще постучал им по бидону. – Бить-то зачем? Она ж дюралевая. Видал, тундра?
Перебравшись через тендер локомотива, я оказался позади кабины и единственный из нас мог наблюдать разыгравшееся там действо. Внутри горела одна тусклая лампа, да и та – керосиновая. В ее зыбком, неверном свете Пашка выглядел совершенно нереально.
– Дик! – взревел машинист, испуганно отшатнувшись от ночного гостя. – Дик, где ты?!
– Надо бежать! – прокричал в ответ кочегар. – Это робот, Сэм! Он нас всех укокошит!
– Что крутить-то? – суетился Паша, наседая на них обоих. – Где руль?
Лихорадочно пыхтя, машинист и помощник попытались спуститься по второй лесенке, и почти сразу наткнулись на Командора – тот стоял внизу и плотно прижимал к животу стальную коробку сейфа. Голова его высовывалась из-за ящика и оживленно подмигивала – он был уверен, что переговоры увенчались успехом.
– Черт побери! – прохрипел кочегар. – Еще один… Голова человечья, а кишки бронированные!
– А у того, первого, наоборот было! – истерически взвизгнул Дик. – Это пришельцы! А вон и тарелка!!!
Недоумевая, я покосился в сторону, куда указывал узловатый палец машиниста, и разглядел в темноте круглый силуэт нашего глобуса. В свете звезд поверхность его жирно блестела и переливалась, от чего все это и впрямь смахивало на космический аппарат. Да и размеры были – не то чтобы большие, но подходящие.
Все эти события не заняли и двух минут. С воплями отчаяния оба железнодорожника прыгнули в темноту и, повалив Командора, бросились наутек. Флинт некоторое время летел следом, выкрикивая угрозы, затем примостился на макушке глобуса и не придумал ничего лучшего, как долбануть клювом по тугой резиновой поверхности. Грохот взрыва заставил обоих бежать еще быстрее.
– Собачий нос… – озадаченно выругался Предводитель, поднимаясь и отряхиваясь. – Однако… И глобуса нет! Что же делать? Может, они еще вернутся… Подождем? – он повернулся к нам, испрашивая совета.
– Думаю, не стоит, – справедливо заметил Олег. – Они теперь остановятся только в ближайшем полицейском участке.
– Но… – Игорь был в растерянности. – Но нам надо ехать!
– Дык поехали! – бесшабашно крикнул Паша, уже напяливший на бидон форменную фуражку. – Чего тут сложного? Сами это… запустим. Вы мне только порулить дайте. Тут где-то ручка должна быть, ее дернешь, и – ту-ту! Я в кино видел…
Поразмышляв минуты две, Игорь приказал забираться в кабину.
– Витя, разводи пары, – приказал он. – Паша, Дима! Живо за лопаты – займетесь топкой.
«Есть!», «Есть, Капитан!» – откозыряли мы. Угли полетели в разверстую печь, и вскоре пламя забушевало с новой силой. Игорь в задумчивости остановился перед большим манометром и постучал пальцем по приборному стеклу.
– Надеюсь, не взорвемся… – пробормотал он и повернулся к нам. – Ну, как там у вас?
– Все готово, – сказал Паша. – Гудок давать?
– Давай!
– Ну, с богом! – Пашка поплевал на ладони и рванул веревку инжектора. В тишине австралийской степи раздался протяжный мелодичный гудок. Едва лишь он стих, позади послышалось вежливое покашливание. Обернувшись, мы встретились взглядом с Капитаном Флинтом, восседавшим на рычаге тормоза.
– Нет бога, кроме Кру-Кру, – сказал он, – и капитан Гурей – пророк его.
Рычаг под тяжестью галчонка медленно пополз вниз, и состав, лязгая буферами, рванул с места. Все попадали на пол.
– Ну, Флинт! – Игорь сжал кулаки. – Ну, погоди!
Глава 17
Наш паровоз вперед летит. Старым курсом. Два кочегара. Станция заправки. Проблема топлива. Роковая ошибка. Провокатор Флинт. Бегство.
Оставляя позади луга, перелески, стада и длинную вереницу телеграфных столбов, наш паровоз несся вперед. Светало. Теперь, когда солнце взошло, мы смогли разглядеть, что состав нам достался небольшой, состоящий в основном из наглухо закрытых металлических вагонов и пары цистерн. Сменяя друг друга, мы не переставая подбрасывали уголек в гудящую топку, опасаясь, впрочем, наполнять ее доверху. Единственным из нас, кто хоть что-то понимал в паровозах, оказался Витя, у которого в детстве была игрушечная железная дорога. Приказом Командора новый машинист был немедленно приставлен к управлению локомотивом, и все успокоились.
Тесная и закопченная кабина не вмещала шестерых путешественников. Бросив на кучу угля большой кусок полиэтилена, мы расположились на нем и попытались заснуть. Лежать было неудобно – угловатые куски угля впивались в бока и спину, Пашка долго ворочался, потом не выдержал и отправился в путешествие по крышам вагонов в надежде отыскать себе местечко получше.
Отдуваясь и размазывая по лицу копоть, в бункер ввалился Капитан.
– Ну и духотища! – заявил он, располагаясь радом со мной. Некоторое время он молчал, сосредоточенно листая какую-то тетрадь в зеленой клеенчатой обложке, затем повернулся ко мне.
– Взгляни. Похоже на путевые листы.
– Где ты это взял?
– Там, в ящичке лежала… – он раскрыл первую страницу. – Накладные, подорожные… О! Вот: «Состав литер 316, 28-го августа сформирован для следования рейсом до порта Дарвин с грузом мороженой баранины. Машинист – Самюэль Клеменс, помощник – Ричард У. Сэнд». Гм, гм… Нам, положительно, везет! Так… «Следовать маршрутом: Элис-Спрингс – Эйлерон – Теннант-Крик – Пайн-Крик – Аделейд-Ривер – порт Дарвин».
– А где мы сейчас? – спросил я.
Пожав плечами, Игорь пролистал тетрадь дальше, но никакой полезной информации больше не нашел – везде были какие-то графики, отметки, сопоставления с расписанием, расписки в загрузке углем и водой и прочая мешанина цифр и значков. Отбросив журнал в сторону, Игорь улегся на спину, задумчиво глядя в светлеющее небо.
– Что меня беспокоит, так это рельсы, – неожиданно сказал он. – Вдруг они кончатся? Железная дорога – это вам не шоссе, тут все по расписанию. Надо быть осторожными.
С крыши первого вагона в бункер спрыгнул Паша и попытался вытереть о полиэтилен испачканные руки.
– Все заперто, – разочарованно сказал он. – Лом нужен.
– Отставить! – поспешно скомандовал Капитан. – Нам только груз испортить не хватало! Займись-ка лучше собой – вон, какие вихры торчат!
– А что я могу? – сказал тот, потирая бидон. – Они же снаружи, а голова внутри.
– Вот и подстриги… то, что снаружи, – сурово приказал Предводитель. – Там в кабине ножницы есть, спроси у Коли – он знает где.
Через некоторое время Пашка вернулся в своем прежнем обличии – жуткие пучки волос, торчащие из вентиляционных отверстий бидона, исчезли.
– Вот теперь совсем другое дело, – похвалил Игорь. – Можешь спать.
Однако поспать нам не удалось. Пути стали двоиться, троиться, колеса все чаще дробно постукивали на стрелках, и вскоре мы поняли, что приближаемся к станции. Так или иначе, но следовало сделать остановку – запастись топливом и водой.
– Что за станция такая? – перекрикивая пыхтение локомотива, обратился Игорь к обходчику.
– Пайн-Крик! – отозвался тот. – Вы – «Триста шестнадцатый»?
– Да…
– Опаздываете! Через десять минут идите на второй путь – там колонка. Нагоните в пути, а я пока начальнику станции сообщу.
Через десять минут мы подогнали локомотив к водозаборной колонке, через длинный Г-образный рычаг наполнили котел свежей водой и, отметившись у начальника станции, отправились дальше.
– Что-то я вас никак не припомню, – сказал тот, принимая документы. – Вы, случайно, не Брюс Уэллер с Мельнбурнской линии?
– Нет, – замялся Игорь. – Гурей я.
– А где Клеменс?
– Это… Спятил он. И Дик тоже. Переутомились, наверное. Все про каких-то иноприлетян кричали, вот и сменили их.
Как ни странно, но впоследствии мы узнали, что Игорь был прав – едва лишь перепуганные железнодорожники заявились в полицию, их тут же отправили к психиатру. Наверное, именно этим объясняется то, что нас не задержали сразу.
Оставив позади узловую станцию Пайн-Крик, мы развели пары и полным ходом отправились дальше на север. Игорь, устроившись на балкончике перед локомотивом, из-под ладони оглядывал окрестности. Слышно было, как Паша вполголоса напевает: «Этот поезд в огне, и нам не на что больше жать…»
– Эх, жалко – глобус пропал! – сокрушенно сказал Предводитель. Я не сразу понял, о чем он – слово «глобус» Игорь произносил с ударением на «у» – «глобус». – Как считаешь, Дим, далеко еще до моря?
– Думаю, не очень, – уклончиво ответил я. Свежий ветер с налету бил в лицо, развевая мои отросшие волосы и пузырем надувая рубаху. Поезд ехал по бескрайней зеленой равнине, застроенной аккуратными маленькими фермами, около которых паслись стада овец. Вслед за нами тянулся шлейф густого черного дыма, медленно таявшего на ветру. Дав гудок, состав миновал мост, и вскоре дорога пошла мимо вспаханных полей.
Цепляясь за перила, к нам на балкончик пролез Паша:
– Вы тут? А у нас этот, как его… уголь кончился.
– Как кончился?! – подпрыгнул Игорь. – Не может быть!
Как оказалось – может. Неопытные, как и все новички, мы неэкономно сожгли весь запас топлива. Того, что еще оставалось, должно было хватить часа на полтора-два, после чего состав неминуемо должен был остановиться.
– Хлопцы! – взволнованный Предводитель нервно расхаживал по кабине. Железный клепаный пол гулко звенел под его подошвами. – Надо что-то делать – если завязнем на полдороге, не видать нам моря, как своих ушей без зеркала. Пешком идти придется!
– Ну и что? – простодушно спросил Олег.
– А то, – рассердился Игорь, – что не дойдем – продуктов не хватит! Думайте!
Повисло напряженное молчание. Экипаж паровоза задумчиво провожал взглядами проносившийся за окнами пейзаж.
– Кхм! – вежливо кашлянул Олег, и взоры присутствующих тут же обратились к нему. – Если нет угля, то надо его чем-нибудь заменить. Дровами, например.
– Эврика! – просиял Игорь. – Дрова!
Согнав Флинта с манометра, он постучал пальцем по стеклу и нахмурился. Обернулся к нам. Мы замерли по стойке «смирно».
– Экипаж, слушай мою команду! Всем смотреть в оба, при обнаружении крупных запасов древесины немедленно доложить мне. По местам!
Но как назло, все рощицы и перелески остались позади – мы слишком поздно спохватились. Теперь лишь редкие строения фермерских хозяйств попадались по пути.
– Может, столбов напилить? – неуверенно предложил Паша, задумчиво косясь на провода.
Уголь подходил к концу, когда близ насыпи показался большой двухэтажный особняк с обширным двором. В стороне высилась гора нерасколотых чурбаков. Командор немедленно приказал остановиться и откомандировал Пашу с Олегом для переговоров о продаже дров. На стук долго не открывали. Наконец усилия наших товарищей увенчались успехом, и на пороге дома показался заспанный субъект в потертом джинсовом комбинезоне на голое тело и соломенной шляпе. Мимоходом я подумал, что вторгаться к нему в пять утра было все-таки не очень-то вежливо.
– Это… здравствуйте, – напрямик начал Паша. – Вам дрова нужны?
– Дрова? – искренне удивился тот. – Конечно, нет!
Подождав, пока закроется дверь, мы погрузили в бункер локомотива все дрова, что нашли во дворе и пристройках, и двинулись в дальнейший путь. На станцию мы прибыли вовремя.
Первым неладное заметил Олег.
– Как считаешь, Дим, – повернулся он ко мне, – местным железнодорожникам полагается по штату носить оружие?
– В смысле? – не понял я.
– В прямом. Дубинки, пистолеты, там, наручники…
– Смеешься?
– Тогда это полиция.
Похолодев, я бросился к окну и тут же отшатнулся – все сомнения рассеялись окончательно – в сосредоточенном молчании к нам приближался отряд полиции человек примерно в двадцать.
– Тысяча чертей! – крикнул Игорь и топнул ногой. – Вот не было заботы, так подай! Надо уходить…
Мы притаились, и не знаю, как бы развивались события дальше, если бы не Флинт.
– Всем кры-крышка! – вдруг раздался торжествующий вопль – глупый галчонок снова взобрался на свой любимый манометр и во всеуслышанье выразил свою оценку сложившейся ситуации.
– Безмозглая тварь! – вскипел Предводитель. – В супе сварю! В котел тебя! В кипяток!
Он попытался поймать Флинта, но тот оказался проворнее и вылетел в окно, а Игорь, метнувшись за ним, нос к носу столкнулся с представителями порядка.
– Э-ээ… – опешил он. – Здравствуйте…
Те тоже замерли при виде разыгравшейся сцены.
– А, так это вы! – наконец сказал один из них.
– Что? – Игорь лихорадочно заоглядывался. – Паша!
– Чего? – спросил тот, подходя к окошку.
– Вот тут товарищи интересуются, мы это или не мы.
– Это, как его… не мы!
– Чего «не вы»? – раздраженно спросил сержант.
– Всё – не мы!
Диалог явно затягивался. Пока Игорь и Пашка переругивались с полицией, Витя торопливо подкрутил какой-то вентиль, а затем тихо окликнул нас:
– Уходим через левую дверь! На счет три, приготовились. Раз, два… три!
Он рванул рычаг. Послышался нарастающий свист, и в следующую секунду все скрыли облака горячего пара. Кто-то тяжелый чуть не сбил меня с ног. Опомнившись, я бегом метнулся к лесенке, кубарем скатился на землю и, стукнув в тумане кого-то по голове, бросился наутек. Спотыкаясь на рельсах и пролезая под вагонами, мы опрометью неслись к окраине станции. Краем глаза я заметил, что нас все еще шестеро и что буквально по пятам за нами мчится полиция. Впереди возник длиннющий состав, под который мы, недолго думая, полезли. Когда все, кроме меня, уже были на той стороне, раздался пронзительный свисток, грохнули буфера и тяжелые колеса начали свое неторопливое вращение. Я остановился в нерешительности.
– Димка, скорее! – крикнул Коля, заглядывая под вагоны и подпрыгивая от нетерпения на месте.
В голове вертелась дурацкая, но уж очень здесь уместная фраза: «Одно колесо пудов десять будет, трамвайное, по ноге – хрусть! – и пополам!»
Поезд набирал скорость. Собравшись с духом, я метнулся вперед, на четвереньках пробежал пару метров по ходу поезда и, перевалившись через гладкий звенящий рельс, скатился по насыпи с той стороны.
– Чего разлегся?! – набросился на меня Командор. – Бежим!
Слышно было, как беснуется с той стороны состава полиция. Перебравшись через высокий бетонный забор, мы очутились в лабиринте узких улочек и в скором времени затерялись в толпе. Игорь, пыхтя, бежал впереди, время от времени перекладывая сейф с одного плеча на другое и сердито расталкивая прохожих. Мелькнула вывеска с названием станции – «ADELAIDE RIVER». Олег грустно вздохнул:
– Следующей станцией был бы порт Дарвин…
Игорь опустил свою ношу на асфальт и некоторое время молча разглядывал вывеску, затем обернулся к нам.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – сказал он, – ведь «ривер» по-английски означает «река»? – Мы закивали, соглашаясь. – Так чего же мы ждем?! – оживился Командор. – Вперед, к реке!
И мы заспешили вниз по улице.
