Текст книги "Прививка против приключений"
Автор книги: Дмитрий Скирюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)
Глава 10
Новые осложнения. Провокация. Обоюдное ограбление. Неожиданная стычка. Последние приготовления. Мина.
Мы вернулись на «Арнольд» в три часа ночи. Пашка был весь перепачкан вареньем и ободран, но не скрывал радости. Мы причалили с правого борта, забросили узел и восковую фигуру на корабль и вскарабкались следом.
– Дим, представляешь, я тебя проиграл! – выпалил Паша.
– Э-ээ… Что? – не понял я. – Поясни!
Оказалось, Пашка продулся в дым. Он проиграл Командору свою долю сокровищ, весь свой корабль от киля до клотика и меня в придачу. Выплачивать проигрыш он, естественно, не захотел, и адмиралы поссорились.
Прошествовав в кабинет, Пашка стянул ботфорты и, погрузившись в кресло, принял мечтательную позу.
– Эх, вот это жизнь! – сказал он. – Теперь заведу себе попугая и наконец-то стану настоящим пиратом. Но к делу! Перво-наперво принеси-ка мне магнитофон…
Потянулись дни утомительного противостояния двух адмиралов. Оба корабля держались неподалеку друг от друга, не обращая на соперника внимания. Однако это не значило, что борьба не велась вообще – она попросту приняла скрытую форму.
Паша, например, каждый день занимался силовым троеборьем на своей спортплощадке – он записал голос комментатора на магнитофон, выполнял несколько подходов к снарядам, после чего взбирался на специально сколоченный для этой цели пьедестал (на первое место, разумеется), и над океаном разносилось бодрое: «Итак, чемпионом соревнований в девятый раз становится дон Пабло Дурильо де Кальвадос!» Укрепив на палубе большой плакат, Пашка всякий раз выводил на нем соответствующую надпись:
д. ДУРИЛЬО
Советский Союз
В мои обязанности входило включать каждое утро этот дурацкий магнитофон, на который Паша с вечера наговаривал выпуск новостей. Благодаря установленному на палубе репродуктору экипаж «Гончей» тоже мог нас слушать.
Происходило все это примерно так. В полдень Паша просыпался, пил в постели кофе со сливками и, как бы невзначай, замечал:
– Что-то новости сегодня запаздывают…
Я включал магнитофон, и Пашка с интересом выслушивал всю программу.
«Это… Что, уже включил, что ли? Гм… Э… Здравствуйте, товарищи! – объявлял гнусавый Пашкин голос. – В эфире последние известия. Вчера в Индийском океане произошло трагическое событие. В шесть часов вечера лопнул за обеденным столом капитан пиратского корабля „Гончая“ – дон Гурильо. Команда корабля потрясена случившимся. По последним данным, новым капитаном „Гончей“ должен стать дон Пабло Дурильо, как наиболее достойный кандидат».
Бедный дон Гурильо! – восклицал Паша. – Кто бы мог подумать – так нелепо погиб! Да, жадность до добра не доведет… А ведь я знал его…
Иногда фантазия подсказывала Паше иные способы избавления от Хозяина, и тогда в утренней передаче сообщалось, что дон Гурильо «скатился ночью с кровати и сотряс себе весь мозг», или: «упал за борт и вскоре утонул», но суть от этого не менялась. Продолжала передачу обычно спортивная хроника:
«С корабля „Арнольд“ сообщают. Адмирал дон Пабло Дурильо сегодня стал десятижды чемпионом корабля по силовому троеборью. Мы поздравляем рекордсмена и желаем ему дальнейших успехов».
«И о погоде. В районе Индийского океана сегодня ясно. Ветер северо-восточный, умеренный, местами до сильного. Температура воздуха +27°, температура воды +19°. С кораблем „Гончая“ тоже все ясно; их ожидают в ближайшие сутки сильная облачность, ветер южный, порывистый, местами – ураганной силы. Возможны извержения вулканов, цунами, землетрясения и сель. Под бестолковым командованием дона Гурильо судно подвергается опасности, рекомендуем заменить его более достойным капитаном».
«И в заключение нашей передачи по единодушной просьбе экипажа канонерской лодки „Арнольд“ передаем любимую песню дона Дурильо!»
Над океаном разносились первые дребезжащие аккорды, и бодрый голос выводил:
Закаляйся,
Если хочешь быть здоров!
Постарайся
Позабыть про докторов!
Водой холо-о-одной обливайся,
Ес-ли хо-чешь
быть здо-ров!
Пел сам Паша, аккомпанируя себе на старом банджо. При словах «позабыть про докторов» Игорь, до этого выслушивающий всю передачу, возмущенно фыркал, захлопывал иллюминатор и заводил у себя в каюте японский граммофон довоенного выпуска, заглушая провокационную станцию.
– Эй, на «Гончей»! – окликал я друзей, когда корабли сближались. – Витька, привет! Последние известия слышал?
– Ага. Пашка что, уже тринадцатижды чемпион корабля?
– Обижаешь! Он уже пятнадцатижды чемпион!
После завтрака оба адмирала выходили на палубу и тщательно осматривали горизонт в бинокли, усиленно делая вид, что не замечают друг друга.
– Никого нет! – громко говорил Паша, в упор глядя на «Гончую».
– У вас тоже никого нет! – мстительно вторил ему Игорь.
Пашка, притворяясь, будто только что его увидел, изображал удивление.
– Ба! – восклицал он, – дон Гурильо! Вы живы! Мои соболезнования. Вы не поверите, дон Гурильо, как я был расстроен, узнав, что с вами вчера случилось!
– Конечно не поверю! – разозленно парировал Игорь. – А кстати, что вы тут делаете?
– Вы что, ослепли, дон Гурильо? – вежливо спрашивал Паша. – Я здесь плаваю.
– Немедленно убирайтесь! Вы не имеете права – из двух пиратов должен остаться один, самый лучший!
– Ну, вы, безусловно, самый лучший пират на всем Индийском океане, дон Гурильо. После одного человека, разумеется.
– Да? И кто же этот человек? Уж не вы ли, дон Дурильо?
– Именно я!
– Ха-ха! – кричал Игорь. – Вы меня уморили! А если я прикажу накрыть вас бортовым залпом?
– Попробуйте. Вам не попасть даже в остров. А я тем временем вздремну часок другой.
– Вы проснетесь на дне!
– Это мы еще посмотрим!
Закончив обмен любезностями, Паша выволакивал на палубу свой манекен, усаживал его в шезлонг, после чего прятался в рубке и наблюдал за «Гончей». Один из таких дней он счел подходящим для вылазки и, спустив на воду гроб, отплыл к бригантине за очередной порцией сокровищ, уверенный, что Игорь думает, будто Паша спит на палубе.
К несчастью оказалось, что Игорь именно так и думал!
Не прошло и получаса, как к «Арнольду» пришвартовался другой гроб, с Хозяином на борту. Отведя меня в сторонку – подальше от «Паши», Игорь стал взывать к моей совести и присяге, которую я не давал, после чего загрузил гроб украденными с «Гончей» ценностями и тоже отчалил.
На обратном пути обе «шлюпки», перевозящие награбленное, столкнулись лоб в лоб.
– Так вот чем вы занимаетесь, дон Гурильо! – донесся оттуда возмущенный Пашкин голос. – Кто бы мог подумать!
– Нет, вы только поглядите! – вскипел Игорь. – А я-то думаю, кто это плывет! Так это вы таскаете мое золото!
– Ну, можно сказать, я. Только не ваше, дон Гурильо, а мое!
– Так это вы спите сейчас там, на «Арнольде»!
– И это тоже я, – скромно признался Паша.
– А вы, оказывается, вор! Вот эта чашечка, например, – Игорь потянул к себе золоченый кубок со стеклянными камнями-стразами. – Еще вчера она стояла на моем столе!
– Да, но позавчера она стояла на МОЕМ столе! – Пашка тоже вцепился в чашку, не желая с нею расставаться. – Отпустите, дон Гурильо!
– Ни за что! Сдавайтесь, дон Дурильо, – мои ребята держат вас на мушке!
– Нашли дурака! Ваши ребята спят без задних ног – я проверял. А вот мой капитан готов разнести вас на куски. Вы, я вижу, уже обзавелись гробом? Весьма предусмотрительно, дон Гурильо!
– Этот гроб я прихватил для вас! – пропыхтел Игорь. Чашка уже приняла овальную форму и все больше растягивалась. Отдайте чашку!
– Не отдам!
– Еще как отдадите!
– Еще как не отдам!
Игорь попытался пнуть контр-адмирала, шаткое равновесие нарушилось, и гробы, перевернувшись, вывалили в воду все свое содержимое. Золото сразу пошло ко дну, а незадачливые пираты, отфыркиваясь, поплыли каждый к своему кораблю.
Игорь первым добрался до «Гончей» и, погрозив нам кулаком, скрылся в каюте. Паша показал ему язык и повернулся ко мне.
– Ну, теперь мы им покажем! – заявил он. – У нас преимущество в скорости и маневре.
– Но у них шестнадцать пушек… Может, не надо?
– Надо, Дима. Надо, – сурово сказал Паша, выжимая мокрую тельняшку. – У нас есть в запасе электромотор и аккумулятор?
– Были где-то…
Разыскав в машинном отделении запасной соединительный вал, Паша просверлил в гробу дыру и смонтировал двигательную установку. Снизу приколотили два треугольных руля, вырезанных из большого куска жести. Сперва я подумал, что Пашка хочет соорудить легкий скутер для партизанских набегов на «Гончую», но когда на сцене появились два бочонка с порохом, замысел его стал ясен как день.
Пашка мастерил брандер!
Бочки запихали внутрь и, выведя наружу фитиль, забили крышку гвоздями.
– Готово! – дон Дурильо вытер пот. – Завтра как запустим, и – ба-бах! Айда спать – ночью они не сунутся.
На палубе «Гончей» царило оживление. Мелькали огни – похоже, экипаж ее тоже готовился к бою. Мысли мои были в беспорядке. Столкновение казалось неизбежным, но ведь должна же быть какая-то возможность предотвратить его!
Так ничего и не придумав, я погрузился в сон.
Глава 11
Где Пашка начинает и почти выигрывает, а погоня заканчивается не совсем так, как планировалось.
В шесть часов утра, напялив спасательный жилет, я прыгнул за борт и поплыл к «Гончей». Дорвавшийся до свободы Паша вставал теперь не раньше одиннадцати, и я рассчитывал вернуться до его пробуждения.
Было тихо. Корабли разделяло от силы метров сто, и вскоре я уже взбирался на палубу бригантины, где меня ждали Витя и Олег.
– Что скажешь? – спросил Виктор.
– Ничего хорошего, – хмуро ответил я. – Пашка собирается вас взорвать. Если смогу – помешаю. А как дела у вас?
– Еще хуже, – поморщился Олег. – Игорь совсем взбеленился. Сегодня собирается атаковать. «Арнольд» со своими двумя пушчонками не продержится и часа. Мы попробуем что-нибудь сделать, но за результат не ручаюсь. Обстрела, во всяком случае, можете не опасаться.
– Спасибо и на этом… – хмыкнул я и огляделся. Палуба «Гончей» была завалена свежими пороховыми картузами, охапками мушкетов, абордажных сабель, ядрами, канатами с крючьями и баррикадами из мешков с гречневой крупой. Витя сказал, что Игорь просидел всю ночь в каюте, подсчитывая убытки от утонувших сокровищ и мрачнея с каждым часом, а утром объявил, что Пашкино звание контр-адмирала незаконно, но если уж он так себя именует, быть посему. Сам же себе Игорь торжественно присвоил звание Адмиралиссимуса и, взобравшись на пьедестал, произнес речь для поднятия боевого духа команды.
– Я думаю, тебе лучше всего будет спрятаться, – сказал Олег, с тревогой глядя на часы. – Игорь появится с минуты на минуту… А, вот и он!
Я пробежал на нос корабля, где засел за брашпилем и приготовился подсматривать.
После вчерашнего столкновения Игорь выглядел несколько пришибленно. Построив экипаж вдоль борта, он внимательно рассмотрел «Арнольда» в бинокль, после чего развернулся лицом к команде.
– Друзья мои! – начал он. – Вон там, справа по борту – вражеская канонерка! Подлый пират дон Дурильо вконец обнаглел.
Надо его хорошенько проучить! Мы раздавим это змеиное гнездо! По местам! Поднять бом-брамсели! Приготовиться к маневру!
Прервав капитанские команды, над орудийной башней «Арнольда» взвилось облачко дыма, и прогремел выстрел. Игорь озадаченно умолк, я же забеспокоился – похоже, Пашка сегодня встал раньше обычного. Послышался нарастающий свист, над «Гончей» что-то с грохотом взорвалось, и на палубу посыпались обгорелые бумажки.
– Тысяча чертей! – Игорь встал, отряхиваясь, и снял с треуголки застрявший там листок. – Что все это значит?!
Пробежав глазами текст, он скомкал прокламацию и швырнул ее за борт. Лицо его исказилось в гримасе ярости.
– Мусор убрать! – распорядился он и скрылся в каюте. Один листок приземлился близ моей руки. Я подобрал его. Отпечатанный на машинке текст гласил:
Ево бандитскому превосходительству, Рамону Фелипе Сан Хуану Марио Луису Альберто Хозе-и-Альварец Игорро Гурильо, и всем ево приспешникам, от Адмирала дона Пабло Дурильо де Кальвадос
УЛЬТЕМАТОМ
Значит, вот как, значит, подлые выласки и набеги на мирные карабли Вас уже не удовлетворяют – Вы попытались ограбить меня! Этаво я не вытерплю. Предлогаю Вам немедлено покинуть акваторию Индейского океана, предварительно вернув все, что Вы успели у мене награбить. Даю Вам на это двацать четыре часа. Может быть после этаво я Вас прощу. В случае атказа я отправлю Вашу галошу ко дну.
Дон Пабло Дурило,
пират-джентельмент.
P.S. Я веть могу и разозлитца!
Пашка был не силен в грамматике. Чувствовалось, что автором послания был именно он – слово «Ультиматум» было написано аж с двумя ошибками (впрочем, весьма возможно, что преднамеренными), а тексту явно не хватало кое-где многозначительных «Это, как его…». Я усмехнулся – так вот почему в Пашкиной каюте всю ночь стучала пишущая машинка!
Олег мрачно сложил листок вчетверо и разорвал:
– Начитался Сабатини!
– Скорее уж – Гайдара, – хмыкнул Коля.
Я тихонько спустился за борт и поплыл к «Арнольду». Когда я взобрался на палубу, Пашка был уже там, облаченный в махровый купальный халат и шлепанцы. В одной руке он сжимал батончик «Snickers'a», в другой – чашечку с кофе.
– Ты где пропадал? – спросил Пашка.
– Купался, – ответил я.
Сосредоточенно рассматривая бригантину, Пашка рукой выудил из пустой чашки лимон, сжевал его и, облизав пальцы, поставил чашечку на крышу орудийной башни, достал оттуда ложечку и чисто машинально сунул в карман.
– Пора переходить к решительным действиям! – заявил он. – Запускай мотор, а я пока пойду переоденусь.
Сменив халат на свой камзол-жилет, Паша отдал приказ обойти «Гончую» с тылу, а сам занялся настройкой механизмов торпеды. Заметив наши манипуляции, «Гончая» зашевелилась. По вантам поползли черные фигурки матросов, засверкали поднятые паруса, и бригантина стала медленно разворачиваться к нам правым бортом.
– Полный вперед! – скомандовал Паша. – Берегись бортовых пушек – с заду заходи, с заду!
– Паш, а может, как-нибудь потом? А ну, как под залп угодим?
– Ничего, мы тоже не подарок. Сейчас мы их пощекочем.
Поплевав на ладони, он забрался в бочку и, развернув орудия в сторону «Гончей», пальнул для пробы. Ядро описало пологую дугу и плюхнулось далеко позади корабля (я ночью сбил прицел).
– Перелет!
Однако Игорь оказался тоже не лыком шит – едва лишь мы попали под прицел, прогремел бортовой залп восьми пушек. Ребята стреляли отменно – почти все снаряды накрыли цель, но я не напрасно верил в друзей – тайком от Игоря они стреляли не ядрами, а украденными со склада капустными кочанами.
– Эх ты… – пробормотал Паша, выглянув из башни. – Не рассчитал малость. А ну, Дим, давай вперед. Идем на сближение!
Еще вчера мы сколотили из запасных досок длинный и высокий фальшборт для защиты от пуль. Все надежды Паша возлагал на брандер, и поэтому надо было подойти поближе и бить наверняка – больше взрывчатки у нас не было. Пашка спрятался за щитом, и лишь изредка из-за досок высовывалась его голова. Палуба «Арнольда» была усыпана капустными ошметками.
У «Арнольда» был мотор. В этом да, пожалуй, еще в малых размерах и заключалось все наше преимущество. Я это понял, когда второй залп разнес все стекла в рубке. Капустный кочан сорок пятого калибра с хрястом ударил Пашку по голове, которая как раз в этот момент показалась из укрытия. Череп его сразу раскололся, словно яичная скорлупа. Я ахнул и отшатнулся, а через секунду вообще перестал что-либо понимать: Пашкина голова вновь показалась наверху, целая и невредимая, и разразилась потоком отборнейших ругательств.
– Идиоты! – вопил Пашка. – Чтоб вас разорвало! Такую голову испортили!
В бинокль было видно, как Игорь разинул рот от изумления. Вся команда подбежала посмотреть на воскресшего Пашку, и судно повело юзом. Из-за баррикады показался Паша, тащивший за ногу манекен. Голова восковой куклы волочилась следом, подпрыгивая на ступеньках.
– Придурки! – Паша с сожалением пихнул манекен ногой и поскреб эспаньолку. – Эдак и ушибить могут! Ты, Дим, отплыви пока подальше, а я сейчас вернусь.
Выжимая из мотора все, что можно, я вывел «Арнольда» из-под обстрела и бросился наутек. Спохватившийся Командор ринулся в погоню. Пашка, погремев на камбузе какими-то железяками, вернулся с большой кастрюлей на голове. Ручки ее торчали словно рога на шлеме у викингов. Для амортизации под кастрюлей был намотан тюрбан из махрового полотенца.
– Бидона не нашел? – съязвил я. Пашка бросил на меня испепеляющий взгляд, но ничего не ответил.
«Гончая» прочно висела на хвосте, время от времени обстреливая нас из носовых орудий. Паша развернул башню и бессильно выругался – рубка «Арнольда» не позволяла вести обстрел. Положение стало угрожающим: нападая на «Гончую», Пашка даже не предполагал, что придется бежать. Бригантина могла разнести нас в щепки, а мы не имели возможность ответить!
– Эй, на «Арнольде»! – вопил в рупор распалившийся Адмиралиссимус. – Дурило гороховое! Контра недобитая! Сдавайся, последний раз говорю!
Капустные кочаны так и сыпались нам на палубу. Рубка была разрушена. Наконец Пашка не выдержал и метнулся к штурвалу.
– Хватит драпать! – выкрикнул он. – Идем на таран!
– Какой таран, ты спятил! – я попытался сопротивляться, но был отброшен в сторону.
– Наддай! Наддай! – Пашка как безумный прыгал у штурвала, пока тот не отломился. – Не обстреляем, так хоть подзорвем!
Неожиданно со стороны «Гончей» донесся ужасающий треск, словно корабль вдруг раскололся пополам. Фок-мачта, надломленная штормами, не выдержала погони и рухнула на палубу. «Гончая» медленно заваливалась на бок, но вскоре ванты оборвались и корабль выпрямился.
– Ура! Наша победила! – Пашка суматошно запрыгал по палубе, размахивая кастрюлей. «Арнольд» остановился. – Дим! Торпеду! Скорее!
Он подтащил гроб к борту и столкнул его в воду.
Я обещал сделать для ребят все возможное. Бросившись к Паше, я помог навести брандер на цель и, мысленно прося у него прошения, согнул незаметно один из рулей.
Адмирал дон Дурильо поджег фитиль и запустил электромотор. Брандер устремился к бригантине и вскоре исчез из вида.
– Свершилось! – Пашка важно прошествовал к орудийной башне, взобрался на нее и принял горделивую позу. – Теперь я самый могучий пират Индийского океана!
Прошло несколько минут. Паша обеспокоенно обшаривал взглядом водную поверхность.
– Гм! Чего это он не взрывается?
Будучи натурой импульсивной, Пашка привык сперва делать, а потом думать, и зачастую добивался впечатляющих результатов. Возможно, он сейчас сожалел о содеянном, тем паче что торпеда куда-то пропала. Я тоже встревоженно огляделся и похолодел: белый бурун стремительно приближался к «Арнольду» с правого борта.
Силы небесные!
Сгибая рулевую пластину, я хотел всего лишь отвести мину в сторону, но уж никак не направить ее на нас!
Брандер описал круг!
Я метнулся в рубку и, запустив стартер, стал лихорадочно отжимать сцепление. Разрядившиеся аккумуляторы почти не давали энергии – стартер бессильно шелестел где-то в глубине корабля.
– Эй, Дим, что стряслось? – окликнул меня Паша. – На тебе лица нет.
Гроб с разгону глухо стукнулся о борт «Арнольда» и стал тыкаться в него носом, словно китенок в брюхо матери, бессильно буравя воду винтом.
– Т-там… – только и смог сказать я, указывая на него.
– А? – Пашка подбежал к борту и, перегнувшись, вытаращился на брандер. Бегущий по шнуру огонек нырнул в запальное отверстие. Пашка гулко втянул воздух и отшатнулся.
– Спасайся кто может! – вскричал он. – Сейчас это, как его… Полыхнувший взрыв не дал ему договорить, и мощный удар швырнул меня в темноту.
КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ
Часть пятая
ПРИВИВКА ПРОТИВ ПРИКЛЮЧЕНИЙ
Глава 1
Где Виктор вынужден взяться за перо. Останки «Арнольда». Путь без друзей. Последнее пристанище сокровищ. Остров мертвых. Командорские похождения.
Это я. Виктор.
Сейчас, сидя в Димкиной каюте, я не знаю, с чего начать. Передо мной стоит пишущая машинка – старый «Континенталь», который Димка сам перепаял на русский шрифт. В столе – пухлая кипа бумажных листов. Оказывается, мой друг записывал все, что с нами происходило… Я не знал. Мог бы догадаться, конечно, но не догадался.
Я не знаю, почему взорвался треклятый «Арнольд», да это теперь уже и неважно. Наверняка наши друзья погибли, и мне кажется, что я перед ними в долгу. Мне кажется, я должен закончить эти записи.
Если смогу.
* * *
Итак, «Арнольд» взорвался.
Дрожащими руками теребя мохнатую треуголку, Игорь растерянно оглядывал качающиеся на волнах обломки. Самый крупный из них был размером со шляпу – «Арнольда» разнесло в щепки. Я плакал, не скрывая слез. Коля нервно теребил полу тулупа и время от времени судорожно глотал застрявший в горле ком. Олег молчал, крепко сжав кулаки.
– Какой ужас… – Командор промокнул платком слезящиеся глаза. – Видит бог, я не хотел этого! Ну зачем, зачем было ругаться, когда все шло так хорошо?! Дурень я, дурень, старый дурень. Простите меня, хлопцы, – я виноват…
– Мы все виноваты, – глухо сказал Коля. Олег кивнул и отвернулся. Я лишь пожал плечами.
Коля предложил отсалютовать погибшим друзьям залпом из пушек. Предложение поддержали. Перед этим «Гончая» еще некоторое время рыскала туда-сюда в поисках спасшихся, но не было таковых. Однажды, правда, мы наткнулись на чье-то тело, и пламя надежды вспыхнуло в наших сердцах, но это оказался всего лишь злосчастный манекен с расколотой башкой, уже ничем теперь не напоминавший Пашку.
Игорь приволок с камбуза большущий мешок со специями и сплел лавровый венок, который под пушечный залп сбросили в воду, после чего корабль взял курс на юг. Раскрыв журнал, Игорь написал на чистой странице:
Сего дня, 13-го ноября 199… года, в неравном бою геройски сражался и трагически погиб экипаж канонерской лодки «Арнольд» под водительством контр-адмирала Павла Дурманова и капитана I ранга Дм. Скирюка. Родина не забудет их подвига. 35°11′26″ южной широты, борт корабля «Гончая», 15.35 по Гринвичу
Адмирал И. И. Гурей
Ст. помощник Н. Паньков
Штурман О. Ким
Матрос В. Новокшонов
Захлопнув тетрадь, Игорь непонимающе уставился на надпись на обложке – «СУПОВОЙ ЖУРНАЛ», после чего разразился рыданиями.
Здесь, я думаю, будет уместным сделать небольшое отступление и немного рассказать о происхождении этой надписи.
Однажды боцман был зван пред светлые очи Капитана для выполнения особо важного задания.
– Печатными буквами писать умеешь? – спросил Командор.
– Не, – помотал головой Пашка, – только непечатными.
– Неважно! – Игорь поморщился и вынул из ящичка стола толстую тетрадь в зеленом переплете. – Напиши вот здесь: «Судовой журнал», понятно?
– Сделаем! – бесшабашно кивнул тот и унес тетрадь к себе. Жизнь порой ничему не учит некоторых людей. Игорь постоянно давал боцману такие задания, хотя частенько уже обжигался на этом. У Пашки вообще-то красивый почерк, что называется – каллиграфический, да и рисует он неплохо, но вот с грамматикой… М-да, с грамматикой у Пашки, прямо скажем, нелады. Свидетельством тому были аккуратные надписи: «Миндальний орех», «Честнок», «Аджига», «Дрожи» и «Кастрюдля молока» на камбузе, или – «Перегись водорода» и «Ёд» в аптечке. Я уж не говорю про спасательный плот с надписью, которая начиналась так: «Для привидения в действие…» Но тут Пашка превзошел сам себя.
«Суповой журнал»!
Игорь рвал и метал. Пашка схлопотал два наряда вне очереди и новое срочное задание – переписать заглавие в новой тетради. Так на корабле появилось два журнала – предприимчивый Командор не стал выбрасывать первую тетрадь, приспособив ее не то под сборник кулинарных рецептов, не то под книгу жалоб и предложений.
Все бы ничего, но тетради эти были настолько схожи, что даже сам Игорь частенько путал их, и записи в журналах выглядели, мягко говоря, несколько необычно. Например:
12 июля. Сильный туман и нулевая видимость. Как бы не врезаться куда-нибудь… Курс – Норд-Ост, скорость 5 узлов. Происшествий нет.
Репа, фаршированная собою. Взять 3–4 репки средних размеров, вырезать сердцевину, размолоть ее в кашицу, смешать с сахаром и специями, вложить готовый фарш обратно и готовить в духовке 10–15 минут.
Завтрак удался. Особенно были хороши борщ (впрочем, как всегда) и кофе. Где это Пашка мог навостриться так здорово жарить зерна? Надо будет выяснить, почему у меня не получается. Может, масла мало добавляю?
13 июля. Перелистывая книгу, наткнулся на интересную вещь, не иначе – какой-то старинный пиратский кулинарный рецепт: «На один сундук мертвеца пятнадцать человек, йо-хо-хо и бутылка рому». Не написано, как и сколько времени готовить и как подавать, написано лишь, как употреблять – «Пей, и дьявол тебя доведет до конца». Должно быть, страсть какая забористая штука!
Интересно, что такое «йо-хо-хо»?
14 июля. Сильное волнение. Обед подгорел, но братки съели все – не пропадать же добру. Корабль, попавшийся по пути, был весьма нехорош, так как экипаж оказался довольно большой, и пришлось драться. В следующий раз надо будет приготовить омлет.
Ну, и далее в таком вот духе.
Хочешь не хочешь, а нам надо было плыть дальше. После небольшого собрания было решено продолжить наше путешествие, хотя бы в память о потерянных друзьях. Нас ждали Антарктика и высокие широты.
Сломанную мачту извлекли из воды, но приладить ее на место было пока что делом невозможным. Судно изрядно потеряло в скорости и маневре. Рулевое управление удалось наладить едва ли наполовину, к тому же корабль дал течь. Короче говоря, «Гончей» требовался ремонт – в таком виде она не продержалась бы и до первого шторма, а вынести их нам предстояло немало. Подняв паруса и поймав попутный ветер, мы двинулись в дальнейший путь. Игорь уединился в каюте и углубился в расчеты, Олег остался у руля, а мы с Колей отправились разбирать вещи погибших друзей. Коле досталась Пашкина каюта, мне – Димкина.
Последние недели, до того, как между капитанами начался разлад, дежурили на камбузе в основном Димка с Пашей, отрабатывающие многочисленные наряды. Теперь же все заботы о кухне легли на наши плечи. Сегодня дежурить должны были как раз мы с Колей. Макароны, консервы и многое другое, что могло долго храниться, решили приберечь на будущее, и потому взялись готовить тушеную картошку. Я уже давно не держал ножа в руках и потому изрядно намучился, прежде чем обед был готов. Картошка, закупленная в Австралии, почему-то была на редкость грязной – казалось, что в корыте мыли сапоги. Пожалуй, теперь я начал понимать, почему взбунтовались двое друзей…
На третий день, считая от катастрофы «Арнольда», нам весьма кстати подвернулся средних размеров островок. Извилистый берег образовывал кое-где довольно удобные бухточки, одна из которых вполне подходила для нашей бригантины. Заякорившись, мы дождались отлива и приступили к ремонту.
Игорь, задумчиво грызя мундштук трубки, долго всматривался в густые заросли на берегу и наконец окликнул Олега:
– Ты не мог бы сказать, что это за земля?
– Понятия не имею, – после недолгого раздумья ответил тот. – Кергелен далеко в стороне, о Тринидаде и Тобаго я вообще и не говорю… может, на более подробных картах указано?
Однако и на более точных картах этого острова не было. Довольно большой и даже местами поросший лесом, он тем не менее казался необитаемым. После того, как все швы корабля были забиты и законопачены, Игорь вместе со мной и с Колей высадился на берег.
– Я назову его «Землей Погибших Друзей», – заявил Командор. – И вот еще что: я принял решение спрятать все сокровища здесь… не отговаривайте меня! – он протестующе поднял руку, – это мое последнее слово. Но вы должны мне помочь.
Коля, поразмыслив, предложил поставить обелиск в память о Димке и Пашке. Все согласились с этой мыслью, после чего залезли в палатку и уснули.
Следующий день начался с поисков подходящего для обелиска дерева. Игорь нашел выброшенный штормом далеко на берег массивный ствол кипариса, и мы остановили наши поиски на нем. Бревно обтесали в виде четырехугольной иглы и, сделав наверху соответствующую надпись, установили неподалеку от побережья. А под вечер Командор в несколько приемов перевез на остров все наши ценности, сколотил из одного гроба тачку и, погрузив золото на нее, углубился в лес. Сопровождать его выпало мне, да и то не до конца пути – Хозяин требовал, чтобы место, где будет закопан клад, было известно лишь ему одному.
Путь был труден, колеса то и дело застревали в высокой и влажной траве. Я толкал тележку, временами поглядывая на торчащие из гроба заступ и ноги скелета, которого Игорь для чего-то прихватил с собой. Смеркалось. Птичьи голоса постепенно смолкли, и в звенящей вечерней тишине раздавался только скрип колес да отдаленный шум прибоя. Игорь пыхтел и отдувался, продираясь сквозь заросли колючих кустов. Где-то вдалеке противно заухала сова, и мы, невольно вздрогнув, остановились. Воцарилась тишина. В траве с шуршанием шныряли мыши и насекомые. Взошла луна, озарив окрестности серебристым тусклым светом.
– Уф, ну и темень! – пробормотал Командор, вытирая потный лоб. – Начнем отсюда, пожалуй.
– Не нравится мне все это, – сам того не ожидая, сказал я. Голос мой прозвучал достаточно громко, чтобы Игорь обернулся ко мне. Глаза его лихорадочно блестели.
– Хватит ныть, – сказал он. – Я от своего не отступлюсь. Вытаскивай эту скелетину.
Пластмассовый костяк вынули из тачки. Потоптавшись, Игорь утрамбовал небольшую площадочку, сориентировался на местности и аккуратно уложил скелет на землю, вытянув его в струнку и подняв ему руки. Теперь казалось, что скелет указывает куда-то. Смутно это мне что-то напомнило…
Я уже привык к темноте и тишине, а потому чуть не подавился собственным языком, когда поблизости раздался громкий крик.
– Димка! – хрипло вопил неизвестный. – Димка! Эге-гей! Иди сюда!
Мы переглянулись, но не успел Игорь и рта раскрыть, как крик повторился:
– Ого-го! Ну где ты там? Глянь, чего тут эта… стоит!
Стало тихо. Игорь пошатнулся и схватился за сердце.
– Клянусь преисподней, это голос Пашки Дурманова! – прохрипел он, облизывая сухие губы. – Чтоб мне лопнуть, если это не он!
– Эти сокровища… – неуверенно начал я, – что, если дух Пашки пришел за ними?
Игорь отрицательно покачал головой. По лицу его разлилась смертельная бледность. Равнодушная луна медленно совершала свой путь по небосклону, и в призрачном ее свете казалось, что мы попали в дурной сон. Снова ухнула сова, и снова где-то неподалеку закричали. Второй крикун оказался еще горластее первого.
– Пашка!!! – вопил он. – Ты где? Эй!
– Это не Паша! – прошептал я. – Это Дима!
– Какая разница! – раздраженно перебил меня Командор. – Пашка покойник, и Димка тоже покойник!
– А если… они… нам… – заикаясь, еле выдавил я и умолк под суровым взглядом Игоря.
