Текст книги "Земля алчущих (СИ)"

Автор книги: Дина Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

– Разумеется, Минна, – ответил Дирк.

Ненадолго повисло молчание, заставившее его чувствовать себя неловко. Эта молодая женщина в строгом зелёном платье, приятно обрисовывавшем стройную фигуру, с гладким узлом светлых волос и без капли косметики на простоватом, но милом лице нисколько не напоминала разряженных высокомерных чародеек Ковена. Те, сколько Дирку ни доводилось с ними сталкиваться, вызывали у него раздражение, в последнее время сменившееся чем-то очень близким к ненависти… Всё, абсолютно всё их магическое племя было помешано на силе и власти. Просто одни не скрывали этого, а другие – таили очень глубоко. Но рано или поздно их жажда всё равно прорывалась наружу.

Вот только Дирк не мог не признать, что Минна отличалась от них. Она напоминала ему обычную имперскую горожанку – милую и скромную. Одну из тех, на кого он заглядывался, когда гулял по Данцену, и о ком вспоминал, когда на службе становилось совсем уж тяжело и мерзко.

Дирку всегда было важно знать, кого именно он защищает. То, что империя оставалась прежним цветущим центром цивилизованного мира, а её жители не становились рабами тёмных магов, подобно зеннавийцам, или языческих жрецов – как ташайцы, стоило всей крови и грязи, на которые была богата служба Чёрных Гончих.

Сейчас Дирк невольно раз за разом возвращался к мысли, что Минне – такой очаровательной и светлой – не место здесь, рядом с воинами и палачами… Подле него самого, который собирается присутствовать при пытках, потому что Церковь даровала ему право таким способом допрашивать идущих против её законов. И тот факт, что Минна была чародейкой, одной из проклятого племени, из-за преступлений которого и возникла нужда в церковном воинстве, не делал эту мысль менее навязчивой.

Поэтому, чтобы как-то отвлечься от сомнений, которые точно оказались сейчас не слишком-то кстати, он сказал Минне:

– Мне жаль, что я тогда, в этом треклятом особняке, так и не поблагодарил вас за помощь. Я тогда… не особенно ясно соображал, увы. Но едва ли это меня извиняет. Так что позвольте выразить вам признательность хотя бы теперь.

Минна бросила на него удивлённый взгляд, а затем, покачав головой, сказала:

– О, не стоит, господин Хейден! Это всего лишь моя работа. И я радуюсь, когда мне удаётся сделать её хорошо. Жаль только, я далеко не всесильна… Так что в знак благодарности постарайтесь лучше не лезть в следующий раз под ташайские… и вообще под любые заклятия.

– Я постараюсь, Минна, – пробормотал Дирк, надеясь, что его ответ не звучит слишком смущённо. – Постараюсь.

***

Вытянувшись на лежанке, Вивьен едва не мурлыкала от удовольствия, пока сильные руки банщицы разминали ей спину. Всё-таки мысль о том, чтобы отправиться вместе с Тийей в пользовавшиеся немалой популярностью в Хайнрихштадте эллианские купальни, не зря пришла Вивьен в голову.

Здешняя блаженно-праздная атмосфера позволила хотя бы ненадолго отвлечься от проблем, а снятый Вивьен целиком отдельный зал обеспечил уединение и надежду на то, что хотя бы здесь не будет неожиданных и неприятных встреч. И пока сама Вивьен наслаждалась массажем, Тийя неподалёку с удовольствием плескалась в вымощенном голубой и зелёной плиткой бассейне.

Вивьен поначалу это удивляло. Она считала, что Тийе, как пустынной жительнице, негде было научиться плавать, а в Закатных Землях ей это вряд ли бы разрешили, тем более что местные воды кишели хищниками. Никто не стал бы рисковать дорогим имуществом и отпускать рабыню к реке. Но, наблюдая, как Тийя раз за разом легко преодолевает расстояние от одного бортика водоема до другого, Вивьен подумала, что всё-таки очень многого о новой помощнице не знает.

– Просто положи здесь и иди, – послышался над головой Вивьен тихий напряжённый голос банщицы, ладони которой больше не касались её кожи. – Ну, что застыла?.. Не беспокой госпожу!

Приподняв голову, Вивьен увидела замершую в паре шагов от лежанки девушку. Совсем юную, с красновато-бронзовой, как у ташайцев, кожей, но более мягкими чертами миловидного округлого лица. Неожиданная посетительница была одета в белую тунику, как и все прислужницы в купальнях, и держала стопку полотенец.

– Это что такое у тебя на руке? – вдруг повысив голос, продолжила банщица. – Кровь, что ли? Пораниться успела?.. Клади всё и быстро отсюда, пока ничего не заляпала!

В следующий миг, вместо того чтобы смутиться или начать оправдываться, девушка широко улыбнулась и отшвырнула полотенца в сторону. А её ладони и запястья объяло нечто вроде толстых жгутов из трескучего чёрного пламени.

Вивьен рванулась вбок, почти не обратив внимания на боль, которую ощутила, свалившись на покрытый плиткой пол. Тут же почувствовала, как над головой полыхнуло жаром – так, что, казалось, едва не загорелись влажные волосы, и перекатилась в сторону, не решаясь вскочить на ноги и побежать.

Плечо и бок окропило тёплой жидкостью. Обернувшись, Вивьен увидела банщицу упавшей поперёк затлевшей лежанки. Черноволосая голова женщины шмякнулась на пол, словно бы срубленная острым топором.

Чародейка-убийца издала короткий смешок и произнесла, чуть растягивая слова:

– Страшно, собачья подстилка?.. Ты – следующая! Передашь в топях Бездны, что так поступают со всеми, идущими против истинного бо… – она не договорила фразу, шарахнувшись в сторону от большого обломка каменной плиты. Тот пролетел почти над головой у растерянной Вивьен и с грохотом врезался в дальнюю стену зала.

Тийя стояла у бассейна, вода стекала с её волос и капельками блестела на тёмной коже, а над вытянутыми вперёд ладонями парил новый кусок камня, выломанный прямо из пола. Запустив обломок в противницу, Тийя на этот раз задела-таки её плечо. Но сама едва увернулась от хлестнувшего воздух бича из чёрного пламени.

В воздухе кружилась пыль, пахло кровью, горящими тряпками и уже начало тянуть палёной кожей. Вивьен подумала, что не то вот-вот потеряет сознание, не то её сейчас вывернет наизнанку.

Она понимала, что стоило бежать прочь и звать на помощь, но словно бы приросла к скользким плиткам. Не отводя взгляда, наблюдала за магическим поединком и чувствовала, как перед глазами медленно темнело, а ужас сжимал грудь, и становилось нечем дышать.

Пространство между двумя чародейками между тем обратилось в ревущую мешанину из пылающих чёрным пламенем лент, пылевых вихрей и каменных обломков. Пол ощутимо подрагивал, а откуда-то издали уже слышался гул встревоженных голосов… Хотя, возможно, у Вивьен попросту начало шуметь в ушах.

Фигуру убийцы, явившейся по её душу, она с трудом различала в клубах дыма и пыли. А Тийю и вовсе не видела, только по сталкивавшейся в воздухе магии понимая, что та жива и не обессилела.

Вдруг в воздухе взвизгнуло, следом – низко взвыло. Тому, что произошло дальше, Вивьен с трудом смогла бы подобрать описание. Но ей показалось, что пыль и дым стянулись в сторону, где, судя по всему, находилась Тийя, сгустились и окрасились в тёмно-багровый цвет. А когда вновь ринулись в противоположном направлении, то уже отчётливо виделись как летящая стая мелких существ, размером едва ли больше мух.

Ловко уйдя от пламенеющих бичей, багровый рой ринулся к их создательнице, облепив ту с ног до головы. Через мгновение она закричала – надрывно, нечленораздельно, на одной ноте. Через пару – рухнула, покатившись по полу, всё так же покрытая копошившимися на её теле странными созданиями.

Вивьен сделалось невыносимо жарко и душно, а в следующий миг тьма сомкнулась перед её глазами окончательно.

***

«Может, священники всё же не правы и когда я умру, то попаду за это в Бездну? – подумал Дирк, зачем-то вновь разглядывая размозжённые пальцы на левой руке всё-таки провалившегося в забытьё Руиса. – Впрочем, если так, то я однажды смогу встретить там Мелани… Ведь предатели-то точно должны оказаться в преисподней».

– Прикажи тут прибрать и позови к этому целителя, – кивнул он застывшему поодаль у стены рядовому – совсем молодому парню, выглядевшему бледновато даже в скудно освещенном подвале.

– Да, господин Хейден.

Проходя по коридору, Дирк размышлял, позовут ли к Руису чародейку или обойдутся обычным лекарем. Лучше бы второе – копыта этот здоровущий конь всё равно откидывать явно не собирался. А видеть возле плода своих трудов Минну очень не хотелось. Та, конечно, наверняка знала, как тут поступают с преступниками. Но всё же выглядела слишком хорошенькой и невинной для того, чтобы впутывать её в такие дела.

– Господин Хейден!

Дирк вздрогнул от звука знакомого голоса. Кеару появился перед глазами так внезапно, будто бы не отлепился от стены, а вышел из толщи камня.

– Кеару?..

– Я вас жду, есть новости из Хайнрихштадта. Дурные.

«Ну, чудесно, – подумал Дирк. – Что ты там говорил, Иво? Тихая, сонная провинция? Будешь отдыхать, гонять мух и лапать туземок?.. Тебе бы такой отдых!»

– Дойдём хотя бы до кабинета, – решил он растянуть удовольствие. – Там и поделишься… Зато теперь мы знаем, что хранили у себя ташайские пособники.

– И что, господин Хейден?

– Одну дорогущую, судя по всему, цацку с камешками. Под названием «Звезда Врат».

В следующий миг Дирк невольно застыл на месте, потому что то же самое сделал Кеару. Обычно невозмутимо-нахальное лицо его сейчас выражало просто бурю чувств, главным из которых был ужас.

– Эй, парень, ты чего?.. Ты уже слышал об этой звезде, что ли?

– Слышал, господин Хейден, – сдавленно отозвался Кеару. – И если они правда хранили её у себя и отдали нашим… то есть – ташайским жрецам, это очень, очень плохо.

========== Глава 11. Полшага до пропасти ==========

Вивьен давно не ощущала себя так мерзко. Стоило резко пошевелиться, как виски пронзала боль и начинало подташнивать. Вот только и лежать неподвижно на узкой койке не было никаких сил – тревога грызла изнутри, и хотелось хоть как-то отвлечься. Хотя бы меряя шагами тесную камеру. А чуть позже – пытаясь привести в относительный порядок спутавшиеся волосы. Предстать перед Гончими растрёпанной и жалкой, как последняя нищенка, Вивьен точно не хотелось. Пусть даже кто-то из них наверняка успел увидеть её голой, тогда, в разгромленных купальнях… Но всё-таки, кое-как собрав густые пряди в пучок и закрепив его снятой с рукава изрядно помявшегося платья лентой, Вивьен почувствовала себя чуть лучше. Правда, помогло это ненадолго. Как только Вивьен закончила с причёской, она вновь едва не завыла в голос от бессилия и страха перед будущим.

Так что, свернувшись клубочком на жёсткой постели, Вивьен уткнулась лицом в подушку, понадеявшись, что, возможно, её сморит сон. Или хотя бы плач выйдет не таким громким. Но забытьё не приходило, да и глаза оставались сухими.

Мысли о том, что могло случиться с ней дальше, никак не позволяли Вивьен отдаться бездумному ужасу. Заставляли прокручивать в голове варианты того, как можно было бы выбраться из тюрьмы Чёрной Крепости. Наверное, Вивьен слишком привыкла любыми способами цепляться за жизнь, чтобы теперь сдаться. Хотя от отчаянья истерические смешки то и дело рвались с губ.

Она, полжизни занимавшаяся контрабандой, никогда особенно не боялась попасть в тюрьму. Поль со своей обычной шальной улыбкой говорил, что они оба до этого попросту не доживут. Потом же, когда он погиб, а их дело перешло под руку Жильбера Данэ, всё стало несколько иначе. Куда спокойнее. Городская стража и губернатор колонии получали свою долю от продажи изумрудов, и Вивьен рассчитывала, что это убережёт её от проблем с имперским законом.

Но вот теперь она угодила в лапы церковного воинства. Неподкупного – или, во всяком случае, до сих пор не подкупленного никем из местных бандитов. А ещё – безжалостного и обладавшего властью, которая даже и не снилась светским властям… И умудрилась как раз за день до этого заявить своему покровителю, что Рихо Агилар у неё «в кармане». Как бы теперь Жильбер не предоставил ей разбираться с Гончими самостоятельно. Или же вовсе не побоялся связываться с церковниками, оставив подопечную на произвол судьбы… Всё это было страшно, очень страшно, потому что рассчитывать ещё на кого-то Вивьен не приходилось.

Когда она пришла в себя в комнате, примыкавшей к разгромленному залу, то поняла, что, избежав гибели от рук чародейки, оказалась в новой опасности. Возможно – тоже смертельной.

Чёрные Гончие обошлись с очнувшейся Вивьен вежливо и даже мягко. Они не отпускали сальных шуточек, не пытались унизить и облапать, как наверняка сделали бы городские стражники. Даже позволили спокойно одеться, оставив наедине с высокой светловолосой девицей в узких штанах и чёрном мужском дублете, которая, чуть презрительно щуря большие тёмно-серые глаза, следила за Вивьен, пока та кое-как натягивала бельё и платье без привычной помощи служанок.

Но любые расспросы – о судьбе Тийи, о том, в чём обвиняют саму Вивьен и как долго ей придётся пробыть в Чёрной Крепости, – наталкивались на молчание или отстранённое: «Узнаете позже». И это ледяное спокойствие вкупе с пониманием, что церковники вольны сделать с ней всё что угодно, пугало Вивьен больше, чем любая грубость и жестокость.

А уж пробыв сутки в полном одиночестве, она была готова от отчаянья биться о стены камеры. Пусть даже та оказалась прохладным чистеньким, хотя и очень тесным помещением, мало напоминавшим сырые мрачные подземелья, которые Вивьен рисовала в воображении, переступив порог обители Гончих…

Но, кажется, теперь её мучения подошли к концу или, возможно, к какому-то новому этапу, что всё равно выглядело сейчас избавлением. Потому что, всё ещё прижимаясь лицом к подушке, Вивьен услышала тихий щелчок отворяемого дверного замка. И страстно взмолилась Троим, чтобы это был кто-то, способный прояснить её судьбу, а не тюремная прислуга с обедом.

***

Дорога к поселению Детей Милости напоминала скорее широкую тропу. А вдоль неё тянулась густая стена растительности – переплетавшейся, душившей своих соседей на пути к солнцу и явно готовой быстро затянуть мелкую царапинку на теле леса, если люди забудут прочерчивать её вновь и вновь, борясь с буйной порослью.

Влага, пропитывавшая воздух и каплями оседавшая на листьях, жара и вездесущие насекомые не делали поездку приятней. Как, впрочем, и необходимость постоянно держаться настороже, о чём Рихо не пришлось лишний раз напоминать подчинённым. Едва ступив под зелёные своды джунглей, Гончие и без того превратились из беспечных, то и дело перешучивавшихся парней в молчаливых и сосредоточенных воинов.

Они прекрасно знали, что хищные звери и ядовитые гады были не самыми грозными врагами из тех, кто таился среди сплетения древесных ветвей и побегов лиан. Встречались здесь и более странные тёмные создания, явно нёсшие на себе печать Бездны, и потому – куда более опасные, чем дикие звери или даже ташайские жрецы-оборотни.

Рихо всегда казалось, что Тьма в этих краях всё время оставалась неуловимо близкой. Словно бы растворённой в воздухе точно так же, как неизменно пропитывавшие его запахи цветов, влажной земли и гнили… Возможно, она стала такой, потому что её здесь слишком уж упорно – веками – призывали. Но во всяком случае для самого Рихо подобное ощущение было лишним поводом сохранять постоянную бдительность. Тем более теперь, когда змеиная жрица «осчастливила» его своим странным предсказанием и в прежде мирной и сонной Суллане закопошились ташайские пособники.

…А ещё Рихо было немного жаль, что он не взял с собой воспитанника, пусть даже и хоть какого-то урока тот точно заслуживал. С Кеару в отряде Рихо обычно чувствовал себя на вылазках уверенней. У мальчишки имелась поразительная способность замечать то, чего не видели другие. Да и вообще держался он в джунглях так непринужденно, что иногда Рихо чудилось, будто он видит, как заросли сами размыкаются, пропуская Кеару, а невидимые прежде тропки возникают у того под ногами.

В этот же раз Рихо предстояло рассчитывать только на свои силы, да ещё и постоянно приглядывать за человеком Вивьен. Лейф действительно объявился в трактире только утром и вид имел ещё более потасканный, чем раньше. А сейчас ехал впереди растянувшихся цепочкой Гончих, так странно сгорбившись в седле, что казалось удивительным, как он не падает с лошади.

Рихо даже успел поинтересоваться, не заболел ли тот – мало ли прилипчивой дряни имелось в этих краях. Но в ответ получил только прожигающий насквозь взгляд зелёных глаз, злобно сверкнувших из-под прядей странно блёклых, будто выбеленных, волос и шипение: «Всё в порядке, офицер. За своими людьми лучше следите!» – после чего стал испытывать к Лейфу ещё меньше приязни. Вивьен Рихо верил… или, во всяком случае, очень хотел верить. Но вот этого странного бешеного парня точно предпочёл бы не оставлять у себя за спиной.

Правда, к счастью, до самой остановки на ночлег никаких странностей, кроме поведения Лейфа, Рихо заметить не пришлось. Всё выглядело даже слишком мирно. Джунгли жили своей жизнью, перекликаясь голосами птиц и обезьян, шелестом ветвей, пару раз – где-то в отдалении – раскатистым звериным рыком, но всерьёз проверять на прочность незваных гостей не спешили. И Рихо очень надеялся, что всё так и останется до самого поселения Детей Милости – лишних приключений ему точно не хотелось.

Распределив караулы на ночь, он сел у разведённого его подчинёнными костра и принялся сквозь языки пламени наблюдать за уже успевшим пристроиться здесь Лейфом. Тот придвинулся к костру так близко, что огонь едва не лизал его лицо и руки, хотя вечер сам по себе был жарким и душным.

Рихо вновь подумал, что с Лейфом всё-таки точно что-то не то. И оставлять это просто так наверняка чревато.

– Не бойтесь, офицер, – прервал его размышления тихий хрипловатый голос. – Заразу вы от меня никакую не подцепите, гарантирую. Я просто… перестарался вчера с кое-какими развлечениями, ясно? Но к утру буду в порядке.

– Ясно, – буркнул в ответ Рихо и, помедлив, добавил: – Но увижу, что ты ещё что-то такое жрёшь, нюхаешь… да хоть лижешь до нашего возвращения в Суллану, – выкину, к дьяволу, в речку! К крокодилам!.. Нашёл время!

Лейф на это только картинно развёл руками и скорчил на своей тощей физиономии забавную покаянную мину, увидев которую Рихо с трудом удержался от смеха. И про себя порадовался, что Кеару хотя бы не тянет баловаться горной лилией или «райской пылью». Пока не тянет, но кто его знает… Уж лучше бы действительно скорее отправить мальчишку в Обитель Терновых Шипов, где ему станет не до опасных развлечений.

«Я всегда готов был идти за тобой в огонь и воду, Габриэль. Для меня само это право оказывалось лучшей наградой… Но вот что ты подкинешь мне ребёнка на воспитание, никак не мог предположить», – уже задрёмывая, подумал Рихо.

Наверное, сон подступил к нему слишком быстро, а может, звуки джунглей затуманили и запутали ум. Потому что вслед за этим Рихо померещилось, будто он услышал над ухом знакомый ехидный смешок.

***

Когда Вивьен приказали выйти из камеры, она была почти уверена, что её поведут на допрос. Боялась этого, особенно когда думала о том, какими методами могут воспользоваться церковники. Но в итоге её встреча с офицером Гончих, очень подробно расспрашивавшим её о произошедшем в купальне, вышла скорее утомительной, чем жуткой.

Чего же Вивьен точно не могла предположить – так это того, что ей придётся уже после допроса оказаться в кабинете самого главы хайнрихштадтских Гончих.

Сейчас, стоя в просторной комнате с мебелью чёрного дерева, зелёными ткаными обоями и тяжёлыми портьерами более тёмного оттенка того же цвета, Вивьен ощущала себя особенно грязной и несчастной среди всего этого великолепия. Казалось, даже висевший на стене портрет тиррского понтифика глядел на неё с неодобрением.

А в глаза поднявшемуся при её появлении из-за письменного стола Асторре Сагредо Вивьен и вовсе постаралась не смотреть. Сама не зная, скорее от смущения или же от страха. И невольно перевела взгляд на застывшую рядом с хозяином кабинета рослую девицу – ту самую, которую видела в купальнях. Она всё так же презрительно смотрела на Вивьен и теперь выглядела разве что ещё эффектнее, распустив по плечам белокурые волосы и сменив дублет на бирюзовую шёлковую блузу, в низком вырезе которой покачивался кулон с крупным сапфиром.

Стоило сделать пару неуверенных шагов по комнате, как девица крутанула правым запястьем и сделала в сторону Вивьен быстрый жест – будто бы выпустила из ладони нечто невидимое, подбросив это вверх.

Вивьен почувствовала, что её окутал холодный воздух, а в следующий миг девица удовлетворённо кивнула и сказала, повернувшись к хозяину кабинета:

– Она чиста. Никаких следов тёмной магии, как и раньше.

– Спасибо, Дагрун, – кивнул ей тот. – Можешь быть свободна. И… загляни ко мне вечером.

– Конечно, господин Сагредо, – улыбнувшись, Дагрун быстро вышла из комнаты.

– Присаживайтесь, госпожа Обье, – сказал Сагредо. – Было бы очень неучтиво с моей стороны заставлять даму стоять.

– Благодарю вас, – любезно ответила Вивьен, хотя такая галантность только ещё больше её напугала.

Усаживаясь и нарочито неторопливо расправляя подол платья, она лихорадочно пыталась вспомнить то, что слышала об Асторре Сагредо, и постараться понять, как ей себя с ним вести. Правда, сразу же поняла, что знает разве что о его благородном происхождении и почти непристойной для церковника любвеобильности… Слишком мало, чтобы это могло ей помочь.

– Я не буду долго томить вас ожиданием, – голос Сагредо звучал мягко, а чёрные блестящие глаза смотрели на Вивьен благодушно. Но её пробирала дрожь от мыслей о том, что этот человек властен сделать с ней всё что угодно. – Понимаю, что вам пришлось нелегко и вы измучены всем произошедшим. Но чем скорее вы ответите на мои вопросы, тем быстрее сможете отдохнуть.

– В камере? – сорвавшийся с губ вопрос наверняка прозвучал чересчур резко. Но неизвестность по-прежнему страшила Вивьен больше всего, и она решила рискнуть.

– Вовсе нет, – покачал головой Сагредо. – Как только мы побеседуем, вы сможете спокойно отправиться в Суллану, госпожа Обье. Я, разумеется, знаю о ваших заслугах перед церковным воинством. И в Чёрную Крепость вас вчера доставили ради вашей же безопасности.

– А Тийя? – тут же поинтересовалась Вивьен.

– Ваша служанка?.. Вот ей пока придётся остаться здесь.

– Но почему?! – Вивьен не смогла сдержать эмоций. – Она ведь ни в чём не виновата!.. Она защищала меня от этой ташайки!

– Да, я знаю, – несколько снисходительно откликнулся Сагредо. – Но не могу её отпустить. Не после тех заклятий, что она использовала.

Повисшая после этих слов тишина показалась Вивьен зловещей, и та поспешила нарушить её, произнеся:

– Я понимаю… Понимаю, господин Сагредо, но… – она просто не могла оставить без помощи Тийю, спасшую ей жизнь, и поэтому добавила, словно бросившись в омут с головой: – Возможно, мы могли бы как-то договориться?

Наверное, это было излишне прямолинейно, но Вивьен уже успела привыкнуть к беззастенчивой жадности колониальных чиновников. И теперь пыталась действовать обычными способами.

«В конце концов, – отстранённо подумала она, – если он и правда так богат и не нуждается в золоте, может, его заинтересует что-то другое».

Вивьен знала, что красива, что её красота в последние годы относительно спокойной и вольной жизни расцвела только больше и многие мужчины смотрят на неё с вожделением. Даже благородные, пусть кожа Вивьен и слишком темна, чтобы её принимали как равную в высшем обществе.

Сагредо тоже был мужчиной – и едва ли праведником. А сама Вивьен… Ничего, она как-нибудь стерпит и даже постарается, чтобы ему понравилось. Ей это не впервой, а спасение Тийи точно того стоит.

Все эти мысли пронеслись в голове у Вивьен за те пару мгновений, пока Сагредо медлил с ответом. Но потом она услышала:

– Нет, госпожа Обье. Боюсь, что нет. Деньги меня, как вы, наверное, и сами уже догадались, не интересуют. А от прочих заманчивых, – он явно совсем не случайно задержал взгляд на вырезе её платья, – предложений я всё-таки откажусь. Не стану портить Агилару личную жизнь, у него и так с ней невесело.

– Я вовсе не… Я не его любовница! – выпалила Вивьен, чувствуя себя перед Сагредо несмышлёной девчонкой.

– Я знаю, – усмехнулся тот. – Хотя посоветовал бы вам исправить это досадное упущение. Мы все тут, с этими чёртовыми любителями Тшиена, живём как на вулкане. Так что откладывать приятные вещи на потом – весьма глупо… Но надеюсь, вы простите мне это маленькое поучение, госпожа Обье. И давайте перейдём к более насущным вопросам. Вам известно, что такое Звезда Врат?

Вивьен почувствовала, как в груди у неё что-то сжимается от страха. Невольно вспомнила слова, которые однажды обронил Поль: «Запомни, конфетка: ты можешь врать городской страже, можешь даже как-нибудь попробовать обхитрить дядюшку Жильбера. Но лучше никогда, никогда не пытайся обмануть Чёрных Гончих. Они всё равно узнают всё, что им нужно, а тебе будет очень, очень больно…» И не нашла сейчас ничего лучше, чем последовать совету, ответив:

– Да, известно.

– Славно, – улыбнулся Сагредо. – Я был уверен, что дочь Бенуа Аркура должна разбираться в таких вещах. И что же вы слышали о Звезде?

– Что это один из полумифических артефактов из соланнского серебра. Нечто вроде большой подвески в виде девятиконечной звезды, украшенной чёрными опалами, – ответила Вивьен, припомнив гравюру в одном из отцовских гримуаров, которые читала вперемежку с эллианской поэзией и лутецийскими любовными романами. – И что, по преданию, он хранится у одной из семей древней крови, бывших аристократов Царства Двух Океанов.

– А именно – у Эррейнов, в их Затонувшем Лесу, – кивнул Сагредо. – Милое, говорят, местечко. В определённом смысле – не менее милое, чем само это украшеньице… Но Звезды там больше нет. То ли Эррейны оказались предателями, то ли их попросту обокрали. С этим пусть уж разбираются на континенте. Вот только, госпожа Обье, вы догадываетесь, где всплыла Звезда? Вернее – увы, не она сама, а её след?..

– У тех торговцев артефактами, которых я сдала Рихо? – пересохшими губами прошептала Вивьен, забывшись настолько, чтобы назвать Агилара по имени.

– Вы проницательны, госпожа Обье, – Сагредо любезно ей улыбнулся. – А вот то, что кто-то вздумал привезти Звезду сюда, мне очень не нравится. Особенно в сочетании с тем, что она вполне могла попасть в руки жрецов змеиного бога.

«Не нравится» – было, по мнению Вивьен, слишком мягким определением для происходящего. Ей захотелось не то грязно выругаться, не то начать по-детски всхлипывать, когда она стала думать о том, зачем ташайцам мог понадобиться столь древний и тёмный предмет. Но она только медленно проговорила, больше для себя, чем для Сагредо:

– Значит, меня пытались покарать поклонники Тшиена за то, что я выдала их соратников… Трое милосердные, а я и не знала! Думала, это обычные авантюристы, желающие подзаработать.

– Случается, – протянул Сагредо. – Но скажите мне лучше вот что, госпожа Обье… Ваш отец, как известно, был неплохо осведомлён о подобных безделушках. Скажите, не говорил ли он вам чего-то о связи Звезды с ташайцами? Или, может, вы что-то читали об этом в его книгах?.. В записях?

Вивьен нахмурилась, изо всех сил пытаясь вспомнить нечто подобное. Вовсе не из-за страха перед властью Сагредо и Гончих: он исчез, уступив место иному. Тому, который рождали воспоминания о ночи, наполненной треском пламени, болью и смрадом Бездны – самые ужасные в её жизни. Заставлявшие – как ничто иное – чувствовать себя с церковниками на одной стороне.

Но как бы Вивьен ни старалась, она не смогла ничего вспомнить. И только бессильно покачала головой.

– Я не слишком-то вникала в дела отца. Разве что иногда, из любопытства. А все его записи… Они сгорели вместе с нашим домом.

– Что ж, жаль, но предсказуемо, – не стал настаивать Сагредо. – Тогда не стану вас больше задерживать, госпожа Обье. Наши люди проводят вас до Сулланы. А там уж вашей охраной займётся офицер Хейден.

– Господин Сагредо…

– Да?

– Если бы вы позволили… Пожалуйста, не откажите мне в одной маленькой просьбе!.. Мне бы хотелось на прощание увидеться с Тийей. Хотя бы на пару минут и в присутствии ваших людей!

Сагредо посмотрел на Вивьен с каким-то странным задумчивым выражением, значение которого от неё ускользнуло. Но в ответ всё же сказал:

– Что ж, пожалуй, как раз это можно будет устроить.

***

Голоса служительниц Тшиена, расположившихся полукругом у подножья статуи змеиного бога, эхом отдавались под сводами храмового зала. Хор слаженно возносил хвалу, и Тамиса чувствовала, как от этих звуков её возбуждение всё нарастало. Как, впрочем, и от взглядов на двух младших жриц рядом с нею. Те, облачённые лишь в золотые ожерелья в виде сплетавшихся между собой змей и браслеты из того же металла, неторопливо ласкали друг друга, стоя на коленях в неглубоком мраморном бассейне, почти всю поверхность которого заполняли лениво копошившиеся болотные гадюки.

Когда-то Тамиса и сама была на месте этих девушек – именно во время такого ритуала её заметил Энхаи. Сейчас она немного им завидовала, но куда сильнее упивалась тем, как далеко ушла от тех времён.

Между тем пение становилось всё громче и громче, а одна из девушек в бассейне – очень смуглая и более худая, в отличие от своей пышногрудой и крутобёдрой партнерши – повалила другую прямо в гущу змеиных тел. Сама пристроилась сверху, губами прильнув к крупному тёмному соску любовницы. И запустила правую ладонь меж широко разведённых ног той, по которой скользили покорные магии и не причинявшие обеим жрицам никакого вреда гадюки.

По жесту Тамисы, легко угадавшей нужный момент, каждый из четырёх застывших у бассейна прислужников быстро полоснул ножом по горлу стоявшего перед ним пленника.

В жертву почти всегда приносили молодых крепких мужчин – в них было больше необходимой Тшиену жизненной силы. Поэтому во избежание неприятностей пленников заранее опаивали дурманными зельями, а руки крепко связывали за спиной.

Сейчас всё, как обычно, прошло гладко. Кровь хлынула, окропив и змей, и двух девиц, успевших переплестись телами не хуже своих ползучих соседей. Воздух потеплел, завибрировал, наполнился тяжёлыми запахами мускуса и крови, болотной гнили и разогретого розового масла.

Тамиса почувствовала почти нестерпимое желание опрокинуться прямо на ступени у алтаря, задрать подол длинного платья, покрытого многоцветной жёсткой вышивкой, и начать ласкать себя, как поступили некоторые из смолкшего хора жриц.

Но ей ритуал предписывал оставаться на месте, подле статуи бога, серебристый металл которой, казалось, засиял теперь ещё ярче. Приходилось довольствоваться мыслью о том, что каждое жертвоприношение, подобное сегодняшнему, укрепляет путь, который будет проложен из Бездны для их великого господина и истинного повелителя мира.