Текст книги "Земля алчущих (СИ)"

Автор книги: Дина Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Правда, в этот раз Минна сама пригласила неприятного ей чародея домой, уцепившись за его нужду в зельях, которые Андре всегда предпочитал покупать у неё, называя их собственноручное изготовление «бездарной тратой времени». Но, кажется, он сразу понял, что торговля сегодня была для Минны лишь предлогом для встречи.

Сейчас, сидя на стуле и взирая на хозяйку дома с обычным лёгким презрением, Андре всё-таки не выдержал и в ответ на очередной её тяжёлый вздох лениво протянул:

– Можешь не мяться уже… Я ж знаю, что в обычное время ты б меня дальше порога не пустила, чистюля. Тебя ведь тот так некстати убиенный Агиларом поганец заинтересовал?

– Да, – не стала больше скрывать очевидного Минна. – Я хочу узнать, что с ним всё-таки произошло… А ты мог бы и попочтительнее высказываться о покойном!

– Будто он лучше стал оттого, что сдох. Так я прав оказался, что это твой знакомец?

Минна сердито поджала губы, но решила рассказать Андре то, что уже успел выведать у неё Рихо Агилар:

– Да, я встречала его раньше. На войне в Мидланде.

– У-у-у, какие факты всплывают!.. Вы с ним вместе воевали или друг против друга?

– Вместе. Хотя тебе-то что за дело?

– Никакого. Просто любопытно, не найдётся ли у тебя под кофточкой такой же картинки со зверушкой, как у нашего прозрачного бедолаги.

Минна на мгновение похолодела, едва не дёрнувшись, чтобы прикрыть грудь руками. Но всё же сумела совладать с собой и спокойно ответила:

– Ты не дознаватель, чтоб задавать мне такие вопросы, Андре. А у местных властей, кажется, нет ко мне претензий.

– Ну ещё бы, с таким-то покровительством… Видел-видел, как вы с Агиларом жались друг к дружке у меня в подвале. Вот интересно, если из джунглей привезут два трупа, к кому ты первому кинешься – к нему или к муженьку своему?.. Прямо хоть ставки делай!

А теперь Минну, напротив, словно обдало жаром, и она процедила сквозь зубы:

– Тебе бы стоило хоть иногда думать о живых, а не о трупах. Тогда, может, и не пришлось бы подглядывать за другими.

– Да неужели?.. Ммм, кажется, я попал по твоему больному месту, – ухмыльнулся Андре. – Но хорошо, не будем об этом… А если говорить о нашем невезучем маге, то хотел бы я сам знать наверняка!.. Но это не похоже на тёмные заклятия. И на ташайскую магию, насколько она мне знакома, – тоже.

– Ты же не можешь знать всех заклинаний! Тем более – ташайских.

– Не могу. Но я бы сказал, что произошедшее с ним слишком… стихийно. Это не похоже на направленную магию.

– А на что тогда похоже?

– Я бы сказал – на воздействие артефакта, от которого не защитились должным образом. Очень… мощного артефакта, – чуть помедлив, закончил Андре.

Минна не могла не заметить, каким жадным стал блеск его светлых глаз.

– Ты уверен? – спросила она спустя несколько мгновений повисшего молчания.

– Да ни черта я не уверен!.. Но Сагредо уже вестника отправил. Пусть теперь он решает, что делать, если эта штуковина до сих пор где-то поблизости. Или, наоборот, если её успели-таки отправить за океан.

– А среди того, что нашли в особняке…

– Там и близко ничего подобного не было. Всякая мелкая дрянь, а частью – и вовсе пустышки без магии.

– Трое милосердные! – только и смогла выдохнуть Минна. – Надеюсь, Гончие всё-таки найдут эту… вещь. И никто больше не пострадает.

Андре в ответ только бросил на неё насмешливый взгляд и с сомнением покачал головой.

***

Перемахнуть через каменную ограду, тенью проскользнуть сквозь тихий вечерний сад, а потом добраться до большого балкона на втором этаже, вскарабкавшись по стене, было для Кеару не слишком сложной задачей.

Правда, он понимал, что его ночные визиты в особняк командира Чёрной Крепости, который охраняли не наёмники-раздолбаи или ленивая городская стража, а бдительные Гончие, однажды могут кончиться тем, что его попросту подстрелят. Но каждый раз эта маленькая авантюра слишком приятно разжигала кровь Кеару, чтобы он был в силах от неё отказаться. И до сих пор ему везло.

Сегодня он, как обычно, бесшумно переступил через порог балконной двери и очутился в спальне Сагредо, освещённой лишь одинокой свечой на столике у кровати. И едва успел отпрыгнуть в сторону, чтобы разминуться с летевшим в него ножом. А через мгновение – уже сцепился с налетевшей на него женщиной. Ещё один нож в её руке чуть не впился в его плечо, распоров рубашку и прочертив глубокую царапину почти до локтя.

Несмотря на это, ему всё-таки удалось выбить клинок у своей противницы, перехватив её запястье и со всей силы приложив им об угол стоявшего поблизости комода. Но миг спустя паршивка умудрилась повалить Кеару на пол, с силой пнув его в колено и дикой кошкой прыгнув сверху.

Чувствительно треснувшись об паркет, Кеару тем не менее почти сразу умудрился собраться с силами и отшвырнуть женщину в сторону. Проклятая мерзавка очень удачно для него отлетела к прикроватному столику, ударившись об него спиной, и сшибла горящую свечу. К счастью, та просто откатилась в сторону и потухла, а не подожгла пышное ложе Сагредо.

Вот только противница Кеару не собиралась успокаиваться. Она вновь стремительно подлетела к нему и принялась награждать врага короткими быстрыми ударами. Те приходились по самым чувствительным местам и никак не давали опомниться Кеару, не остававшемуся, впрочем, в долгу.

Но продлилась их схватка во тьме недолго. Комнату объял мягкий золотистый свет, вполне ясно сказавший Кеару о том, что кто-то зажёг магический светильник под потолком. А над головами у противников послышался весёлый мужской голос:

– Исар, отпусти парня, он не убивать меня пришёл, а в гости. Кеару, змеиный ты сын!.. Надеюсь, хотя бы сегодняшнее происшествие научит тебя являться сюда по-людски – через дверь. То, что тебя немного повозили по полу, пойдёт, конечно, только на пользу… Но вот про арбалетный болт в спине такое вряд ли скажешь.

Кеару почувствовал, как на удивление сильная женская ладонь разжалась на его предплечье, а чужое тело перестало придавливать ноги к полу. И, скосив взгляд в сторону, увидел дружелюбно протянувшего ему руку Асторре Сагредо. С короткой тёмной шевелюры хозяина дома капала вода, из одежды на нём была только покрытая влажными пятнами шёлковая рубашка.

– Цел?.. – поинтересовался Сагредо у вскочившего на ноги Кеару.

– Если это можно так назвать, – показал он распоротый и окровавленный рукав. – Ваша девка…

– Придержи язык, мальчик, – прошипела Исар, сверкнув на него светло-зелёными глазами из-под падавших ей на лицо спутанных чёрных прядей. – Девки – в подворотне!

– Да какой я тебе мальчик, бахмийка?! – вскинулся Кеару.

– Лучше прекратите оба, – встрял в начинавшую разгораться свару Сагредо. – Кеару, ещё раз услышу от тебя что-то про «девок» – выставлю вон тем же путём, что пришёл. Ты меня понял?

– Понял, – нехотя откликнулся тот.

– А ты, сердце моё, – продолжил Сагредо, повернувшись уже к Исар. – Не хочешь привести себя в порядок, пока мы тут потолкуем?.. Мне, конечно, нравится твой наряд, – ухмыльнулся он, окинув взглядом её тонкую тунику, не доходившую и до середины стройных бёдер, – но он, знаешь ли, несколько отвлекает.

– Твой – тоже, – сладко улыбнулась Исар, подойдя к Сагредо и проведя ладонью по его груди. – Но ты прав, не буду вам мешать.

Спальню Исар покинула с достоинством и, пожалуй, даже нарочито неторопливо.

Кеару таращился ей вслед, пока тяжёлая ладонь Сагредо не хлопнула его по плечу, а над ухом не послышался насмешливый шёпот:

– Хороша, да? Но ты лучше подрасти сначала, парень, прежде чем лезть к таким дамочкам. А то не заметишь, как они тебе чего-нибудь оттяпают!

– Чего?!.. Да я…

– Ты, ты, Кеару. Можешь не врать, что любовался картинами на стенке, а не тем, что у моей девочки пониже спины.

– Я… Ничего подобного, господин Сагредо!

– Агилару про такое ври. Он у нас очень трепетно относится к дамам, может, и поверит, – заявил хозяин спальни, между делом окидывая взглядом свои владения, пострадавшие от недавней драки. – Вон, сулланская киска-контрабандистка на него чуть не вешается, а он всё смотрит на неё как на статую святой Делии.

– Э-э, господин Сагредо, об этом я и хотел поговорить!

– О чём?.. О святой Делии? С богословием – это точно не ко мне, – проворчал Сагредо, подойдя к стоявшему у стены шкафу и начав рыться в его недрах.

– Да нет же! Прекращайте уже язвить, господин Сагредо!

– В гробу – обязательно прекращу, – ухмыльнулся тот, швырнув мокрую рубашку на пол и накинув на плечи тёмно-красный халат с расшитым золотыми нитями поясом. – Так о чём ты всё-таки хочешь побеседовать?..

– О господине Агиларе! И об этом… об офицере Хейдене. Он же был сегодня у вас?

– Был и остался. Особняк всё-таки слишком велик, чтобы я выставил подчинённого вон на ночь глядя.

– Эллианское гостеприимство? – ехидно осведомился Кеару.

– Эллианское гостеприимство – это не убивать гостей за порогом своего дома. Перед порогом – можно, – просветил его Сагредо. – Давай, идём ко мне в кабинет. Не на этом же поле боя беседовать.

В кабинете Кеару сразу же стянул сапоги и забрался в большое кресло с ногами. Хозяин как-то по-кошачьи фыркнул, глядя на него, зато ничего не сказал о дурных манерах, за что Кеару был искренне благодарен. Однако вести себя слишком уж скромно при этом не собирался.

– А кто вам Исар? – спросил он выжидательно уставившегося на него тёмными блестящими глазами Сагредо, вместо того чтобы сразу перейти к разговору о Хейдене и своём опекуне.

– Моя женщина, как ты, должно быть, уже понял, – ответил его собеседник. – Иначе паршивый же выйдет из тебя офицер, если ты не замечаешь очевидного.

– Ну, это-то и слепой бы заметил! Но я просто не видел раньше у вас… таких, – покрутив ладонью в воздухе, добавил Кеару.

– А таких, как Исар, у меня больше и нет. И не будет, – неожиданно серьёзно сказал Сагредо.

Кеару даже почудилось в его словах нечто горькое. То, чего сам он до конца не понимал, но неизменно слышал в голосе Рихо, когда тот говорил о Лавинии. И от этого стало как-то нехорошо – словно шутливо ткнул кого-то в плечо, не зная о свежей ране. Поэтому Кеару обрадовался, когда Сагредо продолжил обычным насмешливым тоном:

– Тебе же достаточно знать, что она – не враг никому из нас. Хотя и не стоит попадать ей под горячую руку… Так зачем ты всё-таки испортил мой в кои-то веки спокойный вечер, а, дорогой ташайский друг?

– Я же просил вас так меня не называть! – не выдержал Кеару.

– Ладно, не стану.

– Вы каждый раз так говорите!.. Но я хотел узнать у вас про Хейдена. Вы же вызвали его к себе не только из-за стычки со жрицами?

– Не только. Хотелось взглянуть поближе на этот имперский «подарочек».

– Разглядели?.. Вы знаете, что он по-зеннавийски болтать умеет? Мне господин Агилар сказал.

– Вот как? – вздёрнул бровь Сагредо. – Ну, еретики парню крепко досадили. А Хейден не выглядит тем, кто легко спускает обиды. Не удивлюсь, если он мечтает поквитаться с ними уже на их территории. Правда, едва ли ему такая возможность когда-нибудь представится. Но кто знает…

– И подробностей вы, разумеется, мне не расскажете, – пробурчал себе под нос Кеару.

– Я, конечно, тебе доверяю, но не настолько, чтобы разболтать секретные сведения. Особенно помня про твой длинный язык. А вот то, что Хейден не станет копать под твоего опекуна в открытую, могу сказать со всей уверенностью.

– А вы ему предложили, да?

– Должен же я знать, если новый офицер окажется жадной крысой. Но нет – наш мидландский друг либо слишком хитрый, либо просто честный. Ещё и выгораживать передо мной Агилара стал, – Сагредо расплылся в мечтательной улыбке. – Но того, что Хейдену дали в Тирре задание посмотреть, не распоясались ли мы все тут вконец и не устраиваем ли оргии в соборах, я бы пока тоже не исключал. Так что будь с ним поаккуратнее. Стаскивать в случае чего твою дикарскую задницу с костра мне неохота.

– Господин Сагредо! Вы…

– Мерзавец и богохульник. Всё как обычно.

– Да ну вас… – нахмурился Кеару. На самом деле ему очень нравилось общество развязного командира Гончих, с которым можно было вести себя свободней, чем с опекуном. Но постоянные шуточки Сагредо иногда становились просто невыносимы. – Надеюсь, вы хотя бы не выставите меня на улицу в отместку за то, что я повздорил с вашей… дамой?

– Стоило бы. Но я сегодня добр и щедр, так что можешь переночевать. А утром возьмёшь у меня лошадь, чтобы добраться до Сулланы.

***

Когда Асторре вернулся в спальню, там уже явно успели прибраться слуги. А Исар обнажённой сидела на разворошённой постели, с неудовольствием разглядывая свою руку, на которой появился здоровенный синяк.

– Ах, как некрасиво, – промурлыкал Асторре, усевшись рядом с Исар и заключив её в объятия. – Кеару бывает изрядным идиотом… Но ты преподала ему хороший урок.

– Я была уверена, что он собирается тебя прикончить, – сердито ответила та. – Только пришла из купальни, а тут ташаец лезет на твой балкон!.. Что я должна была подумать?!

– Ну, подумать в подобной ситуации можно о многом, – шепнул Асторре перед тем, как коснуться губами её ушибленного запястья. – Но мне нравится, как в каждое своё появление ты привносишь в мою жизнь немного хаоса, госпожа убийца.

– Кто бы говорил о хаосе, господин церковник, – возразила Исар, но Асторре, не слушая её, продолжил:

– Хоть я и боюсь, что однажды ты станешь моей смертью. А я узнаю об этом, только когда твой нож войдёт мне в сердце.

– Поэзия у эллианцев в крови, – заявила она, устраиваясь у него на бёдрах. – Если ты однажды и перейдёшь дорогу Братству, это не значит, что оно пришлёт за твоей жизнью именно меня.

Но Асторре, которого Исар опрокинула на атласные подушки, в этот момент было уже совершенно наплевать на Братство.

– А что в крови у бахмийцев?.. Война? Ярость? – спросил он, глядя в светлую зелень глаз любовницы, теперь уже точно не казавшихся ледяными.

– Огонь Беспощадного и Свет Милосердной, – откликнулась она за мгновение до того, как жадно впиться в губы Асторре.

***

– Пожалуйста, господин!.. Пожа-алуйста, только не убивайте, не убивайте меня! Я всё сделаю! Всё, что хотите!.. И никому не скажу, что вас видела!

У девчонки из поселения Детей Милости, жавшейся к увитому лианами древесному стволу, было некрасивое, какое-то плоское лицо с блёклыми голубыми глазами и большим ртом. То, что сейчас оно искривилось от плача, тоже не добавляло ему особой прелести.

Да и в целом эта жалкая колонистка с её трясущимся рыхлым телом, упакованным в огромное количество серой ткани, не вызывала у Ансу ничего, кроме отвращения. Но приходилось возиться с этим скулящим существом, чтобы выполнить приказ госпожи Тамисы.

Чтобы дать хоть какой-то выход закипавшей у него в груди ярости, Ансу наотмашь ударил девчонку по лицу. Та немедленно свалилась в грязь, дрыгнув показавшимися из-под подола короткими ногами, словно подстреленная лесная свинка. На мгновение затихла, а потом с новой силой разразилась рыданиями.

Прошипев грязное ругательство, Ансу схватил девицу за жёсткий ворот платья и выкрикнул ей в лицо:

– Ещё раз так завоешь – ошкурю тебя заживо!.. Ясно?

– Я… ясно, – торопливо закивала пленница.

Ансу сплюнул на землю, вновь ощутив сильный – до тошноты – приступ омерзения к жалкому созданию. Какие они всё-таки слабые… Слабые и начисто лишённые чувства собственного достоинства, эти женщины восточных земель. Не чета ташайкам, идущим на смерть с радостными улыбками. Гордым и прекрасным, как госпожа Тамиса… Или любая другая из жриц Тшиена.

– Тогда отвечай на мои вопросы чётко и без воплей!.. Ноэми и Эжен Бернар – есть такие в вашем поселении?

– Бы… Бы-ыли, – всхлипнула девица, явно прилагая все усилия, чтобы не разреветься.

– Что значит – были?! – рявкнул Ансу, с силой тряхнув пленницу – так, что чепец слетел её с густых светлых кудряшек. – Не говори мне, что они померли от какой-нибудь заразы, которой полно в ваших крысятниках!

– Нет-нет! Они живы, живы!.. Но уехали на днях.

– Куда уехали?

– К Высотам Созда-ателя, – на одной ноте провыла девица, вновь начиная трястись от плача.

– Куда?! Всё-таки – померли?

– Нет, господин, нет!.. Высоты Создателя – это поселение наших братьев. Выше по реке, на её берегу, но почти в предгорьях… Я слышала, господин Бернар не поделил что-то с отцом Родольфом, вот они и решили уехать, – затараторила девчонка.

Но Ансу уже не интересовали подробности. Взревев от злости, он отшвырнул девицу к тому же дереву. И равнодушно отметил то, как с силой ударившись головой о ствол, она тряпичной куклой упала у его подножия.

– Таеру, передай всем, что отдыхаем здесь до полудня. А потом – отправляемся к предгорьям. Сучка соланнских кровей успела драпануть туда вместе со своим папашей, – бросил он ожидавшему чуть поодаль широкоплечему и низкорослому Отмеченному, тут же угодливо закивавшему своему повелителю. – И да, эта дура – ваша. Ты, раз её поймал, можешь попользоваться первый.

Отмеченный явно обрадовался такой награде и, взрыкнув, кинулся к добыче. Но, несколько раз пнув её, обиженно заорал:

– Да она не шевелится!..

– Вам сойдёт, – усмехнулся Ансу, удаляясь в заросли. За играми Отмеченных с пленниками – или их телами – он никогда не любил наблюдать.

========== Глава 10. Цели и средства ==========

Исар лежала на коврах в беседке, построенной в глубине сада, и бездумно разглядывала тёмно-красные цветы лианы, оплетавшей ажурные решетки. В утренние часы было нежарко, а тишину нарушали лишь крики птиц на ветвях деревьев.

Сегодняшний день Исар позволила себе посвятить отдыху после долгого пути через океан и обдумыванию сведений, которые получила вчера от «друзей» Братства: они имелись почти везде, где жило хотя бы несколько десятков бахмийцев. А уже завтра собиралась начать поиски того, над кем Братство на сей раз доверило ей осуществить правосудие.

– Так и знал, что увижу тебя здесь, – Асторре, как обычно, появился в беседке почти бесшумно. Он был облачён в чёрный мундир и, пожалуй, выглядел даже чересчур свежо после проведённой почти без сна ночи.

– Значит, не останешься на сегодня со мной? – спросила Исар, усаживаясь так, чтобы удобно поджать под себя ноги.

– Увы, служба не ждёт, – Асторре развёл руками, присев рядом с ней. – Но вечер и ночь опять будут нашими, не сомневайся!.. Кстати, что ты всё-таки подсыпала в вино Хейдену? Когда он прощался со мной, то казался каким-то уж слишком помятым.

– То, что я ему подсыпала, безвредно, – хмыкнула Исар. – Ну, для тех, в ком нет тьмы. Зато теперь ты точно можешь быть уверен в своём офицере… Зеннавийцы чересчур хорошо умеют подвешивать на побывавших в их руках пакостные сюрпризы.

– Хейдена проверяли Белые Псы.

– Но лишняя предосторожность не помешает. Я не хочу, чтобы ты умер столь глупой смертью – от рук того, кому доверяешь, – Исар протянула ладонь, чтобы погладить щёку Асторре.

– Благодарю, – сказал он за мгновение до того, как перехватить её руку и коротко поцеловать пальцы. – Но не доверяю я никому. В нашем любимом ведомстве это лучший способ прожить достаточно долго.

– Тебе виднее, – согласилась Исар и тут же перевела тему: – Но ташайский мальчишка заинтересовал меня больше, чем ваш рыжий мученик… Я думала, ты позовешь его к нам третьим!

– Не заметил, чтобы ночью тебе было мало меня, – самодовольно улыбнулся её любовник.

– Нет, но я люблю разнообразие.

– Я тоже, – Асторре прищурился, будто кот на солнце. – Но, если Агилар о чём-то таком узнает, он непременно отрежет мне голову. После чего, конечно, по своей доброй традиции сам сдастся нашим. И они его казнят. Выйдет драма в духе сентинской оперы. А я её просто ненавижу!.. – расхохотался он.

– Серьёзная причина.

– Куда уж серьёзней, сердце моё. Не скучай, – Асторре легко вскочил на ноги, на прощание коснувшись распущенных волос Исар. А потом, смерив её уже абсолютно серьёзным взглядом, добавил: – И в следующий раз предупреждай меня, прежде чем угощать моих людей чем-то… особенным. Иначе, как бы ты ни была мне дорога, последствия тебе не понравятся.

***

Поселение, расположенное чуть поодаль от берега Сверкающей, выглядело процветающим и мирным. Имперцы словно бы перетащили за океан кусочек ухоженной мидландской провинции – с фахверковыми светлыми домиками, вымощенными серым камнем дорожками и геометрической планировкой. Только пальмы у аккуратных крылечек напоминали о том, что это уже совсем другая земля.

Правда, Рихо эта идиллия, окружённая непролазными вечнозелёными лесами, упорно наводила на не самые радостные раздумья. Он не мог отделаться от мысли о том, что именно такие удалённые селения очень легко превращались из безмятежного рая в кровавый ад. Слишком уж лакомым куском они были для всяческой мрази. В том числе и той, дело с которой имело его родное ведомство.

В тенях под навесом у местного трактира Рихо нет-нет да и начинали мерещиться подсохшие лужи крови. А в гроздьях цветов на ближайшем дереве – крупных, буровато-лиловых с фиолетовыми прожилками – развешанные на ветвях внутренности.

Дело, конечно, могло быть просто в усталости и окутавшем полуденные улочки влажном жарком мареве, никак не способствовавшем здравым размышлениям. Или в том, что картины, возникшие в воображении, Рихо уже не раз видел наяву. Но зыбкое чувство тревоги не отступало с тех пор, как он ступил на берег. И заставляло ощущать близкие джунгли как огромного хищника, готового пожрать всех, кто незваными пришёл на его территорию.

«А может, я всё-таки потихоньку схожу в этой змеиной дыре с ума, – подумал Рихо, вежливо кивнув в ответ на очередную трескучую реплику хозяйки трактира, выбравшей для беседы с заезжим церковником скамью под тем самым деревом с выразительными цветочками. – И закончу тем, что кинусь на кого-нибудь из сослуживцев, приняв того за выходца из Бездны… И ведь никому о таком не скажешь. Не на исповеди же признаваться, чтобы опять услышать в ответ о «происках демонов». И не Кеару пугать».

– Так вы останетесь у меня… на ночь? – кокетливо потупив большие серые глаза, спросила Рихо его собеседница. – С вашими подчинёнными, разумеется. Комнат хватит, сейчас не особенно много постояльцев.

– Да, благодарю вас за приглашение. Оно как нельзя кстати, – сказал Рихо. – Сегодня уже поздно отправляться к Детям Милости, так что нам нужен будет ночлег.

– Ох, конечно-конечно!.. Я обо всём распоряжусь, господин офицер, – разулыбалась трактирщица, поправив выбившийся из-под чепца тёмно-русый локон. – Буду ждать вас! Для меня большая честь принимать у себя доблестных воинов Церкви!..

Глядя вслед её мерно колыхавшимся пышным юбкам, Рихо не сомневался, что комнату ему предоставят отдельную. А когда стемнеет, деликатно постучат в дверь, с нетерпением ожидая ответа. И Рихо вряд ли станет в таком случае притворяться спящим.

Радушная хозяйка была хороша собой, пусть и несколько старше его самого. А ещё она наверняка не станет надеяться на продолжение, когда приятная для обоих ночь подойдёт к концу. Последнее особенно радовало Рихо. Он не хранил Лавинии верность, но и с женщинами, ждавшими от него чего-то большего, чем пары свиданий, предпочитал не связываться. По отношению к тем, чьи чувства казались ему серьёзными, Рихо считал это бесчестным. Что же касается иных… Появившийся у него опыт общения с хайнрихштадскими дамами заставил Рихо шарахаться от долгих связей, как от огня.

…Со своей здешней любовницей он познакомился на каком-то празднестве у Асторре, на которое ему было предписано явиться в приказном порядке. Молодая эдетанская дворянка, не так давно схоронившая мужа, который годился ей скорее в деды, чем в отцы, теперь весело и шумно растрачивала его состояние, не отказывая себе ни в чём. И в тот вечер разговаривала с Рихо куда дольше, чем позволяли приличия.

А прислав ему через пару дней приглашение к себе домой, вполне недвусмысленно приняла гостя в спальне. Столь явный намёк Рихо игнорировать не стал – ко взаимному с радушной хозяйкой удовольствию.

Правда, очень скоро понял, что любовницу привлекает скорее не он сам, а его опасная служба. Уж слишком она любила в постели разглядывать и ощупывать шрамы Рихо, с жадным любопытством выясняя, где и как они были получены. А ещё – постоянно пыталась разузнать у него, как же именно Гончие допрашивают колдунов и еретиков.

Рихо даже заподозрил неладное. Ему не впервой было встречаться с теми, кто пытался подобраться поближе к церковникам далеко не с добрыми целями… Правда, эдетанская вдовушка была чересчур уж безыскусно прямолинейна в своём любопытстве.

Он старался уходить от расспросов любовницы, понимая, что рассказы о его службе – совсем не для женских ушей. Но как-то раз всё-таки не выдержал и поделился воспоминаниями. Возможно, потому что выпил в тот раз лишку – хозяйка уж очень настойчиво угощала. А может – из-за того, что было как раз начало весны. В здешних краях перемена сезонов ощущалась слабо, но то, что произошло в промозглом Эрбурге, до сих пор каждый год в такое время особенно ярко всплывало у Рихо в памяти… Вот он и разоткровенничался перед любовницей.

Особо не стесняясь, рассказал в подробностях о том, как его пытались заставить признаться в убийстве лучшего друга. О тошнотворной удушливой вони собственного палёного мяса, которая почему-то временами становилась куда нестерпимей, чем боль. Раскалённом ноже, медленно и аккуратно поддевавшем кожу над рёбрами. Отчаянной надежде, что тот как-нибудь неловко дёрнется в руке палача. И всё это, наконец, закончится. Хотя бы и Бездной – её Рихо, который не смог уберечь Габриэля, безусловно заслуживал.

Правда, к счастью, Рихо хватило здравого смысла промолчать, что пережить всё это ему довелось по милости Грифоньей Стражи – имперской тайной службы. Но его любовницу подобные детали и не беспокоили. Послушав какое-то время излияния Рихо, она разразилась визгливой тирадой о том, что всё это очень, очень некрасиво. А он просто свихнулся, раз вздумал потчевать её подобными речами! И должен понимать, что после таких мерзостей и пошлостей она точно его не пустит на порог!..

Когда Рихо очутился за воротами её особняка, он не был уверен, что ощущал в большей мере – злость или облегчение. И зарёкся впредь откровенничать со своими любовницами.

…Возможно, Вивьен Обье – умная, чуткая и сама пережившая немало – смогла бы понять его. Но от неё Рихо тем более постарается держаться подальше. Одной прекрасной женщине уже успел испортить жизнь, не стоило повторять эту ошибку с другой.

– Господин Агилар! – голос подошедшего к нему рядового отвлёк Рихо от размышлений.

– Да?.. Что там у тебя, Лино? – спросил Рихо, доброжелательно кивнув молодому высокому эллианцу с мелкими чертами не слишком красивого, но очень живого лица и глубоко посаженными чёрными глазами. – Узнал что-нибудь новое?

– Как сказать, господин Агилар, – ухмыльнулся тот. – Если верить местным, здесь проще сжечь всех поголовно. Мне уже успели заявить, что Дети Милости сами, несомненно, в сговоре с Бездной… Потому что в прошлом году у них уродилась кукуруза, а у имперцев она сгнила.

– Серьёзное заявление, – хмыкнул Рихо. – Расскажу командиру Сагредо, ему понравится… Проводника нашего не видел?

– Нет, господин Агилар. Он как смылся, когда мы к берегу пристали, так и не возвращался.

– Вот паршивец… Но надеюсь, хотя бы к утру он будет здесь.

***

Ухмыляющаяся широкоскулая рожа молодого эдетанца, по мнению Дирка, так и просила, чтобы об неё почесали кулаки.

К несчастью, взрыв боевого амулета превратил торговца, в чьём доме Гончие обнаружили так много интересных находок, в непригодную для допросов головешку. Но зато сидевший перед Дирком с хозяйским видом Леон Руис оказался ближайшим подручным этой жадной сволочи.

Правда, получить нужные сведения от второй час мучившего его пространными и увёртливыми ответами Руиса Дирку пока так и не удалось. И он медленно свирепел, едва удерживаясь от того, чтобы бестолково врезать наглому бандиту.

Отвратительное настроение не улучшала и прошлая ночь, заполненная бессонницей вперемежку с краткими, но жуткими кошмарами. В общем, время до рассвета Дирк провёл очень «весело», хотя утром постарался забыть про дурные сны, списав всё на непривычно жаркий климат и последствия ташайской магии. К тому же Андре, встретивший его у порога кабинета с известием о мощном артефакте, заставил Дирка надолго отвлечься от собственных переживаний.

Дирку точно бы не хотелось увидеть в том же состоянии, что и невезучего дохлого мага, кого-то из местных ребят или мирных жителей. И Агилара – тоже. Пусть даже тот был дружком треклятого святого Фиенна, но зря, что ли, Дирк подставлялся, спасая Агиларову шкуру?.. Не говоря о том, что, если он продолжит свою карьеру, упустив эту неведомую дрянь, точно останется только утопиться в местной мутной речке.

Поэтому Дирк готов был вывернуться наизнанку, но разыскать зловредную штуковину. Или лучше – вывернуть нахального Руиса, который явно на это напрашивался, принявшись самым беспечным образом раскачиваться на хлипком стуле.

– Зачем? – резко бросил Дирк без всякой связи с предыдущими вопросами. – Я понимаю – дикари-язычники, но ты-то, трикверианец, зачем в это дело влез?.. Неужели не понимаешь, что при случае они тебя первым на алтарь положат?!

Руис диковато улыбнулся в ответ и протянул:

– Не-ет, господин офицер. Не меня, а вас, разжиревших церковных псов, на алтарь положат, как поросят. Думаете, победу можно праздновать, раз с десяток наших поймали да тройку жриц прикончили?.. Когда Тшиен предстанет пред вами во всей своей мощи, разбежитесь, как крысы!

– Как страшно, – Дирк широко улыбнулся. – Крысы, псы, поросята. Просто скотный двор какой-то!

– Вы и есть скотина, которую скоро всю поведут на убой. Жалкая, тупая скотина, бессильная перед гневом нашего бога!

– Язык попридержи, скотовод чёртов, – выплюнул Дирк. – И лучше бы тебе сказать, что за штуковину вы прятали и куда потом дели. Иначе поймёшь, на что способна… скотина.

– Я вас не боюсь. Я боюсь только гнева Тшиена, господин офицер, – спокойно возразил Руис.

– А вот это зря. Я-то куда ближе, – его собеседник резко встал из-за стола и вышел из кабинета, не удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.

– Этого поганца – в подвал. Пора за него взяться по-настоящему, если хотим быстро найти ту дрянь, – скомандовал Дирк двум рядовым, застывшим у входа.

Получил в ответ слаженное: «Да, господин Хейден» и, посмотрев в сторону, тут же встретился глазами с белокурой чародейкой-целительницей. Та застыла чуть поодаль и с любопытством наблюдала за его распоряжениями.

– Доброго дня, госпожа… Ленц, – порывшись в памяти, всё-таки вспомнил её фамилию Дирк.

– Доброго, господин Хейден, – она улыбнулась, подойдя поближе. – И называйте меня просто Минна, здесь все так делают. Вы ведь собираетесь спускаться на подвальный этаж? Я тоже иду туда, к Андре. Не проводите меня?.. Там всегда так неуютно.