Текст книги "Земля алчущих (СИ)"

Автор книги: Дина Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Вот только всему этому богатству картин она предпочла бы возможность увидеть Тийю наяву и уберечь её от любых посягательств. Так, как та сумела защитить саму Вивьен от жрицы-убийцы. Но, увы, сейчас оставалось лишь мечтать об этом, тщетно пытаясь найти выход из ситуации… И, размышляя об этом, Вивьен сумела уснуть лишь глубокой ночью.

Правда, всё равно проснулась она ещё перед рассветом. Спальню наполнял серый тусклый свет, придававший нарядной комнате неожиданно уныло-запущенный вид, а из балконной двери долетали порывы влажного и прохладного воздуха.

Вивьен лениво потянулась в постели, пытаясь сообразить, стоит ли вставать и звать служанок или лучше попытаться ещё немного поспать. Поправила задравшийся подол ночной рубашки, повернула голову… и почувствовала, как сердце сжали раскалённые стальные тиски, когда встретилась взглядом с мужчиной, сидевшим в кресле у её постели.

Его лицо Вивьен прекрасно узнала даже в полумраке – эти черты она успела слишком хорошо изучить, чтобы забыть их хоть когда-то.

– Нет! – выдохнула Вивьен, вцепившись пальцами в край одеяла и слыша, как с губ вместо крика сорвался жалкий писк новорожденного котёнка. – Нет, нет…

– Здравствуй, моя девочка… Вижу, ты меня совсем не ждала. Жаль, очень жаль!

========== Глава 14. Сила слов, огня и крови ==========

Воздух в небольшом храмовом зале с каждой минутой всё сильнее пропитывался тяжёлым запахом болота и становился всё более сырым, а пол покрылся крупными каплями влаги.

Тамиса ощущала, как её начинает трясти, и жалела, что перед началом ритуала не надела поверх платья шерстяную накидку. Правда, Энхаи, застывшего рядом с ней на коленях и укутавшегося в длинные многослойные одежды, тоже явственно пробрала дрожь, но Тамиса думала, что вряд ли её любовника мучает холод. Скорее уж это был страх перед тем, с кем Энхаи сейчас вёл беседу.

Гость этот в непринуждённой позе завис внутри обрамлённого магическими знаками круга, вот только Тамиса давно подозревала, что посланника Тшиена удерживают внутри скорее не они, а воля его господина. И иногда жалела, что её народ слишком почтительно относился к порождениям Бездны, чтобы научиться по-настоящему их обуздывать.

Внешность посланника сама по себе вряд ли могла внушить ужас – выглядел он как широкоплечий сильный мужчина с прямыми чёрными волосами до плеч и правильными, хотя и грубоватыми чертами лица. От человека его отличали лишь синевато-серый цвет кожи да мощные, похожие на птичьи когти на ногах, которые не скрывало весьма символическое одеяние, состоявшее из подобия короткой светлой кожаной юбки. Но всё же, стоило Тамисе только бросить взгляд в сторону демона, она начинала чувствовать себя неуютно, втайне радуясь, что разговор с ним приходится вести Энхаи… Погружённая в размышления об этом, она пропустила мимо ушей часть их диалога и очнулась, только когда посланник повысил тон.

– Мало, слишком мало, жрец! – рыкнул он, сложив мощные руки на груди. – Вы правда хотите, чтобы мой господин предстал перед вами во всей славе или жаждете увидеть его жалкую тень?!.. Ваши нынешние жертвы ему напоминают объедки!

– Но ведь древняя кровь… – попробовал было возразить Энхаи.

– От неё зависит многое, но не всё! Так что прекращай вести себя как торговец на базаре… Прекращай, иначе это будет стоить тебе благосклонности повелителя, – пригрозил демон. – И, кстати, передай своим людям, что открывать без особого повода прорехи в Бездну – тоже не самый лучший способ снискать его милость… До встречи, жрец! – оскалив на прощание крупные клыки, посланник исчез с негромким хлопком.

– Ансу! – выплюнул Энхаи, повернувшись к Тамисе. – Это наверняка он! Ритуалов с кровью Отмеченных немало, а если ещё использовать жертвы…

– Едва ли это ему нужно, – пробормотала она, поднявшись с колен: мокрый пол не располагал к тому, чтобы на нём задерживаться.

– Он всегда был самоуверенным наглецом, – возразил Энхаи. – Ещё, пожалуй, наведёт на нас паршивых почитателей пустынных пророков!

Тамиса промолчала. Ей нравился Ансу, но навлекать на себя гнев любовника она не собиралась. Да и чтобы проклятые заокеанские захватчики появились в древней столице до пришествия истинного бога, тоже не желала.

– Вы накажете его, мой господин? – помедлив, всё-таки спросила она.

– Когда Ансу вернётся с отрядом, я избавлюсь от этого недоумка, – хмыкнул Энхаи, расправляя складки своих одежд. – Он слишком нагл и часто ошибается в последнее время. А чтобы командовать Отмеченными многого не надо. Найдём другого, попокладистей.

«А если он и от меня захочет однажды избавиться?.. Когда найдёт какую-нибудь красотку поярче и… попокладистей», – далеко не в первый раз подумала Тамиса. И решила всё же рискнуть, заискивающе обратившись к Энхаи:

– Позвольте мне заняться этим, мой господин. Ансу – сильный воин, и многие его уважают. Он может доставить много неприятностей, если вдруг заподозрит неладное. А мне он доверяет, и… вы же знаете, что я хорошо разбираюсь в ядах.

Энхаи с сомнением посмотрел на неё, но всё же кивнул:

– Дозволяю. Но будь осторожна, это не котёнок, а злобный зверь.

– Не сомневайтесь, мой господин, я не подведу, – ответила она, потупив глаза, чтобы скрыть радость. – А что вы собираетесь делать с жертвами?.. Люди из города…

– Нет!.. Их и так мало. К тому же, увы, среди них мало тех, что могли бы отдать свои жизни с радостью. А возмущения нам сейчас окажутся точно не ко времени. Я пошлю ещё один отряд Отмеченных, пусть поищут какое-нибудь отдалённое поселение, о котором не слишком пекутся власти пришельцев.

– Как скажете, мой господин, – покорно отозвалась Тамиса. Кого именно станут резать у алтаря, её не слишком-то волновало, но чужаки явно этого заслуживали больше. А кровь у них была так же красна и не менее ташайской угодна богу.

Покидая зал, Тамиса напоследок окинула взглядом девять распростёртых у магического круга тел со взрезанными глотками. Нужно было не забыть приказать младшим жрецам, чтобы они провели здесь ритуал очищения и проследили за уборкой.

***

Рихо понимал, что поиски в окрестностях изначально были почти безнадёжны. Джунгли расстилались на много дней пути вокруг, кишели причудливыми обитателями и стремительно пожирали следы любого чужака, прошедшего сквозь них.

Но кое-что странное он всё-таки сумел здесь заметить – магию, которой здесь оказалось необычайно много. Ею словно был пропитан воздух вокруг обиталища Детей Милости, и стальная звезда Троих на груди Рихо то и дело теплела, отзываясь на неё, пусть и не раскалялась настолько, чтобы он забеспокоился всерьёз.

Правда, вот первый раз после того, как отряд Гончих выбрался за границы поселения, звезда обожгла кожу Рихо жаром, когда с ним поравнялся Лейф, пребывавший в весьма приподнятом настроении и даже насвистывавший какую-то песенку, засунув руки в карманы мешковатой коричневой куртки. Ощутив жар металла на груди, Рихо со злостью уставился в светлый затылок проводника, который, похоже, навесил на себя активный амулет. Иного объяснения тому, почему вдруг от Лейфа так сильно повеяло магией, он не нашёл и хотел было уже прочитать ему нотацию о вреде подобных талисманов, а заодно и о том, как хорошо они приманивают всякую нечисть. Но, подумав, прикусил язык – в няньки Лейфу он не нанимался, его подчинённым тот не был, а подобная «наживка» сегодня могла сослужить скорее добрую службу Гончим, пусть и не самому Лейфу.

Поначалу разведка проходила спокойно. Единственными обитателями леса, встреченными ими на пути, оставались яркие птицы, юркие обезьянки с чёрными мордочками, да один раз – замеченная Рихо в ветвях дерева ярко-зелёная змея, как он знал – смертельно ядовитая, но не проявившая к путникам никакого интереса.

Тем не менее Гончие оставались настороже, готовые не только приложить все усилия, чтобы обнаружить хоть малейшие следы человеческого или, что было бы куда хуже, нечеловеческого присутствия в джунглях, но и в любой момент отразить возможное нападение.

Рихо старался подавать подчинённым пример бдительности, но его мысли то и дело возвращались к восторженному рассказу Шарля о Ноэми Бернар. Почему-то на ум упорно приходило, что каждому мальчишке первая любовь наверняка виделась истинной принцессой и, возможно, не стоило так уж ругать Кеару за шашни с той эдетаночкой, хоть они и явно были чреваты для него неприятностями. А ещё эти «волосы, как серебро», упомянутые Шарлем, невольно наталкивали Рихо на размышления о Лавинии, Габриэле и Фиеннах в целом. Хотя, конечно, глупо было бы думать, что девчонка-сектантка могла иметь какое-то отношение к одному из самых могущественных семейств континента… Просто о чём бы Рихо ни размышлял, всегда рано или поздно возвращался к воспоминаниям о тех, кого так любил и кого не смог уберечь от бед.

Правда, всё это не помешало ему заметить, как в какой-то момент джунгли притихли, перестав отзываться не только криками своих обитателей, но даже шелестом листьев и падавшими с них водяными каплями. Не укрылась странная перемена и от остальных пятерых церковников, а Лейф сейчас настороженно озирался, стараясь держаться поближе к остальным членам отряда.

На мгновение Рихо показалось, что воздух зазвенел, словно рядом со спущенной тетивой, а потом из-за деревьев и с их веток хлынул, будто соткавшись из ничего, поток чёрных стремительных теней – каждая размером с крупную кошку.

– Крысы Бездны! – воскликнул кто-то из Гончих, а другой голос поддержал его выкриком:

– Сучьи твари!

Отступив на шаг, Рихо полоснул мечом по морде «зверушки», которая прыгнула к нему, явно метя в горло. Другая с визгом соскользнула с его плеча, когда её чёрная шкура, лишённая шерсти, кроме как на морде и вдоль хребта, увенчанного шипастым гребнем, задымилась от соприкосновения с пластинами освящённого металла, нашитыми на куртку Рихо. Третьей же он вонзил кинжал в загривок, когда она уже успела с жадностью вгрызться в его сапог.

Рихо думал, что животинок скорее стоило бы назвать «кротами», а не «крысами» – их вытянутые чёрные морды были слепы, что не мешало мелким порожденьям Бездны прекрасно ориентироваться в пространстве. А пасти, полные мелких зубов-игл, крючковатые когти и сверхъестественная ловкость делали «крыс» очень неприятными противниками, особенно когда их было так много, как сегодня. К счастью, умом при этом твари не отличались. Бешеная жажда крови и человеческой плоти гнала их под клинки церковников яростно, но бестолково. Гибли они одна за другой, правда, при этом в кипящее месиво боя вливались всё новые и новые «крысы», что наводило Рихо на очень нехорошие подозрения… но ещё больше – на мысли о том, что долго Гончие так не продержатся.

Отшвырнув в сторону рассечённую почти пополам тушку очередной твари, успевшей очень неприятно цапнуть его за левое бедро, Рихо подумал, что, пожалуй, пришла пора использовать один из двух припасённых на крайний случай боевых амулетов, пусть и риск, что огонь и осколки металла покалечат своих же, оставался велик.

Отступив к двоим Гончим, которые тут же понятливо прикрыли его от всё лезших и лезших к своей погибели «крыс», Рихо запустил ладонь в карман сумки, нащупав там почти плоский металлический овал. Вот только почти в то же мгновение откуда-то сбоку вырвался целый шквал скрученных в замысловатые завитки языков тёмно-зелёного пламени. Оно охватило истошно завизжавших порождений Бездны, но, будто бы обладавшее разумом, обогнуло Гончих, не причинив им никакого вреда.

«А вот это явно не стандартный церковный амулет, – подумал Рихо со смесью облегчения и злости. – И уж точно не армейский».

Обернувшись к стоявшему чуть поодаль Лейфу, чьих рук делом, несомненно, и оказалась бесславная кончина тварей, Рихо не знал, чего ему хочется больше – поблагодарить странного типа или начать немедленно допрашивать о том, где он взял такую мощную и откровенно нелегальную штуковину. Но едва не споткнулся на ровном месте, увидев, что язычки того же зелёного пламени ласково обвивали ладони Лейфа. Безалаберный проводник оказался магом, и Рихо не знал, благодарить ли за это Создателя или отчаянно чертыхаться… Но пока что было не до отвлечённых размышлений.

– Спасибо, – кивнул Рихо Лейфу, хоть и продолжал глядеть на него с подозрением. – Это оказалось… весьма вовремя.

– Да не за что, господин церковник, – ответил тот, наконец убрав странный огонь с ладоней. – Я сам бы не хотел, чтобы милые зверушки нас сожрали.

– Господин Агилар, – послышался голос одного из рядовых, Альфонсо. – Тут… с Петером, кажись, всё.

Подойдя к остальным Гончим, Рихо поморщился – одному из них, светловолосому мидландцу лет тридцати, действительно в этот раз крупно не повезло. «Крысы» разорвали ему горло и основательно погрызли лицо, Рихо лишь надеялся, что последнее произошло, когда Петер был уже мёртв.

– Да приблизят к себе Трое его душу. Да займёт он достойное место подле Их престола, – произнёс Рихо скорее устало, чем горько.

Смерть Петеру досталась на редкость дурацкая – от зубов мелкой нечисти, в суматохе, когда свои сражались рядом, в двух шагах, но в общей свалке не смогли прийти на помощь, пока не стало слишком поздно. Вот только Рихо хорошо знал, что таких дурацких смертей случается на их службе куда больше, чем героических.

– Заберём тело чуть позже. Нужно найти, откуда взялась нечисть, – добавил он.

Рихо знал, что долго жить вне Бездны твари, которые вырывались из неё, ведомые жаждой добычи, не могли, а значит, где-то поблизости имелся портал в треклятое обиталище демонов. Оставалось только надеяться, что он не окажется достаточно большим, чтобы из него могло выйти нечто посерьёзнее «крыс», которые точно так же, как и их земные «сородичи», пролезали в любую щель.

Наскоро перевязав раны, которые, к счастью, у всех были несерьёзными, церковники и маг двинулись на поиски. Те долгими не оказались – полянку, Трое знают как образовавшуюся в гуще зарослей, отряд обнаружил едва ли позднее, чем через четверть часа.

Зрелище, представшее перед глазами Рихо посреди поросшей ярко-зелёной травой площадки, было, пожалуй, не худшим из того, что ему уже доводилось видеть… И всё-таки, глядя на круг, очерченный чем-то смолисто-чёрным и кровью, которая поблёскивала алым на солнце, не засыхая и не впитываясь в почву, Рихо не удержался и громко выругался. Пусть даже в душе понимал, что молитвы из его уст прозвучали бы куда уместнее. Но аккуратно пристроенная в самом центре голова молодой девушки, светлые кудряшки которой разметались по скользким кольцам уложенных вокруг кишок, всё же оказалась для Рихо картиной чересчур гадостной, чтобы он смог остаться бесстрастным.

Добавляло впечатлений и подобие узкой – едва ли в три пальца шириной и в пару локтей высотой – тёмной щели, разверзшейся внутри круга сразу над землёй. Оттуда тянуло странной, ни с чем не сравнимой острой вонью и, несмотря на духоту, царившую в джунглях, хорошо ощутимым жаром.

Когда же Рихо на несколько мгновений задержал взгляд на прорехе в Бездну, то сразу почувствовал, как к горлу подкатила тошнота, а рану на ноге дёрнуло резкой болью. Сзади кто-то всё-таки затянул шёпотом молитву, и одновременно с этим раздалось придушенное: «Демоны их поимей!», заставившее Рихо зло усмехнуться – он не был уверен, что для проводивших ритуал это оказалось бы оскорблением.

Но больше всего Рихо удивило, что первым нечто внятное об увиденном сказал Лейф.

– Это надо убрать, – чуть дрогнувшим голосом произнёс он, махнув рукой в сторону кровавого круга. – Иначе чёр… никто не знает, во что оно может разрастись.

Рихо кивнул – оставлять прореху точно не стоило. Пусть даже более могущественные, нежели «крысы», обитатели Бездны не смогут пройти сквозь неё без специального ритуала – куда более сложного и кровавого, чем этот, – «дыра» сама по себе отравляла всё вокруг. Недаром местные хищники не польстились на причудливо разложенные в круге останки девушки и даже мух рядом с местом ритуала было не видно.

– Надо, – отозвался Рихо. – Лучше всего сжечь… Но я не уверен, что этого будет достаточно.

– «Пламя Создателя»? – тут же живо откликнулся маг. – Церковники же им пользуются?

Рихо вздрогнул. У него перед глазами, как наяву, встали светлые потёки на полу комнаты, искра, слетевшая с пальцев чародейки… и стена огня, с рёвом отрезавшая путь к выходу.

Когда-то ему «посчастливилось» присутствовать при первом применении треклятого зелья. Церковь присвоила себе исключительное право на его использование после того, как выяснилось, что оно отлично уничтожает любые следы чёрной магии. Но прежде оно было создано одной безумной чародейкой и послужило орудием мести для другой. Последняя отправила к престолу Троих уйму неповинного народа, зато спасла самого Рихо, за что он тогда не очень-то был ей благодарен.

– Нет, – Рихо тряхнул головой, отгоняя непрошеные воспоминания. – Оно, конечно, отлично уничтожает любую мерзость, но… Ненавижу эту дрянь, чуть недоглядишь за ней, и всё вокруг уже пылает. У меня есть зеннавийский огонь, вот только не особенно много.

Лейф с интересом покосился на него, но спрашивать ни о чём больше не стал. Рихо заметил, что хоть глаза того уже не светились ядовитой зеленью, зато теперь казались чёрными из-за огромных зрачков. Выглядело это не слишком нормально, хотя с чародеями сложно было утверждать наверняка.

– Не будем рисковать, – тряхнул выцветшими волосами Лейф. – Магическое пламя сильнее, и мне уже доводилось убирать подобные следы. Я справлюсь. А вы… прочитайте пока молитву, что ли. Для надёжности, – усмехнулся он.

Рихо нахмурился – в другой ситуации он непременно одёрнул бы собеседника, позволившего себе такую дерзость, но сейчас только скупо обронил:

– Прочту, – решив, что внезапно проявившиеся способности мага пришлись чересчур кстати, чтобы затевать с ним ссору.

Глядя, как руки Лейфа вновь окутал тёмно-зелёный огонь, Рихо начал читать привычное: «Трое милосердные и защищающие, к вам взываю! Создатель даровал нам этот мир, слово Учителя несёт нам Свет, меч Воина уничтожает Тьму!..» Слова лились уверенно и чётко, и голоса остальных членов отряда подхватили молитву, отстав лишь чуть-чуть.

– Тонка стена, ограждающая Бездну, но мы стоим подле неё с мечами! – возвысил он голос, когда сквозь гул мощных потоков огня донесся приглушённый утробный вой.

Стоявший теперь к Рихо спиной Лейф, с ладоней которого всё лилось и лилось пламя, уже полностью скрывшее место ритуала, чуть пошатнулся, но тут же ещё сильнее выпрямился, продолжая уверенно направлять огонь. Рихо запоздало подумал, что магом тот всё же оказался совсем незаурядным… и постарался больше не отвлекаться от молитвы. В её силу в своих устах он не особенно-то верил, но знал, что в подобных ситуациях иногда любая мелочь может стоить дорого, и рисковать не хотел.

Наконец, пламя постепенно угасло, не оставив после себя ничего, кроме выжженной до чёрной корки ровной поверхности. И Рихо сразу почувствовал, что дышать сделалось как будто легче, хотя и жарко было настолько, что пот катил с него градом.

– Хорошая работа, маг, – обратился он к застывшему на месте Лейфу. – Церковь будет тебе благодарна.

Тот медленно обернулся к нему, как-то неуклюже переступив на месте.

– А церковная благодарность выражается только на словах? – хрипловато ответил Лейф. Рихо поразило, каким бескровным и серовато-белым – точно как у мертвеца – выглядело сейчас его лицо. – Или же – в золоте?..

– Во всяком случае она дорогого стоит, – уклончиво ответил Рихо. – Но ты её точно заслужил.

– Я польщён!.. Очень польщён, а то, знаешь ли, церковник…

Фразу Лейф оборвал буквально на полуслове, и, о чём он должен был знать, Рихо не довелось услышать. Но подхватить потерявшего сознание мага так, чтобы тот не грохнулся на землю со всего маху, он всё же успел.

***

– Вас ожидает гостья, – голос Сабира, ловко снявшего с хозяина плащ, как обычно, сочился мёдом.

Асторре ценил миловидного и гибкого темнокожего раба за его ум и расторопность, но иногда угодливость того начинала казаться чересчур навязчивой.

– Всего одна?.. Дагрун должна была приехать с чёрной девушкой, – произнёс Асторре. Чародейка собиралась сегодня привезти Тийю в его особняк, чтобы не заключать магический договор прямо в крепости, под носом у всей церковной своры.

– Колдуньи тоже здесь, и давно, господин, – поморщился Сабир – презрение к магам у него было истинно бахмийским. Агилар как-то шутя сказал, что из слуги получился бы куда более суровый воин Церкви, чем из его господина. – Но я говорил о вашей гостье, – широко улыбнулся Сабир, выделив интонацией предпоследнее слово.

И теперь Асторре отлично понял, о ком шла речь. Хотя и оказался удивлён, что Исар вновь посетила его так скоро.

– С ней всё в порядке? – спросил он, вспомнив, как однажды, ещё по ту сторону океана, любовница ввалилась к нему домой, истекая кровью и с погоней на хвосте.

– Абсолютно, господин. Госпожа захотела пройти в вашу спальню, и я не стал ей препятствовать.

– Вот и правильно, – добродушно кивнул ему Асторре. – Иди скажи ей, что я вернулся, но прошу ещё немного меня подождать.

Дагрун и Тийю Асторре, как и ожидал, обнаружил в гостиной. Старшая из чародеек сегодня сменила мужской костюм на серебристое платье по эллианской моде – с высокой талией и из тончайшего шёлка. Только неизменный кулон с сапфиром сверкал в её низком вырезе, а к нему добавились крупные серьги с теми же камнями каплевидной формы.

Подле такой блистательной особы Тийя с растрёпанными волосами и в помявшейся одежде выглядела довольно жалко. Но Асторре всё же залюбовался контрастом светлой, хоть и тронутой загаром кожи белокурой Дагрун и матовой чернотой гордого лица младшей чародейки. А потом подумал, что точно бы не отказался чуть позже увидеть в своей спальне обеих разом.

– Асторре, – протянула Дагрун, когда тот склонился, чтобы поцеловать ей руку. Вне службы она всегда звала его по имени, и он не возражал. В конце концов, если Асторре и было бы приятно услышать, как в постели его называют «командир Сагредо», то точно не от этой женщины. – Как нехорошо заставлять дам ждать!.. Я хочу сегодня ещё успеть посетить одно интересное место.

– Прости… Надеюсь, в этом месте не приторговывают какой-нибудь тёмномагической дрянью.

– Если приторговывают, то в следующий раз я посещу его уже в компании твоих мальчиков, – она ослепительно улыбнулась и тут же перешла на деловой тон: – Что ж, думаю, можно приступать к заключению договора. Кто будет вторым свидетелем?

– Сабир, он сейчас придёт.

– Ты слишком доверяешь рабу, Асторре. У тех, у кого нет свободы, нет и чести, – бросила Дагрун, за что Тийя тут же наградила её испепеляющим взглядом.

Но Асторре только пожал плечами.

– Он успел доказать свою преданность. К тому же Кеару куда-то пропал и Агилар в отъезде… А в том, что любой другой из нашего благословенного гадюшника не побежит доносить на меня Белым Псам, я никак не могу быть уверен. Уж лучше положиться на раба, моя дорогая.

Спорить с этим Дагрун не стала, тем более что Сабир уже появился в комнате. Лишь грациозно поднялась с кресла и прошествовала к одному из лучей жирно начерченной чёрным мелом четырёхконечной звезды, опутанной змеившимися густой вязью письменами, не забыв ухватить со столика короткий кинжал. И, встав на его краю, взмахом руки пригласила остальных последовать за ней.

Асторре усмехнулся, заметив, с каким неодобрением Сабир покосился на испорченный магическими знаками паркет, занял предназначенное ему место на одном из лучей и равнодушно подставил Дагрун ладонь, которую мгновенно вспороло острое лезвие.

– Это же… магия крови! – воскликнула Тийя, когда Дагрун взяла уже её руку, чтобы проделать то же самое.

– Разумеется, девочка, – ответила старшая чародейка. – И я не верю, что ты сама ею ни разу не пользовалась.

– Но я думала, Церковь Троих её запрещает!

– Церковь в моём лице сегодня её благословляет. Служи мне хорошо, милая кошечка, тогда тебе всегда будет позволено чуть больше, чем другим, – подмигнул Тийе Асторре.

И в ответ получил взгляд, полный жгучей ненависти – его широкий жест явно не оценили. Что ж, даже если он не сумеет приручить эту стервочку, то все равно с толком её использует.

Пока же Асторре спокойно наблюдал, как лужица, в которой смешалась кровь четырёх человек, темнела и закручивалась водоворотом. Как из неё взмывали и прилеплялись к груди каждого из них толстые нити из чёрного дыма. И как над этим всем звучали слова Дагрун, закреплявшие обязательства Тийи, главным из которых было исполнение приказов – её собственных и Асторре. А кроме того – запрет сообщать кому-либо о своей службе Церкви, кроме круга доверенных лиц, в который – помимо присутствующих – включили ещё и Агилара.

Ритуал не продлился долго, но после него Асторре почувствовал, как у него зашумело в ушах, а комната стала слегка расплываться перед глазами. Впрочем, он привык, что подобная магия вытягивала силы из любого, кто с ней соприкасался, если тот, конечно, не был сильным чародеем. И просто постарался не показывать своего состояния, бросив Тийе, которая неуверенно озиралась вокруг:

– Ну что, кошечка, теперь ты свободна до тех пор, пока я не пришлю тебе вестника. Переночуешь здесь или приказать отвезти тебя в Суллану?

– Я бы хотела вернуться к госпоже, – ответила Тийя, взглянув на Асторре исподлобья.

– Сабир, распорядись, – велел он слуге и, когда парочка вышла из гостиной, сказал оставшейся с ним Дагрун: – Благодарю, дорогая. Без договора я бы поостерёгся связываться с этой маленькой дикаркой, но теперь уверен, она мне пригодится.

– Сочтёмся, Асторре, – она подошла к нему почти вплотную, шелестя шелками, и на мгновение коснулась его руки. – Доброй тебе ночи.

– Тебе тоже, Дагрун. Доброй и… нескучной.

Поднявшись на второй этаж, Асторре на минуту замешкался на пороге своей комнаты, постаравшись напустить на себя уверенный вид – выказать слабость перед Исар он хотел ещё меньше.

Спальня была ярко освещена, а свою гостью Асторре обнаружил посреди широкой постели, где та, одетая в одну лишь сорочку из тёмно-красного шёлка, пристроилась с одной прекрасно знакомой ему книгой.

– Ты как всегда внезапна, Исар, – сказал он, присев рядом и положив ладонь на её обнажённое бедро. – И по-прежнему быстро находишь мои тайники.

Губы Асторре сами растянулись в улыбке. Он действительно не ожидал увидеть сегодня любовницу, но неприятным назвать этот визит никак не мог. К тому же Асторре больше не приходилось скрывать от бдительных и разбиравшихся в магии женщин то, как у него подкашивались ноги после ритуала, и он мог немного расслабиться. Разве что лежавший рядом трактат по демонологии не настраивал на нужный лад.

– Потому что хорошо тебя знаю, – откликнулась Исар, потеревшись о его плечо, а потом задумчиво сказала, глядя на миниатюру, украшавшую открытую страницу: – Какой искусный художник… В султанате таким искусным обычно выкалывают глаза раскалёнными спицами.

Асторре понимал почему. Изображение восседавшего на обвитом множеством змей троне мужчины, облачённого в длинную пурпурную тунику с чёрной каймой, было создано столь умело, что не только будто бы дышало жизнью, но и повергало в невольный трепет перед этим красавцем. Его серебристая кожа сияла, словно лунный свет, алые глаза с вертикальными зрачками словно заглядывали в душу, а поза была исполнена грации. Но в случае с Тшиеном, Господином Змей, всё это скорее пугало, чем восхищало, и уж точно не заслуживало одобрения или даже снисхождения Церкви. И Асторре знал, что все прочие представители демонической знати были изображены на страницах книги в том же духе.

– Мы на континенте, увы, не столь утончённые люди, – сказал он, захлопнув трактат. – И таких умельцев обычно просто сжигаем вместе с их произведениями.

– Почему же ты не поступил так?

– Потому что изучить врага важнее, чем уничтожить всякое упоминание о нём, Исар.

– Изучить врага, – её пальцы прошлись по пуговицам мундира, расстегнув их с удивительной скоростью. – Понять врага, – левая ладонь скользнула под рубашку, – и… встать на сторону врага? – правая легла на горло Асторре, чуть сдавив.

Он знал, что всё это было игрой… как и то, что, надумай Исар его убить, она бы сделала это с лёгкостью. Но подобное только сильней влекло его к бахмийской убийце.

– Нет, никогда, – сказал он, мягко отведя её руку. – Я – слуга Тирры, но рабом Бездны точно не стану.

– От тебя разит магией, – Исар скривила изящно очерченные губы. – И далеко не светлой.

– Это всего лишь инструмент, и ты это знаешь. Даже его святейшество…

– Мерьель с его реформами приведёт вас прямо в пропасть, вот увидишь. Если только раньше не найдутся те, кто, увидев опасность этих игр, от него избавится.

Асторре не исключал такой возможности, хотя и точно не желал нынешнему понтифику смерти. Но в долгу оставаться не захотел и ответил:

– Ваши старейшины с их зашоренностью приведут Братство туда гораздо раньше, не сомневайся. Но ты ведь не об этом поговорить пришла, моё сердце?

– Я напала на след, – голос Исар стал тихим. – Не думаю, что мы ещё увидимся… скоро. Поэтому я хотела попрощаться.

Асторре удивлённо посмотрел на неё – обычно его любовница не была столь сентиментальной. Но предпочёл не задавать лишних вопросов, просто спихнув на пол мешавшее еретическое сочинение и притянув Исар к себе. Прощание с ней стоило сделать ярким.

***

– Но, может, вы пустите меня в дом? – стоя на крыльце особняка Вивьен, Тийя чувствовала, как её всё сильнее охватывала тревога. Вроде бы главные испытания остались позади. Вот только почему тогда пара крепких молодых прислужников госпожи не разрешала ей даже переступить порог?..

– Не велено, – лениво отозвался один из них – чем-то похожий на Агилара эдетанец с очень смуглой кожей и масляным взглядом чёрных глаз. – Подожди чуток, госпожа сама к тебе спустится. Ей нынче немного недосуг, – он хохотнул, и Тийя почувствовала, как от этого в ней закипела злость, смешавшаяся с неуверенностью и страхом.

Что-то было не так, совсем не так. Не только в том, что её столь неласково приняли в доме, который она уже начала считать родным, но и в самой атмосфере, которая окутывала теперь особняк и окружавший его сад. Воздух будто бы неуловимо пропитывала магия – сильная, но словно иссушенная ветром и задубевшая на солнце. Мёртвая и безжалостная. И при этом – тщательно скрытая несколькими слоями умело выполненных покровов, но всё же ощутимая для тонкого чутья Тийи. Сейчас ей каждая травинка и веточка, каждая песчинка нашёптывала о появившейся здесь силе, чуждой этой дышавшей влагой и жизнью земле, и Тийя не собиралась беспечно отмахиваться от подобных предостережений. Но понять их истинный смысл ей пока никак не удавалось.