Текст книги "Земля алчущих (СИ)"

Автор книги: Дина Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

– Что ты видела, Ноэми? Если тебе не слишком сложно, прошу, расскажи мне. Это может быть важно, поверь.

– Да… Да, конечно, Рихо, – Ноэми зябко обхватила себя за плечи, но на её побледневшем личике появилось решительное выражение: – Я видела сон. Какой-то странный. Слишком яркий, слишком… настоящий. И я встретила там человека…

Поначалу Ноэми запиналась и часто замолкала. Но Рихо не торопил её, лишь ободряюще кивая, и чем дальше, тем более связным и плавным становился её рассказ. И тем сильнее сам Рихо чувствовал, как мир вокруг него… не то, что рушился, скорее – плыл и менялся, будто горячий воск, обращаясь в нечто зыбкое, бесформенное и обманчивое. А это было куда страшнее – словно бы Бездна, где нельзя было верить ни своим глазам, ни разуму, ни ощущениям уже прикоснулась и к этому миру. И постепенно поглощала его, делая подобным себе.

Габриэль – мёртвый и похороненный – оказался жив. Габриэль – вернейший из верных – теперь служил Бездне. Подобного было вполне достаточно, чтобы потерять всякое представление о том, во что верить и что делать дальше. Однако, оказалось, что это ещё не всё.

– Он просил передать тебе, – Ноэми сосредоточенно нахмурилась, – что: «Лёд остаётся у левого берега. Новые тропы меж дюн ведут на север». Понятия не имею, что это значит, но Габриэль просил меня запомнить всё слово в слово… А ты знаешь о чём это, Рихо?..

Он знал. Такое, наверное, просто невозможно было забыть. Хотя иногда и очень хотелось – как и всё их задание в султанате.

Но воображение мгновенно подбросило ему картину маленького внутреннего дворика с еле бившим мозаичным фонтаном. И Габриэля, стремительно расхаживавшего от одной выбеленной стены к другой – так, что густая пыль взвивалась вокруг его сапог.

– Ты сам понимаешь, мы не можем оставить бесову штуковину у них, – наконец сухо и зло бросил тот, остановившись подле пристроившегося на фонтанном бортике Рихо. – Если бахмийцы решат использовать её – а ведь дури на такое у них наверняка хватит – худо придётся всем. Обратят ли они эту дрянь против нас или против зеннавийцев – контролировать её в итоге точно не смогут. И тогда…

– Мы все умрём, – осклабился Рихо, которого, несмотря на местную жару, от всего происходящего уже начинало подтряхивать. Чувствовать, что от тебя зависят судьбы мира оказалось не слишком-то приятно. – Может быть небыстро, но точно – погано.

– Как смешно.

– Да ни черта.

– Не поминай всуе.

– А тебе, значит, можно?.. Сволочь ты, Глациес. И ханжа.

– Я старше по званию, – как ни в чём ни бывало пожал плечами Габриэль. – Но сейчас я не об этом. А о том, что допустить подобного мы не можем. Поэтому если твоя закутанная дамочка вздумает нас обмануть или у неё ничего не выйдет, я приму предложение султанского советника.

– Что?!

– Ты же видел, как тут относятся к детям древней крови. Советник уже считает, что я знаю об артефакте гораздо больше, чем местные. А разыграть обиженного нашими иерархами и соблазнившегося властью при султанском дворе, мне будет не сложно… Вот и шанс подобраться к этой дряни. И уничтожить её.

– Даже и не думай! – рявкнул в ответ Рихо. – Живым не выберешься!

– А я и не собираюсь, Рихо. Одна жизнь за тысячи спасённых – смешная цена.

– Я тебя свяжу и засуну в чулан, пока всё не кончится, Создателем клянусь!..

– Попробуй. И пойдёшь на костёр, как только вернёмся. Забыл про нашу разницу в рангах?

– Врёшь, ведь не станешь же…

– Да ну?.. Тогда проверь, Рихо, попробуй, – тон Габриэля сделался совсем елейным и от того – ещё более жутким. – Ты – мой друг, и свою жизнь за тебя я бы отдал без раздумий. Но вот нынешней цены не стоит ни один человек в мире… Прости.

…В итоге разругались чуть не до драки. И когда разошлись спать, Рихо долго не смыкал глаз в ожидании какого-то подвоха от Габриэля, но так и не дождался.

А потом в предутреннем сумраке появилась Равия – которую наверняка на самом деле звали как-то иначе, но Рихо этого так и не узнал… Главным же было, что она прибыла с хорошими вестями, и их с Габриэлем ссора оказалась надолго запрятана в глубинах памяти.

Но сейчас в мыслях ясно всплыло спокойное лицо того и холодный голос, произносивший:

– Если я не вернусь, то передам тебе через своего человека следующее: «Лёд остаётся у левого берега. Новые тропы меж дюн ведут на север» – ты отлично понимаешь, что это значит, не так ли? – ухмыльнулся он. – И в этом случае ты немедленно, слышишь Рихо, немедленно, и никак иначе – отправишься к эдетанской границе. А дальше – прямиком в Тирру. Иначе, поверь, я успею сделать всё, чтобы тебя объявили отступником. И Лавинии придётся оплакивать нас обоих.

В тот вечер Рихо только скрипнул зубами, хорошенько приложив дверью об косяк, прежде чем скрыться в своей комнате. Но и прежде, и теперь ему не трудно было расшифровать истинный смысл пары коротких фраз: «Я остаюсь у врага. Уходи один, спасать меня слишком опасно».

Всего этого было вполне достаточно, чтобы увериться – с Ноэми встречался и каким-то исцелил её действительно Габриэль. И понять, что шутки Бездны – а, может, напротив, Троих – оказались куда злее, чем Рихо мог себе представить.

***

Вид оплывшего под дождём могильного холмика невольно вызывал горькое чувство, пусть вроде бы и жалеть погибших сектантов Дирк не собирался. Они сами отвергли Церковь Троих и защиту её воинства, так что теперь их пример должен был послужить достойным уроком прочим еретикам.

Но всё же их гибель означала и кое-что другое: ещё один провал Гончих, очередное, пусть даже и неполное, торжество их врагов. И мысль об этом повергла Дирка то в глухую тоску, то в плохо скрываемую ярость, душившую его сейчас вместе с влажным маревом, которое окутало окрестности после обрушившегося на них ливня.

– Да будет Создатель милосерден к их душам, – наконец глухо произнёс Дирк. Ещё совсем недавно он вряд ли придумал бы в подобном случае иную эпитафию, кроме: «Да горят они в пламени Бездны», – но Закатные Земли, похоже, успели изменить и его – сделать то ли мягче, то ли лукавее.

И Дирк сам пока не знал, как к этому относиться. Однако всё же решил быть сейчас терпимым к чувствам белокурой еретички, чьи плечи крепко обвивала рука застывшего у могилы Агилара.

В конце концов, у него и так сейчас были все шансы обрушить на себя гнев начальства с непредсказуемым результатом.

– Господин Агилар, – решив не тянуть, обратился он к старшему офицеру, тут же поймав на себе настороженный взгляд стоявшего рядом Велтена. – У меня есть для вас ещё одна новость… Не очень хорошая.

«Поздравляю, Хейден, очень изящный подход к делу, – тут же мысленно обругал он себя. – Прямо пропасть дипломатии!.. Не хуже, чем в доме у того клятого бахмийца».

Но Агилар лишь кивнул, поторапливая его:

– Говори, Хейден. Или пойдём в лагерь, а то дождь, похоже, вот-вот снова начнётся.

– Нет, лучше здесь, – возразил Дирк, и всё-таки начал рассказ о случившемся с Кеару. Говорил он не особенно долго, но когда замолчал, почувствовал, как в горле мучительно пересохло, а рубашка прилипла к взмокшей спине. И обречённо уставился в тёмные глаза Агилара, в которых так и не получилось прочесть ничего, кроме смертельной усталости.

– Спасибо, – вдруг, немного помедлив, обронил тот.

Дирк неловко переступил на месте, чуть не поскользнувшись в вязкой грязи. Он вполне был готов к тому, что собеседник в итоге съездит ему по лицу, а то и вовсе со знанием дела вобьёт в земляное месиво. И заранее решил, что защищаться не будет, даже если Агилар вздумает переломать ему все кости – заслужил ведь, чего уж там!..

Но вот такого не то безразличия, не то милосердия, Дирк никак не ожидал. И теперь не нашёл ничего лучше, как неловко спросить:

– За что, господин Агилар?.. Мы же… я же его не уберёг. Ни в первый раз, ни во второй.

– За то, что пытался, – Агилар сделал шаг вперёд, и Дирк невольно напрягся, но командир всего лишь положил руку ему на плечо. – И не побоялся рассказать всё сам.

– Кеару это не вернёт, – резко возразил он.

– Но я это ценю, – ответил Агилар. – А отплатить за него у тебя, дадут Трое, ещё случай будет. И даже скоро. Главное – не подставляйся зря.

– Ладно. Не стану. И если только Дарес здесь – притащу его в Хайнрихштадт, хоть живым, хоть мёртвым!..

– Вот это правильно, – губы Агилара чуть тронула улыбка. – Если бы ты знал, как я хочу отправиться с вами… Но у меня, – его рука вновь сжала исчерченную шрамами ладошку девчонки, – пока что есть задание поважнее.

– Конечно, господин Агилар, – кивнул Дирк. – Мы сделаем всё, что сможем, обещаю.

– Верю. А сейчас – проводишь госпожу Бернар до лагеря?.. Нам с Андре ещё нужно кое о чём потолковать.

Дирка не особо обрадовали очередные секреты, в которые даже Велтен, маг, оказывался посвящённым больше его. Но отказаться он, разумеется, не мог. Поэтому сказал:

– Хорошо, господин Агилар, – и слегка поклонился девчонке: – Госпожа Бернар, рад служить вам.

В лагерь они вбежали вместе с первыми потоками дождя, грозившего вновь превратить джунгли в поросшее деревьями болото. И, отряхнувшись от тяжёлых водяных капель в растянутом Гончими шатре, Дирк подумал, что, как ни странно, от разговора с Агиларом стало и вправду чуть легче на душе.

А Даресу теперь точно не удастся уйти от него, не во второй раз. Даже если придётся ступить следом за колдуном в саму Бездну – он достанет его и там. Ведь тиррские псы никогда не отпускают свою добычу – они настигают её или умирают.

***

Минна злилась. Внешне она старалась выглядеть столь же спокойной и приветливой, как обычно, но, чувство собственного бессилия и несправедливости происходящего то и дело заставляло её до крови кусать собственные губы – как бы ни было потом стыдно за подобное неумение держать себя в руках.

Ещё же неприятнее было то, что главным объектам её ненависти оказались не ташайцы или этот зеннавийский изувер, Дарес, а в общем-то ни в чём не повинная девушка. Которой, к тому же, во время недавнего нападения на Чёрную Крепость досталось едва ли не больше всех.

…Когда Минну вызвали в Хайнрихштадт, она этому даже обрадовалась. В принесённом вестником послании содержалось как сообщение о том, что её помощь требуется местным магам, так и вполне прозрачный намёк, что, показав себя с лучшей стороны Минна сможет поступить на официальную службу Церкви. А такое место – надёжное и хорошо оплачиваемое – давно было для неё, узнавшей цену бродячей жизни, чуть ли не самой заветной мечтой. И, к тому же, позволило бы навсегда забыть о преследовании имперских властей: тем, кто был для них ценен, Гончие никогда не отказывали в защите. А кроме всего прочего уже в Хайнринхштадте, Минну обрадовало, что работать ей предстояло под началом такого целителя, как Фаид. Тот, хоть и происходил из языческих земель, отличался немалым талантом и обладал редкими знаниями, так что Минна рассчитывала у него многому научиться.

Но как она ни старалась всецело отдать себя службе, с каждым днём беспокойство о Лейфе и Рихо грызло всё сильнее.

В джунгли те отправились уже давно, позже за ними последовал отряд, в составе которого оказались Андре и Хейден, но никаких вестей о происходившем выше по реке по-прежнему не приходило. И слова Велтена о двух трупах, теперь начинавшие казаться пророческими, никак не выходили у Минны из головы, доводя её до исступления.

Лейф был первым и единственным, кого она полюбила и ради кого была готова вытерпеть любые муки и унижения. Рихо же стал ей в Закатных Землях прекрасным другом – про себя Минна называла его именно так, несмотря на определенную долю формальности в их отношениях. И потерять теперь обоих было бы слишком ужасно.

А тут ещё Фаид, чьи услуги после нападения на Чёрную Крепость были нарасхват, препоручил ей лечение темнокожей колдуньи.

И Минна, неожиданно для себя поняла, что каждый раз, видя Тийю, едва сдерживает раздражение. Эта бывшая рабыня оказалась обладающей немалой магической силой, да и искусство Фаида сыграло свою роль. Поправлялась она на редкость быстро, так что Минна не могла отделаться от мысли: той удивительно, просто немыслимо повезло по сравнению с Лейфом. Ведь тот в похожей ситуации поплатился двумя месяцами между жизнью и смертью и практически полной утратой способностей. Была ли в том вина самой Минны или лечившей его позже Ормаль Кальмийки, но выбросить из головы горькие события прошлого сейчас всё равно не удавалось. Как и примириться с удачей Тийи.

И сегодня, глядя на чернокожую девицу, которая, всё ещё с трудом осознавала, где находится, но уже настойчиво спрашивала о том, что, похоже, волновало её больше всего, Минна ощутила определённую долю удовлетворения, отвечая на вопрос Тийи:

– Нет, я понятия не имею, что сталось с Вивьен Обье… Сами понимаете, я всего лишь целительница и Гончие не докладывают мне о своих планах. Но уверена, они сами расскажут вам всё чуть позже.

– Хорошо, – Тийя вновь устало прикрыла глаза.

Однако прежде Минна увидела мелькнувшую в них грусть. И это немного согрело сжимавшееся от постоянной тревоги сердце – не только она нынче терзалась неизвестностью… Но всё же этой дикарке слишком, слишком везло. Трое по-прежнему не отличались справедливостью, раздавая милости и кары щедро, но едва ли по заслугам.

========== Эпилог ==========

Дверной проём, выходивший на длинный каменный балкон прикрывали лишь лёгкие пёстрые занавеси, так что сырость от низвергавшихся с неба потоков воды легко проникала в просторную спальню.

Однако Даресу это нисколько не мешало, а об удобстве своих новых игрушек заботится тот точно не собирался.

– Ещё, – махнул он рукой сидевшему на циновке подле его ложа Кеару в сторону блюда с ананасами.

Мальчишка поспешно повиновался, потянувшись к низкому плетёному столику. Но Дарес, принимая сочную мякоть из холодных пальцев, заметил, каким закаменевшим и напряжённым выглядело лицо того. А ведь уже не раз напоминал Кеару, что должен видеть на его смазливой физиономии только радость и удовольствие… Значит, настало время для ещё одного урока.

Небрежно взмахнув ладонью, Дарес пристально посмотрел на сидевшую чуть поодаль Тамису, чьи руки и ноги крепко связывали надёжные путы. И, поймав обречённый взгляд, легко погрузился в её разум.

Сила Тшиена позволяла жрице не чувствовать боли, но сейчас, стоило Даресу внушить ей, что та погружается в воду, как Тамиса смешно забилась на полу, пытаясь высвободиться из пут и «всплыть». А чуть погодя – захрипела, силясь вдохнуть воздух и не состоянии это сделать.

– Господин, – еле слышно Кеару, не отрывавший глаз от сестры. То, что громкой речи Дарес не любил и отвечал на любое повышение голоса новыми пытками для своих пленников, мальчишка уже успел усвоить.

– Больше стараний, Кеару, – мягко сказал Дарес, наконец покидая сознание согнувшейся в приступе кашля Тамисы. – Ласки. И почтения… Тогда я её больше не трону. А завтра, возможно, и вовсе дам вам обоим отдых, – Дарес сунул измазанные в сладком соке пальцы мальчишке под нос: – Чисти!.. Нежно. Но тщательно, тщательно… Иначе придумаю для неё кое-что позанятнее. Ты ведь не сомневаешься в богатстве моей фантазии, верно?..

Дарес чувствовал, как Кеару внутренне содрогается от омерзения, а его сестра всё ещё дрожит, не веря в то, что вновь способна дышать. И оба боятся, боятся – за себя и за своего родича – так безумно, так отчаянно!..

Пожалуй, он был искренне рад, что не стал спешить с посвящением Тамисы Владыке Боли. Прежде Дарес и не осознавал, какую пьянящую смесь могут образовать эмоции двух действительно привязанных друг к другу жертв, к тому же страстных, мечущихся и не умеющих сдерживаться. А теперь собирался насладиться их ужасом и покорностью сполна – ему всегда было особенно приятно ломать вот таких, сильных, но не обладавших дисциплинированной волей, а отдающихся сполна и любви, и ярости.

Тем более, что как не цеплялись они друг за друга, Дарес был уверен: рано или поздно, он сумеет подточить и эту взаимную верность. Заставит одного вгрызться в глотку другому – может, из страха за собственную шкуру, а может – и из ненависти. Ведь он знал, как внушать её даже самым чистым существам, не то, что этим полным злобы и страха дикарям.

И на этот раз тоже не сомневался в своей победе над всё ещё тлевшей в сердцах пары ташайцев преданностью и жаждой сопротивления. Поэтому и не собирался спешить – такое развлечение действительно стоило растянуть до того, как их сородичи привезут ему дитя древней крови.

Или, возможно – и до момента открытия врат в Бездну, того самого великого дня, когда наконец-то воплотится замысел, зародившийся столетия назад… А мир преобразиться став лучшим и справедливым – таким, каким ему должно быть, отныне и навеки.

========== Глоссарий ==========

Альба – см. Хайнрихштадт.

Альвы, светлые и тёмные – малочисленная нелюдская раса, обитающая преимущественно в северных землях. Долгоживущие, почти все в той или иной степени обладают магией. Людей воспринимают как низших созданий, тем не менее в исключительных случаях могут с ними сотрудничать.

Багряные Стрелы – влиятельная тайная организация (по утверждению Церкви Троих – секта), стремящаяся к установлению в трикверианских странах господства магов по образу и подобию государственного устройства Зеннавии (см.).

Бахмийский султанат – государство на южном и восточном берегах Хризолитового моря. Граничит с Зеннавией и землями Тирры. С Зеннавией несколько веков находится в вялотекущем конфликте, в котором короткие периоды мира сменяются мелкими приграничными стычками, периодически выливающимися в столкновения покрупнее. В султанате существует крайне нетерпимое отношение к чародеям – все, обладающие магической силой, находятся на положении принадлежащих государству рабов и носят специальные, позволяющие контролировать их силу ошейники. Исключение делается только для обладающих магией членов Орлиного Братства. Султанат – единственное «языческое» государство, с которым у трикверианских стран в целом нормальные отношения. В последние годы «дружбу» подкрепляет потребность заокеанских колоний в рабах, которых поставляют в основном как раз бахмийские торговцы.

Бездна, ад – подземное царство, населённое демонами, бесами и прочими тёмными тварями. В трикверианстве – место посмертных мучений грешников.

Белые Псы – служба внутренних расследований церковного воинства – Чёрных Гончих. Руководство Белых Псов размещается в Тирре, а именно – в Журавлиной Башне – гигантском многоэтажном строении, сохранившемся со времён Соланны.

Вельфы – императорская династия Мидланда. На момент событий «Земли алчущих» Мидландом правит регент при малолетнем императоре Людвиге Вельфе – Стефан Кертиц, младший брат Альбрехта Кертица – принца-консорта и супруга матери Людвига, императрицы Гретхен.

Берег Закатного Золота – основное место действия «Земли алчущих», восточное побережье центральной части Закатных Земель. Бывшая колония Эдетанны, на момент событий «Земли алчущих» – колония Мидландской империи.

Гиллийцы – народ, населяющий Хрустальные острова.

Двое и Создатель – см. Трое.

Дети Милости – отколовшаяся от Церкви Троих еретическая секта, проповедующая крайнее миролюбие, аскетизм и отрицающая смертную природу Двоих (Учителя и Воина). Именно поэтому сектанты именуют Троих не иначе как «Трое Бессмертных».

Древняя кровь, дети древней крови, люди древней крови – обозначение, принятое для членов семей, ведущих прямое происхождение от родов высшей знати Соланны. К ним относятся, например, Фиенны в Эллиане и Лутеции, Эррейны в Мидланде и некоторые другие. По легендам, кровь таких людей имеет специфические свойства, делающие её особенно привлекательной для созданий Бездны.

Журавлиная Башня – см. Белые Псы.

Закатные Земли – континент, отделённый от большинства трикверианских стран океаном, место действия «Земли алчущих». Вытянут с севера на юг и в основном лежит в тропических широтах, за исключением его севера. Климат большей части континента благоприятен для сельского хозяйства, кроме того, например, в имперских колониях добывают серебро и изумруды, а в лутецийских – золото.

Зеннавия, Зеннавийское царство – граничащее (и постоянно конфликтующее) с Бахмийским султанатом государство. Номинально властвует в нём царская династия, фактически – Пурпурный Круг – государственный совет из числа сильнейших чародеев страны. Магическая сила целиком и полностью определяет положение любого зеннавийца в обществе, не обладающие ею находятся в гораздо более низком.

Лутеция, Лутецийское королевство – одна из крупнейших трикверианских стран, абсолютная монархия. Граничит с Мидландом и Эллианой. Владеет колониями на севере Закатных Земель.

Мидланд, Мидландская империя – крупнейшее из трикверианских государств. Граничит с Лутецией, Эллианой и Коринной. Владеет колониями в центральной и южной части Закатных Земель, отвоевав Берег Закатного Золота в недавней войне с Эдетанной.

Нуашийские острова – крупный архипелаг в юго-восточной части мира Троих.

Несущие Истину – крупная секта, отколовшаяся от трикверианской Церкви. Члены секты считают весь прочий трикверианский мир вне своих общин «забывшим истину Троих» и, соответственно, подлежащим уничтожению. Один из самых могущественных противников Церкви Троих.

Орлиное Братство – тайная организация с центром на юге Бахмийского султаната, но действующая при этом практически по всему миру. Убийцы и воины, провозглашающие своей целью защиту Света и уничтожение Тьмы любыми доступными средствами. Среди членов нередки владеющие магией.

Патрисса – столица Лутеции.

Сверкающая – крупная река, впадающая в океан вблизи Хайнрихштадта. На ней же, выше по течению, расположена Суллана.

Соланна, Царство Двух Океанов – древнее государство, окончательно исчезнувшее с лица земли многие тысячелетия назад. В определенную эпоху Соланна подчинила себе практически все обитаемые земли мира Троих. Обладала куда более совершенными (хоть и также основанными на магии) технологиями, чем все цивилизации после неё. Пришла в упадок в период чрезмерного увлечения правящей династии тёмным колдовством и сотрудничества с демонической знатью Бездны. Это вызвало сопротивление части аристократии, за чем последовала гражданская война, а далее – сделавшие непригодными для жизни солидную часть обитаемых земель магические войны, которые велись между осколками рухнувшего государства.

Суллана – речной порт на Сверкающей.

Ташайцы – коренное население Закатных Земель.

Тирра, Священный Город, Столица Мира – город-резиденция понтификов – глав трикверианской церкви – на южном берегу Хризолитового моря. Единственный из бывших городов Соланны, ныне населенный людьми, а также родной город трикверианских пророков – Учителя и Воина, – в котором и зародилась эта религия. Земли, принадлежащие Тирре, граничат с землями Эдетанны на западе и Бахмийского султаната – на востоке.

Трикверианство – наиболее распространенная в мире Троих религия, основанная на вере в единого бога – Создателя – и Двоих – его смертных пророков, которые в свое время принесли в мир свет истинной (по мнению самих трикверианцев) веры и возглавили борьбу людей против созданий Бездны и темных колдунов, наводнивших обитаемые земли после магических войн времен падения Соланны. Церковь Троих отличается жесткой иерархией в рядах своих служителей и является одной из крупнейших политических сил в мире.

Трое (они же – Двое и Создатель) – в трикверианстве – единый бог – Создатель – и двое его пророков – Учитель и Воин.

Хайнрихштадт – столица имперских колоний в Закатных Землях, океанский порт. Изначально город был основан эдетанцами и тогда получил своё первое название «Альба», но после победы в мидландско-эдетанской войне за Берег Закатного Золота, отошёл к Мидланду и был переименован в честь императора Хайнриха, отца императрицы Гретхен.

Хрустальные острова – архипелаг к северо-западу от побережья Мидланда. Населён потомками древних соланнцев, бежавших туда в период распада их государства (см. «Соланна»). До недавнего времени был скрыт за магической завесой и фактически не имел связей с остальным миром.

Шильдштадт – крупнейший мидландский порт. Во время гражданской войны в Мидланде был разграблен и частично сожжён гиллийцами под предводительством Лавинии Альтьери (Фиенн).

Чёрные Гончие – церковное воинство, боевая сила и «спецслужба» Церкви Троих. Задачи Гончих официально обозначены как отстаивание интересов Церкви всеми средствами. На практике чаще всего это означает преследование еретиков и магов, практикующих недозволенное колдовство – некромантию, демонологию, магию крови и некоторые другие отрасли. А также много всего прочего, включая охрану высшего духовенства, разведку в языческих землях и тайные убийства неугодных Церкви высокопоставленных и не очень лиц.

Эдетанна, Эдетанское королевство – третье после Мидланда и Лутеции крупнейшее трикверианское государство. Граничит с Лутецией и Эллианой, имеет крупнейший флот и порты – океанские и на Хризолитовом море.

Эллиана – наименование региона, занимающего большую часть северного побережья Хризолитового моря. Поделены данные земли между городами-государствами, крупнейшими и богатейшими из которых являются Сентина, Фиорра, Рианца и Веннара.

Эрбург – столица Мидланда.