Текст книги "Земля алчущих (СИ)"

Автор книги: Дина Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

– Чародей здесь? – спросил Рихо у одного из пары рядовых, застывших возле одной из дверей, которые выходили в коридор второго этажа.

– Да, господин Агилар, – ответил парень. – Только там…

Но Рихо уже не слушал его, войдя в комнату. И сразу же поморщился от наполнявшей её едкой вони. Но бросив взгляд в дальний угол, понял, что мерзкий запах был отнюдь не самым скверным, что его тут поджидало.

– Чёртов дьявол!.. – Рихо напрочь забыл о данном себе обещании не богохульствовать в присутствии подчинённых. Пусть они сейчас и вряд ли бы заметили это.

– Да нет, как раз человек, господин Агилар, – возразил Андре, чьё внимание, как и всех присутствовавших, было приковано к железной клетке. – Маг. Только вот ему, похоже, не повезло.

– И сильно, – хмыкнул Рихо. – Кстати, о невезучих… Ташайская девка швырнула в Хейдена какой-то дрянью. Так что давай к нему вниз, живо!.. Мы тут и сами разберёмся. Это… Этот экземпляр ведь колдовать уже не сможет?

– Не думаю, чтобы смог, господин Агилар, – пожал плечами Андре. – Ему, как видите, особо и нечем… Всё, уже иду к вашему офицеру!..

Дверь стукнула, закрывшись за Андре, а Рихо продолжил разглядывать слегка шевелившееся в клетке нечто. Потому что человеком представшее перед ним существо можно было назвать уже только с большой натяжкой.

Левая половина тела искорёженного создания, бывшего когда-то нестарым ещё светловолосым мужчиной, выглядела… прозрачной. Но при этом не бесплотной, а осязаемой. Стеклянисто-бесцветной и склизкой – от черепа, который виднелся под не скрывавшей теперь ничего кожей, до скрюченных, как от невыносимой боли, пальцев ног.

Вывороченные внутренности Рихо видел не единожды, но вид прозрачных потрохов всё равно отозвался у него подступившей к горлу тошнотой. И желанием разобраться с оставшимися в живых обитателями дома безо всякого суда. Хотя последнего Рихо, разумеется, позволить себе не мог.

Правая же рука пленника, заканчивавшая теперь чем-то вроде усохшего щупальца, безо всякого намёка на ладонь и пальцы, и пара тёмных мясистых отростков, то и дело выглядывавших у того изо рта, дополняли общую картину.

Но, несмотря на её впечатляющую отвратность, Рихо не упустил из вида и большую, искусно выполненную татуировку на правой стороне груди несчастного мученика. Рисунок изображал оскалившуюся морду какого-то хищника, вроде большого пса, но с короткой вздыбленной гривкой. Кажется, такие твари водились на окраинах бахмийских земель… Хотя сам пленник уж точно не напоминал бахмийца. Так что этот факт однозначно стоило запомнить и отразить в донесении, которое Рихо предстояло отослать в Хайнрихштадт.

Пленника же он застрелил сам и сразу. Кем бы тот ни был, хотя бы такого милосердия точно заслуживал. А что-то рассказать о том, как превратился в живую иллюстрацию к страданиям грешников в Бездне, уже всё равно не мог.

Чуть позже, руководя обыском, принёсшим богатый улов не только ташайских безделушек, но и запрещённых магических трактатов, Рихо подумал, что непременно должен будет от души поблагодарить Вивьен. В конце концов, именно она презентовала ему сведения о торговле всей этой дрянью под носом у Гончих.

А когда стало ясно, что никаких неприятных сюрпризов со стороны теперь уже бывших хозяев дома не предвидится, Рихо всё же отправился на поиски Хейдена и Андре. Благодаря подсказке одного из рядовых, нашёл тех в одной из комнат первого этажа. И невольно замер у порога, увидев сидевшего на узком диване Хейдена.

Мерзкая слизь больше не пузырилась у того на руке, должно быть, стараниями Андре, который беспокойно топтался рядом. Зато вот на предплечье у Хейдена остался глубокий ожог. А до локтя расползлись пятна на редкость неестественного тёмно-зелёного цвета, кожа в границах которых напоминала вздувшуюся чешую.

– Что это, Андре? – резко бросил Рихо, подходя поближе. – И почему ты ничего не делаешь?!

– Я ж не целитель, господин Агилар, – взгляд светло-серых, словно бы выцветших, глаз мага испуганно забегал. – Так, если царапину какую залечить… А это я трогать точно не рискну. Но я послал вестника госпоже Ленц. Она скоро появится.

– Хоть что-то, – кивнул ему Рихо, настороженно глядя на трясшегося крупной дрожью Хейдена. Глаза того были закрыты, а лицо казалось белым, как полотно.

– Господин Агилар, если бы вы позволили… – тон Андре сделался заискивающим.

– Да?

– Я бы хотел осмотреть поподробнее того чародея с татуировкой, – глаза Андре вспыхнули азартом. – Сами понимаете, такая необычная магия…

– Можешь осмотреть… Труп.

– Как? – на лице Андре отразилось глубокое разочарование. – Он уже…

– Уже. А я ему в этом помог. Надеюсь, труп тебе тоже на что-нибудь сгодится, – стараясь выглядеть безразличным, Рихо пожал плечами.

– Конечно, господин Агилар, – Андре предпочёл не спорить и быстро ретировался.

Едва он скрылся за дверью, как Рихо услышал хриплое:

– Мой только ему не отдавайте.

А обернувшись, встретился глазами с Хейденом. И, усевшись на стул рядом с диваном, сказал, пожалуй, чуть жёстче, чем хотел:

– Шутишь… Не люблю такие шутки.

– Я серьёзно, – тот сглотнул, на миг прикрыв глаза, но всё-таки продолжил, явно пытаясь хоть как-то отвлечься: – Мало ли, что тут у вас принято, в Закатных Землях.

– По праздникам мы прыгаем голые и в перьях. И приносим в жертву своих офицеров. Рыжие особенно ценятся, – Рихо вовсе не собирался нести подобный бред в присутствии подчинённого. Вот только слова сами слетели с языка. И язвительности в них было, пожалуй, меньше, чем сочувствия.

– Агилар… – протянул Хейден, не по уставу обратившись к командиру. Потом слегка шевельнул рукой, на пару мгновений закусил губу… и, наконец, выдавил: – Вы такое уже видели?.. Оно…

Рихо видел. Может быть, не совсем такое, всего лишь похожее. Он надеялся, что – просто похожее. Вот правда, тогда, несколько долгих лет назад, в Лутеции, всё кончилось очень плохо. Но ведь чары магов континента и ташайских жриц не могут быть одинаковы?.. Мысли об этом вихрем пронеслись у него в голове, но вслух Рихо сказал:

– Нет, вряд ли… Но чародейка тебя вылечит, будь уверен. Она у нас прекрасная целительница. Разве что мертвецов воскрешать не умеет. А в остальном – прямо чудеса Троих творит.

– Не богохульствуйте, – Хейден растянул губы в улыбке, хотя в его глазах по-прежнему плескалась боль.

А Рихо вздрогнул, когда в его ушах прозвучала, как наяву, всплывшая в памяти фраза: «Когда же ты перестанешь богохульствовать, воин Церкви?» – в которой, как и в словах Хейдена, читалась насмешка. Только – усталая и грустная, а не отчаянная.

С пару минут они сидели молча. И Рихо вдруг подумал, что, возможно, рыжий имперец окажется не таким уж скверным сослуживцем. Главное, чтобы выжил.

…Минна Ленц вбежала в комнату раскрасневшаяся, с выбившимися из небрежного пучка прядями светлых волос. И принесла с собой запах каких-то лекарственных трав и грозовой свежести. Последнее для Рихо явно указывало на то, что чародейка не стала медлить, воспользовавшись порталом. И ведь не пожалела энергии, которую так берегут маги…

Рихо решил, что обязательно прикажет выдать Минне премию. Особенно если она всё-таки сумеет вылечить Хейдена.

– Господин Агилар! – Минна, между тем, совсем по-девчоночьи всплеснула руками. – Опять вы!.. Но на этот раз на вас не так страшно смотреть, как в прошлый… Что с вами?

– Не со мной, – Рихо кивнул в сторону Хейдена.

Минна сразу посерьёзнела, став деловитой и собранной. И Рихо в который раз подумал, что его завораживала перемена, происходившая в целительнице каждый раз, когда та обращалась к своему ремеслу.

Пусть в Минне не было гордой властности чародеек Ковена, зато в ней ощущалась иная сила. Спокойная, как мягкий серебристый свет, появившийся меж её ладоней через минуту, когда Минна присела на диван рядом с Хейденом, что-то тихо сказав ему.

Рихо же понял: наблюдая за работой целительницы, он испытывал странное двойственное чувство. С одной стороны, он был искренне рад, что с Хейденом, судя по начавшим исчезать под пальцами Минны пятнам на его коже, не произошло ничего непоправимого. А с другой – Рихо вдруг начала яростно грызть изнутри мысль о том, как могло бы всё сложиться в замке некроманта Вэона, окажись в составе их отряда Светлый маг.

Что, если проклятие, от которого Рихо заслонил Габриэль, можно было ещё тогда исцелить? Сразу, а не через несколько дней, которые им пришлось добираться до цивилизованных мест?.. И не было бы пропасти, полной отчаянья, в которую покатились их жизни после того дня. Службы в Эрбурге, треклятого императора Карла. Тех ошибок, которые наделал Рихо и которые оказались фатальными… Как жаль, что вовсе не для него самого!.. Ничего, ничего бы не было, всё бы сложилось иначе!.. Лучше…

Рихо почувствовал, как отчаянье захлестнуло его тёмной, утягивающей на дно волной, и резко выдохнул, стараясь прийти в себя.

От внимания Минны, вроде бы полностью сосредоточившейся на Хейдене, это не укрылось.

– Господин Агилар?.. Что с вами, вы тоже ранены? – с тревогой спросила она, чуть повернувшись в его сторону.

– Со мной всё в порядке, – быстро ответил Рихо. – Так, кое-какие мысли… Лучше не стану тебе мешать, – он поднялся со своего места и торопливо вышел за дверь.

Внутренний дворик оказался просторным и со вкусом украшенным мозаичными фонтанчиками, изящными решетками, оплетёнными вьющимися растениями и даже парой небольших скульптур. Правда, сейчас благостную картину несколько портили лужи крови на мраморных плитах и жирное пятно копоти на одной из стен.

Но Рихо больше заинтересовали не местные поруганные красоты, а его подчинённые, которые связывали купеческим подручным руки. Так, чтобы пленников было удобно вести цепочкой. Гончие обменивались смешками и ругательствами, а их жертвам то и дело доставались вроде бы случайные, но, как Рихо прекрасно понимал, весьма болезненные удары.

В другое время он, пожалуй, одёрнул бы «балбесов», ведущих себя не подобающим церковникам образом. Но сегодня, после всего увиденного в особняке, не было никакого желания это делать. Поэтому Рихо попросту коротко скомандовал рядовым продолжать своё занятие, когда поймал на себе их вопросительные взгляды.

Здесь он уже не чувствовал себя так мерзко, как несколько минут назад, в комнате. Необходимость держать лицо перед подчинёнными помогала почти всегда. Пожалуй, Рихо куда лучше понимал Габриэля, предпочитавшего проводить большую часть времени в делах и на публике, как бы скверно ему ни становилось.

Теперь он вообще во многом лучше понимал Габриэля… Да только что в том было проку.

«Идиот и тряпка, – тут же отругал себя Рихо за вновь нахлынувшие мысли о прошлом. – Ещё головой побейся об эту стенку закопчённую… Лучше думай о том, как едва не проглядел у себя под носом целое гнездо мрази и демоновых жриц!.. А не распускай сопли, как мидландская дворяночка. И так опозорился перед девчонкой. Она теперь наверняка прицепится с расспросами, целители все одинаковые… Хотя, пожалуй, мне тоже есть о чём её порасспросить».

***

Древняя столица давно сгинувшей империи напоминала сейчас заброшенный храм, стоявший долгое время в полном одиночестве, но внезапно сделавшийся приютом для своры бродячих собак. Во всяком случае, Энхаи, одному из высших жрецов Тшиена, именно такое сравнение приходило на ум. И вспоминал он об этом каждый раз, когда проходил по улицам города.

Энхаи омерзительно было видеть дымящие костры в залах прекрасных, пусть и давно опустевших дворцов. Пёстрые тряпки, которые исхудавшие женщины развешивали на верёвках меж искусно выполненных статуй императоров, их жён и придворных. И крикливых полуголых детей, бегавших там, где веками стояла тишина.

Ташайцы, вернее, та их часть, которая не пожелала примириться с жизнью на захваченных врагами землях, выглядели во владениях своих предков скорее жалкими приблудами, чем достойными наследниками. И это доводило Энхаи до тихого бешенства, заставлявшего его прятать подрагивавшие пальцы в складках широкого жреческого одеяния.

Только вступив под высокие своды святилища змеиного бога, Энхаи уже чувствовал, как на него снисходят покой и уверенность в собственных силах. Их жрецу всегда даровала мощь Тшиена, которая в гулких залах обители бога ощущалась особенно ярко.

К тому же, здесь прислужники были безмолвны и почтительны, как и редкие гости храма. А пахло благовониями и, иногда, кровью. Но уж точно не готовящейся едой и нечистотами, как на обесчещенных улицах столицы.

И, кроме всего прочего, в стенах храма Энхаи всегда ждала Тамиса. Гибкая, с округлыми бёдрами и высокой грудью, юная, покорная. И в свои неполные восемнадцать лет уже удостоившаяся чести разделить душу с богом. А значит – тоже полная его благодати, словно сосуд с драгоценным напитком, к которому Энхаи не брезговал припадать так часто, как ему хотелось.

Вот и сейчас, стоя перед увитым бронзовыми змеями троном Тшиена, жрец запустил пальцы в курчавые волосы своей любимицы. Та пристроилась рядом на коленях, прижавшись горячим телом к его бедру и с обожанием глядя снизу вверх.

Энхаи же вглядывался в мерцавшие алым при свете масляных светильников огромные рубины, заменявшие глаза статуе Тшиена, сделанной из отполированного серебристого металла. И видел в них реки крови треклятых колонистов с континента, которые непременно прольются, когда истинный бог явит им свой гнев, равно как и милость – своему народу.

– Слишком долго, – прошипел Энхаи, дёрнув тугой завиток волос Тамисы. Она не вздрогнула и не отстранилась. Лишь ещё теснее прильнула к своему господину. – Слишком долго они ищут её, пока наш народ прозябает здесь, словно обезьяны у мусорной кучи!.. А Тшиен ждёт. Он уже устал ждать!

– Он ждёт тысячи лет, – ответила Тамиса. – Её найдут, не сомневайтесь.

– Ты так говорила и в прошлый раз, моя сладкая, – сказал Энхаи, хозяйски проведя пальцами по её скуле и слегка царапнув ногтями нежную золотисто-смуглую кожу. – Но эти полудурки опять ошиблись!

– Они усвоили урок, мой господин, – голос Тамисы остался безмятежен. – Теперь они жизни не пожалеют, чтобы выполнить ваш приказ. А когда вернутся с добычей… Тогда преград не останется.

– Надеюсь, ты права, – хмыкнул Энхаи, накрыв ладонью губы, мгновенно припавшие к ней в поцелуе. – Очень надеюсь на это.

========== Глава 6. Связанные ==========

Когда слуга появился на пороге комнаты и сообщил, что господин Агилар желает видеть воспитанника у себя в кабинете, Кеару не понял, какое из чувств всколыхнулось в нём сильнее – тревога или облегчение.

Весь день до этого Кеару злился. На господина Агилара, заставившего его впустую маяться от скуки в четырёх стенах. И немного на себя – в глубине души он понимал, что дел натворил не слишком хороших. Да ещё и Лолу чуть не сам привёл в руки насильников… Правда, на последней мысли Кеару предпочёл не останавливаться. Думать о том, как несправедлив к нему оказался опекун, было куда приятнее.

Но когда вечером Кеару наконец-то увидел из окна гостиной господина Агилара, возвращавшегося домой вместе с Хейденом, в его душе вспыхнуло иное чувство. Страх, перемешанный с бешенством из-за собственного бессилия.

Потому что перевязанную руку Хейден, не слишком твёрдо сейчас ступавший, явно не дверью прищемил. И если его ранили, значит… Значит то же самое легко могло произойти и с господином Агиларом. Которому его немалый чин позволял теперь не лезть в самое пекло, но которого возможность держаться за спинами подчинённых всё равно не прельщала.

А Кеару не было рядом, чтобы его защитить! Он сидел здесь, будто девица с вышиванием, ждал новостей! И если бы с его опекуном что-то случилось, просто узнал об этом, как о свершившемся факте, и только… Подобные размышления едва не заставляли Кеару скрипеть зубами от отчаянья. Но с глаз господина Агилара он всё-таки поспешил убраться в свою комнату, подумав, что это был не лучший момент для встречи с ним.

И вот теперь Кеару с волнением постучал в дверь кабинета, быстро зайдя внутрь, едва его пригласили.

В комнате царил полумрак, который нарушал лишь круг света от трёх свечей в бронзовом подсвечнике. Господин Агилар сидел на стуле, слегка отодвинутом от письменного стола, опустив голову и словно бы о чём-то задумавшись. Но едва Кеару сделал пару шагов, вскинул взгляд и тут же отрывисто сказал вместо приветствия:

– Сядь, – махнув рукой в сторону второго стула.

Такая встреча явно не сулила ничего хорошего.

– Рад вас видеть в добром здравии, господин Агилар, – мягко произнёс он, усаживаясь так, чтобы пристроить руки на резной спинке мебели, а подбородок сверху. И смотреть на опекуна искоса, прикрывшись прядями волос.

Но, кажется, первые слова были выбраны неверно, потому что в ответ тот рыкнул:

– Да к чёрту моё здоровье! Что ему сделается, когда о нём все так переживают… Ты ведь догадываешься, что я не об этом поболтать тебя позвал!

– Я просто проявляю вежливость, – мурлыкнул Кеару, решив, что пропадать стоит с музыкой. – И вы могли бы… Хотя бы – налив мне тоже, – добавил он, посмотрев на полупустой бокал с тёмной жидкостью, стоявший перед опекуном.

– С детьми я ещё не пил!..

– В джунглях вы не называли меня ребёнком… И когда я убивал жрецов.

– Но пока ты не станешь соображать, когда убивать не надо, я и взрослым тебя не назову, – парировал Агилар. – Понимаешь, о чём я?

Трудно было не понять. И Кеару с сожалением протянул:

– Я надеялся, что тот эдетанец выжил…

– С распоротым брюхом, знаешь ли, редко живут долго и счастливо… Но какого дьявола, а, парень?! Я зачем тебя учил драться?.. Чтобы ты, змеиный сын, убивал мирных жителей в подворотнях?! – Агилар хлопнул ладонью по столу. Так, что бокал подпрыгнул, а огоньки заплясали, заставив тени метаться по стенам и потолку.

– Я не собирался! – Кеару больше не стал сдерживаться. Он хорошо помнил, как пьянил бой поначалу. И как страшно сделалось чуть позже, когда бок обожгло болью, а враги оказались проворней и смышлёней, чем думалось. Тут уж было не до того, чтобы их щадить. – Лучше б я там сам сдох, да?! Или Лолу им оставил поиграться?!

– Я этого не говорил!.. – Агилар тоже повысил голос. Правда, потом добавил куда спокойнее: – Но лучше было не шляться где попало. Тогда бы мне не пришлось из-за тебя давить на уважаемого, мать его, имперского подданного!

– Что?.. – опешил Кеару. А выслушав рассказ опекуна о заявившемся к Гончим капитане Ноймане, не нашёл, что ответить, кроме:

– Если б я был церковником, он бы и пикнуть не посмел!..

– Но ты пока им не стал. Ты…

– Дикарь, так ведь? – Кеару произнёс это медленно, чувствуя, как внутри начинает закипать ярость. – Хуже породистого пса – пёс дороже стоит!

– Не для меня. Жаль, что ты этого до сих пор не понял, – в голосе Агилара действительно прозвучало сожаление.

Кеару вдруг сделалось стыдно.

– Простите. Я не имел в виду вас, – пробормотал он. И с жаром добавил: – Но я не понимаю, почему ко мне до сих пор так относятся! Я же вашей веры, я живу в вашем доме!.. Я сражаюсь на вашей стороне!

– …Но видят-то все не это, а твою смуглую рожу, – хмыкнул его опекун. – Думаешь, мне это не знакомо? Церковь принимает всех, кто готов ей верно служить. Вот только это не значит, что тебе не станут припоминать грехи твоего народа. Поэтому сначала хотя бы надень мундир Гончего, а потом уже показывай норов!.. Из меня защитник слишком ненадёжный, а вот покровительство Церкви – иное дело. Ясно, Кеару?

– Ясно, господин Агилар, – он покладисто кивнул. И понадеялся, что гроза всё же миновала.

Но следующие слова опекуна развеяли подобное впечатление:

– А в поселение Детей Милости ты со мной не едешь.

– Но почему?! Я пригожусь вам в поездке!

– Нет, ты останешься. Будешь знакомить Хейдена с Сулланой и… её нравами, – на последней фразе Рихо широко, но как-то хищно улыбнулся. – Может, вы поладите. А может – ты наконец-то научишься думать о последствиях своих поступков.

Тяжело вздохнув, Кеару подумал, что последнее всё-таки вероятнее…

***

Сулланский собор не слишком-то напоминал величественные храмы континента, во многих из которых Рихо доводилось бывать. Построенное не так давно здание хоть и имело немалые размеры, но особой красотой и изяществом архитектуры не отличалось. Разве что светлый фасад, украшенный по обеим сторонам от входа тонкими колоннами, блистал аккуратной штукатуркой, а украшения у алтаря внутри – свежей позолотой.

Первую половину службы Рихо и занимался тем, что разглядывал эти вычурные завитушки и аляповато раскрашенную статую святого Ориана, чьё имя носил храм. А вторую – то и дело косился на сидевшего рядом Хейдена, который, похоже, умудрялся спать с открытыми глазами. И думал о том, что парню сегодня явно лучше было бы остаться дома.

Светлая магия исцеляла те раны, которые без неё наверняка оказались бы смертельными. Но зато неслабо вытягивала энергию из пациента, Рихо не раз успел убедиться в этом на собственном опыте. И Хейдену сейчас искренне сочувствовал.

А если говорить о том, что Рихо непростительно отвлекался от самого богослужения… Несколько лет назад он точно не простил бы себе подобного. Однако же – не теперь.

Рихо по-прежнему был убеждён, что свет Троих куда благостнее, чем силы, которые тому противостояли. Оставался готов отдать жизнь за него и Церковь. Но той истовой веры, которой горел прежде, не сохранил. Трое слишком многое отняли у него, чтобы он продолжал полагаться на их милосердие.

Да и глядя на худощавого светловолосого священника средних лет, чьё гладко выбритое лицо сейчас приобрело торжественно-грозное выражение, Рихо не испытывал особого благоговения. Может, потому что, как офицер Гончих, был прекрасно осведомлён о мелких слабостях почтенного служителя Троих. Например, жившей у того в доме качестве «прислуги» пышнотелой ташайке, целомудренной, как кошка по весне. Или пожертвованиях, приличная часть которых никогда не доходила до церковной казны.

– Хейден, отвлекитесь от… дум, – шепнул Рихо своему соседу, которого к концу службы окончательно сморил сон. – Увы, но, если вы тут останетесь, это привлечёт ненужное внимание.

Ужас, который вспыхнул в распахнувшихся глазах молодого сослуживца, показался Рихо весьма забавным. Хотя усмешку он всё-таки сдержал, решив не вгонять Хейдена в краску ещё больше.

– Господин Агилар, я… – промямлил он. – Мне… Мне нет прощения!

– Уверен, Трое вас как-нибудь простят. Особенно если учесть, что вчера вы едва не отправились к праотцам, сражаясь за Их дело. А я – и подавно. Идёмте, Хейден, нас ждут дела… Раз уж дома вам не лежалось.

Пожалуй, Рихо был искренне рад, что Кеару не имел пока права занимать в храме место рядом с Гончими. Услышав их диалог, он наверняка не удержался бы от какой-нибудь ехидной реплики. И это точно стало бы причиной новой перепалки…

Уже на площади перед собором Рихо услышал, как его окликнул хорошо знакомый женский голос.

Вивьен стояла у фонтана, водные струи которого поблёскивали в лучах утреннего солнца. Рядом с ней застыла совсем юная миловидная служанка, державшая кружевной зонтик. Его причудливая разрезная тень узорами легла на золотисто-кофейную кожу её хозяйки.

– Госпожа Обье, рад встрече, – с поклоном сказал Рихо, прежде чем коснуться губами её маленькой руки.

Как церковник, последнее Рихо не обязан был делать. Наверное, ему и не стоило бы позволять себе этого. Ведь наивным мальчишкой Рихо уже давно не был и прекрасно видел, как именно смотрела на него Вивьен. Но оказаться нелюбезным с ней он всё же хотел меньше, чем неосторожным.

– Я тоже рада видеть вас, – сказала Вивьен, когда их глаза снова встретились. «Живым», – читалось в её взгляде.

Рихо не стал добавлять никаких наигранно весёлых фраз, стараясь убедить Вивьен, что встреча с выданными ею Гончим преступниками вышла лёгкой и забавной.

– И тому, что удача оказалась на вашей стороне, – добавила она, помедлив. – Надеюсь, она станет сопутствовать вам и в джунглях.

– На всё воля Троих, госпожа Обье. Но на этот раз вы, безусловно, стали той, кто помог обрушить на головы Их врагов заслуженную кару. И Церковь этого не забудет.

– Я не могла поступить иначе, – серьёзно ответила Вивьен, на миг показавшись Рихо очень юной и грустной. – Но у меня есть ещё кое-что для вас. Возьмите!..

Она быстро протянула Рихо руку, и тот почувствовал, как в пальцы ему скользнуло нечто гладкое и продолговатое. А когда раскрыл ладонь, то увидел сине-фиолетовый искристый камень в серебряной оправе.

– Амулет щита, – тихо сказала Вивьен. – Думаю, вы знаете, что это такое. Он способен гасить даже сильные заклятия. Я удивляюсь, что Церковь ещё не додумалась снабжать ими своё воинство.

– Вряд ли додумается, госпожа Обье. Игрушка слишком дорогая, а хватает её только на одно заклятие… Но благодарю вас. Хотя вам и не стоило…

– Стоило, – теперь её голос звучал твёрдо. – Иногда и один раз многое значит. До встречи, господин Агилар. Да хранят вас Двое и Создатель.

Спустя мгновение Рихо увидел только её спину, обтянутую жемчужно-серым шёлком строгого платья.

***

– Господин Агилар, вы теперь издеваетесь над своими подчинёнными?.. Какого… то есть, я хочу сказать, зачем?.. Зачем вы заставили Хейдена так быстро выйти на службу?!

Минна Ленц, которую Рихо сам пригласил к себе в кабинет, стояла посреди комнаты, уперев руки в бока. И сердито глядела на «грозного» главу сулланских Гончих, которого, впрочем, подобное не слишком смущало.

Рихо специально никогда не укорял Минну за некоторые вольности в поведении. С живой и непосредственной, пусть и немного грубоватой целительницей было очень легко общаться. И Рихо всегда радовался, когда доводилось это делать. Пусть даже и поводы у их встреч частенько бывали не самые весёлые, как и сегодня.

– Подчинённые издеваются над собой исключительно сами, – ответил он. – Хейдена я на службу не тащил, наоборот… Но он не Кеару, запереть его в доме я не могу. Ничего, разбирая доносы, он точно не перетрудится. Уснёт со скуки разве что.

– О, вот как… Ясно, – Минна воинственно скрестила руки на груди. – Тогда я не поленюсь высказать при встрече всё, что думаю о его безалаберности!

– Буду совсем не против. И, Минна, я позвал не только для того, чтобы выдать вам заслуженное вознаграждение. Надеюсь, вы не откажетесь взглянуть кое на что? Мне не помешал бы ваш совет.

– Конечно, господин Агилар.

…Во владениях Андре он бывать не любил. Как бы часто Рихо ни видел смерть, он всё равно не испытывал радости от её близости. А в подвале, облюбованным чародеем, всё было пропитано ею.

К тому же нездоровый азарт, с которым Андре, чуть ли не приплясывая, носился вокруг трупов, заставлял Рихо брезгливо морщиться. И невольно задумываться о том, за какие же сомнительные эксперименты чародей угодил под церковный суд, который предоставил ему выбор между лишением магии и службой у Гончих.

Правда, сегодня визит к Андре оказался необходим. А в присутствии Минны Рихо больше беспокоился именно о её чувствах, и не зря. Едва увидев тело несчастного пленника торговцев артефактами, прозрачная половина которого была накрыта куском плотного тёмного полотна, Минна сдавленно вскрикнула. А потом, зажав рот ладонью, другой вцепилась в рукав своего спутника, крепко к нему прижавшись.

Рихо не мог не признать, что тепло женского тела, особенно сильно ощущавшееся в прохладе подвала, было скорее приятно, чем нет. Как и запах мяты от светлой макушки Минны, едва не уткнувшейся ему в подбородок.

Но реакция целительницы несколько обескуражила его. Усохшее щупальце, в которое обратилась рука несчастного мага, выглядело, конечно, скверно, однако… Самое страшное всё равно было скрыто, а трупы Минна видела не раз. В том числе – и в худшем состоянии.

– Знакомый, что ли?.. – скучающим тоном протянул Андре. Он сидел чуть поодаль, закинув ногу на ногу, с привычной неприятной улыбочкой на тонких губах.

– Разберёмся, – бросил ему Рихо, мягко потянув оцепеневшую Минну к выходу. Но та вдруг воспротивилась. Сделала шажок в сторону стола с телом, сказала, с трудом разлепив губы:

– Целиком… Я бы хотела посмотреть на него целиком.

– Уверены, госпожа Ленц? – вскинул бровь Андре. Но, когда Минна торопливо кивнула, пожал плечами и сдёрнул ткань с трупа.

Минна обвела тот долгим взглядом. И только после – бросилась за дверь.

Там Рихо, коротко попрощавшийся с Андре, и застал свою спутницу. Она стояла, привалившись к стене и закрыв лицо руками. А когда через минуту убрала ладони, то Рихо увидел, что её щёки мокры от слёз.

– Пойдёмте в мой кабинет, Минна, – он прикоснулся к её плечу. – Поговорим там.

К облегчению Рихо, в истерику после его слов Минна не впала. Только кивнула, громко шмыгнув носом.

Уже в кабинете, сидя напротив Рихо и немного успокоившись, Минна подняла покрасневшие глаза и спросила:

– И что теперь?.. Вы меня арестуете?

– Да вроде бы пока не за что, – вкрадчиво сказал Рихо. – Но я хотел бы услышать твой рассказ об увиденном. Ты ведь знала того мага?

– Знала… Встречала, – ответила Минна. – Его звали Франц. Фамилию не спрашивайте. Я её не помню, даже если когда и слышала.

– И где же вы встречались с господином Францем?.. И, главное, был ли он тогда уже… таким?

– Нет, он был обычным парнем. Наглым и недалёким. Но без щупалец, к счастью, – Минна грубовато хохотнула и тут же зябко обхватила себя за плечи руками. – А встречались… на войне, господин Агилар.

– В войну в колониях ты была ещё слишком молода. Значит – на гражданской в Мидланде?.. И на чьей стороне он воевал?

– На стороне законной власти, – отчеканила она.

– Какое расплывчатое определение.

– Для Церкви – возможно, – Минна упрямо вздёрнула подбородок. – Она, кажется, очень долго не могла постичь его смысл.

– Я не собираюсь спорить о политике. Имперской – тем более, – покачал головой Рихо. – Лучше просто попытаюсь сделать так, чтобы остальные имели возможность подобные споры вести. А не умирать на алтарях у тёмных магов.

– Я… понимаю. Франц… Он сражался за императрицу Гретхен и Чёрного Барса. Вы слышали про Малахитовых Гиен?

– Гиены… – нахмурился Рихо. – Чёрт, ну конечно же – татуировка!.. Но ведь тех магов казнили в Эрбурге за их шалости на Севере, нет?

– Не всех, господин Агилар, – быстро ответила Минна. – Некоторым помогли устроить побег.

***

– Ты рассказала ему?! Рассказала?! А дров для нашего костра ты лично насобирать не хочешь?! – в глазах Лейфа полыхнула ярость.

Минна невольно вжалась в кресло, в котором сидела в их маленькой гостиной. Но не смолчала, сердито бросив:

– А что мне было делать?!.. Агилар всё равно бы не поверил, что я вижу Курта впервые в жизни. К тому же я не сказала о себе ничего особенного. Только то, что была на войне.

– Думаешь, ему не придёт в голову сопоставить факты?