Текст книги "Порядок подчинения (ЛП)"

Автор книги: Дейл Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

«Пока нет, сэр. Возможно, не выйдет еще минут тридцать. У нас все еще есть полная связь со всеми штабами, и ЗАЗЕРКАЛЬЕ, как ожидается, не примет командование силами». Это не сделало Коула более счастливым в данных обстоятельствах. Командующий стратегическим командованием мог в любой момент взять под контроль все ядерные силы Америки из LOOKING GLASS, но сети связи не были такими безопасными или надежными. Штаб-квартира STRATCOM в Омахе сохранит контроль до тех пор, пока атака действительно не начнется.

«Давайте приступим к выполнению контрольных списков», – мрачно сказал Коул, направляясь в конференц-зал боевого штаба. Майор Харлан Лафлин открыл толстую папку на трех кольцах, затем последовал за генералом Коулом в конференц-зал штаба боевых действий. Коул подождал, пока Лафлин заполнит пустые места на серии проекционных слайдов и вывесит их на экран в центре главной стены.

«Сообщение «Позиция два», – начал Лафлин, – устанавливает час «А», или контрольный час оповещения, и устанавливает временные рамки для всех других действий. В соответствии с планом операций, сообщение предписывает авиакрылу подготовить боеспособные самолеты Альфа-боеготовности для нанесения ядерных ударов.»

«Боже мой», – пробормотал Коул. Он знал, что при всех конфликтах и беспорядках в Европе нечто подобное было возможно при власти Величко, но он никогда по-настоящему не верил, что это действительно произойдет.

Предупреждение было тем более удивительно, потому что все, включая Коул, предполагалось, что страны флотилия F-111 г бомбардировщики были из атомного боевого бизнес – на самом деле, он полагал, что мир был из ядерных военных бизнеса. Хотя большинство F-111 способны доставлять ядерные гравитационные бомбы (только самолет радиоэлектронной борьбы EF-111A «Raven» не вооружен), а F-111G может запускать ядерные ракеты большой дальности класса «воздух-земля», такие как AGM-131 малой дальности и AGM-86 и AGM-129 большой дальности, считалось, что RF-111G Vampire из резерва ВВС выполняют только неядерную боевую роль – бомбардировщики B-1, B-2 и B-52 не были вооружены, считается, что он взял на себя миссию по нанесению ядерных ударов на большие расстояния. Теперь, в условиях нового кризиса, одним из первых самолетов, призванных готовиться к ядерной войне, был не кто иной, как резервный RF-111G!

Генерал Коул был полностью готов создать свои машины для ведения ядерной войны, но перспектива вызывала у него беспокойство. Перспектива обращения с ядерным оружием, необходимыми сверхсекретными документами и устройствами и реагирования на приказы о нанесении ядерного удара, исходящие от Стратегического командования и Пентагона, а не от командующего театром военных действий, не считалась обязанностью резервистов – и все же им было приказано это делать.

«Заранее запланированные вылеты бомбардировщиков с первого по шестой и вылеты заправщиков с первого по четвертый час будут немедленно получены STRATCOM после генерации, – продолжил Лафлин,» и будут реагировать на сообщения Объединенного комитета начальников штабов или STRATCOM о чрезвычайных действиях. Оперативный план направляет все остальные вылеты бомбардировщиков и заправщиков, настроенные в режиме предварительной загрузки и доступные для ускоренного создания. Эти последующие вылеты не будут отвечать на сообщения STRATCOM или JCS об экстренных действиях, но командирам подразделений может потребоваться обеспечить выживаемость самолетов, не являющихся генераторами. Это будет сделано путем размещения этих самолетов на орбитах воздушного оповещения OCCULT EAGLE или FIERY WILDERNESS. Это будет сделано с помощью сообщений открытым текстом или сообщений, доставленных вручную, аутентифицированных группой даты и времени.»

Лафлин разместил слайды, изображающие несколько больших прямоугольных ящиков у восточного побережья Соединенных Штатов. OCCULT EAGLE и FIERY WILDERNESS были заранее спланированными миссиями по воздушному оповещению, в ходе которых самолеты с ядерным зарядом направлялись в безопасные районы орбиты, вдали от потенциальных целей, до тех пор, пока их не отправят на выполнение своих мрачных заданий или не отзовут после окончания чрезвычайной ситуации.

«Боже всемогущий», – пробормотал Коул, почесывая столешницу. «Оказывается, это действительно паршивый день». Коул взял с маленькой книжной полки на своем столе в комнате боевого персонала папку с надписью «Defcon» и открыл ее на «Defcon Four». В папке были контрольные списки, которые предписывали все первоначальные действия боевого персонала при получении уведомления о серьезной чрезвычайной ситуации – никаких серьезных действий, особенно таких серьезных, как это, никогда не оставалось в памяти. Коул повернулся к Лафферти и сказал: «Джим, немедленно начинай альфа-отзыв. Начинай выполнять свои контрольные списки.» В результате отзыва весь доступный персонал крыла должен был прибыть к своим местам службы, готовый к развертыванию или к бою – как резервисты, отзыв «Альфы» означал, что все они были переведены на федеральную службу, как только прибыли на базу. «Слава Богу, мы уже доставили все экипажи бомбардировщиков и большинство экипажей заправщиков на базу». Коул продолжал читать и инициировать пункты своего контрольного списка по мере того, как его сотрудники заполняли его; затем, одно за другим, он распределял задачи своим штабным офицерам в соответствии с контрольными списками. Вскоре всеми телефонами в комнате пользовался штаб генерала.

Один за другим командиры групп и ключевые члены штаба Крыла поспешили в комнату боевого штаба. Когда Дарен Мейс вошел в комнату, его первый взгляд был устремлен на главный проекционный экран, на котором вверху были надписи DEFCON FOUR TIMELINES и несколько раз обведенных карандашом временных рядов. «Расписания DEFCON? Мы меняем упражнение «Браво»?»

«Никаких упражнений, Дарен», – сказал Коул своему новому MG. «Это настоящее дело. В Европе разразилась война со стрельбой, и LOOKING GLASS и NEACAP находятся в воздухе».

«Они – охренительное дерьмо». Он поспешил на свое место за столом переговоров и открыл свою собственную папку с контрольными списками. Первое, что он сделал, это позвонил Алене Портер. «Капитан, вы нужны мне здесь, на командном пункте в дубле. Упражнение окончено, и у нас есть час «А». Мейс услышал легкий вздох на другом конце провода. Портер была резка: она бы знала, что такое час «А», и она бы поторопилась. «Убедитесь, что сержант остается на месте и рядом с телефоном – мы начинаем отзыв. Поторопитесь.» Портеру потребовалось около десяти минут, чтобы примчаться на командный пункт с портфелем, полным слайдов и прозрачных пленок, заполнить пробелы на основном слайде расписания DEFCON и получить обновленную информацию о состоянии самолета Wing из Центра технического обслуживания для завершения слайдов.

«О'кей, Дарен, теперь ты на горячем месте», – сказал генерал Коул. «Нам нужно затормозить учения Bravo, подготовить шесть самолетов-бомбардировщиков и четыре танкера для миссий SIOP и начать операции перед развертыванием». SIOP, или Единый комплексный оперативный план, был «генеральным планом» ведения ядерной войны, который должен был выполняться Белым домом и Пентагоном в случае войны, координируя атаки по тысячам целей сотнями систем вооружения – бомбардировщиками, ракетами наземного базирования и ракетами морского базирования – в течение нескольких недель. «Что у нас есть?»

Мейс встал, взял слайды, подготовленные для него капитаном Портером, и включил их в верхний проектор. «Я почти уверен, что мы сможем уложиться в двенадцатичасовой лимит времени для вылетов с первого по четвертый», – уверенно сказал Мейс. «Самолеты Alpha Flight, которые находились в конфигурации тактического развертывания, могут быть перенастроены для SIOP довольно быстро – у них есть топливо, баки, багажники, расходные материалы, все это готово к вылету. К счастью, бомбардировщики «Чарли Флайт» не были загружены учебными боеприпасами, когда поступило сообщение, поэтому создание этих бомбардировщиков должно занять меньше времени.»

«Нам нужно как можно быстрее вернуть «Браво» на землю», – сказал Коул. «Не возникнет ли проблем с загрузкой их учебных запасов, пока вы загружаете… специальное оружие на «Альфа»?» Еще один эвфемизм – военные, даже мужчины и женщины, обученные обращению с ядерным оружием, вряд ли когда – либо называли его «ядерным оружием» – обычно его называли «специальным» или «нетрадиционным» оружием.

«Если погода продержится, это не должно стать проблемой», – сказал Мейс. «Если у нас сегодня или вечером начнется метель, наши оружейники будут под прицелом. Возможно, нам придется выполнять все погрузочные и предполетные действия в ангарах, а затем отбуксировать их на места стоянки.»

Майор Лафлин встал прямо перед генералом Коулом: «Сэр, сообщение от NEACAP – мы отправляемся на оборону Третьей».

«Господи», – воскликнул Коул, когда Лафлин вывел на экран три слайда DEFCON и обновил расписание всех подразделений Крыла – командиры групп могли видеть, как дрожали пальцы Лафлина, когда он устанавливал слайды на проектор. DEFCON Three был среднего уровня боевой готовности, недалеко от тотальной ядерной войны. «Что, черт возьми, происходит?»

«Сэр, Россия бомбит Украину и Румынию», – сказал Лафлин. «Я слышал это в новостях. Массированные волны бомбардировщиков атакуют несколько военных баз на Украине, в Румынии и Молдове. Первоначальные сообщения предполагают, что русские использовали ядерные устройства малой мощности против некоторых украинских авиабаз». Голоса смолкли, и все головы повернулись к Лафлину и Коулу. «Сэр, СТРАТКОМ приказывает всем подразделениям вблизи береговой линии максимально рассредоточить свои флоты, чтобы защитить их в случае упреждающей атаки».

«Я знаю, я знаю», – сказал Коул, открывая папку с тремя контрольными списками DEFCON. DEFCON Three обычно выдавался, когда за границей начинался крупный конфликт, в котором Соединенные Штаты или их союзники могли быть затронуты или вовлечены, или в случае применения ядерного оружия против какой – либо страны. Скорость, с которой вооруженные силы США перешли от полного мирного времени к DEFCON Three, указывала на серьезность чрезвычайной ситуации – было вполне разумно предполагать худшее, что вся Восточная Европа может оказаться в состоянии войны в ближайшие несколько часов. В то время как DEFCON Four приказал погрузить только бомбардировщики «Альфа-алерт» – первые шесть самолетов – и привести их в круглосуточную боевую готовность, сообщение DEFCON Three предписывало всему флоту бомбардировщиков «Вампир» и танкеров «Стратотанкер» Коула быть готовыми к войне. Безопасность, неприкосновенность экипажа, безопастность, ядерное обеспечение, федерализация Резервных сил – это должно было стать кошмаром.

Мартину Коулу было о чем беспокоиться. Будучи командиром 134-й истребительной эскадрильи в международном аэропорту Берлингтон, истребители F-16 Коула уже следили за российскими бомбардировщиками «Туполев-22М Бэкфайр» с Кубы, которые совершали полеты вверх и вниз по атлантическому побережью. Он не слишком много думал об этих гладких, смертоносных бегемотах – до сих пор. Хотя Платтсбург находился примерно в двухстах милях от побережья и почти в трехстах милях от того места, где летели бомбардировщики «Бэкфайр», эти самолеты – разведчики могли точно засечь каждый из самолетов Коула – и если бы они несли ядерные крылатые ракеты, они могли бы уничтожить все самолеты Платтсбурга одним выстрелом.

«Хорошо». Коул вздохнул. «Это может испортить тебе день, Дарен, но самолеты «Браво» еще некоторое время не вернутся. Джим,» сказал он, поворачиваясь к командиру Оперативной группы Макгвайру,» у этих экипажей нет с собой карт районов орбиты OCCULT EAGLE, но я хочу, чтобы экипажи «Браво» находились в воздухе в этих районах орбиты на нужных высотах».

«Извините, сэр, но мне нужны эти бомбардировщики на земле», – сказал Мейс. Он указал на обновленный слайд, появившийся на экране. Вместо всего лишь 4 самолетов за двенадцать часов и 6 самолетов в течение двадцати четырех часов, теперь первые 6 бомбардировщиков должны были быть готовы в течение восемнадцати часов, первые 12 бомбардировщиков – в течение тридцати шести часов, а весь флот в Платтсбурге был готов вступить в войну в течение трех дней. Все было ускорено на 50 процентов, и они еще даже не начали перемещать ни одно оружие. «Посмотрите на эти временные рамки для DEFCON Three. Мне нужны были эти самолеты на земле три часа назад».

«Дарен, этого не может быть», – раздраженно настаивал Коул.

«Черт возьми, генерал, этот статус DEFCON Three долго не продлится», – сказал Мейс. «Это политический вопрос – они пытаются напугать Россию, чтобы она прекратила боевые действия. Мы должны, по крайней мере, придерживаться временных рамок DEFCON Four и…

«Полковник, послушайте меня, мы на войне!» Сердито рявкнул Коул, стукнув кулаком по столу. Боевой штаб, весь командный центр, замолчал. Сердитый взгляд Коула впился в лицо каждого человека в комнате, прежде чем остановиться на Мейсе. «Русские на самом деле сбросили ядерную бомбу на гребаную Украину, черт возьми – они сбросили чертову ядерную бомбу. Мы могли бы быть следующими, полковник Мейс. Это не какая-то фантазия Тома Клэнси. Мы не можем их переоценивать.»

«Тогда у вас нет другого выбора, кроме как сообщить Пятому воздушному соединению, что мы не можем уложиться в сроки», – вмешался Мейс.

Лицо Коула покраснело, а рот открылся от удивления. «Что ты сказал…?»

«Сэр, мы бы трудно генерировать все наши самолеты в полной готовности СИОП в течение трех дней в мирное время, со всеми наши самолеты готовы,» Булава объяснил. «Мы не можем сделать это вовремя, когда самолеты и оружие разбросаны по всей рампе».

«Полковник, я тот, кто будет определять, можем мы уложиться в сроки или нет, а не вы», – возразил Коул. «Я проинформирую генерала Лейтона о любых задержках. Но DEFCON Three говорит сохранять все боеспособные активы в максимально возможной степени, и я думаю об этих проклятых бомбардировщиках «Бэкфайр» – если они несут крылатые ракеты, возвращение этих бомбардировщиков в Платтсбург было бы тактической ошибкой. Я должен думать о выживании своих войск. Запрос на посадку четырех бомбардировщиков «Тандер» отклонен. Каждые два самолета, сформированных в рамках DEFCON Three, будут запущены под надежным контролем в районы орбиты воздушного оповещения как можно скорее.»

«Мы не можем позвонить в Бостонский центр, чтобы изменить их планы полетов, – сказал Лафферти, – если только они не объявят чрезвычайную ситуацию в области противовоздушной обороны. Нам придется отправить им ПВП без плана полета».

«Тогда сделайте это», – сказал Коул. «Сообщите им компьютерную последовательность действий и попросите их поддерживать связь по КВ-радио или спутниковой связи. Нам понадобится брифинг о погоде в районе орбиты ОККУЛЬТНОГО ОРЛА. Если погода испортится, нам придется солгать FAA, что Третья мировая война только началась. До тех пор выведите эти четыре самолета «Тандер» в район орбиты любым доступным вам способом.»

ДВАДЦАТЬ ДВА

Над Центральным Вермонтом

В то же время

Вскоре на трассе дозаправки в воздухе остались только Фернесс и Келли. Ноль-пять и Ноль-шесть должны были задержаться еще на несколько минут, поэтому Фернесс и Келли нанесли удар по танкеру еще раз, прежде чем танкер должен был улететь, и они покинули трассу дозаправки в воздухе и направились к радионавигационной станции Montpelier, запросили и получили блок безопасной высоты и настроили схему орбиты для ожидания.

Фернесс проверил, чем занимается Фогельман, теперь, когда все достаточно успокоилось, чтобы они могли передохнуть и заняться делом. У него была страница навигационных данных на левом MFD и страница текущего местоположения на правом MFD. Он долго оставался у радиолокатора, нажимая на ручку радиолокационного слежения за возвратом радара и тихо бормоча что-то себе под нос. Когда она проверяла FIXMAG отсчет слева многофункциональный дисплей, он читал 12600 футов – более двух морских миль разницу между тем, где система подумал, что это и где Фогельман пытался сказать его, где он был. «Как выглядит твоя система, Марк?» Спросила Ребекка.

«Дерьмово», – ответил он.

«У вас там большая загрузка буфера», – предположила она, имея в виду большое сообщение в FIXMAG. «Что вы пытаетесь исправить – Брукфилдский путепровод?» Точки привязки радара рядом с радионавигационной станцией Montpelier были хорошо известны всем членам экипажа «Платтсбург», а эстакада была удобной в использовании – ее было очень легко идентифицировать и прицелиться. Но в двадцати милях к югу от столицы штата Вермонт шоссе пересекали два путепровода – и их разделяло ровно две мили. Если бы он был не на той, а система была исправна, это было бы причиной, по которой FIXMAG показывал двенадцать тысяч футов. Если он был на правильном пути, это означало, что инерциальная навигационная система была отключена на две мили – достаточно плохо, так что, возможно, было бы лучше просто начать все сначала и повторно инициализировать. «Убедитесь, что вы выбрали правильный переход».

«Я правильно понял, пилот», – отрезал Фогельман. «Перестань надоедать мне». Он перевел переключатель PRES POS CORR в положение IN, еще несколько раз подергал ручку слежения, чтобы уточнить расположение перекрестия – Ребекка заметила, что он не пытался выбрать другую смещенную точку прицеливания, чтобы проверить расположение перекрестия, которое сказало бы ему, находится ли он на правильной точке прицеливания или нет, – затем нажал кнопку ENT FIX option-select на левом MFD.

Примерно через двадцать секунд на экране правого МФД Ребекки вспыхнуло сообщение следующего содержания: СБОЙ по ПРИЧИНАМ PP. INS отклонила исправление из-за несоответствия между тем, где, по ее мнению, оно находилось, и тем, где, по мнению Фогельмана, оно находилось. Сама INS считала, что выполняет навигацию точно. За три года полетов RF-111G с двумя системами INS, и особенно после установки спутниковой навигационной системы GPS, Фернесс ни разу не видел, чтобы система исправляла ошибки, которые не были бы вызваны ошибкой оператора. «Я думаю, вы выбрали не то»

«Все пошло насмарку», – пожаловался Фогельман. «Я вставлю это исправление, и если оно выплюнет его, я повторю инициализацию».

«Но тебе не кажется».

Но Фогельман не собирался ждать. Он выбрал RDR PP на своем правом MFD, чтобы изменить метод исправления, затем ввел OVR WHL – он собирался «замять» исправление или сказать INS, чтобы они признали его расположение перекрестия как идеальное, несмотря ни на что. Он еще раз навел прицел и принял решение.

Попрощайся с этим INS, подумал Фернесс. Исправление OVR WHL, или переопределение Wholevalue, обновило текущее положение системы, но не обновило системные скорости. Теперь текущее положение INS было отклонено по меньшей мере на две мили, и скорости INS, которые, очевидно, были плохими до исправления, были такими же плохими и сейчас, и, вероятно, будут ухудшаться. Она никогда не видела, чтобы кто-то исправлял переопределение, кроме как в симуляторе, главным образом потому, что INS всегда была очень хорошей. Ожидай, что этот щенок перевернется в любую минуту, мрачно подумала она. На левом многофункциональном дисплее она увидела, что у Фогельмана были выбраны практически все возможные датчики – оба блока INS, доплеровский, TAS (вычислитель истинной воздушной скорости) и спутниковая навигация GPS. Все данные от этих датчиков поступали бы в INS номер один через компьютеры, и в конечном итоге INS номер один обнаружил бы, что вышел на обед – тогда бы он «убил» себя или отключился от сети. Это произошло бы примерно через …

«Гром Ноль-Один, это контроль, как вы слышите?»

Фернесс включила микрофон. «Громко и четко. Продолжайте».

«Гром Ноль-Один»… Последовало несколько секунд колебания; затем: «Гром Ноль-Один и Ноль-Четыре, нам нужно, чтобы вы вылетели в пункт назначения номер два-восемь-девять и задержались там, повторяю, два-восемь-девять. Вы отмените IFR, включите режим ожидания и проследуете к месту назначения. Дополнительные инструкции будут даны позже через AFSATCOM. Попытайтесь связаться с Thunder Ноль-Два и Ноль-Три на частотах командного пункта или RBS и попросите их присоединиться к вам в пункте назначения два-восемь-девять.» AFSATCOM, или Система спутниковой связи ВВС, представляла собой защищенную глобальную коммуникационную сеть которые передавали закодированные сообщения через спутник из Пентагона, штаба командования воздушным боем в Вирджинии, штаба Стратегического командования в Небраске или любого командного пункта боевой части непосредственно тактической авиации. В 1980-х годах, когда FB-111A объявлял ядерную тревогу, AFSATCOM был основным методом, с помощью которого экипажи самолетов получали свои страшные сообщения «о начале войны». Когда Стратегическое авиационное командование было упразднено и FB-111 стал F-111G в новом воздушном боевом командовании, AFSATCOM больше не использовался. Система все еще работала, и экипажи все еще тренировались с ней, но в последнее время ее использовали для передачи рутинных данных о дальности бомбометания и сообщений о техническом обслуживании с самолетов на местные командные пункты.

Не дожидаясь Фогельмана, Фернесс вызвала номер пункта назначения на левом многофункциональном дисплее и проверила его координаты на своей карте. Цифровой вычислительный комплекс RF-111G содержал 350 наборов координат, называемых точками данных или пунктами назначения, которые могли быть точкой поворота, целью или точкой прицеливания со смещением радара. В большинстве местных учебных миссий использовались только первые двести точек данных; остальные точки данных никогда не использовались, за исключением необычных учебных миссий, таких как длительные полеты по пересеченной местности, учения «КРАСНЫЙ ФЛАГ» в Неваде или специальные испытательные полеты.

К ее удивлению, координат не было на ее карте, и ей пришлось взять стандартную гражданскую аэронавигационную карту, чтобы найти нужное место – оно находилось в нескольких сотнях миль к востоку, примерно в ста милях над Атлантическим океаном, в пункте ввода ПВО под названием ФРИЗ. Много раз самолеты RF-111G выполняли морские ударные и разведывательные миссии над океаном или озером Онтарио для отработки процедур фотосъемки над водой или процедур нанесения удара противокорабельными ракетами AGM-84 Harpoon. Упомянутый ими контрольно-пропускной пункт находился в середине большой зоны предупреждения о надводном положении между Кеннебанкпортом и Брансуиком, штат Мэн. При повторном входе в воздушное пространство США самолеты должны были входить в определенное место в нужное время для целей точной идентификации, в противном случае истребители-перехватчики могли быть задействованы для визуальной идентификации «нарушителя».

Это должно было быть частью учений – на протяжении многих лет они проводили множество учений по противовоздушной обороне, снижаясь на сверхзвуке над океаном и позволяя истребителям F-16 из Берлингтона или Массачусетса пытаться их найти. Но почему они должны были отправиться туда, особенно с боевым оружием (хотя и всего лишь десятифунтовым BDU-48 «пивная банка») на борту Ноль-Четыре? Они должны были сбросить оружие в море? Если да, то почему они просто не сказали им сделать это?

«Контроль, Ноль-Один, приготовьтесь к проверке подлинности». Обращаясь к Фогельману, Фернесс сказал: «Марк, достань документы для расшифровки и проверь это сообщение».

«Что?» – озадаченно спросил он.

«Командный пункт хочет, чтобы мы полетели над океаном», – сказала она ему, объясняя все это так, как будто он ничего этого не слышал. «Я хочу подтвердить подлинность их инструкций».

«Господи Иисусе…» Пробормотал Фогельман, снимая поясной и плечевой ремень, чтобы полностью развернуться на своем сиденье. Секретные документы для расшифровки находились в маленькой холщовой сумке для переноски, которую он засунул в выдвижное ведро для ланча за сиденьем. Нужно было быть акробатом, чтобы дотянуться до нее. В сумке было достаточно документов для расшифровки, чтобы хватило до конца месяца, включая документы для разблокировки ядерного оружия.

Когда он, наконец, забрал сумку, то бросил ее на колени Фернессу, пока сам пристегивался. Она открыла книгу кодирования / декодирования на странице соответствующего дня, выбрала два символа и нашла нужный символ ответа. «Контроль, Гром Ноль-Один, подтвердите подлинность браво-джульетт».

«Thunder control подтверждает подлинность yankee». Это был правильный ответ.

«Срань господня», – пробормотал Фернесс по интерфону. «Если это какой-то тест, я его не понимаю. Они только что приказали нам выйти на орбиту по ПВП над Атлантическим океаном. Мы должны попытаться вызвать Ноль-Два и Ноль-Три, пока они находятся на маршруте низкого уровня, и заставить их присоединиться к нам.»

«Я предполагаю, что наше задание на низком уровне отменено», – сказал Фогельман. «Возможно, они собираются передать нам какую-то разведывательную информацию о морской цели. Это было бы круто – получать информацию о целях из штаба через AFSATCOM, пока идет «война». Практически в режиме реального времени».

Это объяснение было таким же хорошим, как и любое другое, и Ребекка приняла его. «Бостонский центр, рейс «Тандер Ноль-Один» из двух хотел бы отменить IFR на это время».

Микрофон диспетчера открылся, последовало короткое неуверенное молчание; затем: «Вас понял, рейс ноль-один. Вы можете принять «МАРСУ» в это время?» MARSA расшифровывалась как «Военные принимают на себя ответственность за разделение воздушных судов», и это юридически разрешало военным самолетам летать в непосредственной близости друг от друга.

«Гром Ноль-Один принимает МАРСУ вместе с Ноль-Двумя».

«Понял», – сказал диспетчер, в его голосе все еще звучали озадаченные нотки. «Я не знаю, в чем дело, но вы, военные, повсюду отключаете экраны. «Сквок 1200», поддерживайте полусферические высоты ПВП, следите за охраной, изменение частоты одобрено, хорошего дня.»

«Ноль-Один всех копирует, хорошего дня». Фогельман установил значение 1200 в окне IFF Mode 3, которое позволяло авиадиспетчерам отслеживать бомбардировщики и поддерживать отрыв от других самолетов, но они не находились под контролем радаров. До конца дня все было по принципу «смотри и избегай». Ребекка снизилась до 17 500 футов, что является надлежащей высотой для самолета по правилам визуального полета, направляющегося на восток. «Хорошо, они хотят, чтобы мы использовали спутниковую связь для дальнейших сообщений,» сказала она Фогельману,» так что вы можете настроить резервную радиостанцию на спутниковую связь, а я оставлю основную радиостанцию на частоте командного пункта. Я…» Только тогда она заметила, что показания текущего местоположения и всех полетных данных снова обнулились. «Похоже, ваши INS только что перевернулись».

«Черт возьми», – пробормотал Фогельман. «Просто мне повезло. Я нарисовал кусок дерьма В свой первый день адской недели». У Фернесса не хватило духу сказать ему, что, вероятно, его системное руководство облажалось. Оба устройства INS, казалось, отключились, поэтому он отключил их оба, выбрал спутниковую навигационную систему для автопилота и системы определения местоположения и скорости, переключил INS2 в режим ОРИЕНТАЦИИ, затем включил INS1 и начал выравнивание в полете. INS будет использовать текущее положение глобальной системы позиционирования, скорость и высоту, чтобы начать грубое выравнивание. Для обслуживания навигационной системы потребовалось бы в два раза больше усилий, и она, возможно, никогда не заработает полностью. Фогельману еще многое предстояло узнать о навигационной системе – она работала лучше, если бы было добавлено всего несколько качественных исправлений радара и сравнений с GPS, а не множество плохих или посредственных исправлений радара.

Общая почтовая частота загудела несколько минут спустя, когда два бомбардировщика пролетели над базой – Ребекка попыталась связаться с ними, но получила только торопливое сообщение «Управление «Тандер», в данный момент не в состоянии, отключено», когда она запросила обновленную информацию о времени их приземления или проверить, связывались ли они с Ноль-Двумя и Ноль-Тремя на бреющем полете. «Это странно … Я предполагаю, что упражнение, должно быть, накаляется», – сказала она по интерфону. «Держу пари, это какой-то масштабный тест на готовность или что-то в этом роде. Поздний взлет и две отмены, чтобы запустить процесс, не помогли.»

«В любом случае, эти упражнения – пустая трата времени». Фогельман вздохнул. Он усердно работал над навигационной системой, внося исправления примерно каждые десять минут – слишком много, по ее мнению. «Мы слишком много тренируемся и не тратим столько времени на полеты и сбрасывание настоящих бомб. Если бы они проводили только два мобилизационных учения в год и тратили сэкономленные деньги на боевые бомбы и время полета, мы бы извлекли больше пользы из этих резервных недель. По крайней мере, мне так кажется».

«Возможно, вы правы,» согласился Фернесс, – но мобильность – это то, что мы делаем. Это наша миссия».

«Брось, Фернесс», – сказал Фогельман. «Все говорят о мобильности, но как ты думаешь, они когда-нибудь развернут RF-111? Им потребуется половина имеющегося в инвентаре воздушного транспорта – чтобы перевезти наше вспомогательное оборудование – и это без учета прицепов photointel. Конечно, мы могли бы развернуться в Англии, на старых базах F-111 в Лейкенхите или Аппер-Хейфорде, или на Гуаме, но нигде больше. Мы играем в цифры, вот и все. Мы сохраняем F-111 в инвентаре только для того, чтобы показать, что мы не успокаиваемся на национальной или глобальной обороне. Бомбардировщики F-15E, B-1, B-2, B-52 или крылатые ракеты корабельного базирования – этим ребятам достается вся слава. Мы просто играем мобильность.»

«Ну, что ж, у Фогмана действительно есть мнение по вопросам национальной обороны,» упрекнул его Фернесс,» даже если оно продиктовано ленью и полным безразличием. Вы действительно об этом немного подумали, не так ли?»

«Все, о чем я забочусь, – сказал Фогельман, не обратив внимания ни на комплимент Фернесс, ни на ее двусмысленный выпад, – это выполнять свою работу и не опускать задницу на землю. Знаешь, в чем твоя проблема?»

«Я не могу дождаться, чтобы услышать».

«У тебя романтические представления о полетах и этой работе», – сказал Фогельман. «Ты бы пожертвовал своим бизнесом, своей личной жизнью, всеми реальными вещами в своей жизни ради Резервистов. Как вы думаете, их волнует ваша жертва? Резервы будут забирать до тех пор, пока у вас ничего не останется – ни карьеры, ни работы, ни будущего. Затем, как только вы достигнете дна, они уволят вас, как это было в 92-м. Вы думаете, они позволят любой женщине-летчице запаса в звании полковника дожить до пенсии? Они надерут вам задницу или сделают вашу жизнь такой невыносимой, что вы уволитесь до того, как наберете все свои пенсионные баллы. Тем временем вы потеряли свой чартерный бизнес и коммерческую лицензию, вы стали старше и остались без работы. Большое вам спасибо, резервисты ВВС. Я не циничен, просто реалистичен».