Текст книги "Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты"

Автор книги: Дэшилл Хэммет

Соавторы: Раймонд Чэндлер,Эйв Дэвидсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

29

Гилд снова вызвал Флинта и учинил ему допрос с пристрастием. С рыжего сошло семь потов, но он упорно твердил, что у Гилберта не было ни малейшей возможности нарушить расположение вещей в квартире и что на протяжении всего дежурства никто ни к чему не прикасался. Флинт не мог вспомнить, видел ли он в квартире книгу под названием «Высокий стиль», да и трудно было предположить, чтобы такой человек стал запоминать названия книг. Он очень старался помочь и высказал кучу совершенно идиотских предположений, пока Гилд наконец не выгнал его.

– Если вы считаете, что стоит еще раз поговорить с парнем, – сказал я, – то он, наверное, ждет меня в коридоре.

– А вы так не считаете?

– Нет.

– Ну и ладно. Но ведь кто-то эту книгу взял, и я ей-богу…

– Почему? – спросил я.

– Что почему?

– Почему ее обязательно должны были брать?

Гилд поскреб подбородок.

– Что вы хотите сказать?

– Вайнент не встречался с Маколеем в «Плазе» в день убийства, не совершал самоубийства в Аллентауне, он говорит, что Джулия Вулф отдала ему только тысячу, хотя мы предполагаем, что он получил пять; Вайнент утверждает, что с Джулией они были всего лишь друзьями, хотя у нас есть все основания предполагать, что они были любовниками; по-моему, слишком часто Вайнент нас разочаровывал, чтобы чересчур полагаться на его слова.

– Мне было бы гораздо проще понять его поведение, – сказал Гилд, – если бы он сам к нам пришел или бы совсем скрылся. А то, что он околачивается где-то рядом, сбивает меня с толку и не подходит ни под одну версию.

– Вы ведете наблюдение за его мастерской?

– В некотором роде присматриваем. А в чем дело?

– Не знаю, – честно признался я. – Знаю только, что он указывал на множество вещей, которые нам ничего не дали. Может быть, есть смысл обратить внимание на те вещи, на которые он не указывал, а мастерская – одна из них.

– Хм-м, – пробурчал Гилд.

– С этой светлой мыслью я вас оставляю, – сообщил я, надевая пальто и шляпу. – Если, предположим, мне потребуется связаться с вами поздно вечером, где можно вас найти?

Гилд дал мне номер своего телефона, мы пожали друг другу руки, и я его покинул.

Гилберт ожидал меня в коридоре. Пока мы не сели в такси, никто из нас не произнес ни слова. В машине Гилберт спросил:

– Лейтенант поверил, что я говорил правду?

– Конечно. А ты что, врал?

– О, нет, но люди не всегда вам верят. Вы ничего не скажете маме, правда?

– Раз ты не хочешь, то не скажу.

– Спасибо, – сказал Гилберт. – Как вы считаете, там, на Западе, для молодого человека больше возможностей, чем на Востоке?

Отвечая, я представил Гилберта работающим на лисьей ферме Гил да.

– Сейчас нет. Думаешь двинуть на Запад?

– Не знаю. Я хочу что-нибудь сделать. – Он нервно потеребил галстук. – Вы решите, что это очень странный вопрос, но ответьте, пожалуйста: много там кровосмешений?

– Бывают, – сказал я, – поэтому-то они и прославились.

Гилберт залился краской.

– Я не смеюсь над тобой, – сказал я. – О таких вещах никто не знает. Нет способа выяснить.

Пару кварталов мы проехали в молчании. Потом Гилберт сказал:

– Я хотел задать вам еще один странный вопрос: как вы ко мне относитесь?

– Ты всегда прав, – сказал я, – но все время ошибаешься.

Гилберт смотрел в сторону, в окошко.

– Я еще так молод.

Мы помолчали еще немного. Потом Гилберт кашлянул, и в уголке его рта появилась небольшая струйка крови.

– Этот малый избил тебя? – спросил я.

Гилберт застенчиво кивнул и приложил ко рту носовой платок.

– Я не очень сильный.

Когда мы подъехали к «Кортлэнду», Гилберт не позволил мне помочь ему выбраться из машины и заверил, что сам справится, но я поднялся с ним по лестнице, подозревая, что иначе он никому ничего не скажет о своем состоянии.

Прежде чем Гилберт успел достать ключ, я позвонил; дверь открыла Мими. Она уставилась на фиолетовый глаз Гилберта.

– Его избили, – сказал я. – Уложи его в постель и вызови врача.

– Что случилось?

– Вайнент втянул его в одно дело.

– В какое дело?

– Пока мы его не уложим, это не имеет Значения.

– Но Клайд был здесь, – сказала Мими. – Поэтому-то я тебе и звонила.

– Что?

– Был. – Мими энергично кивнула. – И он спрашивал, где Гил. Он пробыл здесь целый час или даже больше. И десяти минут не прошло, как он ушел.

– Ладно, давай уложим Гилберта в постель.

Гилберт упрямо твердил, что не нуждается в помощи, и в конце концов я оставил его в спальне вместе с матерью, а сам пошел к телефону.

– Звонки были? – спросил я Нору, когда нас соединили.

– Так точно, сэр. Господа Маколей и Гилд просили вас позвонить им, мадам Йоргенсен и мадам Квинн также просили вас об этом же. Дети пока не звонили.

– Когда звонил Гилд?

– Минут пять назад. Ты не против того, чтобы отобедать в одиночестве? Ларри зовет меня с собой смотреть новое шоу Осгуда Перкинса.

– Валяй. Увидимся позже.

Я позвонил Маколею.

– Встреча отменяется, – сообщил он. – Я получил известие от нашего друга: одному богу известно, что он замыслил. Слушайте, Чарлз, я иду в полицию. С меня хватит.

– Думаю, теперь ничего другого не остается, – сказал я. – Я сам хотел позвонить кое-кому из полиции. Я у Мими. Вайнент был здесь несколько минут назад. Мы с ним разминулись.

– Что он там делал?

– Сейчас попытаюсь выяснить.

– Про звонок в полицию – это не шутка?

– Конечно, нет.

– Тогда вы давайте звоните, а я сейчас подъеду.

– Хорошо. До встречи.

Я позвонил Гилду.

– Сразу после вашего ухода появились кое-какие новости, – сказал он. – Вы в таком месте, где можно разговаривать спокойно?

– Я у миссис Йоргенсен. Мне пришлось проводить парня до дому. Этот ваш рыжий малый сделал ему внутреннее кровотечение.

– Я убью этого идиота, – прорычал Гилд. – Тогда я лучше не буду ничего говорить.

– У меня тоже есть кое-какие новости. По словам миссис Йоргенсен, сегодня у нее примерно час находился Вайнент; он ушел всего за несколько минут до моего прихода.

На секунду наступило молчание, потом Гилд сказал:

– Задержите всех. Я сейчас буду.

Мими вошла в гостиную в тот момент, когда я искал телефонный номер Квиннов.

– Думаешь, его серьезно ранили? – спросила она.

– Не знаю, но надо немедленно вызвать вашего врача. – Я пододвинул Мими телефон. Когда она окончила разговор, я сказал: – Я сообщил в полицию, что у тебя был Вайнент.

Мими кивнула.

– Я тебе и звонила, чтобы спросить, надо ли мне ставить их в известность.

– Еще я позвонил Маколею. Он сейчас подъедет.

– Он не сможет ничего сделать, – негодующе воскликнула Мими. – Клайд отдал их мне по собственной доброй воле, они мои.

– Кто твои?

– Акции, деньги.

– Какие акции? Какие деньги?

Мими подошла к столу и выдвинула ящик.

– Видишь?

Внутри были три пачки акций, перехваченные широкими резинками. Сверху лежал розовый чек Кредитной компании на Парк-авеню на десять тысяч долларов, выписанный на Мими и датированный 3 января 1933 года.

– Датировано пятью днями вперед, – заметил я. – Что за ерунда?

– Вайнент сказал, что на его счете нет столько денег и что лишь через два-три дня удастся сделать вклад.

– Это вызовет дьявольский скандал, – предупредил я. – Надеюсь, ты к этому готова.

– Не понимаю, что здесь такого, – запротестовала Мими. – Не понимаю, почему мой муж, мой бывший муж, не может обеспечить своих детей, раз он сам этого хочет.

– Ну хватит. Что ты ему продала?

– Продала?

– Ну да. Что ты пообещала сделать в ближайшие два дня, чтобы он не устроил так, что чек окажется недействительным?

Мими скорчила недовольную гримасу.

– В самом деле, Ник, похоже, ты просто ополоумел от своих идиотских подозрений.

– Я только учусь на полоумного. Еще три занятия – и получу диплом. Но вспомни: вчера я тебя предупредил – остаток жизни ты рискуешь провести в…

– Прекрати, – закричала Мими и прикрыла мне рот рукой. – Неужели ты не можешь удержаться? Ведь ты знаешь, что меня это приводит в ужас… – Внезапно ее голос стал ласковым и заискивающим: – Ты должен понимать, что я пережила за эти дни, Ник. Неужели ты не можешь быть добрее ко мне?

– По поводу меня ты не беспокойся, – сказал я. – Беспокойся по поводу полиции. – Я отошел к телефону и позвонил Алисе Квинн. – Это Ник. Нора сказала тебе?..

– Да. Ты видел Гаррисона?

– С тех пор, как оставил его у тебя, не видел.

– Ну ладно, если увидишь, то не говори про то, что я наболтала той ночью, ладно? На самом деле я вовсе так не думаю.

– А я и не думал, что ты так думаешь, – заверил я, – но в любом случае я не стану ничего ему говорить.

– Он ушел, – сказала Алиса.

– Что?

– Он ушел. Он меня бросил.

– Он и раньше так делал. Вернется.

– Знаю, но на этот раз я беспокоюсь. Он не пошел в свою контору. Наверное, пьет где-нибудь… но на этот раз я чего-то боюсь. Ник, как ты думаешь, он на самом деле влюбился в эту девушку?

– Ему кажется, да.

– Он сам тебе говорил?

– Это не имеет значения.

– А как ты думаешь, будет польза, если я с ней поговорю?

– Нет.

– Почему? Думаешь, она его любит?

– Нет.

– Что с тобой? – раздраженно спросила Алиса.

– Я не дома.

– Что, что? А, ты хочешь сказать, что не можешь нормально разговаривать?

– Точно.

– Ты… ты у нее дома?

– Да.

– А она там?

– Нет.

– Думаешь, она с ним?

– Не знаю. Не думаю.

– Позвонишь мне, когда сможешь говорить? А еще лучше сам приходи.

– Обязательно, – пообещал я и повесил трубку.

Мими смотрела на меня с веселыми искорками в глазах.

– Кто-то всерьез озабочен похождениями моего отродья? – Я не ответил, и тогда Мими спросила, усмехнувшись: – Что, Дорри все еще ходит в страждущих девственницах?

– Думаю, что да.

– Такой она и останется, пока в это будет хоть кто-то верить.

Прежде чем я успел что-нибудь ответить, в дверь позвонили.

Мими открыла врачу – упитанному пожилому мужчине, сутулому и с походкой вразвалочку – и повела его к Гилберту.

Я снова выдвинул ящик стола и просмотрел акции: около шестидесяти тысяч долларов по номинальной стоимости, решил я, а по ценам рынка приблизительно треть или четверть этой суммы.

В дверь снова позвонили, и я впустил Маколея. Вид у него был усталый. Он сел, не раздеваясь, и сказал:

– Ну, что он теперь замышляет? Я готов к самому худшему.

– Я еще не знаю, он только отдал Мими кое-какие акции и чек.

– Об этом я знаю, – Маколей порылся в кармане и протянул мне письмо:

«Дорогой Герберт.

Сегодня я отдаю м-с Мими Йоргенсен ценные бумаги, перечисленные ниже, и чек Кредитной компании на Парк-авеню на десять тысяч долларов, датированный 3 янв. Примите, пожалуйста, меры, чтобы к этой дате там было достаточно денег. Я бы предложил вам продать еще сколько-то акций коммунального хозяйства, но это вы уж сами решайте. Я понял, что в настоящее время не могу больше оставаться в Нью-Йорке и в течение нескольких месяцев вряд ли смогу вернуться сюда, но время от времени я буду с вами связываться. Жаль, что не смогу встретиться с вами и Чарлзом сегодня вечером.

Преданный вам

Клайд Миллер Вайнент».

Под размашистой подписью шел перечень акций.

– Как пришло письмо? – спросил я.

– С посыльным. По-вашему, за что он ей заплатил?

Я покачал головой.

– Я пробовал выяснить. Мими сказала, что Вайнент «обеспечил ее и своих детей».

– Вполне возможно, что Мими сказала правду.

– Про эти акции? – спросил я. – А я думал, что вся собственность Вайнента в ваших руках.

– Я тоже так думал, но этих акций у меня не было, и я даже не знал, что они существуют. – Маколей поставил локти на колени, а руками подпер подбородок. – Если сложить воедино все, чего я не знал, то…

30

Мими вышла вместе с врачом, немного натянуто сказала Маколею:

– О, здравствуйте, – и пожала ему руку. – Это доктор Грант, мистер Маколей, мистер Чарлз.

– Ну как пациент? – спросил я.

Доктор Грант кашлянул и сказал, что не думает, что с Гилбертом что-то серьезное, конечно, как результат избиения – небольшое кровоизлияние, и полежать следует. Он опять покашлял, сказал, что счастлив был с нами познакомиться, и Мими его увела.

– А что с мальчиком? – спросил меня Маколей.

– Вайнент отправил его в квартиру Джулии на бесплодные поиски, а он натолкнулся там на грубого полисмена.

Из коридора вышла Мими.

– Мистер Чарлз уже рассказал вам про чек и акции? – спросила она.

– Я получил записку от мистера Вайнента, в которой он сообщает, что подарил их вам, – сказал Маколей.

– Значит, не будет никаких…

– Трудностей? Насколько я понимаю, нет.

Мими чуть-чуть смягчилась, ее взгляд заметно потеплел.

– Я так и думала, но вот он, – Мими показала на меня, – обожает пугать меня.

Маколей вежливо улыбнулся.

– Могу я поинтересоваться: мистер Вайнент говорил что-нибудь о своих планах?

– Он что-то сказал по поводу отъезда, но я как-то прослушала. Не помню, сказал ли он, куда уезжает и когда.

Я недоверчиво фыркнул; Маколей сделал вид, что поверил словам Мими.

– Он не сказал ничего такого по поводу Джулии Вулф, что можно было бы передать мне: о каких-нибудь своих проблемах или о чем-нибудь, связанном с убийством? – спросил он.

Мими выразительно покачала головой.

– Ничего. Я его расспрашивала, но ведь вы знаете, каким он может быть нелюбезным, если захочет. Я ничего не смогла от него добиться.

Я задал тот вопрос, который казался Маколею слишком деликатным:

– А о чем вы разговаривали?

– Да ни о чем, на самом деле, ни о чем. Ну, о нас самих, о детях, о Гиле в частности. Он очень хотел с ним увидеться, прождал его целый час. О Дорри спрашивал, но, похоже, без особого интереса.

– Он не упоминал о том, что писал Гилберту?

– Ни словом. Если хотите, я могу дословно воспроизвести наш разговор. Я не знала, что он собирается прийти, он даже снизу не позвонил. Зазвонил звонок, я открыла, а он стоит за дверью, постаревший и даже еще больше похудевший. Я сказала: «Да это же Клайд!» – или что-то в этом духе; он спросил: «Ты одна?», – я ответила, что одна, и он зашел. А потом…

Позвонили в дверь, и Мими пошла открывать.

– Что вы на это скажете? – спросил Маколей тихо.

– Когда я начну верить Мими, – ответил я, – надеюсь, у меня хватит ума, чтобы в этом не признаться.

Мими вернулась с Гилдом и Энди. Гилд кивнул мне, пожал руку Маколею, потом повернулся к Мими и заявил:

– Итак, мэм, я вынужден просить вас рассказать…

– Лейтенант, – перебил его Маколей, – давайте сначала я расскажу то, что должен рассказать. По времени это случилось раньше, чем событие у миссис Йоргенсен, и…

Гилд махнул большой рукой.

– Валяйте. – Он присел на край дивана.

Маколей повторил то, что я услышал от него сегодня утром. Во время его рассказа Гилд бросил на меня укоризненный взгляд и после этого уже совершенно не обращал на меня никакого внимания. Маколей рассказывал четко и кратко, и Гилд его не перебивал. Дважды что-то попыталась сказать Мими, но осекалась и продолжала слушать. Кончив рассказ, Маколей передал Гилду записку про акции и чек.

– Она передана сегодня утром с посыльным.

Гилд очень внимательно прочел записку и обратился к Мими:

– Теперь вы, миссис Йоргенсен.

О визите Вайнента Мими рассказала то же, что и нам, лишь уточнив, по просьбе Гилда, некоторые подробности, при этом Мими строго придерживалась версии, по которой Вайнент ни словом не обмолвился ни о Джулии Вулф, ни об убийстве, а, отдавая Ми-ми чек и акции, объяснил, что просто хочет обеспечить ее и детей, да, еще Вайнент упомянул, что уезжает, но когда и куда, Мими неизвестно. Похоже, Мими совершенно не беспокоило, что ей никто не верит. Закончила она улыбкой и словами:

– Клайд – человек во многих отношениях милый, но совершенно сумасшедший.

– Вы хотите сказать, что он на самом деле психически больной, а не просто человек со странностями? – спросил Гилд.

– Да.

– А почему вы так считаете?

– О, чтобы понять, что он на самом деле сумасшедший, надо с ним пожить, – тут же ответила Мими.

Казалось, такой ответ Гилда не удовлетворил.

– Как он был одет?

– Коричневый костюм и коричневое пальто, шляпа, ботинки, кажется, тоже коричневые, белая сорочка и сероватый галстук с красным или коричневым рисунком.

Гилд махнул Энди.

– Передай им.

Энди вышел.

Гилд скреб скулу и задумчиво хмурился. Остальные наблюдали за ним. Перестав скрести, Гилд, проигнорировав меня, посмотрел сначала на Мими, потом на Маколея и спросил:

– Кому-нибудь из вас известны люди с инициалами Д. В. К.?

Маколей медленно покачал головой.

Мими сказала:

– Нет. А что?

Тогда Гилд посмотрел на меня.

– Не знаю таких.

– А что? – повторила Мими.

– Постарайтесь припомнить, – настаивал Гилд. – Возможно, этот человек имел дела с Вайнентом.

– Давно? – спросил Маколей.

– Точно сейчас сказать трудно. Может быть, несколько месяцев назад, а может быть, несколько лет назад. Это очень крупный, широкоплечий мужчина с большим животом, возможно, хромой.

Маколей снова покачал головой.

– Не припоминаю никого похожего.

– Я тоже, – поддакнула Мими, – но я сгораю от любопытства. Надо, чтобы вы рассказали нам, в чем дело.

– Конечно, расскажу. – Гилд достал из жилетного кармана сигару, посмотрел на нее и снова убрал в карман. – Этот человек – мертвый – зарыт под полом в мастерской Вайнента.

– Ого, – сказал я.

Мими зажала рот обеими руками. Глаза у нее округлились и остекленели.

Маколей спросил, нахмурившись:

– Вы в этом уверены?

Гилд вздохнул.

– Вы же знаете, нет ничего, о чем кто-нибудь когда-нибудь не узнал бы, – устало ответил он.

Лицо Маколея покрылось краской, он застенчиво улыбнулся.

– Действительно глупый вопрос. Как вам удалось его разыскать?

– Мистер Чарлз намекнул нам, что надо уделить больше внимания мастерской, и вот, подозревая, что мистер Чарлз знает гораздо больше, чем говорит, сегодня утром я послал туда нескольких человек. Однажды мы там уже побывали, но ничего не нашли, но сегодня я велел перевернуть мастерскую вверх дном, потому что мистер Чарлз посоветовал обратить не нее особое внимание. И мистер Чарлз оказался прав. – Гилд смотрел на меня холодно и недружелюбно. – Очень скоро обнаружили участок пола, на котором цемент выглядел новее; его взломали – а там лежали останки мистера Д. В. К. Что вы думаете по этому поводу?

– Мне кажется, – сказал Маколей, – что это чертовски удачная догадка Чарлза. – Он повернулся ко мне. – Как вы…

Гилд перебил его:

– А мне кажется, не стоит так говорить. Называя это просто догадкой, вы не даете должной оценки находчивости мистера Чарлза.

Тон Гилда озадачил Маколея. Он вопросительно посмотрел на меня.

– Меня поставили в угол за то, что я не сообщил лейтенанту Гилду о нашем разговоре сегодня утром, – объяснил я.

– Правильно, – хладнокровно согласился Гилд, – и за это тоже.

Мими хохотнула, а когда Гилд укоризненно посмотрел на нее, виновато улыбнулась.

– Как был убит мистер Д. В. К.? – спросил я.

Гилд заколебался, словно прикидывая, стоит ли отвечать, потом пожал широкими плечами и сказал:

– Я еще не знаю. Самих частей тела я не видел. Медицинская экспертиза еще не закончена.

– Частей тела? – повторил Маколей.

– Угу. Как мне сообщили, труп был расчленен на части и замурован в извести или в чем-то еще, так что от самого тела осталось немного, но одежда была свернута в узел и засунута туда же, по ней мы смогли кое-что выяснить. Еще там был обломок трости с резиновым набалдашником. Вот почему мы предположили, что мужчина мог быть хромым, и мы… – Гилд не докончил фразы, потому что вошел Энди. – Ну что?

Энди уныло покачал головой.

– Никто не заметил ни как он вошел, ни как вышел. Как в той шутке про парня, который был такой худой, что ему надо было вставать два раза на одно место, чтобы отбросить тень?

Я засмеялся – но не над шуткой – и сказал:

– Вайнент, конечно, не такой худой, но все же он достаточно тонок, скажем, как бумага этого чека и тех писем, что от него получили.

– Что вы хотите сказать? – пророкотал Гилд, краснея. Взгляд у него был сердитый и недоверчивый.

– Вайнент мертв. Он давно уже жил только на бумаге. Я готов биться об заклад, что в могиле вместе с одеждой толстого хромого мужчины лежат именно его кости.

Маколей подался ко мне.

– Чарлз, вы уверены?

– Что вы тут выдумываете? – рассердился Гилд.

– Пари, если хотите. Кто пойдет на всю эту мороку с трупом и оставит нетронутой одежду – вещь, избавиться от которой легче всего, если только…

– Но она не была нетронутой. Она…

– Конечно, нет. Иначе это выглядело бы неправдоподобно. Одежда должна быть слегка подпорченной, но все-таки достаточно целой, чтобы вы узнали по ней то, что вам следует, по замыслу, узнать. Держу пари, что инициалы были хорошо заметны.

– Не знаю, – ответил Гилд уже с меньшим пылом. – Инициалы были на пряжке пояса.

Я рассмеялся.

– Это нелепо, Ник, – раздраженно сказала Мими. – Как это может быть Клайд? Ты же знаешь, сегодня днем он был здесь. Ты знаешь…

– Тс-сс. Глупо с твоей стороны подыгрывать ему, – сказал я. – Вайнент мертв, твои дети наверняка – его наследники, а это гораздо больше денег, чем ты успела спрятать в этом ящике. Неужели ты ограничишься частью, когда можно получить все целиком?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – пробормотала Мими. Она сильно побледнела.

– Чарлз считает, – пояснил Маколей, – что сегодня днем Вайнент сюда не приходил, а ценные бумаги и чек вам передал кто-то другой, или, возможно, вы их украли. Правильно? – спросил он у меня.

– Почти.

– Но ведь это глупо, – упрямилась Мими.

– Мими, рассуди здраво, – сказал я. – Предположи, что Вайнент был убит три месяца назад, а его труп попытались замаскировать под кого-то другого. Вайнент, якобы, уехал, оставив своим поверенным Маколея. А это означает, что все состояние остается в руках Маколея навечно или до тех пор, пока он его не разворует окончательно, потому что ты даже не можешь…

Маколей встал со словами:

– Я не знаю, к чему вы клоните, Чарлз, но…

– Успокойтесь, – оборвал его Гилд. – Дайте ему договорить.

– Он убил Вайнента, убил Джулию, убил Нанхейма, – сказал я Мими. – Чего ты хочешь? Оказаться следующей в этом списке? Ты должна чертовски хорошо понять, что раз уж ты помогла ему, сказав, что видела Вайнента живым, – а это его слабое место: сейчас он единственный, кто утверждает, что видел Вайнента после октября, – то он не даст тебе возможности отказаться от своих слов. Зачем, если всего делов-то – пристрелить тебя из того же револьвера, а вину свалить на Вайнента? И ради чего ты все это делаешь? Ради нескольких акций в том ящике – жалкой доли того, что ты получишь на своих детей, если мы докажем, что Вайнент мертв?

Мими повернулась к Маколею и процедила:

– Сукин сын.

Гилд уставился на нее, казалось, гораздо больше удивленный этой фразой, чем всем услышанным.

Маколей сделал какое-то движение. Я не стал ломать голову над тем, что он собирается сделать, а двинул ему в челюсть. Удар вышел основательный, он опрокинул Маколея, но я ощутил жгучую боль в левом боку и понял, что это вскрылось пулевое ранение.

– Чего вы еще от меня хотите? – закричал я Гилду. – В целлофан его вам завернуть?