Текст книги "Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты"

Автор книги: Дэшилл Хэммет

Соавторы: Раймонд Чэндлер,Эйв Дэвидсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Мими нахмурилась.

– Ты все слышал?

– Как мог я не слышать, если ты так орала? – спросил Гилберт. – Могу я получить немного денег?

– Но мы не договорили, – сказала Мими.

Я посмотрел на часы.

– Я должен бежать, Мими. Пора.

– Ты вернешься после своего делового свидания?

– Если будет не очень поздно: Не жди меня.

– Я буду дома, – сказала она. – Я жду тебя в любое время.

Я ответил, что постараюсь прийти. Мими дала Гилберту денег, и мы вышли вместе с ним.

19

– Я подслушивал, – сказал Гилберт, когда мы вышли на улицу. – Я считаю, что если ты интересуешься поведением людей, которые никогда не бывают с тобой искренними, то глупо не подслушивать, раз имеешь такую возможность. Конечно, люди не любят, когда их подслушивают, но, – Гилберт улыбнулся, – думаю, птицам и зверям тоже не нравится, когда за ними наблюдают натуралисты.

– И много ты услышал? – спросил я.

– Да. Вполне, по крайней мере, я вряд ли упустил что-нибудь важное.

– Ну, и что скажешь?

Гилберт закусил нижнюю губу, наморщил лоб и сказал решительно:

– Трудно сказать что-нибудь определенное. Мама иногда может что-то скрывать, но вот выдумывать она не способна. Интересная вещь – вы, наверное, замечали – люди, которые часто врут, обычно делают это довольно неуклюже, и их самих легко обмануть. Казалось бы, они должны относиться ко всему недоверчиво, а получается, что они готовы поверить чему угодно. Вы, наверное, такое замечали, да?

– Да.

– Я вот что хотел вам сказать, – продолжал Гилберт. – Крис сегодня дома не ночевал. Поэтому-то мама и волнуется сверх меры; а утром на имя Йоргенсена пришло письмо, я подумал, что там может быть что-нибудь важное, поэтому вскрыл его над паром. – Он достал письмо из кармана и протянул мне. – Вы его лучше прочтите сами, а потом я его запечатаю и суну завтра в почту, хотя я и не думаю, что Йоргенсен вернется.

– Почему? – спросил я.

– Ну, потому, что на самом деле это Келтермэн…

– По этому поводу ты ничего ему не говорил?

– У меня не было такой возможности. С тех пор как мы с вами разговаривали, я с ним не виделся.

Я повертел письмо в руке. На штемпеле значилось: Бостон, Массачусетс, 27 декабря 1932. М-ру Кристиану Йоргенсену, «Кортленд», Нью-Йорк, Н. Й. – было написано женским почерком, смахивающим на детский.

– Что же тебя надоумило его вскрыть? – спросил я, вынимая письмо из конверта.

– В интуицию я не верю, – сказал Гилберт, – но бывает иногда что-то такое, что на тебя действует: запахи, звуки, может быть, какой-то особый почерк, что-то такое, чего нельзя понять, а может, даже и осознать. Я не знаю, что случилось, просто я почувствовал, что в этом письме может быть что-то важное.

– И часто ваша корреспонденция вызывает у тебя такие чувства?

Гилберт быстро взглянул на меня, будто желая удостовериться, что я не смеюсь над ним, затем сказал:

– Нечасто, но я и раньше вскрывал почту. Я же говорил, что интересуюсь изучением людей.

Я прочитал письмо:

«Дорогой Сид,

Ольга написала мне, что, вернувшись в Штаты, ты женился на другой и взял имя Кристиан Йоргенсен. Это несправедливо, Сид, и ты это прекрасно понимаешь, так же было несправедливо, что за все эти годы мы не получили от тебя ни денег, ни единой весточки. Я знаю, что ты был вынужден уехать из-за проблем, которые возникли у тебя с мистером Вайнентом, но прошло уже столько времени, я уверена, что он все давно забыл, и думаю, что ты мог бы написать мне, потому что прекрасно знаешь, что я всегда была твоим другом и всегда сделаю для тебя все, что будет в моих силах. Сид, я не хочу тебя хулить, но нам необходимо увидеться. В воскресенье и понедельник будет Новый год, в магазине у меня выходной, В субботу вечером я приеду в Нью-Йорк, мне надо поговорить с тобой. Напиши, где и когда мы встретимся, потому что я не хочу причинять тебе какие-либо неудобства. Напиши мне сразу, чтобы я успела получить твое письмо вовремя.

Твоя законная жена Джорджия».

Ниже был обратный адрес.

– Так, так, так, – пробормотал я и вложил письмо обратно в конверт. – И ты не поддался соблазну рассказать все матери?

– О, могу представить ее реакцию. Вы же видели, как она взбеленилась от ваших Слов. Как вы считаете, что мне делать с этим письмом?

– Ты должен разрешить мне сообщить о нем полиции.

Гилберт, не задумываясь, кивнул.

– Конечно, если хотите, можете показать его. Так будет лучше.

– Спасибо, – сказал я и сунул письмо в карман.

– А теперь еще вот какая вещь, – произнес Гилберт. – У меня было немного морфия для экспериментов, около двадцати гран, и его кто-то стащил.

– Для каких экспериментов?

– Я его пробовал, чтобы изучить действие.

– Ну и как, понравилось?

– Да нет, я и не думал, что мне понравится. Я только хотел узнать, как он действует. Вообще-то все, что притупляет разум, мне не нравится. Поэтому-то я и пью редко и даже не курю. Правда, кокаин я хочу попробовать, потому что считается, что он обостряет сознание, правда?

– Считается, что обостряет. Как ты думаешь, кто мог стащить твое снадобье?

– Я подозреваю Дороти, потому что по ее поводу у меня есть теория. Вот я и иду к тете Алисе: Дороти сейчас у нее, и я хочу все выяснить. Я заставлю ее во всем признаться.

– Хорошо, – сказал я, – но если Дороти там, то как же она могла…

– Этой ночью она заходила домой, – пояснил Гилберт, – а кроме того, я знаю точное время, когда взяли морфий. Сегодня я впервые за три или четыре последних дня открыл коробку, в которой он лежал.

– А Дороти знала, что у тебя есть морфий?

– Да. Это одна из причин, почему я ее подозреваю. Вряд ли о морфии знал кто-то еще. Я на ней тоже экспериментировал.

– И ей понравилось?

– О, ей очень понравилось. Но ей пришлось бы его принять в любом случае, для моего эксперимента. Но я вот что хотел у вас опросить: могла она за такой короткий срок стать наркоманкой?

– За какой?

– Неделя или дней десять.

– Вряд ли, если только она сама не захотела этого. Ты ей много давал?

– Нет.

– Если что-то выяснишь, дай мне знать, – сказал я. – Я буду ловить такси. До встречи.

– Вы ведь еще попозже приедете?

– Если смогу. Может быть, тогда и увидимся.

– Угу, – буркнул Гилберт. – Спасибо огромное.

У первой же аптеки я остановился, чтобы позвонить Гилду: в кабинете его, конечно, уже нет, но хоть узнаю, когда можно застать его дома. Все же Гилд оказался на месте.

– Поздновато работаете, – заметил я.

– Что поделаешь, – прозвучал бодрый ответ.

Я прочитал письмо Джорджии и сообщил ее адрес.

– Отличная добыча, – обрадовался Гилд.

Я сказал, что Йоргенсен не появлялся дома со вчерашнего дня.

– Думаете, он в Бостоне? – спросил Гилд.

– Или в Бостоне, – сказал я, – или на юге, там, куда мог добраться за такое время.

– Испробуем оба варианта, – объявил Гилд тем же бодрым тоном. – А у меня для вас тоже новость. Нашего приятеля Нанхейма – примерно через час после того, как он от нас улизнул – буквально изрешетили пулями 32-го калибра. Стреляли, похоже, из того же оружия, из которого убили Вулф. Сейчас проводится экспертиза. Зря он все-таки не остался с нами.

20

Когда я вернулся домой, Нора одной рукой составляла картинку-мозаику, а в другой держала кусок холодной утки.

– А я уж думала, ты с ней жить остался, – сказала она. – Ты раньше был детективом, найди-ка мне коричневый кусок, похожий по форме на улитку с длинной шеей.

– Кусок утки или картинки? Давай не пойдем сегодня к Иджам, какие-то они скучные.

– Ладно, только они обидятся.

– Вряд ли мы удостоимся такой чести, – сказал я. – Обычно они обижаются только на Квиннов, а…

– Тебе звонил Гаррисон. Просил передать, что сейчас как раз подходящий момент покупать акции «Макинтайр Покьюпайн», – так вроде, – чтобы присоединить их к твоим акциям компании «Доум». Он сказал, что они поднялись до двадцати с четвертью. – Нора ткнула пальцем в мозаику. – Вот сюда мне нужен кусок.

Я нашел злосчастный кусок и пересказал, почти слово в слово, что произошло у Мими.

– Не верю, – заявила Нора. – Выдумал ты все. Таких людей не бывает. Что с ними происходит? Они что, первые представители новой расы монстров?

– Я и не пытаюсь ничего объяснять, просто рассказываю, как дело было.

– А что здесь объяснять? Похоже, теперь, когда Мими ополчилась на своего Криса, у них в семье не осталось ни одного человека, который хорошо относился бы ко всем остальным; все они в чем-то очень похожи.

– Может быть, это и есть объяснение? – предположил я.

– Мне хотелось бы встретиться с тетей Алисой, – сказала Нора. – Это письмо ты передашь полиции?

– Я уже позвонил Гилду, – ответил я и рассказал Норе про Нанхейма.

– Что же это значит? – спросила она.

– А это значит, что если, как я думаю, Йоргенсен сейчас находится не в городе и если стреляли из того же оружия, что и в Джулию Вулф, а это, скорее всего, именно так, то полиция, если она хочет прицепиться к Йоргенсену, должна будет отыскать его сообщника.

– Будь ты хорошим детективом, ты бы прояснил для меня это дело, а то ничего непонятно. – Нора снова уставилась на свою картинку. – Ты опять поедешь к Мими?

– Вряд ли. Может быть, дадим этой шалунье отдохнуть, а сами поужинаем?

Зазвонил телефон. Я сказал, что сам возьму трубку. Звонила Дороти Вайнент.

– Алло. Ник?

– Он самый. Как дела, Дороти?

– Только что пришел Гилберт и спросил, не я ли взяла… ну, вы понимаете, что; я хочу объяснить вам, что это действительно я взяла, но только для того, чтобы он не стал наркоманом.

– Что ты сделала со снадобьем? – спросил я.

– Гилберт велел мне вернуть, он мне не верит, но честное слово, я только потому и взяла…

– Я тебе верю.

– Тогда скажите Гилберту. Раз вы мне верите, то и он поверит; он считает, что о подобных вещах вы знаете все.

– Как только увидимся, я с ним поговорю, – пообещал я.

Последовала пауза, потом Дороти спросила:

– Как Нора?

– Да вроде нормально. Хочешь с ней поговорить?

– Да, но только мне нужно еще спросить вас кое о чем. Мама… мама сегодня говорила что-нибудь обо мне?

– Нет, насколько я помню. А что?

– А Гилберт?

– Только про морфий.

– Точно?

– Абсолютно точно, а что? – спросил я.

– Ничего, нет, правда ничего… если это точно. Глупости все это.

– Ну и ладно. Я позову Нору. – Я пошел в гостиную. – Дороти хочет поговорить с тобой. Ужинать ее не зови.

Когда Нора вернулась, глаза ее имели какое-то особенное выражение.

– Ну что? – спросил я.

– Ничего. Только «как дела» и все.

– Не ври старику, – сказал я. – Бог покарает.

Ужинать мы поехали в японский ресторанчик на Пятьдесят девятой улице, после чего я дал Норе уговорить себя, и мы отправились к Иджам.

Хэлси Идж был высоким сухопарым мужчиной лет пятидесяти, с вытянутым желтым лицом и совершенно лысый. Себя он называл «вампир по профессии и призванию», этой единственной своей шуткой давая понять, что он археолог. Идж очень гордился своей коллекцией боевых топоров. Хозяин оказывался не так уж плох, стоило вам примириться с мыслью, что вы пришли для того, чтобы рассматривать его арсенал: топоры каменные, медные, бронзовые, двухклинковые, граненые, многоугольные, зазубренные, топоры-молотки и топоры-скребки, топоры мессопотамские, венгерские, скандинавские – и такой у всех вид, будто моль их изрядно поела. Еще была там супруга хозяина, которую мы не переваривали. Звали ее Леда, но муж называл ее Тип. Была она низкого роста; полосы, глаза, кожа – все какое-то невзрачное. Она редко сидела нормально, а обычно присаживалась на самый краешек сиденья и очень любила склонять голову набок. Нора выдвинула теорию, что однажды, когда Идж вскрыл какое-нибудь древнее захоронение, оттуда выскочила Тип. А Марго Иннес не называла ее иначе как гномом. Как-то Тип заявила мне, что вряд ли что-нибудь из литературы последнего двадцатилетия останется жить, поскольку в ней нет никакой психиатрии. Жили Иджи в милом трехэтажном доме на краю Гринвич-Виллидж, спиртное у них всегда было превосходным.

Когда мы приехали, гостей было уже человек двенадцать. Тип представила нам тех, кого мы не знали, а потом зажала меня в углу.

– Почему вы не сказали мне, что те, кто собирался у вас на рождество, проходят по делу об убийстве? – спросила она, склонив голову влево и чуть-чуть не касаясь ухом моего плеча.

– А я и не знал. А потом, что значит в наше время убийство?

Тип склонила голову вправо.

– Но вы даже не сказали мне, что взяли это дело.

– Что я сделал? А, понял, что вы имеете в виду. Так вот, я этим делом не занимался и не занимаюсь. То, что меня ранили, доказывает, что я был лишь сторонним наблюдателем.

– Рана вас сильно беспокоит?

– Свербит немного. Я забыл сегодня сменить повязку.

– Нора, наверное, ужасно испугалась?

– Все испугались: и она, и я, и парень, который стрелял. А, вот и Хэлси. Я еще с ним не разговаривал.

В тот момент, когда я огибал Тип, чтобы сбежать от нее, она сказала:

– Вечером Гаррисон обещал привести «дочку».

Несколько минут я болтал с Иджем об участке, который он приобрел в Пенсильвании, потом отыскал себе стаканчик и послушал Ларри Кроули и Фила Теймса, которые травили скабрезные анекдоты, пока не подошла какая-то дама и не задала Филу – он преподавал в «Колумбии» – вопрос о технократии, вошедшей на этой неделе в моду. Мы с Ларри удалились.

Мы пошли туда, где сидела Нора.

– Будь начеку, – предупредила меня она. – Гном намеревается вытянуть из тебя всю информацию об убийстве Джулии Вулф.

– Пусть вытягивает ее из Дороти, – сказал я. – Она придет сюда с Квинном.

– Я знаю.

– Похоже, он помешался на этой девчонке, – вставил Ларри. – Он мне сказал, что разведется с Алисой и женится на ней.

– Бедная Алиса, – сочувственно вздохнула Нора. Алису она недолюбливала.

– Ну, это с какой стороны посмотреть, – сказал Ларри. Алиса ему нравилась. – Вчера я видел парня, который женат на матери этой девочки. Ну, такой высокий, я еще его как-то встретил у вас.

– Йоргенсена?

– Ну да. Он выходил из ломбарда на Шестой авеню, неподалеку от Сорок шестой улицы.

– Ты разговаривал с ним?

– Я ехал в такси. Но, наверное, все равно правила хорошего тона предписывают сделать вид, что ты не заметил человека, который выходит из ломбарда.

– Тсс, – громко прошипела Тип, и Леви Оссент заиграл на пианино. В это время появились Квинн и Дороти. Квинн был пьян в доску; Дороти, подойдя ко мне, прошептала:

– Я хочу уйти отсюда вместе с вами.

Мы стали слушать музыку. Беспокойно поерзав, Дороти снова зашептала:

– Гил говорит, что сегодня вы еще увидитесь с мамой. Это правда?

– Сомневаюсь.

Кружным путем, пошатываясь, к нам подошел Квинн.

– Ну, парень, как ты? Нора, а ты как? Передала ему мое сообщение? (– Тсс, – прошипела Тип Квинну, но он не обратил на нее никакого внимания. Остальные, почувствовав себя свободнее, начали переговариваться.) Слушай, парень, ты ведь вкладчик «Голден-Гейт Траста» в Сан-Франциско?

– Да, есть там немного.

– Забери их, парень. Сегодня вечером я слышал, что у них очень неустойчивое положение.

– Ладно, только все равно денег у меня там немного.

– Да? А что ты делаешь со своими деньгами?

– Я, как и Франция, все свое золото прячу.

Квинн мрачно покачал головой.

– Такие вот ребята, как ты, и пускают страну по миру.

– Такие вот ребята, как я, и не отправятся по миру вместе со страной, – сказал я. – Где это ты так накачался?

– Это все из-за Алисы. Дуется всю неделю. Я сошел бы с ума, если б не напился.

– А чего она сердится?

– Из-за моего пьянства. Думает… – он наклонился и перешел на доверительный шепот: – Слушайте. Вы мои друзья, и я вам скажу, что собираюсь сделать. Я собираюсь получить развод и жениться…

Одной рукой Квинн попытался обнять Дороти. Она оттолкнула его и сказала:

– Ты глупый и нудный. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

– Она считает, что я глупый и нудный, – шепнул мне Квинн. – Знаешь, почему она не хочет за меня замуж? Держу пари, не знаешь. Потому что она…

– Заткнись! Заткнись, дурак пьяный! – Обеими руками Дороти принялась лупить Квинна по физиономии. Она покраснела, голос срывался на визг: – Если еще хоть слово скажешь, я убью тебя!

Я оттащил Дороти от Квинна; Ларри поддержал его, чтобы он не упал.

– Ник, она бьет меня, – хныкал Квинн. По щекам у него катились слезы. Дороти всхлипывала, уткнувшись мне в плечо.

Мы привлекли внимание всей публики. Сгорая от любопытства, к нам подбежала Тип.

– Что случилось, Ник?

– Так, просто, унимаю двух подвыпивших шалунов, – успокоил ее я. – Все в порядке. Я прослежу, чтобы они нормально добрались домой.

Тип со мной не согласилась, она хотела, чтобы они остались, по крайней мере, до тех пор, пока она все не выяснит. Тип заставляла Дороти прилечь, а Квинну, который с трудом держался на ногах, предложила выпить, правда, я так и не понял, что.

Мы с Норой вывели эту парочку на улицу. Ларри предложил помощь, но мы решили, что в этом нет необходимости. Всю дорогу до своего дома Квинн проспал в углу такси, в другом углу молчаливо застыла Дороти, между ними сидела Нора. Я вцепился в откидное сиденье и с удовлетворением думал, что у Иджев мы все-таки не задержались.

Нора и Дороти остались в такси; я повел наверх Квинна. Он совершенно не был способен управлять собой.

На мой звонок открыла Алиса. На ней была зеленая пижама, в руке – щетка для волос. Она устало глянула на Квинна, устало сказала:

– Заноси его.

Я втащил Квинна в комнату и положил на кровать. Не открывая глаз, он бормотал что-то нечленораздельное и покачивал одной рукой.

– Я его уложу, – сказал я и снял с Квинна галстук.

Алиса облокотилась на спинку кровати.

– Укладывай, если хочешь. Я его уже не укладываю.

Я снял с Квинна пиджак, жилет и рубашку.

– Где он был? – спросила Алиса без особого интереса. Теперь она, стоя у кровати, расчесывала волосы.

– У Иджев. – Я стащил с Квинна брюки.

– С этой сучонкой Вайнент? – Вопрос был задан как бы между прочим.

– Там было много народа.

– Ну да, – сказала Алиса, – уединенного места он, конечно, выбрать не мог. – Она провела пару раз щеткой по волосам. – Значит, ты не хочешь ничего сказать мне как другу?

Муж Алисы пошевелился и пробормотал:

– Дорри.

Я снял с него ботинки.

Алиса вздохнула:

– А я еще помню времена, когда у него были мускулы. – Она пристально смотрела на мужа, когда я снимал с него остатки одежды. Потом снова вздохнула и сказала: – Я принесу тебе чего-нибудь выпить.

– Только быстро, Нора ждет в такси.

Алиса собралась что-то сказать, раздумала, потом снова раскрыла рот и произнесла:

– Ладно.

Я прошел за ней на кухню.

Чуть погодя Алиса сказала:

– Ник, это, конечно, меня не касается, но все же: что люди думают обо мне?

– Ты такая же, как все: кому-то нравишься, кому-то нет, кто-то к тебе безразличен, словом, что-то одно из трех.

Алиса нахмурилась.

– Я не о том спрашиваю. Что думают по поводу того, что я остаюсь с Гаррисоном, который гоняется за всем, что позабористее и похудее.

– Не знаю, Алиса.

– А ты сам что думаешь?

– Думаю, что ты наверняка знаешь, что делаешь, а что бы ты ми делала – это касается только тебя.

Алиса посмотрела на меня с неудовольствием. Мой ответ не удовлетворил ее.

– Ну, конечно, ведь ты никогда не скажешь ничего плохого. – Она вздохнула. – Ведь ты знаешь, что я терплю его только из-за денег. Может быть, для тебя они не много значат, а для меня… для меня деньги были способом возвыситься.

– Существуют такие вещи, как развод и алименты. Ты должна…

– Допивай свое спиртное и убирайся к черту, – устало сказала Алиса.

21

В такси я сел между Норой и Дороти.

– Кофе хочется, – сказала Нора. – Может быть, к «Рубену»?

– Давайте, – согласился я и назвал шоферу адрес.

– Его жена что-нибудь сказала? – робко поинтересовалась Дороти.

– Передала тебе сердечный привет.

– Не будь таким мерзким, – попросила Нора.

Дороти сказала:

– Ник, но он на самом деле мне не нравится. Я даже видеться с ним больше не хочу, честно. – Теперь Дороти выглядела совершенно спокойной. – Да, было… я страдала от одиночества, а он стал за мной ухаживать.

Я хотел что-то сказать, но Нора ткнула меня в бок.

– Не расстраивайся, – сказала она. – Гаррисон всегда был простоват.

– Не хочу драматизировать ситуацию, – сказал я, – но мне кажется, что он на самом деле влюбился в девочку.

Нора снова ткнула меня в бок.

Дороти попыталась заглянуть мне в лицо.

– Вы… вы… вы не смеетесь надо мной, Ник?

– Нет, хотя стоило бы.

– Сегодня мне рассказали еще одну историю про гнома, – сказала Нора таким тоном, что было ясно: прервать ее не удастся, и пояснила для Дороти: – Это миссис Идж. Леви говорит…

Для тех, кто знал Тип, история выглядела достаточно забавной. Нора рассказывала ее до тех пор, пока такси не остановилось у «Рубена».

В ресторане за одним из столиков сидел Герберт Маколей. С ним была пухленькая темноволосая девица в ярко-красном одеянии. Я помахал ему, а когда мы сделали заказ, подошел к их столику.

– Ник Чарлз. Луиза Джекобс, – представил нас Маколей. Присаживайтесь. Что новенького?

– Йоргенсен и Келтермэн – одно и то же лицо, – сказал я.

– Ни черта себе!

Я кивнул.

– И в Бостоне у него, оказывается, есть жена.

– Хотел бы я посмотреть на него, – медленно сказал адвокат. – Я знал Келтермэна. Необходимо удостовериться.

– Похоже, полиция в этом абсолютно уверена. Не знаю, может быть, его уже разыскали. Как вы считаете, это он убил Джулию?

Маколей энергично затряс головой.

– Я не могу себе представить, чтобы Келтермэн мог кого-нибудь убить, не могу, пусть даже он кому-то угрожал… Уж я-то его знаю. Помните, в свое время я вам советовал не принимать его всерьез? Еще произошло что-нибудь? – Я замялся, но Маколей успокоил меня: – За Луизу не беспокойтесь. Можете говорить все.

– Дело не в этом. Я должен вернуться за свой столик. Я подошел, чтобы спросить: получили вы ответ на свое объявление в утреннем выпуске «Таймс»?

– Еще нет. Присаживайтесь, Ник, мне надо кое о чем вас спросить. Вы сообщили в полицию про письмо Вайнента?

– Приходите завтра на ленч и мы все обсудим. А мне пора к своей компании.

– Кто эта маленькая блондинка? – спросила Луиза Джекобс. – Я несколько раз видела ее в барах с Гаррисоном Квинном.

– Это Дороти Вайнент.

– Вы знаете Квинна? – спросил меня Маколей.

– Десять минут назад я укладывал его в постель.

Маколей усмехнулся.

– Надеюсь, ваше знакомство не носит делового характера?

– Что вы хотите сказать?

Усмешка Маколея переросла в гримасу сострадания.

– Раньше он был моим маклером, и его советы чуть не привели меня на порог богадельни.

– Очень мило, – сказал я. – Он мой маклер, и я следую его советам.

Маколей и девица рассмеялись. Я сделал вид, что мне тоже очень смешно, а потом вернулся за свой столик.

– Еще нет двенадцати, – сказала Дороти, – и мама еще вас ждет. Может быть, поедем к ней?

Нора сосредоточенно наливала в чашку кофе.

– Зачем? – удивился я. – Что это вы тут удумали?

Более невинных лиц невозможно было бы себе представить.

– Да нет, ничего, – сказала Дороти. – Просто мы подумали, что это было бы неплохо. Еще рано, а…

– А мы все так любим Мими.

– Не-ет, но…

– Рано еще ехать домой, – вмешалась Нора.

– Но существуют бары, – заметил я, – и ночные клубы, и Гарлем.

Нора скорчила гримасу.

– Вечно у тебя одно и то же на уме.

– Ну, хотите, поедем к «Барри» и попытаем счастья в фараона?

Дороти уже собралась сказать «да», но осеклась, потому что Нора опять скорчила гримасу.

– Все это я предлагаю лишь для того, чтобы вы поняли, как я отношусь к повторному визиту к Мими, – сказал я. – На сегодня с меня хватит.

Нора вздохнула, показывая, что сдается.

– Ну ладно, если уж ехать в бар, то давай поедем к твоему другу Стадси, он очень милый. Только не разрешай ему угощать нас этим ужасным шампанским.

– Все будет в лучшем виде, – пообещал я и спросил Дороти: – Гилберт говорил, что застукал нас с Мими при компрометирующих обстоятельствах?

Дороти взглядом поискала поддержки у Норы, но та была поглощена блинчиками с сыром.

– Он… он не так сказал.

– А про письмо он тебе говорил?

– От жены Криса? Да. – Голубые глаза Дороти блеснули. – Мама, наверное, с ума сойдет!

– А ты будешь довольна.

– Вы так думаете? Ну и что такого? А что она вообще сделала, чтобы…

– Ник, перестань задирать ребенка, – потребовала Нора.

Я перестал.