Текст книги "Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты"

Автор книги: Дэшилл Хэммет

Соавторы: Раймонд Чэндлер,Эйв Дэвидсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

11

В полдень, когда Нора разбудила меня, мой бок чувствовал себя гораздо лучше.

– С тобой хочет встретиться мой очаровательный полицейский, – сказала Нора. – Как ты себя чувствуешь?

– Ужасно. Мне бы спокойно в кровати полежать. – Я оттолкнул Асту и встал.

Когда я вошел в гостиную, Гилд поднялся, держа в руке бокал, и заулыбался во все свое широкое конопатое лицо.

– Ну-у, мистер Чарлз, сегодня утром вы выглядите совсем живым.

Пожав ему руку, я сказал, что да, чувствую я себя вполне нормально, и мы сели.

Он очень правдоподобно нахмурился.

– Все-таки не надо было вам меня обманывать.

– Обманывать?

– Конечно, убегать на встречи с какими-то людьми, когда я специально отложил беседу, чтобы дать вам возможность отдохнуть. Я рассчитывал, что когда вы сможете разговаривать, то первым делом свяжитесь со мной.

– Я не подумал, – сказал я. – Извините. Видели телеграмму, которую я получил от Вайнента?

– Угу. Сейчас мы выясняем ее судьбу в Филли.

– Теперь о пистолете, – начал я, – я…

Гилд остановил меня:

– О каком пистолете? Для нас нет больше никакого пистолета. Если кто-нибудь за последние полгода пробовал из него стрелять, значит, я – папа римский. Даже вспоминать об этой старой железке не будем.

Я засмеялся.

– Тогда это многое объясняет. Я отобрал этот пистолет у одного пьяного, который уверял, что купил его в каком-то баре за двенадцать монет. Теперь я в это верю.

– Не сегодня-завтра кто-нибудь продаст ему городскую ратушу. Мистер Чарлз, скажите мне как мужчина мужчине: занимаетесь вы делом Вулф или нет?

– Вы видели телеграмму от Вайнента?

– Видел. Значит, вы на него не работаете. И все-таки я хочу услышать это от вас.

– Я больше не работаю частным детективом. И вообще никаким детективом не работаю.

– Это я слышал. И все-таки я вас прямо спрашиваю.

– Ну хорошо. Нет.

Мгновение подумав, Гилд сказал:

– Тогда разрешите поставить вопрос по-другому: вы интересовались этим делом?

– Я знаком с участниками событий, поэтому, естественно, интересовался.

– И не больше?

– Да.

– И вы не собираетесь заняться этим делом?

Зазвонил телефон; Нора вышла, чтобы взять трубку.

– Буду с вами откровенен: не знаю. Меня продолжают втягивать в это дело, и я не знаю, как далеко это может завести.

Гилд кивнул.

– Ясно. Я хочу сказать, что был бы рад привлечь вас к расследованию этого дела на стороне закона.

– Вы имеете в виду – не на стороне Вайнента? Вы его подозреваете?

– Этого я сказать не могу, мистер Чарлз, но ведь вы прекрасно понимаете, что выяснению истины он нисколько не содействует.

В дверях появилась Нора.

– Ник, к телефону.

На проводе был Герберт Маколей.

– Привет, Чарлз. Как ваша рана?

– Спасибо, нормально.

– Вы получили известие от Вайнента?

– Да.

– Я получил от него письмо, в нем сказано, что он вам телеграфировал. Вы, вероятно, плохо себя чувствуете, чтобы…

– Нет, я уже встал. Если сегодня ближе к вечеру вы будете у себя в конторе, то я загляну.

– Отлично, – сказал адвокат. – Я буду до шести.

Я вернулся в гостиную. Нора предложила Гилду позавтракать с нами. Он ответил, что это очень любезно с ее стороны. Я сказал, что перед завтраком надо выпить. Нора вышла, чтобы заказать еду и приготовить выпивку.

Гилд покачал головой и произнес:

– Она – прекрасная женщина, мистер Чарлз.

Я важно кивнул.

– Допустим, – сказал он, – что, как вы говорите, вас втянут в это дело; тогда мне было бы приятно знать, что вы действуете заодно с нами, а не против нас.

– Так я и сделаю.

– Значит, по рукам, – сказал Гилд. Он слегка накренил стул. – Не думаю, что вы меня помните, но раньше, когда вы работали в этом городе, я патрулировал по Сорок третьей улице.

– Да-да, – вежливо солгал я. – Я что-то припоминаю, было там какое-то дело… Форма сильно меняет человека.

– Вот именно. Я надеюсь, вы не скрываете от нас ничего такого, что нам еще не известно.

– Я не собираюсь ничего скрывать. Только я не знаю, что вам известно. Я вообще знаю не очень много. С Маколеем я не виделся со дня убийства, по газетам за этим делом не следил.

Снова зазвонил телефон. Нора вышла.

– То, Что нам известно, секрета не составляет, – сказал Гилд, – и если у вас есть время, я готов выложить наши сведения. – Он отхлебнул из своего бокала и одобрительно кивнул. – Только сначала я хотел бы спросить об одной вещи. Вчера вечером, когда вы были у миссис Йоргенсен, вы сказали ей, что получили от Вайнента телеграмму?

– Да, и упомянул, что отправил ее вам.

– И что она сказала?

– Ничего. Задала только несколько вопросов. Она пытается разыскать его.

Гилд склонил голову набок и сощурил один глаз.

– А вам не приходило в голову, что они могут оказаться сообщниками? – Он остановил меня, выставив ладонь. – Нет, поймите: я не знаю, почему они должны быть сообщниками и что из этого следует, я просто спрашиваю.

– Всякое может быть, – сказал я, – но я думаю, маловероятно, чтобы они действовали сообща.

– Полагаю, вы правы. – Потом Гилд неопределенно добавил: – Но есть пара сомнительных моментов. – Он вздохнул. – Это уж как водится. Ладно, мистер Чарлз, сейчас я вам выложу все, что нам достоверно известно, так что, если вы сможете что-нибудь добавить, буду вам очень признателен.

Я пробормотал какую-то вежливую фразу.

– Значит, так… Где-то около третьего октября Вайнент сообщает Маколею, что ему надо на время уехать из города. Он не говорит, куда и зачем отправляется, но Маколей предполагает, что он уезжает работать над каким-то изобретением или чем-то еще, желая держать это в тайне; позднее Маколей узнает у Джулии Вулф, что оказался прав, и предполагает, что Вайнент скрывается где-нибудь в Эдирондексе, но когда он спрашивает об этом Вулф, та отвечает, что ей это не известно.

– А она знала, что это было за изобретение?

Гилд покачал головой.

– Нет, Маколей говорит, что, вероятно, это нечто такое, для чего требуется помещение и какое-то оборудование или что-то еще, на что нужны деньги, потому что изобретатель как раз решал с Маколеем этот вопрос. Вайнент устроил так, чтобы Маколей имел возможность распоряжаться всеми его акциями, векселями и другой собственностью и, если Вайненту потребуется, переводить их в деньги; кроме того, Вайнент поручил Маколею заботу о его банковских вкладах.

– Доверенность на весь капитал?

– Вот именно. И заметьте, деньги ему нужны были наличными.

– Вайнент всегда носился с идиотскими идеями, – заметил я.

– Все так говорят. Идея заключается, по-видимому, в том, что он не хочет дать ни малейшей возможности выследить его по чекам и чтобы там, в горах, никто не мог узнать, что он – Вайнент. Поэтому-то он и не взял с собой девицу и даже не сказал ей, куда уезжает – если только она не врала, – поэтому-то он и бороду отпустил. – Левой рукой Гилд погладил воображаемую бороду.

– Там, в горах, – повторил я. – Так значит, он был в Эдирондексе?

Гилд пожал плечами.

– Я сказал так только потому, что намеки были на Эдирондекс и на Филадельфию. Мы предположительно берем горы, но точно ничего не знаем. Вайнент может быть хоть в Австралии.

– И много денег он хотел получить наличными?

– Могу вам точно сказать. – Гилд вытащил из кармана кипу грязных, замусоленных бумаг с потрепанными краями, выбрал из них листок, наверное, самый грязный, а остальные сунул обратно в карман. – На следующий день после разговора с Вайнентом Маколей лично получил в банке пять тысяч наличными. Двадцать восьмого, – октября, естественно, – Маколей взял для него еще пять тысяч; шестого ноября – две с половиной тысячи, тысячу – пятнадцатого, семь с половиной тысяч – тридцатого, полторы – шестого декабря, тысячу – восемнадцатого и пять тысяч – двадцать второго, накануне убийства Вулф.

– Почти тридцать тысяч, – сказал я. – У него был неплохой банковский счет.

– Если быть точным – двадцать восемь тысяч пятьсот. – Гилд убрал листок в карман. – Но, понимаете, это еще не все. После первого вызова Маколею приходилось все время что-нибудь продавать, чтобы добыть денег. – Гилд снова полез в карман. – Я раздобыл список проданных вещей, хотите посмотреть?

Я сказал, что не хочу.

– Как он передавал деньги Вайненту?

– Когда Вайненту требовались деньги, он, сообщал девице, и Маколей передавал их ей. Она оставляла ему расписку.

– А как деньги попадали к Вайненту?

Гилд покачал головой.

Вулф говорила Маколею, что Вайнент назначал ей встречу, каждый раз в другом месте; но сам Маколей считает, что Вулф знала, где находится Вайнент, хотя и скрывала это.

– Значит, когда ее убили, при ней еще могли оставаться те пять тысяч?

– В таком случае дело пахнет ограблением. – Водянистые глаза Гилда были полуприкрыты. – Если только ее убил не сам Вайнент, когда явился за деньгами.

– А может быть, – предположил я, – ее убил кто-то другой и совсем по другой причине, а обнаружив деньги, решил, что неплохо будет их прикарманить.

– Конечно, – согласился Гилд. – Такое часто случается. Бывает даже, что тот, кто первый обнаруживает труп, прежде чем поднять тревогу, кое-что приберет к рукам. – Гилд выставил большую ладонь. – Разумеется, когда речь идет о такой даме, как миссис Йоргенсен… Надеюсь, вы не думаете, что я…

– Конечно, нет, – сказал я. – Она ведь была не одна?

– Какое-то время была. В квартире был поврежден телефон, и лифтер спускался вниз, чтобы позвать управляющего и вызвать полицию. Но только поймите меня правильно: я вовсе не хочу сказать, что миссис Йоргенсен совершила что-то неподобающее. Такая дама не станет, наверное…

– А что случилось с телефоном? – спросил я.

Раздался звонок в дверь.

– Ну, точно я не знаю, – сказал Гилд. – Этот телефон… – Он замолчал, потому что пришел официант и начал накрывать на стол.

– Значит, о телефоне, – продолжил Гилд, когда мы уселись за стол. – Я уже сказал, что не знаю точно, что с ним случилось, но в трубку попала пуля.

– Случайно, или?..

– С таким же успехом я могу спросить об этом вас. Пуля, конечно, была выпущена из того же оружия, что и четыре остальные, которые попали в Вулф, но промахнулся убийца или сделал это специально, я не знаю. Уж больно крутой это способ отключить телефон.

– Это навело меня на мысль, – сказал я. – Не слышал ли кто-нибудь выстрелов? Тридцать второй калибр это, конечно, не ружье, но ведь должен был кто-то хоть что-нибудь услышать.

– Естественно, – презрительно протянул Гилд, – сейчас у нас нет отбоя от людей, которым кажется, что они что-то слышали, а вот сразу почему-то никто ничего не слышал; бог знает, что за удовольствие придумывать задним числом.

– Это всегда так, – посочувствовал я.

– А то я не знаю. – Он сунул в рот ложку с верхом. – О чем это я говорил? А, ну да, о Вайненте. Он, когда уезжал, съехал с квартиры, а вещи сдал на хранение. Вещи мы обыскали, но ничего, что могло бы навести на след или хотя бы намекнуть, над чем он работал, не нашли. Ничего на дал и обыск мастерской на Первой авеню. Вайнент как уехал, так словно в воду канул, и только Вулф раз или два в неделю наведывалась в мастерскую на часок-другой, чтобы проверить оборудование и забрать почту. В корреспонденции, пришедшей после ее смерти, ничего интересного Для нас не оказалось. Ничего, что помогло бы следствию, не нашли и у нее на квартире. – Гилд улыбнулся Норе. – Полагаю, вам все это совсем неинтересно, миссис Чарлз.

– Неинтересно? – удивилась Нора. – Я просто сгораю от любопытства.

– Обычно дамы любят, чтобы все выглядело поярче, – сказал Гилд и кашлянул, – поэффектней, так сказать. Ну так вот, у нас не было ничего, что указывало бы на то, где находится Вайнент; мы знали одно: в прошлую пятницу от позвонил Маколею и назначил встречу на два часа в холле «Плазы». Маколей не пришел, поэтому Вайнента он так и не увидел.

– Маколей был здесь, – сказал я, – на ланче.

– Да, он мне говорил. Так, ладно. До «Плазмы» Маколей добирается только в три, ни Вайнента, ни следов его пребывания он там не находит. Маколей пробовал описать Вайнента и с бородой, и без бороды, но в «Плазе» никто его не вспомнил. Маколей звонит в свою контору, но Вайнента нет и там. Тогда Маколей звонит Джулии Вулф, та говорит, что не знала даже, что Вайнент в городе; Маколею кажется, что она врет, потому что только накануне он передал ей пять тысяч, за которыми Вайнент должен был явиться, но тем не менее Маколей говорит «ладно», вешает трубку и идет по своим делам.

– А что у него были за дела?

Гилд перестал жевать кусок булочки.

– Узнать, наверное, не помешает. Я выясню. Конечно, не мешает выяснить, есть ли у него алиби.

В ответ на вопрос, который Гилд так и не решился задать, я покачал головой.

– Нет, что касается Маколея, то ничего подозрительного я не вижу, кроме того, что он адвокат Вайнента и знает, наверное, больше, чем говорит.

– Конечно. Это и понятно. Я представляю, для чего нанимают адвокатов. Теперь о девице: Джулия Вулф, возможно, это не настоящее ее имя. Точно мы еще не установили, но выяснили, что не того сорта эта дама, которой можно доверять свои деньги. Знай он о ее прошлом…

– Дама с репутацией?

Гилд кивнул.

– Бывалая штучка. За пару лет до того, как Вулф стала работать у Вайнента, она, под именем Роди Стюарт, отсидела шесть месяцев за соблазнение с вымогательством на Западе, в Кливленде.

– Думаете, Вайнент об этом знал?

– Поймите мое положение. Предполагаю, что если бы он об этом знал, то вряд ли доверил бы ей деньги, но ведь точно нам это не известно. Говорят, он чуть не свихнулся на ней, вы знаете, с мужчинами такое бывает. А она время от времени встречалась с этим Шепом Морелли, да и с его друзьями тоже.

– У вас есть против него что-нибудь серьезное? – спросил я.

– По этому делу нет, – сказал Гилд с сожалением. – Но он нам был нужен в связи с парой других дел. – Он чуть-чуть нахмурил рыжеватые брови. – Хотел бы я знать, что привело его к вам Конечно, эти наркоши способны на что угодно, но все-таки непонятно.

– Все, что я знал, я вам рассказал.

– Не сомневаюсь, – заверил меня Гилд. Он повернулся к Норе. – Надеюсь, вы не считаете, что мы обошлись с ним очень грубо, вы ведь видели…

Нора улыбнулась, сказала, что прекрасно все понимает, и налила Гилду кофе.

– Спасибо, мэм.

– А что такое наркоша? – спросила Нора.

– Тот, кто употребляет «дурь».

Нора посмотрела на меня.

– Морелли был…

– В стельку пьян, – сказал я.

– Почему ты мне не сказал? – обиделась Нора. – Я все проглядела. – Она встала из-за стола, чтобы ответить на звонок телефона.

– Вы будете возбуждать дело из-за того, что он стрелял в вас? – спросил Гилд.

– Нет, если только вам это не нужно.

Гилд покачал головой.

– У нас, думаю, материала на него хватит. – Его голос звучал безразлично, хотя в глазах сквозило любопытство.

– Вы рассказывали о девице.

– Да, – вспомнил Гилд. – Итак, мы установили, что она часто ночевала не дома, иногда по два-три дня подряд. Может быть, это бывало, когда она встречалась с Вайнентом. Я не знаю. В версии Морелли о том, что с ней он не встречался уже три месяца, мы никаких неувязок найти не смогли. А вы что думаете по этому поводу?

– То же, что и вы, – ответил я. – С тех пор как Вайнент уехал, как раз прошло около трех месяцев. Может быть, это что-то значит, а может быть, и нет.

Вошла Нора и сказала, что звонит Гаррисон Квинн. Он сообщил мне, что приобрел несколько акций, которые я уже списал как убыточные, и назвал цену.

– Ты встречался с Дороти Вайнент? – спросил я.

– С тех пор, как мы были у вас, не встречался, но сегодня днем мы идем в «Пальму». Если честно, то она просила тебе об этом не говорить. Так как насчет золота, Ник? Много потеряешь, если не купишь. Эти дикари с Запада устроят нам инфляцию сразу, как только соберется конгресс, это совершенно точно, а если даже и не устроят, то все равно в этом абсолютно все уверены. Я тебе уже говорил о пуле, объявленном на прошлой неделе, который…

– Ладно, – согласился я и поручил ему купить по двенадцать с половиной несколько акций домских приисков.

Тут Квинн вспомнил, что читал в газетах, как в меня стреляли. Я принялся объяснять, что со мной все в порядке, но чувствовалось, что этот вопрос его не очень-то интересует.

– Я так понимаю, что пинг-понг на пару дней откладывается, – сказал Квинн с искренним, как мне показалось, сожалением. – Слушай, ты достал билеты на сегодняшнюю премьеру? Если вы не пойдете, то я…

– Мы пойдем. Но все равно спасибо.

Квинн хохотнул и сказал «пока».

Когда я вернулся в гостиную, официант убирал со стола. Гилд с удобством расположился на диване. Нора говорила:

– …каждый год на Рождество приходится уезжать, а то мои родственники на праздники страшно суетятся, приходят к нам в гости или нас приглашают, а Ник этого не любит.

Аста облизывала лапы в углу.

– Я отнял у вас много времени. Не хотелось бы производить впечатление…

Я опустился в кресло и сказал:

– Мы ведь как раз подошли к убийству?

– Как раз. – Гилд снова откинулся на спинку дивана. – Это случилось в пятницу, незадолго до того, как туда пришла миссис Йоргенсен. Пришла она в три двадцать. Конечно, трудно сказать, сколько пролежала там Вулф, пока ее не обнаружили. Известно одно: около половины третьего, когда миссис Йоргенсен позвонила ей, все было в порядке: и сама Вулф, и ее телефон. Все нормально было и в три, когда звонил Маколей.

– Я не знал, что миссис Йоргенсен предварительно позвонила.

– Это факт. – Гилд кашлянул. – Вы понимаете, в отношении миссис Йоргенсен у нас подозрений нет, но ради чистой формальности мы проверили щит коммутатора в «Кортленде»: около половины третьего миссис Йоргенсен соединяли с Вулф.

– А что говорит сама миссис Йоргенсен?

– Она сказала, что хотела выяснить, где можно найти Вайнента, на что Джулия Вулф ответила, что сама не знает; миссис Йоргенсен подумала, что Вулф врет, и решила, что сможет вытянуть из нее правду, если встретится с ней лично; она спросила, можно ли, ей заглянуть на минуточку, Вулф согласилась. – Глядя на мое правое колено, Гилд нахмурился. – И вот она туда пришла и обнаружила труп. Никто из обслуги не помнит, чтобы в квартиру кто-то входил или выходил оттуда. Оружия в квартире не было. Не было никаких признаков, что кто-то вломился, вещи более-менее на своих местах. То есть я хочу сказать, непохоже, чтобы там чего-нибудь искали. На руке Вулф было кольцо с бриллиантом, которое стоит сотен пять, в сумочке – около тридцати монет. Там хорошо знают и Вайнента, и Морелли, оба туда часто приходили, но все утверждают, что в последнее время ни тот, ни другой не появлялись. Окно пожарного выхода было заперто, да и не похоже, что самим выходом в последнее время кто-то пользовался. – Гилд повернул руку ладонью вверх. – Вот, пожалуй, и вся наша добыча.

– Отпечатки пальцев?

– Только самой Вулф и нескольких человек, которые, как мы понимаем, делали уборку. Больше ничего подходящего.

– Есть отпечатки пальцев ее друзей?

– Похоже, у нее их и не было, по крайней мере близких.

– А этот, как его… Нанхейм, который опознал Вулф как подружку Морелли?

– Он просто знал ее в лицо, потому что все время встречал ее с Морелли, поэтому когда увидел в газете фотографию, то узнал.

– Кто он?

– С ним порядок. О нем нам известно все.

– Не стоило бы вам что-то скрывать от меня, раз уж взяли с меня обещание все рассказывать, – сказал я.

– Ладно, – согласился Гилд, – пусть даже это к делу не относится. Этот парень оказывает кое-какие услуги нашему отделению.

– А-а.

Гилд поднялся.

– Не очень приятно об этом говорить, но вот практически и все, что мы имеем, У вас есть что-нибудь, что могло бы помочь делу?

– Нет.

Мгновение он твердо смотрел на меня.

– Какое у вас мнение обо всем этом?

– То бриллиантовое кольцо, оно что, обручальное?

– Она носила его на этом вот пальце. А что? – спросил Гилд, сделав паузу.

– Может быть, стоило бы выяснить, кто ей его купил. Сегодня днем я встречаюсь с Маколеем. Если что-нибудь выплывет, я вам позвоню. Может быть, это Вайнент, но…

Гилд довольно непринужденно пробормотал: «Угу, вот именно, но…», – пожал руку Норе и мне, поблагодарил нас за виски, за завтрак, за гостеприимство, вообще за нашу доброту и ушел.

Я сказал Норе:

– Я, конечно, не сомневаюсь, что твое обаяние способно заставить любого мужчину вывернуться наизнанку, но все равно, не будь абсолютно уверена в том, что этот малый не водит нас за нос.

– К этому все и шло, – сказала Нора. – Ты начал ревновать к полицейским.

12

Письмо Вайнента Маколею представляло самый настоящий документ. Оно было скверно отпечатано на машинке на простой белой бумаге и датировано: «Филадельфия, Пенс., 26 декабря, 1932».

Текст гласил:

«Дорогой Герберт,

Я телеграфировал Нику Чарлзу, который, как вы должны помнить, несколько лет назад оказывал мне услуги и который находится сейчас в Нью-Йорке, и попросил его связаться с вами по поводу ужасной смерти бедной Джулии. Я хочу, чтобы вы сделали все возможное для того, чтобы (дальше несколько слов были забиты буквами „х“ и „м“ так, что ничего разобрать было невозможно) убедить его разыскать убийцу. Мне безразлично, сколько это будет стоить, – заплатите ему!

Это письмо содержит некоторые факты, помимо тех, что вам уже известны, которые я через вас хочу сообщить Чарлзу. Я не думаю, что он передаст эти факты полиции, но пусть он сам решает, как лучше; я же хочу, чтобы руки у него были совершенно свободны, так как ему я доверяю полностью. Возможно, будет лучше, если вы просто покажете ему это письмо, после чего я прошу вас незамедлительно его уничтожить.

Факты таковы.

Когда я встретился с Джулией в четверг вечером, чтобы взять у нее 1000 долларов, она сказала, что хочет оставить работу. Она объяснила это тем, что в последнее время не очень хорошо себя чувствует, и врач посоветовал ей съездить куда-нибудь отдохнуть, и теперь, когда с наследством ее дяди все устроилось, у нее появилась такая возможность. Никогда раньше Джулия не упоминала о том, что у нее слабое здоровье, поэтому я подумал, что она скрывает истинную причину, и попытался ее выяснить, но она не отступалась от своего объяснения. О ее умершем дяде мне тоже ничего не было известно. Она сказала, что это дядя Джон из Чикаго. Я думаю, если это важно, можно было бы навести справки. Я не смог убедить ее отказаться от своего намерения, поэтому она собиралась уехать в последний день месяца. Казалось, Джулия чем-то обеспокоена или испугана, но она уверяла, что это не так. Сначала я сожалел по поводу ее намерения, а потом решил, что не стоит, потому что я всегда был склонен доверять ей. Теперь, раз она лгала, я не мог бы доверять ей, а я считаю, что она лгала.

Далее: мне кажется, необходимо приложить усилия для установления местопребывания Сиднея Келтермэна, несколько лет назад доставившего нам некоторые неприятности, так как эксперименты, которыми я сейчас занят, находятся в прямой связи с теми идеями, которые, по его утверждению, я у него похитил; я считаю, что он достаточно безумен для того, чтобы убить Джулию из-за ее отказа сообщить ему о том, где меня можно найти.

Четвертое и самое важное:не связана ли моя бывшая жена с Келтермэном? Каким образом она могла узнать, что я продолжаю те эксперименты, в которых он мне когда-то ассистировал?

Пятое: полиция должна быть предупреждена, что мне нечего сообщить по поводу убийства. Это надо сделать для того, чтобы они не предпринимали мер по моему розыску, мер, которые могут привести к преждевременной огласке моих экспериментов, что я считаю сейчас очень опасным. Наилучший способ избежать подобной огласки – незамедлительно раскрыть тайну убийства Джулии Вулф, поэтому я и прошу об этом.

Время от времени я буду связываться с вами, но если возникнет срочная необходимость найти меня, обязательнопоместите в „Таймс“ объявление следующего содержания:

Абнер. Да. Крольчонок.

После этого я свяжусь с вами.

Надеюсь, вы прекрасно понимаете необходимость привлечения к делу Чарлза, так как он знаком с делом Келтермэна и знает многих людей, имеющих отношение к этим событиям.

Искренне ваш,

Клайд Миллер Вайнент».

Я положил письмо на стол и сказал:

– Это очень важно. Вы помните, из-за чего возник скандал с Келтермэном?

– Что-то связанное с изменением в структуре кристаллов. Я могу выяснить. – Маколей взял первую страницу письма. – Он пишет, что в тот вечер получил от нее тысячу долларов. А я передал ей пять тысяч.

– Четыре тысячи пошли в счет наследства дяди Джо? – пошутил я.

– Похоже на то. Странно: никогда бы не подумал, что она дурачит Вайнента. Надо будет выяснить судьбу остальных денег, которые я ей передавал.

– Вы знали, что она сидела в Кливленде за шантаж?

– Нет. В самом деле?

– Под именем Роды Стюарт, согласно данным полиции. Где Вайнент ее откопал?

Маколей покачал головой.

– Понятия не имею.

– Вам известно что-нибудь о ее происхождении, родственниках и прочем?

Адвокат снова покачал головой.

– С кем она была помолвлена? – спросил я.

– Я не знал, что она помолвлена.

– Вот на этом пальце она носила бриллиантовое кольцо.

– Это для меня новость, – сказал Маколей. Он прикрыл глаза и задумался. – Нет, не помню, чтобы когда-нибудь видел ее с обручальным кольцом. – Он положил кисти рук на стол и улыбнулся. – Ну да ладно, каковы шансы уговорить вас заняться тем, чего хочет Вайнент?

– Небольшие.

– Так я и думал. – Маколей дотронулся до письма. – Что смогло бы заставить вас изменить свои намерения?

– Я не…

– Если мне удастся убедить Вайнента, чтобы он с вами встретился, это поможет? Если я скажу ему, что это единственный способ склонить вас…

– Я бы охотно с ним встретился, но тогда ему придется высказываться более откровенно, чем в этом письме.

– Хотите сказать, что считаете Вайнента возможным убийцей? – медленно спросил Маколей.

– Про это я ничего не знаю, – сказал я. – Полиция тоже об этом ничего не знает, и вряд ли у них наберется достаточно улик, чтобы арестовать Вайнента, даже если его и разыщут.

Маколей вздохнул:

– Нелегко быть адвокатом идиота. Попробую его убедить, но не знаю, получится ли из этого что-нибудь.

– Я хотел спросить: в каком он финансовом положении? Так же крепко стоит на ногах, как раньше?

– Почти. Естественно, депрессия ударила и по нему, и гонорары от его плавильного процесса сейчас, когда металлургия в кризисе, сильно сократились, но на пятьдесят-шестьдесят тысяч в год он всегда может рассчитывать за счет своего пергамина и патентов, а также на еще кое-какой добавок за счет… – Маколей чуть помолчал и спросил: – Вас беспокоит, сможет ли он заплатить вам?

– Нет, просто интересуюсь. – У меня появилась мысль. – Кроме бывшей жены и детей, у Вайнента есть родственники?

– Сестра, Алиса Вайнент, с которой он не общается уже года четыре или пять.

Я догадался, что это та самая Алиса, к которой Йоргенсены не пошли на Рождество.

– А из-за чего они поссорились? – спросил я.

– В интервью одной газете Вайнент заявил, что не считает пятилетний план русских обреченным на неизбежный провал. Вот фактически и все, что он сказал.

Я рассмеялся:

– Она…

– Она еще похлеще Вайнента. Иногда выкидывает такое… Когда ее брату удалили аппендикс, она с Мими поехала на такси навестить его; по дороге им навстречу ехал катафалк, мисс Алиса побледнела, схватила Мими за руку и прошептала: «О, дорогая! А вдруг это… как же его зовут?»

– Где она живет?

– На Мэдисон-авеню. Адрес есть в телефонной книге. – Маколей поколебался. – Думаю…

– Я не буду ее беспокоить. – Прежде чем я успел сказать что-то еще, зазвонил телефон.

Маколей приложил трубку к уху и сказал:

– Алло… да, говорите… Кто?.. О, да… – Мышцы вокруг рта у него напряглись, глаза расширились. – Где? – Он еще немного послушал. – Да, конечно. А я успею? – Он взглянул на часы на левом запястье. – Времени в обрез. Встретимся в поезде. – Адвокат положил трубку. – Это лейтенант Гилд, – пояснил он. – В Аллентауне, Пенсильвания, Вайнент пытался покончить жизнь самоубийством.