Текст книги "Друзья и соседи"

Автор книги: Борис Ласкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

Преступление

Очень мне нравится читать про то, как благодаря силе своего ума сотрудники уголовного розыска, следователи, а иногда и любители вроде меня разгадывают самые запутанные преступления.

Сейчас я изложу одно дело, которое я сам на днях распутал.

Я возвращался домой из хорошей трудовой семьи, где находился в гостях по случаю новоселья. Ровно в два часа тридцать минут на углу улицы Тургенева и Малой Протяжной ко мне подошёл гражданин, который был явно не в себе. Гражданин заявил, что только что буквально дочиста ограблен магазин Ювелирторга, где лично он работает ночным сторожем. Поскольку от заявителя исходил запах спиртного, я не придал значения его словам, но он взял меня за руку и потащил за собой.

Гражданин, его фамилия оказалась Бусин, сообщил мне, что он от переутомления заснул на посту, а когда проснулся, обнаружил, что объект, который он охранял, полностью ограблен.

Не желая пока включить в это дело милицию, а по правде говоря, имея давнюю мечту проявить на практике силу своего ума, я совместно с гражданином Бусиным вошёл в торговое помещение, где глазам моим представилась следующая картина.

Все шкафы и витрины были распахнуты настежь, в некоторых оказались выбитыми стёкла.

Сбоку возле окна висела доска с фотографиями лучших работников магазина.

Я внимательно осмотрел доску и снял с неё фотокарточку мужчины с усами. Почему я это сделал? А потому, что лицо мужчины с усами сразу же показалось мне подозрительным.

Продолжая осмотр места преступления, я нашёл на полу скомканную бумажку, исписанную шариковой ручкой.

По предъявлении бумажки Бусину последний опознал почерк директора магазина Поплавкова – как раз того самого гражданина с усами, чья фотокарточка была уже у меня в руках.

Я прочитал записку: «И. Ф. Мы же, когда сидели, точно обо всём договорились. Я больше ждать не могу. Мы горим. Пора делать дело».

Я опять перечитал найденную мной записку, и меня заинтересовала одна фраза: «Мы же, когда сидели, точно обо всём договорились». Тут я весь свой ум направил на то, чтобы понять, что Поплавков имел в виду, когда написал «сидели». Одно дело – сидели в кафе или в ресторане, и совсем другое, если они сидели там, где иногда сидят в соответствии с Уголовным кодексом.

Первая у меня была задача такая – выяснить, кто этот человек, которому он писал записку, и вторая задача – узнать, где они примерно могли сидеть.

Прямо с утра мой внутренний голос сказал мне: «Иди в ресторан «Кама»!» И я пошёл туда. Для виду выпил две кружки пива, а потом, как бы между прочим, предъявил официантке по имени Тося фотокарточку По– плавко за.

Официантка Тося – рядовая труженица общественного питания – посмотрела на фотокарточку и заявила, что да, в последнее время усатый несколько раз здесь обедал и ужинал вдвоём с каким-то товарищем. По счёту платил всегда он, усатый. Ни его фамилии, ни фамилии второго она не знает, но имя-отчество запомнила – Илларион Фомич. И хотя она не имеет привычки слушать, о чём говорят за столиками, она чисто случайно услышала, как усатый сказал тому, кого угощал: «Если к первому все провернём, будет полный порядок, всем будет хорошо».

В отделении связи я взял телефонную книжку, нашёл домашний телефон Поплавкова – один всего абонент оказался с такой фамилией – и позвонил ему:

– Можно попросить Поплавкова?

Ответил нервный женский голос:

– А кто его спрашивает?

И здесь я сыграл ва-банк. Я сказал тихо, почти что шёпотом:

– Говорит его друг Илларион Фомич…

И тут слышу – пауза, а потом ещё более нервный голос:

– Позвоните после двух. Может быть, он придёт обедать.

Без четверти два я уже стоял напротив дома, в котором проживает Поплавков.

Без пяти два он появился в моём поле зрения.

Я пересёк улицу и пошёл ему навстречу.

– Здравствуйте, – спокойно сказал я.

Поплавков вздрогнул, но тут же, взяв себя в руки, попытался сделать вид, что совершенно не волнуется.

– Мне нужно с вами побеседовать, – сказал я. – Присядем на скамеечку.

Я, между прочим, не так давно читал один детектив, не наш, там следователь беседовал со стариком садовником. Сперва он его расспрашивал про погоду, часто ли бывают дожди, потом вдруг – раз! – «Куда вы девали труп леди Ремингтон?» И всё. Садовник сразу лапки кверху. Вот что делает внезапность.

Я начал беседу в точности по этой системе:

– Если не ошибаюсь, вы шли домой на обед, не так ли?…

Он говорит:

– Да, я шёл на обед.

Я говорю:

– Вы случайно не знаете, в ресторане «Кама» хорошо готовят?…

Поплавков не отвечает. А почему? Потому что чувствует, что он уже в петле и она понемногу начинает затягиваться. Я ему говорю:

– Вы не ответили на мой вопрос. А мне кажется, вы бываете в «Каме».

Поплавков молчит. Старается скрыть волнение. До» стает сигарету, закуривает. Это приём известный. Когда надо выиграть время, лучше всего закурить.

Закурил директор и спрашивает:

– Вы приезжий?

Я говорю:

– Это неважно… Я хочу жене подарок сделать. Здесь, кажется, есть неплохой ювелирный магазин…

Поплавков подозрительно взглянул на меня и махнул рукой:

– Был такой магазин. Был!..

И тут я нанёс свой неотразимый удар:

– Где ожерелья? Где серебряные ложки? Где все?

Поплавков сперва растерялся, потом взглянул на меня, как загнанный олень, и сказал:

– Весь товар в надёжном месте. Я всё отлично понимаю и не хочу оправдываться… Судите меня!..

Здесь-то я, конечно, должен был его перебить, сказать ему: «Не моё дело вас судить, этим займутся соответствующие органы», но я решил: не буду перебивать, пусть сам расколется.

А он опять помолчал и потом говорит:

– Когда вы упомянули о ресторане «Кама», я тут же всё уловил. Да, я виноват. Кругом виноват!.. Зачем? Зачем я связался с Братухой?…

– Это что же, кличка?

– Это его фамилия – Братуха.

– Илларион Фомич?

– Он самый.

Круг замкнулся. Пришла моя очередь закурить, Я молчал, а Поплавков раскалывался с треском, как грецкий орех:

– Мы всё быстренько подготовили, появился Братуха и сказал: «Первое дело – надо очистить магазин». Я его ещё спросил: «А вы готовы?» И тут он начал выламываться, стал набивать себе цену. Вижу – время действовать, повёл его в «Каму» раз, другой. Он ел, пил и приговаривал: «Этого треба подключить, тому надо дать, и всё будет сделано»… В день, когда этого Братуху возьмут за шкирку, у меня будет большой праздник. Не отрицаю, моя вина, что магазин стоит пустой и одному богу известно, когда начнётся ремонт… Вы, наверно, из газеты или из народного контроля. Прошу вас – помогите мне с этим делом!.. Чёрт меня дёрнул связаться с этой шарашкиной ремконторой, пропади она пропадом!..

Ещё директор не закончил, а я уже понял, что допустил небольшую промашку – как сыщик-любитель пошёл не туда, не на того кинулся и, как говорится, потерпел поражение.

Хотя вообще-то, если разобраться, никакое это не поражение. Тем более главного-то виновника я всё же разоблачил и своё дело сделал. Я так считаю.

Охота на тигра

Оператор хроники Гриша Кутейкин говорил так: «Хроникёр, товарищи, – это человек инициативы и темпа, это человек, опережающий события!» Когда Гриша получил последнюю и, прямо скажем, ответственную командировку, он скромно сказал товарищам:

– Прощайте, ребята, и не поминайте лихом. Еду в тайгу снимать охоту на тигра. Его будут брать живьём. А? Это вам не тра-ля-ля, печки-лавочки. Это сюжет!..

Охотничья база находилась далеко в тайге. Рано утром, сойдя с поезда, Гриша встал на лыжи и осмотрел снаряжение. Всё было на месте и в образцовом порядке– и съёмочная камера-автомат, и рюкзак, и футляр с запасными кассетами.

Гриша легко шёл на лыжах и думал о том, какая у него, в сущности, героическая профессия. Он – Гриша Кутейкин – будет снимать охоту на тигра. А? В самом деле, это вам не печки-лавочки.

Вскоре Гриша явился на базу. На поляне вокруг костров сидели таёжные охотники-звероловы. Они пили горячий чай, курили и грелись у огня.

– Привет, товарищи, – сказал Гриша, – я к вам из областного центра. Вот, пожалуйста, – он протянул командировку. Имею срочное задание, буду снимать, как вы тигров ловите…

Один из охотников, плечистый бородач, прочитал командировку и виновато улыбнулся:

– Товарищ Кутейкин, очень извиняемся, но, к сожалению, вы чуток опоздали.

– Что значит опоздал?… Хроника не имеет права опаздывать.

– Да так получилось. Поймали мы уже одного…

– Без меня?

– Без вас. Вон он, – будьте знакомы.

Гриша оглянулся и невольно вздрогнул. Под деревом, спутанный ловческой сетью, лежал молодой тигр. Он ласково и бесстрастно смотрел на огонь костра.

Гриша помрачнел.

– Товарищи, всё ж пропало!.. С пустыми руками придётся возвращаться. Когда-то вам ещё тигр попадётся…

Охотники переглянулись. Печальный хроникёр вызвал у них сочувствие.

– Ну, вот что, – сказал старший зверолов, детина в защитном ватнике и в беличьей ушанке, – поскольку трудовая дисциплина и командировка, то мы для вас, так уж и быть, сделаем это дело. Отпустим этого тигра.

– Как… отпустите?

– Да так. Отпустим и снова поймаем.

– Вы, наверно, шутите?

– Зачем же нам шутить? Мы вам всерьёз говорим…

– Тогда спасибо! – горячо сказал Гриша. – Большое спасибо за внимание.

Через час зверя выволокли с поляны и ловко стянули с него крючьями сетку. Оскалив клыки и глухо рыча, тигр оглянулся на костёр и побежал. Звероловы помчались на лыжах вслед. Вместе с ними, на лыжах, с кинокамерой на плече, устремился Гриша.

Тигр бежал, петляя, прыгая и проваливаясь в глубокий снег. Задерживаясь на мгновенье, Гриша, глядя в визир, нажимал кнопку, и камера стрекотала, фиксируя эффектные кадры погони за хищником.

Пытаясь уйти от людей, загнанный тигр провалился в овражек, где был настигнут и спутан подоспевшими звероловами.

На обратном пути Гриша громко и весело пел песню о романтиках и победоносно оглядывал пленённого тигра.

Вернувшись на базу, Гриша решил проявить пробу. Открыв в тёмном чулане кассету, он глухо застонал. Кассета была пуста! Вся охота была снята на пустую кассету!..

Если вы сами не снимаете, обратитесь к фотографу или кинооператору, и они вам популярно объяснят, что переживают в подобных случаях люди их профессии.

Когда Гриша появился у костра, видавшие виды охотники и отважные звероловы встревоженно поднялись ему навстречу. На Гришу жалко было смотреть.

– Товарищи, – тихо сказал он, – дело в том, что всё надо переснимать!

Охотники растерянно переглянулись и опустили глаза. Пригревшийся тигр не подозревал, что его лишения только начинаются.

– Друзья, – сказал Гриша и, вытащив из кармана командировку, обошёл всех сидящих у костра, – может быть, можно, в виде исключения, ещё разик, а?…

Охотники хмуро отворачивались.

В результате ночного совещания было решено ещё раз отпустить зверя.

– Но предупреждаем, дорогой товарищ, – старший зверолов погрозил Грише пальцем, – в последний раз. Зверь – он тоже не железный. Учтите!..

– Спасибо!.. Не сомневайтесь! – заверил Гриша. – Всё будет как надо. Кассеты заряжены. Я готов!..

Было ясно, что теперь на карту поставлено всё: или снял, или пропал!

Тигра снова развязали. Хищник Уссурийского края не двигался с места. Казалось – он не доверяет Грише. Тогда оператор свирепо замахал из-за дерева кулаком.

– Брысь!.. Брысь!..

Тигр поднялся и нерешительно побежал.

– Снять, – шептал Гриша, не выпуская из виду тигра, – снять во что бы то ни стало!

Звероловы обходили тигра широкой цепью. Внезапно тигр прыгнул куда-то в сторону. Гриша споткнулся от неожиданности и упал, а когда поднялся, с ужасом убедился, что тигр исчез. Впрочем, спустя несколько минут зверь вновь показался за деревом. С криком «вот он!» Гриша побежал вслед. Тигр уходил большими прыжками. Гриша снимал, неотступно преследуя тигра.

Глубокую яму замело снегом. Это решило исход операции. Тигр прыгнул и провалился в яму. Теперь он уже был не страшен.

Гриша вытер вспотевший лоб и оглянулся. Кругом стояла тишина. Гриша повесил на плечо аппарат и зашагал назад по своей лыжне.

Все охотники были уже на базе, когда он вернулся. Улыбаясь и мурлыкая песню, усталый, но счастливый Гриша присел у костра. Звероловы разом отвернулись.

– Что случилось? – бодро спросил Гриша.

– А то случилось, дорогой товарищ, что вы дитё!.. Мы для вас зверя гоняли, а вы со следа сбились.

– Кто сбился? – ликуя спросил Гриша. – Я?… Вы пошлите-ка людей, я провожу, пусть его приволокут, окаянного. Я его там в яму свалил!..

– Кого ты в яму свалил? – иронически усмехнулся бородатый охотник. – Кого?…

– Тигра нашего!..

– Ты зря языком не болтай. Наш-то тигр вот он.

Гриша обернулся. Под деревом лежал накрепко спутанный сетью красавец тигр.

Гриша дробно застучал зубами:

– Товарищи… Значит, я там один за… за другим тигром гонялся…

Бледнея на глазах у присутствующих, Гриша медленно, как в полудрёме, опустился на снег.

Мастера плюшки

Всё началось с невероятной паники. Редактор районной газеты спешно объявил аврал, и все собрались у него в кабинете.

– Товарищи, – сказал редактор, – позор нам. Стыд нам, товарищи, и позор. Больше того, позор нам, товарищи, и стыд!.. Ведь это страшно подумать – газета наша совершенно не отражает на своих страницах вопросы спорта. Не далее как сегодня мне опять звонил Фёдор Лукич Зацепилов – председатель райисполкома. «Что же вы, говорит, отстаёте, ничего о спорте не печатаете?…»

Редактор выпил воды и продолжал:

– Много я говорить не буду. Пора браться за дело. Кто у нас в газете специалист по этому… по спорту?

Сотрудники молчали.

– Ещё раз спрашиваю: кто у нас специалист по спорту? Кто в какие игры играет? Ну вот вы, например, товарищ Спящев?

Литературный сотрудник Спящев встал и смущённо заявил:

– Я, товарищ редактор, играю в домино, но это, так сказать, спорт в основном сидячий. Но если нужно, я могу выступить. Помните, я в прошлом году писал стихи на спортивную тему? Вполне приличные стихи. Зря вы их тогда не напечатали. Как они у меня начинались?… Сейчас вспомню…

 
Ах, спорт люблю, когда играют.
Вот это да! Вот это да!
Мячи летят. Мячи вбивают
Туда-сюда, туда-сюда!..
 

– Правильно сделал, что не напечатал, – сказал редактор. – «Туда-сюда, туда-сюда». Что это такое?… Ерунда какая-то… Я вас спрашиваю: кто из присутствующих может написать квалифицированный отчёт о зимних спортивных соревнованиях в нашем районе?

После небольшой паузы снова встал Спящев:

– Товарищ редактор, я могу.

– Прекрасно. Значит, напишете? Так сказать, создадите?

– Создам. Раз надо – создам.

– Роль районного руководства отразить сумеете?

– Будьте спокойны.

– Учтите, на вас смотрит вся газета.

– Я знаю, на что я иду, – со значением сказал Спящев, и все сотрудники вздрогнули.

На следующий день состоялся большой спортивный праздник, после чего в газете появился вдохновенный отчёт, подписанный: «Ник. Спящев».

Центральное место на спортивной странице занимала большая фотография. На фоне чарующего зимнего пейзажа на фотографии были изображены Ф. Л. Зацепилов с супругой. Фотографию украшала подпись: «Тов. Ф. Л. Зацепилов внимательно следит за конькобежцем Пунтяриным, показавшим неплохие часы в беге на пятьсот квадратных метров. Супруга тов. Зацепилова провожает взглядом конькобежку Фуфаеву, которая самой первой пришла на старт».

Далее следовал отчёт.

«Что может быть приятней в погожий зимний день, когда крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь, морозный воздух в грудь вдохнуть…

Сотни физических культурников и физических куль– турниц вышли вчера на свежий воздух, имея целью закалить свои души и тела.

Не зря в популярной песне поётся: «Чтобы тело и душа были молоды, были молоды, были молоды, ты не бойся ни жары и ни холода, закаляйся, как сталь!..»

В соревнованиях по конькам первым пришёл председатель райисполкома тов. Зацепилов, который занял своё место на трибуне.

Стоило понаблюдать за волевым, энергичным лицом товарища Зацепилова в процессе соревнований. «Давай!» – кричал тов. Зацепилов, желая своим руководящим криком мобилизовать усилия отдельных гонщиков на достижение более высоких результатов.

Надо прямо сказать: люди бегали с огромной скоростью, несмотря на то что дорожку никто не догадался посыпать песком и она была очень скользкой. Какой же нужно обладать ловкостью, чтобы, не падая, пробежать всю дорогу!

Сразу после коньков начались соревнования по хоккею. Встретились команды промкооперации «Пугач» и союза работников бань и прачечных «Шайка-лейка».

Лихо размахивая специальными деревянными крючками, так называемыми плюшками, игроки всё время старались закатить сравнительно небольшой предмет в специальные ворота, на протяжении всей игры почему-то открытые настежь.

Только в самом конце встречи «Шайка-лейка» открыла текущий счёт и, провожаемая шумными аплодисментами, покинула ледяное поле.

Хоккей. Сколько бодрости и веселья в этой спортивной потасовке!..

Едва закончился хоккей, как в парке за стадионом открылись соревнования по лыжам.

«Лыжи – это вам не коньки!» – заявил в беседе с нашим сотрудником тов. Зацепилов. И он был прав, В результате произведённой проверки нам удалось установить, что лыжи и коньки – вещи совершенно разные.

Состязания по скоростному спуску с горы выиграл тов, Мочалкин. Молодому лыжнику тов. Мочалкину удалось спуститься с горы значительно раньше своих лыж, Как нам объяснили в судейской коллегии, скорость спуска тов. Мочалкина была настолько велика, что её не удалось даже зафиксировать.

В упорных соревнованиях по слалому лыж первенство выиграла команда фабрики «Безопасная спичка». Командой было сломано более десяти пар лыж и палок.

Всеобщий интерес зрителей привлекло лыжное катание с деревянной горы, так называемого трамплина.

Здесь мы вынуждены поделиться с читателями чувством глубокого возмущения.

Дело в том, что гора-трамплин достроена только до половины (!).

Дальше она обрывается, и лыжник, предоставленный сам себе, в полном отрыве от общественности, остаток пути проходит буквально по воздуху!

Райисполком обязан выделить средства. Нужно немедленно достроить так называемый трамплин, чтобы лыжники могли спокойно спускаться в намеченные пункты, а не летать куда попало.

В целом же следует сказать, что, несмотря на эту досадную «мелочь», спортивный праздник привлёк сотни участников и прошёл на должном уровне».

С утра в день выхода газеты редактор чувствовал себя отлично. Внешне спортивная страница выглядела превосходно.

Спящев ходил именинником и потирал руки.

Газета тем временем дошла до читателей, и в районе начался дружный смех.

Но Спящев его не слышал. Он готовился достойно отразить предстоящий весенний кросс, освежив для этой цел и свои бессмертные строки:

Ах, кросс люблю, когда бывает,

Вот это да! Вот это да!

Когда бегут и убегают Туда-сюда, туда-сюда!..

Отцы и дети

В прошлое воскресенье сидим мы с Сашей – с дочкой, завтракаем. Вижу, ест она, чаем обжигается и всё на часы поглядывает.

– Куда торопишься? – спрашиваю.

– Папа, я опаздываю. Электричка в восемь двадцать.

– Далеко ли собралась?

– В Опалиху, на турбазу.

– Компанией или… опять вдвоём?

– Опять вдвоём.

Ответила и молчит. А потом вдруг заявляет:

– Папа, я счастлива!..

Я пью чай. Делаю вид, что совершенно ничего не знаю. А мне жена с полмесяца назад всю ситуацию обрисовала, под секретом конечно.

– Чего же ты молчишь, папа? Скажи что-нибудь…

Тогда я свою настольную книгу достаю. Очень интересная книга. Называется она «Умное слово» и содержит в себе разные глубокие мысли и ценные изречения.

Да. Достаю я, значит, эту книгу, открываю, где закладка была, и говорю:

– Русский писатель Лесков, между прочим, так сказал: «Хорошие наблюдатели утверждают, что едва ли в чем-нибудь другом человеческое легкомыслие чаще проглядывает в такой ужасающей мере, как в устройстве супружеских союзов. Говорят, что самые умные люди покупают себе сапоги с гораздо большим вниманием, чем выбирают подругу жизни».

Саша в окно глядит, вроде погоду изучает:

– Ты это к чему, папа?

– Не догадываешься?

– Нет.

– Ладно. Хватит. Хватит с отцом в прятки играть. Сейчас у нас с тобой разговора не получится, тебя человек ждёт…

– Ждёт.

– Надеюсь, ты меня с ним всё же познакомишь?

– Обязательно. В своё время.

– Я не тороплюсь. Пока что меня не столько твой молодой человек интересует, сколько…

– Кто?

– Родители его. Отец, мать. Мне желательно знать, в какой семье парень вырос.

– Это разве главное?

– А ты как думаешь?… Хорошая семья, она всё же больше надёжных людей в жизнь выводит.

– Обещаю тебе, папа, что ваше знакомство состоится очень скоро. А пока будь здоров, не скучай. Вернусь я поздно.

Остался один. Сижу, мою чашки, а сам всё думаю, думаю, и только об одном – как девчонка жить будет, когда из дому уйдёт не как сейчас, с утра до ночи, а насовсем…

Сижу я наедине со своими мыслями, радио включил – музыка, но не нежная, располагающая к задумчивости, а какая-то громкая, бодрая, чересчур самостоятельная…

Наверно, из-за этой музыки я и звонок не сразу услышал.

Открываю дверь, гляжу – на пороге пожилой мужчина в очках, и вид у него слегка смущённый.

– Извините, – говорит, – я вас не разбудил?

– Что вы, – говорю, – у меня в любой день недели подъём в семь ноль-ноль.

– Если не ошибаюсь, ваша фамилия Смирнов?

– Да, – говорю, – Смирнов Николай Иванович.

– Очень приятно. А я Крохалев Юрий Павлович.

Поздоровались мы, а он оглянулся и тихо спрашивает:

– Саша, наверно, дома?

– Заходите. Никого нет, мы одни. Даже жена и та ушла.

Я ему про жену потому сказал, чтобы он себя посвободней чувствовал. Как только я этого человека на пороге своей квартиры увидел, я прямо в ту же секунду понял, что пришёл ко мне отец парня, с которым нынче Саша уехала, и ему – отцу – тоже не безразлично, с кем его сын решил связать свою судьбу.

Стоим мы в комнате и улыбаемся.

– Вот мы и встретились, Николай Иванович…

Я говорю:

– Да. Встретились и начнём знакомиться. Прошу вас, садитесь.

– Спасибо. Вы мне разрешите закурить?

– Пожалуйста.

Сел он на диван, закурил и опрашивает:

– Вы не удивлены моим визитом, Николай Иванович?

– Нисколько, потому что я вас очень хорошо понимаю.

– Но вы же, по-видимому, ещё не знаете, кто я такой…

– Нет, мне думается, знаю. Вы отец.

– Да, я отец, и пришёл я к вам потому, что меня, как, наверно, и вас заботит будущее наших детей…

Я говорю:

– Дорогой Юрий Павлович, в этом отношении у нас с вами очень много общего. Я, как и вы, модель отца старого образца. Я о вашей семье и о вас пока ничего не знаю. Для начала скажу о себе. Двадцать восемь лет работаю на автозаводе, слесарь кузнечного цеха, член партии, депутат райсовета и глава семейства.

Он говорит:

– А я, Николай Иванович, тружусь в другой области. Я только на днях вернулся с гастролей…

– Вы, значит, артист?

– Я хормейстер ансамбля песни и пляски. Служу там давно, с сорок пятого года. До этого учился, потом воевал. Был ранен, как поётся в песне, «в боях за город Будапешт»…

Я говорю:

– Юрий Павлович, думаю, вы не станете возражать, если мы с вами выпьем по рюмочке как будущие сваты.

– Спасибо. С удовольствием.

Собрал я быстренько на стол. Поднял рюмку и сказал как бы в виде тоста:

– Пожелаем, чтобы наши дети в своей жизни переняли от нас всё лучшее, что в нас есть, – и любовь к труду, и честность, и верность.

Чокнулись, выпили, и тогда взял я опять книгу «Умное слово»:

– Вот, Юрий Павлович, слушайте: «Кому попался хороший зять, тот приобрёл сына, а кому дурной – тот потерял и дочь».

Юрий Павлович говорит:

– Золотые слова.

– Это сказал древнегреческий философ Демокрит. Я специально поинтересовался, передовой был человек, философ-материалист…

Выпили мы ещё по рюмочке, я у него спрашиваю:

– Вы, часом, не знаете, какие у молодых планы? Где жить собираются? У нас или у вас?

– Не знаю, – говорит, – но поскольку муж глава семьи, он, я думаю, скорей всего и решит этот вопрос.

– Выходит, последнее слово вы оставляете за собой?

Он говорит:

– Наоборот. Мне кажется, что командовать парадом будут здесь, в квартире моего будущего зятя.

– Какого зятя?

– Вашего сына.

Я говорю:

– Насколько я понимаю – мой сын вам не зять. Он говорит:

– Пока не зять, но, надеюсь, скоро будет зятем. Я говорю:

– Начнём с того, что мой сын женат.

Смотрю – Юрий Павлович прямо сразу в лице изменился.

– Этого, – говорит, – я и боялся больше всего на свете… Значит, с той женой он собирается разводиться?

– Кто?

– Саша.

Я ничего не понимаю.

Я говорю:

– Юрий Павлович, я хочу задать один только вопрос – кто вас в моей семье интересует?

– Саша. Ваш сын.

Я говорю:

– У меня всего один сын, зовут его – Владимир.

– Как Владимир?

– Так. С рождения.

– Позвольте, а Саша?…

– А Саша – это моя дочь.

– Как дочь?

– Так дочь. Студентка.

Он смотрит на меня, я смотрю на него. Он даже сигарету притушил.

– Подождите, – говорит, – давайте разберёмся. Вы – Смирнов?

– Смирнов,

И тут-то, в эту минуту, я всё и понял. Я говорю:

– Кто вам дал наш адрес?

Он говорит:

– Я слышал от дочери, от Лены, что вы живёте в новом заводском доме возле парка. Я подошёл к вашему дому и спросил у старушки, здесь ли живёт Смирнов. Она спрашивает-какой? Я говорю, что имени-отчества не знаю, знаю только, что он отец Саши. Старушка говорит – здесь он живёт, в сорок второй квартире.

Тогда я говорю:

– Уважаемый Юрий Павлович, всё совершенно правильно. Квартира наша сорок вторая. Я Смирнов и к тому же отец Саши. Но, как я теперь понимаю, вам другой Смирнов нужен – Игорь Михайлович, энергетик. Он в третьем подъезде живёт. У него сын Саша. Студент. Говорят, вот-вот женится. Отличный парень, между прочим.

Посмотрели мы на прощание друг на друга, посмеялись.

Юрий Павлович говорит:

– Запишите наш адрес, Николай Иванович. Будем рады видеть вас с супругой у нас на свадьбе.

– Спасибо, – говорю, – и заранее приглашаю к нам на свадьбу. Адрес вы уже знаете.