Текст книги "Зеркало, зеркало"

Автор книги: Бетси Фюрстенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

– Я думал, она богата. А как же та большая усадьба в Англии, о которой ты говорила?

– В усадьбе остался лорд. Он пропивает остатки фамильного состояния. Леди Джейн терпеть не может Нассау.

– Она сама тебе об этом рассказала?

– Отчасти. Об остальном не трудно догадаться. Едва ли у нее много денег помимо тех, что вложены в их новый дом по соседству с нашим. Она весьма претенциозна, но Сибилла совсем другая – естественная, простодушная и очень талантливая. Полагаю, с ней приятно познакомиться поближе.

Возникла долгая пауза.

– Где Франческа? – внезапно спросила Сюзанна.

– Сейчас для нее слишком жарко. Я уже не раз тебе это говорил.

– Чепуха!

Сюзанна вскочила, но Карло схватил ее за руку.

– Подожди минутку.

Она присела на корточки.

– Что такое? – Жена откинула волосы у него со лба. – Чего ты хочешь? – мягко спросила она.

– Поцелуемся?

Ее соленые губы пахли морем. Сюзанна склонилась над ним, и ее пышная грудь коснулась его груди. Он заглянул в глаза жены и, охваченный неистовым желанием, снова подивился ее спокойствию.

– Ты правда хочешь еще одного ребенка, Сюзанна?

– Я же сказала, что хочу. – Она обвела контуры его губ кончиком пальца, потом сунула его ему в рот. Карло прихватил палец зубами, но тут же прекратил игру.

– Ты знаешь, что мне так же хочется иметь сына, как и тебе. – Для них это была болезненная тема. – Но ведь Франческа слишком привязывала тебя к дому. Ты так быстро все забыла?

– В чем дело, Карло? Два года ты донимал меня, убеждая завести еще одного ребенка. Теперь, когда я наконец решилась, не пытайся меня отговорить!

Карло нравилось, когда Сюзанну что-то воодушевляло. Это разительно меняло ее облик.

– Не волнуйся, не буду. Никому еще не удавалось отговорить тебя от задуманного. Я просто очень рад, что ты передумала.

– Дело не в этом. Я люблю детей, когда они уже не младенцы и позволяют пользоваться некоторой свободой.

«Вот только одно меня интересует, – размышляла она. – Если опять родится девочка, сколько еще раз, по его мнению, я должна пытаться?»

В тот вечер к обеду пришла Сибилла Хиллфорд. Сюзанна поставила на свежие доски новой веранды еще два плетеных кресла. Карло сел на ступени, а Франческа взобралась к матери на колени. Марианна принесла джин с тоником.

Сибилла пригубила спиртное:

– Ну и ну, едва появилась крыша над головой, и уже такой комфорт!

Карло молча прислушивался к беседе женщин. Вспоминая их поведение на пляже, он отметил, что они вели себя как девчонки, играющие во взрослых женщин. А не кроется ли за этим что-то иное?

Присутствие Сибиллы он воспринимал как помеху, особенно в этот тихий вечерний час, когда ушли рабочие. Его также удивляло напряжение гостьи, ее нервозность, вполне уместная на экзамене, но не в домашней обстановке. Сибилла, привлекательная кареглазая темноволосая девушка, с бледной кожей англичанки и, возможно, слишком худая, явно не делала ничего, чтобы казаться хорошенькой. Черное льняное платье свободного покроя, уже изрядно поношенное, скрывало ее и без того по-мальчишески плоскую грудь. Несмотря на прохладный ветерок с моря, Сибилле, видимо, было жарко, она уже сбросила кожаные туфли. На руках виднелись чуть заметные следы голубой краски, и девушка нервно поглядывала на них. Карло догадался, что ее смущает его внимание, и отвел глаза.

– Господи! – вдруг воскликнула Сюзанна. – Я забыла купить в городе тарелки! Придется опять пользоваться этой ужасной бумажной посудой. Надеюсь, Марианна не подаст макароны.

– Пока из настоящей посуды у нас есть только стаканы для вина, – заметил Карло.

– Ничего страшного, – улыбнулась Сибилла. – После маминых церемоний даже приятно.

– Скажи, пожалуйста, уж не мать ли заставила тебя одеться к обеду? – поинтересовалась Сюзанна.

– Конечно. Мы не должны опускаться только потому, что здесь курорт. По-моему, ты не вполне понимаешь мою мать.

– У нее действительно были планы на сегодняшний вечер? Мне крайне неловко, что мы оставили леди Джейн в одиночестве.

– Мама и в самом деле занята. Она с головой ушла в местную светскую жизнь, которую отчасти создает сама. Но признаюсь, ей очень хочется взглянуть на ваш новый дом. Боюсь, вы услышите от нее множество советов.

Карло недовольно взглянул на жену. Но Сюзанна не обратила на него внимания.

– Скажи матери, что мы пригласим ее на обед, как только закончим столовую и когда прибудет фарфор.

Карло мечтал побыть наедине с женой, а его ждал еще один неприятный визит вроде сегодняшнего. При гостеприимстве Сюзанны мамаша и дочка, пожалуй, зачастят сюда.

За кофе Карло сказал:

– Я слышал, вы талантливая художница.

– Художница – да. Талантливая? Не уверена.

– Карло, обязательно зайди завтра к леди Джейн и посмотри работы Сибиллы. Они очень впечатляют.

– Возможно, я так и сделаю, – сдержанно ответил он.

– Я принесла кое-что показать тебе.

Сюзанна радостно взглянула на Сибиллу.

– Что ты принесла?

Та тут же пустилась в рассуждения о современном искусстве.

– Я просто хочу подготовить вас к восприятию того, что вы увидите. – Она отбросила со лба прядь прямых волос.

Карло полагал, что может обойтись и без подготовки. Высказывания жены казались ему занимательными и вполне компетентными, но Сибилла говорила о современных абстракционистах как претенциозная студентка-старшекурсница. Карло украдкой взглянул на часы, с нетерпением ожидая момента, когда останется наедине с женой. В мягком свете свечей она казалась особенно красивой. Он под столом коснулся ее ноги, но Сюзанна лишь улыбнулась, бросив на него насмешливый понимающий взгляд.

– Я бы выпил еще кофе, – сказал Карло.

Сюзанна, словно не слыша его, обратилась к Сибилле:

– Мне не терпится увидеть твою картину, покажи, пожалуйста.

– Да, давайте посмотрим, – сказал Карло без малейшего энтузиазма.

Женщины рассмеялись.

– Вы действительно хотите взглянуть? Боюсь, я вам наскучила.

– Вовсе нет! – горячо возразила Сюзанна.

Девушка пошла к своей машине и вернулась с небольшим полотном, свернутым в трубку. Когда она развернула его, Карло изумился, увидев написанные маслом яркие цветовые пятна. Постепенно они обретали форму, и Карло разглядел цветы – изогнутые, полные жизни, поражающие воображение своей изысканностью. Они походили на запечатленные сновидения, но в их красоте ощущалась смутная угроза. Буйство красок и причудливость форм вызывали откровенно сексуальные ассоциации. Картина привлекала и отталкивала.

– Неужели это ваша работа? – Карло поднял глаза и обнаружил, что женщины напряженно ждут его суждения.

– О, Карло, тебе нравится? По-моему, это просто чудо! – воскликнула Сюзанна.

– Вы, несомненно, очень талантливы, – проговорил Карло.

Сюзанна обняла Сибиллу за плечи:

– Тебе нужно продолжать рисовать, это твое призвание! Раз уж ты создала такую картину, тебе доступно все!

– Если она тебе и вправду понравилась, Сюзанна, оставь ее себе. Считай это подарком на новоселье.

Карло удивленно посмотрел на Сибиллу, но Сюзанна подпрыгнула от радости.

– Какой чудесный подарок! Спасибо! Ты покажешь нам свою следующую картину?

– Обязательно.

Сибилла поднялась. Было уже поздно, они засиделись за обедом. Карло почувствовал облегчение, но Сюзанна не хотела отпускать гостью.

– Приходи завтра. Нарисуй гребень холма, прежде чем его уничтожит бульдозер.

Сибилла надела туфли и пообещала прийти.

Услышав, что ее машина уже выехала на грунтовую дорогу, Карло взял жену за руку:

– Просто не верится, что она наконец ушла.

– Ты настоящий тиран! Перепугал бедную девчушку до полусмерти. Слава Богу, что тебе понравилась ее картина.

– Я не слишком в этом уверен.

– Но ты же видишь, Сибилла – выдающаяся художница! Ей только нужно усерднее работать.

– Не знаю. Она слишком молода, чтобы вести затворническую жизнь художника.

– Ты прав. Но я рада и тому, что сегодня она не слишком много пила.

– Она пьет?

– Разве я не говорила? Вообще-то меня еще больше беспокоят наркотики. В Париже она перепробовала, кажется, все, что можно. Сибилла специально приехала сюда и поселилась с матерью, чтобы поправить здоровье.

Они вместе зашли к Франческе. При свете свечи, которую держал Карло, девочка походила на ангела – нежная, почти прозрачная кожа приобрела золотистый оттенок, маленькие пухлые губки чуть приоткрылись во сне.

Сюзанна склонилась и поцеловала дочь.

– Я люблю ее запах, – прошептала она, – от нее пахнет чистотой и свежестью, как от полевого цветка. Ах, Карло, мне очень хочется, чтобы она была счастлива! Так же, как я сейчас.

Они прошлись по широкой галерее, опоясывающей гостиную снаружи. Карло держал жену за руку.

– По ночам здесь невероятно тихо! А небо какое темное – в Венеции я никогда такого не видела. Вот бы поскорее начать приглашать сюда гостей.

– Сюзанна, бунгало на пляже будет готово не раньше чем через полгода.

– О, рабочие управятся быстрее, я уверена! Если понадобится, я заставлю их разбить лагерь на лужайке. Этот дом идеально подходит для приемов.

На лице Карло появилось страдальческое выражение.

– В чем дело, дорогой, разве ты не рад? Я думала, ты именно этого хотел.

– Да, если это сделает тебя счастливой. Кроме того, по-моему, тебя должен заинтересовать клуб Лайфорд-Кэй. Там ты найдешь, чем себя занять.

Сюзанна прижалась к мужу.

– Признайся, дорогой, ты был бы не прочь владеть мною безраздельно.

Карло поцеловал ее, потом включил свет в спальне, где пока стояла лишь огромная кровать. Ящики с книгами и дорожные сундуки до сих пор не разобрали.

– Смотри-ка, электричество уже провели.

– Выключи лампу, дорогой, я предпочитаю темноту.

Карло выключил свет, протянул руку к Сюзанне, притянул жену к себе, коснулся пальцами ее щеки, очертил нежные контуры губ, почувствовал шелковистую прохладу ее кожи. Она торопливо расстегнула пуговицы на блузке и потянула Карло к кровати.

– К чему такая спешка?

– Я знаю, что сегодня забеременею, – прошептала Сюзанна.

Она так и не зачала, но старалась сделать его счастливым. Карло это помнил. Боже правый, как же она старалась!

Младенческие годы Франчески были самым безмятежным временем в его жизни, но когда девочка немного подросла и стала меньше зависеть от матери, Сюзанна изменилась. В ее душе словно открылся какой-то клапан и на свободу вырвалась дотоле сдерживаемая жажда приключений.

По мнению Сюзанны, в главном она уже угодила Карло и теперь считала, что обрела право на свободу и может с чистой совестью уезжать от него в любое время. Разумеется, она всегда находила уважительные причины – то аукцион антиквариата в Лондоне, то встреча с торговцем предметами искусства в Париже, то подруга, попавшая в больницу в Нью-Йорке…

Когда дом был наконец закончен, Сюзанна провела его по всем комнатам. В залитой солнцем, импозантной гостиной высотой в два этажа лежали ковры, изготовленные по их заказу. Сюзанна обставила ее современной мебелью, обитой белым и песочным льном. Оживляли комнату полотна де Кунинги, Роткоса и «Обнаженная» Модильяни. На стенах других, меньшего размера комнат висели лошади Дега.

Почти все картины нравились Карло, его смущал лишь портрет Сюзанны кисти Дали, кардинально отличавшийся от того, что висел в палаццо – как, впрочем, и самый дух усадьбы Лайфорд-Кэй. Новый портрет огорчил и Сюзанну, хотя она не знала, чем именно. Ей, как и Карло, было невыносимо смотреть на него. Только спустя годы граф понял, что Дали подметил и отразил темные стороны души Сюзанны, которые Карло не желал замечать. Разумеется, вопрос о том, чтобы отказаться от работы Дали, даже не ставился. Заказав портрет, они купили его и повесили на втором этаже в комнате для гостей. Через несколько лет после смерти жены Карло снял портрет, а впоследствии анонимно продал.

А потом была Сибилла…

Отказавшись от попыток уснуть, Карло встал с постели и налил себе бренди. Через дверь, соединяющую смежные комнаты, он прошел в свой кабинет, достал из изящной резной коробочки черного дерева маленький ключик и открыл потайной ящик письменного стола. Записная книжка лежала на том же месте. За все эти годы он ни разу не открыл ее. Пожалуй, следует кому-нибудь о ней рассказать на случай, если с ним что-нибудь случится. Но кому? Может, Антонии?

Воспоминания, связанные с этой записной книжкой, да и сам ее вид внушали Карло отвращение. Он запер ящик и вернул ключ на прежнее место.

Леди Сибилла Хиллфорд. Карло поморщился. Вот уж действительно леди.

Когда Карло осушил стакан, в комнату уже проникали первые лучи солнца. Могли ли передаться дочери темные стороны натуры Сюзанны?

Он покачал головой, пытаясь отогнать эту мысль. Франческа – невинное дитя, отчаянно желающее угодить отцу, так долго не обращавшему на нее внимания. Незачем опасаться, что и она запятнает имя Нордонья.

Глава 9

Для островов лагуны, на которых была построена Венеция, Лидо представлял собой нечто вроде заслона из песка, предохраняющего берега от размывания. Франческа быстро шла по мокрому утрамбованному песку мимо длинных рядов пустых пляжных кабинок. С моря наползал густой туман. Утром девушка надела розовое платье, легкое, как лепестки цветка, но сейчас этот «цветок» изрядно поник, а ее волосы отсырели и слиплись. Погода испортилась, стало сыро и холодно. Франческа злилась и нервничала. День после бала обернулся настоящим кошмаром, непредвиденные задержки следовали одна за другой. Теперь, опаздывая на час, она почти не сомневалась, что Джек ее не дождался.

Началось с того, что. Жози отказалась сопровождать Франческу на прогулку по Лидо, поскольку собиралась встретиться с новым другом Чарльзом Кэшем. Франческа предложила взять его с собой, но Жози и слышать об этом не хотела.

Карло поручил Эмилио отвезти дочь на моторном катере и весь день оставаться при ней. Дворецкий с неудовольствием согласился, очевидно, полагая, что призван служить более высоким целям. Вскоре после отъезда катер сломался. Им пришлось бежать, чтобы успеть на водный трамвайчик. Разумеется, Эмилио считал, что бежать – ниже его достоинства. Они добирались до Лидо, кажется, целую вечность, но наконец Эмилио устал и захотел пить. Франческа лестью и уговорами склонила дворецкого зайти в кафе, сказав, что сама она прогуляется по пляжу.

– Но, contessina, кругом такой туман, вы ничего не увидите!

– О, Эмилио, мне нравится туман, – солгала она.

Едва дворецкий скрылся в кафе, девушка направилась к пляжу. Если Джек ждет ее, он наверняка зашел в какое-то помещение. Ближайшим и самым вероятным местом был отель «Эксельсиор». Промокшая и раздраженная Франческа направилась к зданию в псевдомавританском стиле, через тяжелые двери вошла в пышно отделанный вестибюль и огляделась.

– Франческа! Я о вас беспокоился!

При звуке знакомого голоса сердце девушки подпрыгнуло. Джек нежно коснулся ее щеки.

– Ах, Джек, со мной произошли все неприятности, какие только можно вообразить! – Встретив сочувственный взгляд, Франческа быстро продолжила: – Это было ужасно. Отец просто невозможный, Жози отказалась со мной пойти, а Эмилио…

– Садитесь, – пригласил Джек. – Девочка, дорогая, да вы вся мокрая! Должно быть, замерзли!

– Д-да, – заикаясь, пролепетала Франческа, чувствуя, что сердце замирает от его ласковых слов.

Джек подозвал официанта и заговорил с ним по-итальянски. Тот исчез, но через минуту принес чашку горячего шоколада и поставил ее на небольшой столик, за которым сидели Франческа и Джек.

– Ну вот, теперь рассказывайте обо всем, что с вами приключилось.

Девушка принялась перечислять свои злоключения, но вдруг обнаружила, что под взглядом голубых глаз Джека вся ее досада улетучилась.

– А кто этот Эмилио? – спросил Джек.

– Дворецкий отца, невероятно важный и очень предан ему.

– Интересно. С удовольствием познакомлюсь.

Франческа рассмеялась:

– Вы непременно его увидите, если я в ближайшие пятнадцать минут не встречусь с ним на дощатом настиле на пляже.

На лице Джека отразилось разочарование:

– Как я понимаю, он приставлен к вам, чтобы не подпустить меня близко.

– Не только вас, а любого мужчину, который попытается воспользоваться неопытностью девушки, воспитанной в монастыре, – лукаво заметила Франческа, потом серьезно добавила: – Мне очень жаль, что так получилось.

– Ничего. Это не ваша вина. Может, нам удастся встретиться завтра, если ваша подружка Жози сменит гнев на милость.

– Уверена, что так и будет. Она очень добрая, Джек, но прошлой ночью я обидела Жози – не пришла в зал послушать ее выступление.

– Ах так! Что же вам помешало?

– Не что, а кто – мой отец. Мне ужасно неловко, но он сказал, что пение Жози я могу слушать когда угодно, а обязанности хозяйки гораздо важнее. – Она допила остатки шоколада, поставила чашку на стол и задумчиво добавила: – Ему не нравится, что мы с Жози так близки.

– Из-за того, что она цветная?

– Может быть, отчасти поэтому, но в основном из-за того, что мы, по словам отца, принадлежим к разным классам.

Джек расхохотался:

– Господи, неужели он так и сказал?

Франческа кивнула:

– Напрасно смеетесь, Джек. По его мнению, вы тоже ниже меня по положению.

Джек поморщился.

– Ну и ну, про меня такого еще никто никогда не говорил! – Он вопросительно поднял брови. – Значит ли это, что вы не будете со мной встречаться?

– Нет! В крайнем случае я тайком улизну из палаццо.

– Франческа, я не хочу становиться между вами и вашим отцом. Возможно, нам лучше не видеться.

– Нет!

Уэстман улыбнулся.

– О'кей. Я надеялся, что вы это скажете. – Порывшись в карманах, он извлек огрызок карандаша и спичечный коробок. – Я запишу вам номер моего телефона.

Франческа взяла коробок и зажала его в руке, словно талисман. Он был красный, с золотой эмблемой, а поперек крышки шла надпись «Пипистрелло». Потом девушка быстро записала номер телефона палаццо на бумажной салфетке и протянула ее Джеку:

– Вы, конечно, можете попытаться мне позвонить, но если трубку возьмет отец, не ожидайте теплого тона.

Джек удержал ее руку в своей, поднес к губам и, поцеловав в ладонь, осторожно загнул по очереди пальчики девушки, как бы пряча свой поцелуй в кулаке. Через секунду Франческа почувствовала, как ее локтя касается чья-то твердая рука. Обернувшись, она увидела мрачного Эмилио. Джек вскочил и собирался уже пуститься в объяснения, но Франческа опередила его:

– Рада была встретить вас, мистер Ван Кэмп. Надеюсь, вы с женой довольны поездкой в Венецию. – Видя, что дворецкий не узнал Джека, Франческа сделала еще один тактический маневр: – Эмилио, я познакомилась с мистером Ван Кэмпом и его женой на Багамах в прошлом году. Я так увлеклась воспоминаниями о Нассау, что совсем забыла о времени, простите.

Уходя из отеля вместе с дворецким, она быстро обернулась. Джек выразил свое одобрение, подняв большой палец. По пути к наемному катеру Эмилио не проронил ни слова. Франческа торопливо следовала за ним, размышляя, удалось ли ей одурачить своего стража. Эмилио едва взглянул на Джека, однако девушка чувствовала: дворецкий злится на нее за то, что она хитростью ускользнула из-под его наблюдения.

По мере того как они плыли через лагуну, туман понемногу рассеивался и перед ними, как золотой мираж, представал древний город, вздымающийся над водой. Франческа посмотрела на спичечный коробок, все еще зажатый в руке, и на драгоценный номер. Ей удалось запомнить только первые три цифры, когда Эмилио осторожно, но твердо забрал коробок.

– «Пипистрелло», – прочел он, – то есть «летучая мышь». Что это за место такое?

– Не знаю. Я подняла коробок, потому что он мне понравился. – Франческа протянула руку, чтобы взять свое сокровище обратно, но Эмилио разжал пальцы, и темные воды поглотили его.

Франческа бросила на Эмилио свирепый взгляд, но тот не дал ей и рта раскрыть.

– Вам не следовало говорить с посторонним человеком, contessina. Граф будет недоволен.

Глаза Франчески защипало от слез. Теперь она не сможет связаться с Джеком! Он даже не сказал ей, в каком отеле остановился. Девушка набросилась на дворецкого:

– Зачем вы поступили так жестоко!

Эмилио изобразил раскаяние:

– Contessina, мне очень жаль, это произошло случайно. Я не собирался бросать коробок в воду. – Он отвернулся, словно был не в силах выдержать ее укоризненный взгляд. – Граф очень рассердится, если узнает, что вы задумали сегодня встретиться с этим человеком. Поймите, он ничтожество, пустое место. Голливудская звезда? Это не тот тип мужчины, который бы выбрал для вас отец.

Франческа пристыженно опустила голову. Значит, Эмилио узнал Джека!

– Вы расскажете отцу?

– Возможно, не стоит огорчать графа после такого удачного бала. – Эмилио поднял на испуганную Франческу умные карие глаза. – Но вы должны понимать, contessina, что я очень предан вашему отцу. В сущности, он лучше знает, что для вас хорошо, а что плохо.

Франческа задумчиво посмотрела на Эмилио. Если ей не удастся привлечь его на свою сторону, она никогда не встретится с Джеком.

– Спасибо, Эмилио. Я этого не забуду, – проговорила она с благодарностью и глубоко вздохнула.

Перед тем как постучать в дверь Жози, Франческа замешкалась. Она знала, что подруга у себя – сидя за обеденным столом в обществе отца в полном молчании, девушка слышала, как Жози вернулась. Стремясь поскорее избавиться от мрачного Карло, Франческа извинилась и сразу после десерта вышла из-за стола.

– Рад видеть, что ты стала меньше зависеть от общества Жози, cara, – заметил за обедом граф. – Быть доброй и расположенной ко всем, конечно, хорошо, но ты должна понимать, что…

Франческа оборвала отца:

– Папа, я стала реже видеться с Жози только по одной причине: ты отослал ее питаться со слугами, а все мое время до предела заполнил уроками. Теперь, когда бал позади, я хочу как можно чаще видеться со своей самой близкой подругой.

С этими словами она гордо удалилась из столовой и решительно устремилась наверх. Однако сейчас, перед дверью Жози, решимости у нее поубавилось. Обрадуется ли подруга ее приходу или, как утром, встретит ее холодно и враждебно? Вздохнув, девушка постучала:

– Жози, это я. Хочу узнать, как ты провела время.

К своему облегчению, она обнаружила подругу оживленной и радостной. Переполненная новыми впечатлениями, та забыла прежние обиды.

Жози принялась рассказывать о ресторане, куда они ходили с Чарльзом, а потом и обо всем остальном.

– Чарльз показал мне всю Венецию, мы побывали на острове ди Сан-Микеле – там кладбище, на котором умершие захоронены в гробницах, стоящих на земле. Потом мы отправились в Гетто-Нуово, где в маленьких домиках на одном острове ютятся евреи. Еще Чарльз рассказал мне несколько захватывающих историй о городе и сводил меня в три свои самые любимые церкви. Тебе нужно обязательно побывать в церкви Санти-Джованни-э-Паоло, венецианцы называют ее Сан-Дзаниполо. В этой церкви стоят статуи всех венецианских дожей. Возможно, ты найдешь среди них кого-нибудь из своих кровожадных предков. Может, нам пойти туда в воскресенье к мессе?

– Конечно, Жози, это хорошая мысль, – откликнулась Франческа, несколько озадаченная такой незлопамятностью подруги. Ведь всего несколько часов назад она ужасно злилась!

Жози продолжала взахлеб повествовать о прогулке с Чарльзом. Франческа слушала вполуха, напряженно думая о Джеке Уэстмане. Долго ли он будет ждать ее звонка? Может, попытается сам связаться с ней? Но ведь ей не сообщат о звонке Джека! Господи, Жози так беспечно болтает, а она сама в таком смятении! К тому же все сегодняшние проблемы вообще бы не возникли, если бы Жози сдержала обещание поехать с ней в Лидо.

Вдруг что-то в рассказе подруги привлекло внимание Франчески.

– …и он считает, что, пока я в Венеции, мне необходимо брать уроки пения, – продолжала Жози. – По мнению Чарльза, исполняя только популярные песенки, я понапрасну трачу голос. Он даже порекомендовал мне преподавательницу, знаменитую оперную диву. Теперь она на пенсии и занимается только с несколькими студентами, подающими большие надежды. Чарльз считает, что она обязательно меня примет, потому что любит работать с таким тембром голоса. Но я, конечно, не могу позволить себе больше одного-двух уроков.

Внезапно Франческа поняла неожиданное дружелюбие подруги. Жози хочет, чтобы она уговорила отца оплатить уроки вокала! Не слишком вникая в ее слова, Франческа стала мысленно взвешивать все «за» и «против».

В былые времена Жози прямо попросила бы ее поговорить с Карло. Но после того, как отец унизил девушку и разлучил подруг… Франческа чувствовала себя отчасти виноватой во всем этом. Ведь она умоляла Жози поехать в Венецию, а потом не посмела настоять на том, чтобы отец уважительно обращался с ее подругой. Пожалуй, нужно выполнить желание Жози.

Та между тем продолжала описывать достопримечательности Венеции. Янтарные глаза сияли радостным возбуждением, выразительные руки рисовали в воздухе какие-то картины. В искренности ее энтузиазма, как и в ее музыкальной одаренности Франческа не сомневалась. Надо надеяться, что она сумеет убедить отца оплатить занятия Жози. Тем самым он хоть немного загладит свою бестактность. Не исключено также, что эти уроки помогут и самой Франческе улизнуть из палаццо и встретиться с Джеком.

Девушка решила завтра же утром поговорить с отцом.

– …а завтра вечером Чарльз пригласил меня на обед, – продолжала Жози. – Если тебе удастся ускользнуть от бдительного ока папаши, можешь пойти с нами, Франческа.

– Зачем мешать вам?

– Ты и не помешаешь. Мне хочется, чтобы ты пошла.

Франческа, внимательно взглянув на Жози, не заметила в ней и тени фальши.

– Почему? Разве тебе не лучше побыть наедине с Чарльзом?

Жози покраснела и опустила глаза.

– Думаю, пока нет. – Помолчав, она добавила: – Может, позже я и захочу остаться с ним наедине, по-настоящему наедине. Но еще рано.

Франческа коснулась руки подруги, внезапно поняв ее колебания: под взглядом Джека Уэстмана она временами чувствовала то же самое. Несмотря на страстное желание быть с Джеком, ее охватывал страх при мысли о необходимости сделать решительный шаг и очутиться в объятиях мужчины.

– Я понимаю тебя, Жози, и с удовольствием пойду с тобой и Чарльзом.

Та порывисто, с прежней теплотой обняла Франческу:

– Ах, дорогая, это так чудесно… и вместе с тем я боюсь.

Франческа почувствовала, что ее переполняет любовь к этой девушке, к той, с кем прошло ее детство и которая сейчас так же, как и она, с радостью и тревогой смотрит в будущее.

– Жози, а ты уверена, что Чарльзу понравится, если ты приведешь меня с собой?

Не успела та ответить, как раздался стук в дверь.

Франческа поднялась, испытывая облегчение от того, что их прервали. За дверью стоял мрачный Карло.

– Мы можем поговорить наедине, Франческа?

Жози выскользнула из комнаты.

– Тебе звонили, piccola, – начал Карло. – Это был Джек Уэстман.

Франческа промолчала.

– Я надеялся, что прошлой ночью мы видели его в последний раз. Неужели он тебе нужен? Этот видавший виды плейбой слишком стар для тебя. Конечно, на молоденькую девушку такой мужчина может произвести впечатление… – Карло принялся подробно объяснять, почему Джек ей не пара.

Франческа погрузилась в мучительные размышления. Должно быть, Джеку надоело ждать ее звонка. Интересно, что сказал ему отец? Хотелось бы надеяться, что он его не отпугнул. Наконец Карло закончил свой монолог.

– Папа, что ты ему ответил?

– Что ты не можешь подойти к телефону. – Он заметил разочарование дочери.

– Он оставил номер телефона? – с надеждой спросила Франческа.

– Разумеется, нет! Он меня прекрасно понял. Едва ли Уэстман позвонит еще раз. А если и так, я запрещу тебе общаться с ним.

Карло досадовал на себя, зная, что в гневе проявляет старомодность и излишнюю суровость.

Франческа была в отчаянии. Изо всех сил стараясь держать себя в руках, она посмотрела прямо в глаза отцу. Неужели это возможно: вчера он уверял ее в своей глубокой любви, а сегодня разрушает ее жизнь?

– Ты ведь не станешь слушать, что я думаю по этому поводу? Правда, папа?

Карло вздохнул:

– Cara, о подобном мужчине тебе нечего сказать. Этого американца ты больше не увидишь. Ты поняла меня?

Франческа кивнула:

– Да, папа. – Однако она вовсе не собиралась подчиняться отцу.

Покорность дочери, видимо, удовлетворила Карло.

– Вот и прекрасно. Я говорил еще и с Франко Мдвани, с которым ты вчера несколько раз танцевала.

Девушка попыталась вспомнить, о ком идет речь.

– Ах да, Мдвани, сын посла Италии в…

– Ты произвела на него большое впечатление, – заметил Карло. – И я разрешил ему позвонить тебе завтра утром. Он хочет пригласить тебя на обед, и я разрешаю тебе принять это приглашение.

Мозг Франчески лихорадочно заработал.

Нет, она не станет спрашивать у отца, можно ли пойти завтра на обед с Жози и Чарльзом. Она придумает кое-что получше!

«Со слугами не обедают», – ответит Карло. Спасибо, это она уже проходила. Но почему бы ей и Франко Мдвани не встретиться случайно с Жози и Чарльзом?

Она кротко поинтересовалась:

– Если я пойду на свидание с Франко, мне нужно сопровождение?

Карло покачал головой:

– Не сомневаюсь, что сын Джорджио Мдвани будет вести себя безупречно.

«Но дочь Карло Нордоньи такого доверия, конечно же, не заслуживает», – подумала Франческа, а отцу ответила:

– Я была бы рада пообедать с ним.

Карло удовлетворенно улыбнулся, и девушка решила воспользоваться моментом.

– Папа, – начала она мягко, – по-моему, Жози следует брать уроки вокала, раз уж она оказалась в Венеции…

Убедить Франко отправиться в кафе «Ориенталь» – тратторию с открытой террасой, расположенную на берегу тихого канала – не составило труда. Там они «случайно» встретились с Жози и Чарльзом.

Франко Мдвани, худощавый нервозный молодой человек, немного напоминал Франческе породистую овчарку. Когда она поднималась по ступеням в кафе, он подал ей руку, холодную как лед. Но Франко держался мило и любезно. Удивившись сначала, что ему придется обедать не наедине с Франческой, он быстро освоился в необычной компании.

Едва подали десерт – шоколадный мусс, – Франческа наконец задала вопрос, который не давал ей покоя:

– А что такое Пипистрелло?

– А, «Пипистрелло», – живо откликнулся Франко, – это ночной клуб. Название переводится как «летучая мышь». Его все время упоминают в колонках светских новостей. Вы, наверное, тоже узнали о нем из газет?

Франческа растерянно уставилась на Франко, но Жози, тщательно проинструктированная, тотчас нашлась и спасла положение:

– Да, я кое-что о нем читала и рассказала Франческе. Вы там бывали? Что это за место?

– Там постоянно собирается богатая американская молодежь, киношники и европейцы, которые нуждаются в рекламе. Туда приходят те, кто хочет быть замечен и сфотографироваться со знаменитостями. – Франко пожал плечами. – Я бывал там пару раз. Очень шумно, многолюдно, но разок посмотреть все-таки стоит. Хотите, заглянем туда после обеда?