Текст книги "Прозрачные воды южных морей (СИ)"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 39 страниц)

   Глава 1

   Где-то через пару дней мои родители не выдержали сырого копчения на пляже (ну, потому что умные люди ездят сюда, в Юго-Восточную Азию, в одиночку или моногендерными сплоченными коллективами, а не парочкой... да еще с любимыми чадами!) и отправились на экскурсии...

   Вот во время одной из экскурсий весь автобус с десятком русских туристов и "накрыли" боевики какого-то там "Аль Насри Через Голови" (честно, не запомнил).

   Правда, эти боевики оказались едва ли не большими лохами, чем туристы из пасмурной России, соблазненные «горячими турами» в не совсем спокойные места. Но ЭТИ уже обманули себя сами – о факте своих художеств террористы сообщили только и исключительно в полицию Мьянмы. И все!

   Ну, не идиоты ли? А где информационная поддержка? Где прикормленные гандоны-журналисты? Где слезливые правозащитники? Где вездесущий Гринпис, защищающий всех животных без разбора? Где, наконец, хоть какой-нибудь личный сайтик с говно-дизайном на каком-нибудь говно-блоге? А?

   Уже через час в окрестностях деревни, которую "Аль Насри..." использовало в качестве базы, врубили какую-то военную РЭБ. Мобильники, рации и телевизоры сдохли тут же. А стационарных телефонов тут и не было никогда. И теперь даже о своих справедливых требованиях борцы за свободу не могли поведать миру.

   Кажется, боевики "Аль Насри..." стали что-то подозревать. До них дошло, что им только что вынесен заочный смертный приговор, который совсем скоро будет приведен в исполнение. А заложники... Ну, бывает...

   Командир... или кто там был главный у этих идиотов – принял решение: боевики делятся на мелкие группы, берут в зубы по паре заложников и прорываются в разные стороны. А потом, добравшись до "цивилизации", сообщают всему миру о вероломстве и подлости властей Бирмы.

   Я даже готов согласиться, что какое-то рациональное зерно в этом плане было. Не в смысле "предъявить и разоблачить", а в смысле прорваться. Большую скученную группу бандитов расколошматят с помощью ракет, мин и станковых пулеметов, а маленькие группки по пять-шесть человек – попробуй, найди в местных джунглях.

   Цацки с заложниками (а до этого никого и пальцем не тронули... ну в разумных пределах) тут же прекратились: у нас тут же отобрали всю наличную электронику, кто-то был избит, попытавшись заступиться за свой айфончик. А папа получил прикладом в лицо, когда попытался заступиться за маму, которая пыталась сграбастать меня в охапку, чтобы я попал в одну с ней группу.

   Не вышло.

   "Малышню" – меня, Сашку из Ростова и Таньку – отобрали в одну группу с командиром "воинов Аллаха" и еще тремя головорезами. Ни фамилии, ни города, откуда родом Таня, я не знал – ей типа шестнадцать и малолетки, вроде нас с Сашкой, ее не интересовали – держалась особняком. Взрослая типа. А всего-то год разницы со мной, и два – с Сашкой.

   Взрослых – по одному-двое – раскидали по другим группам.

   И началось: корни деревьев, мошкара, болотная жижа, хлюпающая под... точнее, не "под", а вокруг сандалий. Комары (хоботы, как гвозди), пауки и гусеницы (совершенно безопасны, но противны... вначале – потом-то на них и внимания не обращал), змеи (относительно безопасны – в основном попадались "душильщики", а не ядовитые гады)...

   Подзатыльники от сопровождающего, чтобы двигался быстрее. Лицом – в болото, когда над головами проревели турбины вертолета. Канонада (теперь-то я знаю, насколько убедительное и веское действо скрывается за этим словом!) вдали за спиной. Многочасовое нытье моего ровесника Саши-ростовчанина... я не запомнил его фамилию. Короткий вскрик сзади и смачное чавканье входящего в тело ножа – это Саша опрометчиво отказался идти дальше. Спортом, в отличие от меня, он не занимался, а вот кушал много – был пухленький, как и его родители... и тяжелый. Так что никто его на себе тащить не пожелал...

   Визг Таньки. Звонкий удар хлесткой пощечины и ее тихий скулеж...

   Таню боевики берегли: всячески помогали, под локоток поддерживали, через высокие препятствия передавали друг другу, пихали в попу на подъемах и вытаскивали из оврагов... Радоваться с ее стороны (или, упаси бог, завидовать – с моей) было бы глупо: ей не повезло – она была симпатичной, стройной и фигуристой. И все это джентльменство ничего хорошего ей в дальнейшем не сулило.

   Ну, а вы думали! Пагубное влияние интернета, с помощью которого простые российские школьники легко узнают о примерах вопиющего цинизма и жестокости взрослых.

   И, судя по отчаянию на лице девушки, в интернете она лазила не меньше меня. И воображение у нее было, видимо, не хуже.

   А то, что прирезали толстого Сашу – это, скорее всего, рефлекс. Могли бы и в живых оставить. Правда, в джунглях это было бы то же самое. Наверно. Не знаю.

   Трое суток безостановочного движения с короткими десятиминутными привалами и двумя стоянками на три часа, чтобы поесть галет и вздремнуть. Меня выручала хоть какая-то физподготовка (мой тренер компенсировал недостаток знаний обильным "физо"... и до земли я ему за это готов теперь поклониться!), а Таню... ну, я уже сказал – ее тянули.

   Только сейчас в голову пришло – Сашку могли убить для того, чтобы припугнуть нас с Танькой. Если так, то приходилось признать действенность метода – все это время Танька ныла и плакала, но упорно шла вперед.

   Четвертые и пятые (а может, шестые и седьмые) сутки я помню очень смутно – теперь уже меня тащили на закорках... странно, что не прирезали, как Сашку. Наверно, сориентировавшись на местности, поняли, что все-таки пересекли границу Мьянмы с Таиландом, а, значит, оторвались. И ценный ресурс, заложников (или товар), вполне можно и поберечь.

   К тому же я щуплый и невысокий. Еще переживал, что никак мышцами не обрасту. Хотел еще бросить секцию каратэ, в которую ходил аж пять лет, и приобщиться к "железу". Как правильный пацан. Чтоб, значицца, были "банки", "крылья", "кубики" и "бычья шея"... ну и штабеля девчонок.

   Потом, кажется, была грязная однокомнатная квартира. Тоже – смутно. Я бредил, температурил. Не уверен, но, кажется, слышал неясное барахтанье, гомон голосов и смех Таньки. Потом – ее же всхлипывания. Не уверен – чего не привидится и не прислышится в бреду.

   На короткое время пришел в себя в какой-то куче бытовых отходов, наполовину засыпанный мусором. На улице, не в здании – в уши ударил шум крупного города. И снова отрубился. Говорят, перед смертью такое просветление – обычное дело.

   Как мне потом сказали, меня трясло, я бредил и звал маму... это на любом языке можно распознать... Типичная простуда под соусом каких-то местных вирусов, от которых у северянина не было иммунитета – решается одной-двумя таблетками антибиотика и обильным питьем. Но... никто ведь и не ожидал, что боевики "Аль Как-то там" вызовут для меня доктора – добрались до города, устроились, вышвырнули на улицу умирающего, чтоб не возиться, и ушли на дно.

   Удивительно, что они меня не прирезали – видимо, сильно неразвит у них оказался соответствующий рефлекс... Или стало жалко – тащили-тащили, а теперь резать... Или Танька отвлекла.

   Еще одно "просветление"...

   Полумертвый трупик за ногу легко тащила за собой крохотное воздушное создание. Потом сердобольная девочка представилась, изящно коснувшись пальчиком своего носа:

   – Чоу Йонг.

   Такая девочка-одуванчик. Лет эдак десяти. Если на глазок.

   Я еще не знал, что эта соплюшка могла, не моргнув глазом, взрослого мужика прирезать или придушить руками (или сделать это несколькими десятками других способов). Наверно, в ее десятилетних мозгах "взрослый мужик" – злой и нехороший большой-большой орангутанг, а вот этот жалобно стонущий и зовущий маму худенький подросток, залитый кровью – явно хороший и добрый!

   Видимо, возомнив себя героиней манги, девчушка притащила окровавленного мальчика-героя (ну, а кем еще мог быть израненный парнишка?) домой...

   Чоу Йонг стойко выдержала дома скандал со стороны "тетушки" Чоу Дунг. У Йонг, как выяснилось, был хороший "боевой" опыт: я был у нее не первый – на боевом счету юного ангела-хранителя были еще три котенка, один щеночек и один пьяница.

   В наказание девочке приказали лечить "это" самостоятельно. Ха! Напугали! Девочка старательно принялась за мое лечение. Раздела, помыла, одела, обобрала, обогрела... Ну, и вылечила, конечно же – ласка и забота вылечат любого приблудного котенка-щеночка! Там и лечить-то было – тьфу! Одной инъекции какого-то антибиотика, двух инъекций аскорбиновой кислоты и двух лимонов, выдавленных крохотной, но очень-очень сильной ручкой прямо мне в рот (на меня уселись сверху, зажав руки коленями, и зажали нос), оказалось достаточно...

   Информация к размышлению: девочке-ромашке Чоу Йонг, оказывается, было всего одиннадцать лет!

   Ну, а потом маленькая юная волшебница в традиционном китайском брючном ципао салатового цвета попыталась пообщаться со спасенным прынцем. При моральной и технической поддержке всей огромной, как вдруг выяснилось, семьи Чоу, с явным интересом до этого наблюдавшей за процессом лечения.

   Общение не задалось – уровень моего английского не позволял ни вызвать консула, ни посла, ни кого другого из какого-нибудь российского торгового представительства. Или кого там обычно в фильмах зовут провалившиеся военные атташе? И уж тем более, я был не в состоянии рассказать о том, что в плену у бандитов осталась русская девочка Татьяна.

   Единственное – смог обозначить собственную нацпринадлежность, сказать пресловутое "май нейм из..." и криками "Ай нид полис!", "Ай нид хелп полис!", "Май френд нид хелп!" – попытался попросить о помощи. Увы, меня не поняли. Или сделали вид...

   Суки-учителя – если б не наша "англичанка" с ее шепелявым прононсом, гнусавым голосом и скучными уроками – может быть и смог бы сейчас "родить" что-нибудь внятное и понятное. Ну, знал бы, где "упаду" – учил бы языки прилежнее без этого жлобского "да зачем оно мне надо?!" и без попыток сейчас переложить свою вину на плечи бедной "англичанки", которой ЭТО, вот уж воистину, не нужно было совершенно!

   Что-то переклинило в мозгах гостеприимной семьи Чоу, и меня из комнаты старались не выпускать. Видимо, посчитали буйным.

   Мой опекун и персональная сиделка, крохотная (мне по плечо) юная Чоу Йонг, с легкостью сбивала меня с ног, как только я пытался вырваться в коридор. Брала на болевой и, как пушинку, забрасывала в постель. Проблем в семейной жизни у девочки Чоу Йонг явно не предвидится. И при этом говорила что-то увещевающее и успокаивающее, гладила по голове. Слезы-сопли не утирала – они у меня кончились еще в джунглях. После Сашки.

   "Моя" комната находилась на втором этаже немаленького здания, у которого был, если судить по тени, еще и третий этаж. В здании полным ходом шел ремонт с сопутствующими запахами краски, визгом инструментов, стуком молотков, беготней людей в спецовках в клубах пыли и регулярным подвозом стройматериалов и увозом строительного мусора.

   Чоу Йонг честно старалась выдавить из меня хоть какую-то информацию, насилуя мой крайне ограниченный словарный запас английских слов. Тщетно.

   +++

   Ближе к вечеру появился «переводчик» – веселый дядька в строгом деловом костюме, в черных очках, в черных замшевых дорогущих туфлях... слегка измазанных в побелке. Видимо, где-то в коридоре все-таки вляпался. Эдакий юго-восточный денди. Ну, во всяком случае, теперь я их себе представляю именно так.

   Хоть и в очках был, но видно было – азиат. А уж кореец, китаец или японец – кто их разберет?

   Во время разговора тишина в доме стояла полнейшая – наконец стал слышен шум с улицы – редкие проезжающие машины и разговоры между прохожими... на английском, кажется, языке.

   – Товарищ Ченг меня звать! – На хорошем русском весело представился денди, вольготно развалившись на стуле перед моей кроватью.

   За его спиной безмолвной скалой застыл второй "узкоглазый" в таком же черном деловом костюме. Помощник? Референт? У двери сидела азиатка, на возраст которой указывала только седина в волосах, убранных в пучок. То ли "тетя", то ли "бабушка" малышки Йонг.

   В дверь заглядывала сверхлюбопытная мордашка моей спасительницы. Заглядывала и время от времени пропадала под возмущенный шепот домочадцев, периодически отгонявших малолетнего ангела-хранителя от комнаты подопечного.

   – Виктор Крашенинников. – Представился я.

   – Виктор Краша... Крыша... ше-ша-ши... м-да... – Ченг откровенно почесал в затылке. – Ну, пусть будет просто Виктор, да. Это пока, это пока... Красивое хорошее имя настоящего мужчины! Товарищ Виктор, да! Баба с возу – лошадке легче, да!

   Русский язык Ченга был хорош. Говорил он с ощутимым акцентом, но – за словом в карман не лез и предложения составлял правильно и влет.

   – Ну, товарищ Виктор, откуда ты взяться, такой хороший-красивый, да?

   И я принялся рассказывать. Ченг сочувствующе цокал в нужных местах, успокаивающе хлопал меня по руке, хмыкал и осуждающе качал головой, хлопал кулаком в ладонь и яростно рычал "Сволочи, да! Гады, да!". Чудо, а не собеседник!

   – Молодец, товарищ Виктор! – Восхищенно выдохнул он, когда я дошел до эпизода романтической встречи ангела и больного принца на свалке. – Мужик! Такое пройти... да-а-а... Круть! Мужик! Давай посмотреть, правильно я тебя запомнял... понял... запомнил. Когда вы прилететь... Когда?

   – Тринадцатого числа.

   Ченга помотал головой:

   – Какое число нехороший! Тц-тц-тц! Нет-нет-нет, день недели скажи, да? Ага. Понедельник. А как аэропорт называть? Нет. Тот, из которого лететь... Ага... Когда? Логично-логично. Воскресенье – лететь, понедельник – прилететь... Ц-ц-ц... в рабочий день, м-да! Еще и тринадцатого... Это вы зря, это вы зря... Феншуй такого не прощай! А терминал зеленый или желтый? Терминал – такая штука... такая штука... как же описать? Черти с ним, с терминал. Такси в этом городе... как он, кстати, называться? Вот-вот... какого цвета такси в замечательном городе Янгон? Ага... ну, они везде желтый, да... А отель называться...? Ага... А номер какой? Тоже не помнишь? Ну-у-у, товарищ Виктор, так нельзя! Я обязательно запомнить бы номер, да! Вдруг я потеряться – как дорогу спрашивать? На экскурсию – куда? Модель автобуса? "Никогда таких не видел"? Ага... У них спереди пишут, на морда лица. А-а-а, "какие-то непонятные закорючки"... Логично-логично. А водитель правый? Левый?

   Приступ амнезии у Ченга закончился через час. И он, посетовав на свою дырявую память, попросил повторить рассказ еще раз. Я повторил. В конце еще раз напомнил про полицию и русское посольство... Но Ченг приложил к губам палец ("Тс-с...") и достал телефон:

   – Привет-привет! – Весело поздоровался он, выбрав абонента из списка. – Ты не в засаде куковать, да? Нет? А почему? Ладно-ладно. Я – всегда по делу, луноликая моя, да! Ну, сама догадайся, почему луноликая, хе-хе-хе... Ну, к делу, так к делу! Хочешь, я тебе сеанс ностальжи устрою, да?

   После этого он перешел на английский, на котором, видимо, говорил еще лучше... Все-таки, русский – не самый распространенный язык в мире. Чудо, что кто-то вообще тут его знал на таком хорошем уровне! А его собеседница, получается, русская. Во всяком случае, тоже понимает этот великий и могучий...

   – Велкам! – Закончил он разговор и отключил связь.

   Широкая белозубая улыбка, торжественно спрятанный мобильный, Ченг смотрит на меня поверх черных очков – в глазах веселье... Он чуть повернул голову, помощник вставил в губы сигарету, щелкнул зажигалкой, и Ченг с удовольствием затягивается, пуская вокруг себя облака дыма. Хм... или ему плевать на то, что он в помещении с подростком... только что переболевшим, между прочим... или ему просто плевать.

   – Господин Ченг...

   – Товарищ. – Поправил он. – Товарищ Ченг, товарищ Виктор, да!

   – Товарищ Ченг, а как же Таня... Надо в полицию сообщить. Срочно!

   – Все в порядке, товарищ Виктор! – Ченг был доволен и улыбался широко. – Все в порядке. Я спихнуть проблема на мой партнер. Лучше полиции. Лучше посольство. Куда лучше! Проблему решат, да. Не волновайся! Забей!

   Передать не могу, какое облегчение я испытал! Товарищ Ченг говорил так, что ему не просто "хотелось верить"... ему верилось! Без всяких «хотелось»!

   Ченг недоуменно оглянулся в сторону двери. Громко топая по полу, моя маленькая спасительница, Чоу Йонг, с непреклонным и возмущенным выражением на лице, протопала мимо остолбеневшего Ченга к окну и резко распахнула створку. В комнату ворвался шум и раскаленный воздух с улицы.

   – Оу!

   Товарищ Ченг грустно посмотрел на свою сигарету, зажатую в пальцах. Вздохнул. Помощник тут же вытащил карманную пепельницу, в которой Ченг затушил сигарету. Правда, Ченг ехидно улыбнулся и бросил в спину уже гордо удаляющейся Йонг какую-то фразу на непонятном мяукающем языке.

   Девочка застыла, уши ее раскалились и – пф! – она исчезла из комнаты, только платье в дверях мелькнуло. Ченг весело фыркнул.

   +++

   Двое бойцов в серых комбинезонах с закрытыми черными масками лицами, разгрузках поверх бронежилетов с короткими автоматами в руках решительно просочились в квартиру. Распахнутая дверь на лестничную площадку несколько раз бессильно стукнулась о стену, вращаясь на хорошо смазанных петлях. В конце концов, один из двух бойцов, прикрывавших квартиру из коридора, подхватил какой-то брусок и подоткнул ее. Снайпер с наводчиком контролировали окна с крыши противоположного здания, а еще четверо бойцов на двух машинах блокировали подъезд к дому.

   В двухкомнатной квартире грохнул одиночный выстрел, послышались звуки короткой потасовки, сдавленный детский или девичий крик... и воцарилась тишина.

   Дружинин осторожно, но крепко прижимал к полу стройную девушку-подростка со снежно-белыми волосами в салатовых шортиках и розовом топике с зайчиком, составленном из блесток. Рядом валялся ржавый "Калашников", из дула едва заметно поднимался дымок.

   – Туалет, кухня – чисто. – Напарник уже стоял в дверях комнаты и с неопределенным выражением рассматривал распластанную на полу лицом вниз девушку. – Трупы – в ванной. Кучкой. Все трое. Двое – ножевые в глазницу. Один – по горлу с контролем под ребро сзади.

   – Вы русские?! – Девушка дернулась под Дружининым уже после первых слов. – Русские?!

   – Русские, русские. – Пробормотал Дружинин, осторожно "расплетая" захват на шее девушки. – Пока не вставай, красна девица, а то наследишь... Хотя ты тут и так уже наследила, мама не горюй. Придется огнем чистить.

   Ладонь с затылка девушки, впрочем, не убрал. Мало ли...

   – Хорошо. Лежу. Не встаю. – Согласилась девушка.

   Без истерики, без криков. Только улыбнулась блаженно и расслабилась. Ан, нет – вот, слезинка по лицу покатилась.

   – Ого! – Восхитился напарник. – Вот это нервы!

   – Девочка... Чистая формальность – фамилия, имя, отчество?

   – Похомова. Татьяна Алексеевна. – Четко отрапортовала девушка и почувствовала, как крепкая рука убралась с затылка.

   – Боевая ты девка, Татьяна Алексеевна. – Похвалил Дружинин, легко поднимая ее на ноги. – Дим, готовь зажигалки. Жмуров тащи в комнату – в ванной гореть нечему.

   – Помочь? – Неожиданно спросила Таня.

   – Охренеть... – Оценил Дмитрий. – Помощница...

   – Стой уж, валькирия. – Дружинин отвесил девушке легкий шелбан. – Развоевалась тут... Дим, чуть не забыл: по карманам у этих похлопай – мало ли...

   – Документы, деньги и мелочи лежат в большой тарелке на кухне. – Снова подала голос Таня.

   – М-да... – Дмитрий почесал лоб мушкой автомата. – Если б не присутствие ребенка, я б выразился более категорично. Но если вкратце – я влюбился!

   – Эй, красавица! – Дружинин коснулся голого предплечья девушки. – Особые пожелания, ценные вещи, подарки?

   – Да! – Встрепенулась та. – Если можно, нож хочу забрать, пожалуйста!

   Она показала Дружинину нож с наборной рукояткой. Под черной маской не было видно выражение лица Дружинина, но глаза его округлились:

   – Ты куда его прятала, звезда моя?!

   – Наш человек! – Хохотнул Дмитрий и окинул девушку оценивающим взглядом. – Кстати, прятать уже есть куда... Танечка, а вашей маме зять не нужен? Ой... – И хлопнул себя по лбу.

   – Дурак ты, Дима! – Согласился Дружинин, увидев, как погрустнела Татьяна.

   Через несколько минут напарник сообщил, что все готово – на диване валялось три тела, рядом лежала уже пустая канистра, прямо на полу стояла сноровисто разобранная работающая микроволновка и показывала на экранчике "4:20", продолжая обратный отчет... и в квартире стоял ядреный запах бензина.

   – Понял. – Дружинин тронул тангенту рации. – "Ноль первый", мы закончили! Цветочек забрали. Цветочек цветёт. Начинаем отход... Время до точки "Д" – Взгляд на работающую микроволновку. – Четыре – десть.

   Через секунду в квартире никого не было. Через полминуты двор покинули две машины – серая легковая и белый фургончик без надписей. Вскоре в квартире пиликнул таймер микроволновки, закоротило контакты, и квартира полыхнула глухим взрывом.

   Никто из соседей так и не вышел на лестничную клетку, никто так и не позвонил ни в полицию, ни в службу спасения... специфика этого района. Лишь через пятнадцать минут, когда наблюдателям на противоположной крыше стало понятно, что огонь не оставит в квартире никаких лишних следов, в пожарную часть поступил анонимный звонок. Анонимный собеседник дежурного пожарной части даже сообщил, что особо торопиться не нужно:

   – Минут через... да, минут через десять подъезжайте – будет в самый раз.

   Это уже была специфика всего города.

   +++

   На следующее утро меня навестил другой человек. Русский. Представился Константином Георгиевичем. Просто Константин Георгиевич. Без фамилии, без должностей... Но я и не спрашивал – как-то даже в голову не пришло что-либо уточнять – настолько рад был увидеть эту заурядную и классическую «рязанскую рожу» в простом светло-бежевом тонком костюме-двойке и широкополой шляпе, которую он аккуратно повесил на полочку у входа как только вошел:

   – Кондиционер... лепота-а-а...

   Константин Георгиевич сразу сообщил, что Татьяна Алексеевна Похомова жива, здорова, чувствует себя отлично и шлет привет своему спасителю. Скупо улыбнулся в ответ на мою счастливую искреннюю улыбку и...

   И сразу приступил к делу – продолжил процесс моего дальнейшего приобщения к взрослой жизни.

   На стол был водружен включенный ноутбук.

   – Какие новостные сайты вы обычно читаете, Виктор Александрович?

   – Э-э-э...

   – Понятно. Социальный нигилизм и аполитичность современного подрастающего поколения. – Констатировал он, осуждающе покачав головой. – Я в вашем возрасте, Виктор Александрович... Впрочем, оставим. Мы сейчас заглянем на самые официальные сайты нашей далекой Родины. Вот по этому адресу зайдем... Обратите внимание, Виктор Александрович – название домена, никакого обмана, агентство РИА... Читайте.

   На мониторе в обрамлении рекламных баннеров появился фрагмент карты с красным кружочком, фотография перекореженного автобуса и текст:

   "В Мьянме, в провинции Танинтайи в окрестностях города Тавой упал в ущелье автобус, в котором находились 12 российских туристов и несколько граждан этой страны.

   Автобус сорвался в ущелье с высоты 51 метр и загорелся. Выживших нет. Погибли все, находящиеся в автобусе.

   Скорее всего, водитель транспортного средства не справился с управлением. В результате...

   Глава МЧС заявил, что...

   Телефон горячей линии для родственников...

   Последняя авария с участием автобуса, перевозившего отдыхающих россиян в Мьянме...

   Компенсации семьям погибших..."

   – Вы понимаете, Виктор Александрович? – Спокойным голосом спросил Константин Георгиевич.

   – Другой сайт можно посмотреть? – Таким же голосом спросил я.

   Мужчина дернул бровью и кивнул. Чуда, увы, не произошло. "Интерфакс", "Вести", "Лента" сообщали об одном и том же.

   – Понимаете? – Вкрадчиво повторил он.

   Я отказывался понимать. И Константин Георгиевич спокойно стал мне объяснять: инцидент замяли, кто-то очень-очень высоко в правительстве родного отечества получил очень-очень большую взятку от правительства Мьянмы, которое всеми силами старается замять само существование каких-то там повстанцев, так как сейчас все силы брошены на развитие туристического сектора в экономике... Разумеется, взятки никто прямо не заносил, а вот "борзыми щенками"... В общем, суть ясна.

   Виктора Крашенинникова официально нет в живых. И никто не жаждет его среди живых обнаружить. Возможно, что даже дальние родственники не испытают радости от "воскрешения" Вити. Ведь они получат огромную компенсацию от разорившегося турагентства, не успевшего опустошить свои счета...

   "И в нагрузку – необходимость гасить кредит, который взял отец для этой поездки" – Со злорадством добавил я про себя.

   – Ваши родители... погибли, Виктор Александрович. – Довольно спокойно сообщил Константин Георгиевич. – Соболезную.

   И сообщил главное: среди живых меня особенно не захочет видеть родное государство в лице одного или нескольких очень высокопоставленных лиц, выступать против которых – фактически выступать против государства.

   – И что мне делать дальше? – Задал я закономерный вопрос.

   – Взять вас к себе мы не можем... по ряду причин, озвучивать которые я не имею права. Кроме того, мы приняли под свою опеку Татьяну Алексеевну. Мистер Ченг предложил вариант: вы остаетесь с семьей Чоу... Удивительно, но они хотят вас усыновить. Поверьте, это очень серьезно. Новые документы, новая личность... Что касается Татьяны Алексеевны... Как вы понимаете, ее официально тоже нет в живых, так что будет хорошо, если вы забудете это имя. Имя, но не человека. Пройдете карантин... адаптацию к местным условиям – и обязательно встретитесь. Она очень хотела вас увидеть...

   После этого Константин Георгиевич по просьбе Ченга (оказывается) просветил меня относительно моих дальнейших действий – примерно до обеда меня отвезут в офис Ченга. Странно. Можно подумать, для этого меня обязательно надо было предупреждать.

   После этого он позвал кого-то из семьи Чоу (угадайте с трех раз, кто ошивался у двери... правильно, малышка Йонг!) и что-то сказал. А мне объяснил, что оставшееся время я буду учиться этикету. А именно – как надо кланяться "мистеру Ченгу". Заодно объяснил, что мистер Ченг вовсе не переводчик и даже не посредник, а очень важный и очень большой человек! И кланяться ему надо очень-очень-очень глубоко и уважительно! Особенно, в присутствии посторонних.

   – Перестаньте называть его "товарищем Ченгом", Виктор Александрович. Теперь для вас он – "мистер Ченг". Временно. Лучше еще раз дождитесь его разрешения. Конечно, детям многое прощается, но... Вы уже не совсем ребенок. Так-то он человек очень демократичный и современный. И, на первый взгляд, простой. Но очень многие обожглись, посчитав, что мистер Ченг – "свой парень".

   Константин Георгиевич снова встал, одернул пиджак (мне почему-то показалось, что он либо военный, либо полицейский), вытащил из кармана визитку, черкнул на обороте какую-то закорючку и протянул мне:

   – Всегда можете рассчитывать на мою помощь. Либо звоните, либо пишите на мыло, либо покажите визитку таксисту – он довезет вас до офиса... бесплатно.

   "Hotel Moscow Ltd. Konstantin G. Gromov. Law Consulting Dept." Телефоны, мейлы, сайт, адрес.

   После этого еще раз что-то сказал Йонг, кивнул мне и собрался уже уходить, но я его остановил:

   – Забыл спросить у мистера Ченга... А где я сейчас?

   – Вы в Роанапра.

   – Это город?

   – Разумеется. Он не на слуху, конечно – тут нет ни одного туристического маршрута. Это Южный Таиланд. Граница между провинциями Транг и Сатун... Вы хорошо держитесь, Виктор Александрович.

   Приятно, конечно, когда тебя считают таким крутым, но... я показал на пустой стакан на столе:

   – Мне показалось, что газировка отдает валерьянкой... или мелиссой. Мама перед сном часто пила что-то подобное. Со стрессом боролась.

   – Все равно неплохо. – Покачал головой Константин Георгиевич. – Не так круто, как Татьяна Алексеевна, но – все равно – очень неплохо.

   Что ж там Танька учудила-то?

   Глава 2

   В офис Ченга меня отвезли через час после ухода Громова. Половину этого времени Йонг потратила на обучения меня «правильному поклону», а другую половину – на примерку брюк, рубашки и туфлей...

   Офис занимал несколько верхних этажей бизнес-центра. Помещения были... честно говоря, так себе. Например, московский офис компании, в которой работал отец, выглядел ощутимо богаче даже на мой неискушенный взгляд. Но, возможно, здешним помещениям не надо было выполнять представительские функции и пускать пыль в глаза.

   Приемная... обычная приемная – секретарша, компьютер, сейф, шкаф с бумагами, несколько стульев для посетителей, кадка с какой-то пальмой.

   Мой сопровождающий – в уже привычном строгом костюме с черным галстуком – указав мне на один из свободных стульев, замер возле входной двери, сложив руки на животе и устремив бессмысленный взгляд в окно. Секретарше, пожилой азиатке, он не сказал ни слова. А та ничего не спросила.

   Посетителей было несколько – азиаты и один европеец. Азиаты меня проигнорировали, продолжая сидеть на своих стульях с выпрямленными спинами, будто палки проглотили, а вот европеец постоянно косился на пятнадцатилетнего пацана. Видимо, сильно его удивлял подросток в приемной рядом с серьезными людьми...

   Ждать, кстати, не пришлось – как только из кабинета, пятясь задом и мелко кланяясь, вышел посетитель, секретарша что-то тихонько сказала – видимо, в гарнитуру, которая обнаружилась у нее в ухе – встала, прошла ко мне, тронула за плечо и указала на дверь в кабинет...

   Вот теперь и остальные посетители не выдержали и окатили меня очень внимательными, хоть и быстрыми, взглядами. Я даже поежился от почти явственного ощущения ледяной крошки, высыпанной за шиворот.

   В кабинете был мистер Ченг и кто-то из его подчиненных-помощников.

   Помощник водрузил на стол высоченную, штук на двадцать, стопку каких-то книг в ярких обложках с иероглифами на корешках.

   – Мистер Ченг... – Я поклонился... надеюсь, что правильно поклонился.

   – А! Привет, Виктор! Ты у нас скоро Чоу будешь, да? Ты, кстати, как? Согласен, нет? А то даже не спросили – некрасиво, да!

   – Согласен, мистер Ченг! Я горд, что семья Чоу готова принять меня!

   – Гордый – это хорошо! – Серьезно ответил Ченг. – Но придется тебе постараться, чтобы это доказать. Что гордый.

   – Я готов!

   – Отлично! – Ченг хлопнул ладонью по высокой стопке книг. – Книги! Учебники! Справочники! Словари! Семье Чоу не нужон неуч-варвар! У тебя время – пять месяц! Экзамен сдавать – лично мне!