Текст книги "Прозрачные воды южных морей (СИ)"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 39 страниц)

   – Могу. – Эда аккуратно спрятала початую бутылку под алтарь, выщелкнула магазин из "Глока", проверила количество патронов, и вставила обратно. – Но думать другими местами не так интересно и приятно, сеструха! Ты мне поверь! Ах, да... ты ж теперь тоже с разбитым сердцем... кому я говорю... – И гаркнула. – Ну, кого там несет, прости Господи! Опять со своими мелкими проблемами к Нему лезете, а?!

   – Ну, Эда... – зашептала Реви. – Зачем ты так? Вежливо надо... вежливо!

***

   Ченг с интересом рассматривал Шеньхуа, примостившуюся на краешке дивана в его кабинете.

   – Завязала. – Выставила та ладошку, когда Ченг показал ей бутылку, вытащенную из бара. – Типа того.

   – Хороший у тебя план, камрад Шеньхуа! – Довольно улыбнулся Ченг. – Старшая горничная семьи Лавлес, действительно, "в девичестве", Гончая Флоренсии. Розарита Циснерос. Знаменитая личность! Особая группа ФАРК с прямым подчинением политическому руководству. Политические убийства, диверсии, похищения... Та еще штучка – настоящие русские спецы на Кубе готовили! Только вот...

   Шеньхуа подозрительно покосилась на Ченга, сделавшего многозначительную паузу. Даже ложечкой в кофе перестала водить.

   – Только вот откуда у тебя такая информация, камрад Шеньхуа?

   – Собственные источники, мистер Ченг! – Торопливо ответила Шеньхуа. – Хорошие знакомства, типа того!

   Вообще-то, если мистер Ченг будет слишком подозрительным, то никакой операции не состоится – босс спокойно может "тормознуть" всю операцию, которая сейчас идет и "мимо" руководства Триад, и даже "мимо" руководства Организации. Другими словами, только и исключительно по инициативе и в воле мистера Ченга. Типа, "решаю собственные местные задачи".

   – Хм... а собственные источники не сообщили тебе, насколько вообще готов профессионал, прозванный "Гончей Флоренсии", защищать молодого Лавлеса? И на что она готова пойти?

   – Типа уверена, мистер Ченг!

   На самом деле всё, в чем была уверена Шеньхуа, так это пьяный лепет Риты. Пусть и подкрепленный стимуляцией определенных точек, после которой человеку тяжело говорить неправду. Пусть и подтвержденный частично Мэй, действительно, заставшей очкастую служанку в особняке Лавлес и доложившей о подозрительно хорошей специальной подготовке горничной:

   – Она бросится выручать сына хозяина! Уверена! Типа того!

   – Ну-ну... – Неопределенно хмыкнул Ченг. – В любом случае, мы – не при делах. Кстати, у семьи Лавлес, оказывается, две служанки. Э?

   – Проверяла полученную информацию, мистер Ченг. – Выдавила Шеньхуа в кружку с кофе.

   – А-а-а... а я уж обрадовался, что там живут ДВА терминатора... Ну, ладно – будем работать с тем, что есть.

   Шеньхуа облегченно перевела дух – мистер Ченг давал "добро" на ее маленькую авантюру.

***

   К сожалению или к счастью, но с Реви я больше не виделся. Чего уж там – я теперь даже не знаю, как мне к ней подходить, если вдруг пересечемся! Она, видимо, тоже этого не знает – во всяком случае, до момента нашего с Йонг отлета никто не штурмовал «Дом Чоу», в котором одна из квартир снова превратилась в криокамеру и кружок прикладной электрофизики.

   И хорошо, что все мои силы были отданы изучению языка и культуры испано-говорящих стран – это не давало мне времени заниматься подсчетами и вычислениями, когда же у Реви НЕ начнутся месячные и она придет за новоиспеченным папашей...

   Ну и была большая-большая надежда на то, что штурма все-таки не будет: электрошок сделал свое дело – кое-что я все-таки вспомнил. Самое главное – насчет оргии в "Желтом флаге" – Реви соврала.

   Но что там было дальше, после "Желтого флага", я вспомнить так и не смог: помню только, как огорченная Рита хлопает меня по плечу у стойки перепуганного консьержа и уходит к сопровождающим из "Отеля Москва".

   А вот дальше – мутная красноватая темнота... Что ж там дальше было-то? Обидно, если ничего не было. И страшно, если все-таки что-то было...

Глава 18

   Это какие-то декорации к фильму про агента 007! Видимо, стоило следить за своими мыслями в коморке в Японии на последней акции, потому что сейчас – все с точностью до наоборот.

   Красный спортивный "Порше" с двумя бронированными "чемоданами"-внедорожниками из охраны Ченга "на хвосте" лихо тормознул у трапа бизнес-джета.

   На белоснежном борту самолета под кабиной пилотов было написано "Гольфстрим, G550". И очень многозначительное для понимающих людей – ниже: логотип с надписью "USAID", с американским флагом и двумя руками, соединенными в рукопожатии.

   Экипаж – два пилота и две стюардессы (ну, разумеется, симпатичные! Что за вопросы?!) – выстроились перед трапом: мальчики справа, симпатичные девочки, как и положено, слева. Красивая черная форма, фуражки, белые перчатки, юбочки идеальной длины у девушек и лезвиеподобные стрелки на отутюженных мужских брюках, блестящие черные туфли.

   Девушки, кстати, на шпильках. Это они в них собираются все двадцать четыре часа перелета гарцевать? Или хотят произвести первое благоприятное впечатление, а потом, на борту, переобуются в удобные тапочки? Ну, насчет благоприятного впечатления – это у них получилось, да!

   Нас с Йонг препроводили в салон, отделанный в светло-бежевых тонах. Светлый велюр, кожа и блестящие хромированные поверхности. Ну, а вы чего хотели – один (один!) процент от федерального бюджета США в год на финансирование программ этой замечательной организации! Судя по богатому салону, нести папуасам свет цивилизации и огонь демократии очень, очень... ОЧЕНЬ выгодно!

   Вышколенный экипаж даже намеком не показал своего отношения к тому, что пассажирами является довольно странная пара – парень-блондин и девочка-китаянка... Хотя, судя по глазам, которые никуда не спрячешь (а стюардессы в солнцезащитных очках – это уже был бы перебор), в головах выстроилась простая логическая цепочка: "богатый сынок какой-то вип-персоны – Таиланд, мекка для извращенцев со всего света – только-только вошедшая в пору полового созревания скромная девочка-китаянка".

   Через полчаса после взлета стюардессы (а потом, наверно, и пилоты, с которыми они поделились сомнениями), кажется, испытали классический разрыв шаблона: на огромном диване парень, голый по пояс (с каким любопытством они там взглядами все обмерили и мысленно общупали – это надо было видеть!), и девочка, использовавшая живот блондина в качестве подушки... работали с документами!

   Вся поверхность дивана была завалена распечатками и справочниками (пользоваться своими планшетами, мобильными телефонами и любыми другими электронными устройствами, содержащими нашу личную информацию, на ЭТОМ борту мистер Ченг строжайше запретил). И непонятная парочка очень вдумчиво просматривала бумаги, перебрасываясь время от времени репликами на смеси китайско-корейско-испанского.

   Кормили много и очень-очень сытно. Попытка попросить "чего-нибудь полегче" натолкнулась на стену непонимания: доступны оказались только две опции – сверхкалорийная жрачка в виде фастфудов или, второй вариант, сверх-выхолощенные салатики, состоящие из одной травы. Американцы, что с них взять – сверхдорогой салон суперсовременного бизнес-джета и полное отсутствие гибкости в вопросах питания. Пропащая нация.

   Таиланд – Колумбия. Почти противоположные точки на земном шаре. По прямой (если не сквозь земную твердь, разумеется) – что-то около восемнадцати тысяч километров. Разумеется, ни один гражданский самолет на такие расстояния не летает. Ну, а уж бизнес-джет... Поэтому были три остановки-дозоправки.

   Первая заправка, кстати, была в Шереметьево. Посмотрел я на родные заснеженные просторы с крупными весенними прогалинами из окна апартаментов для "ВИПов", послушал родную речь... и ничего не ёкнуло, ничего не ворохнулось. Космополит я, наверно.

   Лондон я проспал, а в Нью-Йорке мне не дала поспать уже Йонг – пришло время уничтожать документы в шредерах, которых в салоне, кстати, было аж шесть штук! Видимо, распространение демократии – это не только выгодно, но и очень секретно и конфиденциально.

   Кстати, стюардессы, действительно, перед каждым взлетом переобувались в удобные и миленькие туфельки-лодочки. А "на земле" вставали на свои шпильки. Что ж... практично и эффектно. Джеймс Бонд одобрил бы!

***

   – В который уже раз? – Своим обычным тихим и невыразительным голосом поинтересовалась Роберта.

   – Э-э-э... кабинет сеньора Лавлеса очень сильно захламлен. – С честными глазками объяснила висящая на вытянутой руке Мэй Дзян... в шестой (или седьмой?) раз.

   Она сейчас медленно поворачивалась вокруг своей оси – это Роберта разворачивала ее носом к добродушно усмехающемуся дону Диего, очень "вовремя" успевшему на очередную разборку горничных.

   – Снова ночную уборку затеяла, маленькая сеньорита? Опять бумаги с синим логотипом из сейфа понадобились?

   – Ага! – Кивнула Мэй и спохватилась. – То есть нет! То есть – да, ночная уборка! Вы очень проницательны, сеньор Лавлес! В вашем кабинете еще мыть и мыть! Нельзя так запускать свое рабочее место, сеньор Лавлес!

   – Я уже не в первый раз думаю положить какие-нибудь бумажки в сейф и тиснуть на них тот самый синий логотип! – Доверительно сообщил дон Диего.

   – Да! – Обрадовалась Мэй. – Только там еще должны быть подписи сеньора Джудоса и сеньора Валенсо. А так же печать муниципалитета провинции!

   – М-да! – Дон Диего устало прикрыл глаза. – Ты меня просто вынуждаешь совершить тяжкое преступление – подделку документов, маленькая сеньорита!

   – Я уверена, сеньор Лавлес! – Воодушевилась Мэй. – Что такой честный и прекрасный человек, как вы, с легкостью пойдет на преступление, чтобы спасти маленькую беззащитную девочку!

   – Какое преступление, па? – Послышался новый голос от двери.

   Все трое вздрогнули. Рука Роберты разжалась и Мэй чуть не упала, неожиданно приземлившись на пол.

   В дверях стоял сын дона Диего – Гарсия Лавлес. Белобрысый курносый веснушчатый. Невысокий. Обычный сорванец-школьник. Он, конечно, был не так хорош, как породистый дон Диего, но вызывал у Мэй какое-то иррациональное умиление и желание заботиться и потакать, а еще – тискать и гладить... Возможно, дело было в том, что эта самая порода уже давала о себе знать – умные глазки, чарующая полуулыбка (наверняка, бессознательная попытка скопировать обезоруживающую улыбку отца), сдержанная и чуть нарочитая, но уже вполне красивая, жестикуляция и повадки.

   – Дон Гарсия! – Мэй всплеснула ручками и бросилась к молодому хозяину. – Уже поздно! Почему вы не спите?! И почему вы босиком, дон Гарсия! Вы же простудитесь!

   Она быстро оттерла краешком своей перчатки слюнку из уголка рта Гарсия и поправила воротничок ночной рубашки.

   – Дон Гарсия! – Поддержала Роберта, поблескивая очками. – Нужно соблюдать режим! Для молодого растущего организма это очень важно! И правила гигиены – нельзя ходить по каменным полам босиком!

   М-да... судя по всему, вкусы у них с этой очкастой, увы, одинаковые...

   "Может, мне – молодого, а ей – старшего?" – Пришла в голову дурацкая мысль, которую Мэй пришлось выгонять, резко помотав головой. – "Нет-нет-нет! Что за глупости в голову лезут! Дон Диего! Только дон Диего!"

   – Что случилось, Гарсия? – Спокойно спросил хозяин особняка.

   – Плохой сон, па... – Поколебавшись, признался мальчик.

   Каким бы плохим сон ни был, но сейчас он, скорее всего, как это и бывает со снами, уже стал забываться, а эмоциональная составляющая этого сна – блекнуть. И парень, видимо, уже и сам понимал, что повод бояться и пугаться – какой-то слабый. Несолидно.

   – Кхм! – Прокашлялась Роберта. – Извините, дон Гарсия, но, с вашего позволения, я отведу вас в спальню. Там вы мне и расскажете о своем сне. Мы прочтем молитву и попросим Святую Марию послать нам хороший сон. Позвольте, я сопровожу вас в ваши апартаменты, дон Гарсия!

   – Чашечку какао, дон Диего? – Не зевала Мэй. – С горячими тостами!

***

   Ненавижу джунгли!

   Залил бы их напалмом или вырубил бы топором, невзирая на то, что это, якобы, "легкие планеты". Уж не знаю, насколько наш с Риткой (тогда еще Танькой) забег по джунглям два с половиной года назад был настоящим, но след в памяти остался – будь здоров! – я ненавижу джунгли!

   Комары, кровососущие мокрецы, пиявки, ядовитые слизняки, ползучие гады. Влажный, как в сауне, воздух. Духота – оттуда же, из чертовой сауны. Непередаваемые "ароматы" от растений... из тех самых, которые приманивают для своего опыления навозных мух. Хлюпающая под резиновыми "поясными" сапогами болотная жижа. Хлюпанье внутри сапог – толстые неопреновые носки не справляются с потом, которому некуда испаряться... и не должны – не для того их надевают.

   И – самое отвратительное – сплошные заросли вьющихся растений, оплетших все вокруг.

   Точка высадки, в которую нас выкинули по тросу с вертолета (приземляться было некуда – в джунглях крайне редки места, которые можно даже с натяжкой назвать "поляной"), была за шестьдесят километров от лагеря Черных Орлов, который и станет нашей Целью. В этот лагерь через три дня должны будут доставить Гарсиа Лавлес.

   Шестьдесят километров за три дня. Скажи такое какому-нибудь городскому – он долго будет недоумевать, какого черта два супермена – Йонг и Йоган – тащились к этому лагерю аж трое суток?!

   Это – городской. А бывалый походник, возможно, пожмет плечами – всякое, дескать, в лесу бывает, но вы, ребята, все-таки тормоза.

   И только тот, кто побывал в джунглях хотя бы раз, не увидит в этом ничего удивительного, еще и глаза большие сделает и головой покачает недоверчиво: "Двадцатка" в день?! Какие-то жиденькие джунгли вам попались!"

   За спинами – тяжеленные рюкзаки – сорок кило у меня и семнадцать у Йонг. Нет, я знаю, что она – супердевочка – и, как молодая волчица, может закинуть на загривок свой рюкзак, меня, мой рюкзак, повесить на шею обе наши стреляющие "оглобли" и вот так же порхать по кочкам и корягам, как она это делает сейчас. Но – откуда-то вылезло неуместное "джентльменство", не позволяющее нагружать "хрупкую девочку" слишком тяжелым, на мой взгляд, рюкзаком.

   Так что самые тяжелые вещи "ушли" в мой рюкзак под неодобрительным взглядом младшей сестры... приправленным, тем не менее, легчайшими искорками удовольствия.

***

   И это, как успокаивал нас инструктор, старший уорент-офицер четвертого класса Джавилевски на военно-воздушной базе США в Паланкеро (возможности и ресурсы Организации меня уже не удивляли... только огорчали и провоцировали мрачную безнадежную досаду), нам еще, оказывается, сильно повезло! «Во времена Вьетнама» рейнджерам (инструктор еще сильнее выпятил бочкообразную грудь и разгладил пышные рыжие усы... Йонг не упустила случая и сделала восторженно-восхищенное «Вау!» с прижатыми к щечкам ладошками, добившись полной полусферичности инструкторской груди) приходилось нести с собой палатки старого образца из брезента и по десять-пятнадцать пинт воды! Рюкзак получался – сто – сто пятьдесят фунтов на одного бойца!

   – Вау!

   Дело в том, что от заразы, что плавает в этих болотах, речках и озерах (инструктор что-то яростно и беззвучно прошептал в сторону: судя по выражению лица – ругался), не помогает даже специальная химия! Диарея, отравления – только так!

   – ... А по условиям боевой задачи мы не всегда могли выходить к населенным пунктам с колодцами и источниками сравнительно чистой воды!

   – Вау!

   Но "американская химическая промышленность, самая развитая и передовая в мире, все-таки справилась с поставленной задачей и нашла решение"! Инструктор показал нам маленькие черные приборы с длинной трубочкой, отдаленно похожие на фонарик "Жучок". Ну, те, которые с генератором – у "виртуального отца" такой был – "с советских времен", неработающий, но прикольно жужжащий... я, помнится, разобрал его, схлопотав от отца по шее. Джавилевски уверял, что этот фильтр можно сунуть даже в выгребную яму и на выходе иметь чистую обеззараженную воду!

   – Вау!

   – Только, ребята, не советую! – Подумав, он все-таки покачал головой. – Всасывающий патрубок ведь потом мыть придется, чтоб, значит, в рюкзаке другие вещи не испачкались! Так что по возможности воду набирайте из ручьев и источников!

   Потом я попытался отбрыкаться от "бонусов" в виде четырех полулитровых "Ред Булов" – это ж лишние два кило!

   – Сэр! Разрешите обратиться, сэр! Зачем нам гражданские энергетики, если в аптечке есть спецсредства, сэр?

   Инструктор чуть-чуть смутился. Бросив взгляд на Йонг, вдумчиво заполняющей свой рюкзак, он придвинулся ко мне и тихо объяснил:

   – Понимаешь, парень... Эта химия из аптечек... она ж крышу срывает. И по ЭТОМУ самому делу бьет... ну, ты понимаешь, да? Мы их в увольнительных используем – стояк до подбородка даже на местных обезьян, богом клянусь! И потом такие приходы – розовые пони отдыхают! Ну, зачем тебе эта гадость, да еще и рядом с... – Он едва заметно мотнул головой в сторону Йонг. – Сорвешься еще... Так что бери "бычков" – не пожалеешь... Я там вам еще тройной комплект кофе положил. Растворимый! С кофеином! Местный! – Он подмигнул... видимо, местный кофе – это что-то. – Бери-бери! Благодарить не нужно!

   Уж не знаю, за кого нас принимали и кем нас считали, но никто не удивлялся присутствию на американской военной базе девочки-китаянки и восемнадцатилетнего парня-европейца. И никто не удивился тому, что "малолеток" серьезно готовят к заброске в джунгли в район перманентного ведения антипартизанских действий.

   – Задайте им там, ребята! – Перекрикивая свист винтов "Ирокеза", пожелал Джавилевски. – Страна будет гордиться вами!

   Ну, тут уж нам подсказки не нужно – ладошку-дощечку к виску и бравое хором:

   – Сэр! Есть сэр!

   Джавилевски умилился, повторил салют и сунулся к моему уху:

   – "Ред Булом" хорошо таблетки от комаров запивать – через джунгли будешь как бульдозер, значит, переть, богом клянусь! Еще и барышню на закорках понесешь! А девушкам это нравится, богом клянусь! – И уже громко, еще раз резко отдав честь и чуть ли не со слезами. – Храни вас Бог, ребята! Сколько я вас, детишки, уже в джунгли проводил! – Смотри-ка... и правда, прослезился!

***

   Вот и идем себе, богом хранимые, по этим чертовым джунглям! Бл... Боже, ну за что, а?!

   Под ногами – хлюп-хлюп! Над головой – ж-ж-ж-ж... Вокруг – гомон и щебет местной живности... Ненавижу!

   На шеях – оружие "плохих парней". Автоматы Калашникова. Но не последних "приличных" серий, которые даже у Балалайки – в единичных экземплярах, а те самые – кувалды калибра семь-шестьдесят два!

   "Тридцать зарядов рок-н-ролла, ребята! Чистый драйв! Как на танцполе!" (с) Джавилевски, конечно же.

   Всучили нам их только для того, чтобы мы соответствовали местной "моде"! Джавилевски сочувствующе вздыхал, разводил руками, но...

   – Нет, ребята! И не просите! Самый лучший в мире американский М-4 я вам не дам! Там, куда вы направляетесь, американцев быть не должно!

   – Сэр! Но на нас же снаряжение явно американское, сэр! – Удивился я.

   – Ну, мало ли... – Подмигнул Джавилевски. – Его в любом магазине можно купить!

***

   Да к черту этот «самый лучший в мире американский М-4»! Я ненавижу любые винтовки, автоматы и штурмовые винтовки! Все, что длиннее локтя и тяжелее двух кило. Ненавижу! Люто! Бешено! Даже то, что это – «десантные» АКМС, доработанные напильником после первой серии АК – не спасает. Эта оглобля висит на шее и врезается стволом и магазином то в живот, то в ребра. Она мешает «работать» мачете, она мешает наклоняться, пролезая под поваленными стволами, рукоять строго каждые пять минут вдруг оказывается в зубах, а следующие пять минут ствол упирается в... ну, УПИРАТСЯ, блин...

   Ненавижу!

   В таких условиях даже Йонг, выглядевшая очень миленько в своем камуфляже, вызывает раздражение. Она пушинкой порхает с кочки на корягу, с коряги на камень, и иногда даже легко перепрыгивает переплетения лиан, не утруждая себя разрубанием препятствия мачете. Ну, как можно в джунглях чувствовать себя вот так свободно?! Да еще и обвешанной снаряжением! Ну, как!

   Триста паршагов – меняемся местами. Я забираю у Йонг ее и свою "Беретты" с глушителями, а она у меня – два наших мачете. Теперь ее очередь работать "мельницей"-газонокосилкой.

   – Левее! Правее! Еще правее! – Тихо командую в гарнитуру, поглядывая время от времени на экран навигатора.

   Сюда бы Шеньхуа – она б нам широкий проспект забацала и не запыхалась бы. Еще бы и успевала с Йонг переругиваться и со мной заигрывать. Разумеется, после того, как убедилась бы, что быстрее прорубаться сквозь джунгли мы не в состоянии.

***

   – А-пчхи!

   – Будь здорова... А скажи-ка мамочке, моя сладенькая... – Волнующим голосом произнес кто-то сзади, и Шеньхуа приложила максимум усилий для того, чтобы не вздрогнуть и не схватиться за свои кукри, находящиеся в данный момент на стуле.

   Чужие руки оплели шею и талию, а губы защекотали ухо:

   – Скажи пока еще доброй девочке Рите, куда отправили моего ненаглядного доверчивого братика? М-м-м?

   – По делам... мистер Ченг отправил. – Шеньхуа хотела пожать плечами, но Рита вдруг оказалась вовсе не пушинкой и не дала этого сделать.

   – И ты не знаешь?

   И голос был ласковым, и за ухо покусывали игриво, но многолетний опыт охотника заставлял напрягаться и искать пути к спасению...

   – Н-нет... мистер Ченг мне не докладывает.

   – Ой, ну тогда я сама тебе расскажу. – Зашептали в ухо. – Узнав от наивной доверчивой девочки некоторые подробности предстоящих событий, хитрая сестренка Шеньхуа решила провернуть какое-то дельце с горничной Робертой, работающей в семье Лавлес... Судя по всему, кто-то решил спровоцировать похищение Гарсия Лавлеса, дабы безобидная горничная Роберта превратилась в страшную-страшную "модель Т1000" и что-нибудь разнесла в Роанапра... Кста-а-ати! Мистеру Ченгу ведь давно мешают "колумбийцы", да?

   – Мистер Ченг мне не докладывает. – Стояла на своем Шеньхуа... внезапно охрипшим голосом.

   – Глу-у-упенькая! – Тихонько рассмеялась Рита. – Я просто переживаю, как бы хитрая живая Шеньхуа не сделала чего-то непоправимого и не стала хитрой мертвой Шеньхуа! Это ведь наверняка расстроит братика!

   Опыт, опыт и еще раз опыт! Шеньхуа снова была собрана и спокойна. Секундная растерянность от того, что кто-то смог застать ее врасплох – благополучно прошла. В конце концов, это не "кто-то", а сестра Йогана! Старшая! Разумеется, она должна быть еще круче своего брата!

   – Ой, а ты обо мне заботишься, типа того? – ненатурально восхитилась Шеньхуа.

   – Конечно! Кому еще заботиться о такой замечательной типа девушке, как не девочке Рите? Пока еще доброй...

   – И что же тебе типа из-под меня типа нужно?

   – Ни-че-го. – Спокойно объяснили сзади. – Ты мне просто нравишься. Ну и брату ты небезразлична... наверно.

   Опыт – не опыт, а это простое заявление едва не поколебало спокойствие Шеньхуа! Таких слов ей никто никогда не говорил ИСКРЕННЕ!

   – Заявочка – типа на миллион! – Она попыталась за сарказмом спрятать замешательство.

   – Насчет миллиона не знаю, а вот помочь тебе добренькая фея Рита сможет...

   – Типа феи сейчас работают типа просто так?

   – Фи! Какие ж вы все в Роанапра меркантильные! К таким плохим мальчикам и девочкам добрые феи по ночам не прилетают!

   – И чем же ты хочешь помочь, типа добрая фея?

   – Ты мне расскажешь свое самое сокровенное желание! А тетя фея это желание выполнит! Нет-нет! Сейчас можешь не рассказывать. Думаю, что ты все еще не доверяешь замечательной девочке Рите. Потом расскажешь, когда убедишься в том, что мне можно доверять. Надеюсь, твои устремления не ограничиваются банальным желанием перепихнуться с моим братом?

   – А если и так?

   – ... то я в тебе разочаруюсь. И тогда еби... э-э-э... выкручивайся сама. Как "довесок" – сойдет. А как основная цель – уж прости, ерунда. К тому же, это и для тебя ерунда – тебе только пальчиком поманить, если б ты этого так уж сильно хотела... Но мы к этому еще вернемся. Сейчас я тебе кое-что расскажу. О том, что будет дальше. В конце концов, мне нужна живая Шеньхуа, а не ее трупик.

   – Ой! Так бы сразу типа и сказала! – Облегченно выдохнула Шеньхуа. – Значит, все-таки что-то нужно! А то начала тут типа задвигать про безвозмездность... типа меценат "Отеля Москва".

   – Ну, чего не сделаешь ради Шеньхуа! – Фыркнули в ухо. – Типа того.

   Шеньхуа уже успокоилась и стала просчитывать ситуацию. Одно она знала точно: убивать Маргариту Вайс совершенно определенно нельзя. Ни в коем случае! Йогана Вайса – тоже, но по поводу "сладенького" такой вопрос даже не поднимался. А вот с его... крайне непонятной сестрой вести себя следовало очень-очень осторожно.

   До ситуации, когда нужно задаваться теологическими вопросами, вроде: "а не живем ли мы во сне, который видит спящее божество?" было еще очень далеко – Рита никак не тянула на эту придурошную... которая прическу по дням недели меняла. Но одно Шеньхуа помнила твердо: когда главных героев книжки или фильма убивают, книжка или фильм, как правило, заканчиваются – пафосно и торжественно... или "эпическим сливом" – но заканчиваются. И мало кого волнует, что там будет с второстепенными (как бы обидно не звучало) персонажами.

   – А-апчхи!

   "Кажется, у меня аллергия..."

   – Ты б голышом по номеру не бродила, красивая тайская девушка! – Мурлыкнули в ухо. – Тут ценителей нет. А вот простудиться – запросто. Типа того.

   В следующую секунду Шеньхуа осталась в номере гостинцы "Дом Чоу" совершенно одна.

   "... на Вайс"

***

   – Роберта! Дон Гарсия задерживается в школе... Может быть подать обед дону Диего в кабинет?

   – Нет.

   – Может, подать дону Диего в кабинет не обед, а полдник?

   – Нет.

   – Ну, хоть пару бутербродов можно принести – мужчина с завтрака ничего не ел!

   – Нет.

   – Слушай! Я все понимаю – ревность и все такое... Но морить мужика голодом – это самое последнее дело! Вот так-то ты его любишь, да?!

   – Нет.

   – Ну, тогда я требую урок игры на гитаре! Отрабатывай деньги, Роберта!

   – Бери гитару и играй.

   – Роберта! Святая Мария не даст тебе хорошего мужа! Я же не умею! Отрабатывай деньги, что я тебе заплатила! Учи!

   – Умеешь. Повторяй аккорды – я их тебе показывала, ты их за мной повторяла. В чем проблема?

   – У меня пальчики болят.

   – Тебе повезло – у меня, когда я училась, они кровоточили. Цени – я тебе предоставила самую лучшую и дорогую гитару в Сан-Кристобаль.

   – Эй! Ты куда?!

   – Отнесу мужчине пару бутербродов. Он же с завтрака ничего не ел.

   – Кабинет...

   – Дон Диего в курительной.

   – А...

   – А кабинет закрыт на ключ.

   – Тю-ю... какой-то ключ...

   – Даже не думай – до сейфа ты добраться не успеешь. И я желаю слышать аккорды с восьмого по шестнадцатый! Отрабатывай свое жалование и доброту хозяина, мелочь узкоглазая!

   – Шовинистка очковая! – И, очень-очень тихо себе под нос. – Хм... замки с гитарой в руках я еще не вскрывала! Прикольно!

   – Что-что?

   – Я сказала, что платила тебе, чтобы меня учила ты, а не этот дурацкий учебник на португальском!

   – Он с картинками. Чтобы я тебя учила, научись сначала гитару правильно в руках держать. Кстати, это испанский, а не португальский.

   – Да один хрен!

   – С восьмого по двадцать четвертый аккорды – непростительно оскорблять язык, на котором писали великие сеньор Хорхе Луис Борхес и сеньор Габриэль Хосе де ла Конкордия Габо Гарсия Маркес!

   – Конкордия? Вау! Задача усложняется! Прикольненько!

   – Уж не знаю, что тебя так веселит. Сходи и встреть дона Гарсия из школы. Стоять! Кругом! Гитару куда потащила? Оставь – не хватало еще, чтобы мою гитару таскали по городу!

***

   За километр до лагеря стало ощутимо суше – место для лагеря, следует признать, было выбрано с умом. Мы, наконец, стянули с себя чмокающие и хлюпающие сапоги и переобулись в нормальные ботинки.

   В лагере были собаки – пока эта информация была исключительно агентурной и... "бумажной" – спутниковые карты и данные фото– и видеосъемки с разведывательных дронов.

   Если собаки и были в лагере, то надрессировали их очень хорошо и попусту они не лаяли. ("Да просто отстреливают тех особей, которые, значит, склонны брехать... Так точно, мэм! Я тоже возмущен – жестокое обращение с животными и все такое! Я тоже люблю маленьких щеночков и котяток, мэм!") Благодаря предусмотрительности и, самое главное, огромному опыту уорент-офицера Джавилевски, у нас были средства и на этот случай. Специальные таблетки. Их прием надо было совместить с тщательной обработкой всей одежды специальным спреем.

   Джавилевски утверждал, что "лучшая в мире американская фармацевтическая промышленность" и в этом случае "справилась с задачей, поставленной доблестными американскими военными" и разработала средство, полностью скрывающее человека в диапазоне запахов! "Слава Америке – самой развитой стране мира!"

   – Кстати, от москитов и кровососущих мух тоже действует. – Говорил Джавилевски, все так же стоя перед столом с образцами снаряжения в стойке "вольно", расставив ноги и заложив руки за спину. – Правда, только в течение тридцати минут – потом эти твари все-таки как-то обнаруживают, куда можно присосаться. Кстати, парень, потом попробуй запить препаратом "Кей-восемь" из аптечки – тебе понравится... – Быстрый взгляд в сторону Йонг, слушающей бравого уорент-офицера все с тем же с восторженным видом. – Ну, потом, разумеется. После задания. И, разумеется, вне юрисдикции нашей самой мощной и самой эффективной в мире судебно-исполнительной системы... если найдешь на "шарике" такое место, ха-ха-ха!

   Кстати, о птичках... то есть, о комарах. Выяснилось, что на Йонг кровососущие твари не реагируют и по-крайней мере таблетки от комаров ей принимать не нужно! Вообще! Они на нее просто не садятся! Ей даже пиявки не страшны – отваливаются! При этом меня эти твари – и летающие, и ползающие – грызут с большим энтузиазмом!

   Но я крут – я держал себя в руках и не позволял новому поводу усилить глухое раздражение. Ведь это не Йонг виновата в том, что у меня такие непростые взаимоотношения с джунглями! Так что я удержал в себе напрашивающийся пассаж про ядовитость своей младшей сестренки, которую, де, даже такие твари, как комары не рискуют кусать.

***

   – Что случилось, Роберта? – Поднял брови дон Диего.

   – Дети. Их давно нет. Я отправила Мэй за молодым господином. Час назад. Вы не могли бы...?

   – Хорошо.

   Дон Диего понял с полуслова, достал свой мобильный телефон, выбрал из списка номер сына и нажал на зеленый значок звонка...