Текст книги "Прозрачные воды южных морей (СИ)"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

   – Какие каналы задействованы? – Буркнул Лурье.

   – О-о-о... – И по этому "о-о-о" Лурье понял, что заклятый друг приготовил еще одну гадость. – Есть такая транспортная компания "Джуроми Аль Са". Ее учредителем выступала "Асахи Индастриз".

   – Это что ж... япошки тоже в деле?! – Очень нетолерантно возмутился Перес.

   – Самое интересное, что японцы тут вообще не при чем! – Толстяк, мельком глянув на самого главного человека в кабинете, сочувственно стал рассматривать Лурье. – Ну, разве что купились на провокацию и последовавший шантаж. А ведь я предупреждал о том, что непонятные шевеления вокруг "Асахи" несколько лет назад заслуживают самого пристального внима...

   – Что-то не помню я ваших предупреждений, мистер Блэк! – Чуть ли не прошипел Лурье.

   – Хм... странно. Совершенно точно знаю, что каждый год мы все проходим обязательный медосмотр и факт старческого слабоумия обязательно был бы зафиксирован. К счастью, я прекрасно помню это знаменательное событие, дружище Жан! А вам всего лишь надо посмотреть свою электронную почту от девятого марта сами-знаете-какого года...

   – Я периодически чищу свою почту от мусора...

   – Не беда – копии писем хранятся на сервере...

   – А...

   – Тоже не беда – резервная копия всей нашей почты согласно протоколам безопасности будет храниться еще семьдесят шесть лет.

   – Но...

   – Но даже если наши сисадмины совсем мышей не ловят, копию моей докладной записки можно найти в почте мистера Переса, на тот момент занимавшего пост директора офиса по Юго-Восточной Азии. А он, насколько я знаю, свою почту не чистит. Кстати, очень правильное решение грамотного управленца, разумно организовавшего собственный рабочий процесс. Ведь теперь он сможет перечитать так же и ваш ответ на ту мою докладную записку, в которой вы очень вежливо советовали одному толстому и добродушному аналитику из Управления докладов и оценок... как же там было-то? О! Вспомнил! "Не разводить панику".

   (Управление докладов и оценок ЦРУ – состоит из двух отделов. Аналитики и редакторы. Первые специализируются на каком-то регионе, а вторые на основании работы первых делают докладные записки)

   – Э...

   – Кхм-кхм...

   Простое покашливание заморозило начинающуюся перепалку – в кабинете установилась полнейшая тишина. Горло прочистил не кто-нибудь, а сама Селен Далла – директор ЦРУ – до этого хранившая полнейшее молчание.

   – Джентльмены. – Тихо поведала она матово-белой столешнице. – Мы, разумеется, сделаем оргвыводы по полученным данным...

   Лурье поежился. А толстяк постарался не улыбаться слишком уж широко.

   – ... у меня несколько вопросов, мистер Блэк. Первое. Кто сейчас владеет транспортной компанией "Джуроми Аль Са"?

   – Официально – японцы. Но фактически контроль над ней получила одна частная военная компания со штаб-квартирой в одном интересном городке Роанапра...

   – Договаривайте...

   – "Отель Москва". Русские, мэм. Креатура главного разведывательного управления.

   – Не слишком ли открыто действуют? Раньше за ними подобной наглости замечено не было.

   – Крутые времена – крутые нравы, мэм. Последние двадцать лет мы их тоже не так сильно давили в политике, как в последние месяцы. Здоровая защитная реакция, мэм.

   – План операции вами уже разработан?

   – Да.

   – Представьте мне на утверждение. Какие вопросы из вашего плана находятся в моей компетенции?

   – Взаимодействие с ОД, мэм.

   (ОД – оперативный директорат. В него входит УСО – Управления специальных операций ЦРУ – наиболее оперативно-тактически подготовленное подразделение ЦРУ, состоящее из опытных ветеранов спецподразделений США – "котики", "рейнджеры" и прочие зубры плаща и кинжала)

   – О... Следовательно, действовать будете очень грубо?

   – Время, мэм.

   – Мне это не нравится, мистер Блэк. Может быть есть другие способы? Как, например, будет проходить поставка ПЗРК? По воздуху? Морем?

   – По морю через сеть "Джуроми Аль Са" в порт Карачи.

   – Пакистан. – Помрачнела Далла. – И с ними мы немножко поссорились. Некрасиво тогда с той деревушкой получилось. Не вариант.

   – Ну, а решить по-другому? На море, например, часто происходят аварии, крушения, катастрофы. Пираты... в том же Роанапра.

   – Сожалею, мэм, но груз уже был доставлен в порт Карачи.

   – У людей будет очень мало времени на планирование операции на месте, мистер Блэк.

   – Их для того и готовили, мэм. Они справятся, мэм.

   – Отлично. Другие вопросы? Нет вопросов? Совещание закончено... – И когда сотрудники потянулись к выходу. – А вас, Лурье, я попрошу остаться.

   Разумеется, каждый уважающий себя американский работник спецслужб, считающий себя интеллектуалом, обязан несколько раз за свою карьеру пересмотреть советский фильм "Семнадцать мгновений весны". Это традиция такая: каждое повышение отмечается просмотром "Семнадцать мгновений весны" и попыткой понять, что русские находят в этой водке. Ну, а в случае каких-либо служебных взысыканий или, упаси Обама, провалов или срывов операций – просмотр одного из "Джеймсов Бондов", чтобы еще раз понять, как действовать НЕ НАДО ни в коем случае!

***

   Чаман. Один из двух основных пунктов пересечения границы Пакистана с Афганистаном. Перевалочный пункт для поставок оружия. Испокон веку. Тут провозят вооружение для войск НАТО, для талибов. А несколько лет назад – для моджахедов. А до этого...

   Да тут постоянно провозят какое-нибудь оружие!

   В ожидании своей очереди, конвой стоял у пропускного пункта. Мимо, в сторону Афганистана, как раз шла колонна "Хаммеров" с зеленой круглой эмблемой ISAF... К счастью, слабый ветерок дул в противоположную от конвоя сторону, а не то поднятые клубы пыли накрыли бы некоторых бойцов, вышедших из машин размять ноги и посмолить сигаретку.

   (ISAF – Международные силы содействия безопасности. Ширма для войск НАТО, действующая на территории Афганистана. Приблизительно 140 тысяч военнослужащих из 48 стран, в том числе, 90 тысяч американцев)

   По другую сторону от дороги, где-то метрах в сорока, возвышался двухметровый бетонный забор с "колючкой" поверху, бетонные блоки перегораживали подъезд. Непонятное строение охраняли пакистанские военные в бронежилетах, вооруженные автоматами и РПГ. Металлические ворота с облупившейся местами коричневой краской были наглухо закрыты.

   – Это что? Тюрьма? – Заинтересовался Повесьма, чисто автоматически примеряясь, куда бы лучше всего заложить заряд. – Серьезное сооружение... охрана... вышки... смотри-ка, Леденёв, там же КПВТ на вышках стоят! Товарищ сержант, что это за объект такой?

   – А вот кстати... – Сержант Савичев, старослужащий "Отеля", предвкушающе улыбнулся. – Кто сможет правильно определить принадлежность этого укрепленного объекта – получает "плюс пять от Вайс"!

   Пять баллов – это было круто. Бойцы, вначале лениво, "от нечего делать", а потом – втянувшись – заспорили, выдавая самые различные варианты: склад боеприпасов, школа, больница, военная часть, музей, армейский штаб местного военного округа, склад конфиската с пропускного пункта и таможни.

   – Савичев, что там у вас? – Послышался в наушниках голос Горбунова.

   Уяснив причину спора и посмеявшись над некоторыми из предложенных вариантов (бордель, казино... в исламской стране!), Горбунов уточнил "ставку" и "передал" вопрос в остальные машины... ограничив, правда, время. Но и накинув "плюс семь". Рефлекторно-инстинктивное "сержантское" решение: подчиненные не должны бездельничать и должны делать хоть что-то! Пусть и такую ерунду, как "викторина".

   – Время вышло. – Сообщил он спустя три минуты. – Правильного ответа я не услышал. Господин Арсалан, санкции будут?

   – А? – Такое впечатление, что их наниматель только-только проснулся (с другой стороны, а почему бы и нет – в кондиционируемом салоне-то!) и вряд ли доволен пробуждением. – Рамиля, пусти. У тебя мягкие коленочки – муж доволен тобой.

   – Спасибо, господин. – Тихо пролепетал голос Вайс в эфире.

   Повесьма обратил внимание, как Леденёв – огромная русоволосая детина, превосходившая габаритами даже сержанта Горбунова – сидящий на переднем пассажирском, стиснул ручку над дверью... Дальнейшее было ожидаемо – ручка жалобно хрустнула и осталась в огромной лапище старшины. Савичев согнулся, уткнувшись лбом в руль, пытаясь сдержать хохот.

   – Что еще за санкции? – Сонным голосом переспросил Арсалан.

   – Бойцы пытались определить, что это за здание справа...

   – Здание спра-а-а-а... – В эфире душераздирающе зевнули. – Понятно. И не угадали?

   – Так точно!

   – Гхм... Рамиля, кобылка моя пока необъезженная, сейчас включена общая трансляция?

   – Да, господин. – Все такой же ласковый и покорный голос командира...

   "Да что же это с командиром, черт возьми!? Марго, возьми себя в руки! Подумай о своих подчиненных!"

   – И какие варианты? Что самое ценное в этих краях по мнению господ военных?

   Стали озвучивать. Крайне неохотно – удавить бы гаденыша! Пока он в "викторине" не участвовал – было нормально, в своем, так сказать, мужском коллективе – а вот сейчас... удавить бы засранца! Вариантов того, что могло находиться на столь серьезно укрепленном объекте, было много: маковая соломка, героин, деньги, оружие, бензин, золото, самоцветы, добываемые в окрестностях, урановая руда...

   – Кяфиры! – Вздохнул Арсалан печально.

   (кяфиры – иноверцы, люди не верующие в существование Аллаха и Пророка Мухаммеда... вообще-то, это ругательство)

   Даже Горбунов не выдержал – предупредительно и громогласно прочистил горло в эфире. Но на Арсалана это, видимо, не произвело должного впечатления:

   – Ничего личного, господин Борис. – Судя по голосу, этот белый говнюк просто отмахнулся от Горбунова, не испытывая никакого раскаяния за то, что звучало, как явное оскорбление. – Вы с какого раза угадали эту загадку, когда были в этих краях в первый раз?

   – Со второго... – Удивил всех Горбунов.

   – А год?

   – В восемьдесят четвертом. Кстати, сержанты загадали нам эту загадку еще в Термезе.

   – Во-о-от... Советское воспитание настоящего интернационалиста-шурави, строителя социалистического настоящего и коммунистического будущего! Кругозор, эрудиция, внимание к мелочам, аналитическое мышление! А вот современное образование на родине, видимо, не считает все это достоинствами для современного человека.

   (Шурави – "советские". Так в Афгане моджахеды называли всех граждан СССР, и военнослужащих, и гражданских)

   Тон у Арсалана был такой, что Повесьме (и судя по в комок смятой ручке в руках Леденёва – не только ему) показалось, будто его помоями облили!

   – Самой главной ценностью в этих краях, господа кяфиры, является ВОДА! И это здание, и этот забор – построены над скважиной. Местный житель полезет в драку, если его сосед в неурочный час направит шланг на свою бахчу. А за порчу водовода тут обматывают мокрой шкурой и оставляют на солнце. Тут за воду убивают, господа кяфиры!

   "Лектор, бля!" – почти с ненавистью подумал Повесьма. И вряд ли только он один.

***

   Через границу проехали без помех. Контейнеры никто не осматривал, в багажниках машин никто не рылся... а ведь там было мно-о-ого интересного!

   И, самое характерное, никому на таможне я пухлые конверты не заносил. Все уже было предварительно решено в Карачи – не зря ж мы с девочками целых два месяца по всему южному Пакистану мотались!

   Остановились в трех километрах за КПП, экипировались, открыли опломбированные сумки, вооружились. Бойцы Риты по-прежнему на меня дулись. Но – держали себя в руках! М-да, в кои-то веки от людей требуется недисциплинированность и горячность, а они демонстрируют мне, как здорово их натаскали и морально-психически закалили.

   Хотя, Ритка рассказывала, что неоднократно "рукоприкладство" им устраивала. Так что ничего удивительного, что парни держатся – после того, как тебя несколько раз хрупкая красивая девушка в песке изваляет (и совсем не по тому поводу, по которому хотелось бы), к какому-то заносчивому дрыщу относиться будешь куда спокойнее.

***

   – Очень дружественный интерфейс! – Бенни показал большой палец. – Сразу видно – хорошее юзабилити... везет же некоторым юзерам! – Правда, последнее он произнес очень-очень тихо.

   Датч покосился на довольную, как кошка, Шеньхуа. Та, небрежно облокотясь о Рока, с огромным удовлетворением рассматривала чуть покрасневшую Реви. И, чего уж там, любовалась плодами своих усилий.

   А Рок – не реагировал никак. Ни на Реви, представшую в очень новом и непривычном качестве, ни на Шеньхуа, буквально висяющую на нем. Ни на Датча с Бенни, выглядевших чуть-чуть виноватыми. Отрешившимся мутным взглядом он рассматривал что-то очень-очень интересное... и далекое-далекое где-то за голой белой стеной. Не исключено, что – на родных Островах.

   "А ведь мы оставили их тут на четыре часа! Четыре часа! Рок – человечище! Настоящий самурай! Какой дух! Какая воля! Какое самопожертвование! Надо будет ему премию выписать... или отпуск... или отгулы... отгул... или руку пожму перед строем... В общем, как-нибудь мотивировую работника!"

   Реви с непритворным недоумением, явно пытаясь вспомнить, в каком она была состоянии, когда на это подписывалась, рассматривала себя в специальном ростовом зеркале на колесной раме. Из-за зеркала выглядывала довольная мордашка продавщицы – профессионалка от торговли с уверенностью определила, что покупательница уже не сможет отказаться от покупки.

   Посетители огромного торгового центра "Пхукет", в основном туристы, проходящие мимо секции "Дресс-код", невольно сбивались с шага, а каждый второй мужчина еще и спотыкался при этом о рекламу-раскладушку – очень уж "удобно" та стояла.

   Реви тоже не ожидала увидеть в отражении... ТАКОЕ. А ведь, следуя логике, в заркале отражалась именно она, а не кто-нибудь другой.

   – Я завидую ему! – Возмутился Бенни, имея в виду явно кого-то из отсутствующих. – Такой лут ему дропается! А каких персов в пати дают! Такого пэта, как Реви, даже за донат не купишь! Читерство, бля!

   Распущенные и уложенные в парикмах... в салоне (!) волосы. Легкий "дневной" макияж, сделанный профессионалом (какой-то напомаженный гомик в том же салоне), брючный деловой костюм цвета хакки поверх белоснежной рубашки, непривычные изящные туфельки на каблуке (минус час на то, чтобы научиться на них ходить хотя бы отдаленно так же, как это демонстировала недовольная Шеньхуа)... и пистолеты в открытых кобурах-фиксаторах на бедрах.

   – Пистолеты. Непривычно. – Тихо прошептала Реви.

   Шеньхуа, разумеется, расслышала:

   – Зато типа под рукой. Не будешь скукоживаться типа в зюзю, чтобы достать одновременно оба! Представь, как твоя боевая типа эффективность увеличится! – Она пихнула кулаком находящегося в коматозном состоянии японца. – Рок! Скажи, типа того!

   Тот встрепенулся, будто его включили каким-то тумблером, и ровным тягучим голосом затянул:

   – Тебе очень идет, Реви... Брюки подчеркивают линию твоего бедра и божественных ягодиц... блузка демонстрирует высокую грудь... пистолеты придают твоему образу шарма и делают сочетание делового костюма и оружия очень необычным... твоя прическа... – Его голос постепенно затухал, а глаза вновь застилало белесым туманом апатии и забвения. – А твои глаза... и твои туфельки... и сережки... и бусы... ЕМУ понравится... ОН будет доволен...

   "Рок! Прости, что мы тебя бросили! – Терзал себя Датч. – Прости, парень! Премию! Бля буду, премию выпишу!"

   Шеньхуа снова ткнула Рока и тот, будто выключенный, умолк. Сильно покрасневшая Реви крутилась перед зеркалом, выхватывала и снова вкладывала в непривычные пока кобуры пистолеты. Несколько раз. Очень внимательно себя рассматривала.

   – Думаешь, Рок? А эти кобуры идут к костюму? В модных журналах я такого сочетания не видела!

   – Да! – Истово воскликнул Рок заставив Шеньхуа чуть-чуть вздрогнуть. – Очень идут! Мы к ним еще сумочку подберем! В цвет и фактуру щечек рукоятей твоих пистолетов!

   – Идеален... – Громко прошептала Шеньхуа, со странным выражением рассматривая Рока, сжавшего кулаки и крепко зажмурившегося.

   – Очки! – Со знанием дела высказался Бенни. – Очень не хватает очков!

   Шеньхуа с сомнением посмотрела на "электронщика" Лагуны и, с еще большим сомнением – на Реви, то так, то эдак поворачивающейся к зеркалу.

   – Ты еще типа ушки посоветуй! – Хмыкнула она.

   – Ой, а можно?! – Обрадовался Бенни. – Тогда – заячьи! Заячьи ушки и наша штатная красотка в одной комплектации – это будет улет, ня!

   "Ня? А разве не "пьен"?" – Подумал Датч и тут же ужаснулся от этих мыслей – резко помотал головой, чтобы вытряхнуть ересь. – "Боже-боже-боже! Неужели заразно?!"

   – Короче, Македонская... – Шеньхуа не слушала Бенни. – Берешь? Нет?

   – Беру! – Решилась та.

   – Это типа правильно! У нашего лапочки не будет и шанса! Типа того!

   – Не! Я ему не завидую! – Решил поджавший губы Бенни, украдкой пристраивая какое-то устройство на приемник банкомата. – Его явно назначили боссом уровня! Датч, вот ты бы долго выдержал в роли высокоуровневого лича, когда против тебя собирают такую пати?

   – Пару минут – не дольше. – Совершенно честно ответил Датч, с жалостью рассматривая Рока.

***

   – Остановите машину!

   – Конвой, стой! – Буквально на мгновение опоздала со своим приказом Рита.

   Машина встала. Натужно застонал тормозами контейнеровоз, шедший за нами.

   Хорошее место. Живописное ущелье. Дорога скрывается за поворотом. Справа мелкая горная речка с прозрачнейшей ледяной водой, слева – между дорогой и крутым каменистым склоном – узкая полоса невысокой и редкой "зеленки".

   Место просто идеальное. Для засады. И спица – толстая и жирная – утыкается в асфальт в тридцати метрах от первой машины. Видимо, гранатомет. И, скорее всего, не с кумулятивной, а осколочно-фугасной боевой частью. Машину портить не хотят – очень уж машины у нас хорошие. Потому и целятся в дорогу перед нами, а не в саму машину.

   И семь тонких "спиц". Автоматы и снайперские винтовки. И еще две толстых – еще два гранатомета. Человек десять-пятнадцать. Как-то жиденько. Даже неясно, то ли на всякий случай на мушке держат, ничего такого не замышляя (не в нашем отношении, во всяком случае), либо совсем до ручки дошли и решили рискнуть по-крупному.

   – Из машин не высосываться. – Я отстегнул ремень, надел черные очки, проверил пистолет и щелкнул дверцей. – Я решу проблему.

   – Дорогой... – Робко подала голос Рита.

   – Я разберусь. – Повторил я, постаравшись смягчить приказной тон.

   – Но...

   – Нам не нужны проблемы с местными – мы и на половину не выполнили свою работу. Лучше договориться. Пострелять всегда успеем.

   – Да, господин. – Вздохнула она.

   Сержант Борис деловито отщелкнул замки, которыми крепился к дверце с его стороны старый-добрый МП-5.

   Я выпрыгнул на растрескавшийся асфальт, почти услышав, как скрипят зубами подчиненные Риты: "дорогой" и – о, ужас! – "господин" она произнесла в открытом эфире... ну, сравнительно открытом.

   – Не балуйтесь там... Арсалан-сахиб. – Сержант Борис успешно спрятал усмешку.

   (сахиб – вежливое обращение на дари, аналог "господин" в русском или "-сан" в японском)

Глава 26

   – Ну он что, не видит, что ли?! – Чуть ли не прошипела с заднего сиденья Рита.

   Горбунов, продолжая внимательно следить за Йоганом, который в данный момент о чем-то пререкался с бородачом, вышедшим из-за камней с автоматом в руках, только пожал плечами: что должен был видеть Йоган – ему было неведомо. Он даже допускал, что в это "видит" девушка вкладывает какой-то абстрактный смысл. Ну, например, исконно-бабское: "разве он не видит, как я о нем беспокоюсь?!" Чем не вариант, верно? Эти женщины...

   Задняя дверь тихонько щелкнула, и в зеркале мелькнул серый платок выбравшейся из машины Вайс.

   "До чего ж шебутная девчонка!" – С неудовольствием нахмурился Горбунов, неуверенно поглаживая пальцем клавишу на тангенте.

   Сейчас в нем боролись два человека: один окриком (или любым другим способом) хотел заставить девушку вернуться в нутро худо-бедно бронированной машины, а другой, со сверхразвитым чувством субординации, предписывал "сидеть на попе ровно", запрещая даже наедине с собой сомневаться в приказах или действиях командования.

   Он представил себе, как будет смотреть на него Капитан, если с Вайс хоть что-то случится... Нет-нет, к нему никаких претензий не будет – но он не хотел снова видеть взгляд побитой собаки, как тогда, на похоронах ее дочери... второй раз так переживать за друга и командира, потерявшего самого близкого человека, он не хотел категорически, а отношение Балалайки к этой пигалице в "Отеле" не видел только слепой... ну, и сама пигалица, что вполне нормально для ее возраста.

   Он уже решился скомандовать "К бою!"... но не успел:

   – Дура. – Тихо прошептала Йонг, проскальзывая в ту же дверь (она оставалась открытой). – Я присмотрю за ней...

   М-да... вот с младшей "сестрой" Йогану несказанно повезло – спокойная, хладнокровная, послушная. Молчит! Правда, от этой тихони у большинства знакомых Горбунова приключался неприятный холодок по затылку, спине и... ниже. Но, наверно, у Вайсов были куда более крепкие нервы – видимых неудобств от общения со своей "младшей сестрой" ни "старший брат", ни "старшая сестра" не испытывали.

***

   Переговоры шли успешно: демонстрируемая мною уверенность, а так же подпирающий спину немаленький отряд как-то не распологали моджахедов рисковать ради неизвестного приза – закрытых контейнеров, в которых еще неизвестно, что находится. В этом смысле местным жителям больше интересны транспорт и оружие. Но вот как раз их заполучить в неповрежденном виде (и без больших потерь) будет крайне тяжело. О тяжести предприятия свидетельствовала и грамотно, ёлочкой, вставшая автоколонна.

   При этом все в колонне сохраняют молчание, из машин никто не вылезает, кроме какого-то молодого и наглого хлыща... который еще и "лыбу давит"! Ну, как тут не напрячься, верно?

   А контейнеры... там может быть все, что угодно. И сходу можно назвать несколько предметов, имеющих полное право там, в контейнерах, находиться, и от которых проблем у засадников только прибавится.

   Главарь банды топтался неуверенно, не рискуя отходить от удобных валунов. Так что приходилось кричать. Но расстояние не мешало понять – главарь испытывает сильную неуверенность и склоняется к мысли не связываться с непонятным конвоем.

   И спица от гранатомета, что в меня все еще упиралась, со всем своим неуверенным подрагиванием убедительно демонстрировала склонность все-таки прислушаться к выдвигаемым мною требованиям.

   Неуверенности тем, кто находился в засаде, придавал тот факт, что в саму ловушку мы еще и не влезли – каких-то жалких семьдесят метров осталось – гранатометчик, который должен был подбить последний джип, заблокировав тем самым путь к отступлению, сейчас находился аккурат сбоку от меня. Вот и получается, остановились мы в самом начале ловушки. И стоим, права качаем.

   Замечательная среда для ведения переговоров! Еще пара сутр из Корана, восхищение доблестью защитников свободы, два намека на очень-очень высоких покровителей – и можно спокойно ехать дальше. Заодно узнать, случайна ли эта засада. А если еще подкрепить все это моей доброжелательной открытой улыбкой...

   Но все планы полетели к черту, когда сзади раздался вополь Ритки:

   – В тебя целятся! Ложись, идиот!

   Ну, вот... слов не хватает! Ну, чего она лезет?! Я ж ясно сказал – сидеть в машинах! У-у-у, женщина!

   Нервы у ребят и так ни к черту, а тут еще бабы всякие визжат, панику и психоз разводят... Да еще и на русском... Да и я главарю мозги хорошенько закомпостировал – он, видимо, решил, что это не они на нас, а мы на них сейчас нападем.

   Отпрыгивать или пригибаться (и уж тем более ложиться) от толстой и вот именно сейчас, после крика Ритки, напрягшейся спицы я не стал – осколки летят всяко быстрее, чем я бегаю. Сегодня впервые в жизни я «изогнул» настоящую спицу, направив ее туда, где начинались две другие тонкие спицы – там, за волунами, залегли обычные стрелки.

   Усилие потребовалось неожиданно мощное: в глазах на секунду потемнело, а в ушах заухало. А я чего хотел – изогнуть чужую спицу почти на тридцать градусов от первоначальной траектории, и не вспотеть?

   Но результат – вышел отменным! Пхшс! И граната взрывается по другую сторону дороги – бздыщ! – там даже мяукнуть не успели.

   Краем глаза отмечаю, как по лицу Ритки последовательно пробегают выражения страха (это она за меня испугалась, что ли?), а затем – выражение вселенского потрясения. После этого, стерев с лица любые эмоции, она делает два выстрела из пистолета в сторону камней, за которыми прячется главарь и тот, кто его прикрывал. Слегка морщится одновременно с послышавшейся оттуда руганью. Значит, попала. И – не насмерть.

   Стучат автоматы засадников. Ну, и отлично! Стрелять сейчас – вдоль дороги назад, через головы подельников – им крайне неудобно. Мне даже изгибать ничьих спиц не приходится – достаточно своевременно двигаться, а не стоять столбом на месте. Палят "в молоко", наглядно обозначая, где находятся огневые точки.

   А вот еще одна толстая спица от кого-то, находящегося в самом начале их позиций, в восьмидесяти шести метрах. Она, приплясывая, выцеливает первую машину... и Ритку, стоящую сбоку от джипа. Ритка, судя по всему, тоже видит эту спицу, поднимает оружие и стреляет вдоль нее – вот тут уж, наверняка, стреляе насмерть...

   Кажется, они с гранатометчиком стреляют почти одновременно. Пытаюсь изогнуть спицу... И снова получается: градусов десять – пятнадцать. На большее сил уже не остается. Но и этого достаточно, чтобы реактивный снаряд, прочертив в воздухе изумительную по красоте кривую, рванул в речке. Правда, силы остаются еще на то, чтобы метнуться к Ритке и сбить ее с ног – моджахеды, наконец-то, пристреливаются и лупят по колонне уже прицельно.

   Джипы, последний и второй, срываются с места, огибают командирускую машину, и летят вперед, в самую ловушку. Которая ловушкой уже не является, так как все огневые точки успешно вскрылись.

   На крышах откидываются лючки. Секунда, вторая... и с крыш затормозивших в клубах пыли джипов лупят "HK 121", засыпая дорогу вокруг стрелянными гильзами и звеньями ленты.

   Еще секунда – хлопают дверцы и из машин горохом, под прикрытием плотного пулеметного огня, вываливаются Риткины бойцы, залегая за колесами.

   Еще секунда какой-то возни – и хлопают гранатометы. На склоне в разных местах вспухают жирные черно-красные пузыри взрывов – бойцы аккуратно кладут гранаты с ОДБ точнехонько в огневые точки. Выбивая, в первую очередь, разумеется, двойные – гранатометчик плюс стрелок, снайпер плюс стрелок... Ну, экономии боеприпасов для...

   Собственно, всё: ни о каком нападении "духи" уже не помышляют – за полминуты боевого столкновения, если судить по "спицам" нападающих, ими потеряно больше половины состава. Им бы теперь ноги унести.

   – Сеунг? – Над нами, валяющимися в пыли, наклоняется Йонг. – Что делать с теми, кто убегает?

   Мотаю головой.

   Преследование, действительно, не нужно – никаких секретов нападающие не узнали, ничего не выяснили. Ну, а то, что мы пошумели – для здешних мест это не новость. Так что отлавливать "бородатых" по местным горам – только время терять и подвергать себя ненужному риску.

   – Языка бы... – Неуверенно вякает из-под меня Рита.

   Вот почему мозги у нее включаются строго после того, как она набедокурит?!

   Йонг спокойно кивает и неторопливым прогулочным шагом направляется к краю дороги, а я встаю и поднимаю провинившуюся за шкирку. Чувство вины не дает девушке протестовать против такого неджентльменского обращения.

   Бойцы из передних машин парами, прикрывая друг друга, перемещаются между валунами. Звучат одиночные выстрелы.

   Невозмутимый Горбунов спокойно щелкает зажигалкой... Эх, действительно, покурить бы! Но – нельзя – рядом Йонг!

***

   Поставить раком перед строем, взять крепкие прутья, вымоченные в крутом солевом расстворе. Задрать подол длинного платья на голову, обнажив голые белоснежные ягодицы. И – с оттяжечкой. По этим самым снежно-белым... От души.

   А вечером: примерно приблизительно где-то то же самое, но – за вычетом общего построения и прутьев. В личной палатке. Или за границами лагеря. И ремень ей – в зубы, чтоб мужиков не раззадоривала всякими двусмысленными криками. И – никаких смазок! Чтобы воспитательный эффект не пропал!

   Самая напрашивающаяся реакция, верно?

   А вот хрен!

   Первое. На удовольствия (и на те и на эти) нет времени. Экспресс-допрос двоих временно живых бородатых боевиков с одинаковыми ранениями правого бедра – главаря и связного – которых за ноги спокойно притащила Йонг (огромные глаза бойцов из «группы Вайс» и вид на внутренности их желудков через широко разинутые рты – прилагаются) показал, что засада была именно на нас. То есть командир вот этой бан... повстанческого отряда получил информацию, что в такое-то время, в таком-то месте будет проходить колонна. И если данный конкретный командир не хочет, чтобы эту колонну перехватили часом позже и сорока километрами дальше на своем блок-посту американские кяфиры...

   Ну и... накуя? Эта банда нас могла потрепать, да. Но не так уж и сильно.

   Даже, если б мы влетели в ловушку – мы б из нее выбрались. Тот, кто слил эту информацию, должен был это понимать. Ведь знание точного времени и маршрута предполагало так же и хорошее владение всей прочей информацией – составом, вооружением, примерным представлением о подготовке бойцов Риты.

   Горбунов задумчиво поскреб подбородок и припомнил, что советские военные умудрялись выбраться из таких ловушек даже без бронетехники! На одних только грузовиках и "козликах"! К тому же, Аляму – главарю – никто прямо не приказывал нападать на конвой. Он, в общем-то, и сам не собирался...

   Переглянулись мы с Горбуновым...

   – Предупреждение. – Пожал тот плечами, закидывая автомат за спину. – Кто-то нас предупреждает таким вот образом – вполне в духе здешних мест: "Ну, вот тот, который сейчас упал, видишь? Так это мой друг, ага!"

   – Заодно от наиболее неудобного полевого командира избавляется. – Согласился я. – Интересно, зачем?

   – Наше дело – маленькое, господин Арсалан. – Усмехнулся "сержант Борис". – Жираф большой – ему видней!

   Вот так вот. Опытом со мной поделились, но думать за меня отказываются. В принципе, правильно. К тому же, выводы напрашиваются сами собой – источник информации главарь нам назвал, так что и вопросы дальнейшие следует задавать этому источнику... Или, наоборот, не задавать – уважаемый человек слегка намекает, что получать груз не намерен...