Текст книги "Прозрачные воды южных морей (СИ)"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц)

   – Добрый вечер, Имаи... – сан. – Выдавил он.

   – А почему Рокуро-кун должен расслабиться? – С огромным интересом спросила девушка. – Рокуро-кун чем-то напряжен? И кто же напрягает нашего Рокуро?

   Окаджима метнул предупреждающий взгляд на собутыльника, но – тщетно: тот восхищенными глазами поедал выдающиеся достоинства классической японской бизнес-леди. Окаджима был вынужден себе признаться, что выглядела Имаи, действительно, отлично – талантливый макияж, ни капли не пострадавший в течении рабочего дня, коричневый в вертикальную мелкую полоску деловой костюм, весьма короткая, совсем не как у какой-нибудь секретарши или бухгалтера, юбка, высокие каблуки...

   – Ты же нас познакомишь, Рокуро-кун, да? – Мило и наивно заулыбалась эта стерва, без всякого разрешения присаживаясь за их столик (а кому бы хватило смелости ей запретить?!)

   "Дерьмо! Минута-две, и дурачок выложит ей весь наш разговор! Впрочем, ты был таким же дурачком – так что молчал бы уж, Рокуро-кун!"

   Глава 11

   "Эды нет! Придется самой нажираться! – Огорчилась Реви, но тут же приободрилась. – Даже хорошо – не проболтаюсь ей о своем позоре! Только надо будет Бенни позвонить, чтоб потом забрал – а то что-то стремно мне в последнее время отрубаться при посторонних! Ну, сука белобрысая, только попадись мне!"

   Девушка внимательно осмотрела зал "Желтого флага". Половина присутствующих, спинным нервом что-то почуявших, уткнулись в столы и не встречались с ней взглядами ("Эт правильно! Потому, что настроение у меня сейчас – пипец!" – С каким-то мазохистским удовольствием подумала она).

   А другая половина – неплохо уже набравшаяся... или просто отмороженная "выше средней температуры по Роанапра" – радостно поприветствовала Македонскую, предвкушая какое-нибудь развлечение со стрельбой ("Поклонники... Фанаты-на!").

   Бао, когда Реви подошла к стойке, определил безошибочно:

   – У тебя – пипец настроение! Если опять бар мне разнесешь, я возьму винтовку и... ну, ты поняла, короче. – Он толкнул к Реви бокал и бутылку виски. – Кстати, у меня есть "Калаш". Ржавый-ржавый. И какая у него мушка на стволе – ты знаешь, ага? Так что хотя бы во имя чистоплотности – держи себя в руках!

   – Какая тебе разница-на? – Огрызнулась Реви. – Балалайка тебе все оплатит...

   – Но перед этим вытрясет эти деньги из тебя... включая "за беспокойство". – Хохотнул Бао и пояснил. – Но мои потрепанные нервы эта плата не включает. А "моральный ущерб" я в наш уговор с "Отелем" включить забыл... Так что помни о большой-большой мушке на моей большой-большой пушке, хе-хе...

   Реви, сделав вид, что пропустила привычную угрозу мимо ушей и еще раз напомнив себе о необходимости позвонить Бенни, окинула взглядом зал еще раз, выискивая компанию потрезвее и поприличнее. Кажется, нашла. Вот эти...

   Она двинулась к одному из столиков, за которым сидели трое мужчин. Галстуки, белые рубашки, пиджаки, блестящие туфли... Обильно черноволосые, даже кучерявые, со жгучими черными глазами, с лицами с тонкими, даже мелкими, чертами.

   Тут даже гадать не надо – сицилийцы. Они, единственные, кому хватает дури носить на лацканах своих пиджаков небольшой значок с этим вырвиглазным гербом Сицилии – три голых человеческих ляжки, прикрепленных к центру – оскалившейся волосатой маске.

   Где-то на середине пути она прихватила свободный стул и теперь тащила его за собой одной рукой, противно скрежеща по полу. Шум в "Желтом флаге" стал стихать, многие посетители застыли в предвкушении... или в готовности опрокинуть столы, если потребуется защита от летящих пуль. "Пиджаки" настороженными взглядами следили за приближающейся девушкой, расположив руки рядом с пистолетами, выложенными на стол.

   – Господа, простите за беспокойство. – Реви постаралась сделать голос исключительно вежливым. – Будьте любезны... за этим столиком свободно? – И после короткого раздумия добавила. – Пожалуйста... Спасибо... Всего хорошего...

   Теперь в зале воцарилась полная тишина – присутствующие переваривали неожиданную и невероятную вежливость со стороны одного из самых опасных боевиков Роанапра. В установившейся тишине послышалось короткое шипение – это в бокал с каким-то пойлом шлепнулась сигарета, выпавшая из открывшегося рта одного из макаронников.

   Через секунду столик был свободен, а итальянцы под озадаченным взглядом Реви, постоянно на нее оглядываясь круглыми глазами, уже торопливо двигались к выходу. Некоторые компании, после быстрого перегляда и тихих консультаций, тоже поднялись и направились к выходу, делая вид, что столь скорый уход является плановым и никакого отношения к Ребекке из "Лагуны" не имеет.

   – Вообще-то я имела в виду кое-что другое. – Пробормотала искренне удивленная Реви, занимая столик. – Придется в одну харю бухать... Надо ж! А я и не верила, что вежливость может быть так эффективна!

   Много ли одному надо? Уже через полчаса Реви рассматривала бутылку и пыталась решить сложный философский вопрос: бутылка на половину пуста, или на половину заполнена? Глаза плыли, в ушах шумело, организму было хорошо-о-о, организм не думал о завтрашнем дне и требовал добавить, чтоб ему, организму, стало еще лучше...

   И тут в "Желтый Флаг" вошли...

   – Чу-у-удно... – Протянула девушка, оскалившись.

   Видимо, белые зубки в темноте сверкнули слишком ярко, так как после этого заявления некоторые близстоящие столики, за эти полчаса успевшие заполниться новыми посетителями, снова начали пустеть. А Бао, стоически вздохнув, стал убирать с полок бутылки с особо дорогими ликерами, пряча их за бронированную стойку.

   – Ну-с... – Девушка глубоко вздохнула и "хлопнула" для храбрости еще один стаканчик. – Приступим! Для начала попробуем сделать ЭТО вежливо-на!

   И, на всякий случай, налила себе еще. Про запас.

   – Вежливость... вежливость творит чудеса! – И гаркнула на весь зал. – Стоять, нах! Большое спасибо!

   +++

   – Йоган! Какой ты сегодня красивый! – Всплеснула руками Балалайка. – Тебе очень идет этот китайский костюм!

   В расположении (термин, часто употреблявшийся Ритой) «Отеля Москва» я оказался не в первый раз – раньше я уже заходил в гости. Самая закрытая, самая дисциплинированная и самая сильная (в огневом и профессиональном отношении) группировка Роанапра базировалась тупо... в отеле! Правда, в этом заведение никогда не было свободных мест (ну, наверно, как и в «Доме Чоу») К тому же, гостиница называлась «Ко Сукон», а не «Москва». Но последнее... это уж было бы слишком! Даже для этого города!

   А вот в своем новом амплуа госпожа Балалайка предстала передо мной впервые.

   Свободный домашний костюм-пижама – бледно-розовая майка с длинными рукавами с изображением анимешного котенка с блестками вместо глаз на животе и белые свободные брючки с рисунком из серых мелких сердечек – и пушистые белые тапочки (с мордочками белых котят, опять-таки).

   Балалайка смотрелась уютно и по-домашнему, но впечатление несколько смазывал ПММ в наплечной кобуре.

   ПММ – это, насколько я понимаю, "домашний облегченный вариант" обычного ее арсенала. Оно и правильно – со "Стечкиным" под мышкой домашними делами особо не позанимаешься...

   – Блинчики будешь, Йоган? Со сметанкой!

   Охренеть!

   – Премного благодарен, госпожа Балалайка! – Поклонился я по своей клановой привычке. – Мадам Чоу так меня накормила буквально несколько минут назад, что кушать я не смогу, наверно, до завтрашнего ужина. Прошу простить!

   Это было правдой. Как только машина Ченга скрылась за поворотом, мадам Чоу развела вокруг нас с Йонг бурную деятельность. Мы были отправлены в душ, потом – переодеваться, потом – мыть руки. И – за стол! Хотя я, если честно, лег бы спать – многочасовое бдение над спящей голой красавицей, потом волнения с этим "тренировочным" покушением на Ченга... Количество еды, выставленное мадам Чоу на стол: будто какая-то огромная компания заказала в ресторане столик, а потом отказалась от банкета. А еда... ну, не выкидывать же! Так что кушайте, кушайте! Под умильными взглядами мадам Чоу и под ее классическое а-ля-добрая-бабушка причитания о том, какие мы худенькие и какие мы бледненькие (Еще бы – спать хотелось зверски!), нам пришлось изрядно потрудиться палочками, ложечками, шпажками, пальцами, ножами.

   – Ну, что ты, как неродной! – Балалайка накуксилась (!), надув губки. – Давай, ты меня будешь "тетей Леной" называть. В приватно-интимной, так сказать, обстановке. Хорошо?

   – Да, тетя Лена. – Ошарашено признал я текущую обстановку "приватно-интимной".

   Ну, что... "дядя Ченг" сорвался, так что теперь будет "тетя Лена"? Авансы на меня так и сыплются... Кто, интересно, будет следующий? Впрочем, после подобных "заяв" авансы от других крупных "игроков" Роанапра никакого впечатления на меня уже не произведут – после Ченга и Балалайки другие как-то "не тянут"!

   – Вот и отлично! – Заулыбалась она. – Может быть, просто чаю?

   Хм, а когда она улыбается – она ничего так... даже ожог этот не так в глаза бросается! Я кивнул, невольно тоже заулыбавшись.

   Анимешный котенок на животе застенчиво посматривал вверх из-под весьма крупных выпуклостей босса "русской мафии", а мягкая ткань пижамы так обтягивала тело, что... М-да... За мистера Ченга остается только порадоваться! Разумеется, назвать госпожу Балалайку "миленькой" ни у кого язык не повернется, но что-то в ней было такое, что заставляло вспоминать такие эпитеты, как "роскошная", "роковая", "зрелая", "сочная". "Женщина с шармом", так сказать. Ну, и с пушками, конечно.

   Романтический интерес моего покровителя, мистера Ченга, мало для кого в городе был новостью. Разумеется, окружающие понимали и специфику этих отношений и все сопутствующие сложности – эти двое вполне могли наброситься друг на друга. И вовсе не для того, о чем можно было подумать. И с голыми руками, и с пистолетами. Что неоднократно, судя по слухам, и делали. В ходе решения каких-либо разногласий.

   Но с другой стороны – оба все еще живы! А это о многом говорит!

   Но главное – упоминать об этом и даже намекать на это никто в городе не рисковал, даже "за глаза" – перманентная непредсказуемость Ченга и строго контролируемая отмороженность Балалайки как-то не располагали к неодбуманной болтливости... А идиоты в Роанапра надолго не задерживаются – теория Дарвина в этом замечательном городе действует безотказно!

   – А как у тебя с японским языком, Йоган? – Неожиданно спросила Балалайка.

   – Никак, тетя Лена. – Удивился я.

   Меня разговор начинал напрягать. Несмотря на приветливость Балалайки. Она такая женщина, что... Как бы это описать... Она – тяжелая. Железобетонная. Чугунная. Вроде и говорит ласково, и улыбается мило, и вся такая домашняя и симпатичная, и котик этот на плоском животике под двумя серьезными выпуклостями, и котятками на длинных сильных ножках, и фигура – весьма и весьма... зрелая и женственная. "И все дела", как говорится...

   А все равно – напрягает. Заставляет нервничать и дергаться. Во всяком случае – меня. Подозреваю, что дело в моем чутье настоящего жителя Роанапра. Это сколько я уже здесь – полтора года, два?

   Интересно, что господин Ченг такого дискомфорта в общении у меня не вызывает. Хотя, он не менее опасен, чем дама его сердца. Видимо, дело в том, что я "хожу под Ченгом", а не "под Балалайкой". Разные эгрогоры, так сказать. Пусть и дружественные друг к другу. Временами. Местами.

   – Это плохо, Йоган! Очень плохо! – Балалайка поставила передо мной чашку с черным сладким чаем.

   Да где ж Ритку-то носит, а?! Мне этот разговор все больше и больше не нравится!

   Полчаса назад по телефону в "Доме Чоу" от меня в ультимативной форме потребовали прибыть "в расположение "Отеля Москва" и искупить свою вину". Узнав у мадам Чоу, что пока нет никаких планов по использованию Йогана ни в качестве Хранителя Веера, ни в качестве "курьера", я отпросился на вечер. Мадам Чоу недовольно поджала губы – к моим контактам с Маргаритой она относилась резко отрицательно (хотя стабильно и технично "съезжала с темы", когда я начинал троллить ее вопросом "Плохая компания? Почему, МАТУШКА Чоу?") – но почему-то сегодня возражать не стала. Уложив спать осоловевшую после сытного ужина Йонг (вот она, кстати, никак и никогда не возражала против моих встреч с Риткой, хотя, казалось бы, был наиболее заинтересована в моей изоляции "по этой части"), и опрометью кинулся сюда.

   Прилетел в мыле, готовясь дать отпор Маргарите, разозленной провалом экзамена... А встретила меня одна Балалайка! Это ж-ж-ж неспроста! А где Ритка?

   – Почему, тетя Лена? – Осторожно спросил я.

   – Потому что следующее ваше задание, насколько я знаю, будет в Японии.

   Вот так новости! Ни Ченг, ни мадам Чоу мне об этом не сказали, а Балалайка откуда-то знает!

   Она сделала глоток чая из своей чашки:

   – Ни в суть, ни в детали, ни в цели вашей работы в Японии я не посвящена, как ты понимаешь, но у меня будет ма-а-аленькая просьба... Кстати, – Спохватилась она. – Ченг... мистер Ченг, в курсе моей просьбы. И он это тебе подтвердит, разумеется.

   – Да, тетя Лена. – Мне оставалось только кивнуть – первое, что стоило уяснить любому жителю Роанапра: от Ченга и Балалайки не может быть просьб – только приказы! – Конечно, я выполню вашу просьбу. – И поторопился уточнить. – Когда это не будет мешать основной работе.

   – Вот и отлично! – Все-таки, улыбается она очень приятно и мило... если желает понравиться. – Риточка с вами поедет. – Огорошила она меня еще одной новостью. – У нее там будет свое задание. Присмотри там за ней, Йоган. И помоги, если потребуется. И если не в ущерб твоей... вашей работе. Хорошо?

   – Ну, разумеется! – Я недоумевал все больше. – Я присмотрю... за сестрами.

   Балалайка и вовсе расцвела:

   – Прекрасно! В тонкости своего задания сестра посвятит тебя сама. Заодно, подумаете втроем, как можно синхронизировать свои операции. Чтобы одно не мешало другому.

   – Да, Бала... тетя Лена!

   – Спасибо, Йоган! Огромное тебе человеческое спасибо!

   – Тетя Лена, мож... разрешите вопрос?

   Балалайка удивилась. Видимо, уточняющие вопросы не предусматривались сценарием.

   – Должен ли я в рамках этого дела знать что-то, чего не знает Рита?

   Некоторое время Балалайка задумчиво меня рассматривала. Задумчивый взгляд Балалайки – это... это опять сложно. Что б там ни утверждали любители красного словца, сложных аналогий и витиеватых аллегорий, а мало кому удавалось по-настоящему ощутить себя лягушкой, распятой на прозекторском столике. Взгляд вивисектора на бледно-зеленое брюшко обреченного земноводного – вот что такое «задумчивый взгляд Балалайки».

   Впрочем, я допускаю, что все это результат моего воображения. Я ведь человек пристрастный – я знаю, что собой представляет Балалайка, во главе какой организации стоит, на что способна (впрочем, о последнем, слава богу, я знаю только из слухов... даже не от Маргариты – та молчит о делах "Отеля", как партизан)... Ну, это как просьба высказать свое мнение о незнакомом человеке по одной лишь фотографии. При этом предварительно говорят, что вот на этой фотографии – убийца и насильник, а вот на этой – детский врач... А на самом деле – наоборот.

   – Что ж... – Медленно, все еще о чем-то размышляя, тянула Балалайка. – Ранее такого не предполагалось. Однако... человеку, который задал такой вопрос... Да, такому человеку, пожалуй, будет полезно узнать кое-что сверх того, что знает Риточка...

   Я облегченно перевел дух – меня, кажется, отвязали от виртуального прозекторского столика и отпустили порезвиться в пруд к друзьям и подружкам...

   Балалайка отставила свою едва пригубленную чашку в сторону и оперла подбородок на сцепленные пальцы.

   – Задачей Риточки будет внедрение в одну японскую корпорацию. В качестве иностранного специалиста. Ей необходимо будет "провести" своего босса от его нынешнего положения в иерархии к более высокому. Способ проведения – на усмотрение Риты. А вот то, для чего это необходимо и о чем Риточка не знает: в будущем этот человек, распоряжающийся ресурсами крупной международной компании, не сможет отказать "Отелю Москва", когда нам потребуется неожиданно появиться там всей труппой и чуть-чуть почикать пирог тамошнего теневого бизнеса... Вот... где-то так.

   В губах Балалайки откуда-то уже была до половины выкуренная сигарета. Тяжелый клуб дыма медленно поднимался к вытяжке.

   – У тебя еще есть вопросы, Йоган?

   – Никак нет, тетя Лена!

   Кажется, я – дурак! Нашел, чему радоваться – Балалайка посчитала меня достойным узнать дополнительную информацию! Даже с моим небогатым опытом понятно, что люди, обладающие такой информацией, живут интересно, но недолго. Придурок! Какого хера я лез с этим вопросом?! Захотел себя умным показать?! Ну, вот – показал! Мудак! "Синдром ботаника" – это все-таки клиника!

   Балалайка тряхнула гривой и достала с полки рацию:

   – Боря! Можете заканчивать. И скажи ей, что до утренней переклички она получает увольнительную. Нет, пусть до утреннего развода. – И со вздохом объяснила невидимому собеседнику. – Потому что обещала – терпеть не могу, когда она сырость разводит!

   Через семь минут (я в это время все-таки был вынужден попробовать блинчики... не пожалел, кстати – блины с красной икрой – это сказка!) в пятикомнатный номер Балалайки влетела Рита, неся с собой ароматы шампуней и гелей. Только что из душа после какой-то тренировки?

   И тут же попыталась отвесить мне подзатыльник. Я легко увернулся. После сидения в подвале Дома Чоу это было элементарно. Попытка "наказать" брата была тут же повторена. А поскольку я увернулся и в этот раз, подзатыльники посыпались один за другим, и стали модификациями – "подреберник", "подшейник", "подсра..."

   Балалайка с задумчивым видом наблюдала за потасовкой, не пытаясь вмешиваться или комментировать.

   В конце концов, мне это надоело, и Ритка, пискнув, улетела на диван.

   "Одна десятая от Шеньхуа, одна пятая от Йонг" – Примерно оценил я.

   Ничуть не обидевшись и не расстроившись, Рита принюхалась:

   – Лен! – Возмутилась она. – Ты опять курила в номере! Ну, мы же договаривались, Лен!

   Завязалась перепалка, в которой я, разумеется, не участвовал, почувствовав себя на несколько минут третьим лишним.

   – Йоган! – В меня с дивана ткнули пальчиком. – Ведешь меня в "Желтый флаг"! Пираты, флибустьеры, ром водопадами, небритые подозрительные личности, шушукающиеся за столиками и, в финале, кабацкая драка!

   – Риточка... – Слабо запротестовала Балалайка.

   – Ну, Ле-е-ен! – М-да... такой капризной я Ритку еще не наблюдал... пипец ее бой-френду, если он когда-нибудь у нее появится. Себя в этом качестве я старался даже не рассматривать. – Я хочу в "Желтый флаг"! Я там никогда не была! Тем более, мы же их крышуем... Ты же обещала, ну Ле-е-ен!

   И еще минут десять уговоров, аргументов, контраргументов, угроз, обещаний и клятв – "буду хорошей девочкой", "слова не скажу", "вообще молчать буду", "офицерский норматив в ОсНаз ГРУ сдам"...

   Не понимаю я Балалайку! Хлопнула бы по столу и приказала – в чем проблема-то?! И Ритка тоже хороша – разговаривает с таким опасным человеком, как с какой-нибудь подружкой!

   – Идите, куда хотите! – Балалайка махнула рукой. – Я дам сопровождающих – нечего девушке в одиночку бродить по таким аморальным местам!

   Мне оставалось только следить за лицом – Балалайка сдалась и не настояла на своем?!

   – Я не в одиночку – со мной будет Йоган! – Обрадовалась Рита.

   – Разумеется! – Даже удивилась Балалайка. – Именно поэтому в сопровождении будет "двойка", а не "пятерка", как было бы в противном случае! Пойдете пешком? Или возьмешь машину?

   – Пешком разумеется! "Желтый Флаг" – только конечная точка маршрута! Хочу пройтись с молчелом под ручку по вечерним улицам южного городка!

   Я, конечно, могу и ошибаться, но, кажется, в Роанапра появился человек, вьющий веревки из железного босса "Отеля Москва"! И – сто процентов – кроме "двойки", нас обязательно будет прикрывать "пятерка"... а то и две. Слишком уж у Балалайки отношение к Ритке... личное.

   – Йоган! – Снова этот приветливый голос "тети Лены", от которого страшно становится. – Ты ведь с оружием? А то могу дать пару стволов.

   Я поколебался, но – все-таки ответил честно:

   – Спасибо, тетя Лена. У меня всё с собой.

   И поймал внимательно-хитрый взгляд Риты, когда назвал Балалайку "тетей Леной".

   – Молодец! – Кивнула Балалайка. И тут же объяснила причину похвалы. – А я и не заметила! Молодец! Видимо, на поясе, под пиджаком?

   – Не только.

   – Какой умница! – Умилилась она. – Вот, Риточка, учись у брата! Йоган, ты уж присмотри там за ней, ладно?

   Рита лишь фыркнула неопределенно. Интересно, она представляет себе, насколько это круто – вить веревки из Балалайки? И насколько это опасно в таком "южном городе", как Роанапра...

   +++

   – Ченг, кто учил Йогана драться? – Вкрадчиво поинтересовалась Балалайка.

   – А шо такое? – Улыбнулся Ченг в трубку криптофона.

   – Кто. Научил. Его. Драться.

   – Красивый русский девушка, от чего ты расстроена? Почему груссть-печаль?

   Балалайка представила себе, как улыбка Ченга стала шире, но привычно не позволила пробиться наружу раздражению – на Ченга, увы, женские контролируемые истерики не действовали. Приходилось действовать твердо и последовательно:

   – Не придуривайся, Ченг! Ну, так кто?

   – Нэ, а шо такое? И вообще, как вы посмели обидеть ребенка?!

   – Так получилось... И никого мы не обижали! Это он Ритку скрутил, когда ее наезды ему надоели...

   – Ай, молодца! – Восхитился Ченг. – Показал, кто в доме хозяин! Настоящий мужик!

   – Просто он так характерно это сделал... – Разумеется, на провокацию Балалайка не купилась и продолжала гнуть свою линию. – Ченг, не переводи стрелки. Кто научил его драться?

   – Да никто! Как-то так само собой получилось...

   – Врешь!

   – Вру...

   Балалайка чуть не сорвалась, представив, как этот... нехороший китайский мужчина пакостливо улыбается. Ну, она и не рассчитывала, что удастся так просто, "наехав", "расколоть" Ченга. Не тот человек. Поэтому спросила прямо:

   – Ты отдал его этой сучке?

   – О-о-о! Из твоих уст это сойдет за похвалу и признание заслуг! Чем ты так недовольна? Драться умеет – так это ж хорошо! Настоящий мужик должен уметь постоять за себя! А уж как это потом в семье пригодится!

   – Она испортит мальчика!

   – Если она сможет испортить мальчика, то туда мальчику и дорога. – Неожиданно жестко ответил Ченг. – Будет обычным отморозком-головорезом, каких тут сотни. И которому рано или поздно кто-нибудь открутит голову...

   – "Все, что не убивает – делает сильнее", да? – Поджав губы, прокомментировала Балалайка. – Мне не нравится твой подход к воспитанию наших... нашего молодого пополнения. Но – ладно. Вернемся к... Я довела информацию до Йогана. В том числе и раскрыла ему одну из целей акции – отжать немного японских денежек.

   – С ума сошла?!

   Теперь жестко улыбалась Балалайка, невольно максимально точно скопировав интонации Ченга:

   – Если эта информация толкнет мальчика на неправильные поступки, то туда мальчику и дорога. «Отелю» это не угрожает – мы сможем действовать даже в условиях прямого противодействия властей. Пусть и с большей тратой ресурсов.

   – Эгоистка! – Возмутился Ченг, совершенно явственно представив холодную улыбку Балалайки. – Кста-а-ати! – Елейно заулыбался он. – Как он вел себя за столом?

   – Сносно. – Была вынуждена признать Балалайка. – Блинчиками не чавкал. Даже ложкой и вилкой пользовался.

   – И-и-и?

   – Можешь забирать себе этот дурацкий "Боинг". – Вздохнула Балалайка. – Завтра утром тебе занесут документы.

   – Тц-тц-тц...

   – ... и приведут пилотов! – Балалайка поморщилась.

   – Балала-а-айка! – Протянул Ченг. – Зачем мне пилоты? Среди пассажиров было двадцать химиков из исследовательской группы "Сион Дайнемикс". Ты обещала мне именно их! А пилотов можешь себе оставить! – И, правильно истолковав молчание собеседницы, радостно воскликнул. – Спасибо-спасибо! Пусть тебе сегодня ночью приснится Ченг, май дарлинг!

   – Мне только ночных кошмаров не хватало...

   +++

   – Ты вспомнил? – Шепнула Рита, сильно прижавшись ко мне всем телом.

   Сзади, строго в восьми метрах – не ближе и не дальше – шли наши сопровождающие. Прохожие кидали мимолетные взгляды и тут же отводили глаза – это все-таки Роанапра и тут глазеть на других не просто неприлично, а опасно. Тем более (тем более!), если объекты наблюдения выглядят невинно и безобидно, будто влюбленная парочка.

   – О чем? – Осторожно уточнил я.

   Осторожно, потому что – кто их, женщин, разберет! Еще обидится, если выяснится, что я забыл какое-то свое обещание.

   – Значит, не вспомнил еще... А, забудь! – Легкомысленно махнула она рукой. – Когда вспомнишь – поговорим...

   И? Что это сейчас было?

   – Мороженое! – Воскликнула она. – Йоган! Хочу пломбир! Или шербет! Пли-и-из! Поухаживай за красивой немецкой фройляйн!

   И захлопала глазками. Ну, это "хлоп-хлоп" у нас, видимо семейное – и действует одинаково на всех.

   +++

   – Стоять, нах! – Рыкнули в наступившей тишине из-за дальнего столика и добавили то, что повергло меня в короткий ступор. – Большое спасибо!

   Как там говорят: "Это я удачно зашел!", да? Вот то же самое, но – наоборот.

   Убегать было поздно – "спица" из хромированной "Беретты" упиралась мне точно в центр груди. Поверх ствола посверкивали мрачные глаза Ребекки.

   Она была бухая – об этом свидетельствовала не только наполовину пустая бутылка виски, стоявшая перед ней, но и плывущий взгляд, и покачивающееся тело... Но "спица" из ее пистолета почти не дрожала.

   И жгла. Ну, хоть это ощущение и было для меня новым, но тут не надо быть титаном мысли, чтобы понять, что жжение скорее всего означает наличие патрона в патроннике и снятый предохранитель. И, возможно, готовность выстрелить.

   Паршиво!

   Волосы на затылке, кажется, встали дыбом от набежавших мурашек, тело закололи маленькие иголочки, полумрак бара будто осветили мощными софитами и, одновременно, цвета поблекли, будто я смотрю через светофильтр... с эдаким красноватым оттенком. В пальцы обеих рук слабо ткнулись острия лезвий метательных ножей, выпав из зажимов на запястьях (про шарики для тех же целей я даже не подумал в этой ситуации!).

   Стоп-кадр.

   Рита, только что висевшая у меня на руке, была уже справа в пяти шагах от меня, в тишине зала бродило эхо от щелчка предохранителей, а в Македонскую упирались уже три "спицы" – от пистолета Риты и из пистолетов ее сопровождающих.

   При этом две спицы – сопровождающих – подрагивали и гуляли по телу Реви, иногда соскальзывая "в молоко", а одна – застыла, как влитая, "прилипнув" к солнечному сплетению Македонской.

   Ну, предположение можно считать доказанным – моя сестра тоже может пользоваться этой "спицей"... Как, впрочем, и ожидалось. Выяснить бы еще, на каком уровне. Или не стоит? Умеешь считать до десяти – сосчитай до пяти. А в Роанапра – лучше сделать вид, что неграмотный и считать вообще не умеешь.

   Кстати, "спица" из "Беретты" Реви дрожала куда меньше, чем "лучи любви и дружбы" из пистолетов наших сопровождающих. Правда, эта спица не была такой... эластично-монолитно-упругой, как Ритина или моя. Но все равно – интересно. Очень интересно.

   – Садись... Присаживайся... пожалуйста. – Реви положила пистолет на столешницу и лихим "хоп!" опустошила свой стакан. – Пока вежливо...

   Я осторожно присел напротив Македонской. Рядом, снова ко мне прильнув, устроилась Рита, а сопровождающие заняли один из свободных столиков, которых вокруг оказалось непривычно много...

   Странно, я ожидал от Реви смущения или прилипчивого заигрывания. А тут какая-то злость и ненависть, приправленная нешуточной обидой. Неужели, она как-то прознала о том, что тогда я всего лишь вырубил ее и потом даже пальцем не дотронулся, чего не допустило бы большинство жителей Роанапра, считающих себя мужчинами.

   Но как?!

   Вряд ли Бенни – он совсем косой был и уже не отличал виртуальность от хорошенько проспиртованной реальности, в которой белобрысый парень в одной набедренной повязке открыл перед ним дверь в каюту. А в той каюте полностью обнаженная девушка лежала на койке, стыдливо отвернувшись к стене. Так что "реальность" Бенни не включала в себя такие сложные вещи, как "мистификация" и "обман" – должен был принять все за чистую монету.

   Может, Датч проболтался? Да нет, тоже вряд ли он – зачем ему меня так подставлять? – он с Йонг на почве поэзии неплохо сошелся. Столько книжек ей надарил... А может он – педофил или лоликонщик – и хочет "оторвать" меня от Йонг?

   Может, Реви – девственница и по этому смогла определить, что к чему? Тем более – вряд ли. Не может такая девушка, как она, до двадцати лет (или сколько ей там?) не попробовать хотя бы разочек. Впрочем, не исключено...

   Что за бред в голову лезет после адреналиновой встряски!

   Некоторое время мы молчали. Кажется, Реви не знала, с чего начать. Тем более, в присутствии Риты, на которую кидала подозрительные и враждебные взгляды.

   – Ты чё без пушки, херувимчик? – Наконец, мрачно поинтересовалась она. – Совсем е%%нулся по Роанапра без оружия ходить! В подворотню затащат и по кругу пустят такого беленького и смазливого...

   Заботливая какая!

   Я, разумеется, не стал "лезть в бутылку" и говорить, что сейчас Реви пытается транслировать на безобидных горожан Роанапра собственные комплексы и собственные скрытые желания в моем отношении... или в своем?

   Также, я не стал ей говорить, что, во-первых, пистолет у меня надежно спрятан на поясе под полами китайского пиджака, а, во-вторых, в экстренной и неожиданной ситуации я больше полагаюсь на метательные ножи, позаимствованные у Йонг и закрепленные на внутренней стороне предплечий. И между лопатками, чтобы преподнести сюрприз тому, кто попробует скомандовать мне "руки за голову!"

   И пусть метаю я их на порядок хуже, чем Йонг и на два порядка хуже, чем Шеньхуа, но для окончательного решения девяноста пяти процентов могущих возникнуть в Роанапра проблем – более чем достаточно. Мало никому не покажется. А в оставшихся пяти процентах мне и пистолет вряд ли поможет.

   Я лишь мотнул головой в сторону Риты, сноровисто спрятавшей свой странный пистолет в наплечную кобуру, объяснив таким образом, что затащить меня в подворотню довольно затруднительно – кое-кто будет против. Угловатый, будто рубленный, дизайн пистолета и, в то же время, явственно ощущаемая функциональность – однозначно выдавало поделку русских оружейников.