Текст книги "Прозрачные воды южных морей (СИ)"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)

   Небо было чистым, солнце только-только оторвалось от горизонта. По правому борту, метрах в трехстах, действительно, был берег. Пальмы, постройки, пляжи с уже проснувшимися туристами, белые яхты с фотографирующимися в различных местах девицами в купальниках...

   Йонг фыркнула и перебралась к левому борту.

   – Еще помогает две спички пососать, ногами потопать... это Бенни нашел.

   – А где сам извращенец? – Равнодушно спросила Йонг.

   – Сидит за монитором и бормочет, что не имеет права видеть богиню в таком непотребном состоянии – богини, оказывается, должны писать радугой и какать бабочками. А тошнить богиням не положено.

   Йонг слабо улыбнулась... Но тут ее глаза расширились, и она снова свесилась за борт. Интересно, а чем, по мнению Бенни, богини должны делать "бхуэ"?

   +++

   – От них несет кровью. – Сообщила Реви, наблюдая в боковой иллюминатор за тем, как Гензель заботливо вытирает салфеткой бледное лицо девочки. – Даже от... этой. От этой – особенно.

   – От них несет ПЕРВОЙ кровью. – Поправил Датч и на всякий случай повторил. – Не лезла б ты к нему. Особенно, сейчас.

   – Да поняла я! – Поморщилась Реви. – Поняла!

   Бенни благоразумно промолчал, хотя так и подмывало напомнить Реви заявленные ею ТТХ нравящихся ей мужчин – костюмчики, галстучки, респектабельность и умение обращаться с пушками. То, что девушка, по своему обыкновению, не врала, подтверждал тот факт, что она как-то слишком уж подозрительно поглядывает на Гензеля. Бенни давно уже составил "диаграмму эмоций" Реви... но вот этого странного выражения лица в его коллекции еще не было ни разу.

   "Неужели, любовь?" – Бенни перевел взгляд поверх монитора. – "Нас всех посетила любовь!"

   За монитором на металлической переборке был приклеен календарь "Gunslinger Girl", уже полгода открытый на Июле. Девочка с черными волосами по пояс, в очках, наивным взглядом с легкой беспомощностью смотрела вбок, баюкая на руках пистолет-пулемет "Хеклер и Кох" в самой короткой модификации.

   "Моэ! Один Датч – неприкаянный. Черствый грубый приземленный человек! Несчастный Датч!"

   +++

   В Роанапра вошли после обеда.

   Вернули Бенни его моэ-очки ("Никто, кроме меня, не должен видеть богиню!"), спрыгнули на причал и пешком добрались до ресторана "Хитрого Чоу". Там нас моментально посадили на такси и отправили в "Дом Чоу". Отремонтированное здание, в котором я впервые очнулся, и в котором у меня была своя однокомнатная квартирка (маленькая, как и положено немце-китае-корейцу), являлось теперь гостиницей "Дом Чоу". Или доходным домом.

   И – ни-че-го! Нас ни о чем не спрашивали. Нам ничего не рассказывали. Не хвалили. Не ругали. "Разборы полетов" не устраивали.

   Мы попали в спланированную засаду? Имело место предательство? Была утечка информации? Судя по всему, это мало кого интересовало и, совершенно точно, никого не беспокоило.

   Нам не устраивали усиленных тренингов, не мариновали физподготовкой, не гоняли на рукопашном бое силами трех-четырех инструкторов одновременно. Ну, то есть не делали ничего того, чем, судя по книгам и фильмам, некомпетентное руководство пытается "прикрыть" собственную некомпетентность, когда требуется оправдать провал задания хоть чем-то?

   Мадам Чоу приветливо кивнула и вернулась к своим делам – медитация над какой-то электронной таблицей на мониторе. Видимо, что-то финансовое. Рядом лежал калькулятор с огромными кнопками...

   Не обидно (ни в коем случае!), но... странно.

   Йонг пожала плечами, подергала меня за рукав и попросила братика не беспокоиться. Тоже мне, "опытный сержант-наставник успокаивает молодого бойца"!

   Вечером в маленьком ресторанчике при "Доме Чоу", уничтожая свою "семейную порцию", она тронула меня под столом коленом и показала глазами на экран работающего телевизора.

   Восьмичасовые новости. "Новость часа": подробности убийства какого-то политика в Куала-Лумпуре. Видеоряд, в котором мелькнула крупным планом явно "парадная фотография" какого-то дородного мужчины, одухотворенным взором смотрящего в светлое будущее родной страны.

   – Моя цель! – одними губами прошептала она.

   Вот такая "новость часа"... Оказывается, никакой это был не провал, а хорошо спланированная операция прикрытия. Нами очень достоверно подкрепили какую-то дезинформацию. Мы помогали полиции думать, что нападение будет именно в особняке этого... с непроизносимым длинным именем, а тем временем кто-то более компетентный, чем мы, сделал свое дело и тихо-тихо "утек"... а мы "утекали" громко, оттягивая на себя всю полицию Куала-Лумпура.

   Разозлиться? Ах, какие нехорошие – использовали детишек в качестве приманки! А ведь детишки вполне могли погибнуть! Ай-яй-яй...

   Я подумал (опять – очень-очень хорошо, и – несколько раз) и решил, что злиться глупо. С незабвенной Сьюзан ("нужно не бояться, а злиться!"), конечно, спорить тоже глупо, но в данном конкретном случае лучше даже не злиться, а спокойно делать выводы. Впрочем, немного разозлиться тоже не помешает.

   Во-первых, нужно учитывать, что любая следующая операция с моим участием (а они будут, будут... куда я денусь!) может явиться разменом пешек. При этом в роли пешки будем мы с Йонг. Из этого следует, что необходимо готовить в таких случаях собственные пути отхода. Более того, следует готовить собственные "золотые парашюты" – нами ведь могут пожертвовать не только по принципу "выплывут – хорошо, не выплывут – и Будда с ними", но и пожертвовать... окончательно. Не в тактическом смысле, а – в стратегическом. Разменять, продать, откупиться Черным Веером и его Хранителем. И придется уходить не только от полиции или мафии на месте проведения акции, но и скрываться от своих.

   Кстати, могут это проделать и только с одним Хранителем, повесив на него всех собак. Да хотя бы банально обвинить его в провале очередной операции... Или, нет, раз уж мы работаем на какую-то китайскую мафию, то не "операция", а "дело". Мафиози и бандиты "ходят на дело", а не "проводят операцию".

   Другими словами, необходимо готовить новые документы, продумать пути и способы изменения внешности, сделать себе тайники с документами, деньгами и оружием. Продумать маршруты убегания куда-нибудь в северные страны, где моя внешность не будет столь явно бросаться в глаза. М-да... сплошной боевик, мать его!

   Конечно, произойдет это не сегодня-завтра – все-таки такие супермены, как я, тут валяются не под каждым кустиком – но когда-нибудь такое может произойти. Если судить по первой же акции, в которой мы с Йонг участвовали. Как там... Опус операнди? Модус операнди? В том смысле, что стиль решений организации, в которой я оказался, именно таков.

   И об этом не должна знать даже Йонг! Во всяком случае, не обо всем. Паршиво!

   Во-вторых... во-вторых, нужно слушать свою интуицию. Задницу, жопу, попу, копчик. Ведь чуть ли не прямым текстом предупреждали они меня! Хором! И, Йонг, видимо, тоже!

   Интересно, что о произошедшем думает она?

   – Где бы разжиться комплектом документов? – Пробормотал я себе под нос так, чтобы из всех родственников, ужинающих сейчас, меня услышала только Йонг, выкладывающая палочками на тарелке смайлик из двух кукурузных зернышек и одной длинной макаронины.

   Младшая сестренка у меня – просто умница! Потому что так же тихо шепнула:

   – Я знаю, у кого их делает семья. Но лучше найти самим... самому...

   Все-таки она у меня – чудо!

   И – что это? Йонг подхватила одну пару макаронин из моей тарелки и теперь аккуратно выкладывала на своей тарелке... смайлик с очками!

   Глава 6

   Датч, вернувшийся ранним утром в офис «Лагуны», застал непривычную... даже пугающую картину.

   Бенни гипнотизировал постер, который повесил рядом с настенным телефоном. На постере была нарисована голубоволосая девушка в фиолетовом платье-пачке на фоне брутального мужика в черном плаще. Мужик был в ярко-белой маске с фиолетовой вертикальной линией, и с огромным ножом – неудобным и крайне непрактичным даже на вид, но очень страхолюдным. Бледно-розовые глаза девушки смотрели несколько отстраненно, наивно и даже чуть-чуть бессмысленно.

   А Реви... Реви мечтательно рассматривала потолок, чему-то слабо улыбаясь. И, самое невероятное, ее губы были накрашены! Неумело, но – накрашены! Ярко-красной помадой!

   Датч даже на секунду растерялся, не зная, к кому обращаться за справкой – необычно себя вели оба компаньона. Наконец, привычка победила, и он бросил Бенни:

   – Вообще-то, тут офис серьезной логистической компании, а не дом отаку или аниме-студия...

   – Это искусство. – Отрезал Бенни, не отрываясь от созерцания больших бледно-розовых глаз.

   Вот так... "Это искусство, невежда!" И ведь ничего не возразишь – твоим филологическим высшим образованием подотрутся, твоим строительным высшим накроют сверху, а твой богатейший жизненный опыт воткнут тебе же в... И обзовут черствым человеком, чайником, плебсом, люмпеном или буржуа, чуждым прекрасного! Впрочем, Датч был вынужден признать: конкретно эта девушка на плакате была – как там у них? – кавайной?

   – Смена ориентации? Теперь – мужики в масках? И где же большая пушка у этой маленькой девочки?

   Бенни откликнулся с готовностью:

   – Мужик в маске – лишь жестокий фон, на котором лучше раскрывается невинная... я бы даже сказал, неземная безэмоциональность. – Бенни, не отрывая взгляда от плаката, прошелся к кофе-автомату. – А большие пушки, Датч – это вчерашний день! Сейчас мейнстримом являются экстраспособности и высокие технологии – энергетические удары, бякуганы, молнии из рук, хай-тек-доспехи и прямое подключение к виртуальной реальности!

   Датч неопределенно хмыкнул – он следил за тем, как Бенни наливает себе кофе – отточенными выверенными скупыми движениями... не глядя. Он даже поймал себя на том, что с нетерпением ждет, когда "механик-программист" неловко двинет пальцами или рукой, или споткнется...

   Напрасно – Бенни благополучно пристроился перед плакатом с уже полной кружкой горячего кофе, не расплескав ни капли. Чувствовался недюженный опыт – "сын ошибок трудных" – в пролитии литров живительной коричневой жидкости на десятки клавиатур компьютеров и ноутбуков.

   Краем глаза Датч наблюдал за Реви – та никак не реагировала на диалог мужчин. И это было плохо. Очень плохо! Что б она да упустила случай "покусать" Бенни, реализуя детское желание лишний раз утвердить свое место в их маленькой иерархии.

   – Ну, допустим. А почему Реви... такая? Подключилась к виртуальной реальности?

   – Как специалист по "хай-теку", могу предположить, что в ее процессах появилась лишняя задача, транслирующая на системы ввода "гифку" смокинга, бабочки и больших пушек... и белоснежных волос, убранных в хвост. Мое мнение, как специалиста – это вирус.

   – Твои рекомендации, Бенни-бой?

   – Надо лечить. Либо ставить соответствующее антивирусное ПО, либо обновлять имеющееся... Хотя лично я предпочитаю форматирование с последующим восстановлением из бекапа. Я всегда так делаю. Либо оставить, как есть – пусть перепихнутся – кто-нибудь кого-нибудь в процессе обнулит и все успокоятся...

   – То есть...

   – Да! – Гордо покивал Бенни. – Я вовремя распознал у себя симптомы вирусной активности и перезалил себе жесткий диск. Теперь – никаких девочек с пушками! Теперь только истинные богини – Юки, Рей, Инь...

   – Да я не про тебя! – Фыркнул Датч. – Что с Реви делать будем? В таком состоянии боец из нее, как из говна пуля.

   При этих словах Реви поморщилась.

   – О! Пинг есть! – встрепенулся Бенни, отвлекшись, наконец, от плаката. – Ну, тогда лечение напрашивается само собой...

   – "Желтый флаг"? – Помрачнел Датч. – Я еще не оплатил счет от Бао. Надо будет вычесть из призовых Реви. – Датч подождал реакции Реви. Не дождался и посмурнел еще больше. – Плохо. Очень плохо.

   – Да не расстраивайся, Датч! – Махнул рукой Бенни. – Хорошее кошерное похмелье – это та же переустановка операционной! Ни одному вирусу не выжить!

   +++

   Видимо, новизна прошла, или я наконец-то устал от новостей, или, что более вероятно, убитые мною люди заставили немного просветлеть розовые очки... Мрачно? Да, именно мрачно я воспринял то, каким видит наше будущее семья Чоу вообще и мадам Чоу в частности.

   Через неделю (наверно, чтобы успел проникнуться) после нашего возвращения, мне предложили стать Хранителем Черного Веера – Палача Триад. Круто звучит, да? Наводчик, "второй номер", охранник, помощник, подноситель патронов, заряжальщик пистолетов, чистильщик стволов, телохранитель, врач... возможно, согреватель постели и, возможно, супруг.

   Про последнее, про постель и супруга, мне сказали открытым текстом... в присутствии Йонг, с отсутствующим видом смотрящей в окно!

   Я мрачнел не от того, что Хранитель – это лишь "спутник Главного Героя" и он теперь на вторых ролях. Нет. Дело в самой сути "профессии"... Контрабанда, кражи, даже разбой и пиратство – все эти декларируемые статьи доходов семьи Чоу (как второй уровень легенды) я был готов воспринимать. И даже участвовать. И даже стрелять в процессе в живых людей, переводя их в разряд "неживых", если что-то пойдет не так.

   Но вот работа палача – целенаправленный поиск и устранение неугодных (неугодных даже не лично тебе, а тому, кто "заказывает музыку" и "танцует девушку") – никакого восторга не вызывало. Даже если непосредственно нажимать на курок или держать нож будет Йонг... А может, именно потому, что "нажимать" и "держать" будет девчушка, которую я серьезно считаю младшей сестрой.

   Видимо, одного раза хватило, чтобы понять, что романтикой там и не пахнет.

   Кстати, о родственной любви. Я вполне допускал, что в семье Чоу ко мне тоже привязались и, кажется, даже искренне любили: например, когда я назвал мадам Чоу "матушкой Чоу", то вечером сияющая гроза местных морей собственноручно приготовила ужин с вполне аутентичными русскими блюдами – толченая картошка, мясные котлеты, черный (черный!) чай с сахаром. Правда, это могло быть своеобразной дрессурой по выработке у меня условного рефлекса – но углубляться в эти изыскания откровенно не хотелось... во избежание сохранения душевного равновесия.

   Да и отношение остальных родственников было... нормальным – где нужно, подскажут, где надо, помогут, где необходимо, отвесят бодрящего подзатыльника или вспомнят богатую китайско-корейскую лексику.

   И не тряслись надо мной родственники, как и над любым из моих новоприобретенных братьев и сестер. Условия обучения, когда перекрыли улицу... это отдельный разговор и – это же была учеба, нужная в хозяйстве вещь! И наигранностью в этих отношениях, кажется, не пахло – ведь далеко, далеко не все из моих новых родственников осведомлены о моей роли. Им просто сказали: "наша семья приняла нового человека". Всё.

   Опять-таки, были и обратные случаи. Например, будучи в плохом настроении, я обозвал мадам Чоу "бабушкой Чоу". Понятно, что не такая уж и старая женщина взбеленилась, а я отхватил плетей: была вызвана Йонг, ей указали на меня и приказали отвесить десять штук. Но сначала – поймать. Знатно мы тогда по кварталу побегали. Свои десять я получил – Йонг очень исполнительная и очень быстро бегает – скрыться от нее нереально.

   Что касается должности "супруга", то мое положение в семье Чоу в этом гипотетическом случае не станет более высоким, чем сейчас – мне достаточно оставаться Хранителем Черного Веера и этого будет достаточно для сохранения высокого статуса в иерархии Семьи. Ведь обучение и "эксплуатационное обслуживание" Палачей Триад для семьи Чоу является основным родом деятельности. Даже при том, что подавляющее большинство членов семьи об этом и не догадывается, обеспечивая основную легенду – гостиницы, ресторанчики, транспортные компании... и – "второй уровень" – контрабанду... Хотя, возможно, о чем-то и догадываются. Но в таких семьях свои догадки принято держать при себе.

   Короче, положение Хранителя в Семье (для знающих людей) куда выше положения супруга Черного Веера.

   Так что на особое отношение принц-консорт может не рассчитывать... если таковой у Йонг в будущем вообще появится. К тому же: что супруг, что Хранитель все равно будут какими-нибудь официантами, мойщиками окон или охранниками-вышибалами – у Триад очень популярна методика конспирации под нечто совершенно безобидное и непристижное – сидит себе эдакий старичок-одуванчик, хихикает униженно, закуску и выпивку клиентам какой-нибудь забегаловки разносит, тумаки получает, насмешки терпит... а на поверку – хлоп! – оказывается каким-нибудь Самым-Самым главным... Молодые Семьи, правда, отходят от этой традиции, предпочитая на полную катушку использовать имеющиеся власть и деньги, но, как вздохнула мадам Чоу, "это их проблемы".

   Возвращаясь к планам Семьи на меня...

   Как убеждала меня мадам Чоу, удовлетворение сексуальных потребностей Черного Веера именно Хранителем необязательно. Хотя и "крайне-крайне желательно, Сеунг!" Никто не настаивает. Всё – по взаимному согласию. И – "не сейчас, не сейчас, конечно!", "это дело отдаленного будущего!", "никто не торопит и в спину не подталкивает!"

   Да-да-да... Чоу Сеунг и Йоган Вайс может, и верят в сказки, но вот Виктор с непроизносимой русской фамилией – уже почему-то не очень. В период полового созревания будет достаточно, чтобы он (каждое утро начинающий с борьбы с прыщами перед зеркалом), находился рядом с мучающейся гормонами Йонг и – оп-па! – как по волшебству, наше взаимное согласие у семьи Чоу будет в кармане!

   Кстати, я сходу могу назвать как достоинства подобного "союза", так и его недостатки. Именно в контексте работы девушки-киллера. А вот с учетом моего все усиливающегося желания "смазать лыжи" давление на меня или на Йонг через "вторую половинку" – то, что доктор прописал!

   Я согласился на предложение мадам Чоу, разумеется. Буду Хранителем Палача Триад. Честь-то какая... всю жизнь мечтал.

   Вот так в жизни и заканчиваются "арки". А что! Все главные персонажи живы и здоровы. И даже чуть-чуть счастливы. Купаются во взаимной любви или страдают – от безответной. Ружья висят, пистолеты смазаны. У главного героя, наконец-то появилась цель – вылезти из этой жопы самому и, в идеале, вытащить оттуда Йонг.

   Красота, мать ее!

   +++

   – А я те г'в'рю... крсавчик! Глазки – во! Хв'стик – во! И кстюмчик! Пид... пид... пижачок! А как он взял м'и п'столеты! О-о-о...

   – Так я не поняла – ты его трахнула, сеструха?

   – Эда, фу! – Реви грозно нахмурилась. – Фу, Эда! У н'c... пл... плтни-чес-кие отншения! Эда! Ты б его вдила!

   – Я б ему вдула! – Хлопнула сестра церкви Насилия по столешнице.

   Она выпила не меньше Реви, но выглядела куда более трезвой, чем американская китаянка... Ну, у китайцев – вечная проблема с крепким алкоголем, им много не надо...

   Датч, не выдержавший этих разговоров с так некстати подвалившей за их столик сестрой Эдой из Церкви Насилия, перебрался за барную стойку. Он бросил взгляд на расслабленно улыбающегося Бао и тихо спросил:

   – Ну, я-то – понятно... а вот ты чего лицом изображаешь?

   – Реви уже хоро-о-ошая – разрушений не будет. Не тот у нее настрой!

   А вот у Датча настроение было – так себе. Поэтому он не отказал себе в удовольствии испортить его ближнему своему:

   – Если пьяная Македонская – это как блондинка за рулем БТР, то влюбленная Македонская – это обезьяна с пятью гранатами в двух руках.

   Но Бао был тертым калачом:

   – Да мне положить! Счет оплачивает тот, кто остается последним. А кто не спрятался – я не виноват! А кому не нравится – может обратиться к моей krisha!

   Бенни, сбежавший из-за столика еще раньше Датча, заметил:

   – Кажется, болезнь прогрессирует... Если за Гензелем начнет охотиться Эда... чисто из спортивного интереса... Роанапра превратится в филиал "Фоллаута" – нам "отцы"... и "матери" спасибо за такое не скажут!

   – Эй! – Вот теперь Бао уже забеспокоился. – Харэ меня пугать! Чё за Гензель-Хрензель?

   Грохнул выстрел – одна из бутылок за спиной Бао разлетелась вдребезги.

   – Ты чё сказал, нах! – Реви, набычившись, стала подниматься. – Ты как его назвал, нах!

   – Ничего-ничего, Реви-чан! – Заулыбался Бао. – Тебе послышалось... Вот, Датч подтвердит.

   И перевел умоляющий взгляд на Датча. Тот, постаравшись не улыбаться слишком широко ("Выздоравливает, девочка! Выздоравливает!"), вопросительно поднял бровь в сторону пустого места на полках и выразительно потер большим и указательным пальцем. Бао обреченно вздохнул и кивнул.

   – Реви, тебе послышалось! Правда! – Подтвердил довольный негр.

   Когда инцидент, на который, кстати, почти никто из посетителей бара не обратил внимания, был замят, Бао наклонился к Датчу:

   – Ну, так что за... ну, ты понял, да?

   Датч зашептал ему на ухо:

   – Есть один чувак... Бабы ему пистолеты отдают подержать... Сами! Делай выводы, Бао!

   – Пиз#ец! – Выдохнул владелец "Желтого флага", натурально схватившись за сердце.

   – Но об этом – никому! – Постаравшись не улыбнуться, погрозил пальцем Датч.

   – Могила, чё! – И, наклонившись к уху Датча, прошептал. – А на Балалайку его напустить пробовали?

   +++

   Этот девятнадцатиметровый катер в плане автономности был, конечно, не настолько крут, как торпедный 25-метровый «Элко» «Лагуны» (такие катера, как «Элко», в годы Второй Мировой, говорят, Атлантику спокойно пересекали). Но для не совсем законных целей семьи Чоу – подходил идеально. Небольшие грузы, десяток пассажиров – все это запросто.

   Вначале катер был выведен из состава Советского ВМФ и передан Китаю. А потом – столь же благополучно списан и там. Короче на пять метров и легче на сколько-то тонн, чем "Элко" "Лагуны". Скорость, даже с дизелем, имел ощутимо больше, чем "Элко" и мог спокойно оторваться от очень многих...

   Мореходность, правда, не та... совсем не та – всего-то четыре балла, но тут, в Малаккском проливе, этого хватает за глаза.

   И размеры помещений... совсем не "лагуновский" "Элко". Правда, нам, неприхотливым китайцам, много квадратных метров, как известно, и не нужно.

   – Глиссирующий реданный торпедный катер! – Важно повторяла мадам Чоу. – Проект 123-К! Камазамолез!

   Мое новое рабочее место. Полуофициальное.

   Официальное в том смысле, что законы Таиланда позволяли шестнадцатилетнему немцу-гастарбайтеру работать в фирме "Перевозки Чоу" в должности курьера.

   И неофициальное... Если досмотровые группы или береговая охрана обнаружат меня на борту, то я тут же считаюсь простым пассажиром. Курьер же. Ну, сидит себе в пассажирской каюте – и чего вы прицепились, господин офицер? По делам куда-то едет – запись в судовом журнале есть, документы в порядке, и вам спокойного моря, до свидания...

   Фактически я выполнял функции охранника катера. Эдакий секьюрити. В набедренной кобуре – "Беретта-93" (конечно, не та, трофейная из Куалу-Лумпура, а другая, сравнительно "чистая"), в четырех местах по всему борту рассованы дополнительные магазины.

   – Просто делай свое "Хлоп-хлоп", Сеунг. Разговоры разговаривать буду я.

   Тоже часть работы, видимо. Стою за спиной и чуть сбоку от ругающейся с оппонентами мадам Чоу и делаю свое "хлоп-хлоп". Даже улыбаюсь иногда. Странно, но помогает – оппоненты ведут себя хоть и шумно, но за оружие не хватаются. Как-то странно ко мне люди относятся. Я имею в виду, посторонние, не из семьи Чоу.

   +++

   Я крутею...

   Как многие великие открытия, это было сделано случайно, но – после длительной предварительной работы.

   Каждую неделю я приходил в тир сержанта Бауэра и делал упражнение "еженедельные полторы сотни". Между прочим, платил двести баксов за одно посещение: пятьдесят – за патроны, а остальное – за аренду пистолета. Свой "Вальтер" я светить не собирался и изнашивать – тоже (хватало отстрела одного магазина каждую неделю), так что пользовался арендованным стволом.

   В самом конце выполнения упражнения, на последнем магазине, сорвался с троса щит с закрепленной на нем бумажной мишенью. Но я-то на эту мишень уже настроился. Я-то ее чувствовал. И упала она крайне удачно – тяжелый металлический лист воткнулся в грунт, а не упал плашмя на землю. И «десятка» мишени оказалась загорожена щитком, прикрывающим прожектор в семидесяти метрах от меня и в тридцати – от мишени. То есть между мной и мишенью.

   А я к тому моменту застрелялся – всего-то последний магазин «добить» и бежать на работу. Ждать, когда повесят новую мишень было лень...

   Ну, это как дали надкусить бутерброд (с маслицем и икорочкой), ты туда уже зубы погрузил, слюна выделилась, из желудка кричат "Давай же его! Давай сюда!", ты весь застыл в ожидании приятных ощущений от вкусовых рецепторов...

   ... а бутерброд вдруг выхватывают у тебя из рук! А на нем уже даже отпечаток твоих зубов имеется, и слюной твоей он щедро полит! И вообще, организм уже считает его законной добычей твоего желудка!

   Не успел сообразить, как совершенно естественным усилием подправил "спицу-конус", чтобы она проходила над щитком прожектора, загораживающего цель. И нажал на спусковой крючок. После третьего выстрела сообразил, что происходит... и уже сознательно сделал еще три выстрела. И прочувствовал каждую пулю, вколоченную в "десятку"... закрытую от меня броневым листом!

   А потом включил мозги, и оставшиеся пули вбил в дальнюю стену тира, добив магазин до конца...

   Сержант Бауэр кинулся с униженными извинениями. Понятия не имею, кем он меня считает, но стелется передо мной, как... даже не знаю, как. Передо мной так никто не унижался. Неприятно. Только какому-нибудь моральному уроду, закомплексованному по самые уши, может быть приятно такое уничижение взрослого человека... даже пресмыкание.

   – Извините, сержант. – Я положил пять зеленых "десяток" на столик. – Я вам мишень сломал. Если будет недостаточно, пришлите счет мадам Чоу. Я предупрежу ее, что у вас сегодня набедокурил.

   Сержант Бауэр стал меня убеждать в том, что ничего страшного не произошло, что это просто оборудование старое, износившееся... И это, вообще, он, Бауэр, во всем виноват! В общем, полный аналог "Не извольте беспокоиться, ваш-высок-благородие! Холоп Бориска все починит и сделает в лучшем виде! И плетей сам себе всыплет!"

   Вот почему он так себя ведет? Видно же – ветеран, тертый человек. И – не сломавшийся, не опустившийся, с чувством собственного достоинства. К тому же, взгляды на Ченга – тогда, в первый мой визит в этот тир – он кидал вполне независимые и угрюмые... Ченга он не боялся, а вот меня... Неприятно, повторюсь.

   Деньги, кстати, взял... Не то, чтобы мне было их жалко – деньги я особо ни на что не трачу – за квартиру не плачу, завтраками-обедами-ужинами меня бесплатно кормят во всех заведениях семьи. Но, все равно – как-то неприятно.

   Через неделю, когда я возвратился из рейса, то взял машину и уехал за город, чтоб ни одна живая душа... Боялся, что мне почудилось, приснилось. Где-то час сидел и успокаивался. Потом просто отстрелял четыре магазина по мишени в прямой видимости... Для разогрева.

   А потом "захватил" своим "наградным" "Вальтером" цель, сместился вбок так, чтобы холмик чуть-чуть, самым краешком, закрыл от меня банку, представил, как "спица" изгибается. И она послушно искривилась, будто начался сильный боковой ветер. И выстрелил!

   И рванул к мишени! А зеленая баночка из-под пива – лежит, родимая! С аккуратной дырочкой в самом центре красной звезды. Куда я и целился. После этого я отстрелял шесть магазинов.

   Дурачок. Я.

   Свалился от внезапной слабости где-то через минуту. И провалялся так часа полтора – голова чугунная, мысли путаются, перед глазами кружочки, звездочки и искорки, в ногах-руках будто вату вместо мышц набили.

   А я чего ожидал? Что искривление "спицы" – это в ухе поковырять? Получается, нет. Получается, для этого делается какое-то усилие, использующее резервы организма.

   Это сколько выходит? Шесть магазинов – восемьдесят четыре выстрела. И ведь наверняка затрачиваемое усилие будет зависеть от степени искривления "спицы". А если попытаться такой трюк с штурмовой винтовкой провернуть – два рожка и я овощ.

   ... и никому о своей новой крутизне я не сказал – это же Роанапра.

   +++

   На следующий же день я начал тренировки на выносливость. Ну, как я их понимал – беготня на беговой дорожке, велотренажер, плавание. Я бы и бег трусцой подключил, но в Роанапра нет ни одного спортсмена или физкультурника, никто тут по утрам не бегает... разве что убегает или догоняет. Со стрельбой и матами.

   Мыслил я прямолинейно и, возможно, тупо – если искривление "спицы" использует резервы организма, то надо сделать так, чтобы организм мог эти резервы выдавать с меньшими... последствиями. Или, чтоб резервы были побольше. Жирком, что ли, обрасти?

   +++

   – Мальчик занялся физической подготовкой? Разве это плохо? – Удивился Ченг.

   – Это очень-очень хорошо! – Объясняла мадам Чоу. – Он не только сам принял решение, согласившись с нашим предложением, но и искренен в своем стремлении! Если судьбе будет угодно, то мы получим два Веера в паре, вместо обычной пары Веер – Хранитель. Такое в истории происходило крайне редко!

   – Мадам Чоу, не нагружайте меня этим тонкостями ремесла вашей уважаемой семьи! – Поморщился Ченг. – Объясните, что плохого в том, что мальчик решил заняться физической самоподготовкой?

   – Он может себя испортить, мистер Ченг. Привить себе неправильные навыки, забить мышцы, которые нельзя забивать. Он же сейчас наверняка, как всякий современный юноша, потянется к презренному металлу – этим гантелям, гирям и штангам!!! И наверняка, порвет связки, растянет мышцы!

   "Ты еще добавь: "Караул, что творится-то!" – хмыкнул про себя Ченг, а вслух спросил:

   – Что от меня требуется?

   – Не требуется! – Даже чуть испуганно замотала головой мадам Чоу. – Просто наш инструктор – слишком односторонний человек. И слишком зациклен на боевых искусствах. И неправильно видит их применение в реальной жизни! И совершенно не разбирается в нашей специфике. Ему только спортсменов готовить в национальную сборную, чтобы они там красиво ногами размахивали! Или боксерским мешком для Веера и Хранителя работать! Ну, понимаете, он же у нас тут для прикрытия. А наша... методическая база – она не собрана... малышку, вот, натаскали, а на появление в столь скором времени кого-то еще – не рассчитывали!

   – Ближе к делу, мадам!

   Мадам Чоу заискивающе заулыбалась и стала тереть ручки:

   – Вот если бы получить настоящего специалиста, который разбирается во всех нюансах нелегкой работы Черного Веера...