Текст книги "Прозрачные воды южных морей (СИ)"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)

   Но своего согласия он пока не дал. Он колебался. Спокойная размеренная жизнь – на одной чаше весов, и бешенная карусель-аттракцион с пальбой и фейерверками взрывов – на другой...

   – Хочешь посмотреть на покупателя, Датч? – С интересом переспросила Балалайка. – Зачем? Твое любопытство выйдет тебе боком... когда-нибудь.

   Голова Датча дернулась, будто он хочет обернуться к Року, но негр себя сдержал:

   – Скажем так, мне нравится наблюдать, как ты ведешь дела, Балалайка!

   – Льстец! – Рассмеялась женщина и позвала. – Михаил!

   Один из бойцов что-то ответил ей по-русски. Балалайка перевела:

   – Уже подъезжают. У тебя – пунктуальность, у них – жесткое расписание... Японские бизнесмены. – Ее взгляд мазнул по подобравшемуся Року. – Господин Окаджима Рокуро, не так ли?

   – Совершенно верно, госпожа Балалайка. – Ответил Рок.

   От властного взгляда тело само захотело согнуться в поклон подчиненного руководителю, но неимоверным усилием воли Рок заставил себя скопировать легкий кивок Датча. Судя по отсутствию какой-либо негативной реакции, он поступил правильно.

   – О тебе хорошо отзывались, господин Окаджима...

   "Не понял!"

   – Рок, госпожа Балалайка. – Возразил осмелевший Окаджима. – С вашего позволения – просто Рок.

   – Р-р-рок. – Попробовала она на вкус. – Неплохо. Я была впечатлена твоим докладом, Рок. Если убрать политическую составляющую, которую, впрочем, ты и не должен был разрабатывать – так просто великолепно!

   "Этот гребанный отчет! Мне им теперь до конца жизни будут в глаза тыкать?!"

   – Спасибо, госпожа Балалайка!

   Еще одна машина – серая представительская "Тойота" – плавно вырулила из-за контейнеров и остановилась в тридцати метрах.

   В следующую секунду ошеломленный Рок открыл рот – из машины показался узнаваемый топороподобный профиль господина Кагеяма! Во имя всех богов, что здесь делает заместитель начальника службы безопасности "Асахи"?!

   Но и появление представителя корпорации – это было не все. Из другой двери на бетонные плиты выпорхнула... Рита Вайс!

   И, ладно б она скромно, как положено, пристроилась бы за спиной начальника, сложив перед собой ручки. Нет! Она вприпрыжку понеслась к джипам, раскинув руки! У Рока даже мелькнула шальная мысль, что сейчас Рита повиснет у него на шее... ну, как в фильмах или манге. А он такой, весь героический, пропахший порохом, потом и гарью...

   Реальность, разумеется, не пожелала соответствовать ожиданиям романтически настроенных японских офисных служащих низшего звена. Рита бежала не к Року, а к Балалайке. Бойцы у нее на пути старательно отводили стволы и даже освобождали дорогу!

   Но вот почему-то бег девушки замедлился, она перешла на шаг... В чем дело? А дело в холодном взгляде Балалайки, на который напоролась Рита. И вот совсем медленно, чуть ли не крадучись, она подходит к Балалайке...

   Бац!

   Голова Риты резко мотнулась в сторону, а кобура на боку Балалайки закачалась.

   – Вау! – Тихонько оценила Реви, стоявшая рядом с Роком.

   Рита схватилась за щеку, не отрывая удивленно-обиженного взгляда от хладнокровной Балалайки.

   – За что ты сейчас была наказана? – Холодно поинтересовалась Балалайка.

   Рита шмыгнула:

   – За распиздяйство, товарищ ка...

   Бац! Новая пощечина и:

   – Сержант! – Крикнула Балалайка.

   – Ya, tovarisch capitan! – Отозвался тот самый громила со шрамом.

   – V raspolozhenii est hozyastvennoe milo?

   – Tak tochno!

   – Mladshiy serzhant pered otboem moet svoy yazik s milom! Prosledit!

   – Est!

   – В машину, младший сержант! – приказала Балалайка уже по-английски.

   – Есть, товарищ капитан! – Рита пулей метнулась в один из джипов.

   "Меня не заметила? – Подумал Рок. – Или сделала вид, что мы незнакомы? Впрочем, судя по всему, у нее какие-то проблемы с начальством... с настоящим начальством. Вряд ли у нее было время смотреть по сторонам. И обстоятельства для "Привет, Рокуро! Как поживаешь, дорогой?" не совсем подходящие. Вон, как она руки по швам тянула и глазами начальство ела".

   Рокуро не мрачнел и не огорчался. Легкость, с которой его списала "Асахи" (а как еще расценить тот вертолет и ту перестрелку в "Желтом Флаге"?) – не ужасала и не потрясала. Прикоснувшись к самому краешку другого мира – мира контрабандистов, наемников и пиратов – он вдруг понял... да многое он понял, чего уж там – всего и не перечислишь. Что-то еще не оформилось в слова, которые можно озвучить. Что-то озвучивать совсем не хотелось, дабы не расстаться с последними иллюзиями.

   Картинка сложилась со звучным шлепком, до подозрительности напоминающий пощечину, которую Рите влепила Балалайка. Собственно, именно это действие – "воспитательная пощечина" своему подчиненному – и было завершающим фрагментом паззла. Завершенная картина – что может быть прекраснее?

   Осталось узнать некоторые незначительные детали и нюансы.

   Мистера Кагеяма так просто к Балалайке не пропустили. Один из бойцов старательно обыскал японца с помощью какого-то ручного сканера и отошел в сторону, показывая, что визитер «чист».

   – Прошу простить за эту безобразную сцену, господин Кагеяма. – Безо всякого сожаления объяснила Балалайка. – Работа с личным составом должна вестись постоянно – днем и ночью.

   – Понимаю, госпожа Балалайка... – Кагеяма помолчал. – Хоть это и не в наших традициях, но я буду благодарен, если мы опустим некоторые пункты делового этикета. Время – бесценно.

   – Конечно...

   Балалайка с милой улыбкой передала Кагеяме тот самый диск. А Кагеяма взамен передал Балалайке "дипломат" с какими-то документами, которые та быстро просмотрела.

   – Прекрасно, господин Кагеяма. Все, как мы и договаривались. Приятно вести с вами бизнес.

   – Взаимно. Надеюсь, это не последнее наше предприятие. Не так ли?

   – Конечно же... я всегда буду иметь вас ввиду, когда речь зайдет о деловом японце, с которым можно вести бизнес.

   – Спасибо.

   Кагеяма повернулся к Року и чуть неодобрительно покачал головой – что ни говори, а в данный момент Окаджима даже близко не мог служить иллюстрацией к плакату "Образцовый офисный служащий, одетый с иголочки". Он мог бы молчать – Рок и сам прекрасно представлял, что и как будет сказано сейчас Кагеямой.

   Должность второго заместителя начальника департамента собственной безопасности ("Ага! Значит, сейчас Кагеяма – уже не заместитель, а руководитель департамерта..."), повышение оклада, двадцать человек подчиненных... Кстати, эта должность гарантированно уложит к нему в постель Имаи Кику – ведь он теперь будет на ступеньку выше. Но эта мысль, про Имаи Кику, промелькнула где-то на периферии и благополучно исчезла.

   Все это было заманчиво, чего уж скрывать...

   В этот момент особенно пронзительно крикнули чайки, не поделив рыбешку. И ветер как-то по-особому взлохматил волосы. И Рок вспомнил ту затяжку "после вертолета". Вспомнил блаженство, растекшееся по телу. Ну и Реви, застывшую перед ним в позе алертности, будем до конца честными, тоже вспомнил...

   Он достал сигарету из пачки, позаимствованной у Датча, прикурил. Кагеяма прищурил глаза: этот невозможный для японского служащего жест – закурить в присутствии вышестоящего начальника – был однозначным ответом.

   – Благодарю, Кагеяма-сан. – Чуть поклонился Рок. – Всего хорошего, Кагеяма-сан.

   Он этого не видел, но когда Кагеяма, ни жестом ни словом не выразивший огорчения, направился к своей машине в одиночестве, Рита, напряженно следившая за происходящим через затемненное бронированное стекло машины, облегченно выдохнула и расслабленно откинулась на мягкие подушки.

   – Ты не влюбилась ли, деточка? – Усмехнулся сержант Борис и, когда она возмущенно фыркнула, протянул ей мешочек с сухим льдом. – К моське приложи, а то несимметричная будешь. Хотя, капитан, с двух сторон воспитывала. Но с правой у нее любовь поставлена куда лучше.

   +++

   Балалайка бушевала. Кажется, не только я впервые видел хорошенечко разозленного командира «Отеля Москва» – Рита тоже испуганно сжалась в комочек и скукожилась на стульчике. Да и подчиненный Балалайки, огромный «сержант Борис», бочком-бочком переместился от начальства на пару шагов.

   Лишь Ченг чувствовал себя в своей тарелке – он вольготно развалился на диване рядом со мной, раскинув руки по спинке, и выстреливал время от времени вверх клубами табачного дыма.

   За пятнадцать минут мы с Ритой узнали о себе... не то, чтобы что-то новое, но – много неприятного: отвратительное планирование операции, вопиющее невыполнение приказов, неуставные взаимоотношения до, во время и после выполнения задания, поставили под угрозу всю миссию, на которую были – на минуточку! – затрачены годы работы тысяч людей и миллионы-миллионы долларов...

   – А ты... ты чему усмехаешься?! – напустилась Балалайка на Ченга.

   – Хотел тебе только напомнить, май дарлинг, что Йоган – не твой боец, а мой. Ага?

   – Вот и отлично! Тут как раз находится его непосредственный командир, которому тоже не мешало бы заняться воспитанием личного состава! Он чуть не угробил моего человека! Что в этом смешного?!

   Каким бы неприятным ни было последнее обвинение, каким бы несправедливым оно мне не казалось, но следовало молчать в тряпочку... К тому же, если покопаться и поскрести, то – да! – виноват, не уследил.

   – Во-о-от... именно над этой реакцией я и усмехался... – Довольно оскалился Ченг.

   В следующую секунду в Ченга полетела тяжелая хрустальная пепельница. Но тот лишь отмахнулся от нее, как от мухи – в руках у него как-то оказался пистолет, и Ченг разбил летящую в него пепельницу рукоятью.

   Хрустальное крошево засыпало ковер на полу, застучало по голому паркету под письменным столом и под диваном.

   – Ну, что ты пылишь... – Ченг спрятал пистолет и примиряюще выставил ладони, глядя в ствол "Стечкина" Балалайки, упершегося в его переносицу. – Все нормально. Живы – здоровы. Даже чуть-чуть поумнели. – Он скосил глаза на меня. – Можешь идти, Гензель. Я тут...

   – Младш... Рита. – Балалайка отвела ствол пистолета. – Имей в виду – вечером у тебя торжественная чистка языка хозяйственным мылом. До этого момента – свободна!

   – Есть!

   Рита вскочила и пулей вылетела из кабинета. Я встал, поклонился и вышел следом. За дверями меня подергали за рукав:

   – В "Желтый флаг"... – Чуть (чуть!) смущенно предложила Рита. – Сходим, а?

   Вообще-то, с педагогической точки зрения это не совсем правильно. Но – мириться-то надо.

   – Пойдем... У боссов под ногами сейчас лучше не путаться.

   – Эт точно. – Поддержал "сержант Борис", которого "попросили" из кабинета вслед за нами. – Ступайте себе, голубки. О сопровождении я распоряжусь... Да-да, Марго, я помню – одна оперативная "двойка" сопровождения, не "пятерка".

   Марг... Рита скривилась и помрачнела.

   +++

   – Ро-о-ок, ты как девочка! – Довольным голосом поддела Реви. – Хватит пить эту мочу, девочки! – Она хлопнула Бенни по плечу и тот досадливо крякнул, проиграв очередной поединок с каким-то монстром на игровой консоли.

   Пять минут издевательств и подколок. Рок, как человек новый, этого не выдержал и затребовал крепкой выпивки, намереваясь показать этой женщине, что он тоже не пальцем деланный!

   Датч и Бенни на подначку, разумеется, не "повелись" – сели за стойку с намерением насладиться зрелищем.

   – Чем бы дитя ни тешилось... – Хмыкнул Датч, закуривая.

   +++

   Первое, что я увидел, войдя в «Желтый флаг» – огромное скопление публики вокруг одного из столиков. Видимо, очередное, глупое соревнование «кто больше выпьет». Довольно популярное тут соревнование.

   Рита почему-то юркнула мне за спину, схватила за рукав и потянула куда-то в сторону... Чего это она? Увидела кого-то знакомого?

   А потом я рассмотрел участников: в зюзю пьяная Реви и какой-то молодой японец в брюках и белой рубашке с синим галстуком. Тоже пьяный. Они висели друг на друге со стаканами в руках и собирались... поцеловаться?!

   Я от себя не ожидал такого. Честно! Будто Реви меня снова на мушку взяла – глаза залило красным и... ну, "полный Пэ" – он самый.

   Будто со стороны я с удивлением и даже потрясением наблюдал за взбесившимся внутри зверем:

   "Как?! Как эта невнятная размазня в белой рубашечке смеет тянуться своими оладьями к МОЕЙ женщине?! Я его сейчас разорву! Голыми руками!"

   "Погоди-погоди... Я же сам ее динамил! У меня Йонг есть! И Рита есть... хоть она и кочевряжится в последнее время. У меня даже Шеньхуа есть, если вдруг острых ощущений захочется!"

   "Ну, и что, что динамил?! Ну, и что?! Это был элемент нашей игры, как ты не понимаешь?! Я же не всерьез! Я же шутя! Я – могу ее динамить. Она меня – не имеет права! Ну, Йонг, Рита, Шеньхуа – они и так на мази! Пальчиком помани – твои будут! А эта..."

   "Так эту тоже пальчиком помани – твоя будет!"

   "Ну и поманил бы! Какого хера она сейчас от нас на сторону собралась?! Да еще с ЭТИМ!"

   "И че? Шеньхуа тоже чуть ли не на наших глазах направо и налево..."

   "Не считается! Она такая порочная – изначально! А у Реви ЭТОТ будет впереди нас и, возможно, ПЕРВЫМ!"

   Кто-то вцепился в рукав костюма, и я резко обернулся... Рита испуганно отдернула руку и замотала головой – ни-ни-ни, ничего такого в виду не имела...

   Вот и правильно. Вот и не мешай.

   +++

   Рок вздрогнул. На него смотрело чудовище. Древний йокай из легенд родной Фукусимы – белая кожа, белый шелковый костюм, белые длинные волосы, раздувшиеся ноздри. На секунду даже показалось, что глаза чудовища горят красным... но это, конечно же, иллюзия – наверняка, освещение бара виновато.

   И тихий рокот, как от работающего двигателя хорошей дорогой машины. Спустя секунду Рок сообразил: это оно... РЫЧИТ!

   Алкоголь стремительно выветривался из головы. А вот Реви, которая минуту назад повисла на нем... Ей – хоть бы хны!

   – А-а-а... Йо... Йо... Йоган! – Пьяно поприветствовала она. – Та... та... таки п'явился... Появился т'ки... А мы тут... вискариком... балуемся... Бушь?

   – На брудершафт, Реви? – очень тихо рыкнуло чудовище.

   – Вау! Брудершафт! Брудершафт! – вяло захлопала ладошками Реви. – А то с Роком брудершафт какой-то... не такой...

   Року вдруг очень сильно захотелось залезть под стол... А потом он бросил беспомощный взгляд вокруг и понял, что это желание возникло не только у него: во-первых, многочисленные болельщики куда-то подевались, во-вторых, столики, непосредственно примыкающие к их столику, оказались пусты, в-третьих, сидящие за другими столиками сели так, чтобы не находиться к их столику спиной, в-четвертых, Датч и Бенни сидели у стойки, а Бенни даже показывал интернациональный жест "большой палец чиркает по горлу".

   – Я... пойду... к Датчу. В туалет... тоже. – Выдавил он.

   – Ой, уже... уходишь, милашка? – пролепетала Реви. – А как же твоя Реви?

   "Замолчи, дура! Что ты мелешь! Он же меня сейчас..."

   – Конечно, – прошипел монстр. – Нельзя. Сдерживаться. Долго. Возможен запор. Мистер...?

   – Окаджима. Окаджима Рокуро! – Рок даже на секунду забыл о своей принципиальном и твердом желании впредь и всегда называться исключительно "Рок".

   – Очень приятно. – "Ты – труп... медленно и мучительно умерщвленный труп". – Очень приятно, Окаджима Рокуро-сан.

   – Йо-о-ога-а-ан! – Капризно (!) протянула Реви. – Бри... Бля... Брудершафт! С тобой! Хочу! Тут!

   Опомнился Рок только у стойки. Он недоуменно моргнул – в руке был стакан с водой. Благодарно кивнув Датчу, позаботившемуся таким образом о сотруднике, Рок залпом осушил стакан... и вытаращил глаза – ведро гвоздей было высыпано ему прямо в горло. Да это же водка!

   Грохнули разбитые бокалы. Рок обернулся и увидел, как Реви висит в воздухе. В первую секунду ему даже показалось, что вернулись детские сказки-страшилки – белый они пожирает девушку...

   (Они – демоны в японской мифологии, очень уважающие человеческое мясцо. Большие злобные клыкастые и рогастые)

   Чуть плывущими глазами Рок все-таки заставил себя присмотреться. Белогривое красноглазое чудовище крепко прижимало девушку к себе, удерживая ее за талию и плечи, впечатав ее губы в свои. Ну, в каком-то смысле, действительно, он ее... "пожирал". По залу "Желтого флага" разливалась мертвая тишина. Стало даже слышно, как мерно что-то щелкает в изношенном механизме потолочного вентилятора.

   – Бао! – Крикнул Йоган, оторвавшись от закрывшей глаза мечтательно улыбающейся Реви. – Бутылку виски! И один соленый огурец!

   "Желтый флаг" кое-как оттаивал. Разговоры возвращались в прежнее русло, хотя, что-то подсказывало, что тема в различных компаниях поднимается одна и та же. Столики, вокруг парочки (молча напивающейся в режиме конвейера), медленно заполнялись посетителями.

   – А... кто это? – Тихонько спросил Рок у Датча спустя какое-то время и пару кружек пива.

   – Йоган. Йоган Вайс. – С удовольствием наблюдая за происходящим в зеркальной поверхности за бутылками, ответил Датч. – Еще одна достопримечательность Роанапра. Новодел, конечно, но – очень многообещающий. Хоть по виду и не скажешь, но – чистокровный китаец.

   – Не может быть!

   – Сынок. – Вмешался Бао. – Если мистер Ченг назовет меня негром... э-э-э, прости, Датч, афроамериканцем... то я буду именно афроамериканцем. Запомни на будущее, да. О! – Расплылся он вдруг в подобострастной улыбке. – Госпожа Вайс! Чего изволите-с?

   – Как обычно! – Между Роком и Датчем на высокий табурет забралась... Рита Вайс!

   Йоган Вайс. Рита Вайс. Вайс. Рок еще раз вызвал в памяти образ белокожего белогривого, сравнил с девушкой-блондинкой, которая сейчас сидела рядом... М-да. Интересный, все-таки, город.

   – Паршивый день! – Фыркнула Рита, заглядывая в какой-то высокий бокал с коктейлем. – Опять в одну харю эту гадость пить...

   – И не говорите, барышня! – Пробасил Датч. – Если не возражаете, с радостью составил бы компанию одинокой девушке.

   – А-а-а... "Лагуна" в полном составе. И что вам сегодня в офисе не сиделось, а? Мистер Датч, если не ошибаюсь? Совсем не похож, если между нами... Насчет компании... Вон то чудо видите? – Она указала большим пальцем себе за спину. – Это брательник. Классическая собака на сене. И я не пугаю, нет. Я лишь констатирую. Знаете, что такое "собака на сене", мистер Датч?

   – Ни себе, ни людям?

   – Вот-вот. А еще собака на сене – это такая скотина, которая начинает шевелить задницей только тогда, когда ей кажется, что его сено кто-то хочет украсть...

   – О-о-о... – Датч протянул зажигалку к сигарете, которую девушка зажала в губах. – Мои соболезнования... сену.

   – Спасибо, мистер Датч. Спасибо.

   И было непонятно, то ли поблагодарила за "огонек", то ли за соболезнования "сену".

   – Это вам спасибо, госпожа Вайс, за своевременное предостережение! – Церемонно ответил Датч.

   – Ерунда, мистер Датч! Я уверена в вашем благоразумии! Вот вы – ни за что не станете провоцировать этого коб... эту собаку!

   – Еще раз спасибо, госпожа Вайс! – Усмехнулся Датч безо всякого огорчения.

   – Рита. – Позвали сзади почти спокойным голосом.

   За спиной Риты стоял Йоган Вайс... через плечо, как сверток с какой-то одеждой, была перекинута... Ну, судя по знакомым шортикам и мускулистым ножкам в высоких "джанглах", Реви.

   Теперь во внешности Йогана не было ничего угрожающего, и Рок смог его хорошенько рассмотреть. Лет восемнадцати-двадцати, одного с Роком роста... может быть даже чуть пониже. Белокожий, серые глаза (и как они могли почудиться ему, Року, красными?), острые, как и у Риты, черты лица.

   Ну, и Реви, висящая на плече, как добыча.

   "Видимо, тут женщин так и принято добывать – бац по голове и – в свою пещеру"

   – Уходишь? – Вздохнула Рита.

   – Да. – Йоган стоял на ногах твердо, но взгляд ощутимо блуждал. – Господин Датч... нет-нет, я помню дорогу – провожать меня не нужно. Я хотел спросить, где у Реви, – Он слегка тряхнул "трофеем". – Хранятся ключи от квартиры.

   – Ключи находятся у консьержа. – Ответил Датч, с интересом рассматривая композицию. – Но...

   – Не волнуйтесь, мистер Датч. С консьержем я договорюсь.

   – А...

   – Не волнуйтесь, мистер Датч. Я помню, что Реви перед сном снимает шорты и ботинки. Не беспокойтесь.

   – Хм... ну, раз так – удачи, парень!

   – Спасибо, мистер Датч! – Йоган все-таки чуть покачнулся и чуть не упал, попытавшись изобразить вежливый поклон.

   – Я тебя провожу. – Решила Рита. – Не волнуйся, свечку держать не буду. Некогда – мне перед сном еще язык с мылом мыть...

   – Я не...

   – Знаю-знаю. – Поморщилась Рита. – Ты сейчас бухой – целая бутылка вискаря. С одним маленьким солененьким огурчиком...

   – П-пополам!

   – Огурчик – да – пополам, а вот вискарь... – Рита слезла с кресла и одернула на брате задравшийся пиджак. – Поэтому поговорим завтра.

   Рок только сейчас заметил, что под пиджаком у парня, оказывается, была скрыта кобура-фиксатор с пистолетом. И некоторый беспорядок в одежде был: на белоснежном пиджаке отчетливо виднелись две желтоватые дорожки – видимо, пронес один из стаканов с виски мимо рта.

   Йоган потоптался чуть неуверенно, но потом решительно развернулся и бросился догонять сестру. За спиной у него болталась голова и руки Реви – вправо – влево, вправо – влево.

   Удивительно, но Бао даже не заикнулся об оплате... "У семьи Вайс тут, наверно, кредит?" – Подумал Рок.

   – Да-а-а... семейные отношения – они такие запутанные. – Ухмыльнулся Датч и хлопнул Рока и Бенни по плечам. – Ну, что, парни... Настоятельно рекомендую не торопиться с возвращением домой... Предлагаю скоротать время у мамаши Мадхур. Как раз к полуночи освободимся.

   +++

   Если честно собрать статистику, то окажется, что у большинства нормальных людей вкусы и пристрастия совпадают с большинством тех, кого принято называть ненормальными людьми. Вот, например, Датч. Датч, оказывается, тоже любил утренние часы! Как и большинство нормальных людей.

   Правда, в последнее время утро приносило ему множество неоднозначных открытий и новостей. И хоть были у него надежды, когда он вчера вечером с готовностью уступил уговорам Мадхур и остался у индуски на ночь, что вот придет он утром домой, а там – все уже разрулилось и само собой решилось...

   Увы. Ничего само собой не разруливается, и само собой не решается.

   Начать с того, что вокруг дома было непривычно много народа. Гуляющего. Прогуливающегося. Праздношатающегося. Утром. В Роанапра. Понимаете? Уже это напрягло Датча. А кого бы это в Роанапра не напрягло?

   Общий холл, в который выходили квартиры сотрудников "Лагуны", был заполнен народом. И каким!

   Рок сидел в кресле, курил и сверлил мрачным взглядом подручную Балалайки – Маргариту Вайс.

   В другом кресле, рядом с Роком, сидела китаянка Шеньхуа из семьи Чоу. И тоже сверлила взглядом белокожую блондинку.

   Та выглядела загнанным в угол белым зайчиком. Другими словами, крайне опасным диким животным, которое вот-вот бросится на тех, кто загнал его в угол. И не факт, что "загонщики" уйдут без серьезных увечий и потерь в "комплектации". Она с ногами забралась на диван и настороженно следила за этими двумя поверх подушки, которую выставила перед собой, как щит.

   Датч еще раз пересчитал присутствующих. Что-то не сходилось... Наконец, он сообразил, в чем дело. В обстановку холла очень органично вписалась Чоу Йонг, младшая сестра виновника переполоха. Так, что ее сразу и не заметишь. Девушка молча сидела на стуле со спинкой у самой двери на балкон. На ее глазах были очки с красными дужками. На коленях – раскрытая книга.

   Девушка сидела боком к Бенни, который был незаметен по причине полного своего отсутствия здесь, в Роанапра... и, возможно, что даже на Земле. Блондин расположился прямо на полу у ног девушки и пожирал ее влюбленным глазами. В руках он тоже держал книгу, правда, закрытую... Датч даже смог разглядеть обложку: Дэн Симмонс, "Восход Эндимиона".

   – Ну? Как? – Напряженным голосом спросил Бенни у Йонг.

   – Великолепно. – Тихим ровным голосом после продолжительной паузы ответила девушка.

   Это простое слово возымело на Бенни ошеломляющее действие – блондинчик откинулся назад, упал на пол, его взгляд тупо уставился в потолок, из глаз, кажется, полились слезы:

   – Всё... всё... – Тихо всхлипывал он. – Я видел в этой жизни все, что можно пожелать... оставьте меня... я счастлив... прочь... прочь...

   Датч решил мыслить позитивно: вот, например – один из несомненных плюсов сегодняшнего утра – трупы... А именно – трупов тут нет... Это же – позитив?

   – Йога-а-ан... – Ласково позвала Шеньхуа в направлении закрытой металлической двери в квартиру Реви. – Выходи-и-и... типа того... Я же знаю, что ты уже проснулся, мой сладенький...

   ... пока еще. Пока еще нет.

   "А может, ну его? – Засомневался Датч. – Схожу к Мадхур еще раз – она будет рада".

   Конец первой книги

   Где прода? – А где комментарии?

Глава 17

   Я открыл глаза, прокашлялся и, кажется, начал чуть-чуть соображать.

   Если кто-то думает, что это такое заурядное действие – больше так не думайте. Не так-то легко вытрясти ведро песка из-под век. Еще труднее выплюнуть этот песок изо рта. И практически невозможно в сжатые сроки вытряхнуть этот песок из головы.

   Если кто-то думает, что ЭТО – достижение... опять-таки, спешу разочаровать – надо еще заставить мозг распознавать все эти цветные пятнышки, облачка и палочки, маячащие перед глазами.

   Вот, например, сейчас. Нечто удлиненное вертикальное светло-шоколадное с большим черненьким сверху и маленьким черненьким посередине. Вот что это, а? Фокусируемся, фокусируемся... еще чуть-чуть... еще немного... У тебя получится, Йоган! Еще одно маленькое-маленькое усилие...

   Ответ пришел в цепенеющий мозг лишь спустя минуту разглядывания...

   Светло-шоколадное – это Реви. Она же Ребекка. Она же – Македонская. Она же – Двурукая. И она же – моя личная головная боль и заноза...

   Большое черное – это ее слегка растрепанные распущенные волосы.

   А маленькое черное посередине – это... ну... Это она голая. Абсолютно. Вообще! А фигура у нее... Бог мой! Вот сейчас, когда она стоит и мышцы под гладкой светло-шоколадной кожей у нее в тонусе... Да Борис Валеджо выгнал бы всех своих моделей-натурщиц, если б увидел то, что сейчас вижу я!

   Более того, она стоит надо мной. А вот я – лежу. И разглядываю голую Реви. Голую Македонскую. Вообще-то, люди умирали и за меньшее. Тем более в Роанапра. И – строго между нами – тут есть, за что умереть!

   – Как спалось? – Напряженно спросила она, бросив настороженный взгляд в область моего живота.

   – Нормально. – М-да... песок во рту явно был взят из кошачьего туалета.

   Что-то такое вспоминалось. Вчерашний день. Разнос у Балалайки. И Ченг у Балалайки остался. Ну, надо быть идиотом, чтобы не догадаться, зачем. И надо быть кретином, чтобы оставаться там и ждать, когда же босс освободится... Можно ж и до утра прождать. Так что я, наверно, куда-то пошел... К Чоу? В тир? Или еще куда?

   А потом было что-то важное... что-то в красных тонах. Меня пытались убить? Или я кого-то пытался убить? Ну, судя по тому, что я жив – всё разрешилось. Так или иначе. А еще, судя по состоянию, меня то ли долго били, то ли меня напоили... Ну, или сам напился. Ну, с почином вас, батенька – первое похмелье... оказывается, такая дрянь!

   Это что ж, интересно, за повод такой нашелся, чтоб ужираться в стиле Шеньхуа?!

   Кстати... очень немаловажная деталь... Более того, по важности эта деталь уступает разве что тому факту, что Реви передо мной полностью обнажена. А именно: я тоже полностью раздет! На мне даже простынки нет! И то место, куда нет-нет, да и косится девушка, ничем не прикрыто... и, м-да, активировано с утра пораньше.

   И мышцы в руках... тоже песком набиты. И в пределах досягаемости – ни простынок, ни одеял... Может, подушкой прикрыться?

   Полностью обнаженная Реви... полностью обнаженный Йоган Вайс... в одной комнате... постель расстелена... дверь заперта... ранее утро (если судить по солнечным зайчикам на стене, пробившимся сквозь жалюзи). Ах да! Еще ж и утренняя мужская активация!

   И у меня от этих вводных какое-то нехорошее сосущее чувство чего-то непоправимого, переломно-судьбоносного...

   – Э-э-э... Реви... а как я тут... ну... оказался?

   – А ты не помнишь? – с неопределенным выражением спросила она.

   Видимо, мое лицо меня выдало: ни черта этот пьяница не помнит!

   И вот тут меня очень... очень-очень напрягло выражение облегчения, злорадства, торжества и воодушевления, последовательно пробежавшие по красивому личику боевика "Лагуны". Правда, вся эта пантомима тут же "захлопнулась" сверху маской равнодушия.

   – Ну... ты меня таки трахнул. – Спокойно объяснила она. – Набросился, как голодный! Тебе там что? Совсем не дают, да?

   Ой. Значит, все-таки не удержался. Ну, глядя сейчас на обнаженную Реви – неудивительно. Ни один нормальный мужик не удержится. Надеюсь, тут попроще со всякими "подержал за ручку – должен жениться"? И сейчас не ворвется мамаша Реви (ну, или Датч) с криками о том, что я обесчестил ее дочурочку (или особо ценного сотрудника) и теперь, как настоящий мужчина, обязан принять ответственность (или отработать три года бесплатно в "Лагуне")?

   – ... прямо в "Желтом флаге". – Продолжала Реви чуть мечтательно.

   Чё?! Ну, нет... в "Желтом флаге", конечно, огромные тяжелые массивные столы, специально предназначенные для того, чтобы останавливать пистолетные пули до сорок пятого калибра включительно. И я даже готов признать, что столы там удобные в том числе и для... И освещение такое... загадочно-интимное. И музыка иногда приятная, расслабляющая. Но там же посетители... Или мы засиделись с ней до закрытия? Выпили, и я ее... ну... короче, не удержался...

   – ... и сделал это со мной много-много раз... похотливый кобель!

   Ну, опять-таки, неудивительно: с такой красавицей ограничивать себя одним разом – тяжкое преступление! Лет двадцать, минимум! Строгого режима.

   – Прилюдно. При всех. Свидетелей – дохера. – Поколебалась и неуверенно, типа плохо помнит, добавила. – Бао, кажется, даже снимал на камеру...

   Бля!

   – И – знаешь... мне та-а-ак понравилось... – Она решительно, но чуть неуклюже залезла на меня сверху и прижалась всем телом. – А еще врали, что в первый раз – будет больно... До-ро-гой!

   Кто-нибудь! Спасите меня! Пожалуйста!

   Но руки уже крепко прижали это великолепное и совершенное (и самое главное – податливое, как пластилин!) женское тело, жадно провели по спине от плеч к талии, пальцы впились в два твердых идеальных полушария и ни в какую не пожелали отпускать это чудо, губы соединились в одно мягкое и сладкое целое, а колено поднялось, раздвигая колени Реви в стороны...