Текст книги "Виновник завтрашнего дня (СИ)"

Автор книги: Арина Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

Сама напросилась. С ним такие игры не проходят. Если думала, что разбудив в нем демона, будет тихонько постанывать, наслаждаясь медленным трахом – то глубоко заблуждается.

Только Влада снова заставила восхититься, ничуть не спасовав под его напором. То, с каким наслаждением она приняла его, обхватив ногами напряженные ягодицы и присосалась к губам, двигая языком в такт скользящим внутри движениям, вынудило Лёшку всё-таки сбавить темп, вовремя вспомнив, что ей может быть ещё больно. Будет ещё у них и жестко, и грубо. Возьмет так, что сидеть не сможет.

– Ну ты и штучка, – выдохнул, прижимаясь пахом, на что «штучка» лишь призывно улыбнулась, шаловливо протиснув между его губ свой язычок. Лёшка тут же присосался к нему, поочередно лаская пальцами торчащие соски.

Как же тесно в ней было. Горячо. Влажно. Мозги плавились от титанического усилия дождаться её и не кончить раньше. С каждым толчком пот струился по вискам, вырывая из глотки рваные стоны. Стол ходил ходуном и в любой момент мог на*бн*ться вместе с ними. Боясь, что так и будет, подорвал девушку вверх, и сильнее обхватив скользкие ягодицы руками, уже на весу в несколько глубоких толчков довел обоих до вершины экстаза. Влада вскрикнула, вздрогнув, и вся сжалась вокруг него. Так плотно и сильно, что у Лёхи потемнело в глазах от наслаждения.

Усмехнулся вяло, целую девушку во влажный от пота висок. Она разомкнула сначала ноги, потом руки, и он осторожно снял её с себя, опуская на пол.

– Больно? – заключил любимое лицо в ладони, всматриваясь в пьяные от пережитой страсти глаза. – Только скажи честно?

– Не больно. Ты ведь пожалел меня, – улыбнулась на его удивленно приподнятую бровь. – Что, думаешь, я не почувствовала, как ты сдерживался? Не надо меня жалеть. Если будет больно или неприятно – я скажу. Договорились?

– Договорились, – рассмеялся, с особой чувственностью целуя искусанные губы. – С тобой попробуй не договориться.

Глава 30

Лёшка проснулся от ощущения жаркой испарины между телами. Владка так тесно прильнула к нему, что весь правый бок пылал жаром. Отодвинуться бы, кровать огромная, вчетвером можно спать, да какой там… Ещё теснее прижался к разнеженному телу, наслаждаясь прикосновениями к женственным изгибам. Какая же она всё-таки соблазнительная. Даже спящей она вызывала в нем прилив дикого желания. Так бы и набросился, зацеловав до хриплого стона. Сожрал бы всю. Залюбил до изнеможения.

Уже и забыл, когда в последний раз спал днем. Разве что по молодости, и то, раз или два. А о том, чтобы просыпаться с женщиной… не могло быть и речи. Были, конечно, случаи, когда оставался с ними до утра, но чтобы спать в обнимку? Чтобы наслаждаться открывшимся зрелищем? Да ни разу.

Владка мирно сопела, уткнувшись носом в его грудь и перекинув через него ногу, не позабыла ещё и обнять за талию. Чего она боялась? Что убежит? Что проснется, а его не будет? Не тот случай. Отныне его щипцами от неё не оторвешь. Вот только… придется оторваться, а ещё лихорадочно продумать варианты для будущих встреч.

Уже с полчаса соображал по этому поводу, но ничего путного в голову не приходило. Не вечно же вырубать генератор. Один раз проканало, во второй можно и спалиться. А придумать что-то надо. Оставаться вдали от той, что так прочно засела в сердце, уже не сможет. Стоило только один раз испить её, попробовать на вкус и всё… подсел. Не соскочить теперь. Въелась своим запахом под кожу, наполнила им легкие, осела на языке тёрпким привкусом, отпечаталась в памяти.

Сглотнул, пытаясь избавиться от него – не получилось. Еб*нуться. И вот как теперь возвращаться без неё? Было такое ощущение… давило что-то в груди, не позволяя сделать вдох. А если и набирал через силу воздух, то только через боль.

С-с*ка-а… как же не хотелось уезжать. Сейчас бы многое отдал, лишь бы остаться здесь навсегда. Из головы не шли фрагменты, как Владка встретила его у двери, как суетилась вокруг стола, как любил её на этом самом столе, а потом, ели за ним, давясь со смеху.

Нормальные фрагменты нормальной жизни. Так живут практически все. Нормально, когда тебя ждут домой; когда достаточно одного только взгляда, чтобы понять, как тебе до п*здеца хреново; когда у тебя настолько рвет крышу от страсти, что пробуешь свою девочку на вкус и звереешь от мысли, что кто-то помимо тебя мог прикасаться к ней, что она прикасалась к кому-то…

Уже и забыл, каково это. Все эти чувства были для него наново. То, что искоренил в двадцать один год – напомнило о себе в тридцать пять, да так, что порой заносило не в ту степь.

Повернув голову, посмотрел в окно. На город спустились сгущающиеся сумерки. Ничё так, вздремнули. Каждая мышца расслабленна. На душе – приятная истома. Не хочется ни шевелиться, ни думать. Только мысли такая штука, что нет для них барьера. Как не возводи его, а всё равно просочатся, заставят таки стряхнуть головой, просыпаясь основательно.

Почувствовав его пробуждение, зашевелилась и Влада.

– Просыпайся, соня, – лег на бок, чтобы лучше видеть девушку.

– Ммм… – потянулась, перевернувшись на живот, вытянула вперед руки. – Так не хочется вставать. Спала бы и спала. – И подняв голову, посмотрела через Гончарова в окно. – Ого, уже так поздно?! Это всё ты виноват, – рухнула обратно, подмостив под голову подушку, – все соки из меня выжал.

Лёха подпер голову рукой и улыбнулся, разглядывая Владкину задницу в коротких шортиках.

– Что-то я не припомню, чтобы кто-то противился сему процессу.

– Ну, так… конечно не противилась, мне было так классно. Я столько всего о себе узнала, ты даже не представляешь.

Лёшка не выдержал созерцание открывшейся перед ним красоты и, поднявшись на колени, наклонился над девушкой. Сначала руки подняли вверх её футболку, закатив до самых лопаток, потом с нежностью прошлись вдоль позвоночника, отчего Влада томно выдохнула. Затем обхватили с обеих сторон тонкую талию и отдали эстафету горячим губам. Стоило им коснуться спины, как девушка вздрогнула, пытаясь вырваться, но Лёшка не позволил, крепче сдавив покрывшуюся мурашками кожу.

– Тихо, Ладусь, я всего лишь сделаю тебе приятно. Просто массаж, ничего лишнего. – И добавил, оставляя языком влажный след: – Расслабься.

Ооо, легко сказать. Нужно быть бревном, чтобы оставаться безучастной к его прикосновениям. Даже во сне видела сны эротического содержания, насколько эмоционально реагировала на него бодрствуя, а он тут советует ей расслабиться. Ощущения сильных рук, их чувственное скольжение вдоль спины, надавливание, поглаживание, вызывало далеко не расслабление. Черт. Два дня прошло, а она уже испорченная напрочь.

И хотела стать восковой под ним, чтобы придал ей любую форму, да не получалось. Ещё и Гончаров ведь не просто мял мышцы, а откровенно возбуждал (хотя это и так было лишним). Она и до этого покрылась колкими мурашками от одного его взгляда, что уж говорить о прикосновениях. И представить не могла, что настолько ненасытна в плане физической близости. Чем больше открывала для себя мир секса, чем больше раскрепощалась, тем сильнее хотелось познать его тайны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сними сейчас Гончаров с неё трусики и предложи анал – согласилась бы. Не по тому, что этого хотелось именно ему, а потому, что и сама была не против. Аж страшно становилось порой: настолько сильную власть он имел над ней.

С ним она открыла в себе женщину. Желанную. Страстную. С ним обнаружила в себе такие потаенные грани, о которых и не подозревала. И да, он всё-таки лепил её под себя, обучал всем тонкостям, и направлял опытной рукой настолько умело, что она и думать забывала о смущении.

Вот и сейчас, чувствуя прикосновения горячих губ и слыша потяжелевшее дыхание, её полусонное тело отозвалось сладкой дрожью. Она просто плыла на волнах удовольствия, трепеща под натиском проворных рук, специально задевающих как не призывно оттопырившиеся ягодицы, так выступающие по бокам полушария груди. Вот же… змей-искуситель. Знал, как довести её до полуобморочного состояния, и это даже не касаясь на полную. Так, чисто забавляясь.

Раньше удивлялась, как можно сутки напролет проводить в постели? Оказывается, можно. Когда не можешь насыться – всё возможно. В этот момент ей хотелось лишь одного – заняться с Гончаровым любовью и не покидать это королевское ложе как можно дольше.

Неожиданный укус за ягодицу, а следом и звонкий шлепок по ней же, заставил Владу широко распахнуть глаза, и подскочить на месте, захлебнувшись от возбуждения. И не заметила, как оказалась с приспущенными трусиками. Лёшка тут же зализал место укуса и, не дав ей прийти в себя, перевернул на спину, навалившись сверху.

– Проснулась? – В голубых глазах плескались озорные искорки, хотя упирающаяся в её живот эрекция свидетельствовала о нехилом возбуждении.

Влада облизала пересохшие губы, зная, как это заводит Лёху, и обхватила мужские бедра ногами.

– Проснулась, – потерлась промежностью о его пах и, заметив, как вздулся на шее шрам, прижалась к нему губами. Расположенная под шрамом вена моментально отдалась бешеной пульсацией, вызвав у неё улыбку. – Откуда он у тебя? – откинулась на спину, всматриваясь в потемневшие глаза. – Помню, до армии не было, а когда вернулся – уже был.

Лёшка рухнул рядом и, уставившись в потолок, глубоко вздохнул.

– Под конец службы обнаружилась киста на сонной артерии, пришлось делать операцию.

Влада рывком приподнялась на локте, сканируя невозмутимое лицо.

– Ужас! Это так опасно!

– Знаю, – усмехнулся криво, повернув к ней голову. – Шансы выжить, практически равнялись нулю. Но как видишь, всё обошлось.

– Я не помню, чтобы Маша или тёть Надя говорили об этом, – прошептала ошарашено, пройдясь подушечкой пальцев по тонкому рубцу.

– А они не знали. Я уже потом сказал.

– Лёш, ты нормальный? – подорвалась, офигев от его отношения к жизни. – Нет, ты больной, – треснула его ладошкой по плечу, разозлившись. – А если бы с тобой… – голос сел, – разве можно о таком умалчивать? Это слишком серьёзно. Я… у меня нет слов…

Гончаров перехватил её и, заломив назад руки, принялся покрывать короткими поцелуями встревоженное лицо.

– Не надо, – прошептал, не отрывая губ, – не рви сердце. Живой ведь.

Ага, живой. Её так трясло, а ему хоть бы хны. Ясно, дело давно минувших дней, но всё же… не дай Бог. Заключила его лицо в ладони и внимательно посмотрела в голубые глаза.

– Знаешь, о чем я жалею?

– О чем?

– Что так поздно родилась.

Лёшка с минуту смотрел на неё, а потом зашелся громким смехом.

– Я сказала что-то смешное?

Лично она жалела, что не была его сверстницей. Господи, да она бы и из армии его дождалась, и потом бы хрен отпустила. А так да… что с неё было взять.

– Ладка, ты… – согнулся Гончаров в припадке смеха, вызвав в ней тихую злость. – Знаешь, насколько ты особенная? Мне и писем твоих хватило в свое время, куда уж больше?

Не знала, как реагировать на подобное заявление. Был это комплимент или порицание, похвала или осуждение.

– Письма? – смутилась. – При чем тут письма?

– А при том, что каждый раз, когда мне было паршиво, именно твои письма возвращали меня к жизни.

Сказав это, Лёшка выпустил её из объятий, прошел к шкафу, отодвинул в сторону зеркальную дверь и достал с верхней полки картонную потертую коробку, на которую Влада даже не обратила внимание в обед. Слабая догадка пронзила сознание, вызвав на губах широкую улыбку. Не может быть!! Серьёзно?..

– Только не говори, что… – Подошла к нему, рассматривая прямоугольную коробку.

– Именно. Хочешь почитать?

Она отрицательно замотала головой, представляя весь тот бред, что могла написать в шестилетнем возрасте. Мамочки, какой позо-о-о-ор. Лучше бы он их выбросил. Честно, не обиделась бы.

– Не хочешь? Зряяя, – протянул злорадно, заставляя залиться краской. – У меня даже есть самые любимые.

– Боже, Лёша, – произнесла с придыханием, всё ещё не веря, и покачала головой, наблюдая, как он начал рыться среди писем, должно быть, выискивая те самые, любимые. – Не надо, – взмолилась, представляя, что сейчас будет.

– Вот нашел. Могу дать почитать, только за поцелуй, – поднял вверх конверт, стоило ей протянуть руку. – Тут такие страсти.

– Я, между прочим, писала всё серьёзно. – Задела его насмешливость. Да, она бы и сама поржала сейчас, но тогда она писала, считая, что Гончаров должен быть в курсе всего. ВСЕГО! Даже того, что ему и нахрен было не нужно, а он удумал прикалываться.

– Эй, роднуль, ты чего? Обиделась, что ли? Приехали…

Да не то, чтобы. Но есть немного.

Увидев, что девушка отвернулась, Лёшка набросился на неё сзади и под громкое рычание завалил на кровать и, подмяв под себя, принялся щекотать до тех пор, пока с её губ не сорвался заразительный смех.

– Я тоже жалею о многом, – сел на кровати и подтянул Владу к себе, прижимая к груди. Она всё ещё посмеивалась, пряча в ладонях пылающее лицо. – Если бы эти письма, да пришли ко мне в армию… – ненадолго прервался, и мягкая улыбка заиграла в уголках жёстких губ, – тогда и служилось бы проще. Легче. Не потому, что писала смешно, а потому что искренне. Я бы и за Машкиного ухажера беззубого знал бы; и за Маркиза лишайного, на деле оказавшимся Маркизой и как… – гоготнул, – набралась вшей, сдружившись с бомжом Трофимычем…

Это уже не смех, а истерика. Влада в прямом смысле слова рыдала, напрочь позабыв о некоторых фактах из своего детства. Сейчас вспомнила, как досталось ей тогда от Вики. Пришлось состричь волосы под каре. Мама ещё долго сетовала на свою непутевую дочь, которая как не выстрелит из рогатки, расхреначив школьное окно, так вшами наградит, а потом ещё и бездомных котов со всей округи притащит домой. М-даа, она уже тогда была не подарок.

Много о чем тогда писала. Жаль, что письма так и не дошли до адресата.

– …И как Вика вышла замуж, – продолжила, прекратив смеяться, и застыла, почувствовав, как напряглась удерживающие её руки. Дура! И кто тянул за язык? Вечно всё испортит.

– Так, – спохватился Лёшка, не желая говорить о Скибинской. От одной только мысли о ней начинало подташнивать. – Собирайся.

– Куда?

– Романтичить буду: в клуб пойдем. Но сначала, поужинаем где-нибудь.

Влада не поверила своим ушам. Точно сегодня ливень будет. И ведь такой шанс, грех не воспользоваться, а с другой стороны… стремновато как-то.

– Может, лучше тут останемся?

– Лада, тебе сколько лет? Не шестьдесят, случайно?

Она рассмеялась.

– Порой так и кажется.

– Я в двадцать лет гулял сутки напролет и не спал толком. Домой приходил, чтобы поесть и то, не всегда получалось.

– Пха! Мы это прошли ещё в пятнадцать, – вильнула попкой, направляясь к шкафу. Гулять, так гулять. – Вам ли не знать, Алексей Игоревич, как я умею отдыхать, – игриво стрельнула глазками, снимая с вешалки коротенькое кожаное платье.

– Я-то знаю, – качнул головой. – Просто не ожидал, что ты будешь сидеть безвылазно в четырёх стенах.

Да с ним она готова хоть в землянке сидеть, хоть в окопе, лишь бы вместе.

– Я не против потусить, но вдруг нас кто-то увидит?

– Не увидит. А ты… – кивнул на платье, – в нем собираешься пойти?

– Угу. – Приложила к груди, крутанувшись вокруг оси. – Не нравится?

Гончаров прокашлялся. Ясно. Не одобрил.

– Лёш, у меня больше нечего нет. Извини, что не прихватила с собой полгардероба. Кто ж знал, что ты потащишь меня в клуб. Правда, могу пойти в тех шортах, что приехала…

– Нет-нет, – выставил вперёд руки, перебив. Видел он это недоразумение. Их и шортами язык не поворачивается назвать. – Уж лучше платье.

Влада положила платье на кровать и тут её осенила идея.

– Слушай, а может, пока мы здесь, я встречусь с Машкой?

Представив их встречу, невольно заулыбалась. Сколько они не виделись? Четыре месяца – точно. Как началась эпопея с Гончаровым, даже созваниваться стали меньше.

– Нет!

– Но почему? Ты же сам сказал, что за нами никто не следит, что тогда не так? Клянусь, – сложила молитвенно ладони, – я и словом не обмолвлюсь о нас.

– Я сказал «нет», значит, нет! Что не ясно? – сверкнул глазами, начав метать молнии. Аж поджался весь, отчего на плечах, даже сквозь футболку, проступили очертания мышц. – Стоп! Не по-о-онял, – ткнул пальцем на высоченные шпильки. Не её, между прочим. Тоже Настин подарок. – Ты в них, что ли, пойдешь?

После такого тона так и хотелось взбрыкнуть.

– Именно в них и пойду, – произнесла, раздеваясь перед обалдевшим мужчиной. – И не только пойду, – сверкнула голыми ягодицами, направляясь в душ, – а ещё и танцевать буду.

***

– Точно не хочешь? – Влада чересчур откровенно облизала десертную ложку, лукаво сощурив глазки.

– Нет!

Знала, паскуда эдакая, как вызвать в нем огонь. Прошелся пятерней по волосам, спустился по затылку к воротнику чёрной рубашки и поправил жёсткую ткань, продолжая пожирать девушку голодным взглядом. Уже и пожалел, что приехали в ресторан. Лучше бы и, правда, остались дома. Там бы он зажал её в первом попавшемся углу и наглядно продемонстрировал, каково это, открыто провоцировать его.

Конечно, можно было и тут заняться сексом, воспользовавшись, например, тем же самым туалетом, но стоило представить свою девочку отраханной в общественном месте, да ещё в уборной, как ухнувшая в пах кровь начала потихоньку подниматься к голове, возвращая тем самым способность к ясному мышлению.

– Все любят мороженное, без исключения, – сказала она всезнающе, продолжая испытывать его выдержку. И так усердно слизала с верхней губы ванильный десерт, что у Лёхи перехватило дыхание. – И взрослые, и дети, и даже мужчины, – улыбнулась, прикрыв глаза от наслаждения.

– Я – не все, – сцепил пальцы, положив руки на стол. Обвел кафе взглядом, отмечая, как сидящий за соседним столиком мужик открыто рассматривал Владку, едва не пуская слюни в свой ростбиф. Потом посмотрел в другую сторону, наблюдая ту же картину.

Влада продолжила провокационно поедать сладость, возбудив едва не полресторана, а Лёшка еле сдерживался, чтобы не схватить её за плечи и хорошенько стряхнуть.

– Ешь, давай, быстрее, – прорычал с нажимом, подавшись к ней.

– Не могу, оно холодное, – обвела язычком контур губ, наслаждаясь нервозностью Гончарова. Ну почему он такой упрямый? Нет, чтобы расслабиться, так сидит и метает молнии. – Поможешь? – протянула ложечку, наполненную десертом. – А то жаль оставлять, оно тако-о-ое вкусное.

Лёшка запрокинул голову, рассматривая потолок, и мысленно посчитал до десяти. Нет, лучше до ста, как раз хватит до окончания этих пыток. И знал ведь, что специально провоцирует, играет с ним, но никак не хотел вестись, продолжая хмуро сканировать окружение. Что-то он не рассчитал свои силы: ресторан, ужин, десерт, а там ещё и клуб с танцульками… бл*дь, уже перебор.

– Совсем-совсем не любишь сладкое? – поинтересовалась Влада, прекратив соблазнять. В основном, насколько она знала, все мужчины ужасные сладкоежки.

– Совсем, – скрестил на груди руки, недовольно косясь по сторонам. Мужик, не сводивший до этого с Владки глаз, увидел его злостный прищур, и запоздало спохватился, переключившись на расположившуюся напротив спутницу.

Влада заметила сей момент, и широко улыбнулась. Блин, как же ей нравилось видеть в нем проявление таких эмоций. Да ей всё в нем нравилось. Как злился и как проявлял нежность; как сыпал грубости и ласкал, а ещё… как постепенно открывал свою душу. И такая она у него была запутанная, переплетенная множеством нитей, что попробуй распутать. А всё равно влекла.

Если на неё были устремлены мужские взгляды, то на Гончарова – женские. Ещё бы. Влада и сама пожирала его жадным взглядом: чёрная рубашка с небрежно закатанными рукавами практически трещала на широких плечах; чёрные приталенные брюки выгодно подчёркивали длину ног; голубые глаза, ленивый пресыщенный прищур – это вообще её слабость, как и дорогие часы на крепком мужском запястье и едва уловимый запах одеколона.

Не излучал Гончаров власть, не чувствовался в нем бизнесмен, однако от него так и веяло скрытой силой и опасностью. Кто умел считывать её в людях – сразу ретировались от него, держась на безопасном расстоянии. Кто был слеп и не доверял интуиции – безжалостно обжигались. Вот и сейчас, стоило Гончарову открыто посмотреть в глаза подсматривающего за ней мужчины, как тот поперхнулся, начал кашлять, а потом и вовсе удалился в уборную.

– Зачем ты так? – произнесла с укором, провожая его взглядом.

– Что именно? – откинулся Гончаров на спинку стула, усмехнувшись.

– Ой, только давай не будем, ага? Я видела, как ты смотрел на него. Я же не сверлю взглядом всех баб, не спускающих с тебя глаз.

– Пускай знает свое место и не пялится на чужих женщин, – отрезал сухо, пропустив мимо ушей замечание относительно его популярности среди слабого пола. – Ты уже всё? – указал взглядом на креманку.

– Ага. Зря ты не попробовал, такая вкуснотища.

– Я под десертом подразумеваю нечто другое. – Подозвал официанта, окинув Владу потемневшим взглядом и заметив, как порозовели её скулы, довольно улыбнулся. – Пойдем?

Она согласно кивнула и, взяв его за руку, переплела пальцы. Боялась, что Лёшка выдернет руку. Всё-таки не в его духе вот так открыто демонстрировать свои отношения, да и заметила, что на людях он держался с ней слегка отстраненно. Но он лишь теснее сжал её ладонь и, одарив теплой улыбкой, галантно приоткрыл входную дверь, пропуская первой на улицу.

Когда к Митцубиси оставалось несколько метров, Гончарова неуверенно позвали по имени. Влада первой среагировала, с испугом выхватив ладонь. Мало ли. Обернувшись на голос, увидела невысокую женщину, по годам, скорее сверстницу сестры, со смутно знакомым лицом.

Гончаров нахмурил брови. Видимо, сразу признал, кто такая.

– Гончаров?!! Вот уж не думала, что увижу тебя когда-нибудь. Сколько лет, сколько зим, – подошла к нему незнакомка, мазнув по Владке небрежным взглядом, и вдруг, будто споткнувшись, застопорилась на её лице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Привет, Наташа, – без особой радости выдал Лёшка, мягко подталкивая Владу к пассажирской двери. – Как жизнь?

Безоговорочно юркнув в салон, Влада повернулась к незнакомке и принялась с особым рвением изучать её лицо. На загорелой коже с откровенным интересом горели темно-карие глаза, блондинистые волосы, заплетенные в замысловатую косу, были переброшены через правое плечо. Фигурка ладная, видно, что следит за собой. Мысль о том, что у Гончарова с ней могло что-то быть, неприятно царапнула по сердцу, но очередная фраза, сорвавшаяся с губ блондинки, заставила её напрячься.

– Нормально. Сам-то как? – заинтересовано смерила Гончарова взглядом. – Слышала, в бандосы подался.

– А ты что, хочешь присоединиться? Так у нас для таких как ты, только одна вакансия, – спрятал руки в карманах брюк, качнувшись с носка на пятку. Поза будто и расслабленная, но Влада видела, как неприветливо сощурились голубые глаза, пристально следя за Наташей.

– Девчуля твоя до боли знакомая, – произнесла она задумчиво, пропустив мимо ушей язвительный тон.

– Наташ, ты куда-то шла? Вот и вали дальше. По-тихому, – заиграл скулами Гончаров.

– А ты хамло. Ни капельки не изменился. И как только Вика… – И тут она округлила глаза, метнув на Владу охреневший взгляд. – Ох*ть, это ж Владка, да? Викина малая! Ты… пздц, Лёха, ты что теперь её?.. – прервалась, округлив глаза. Продолжать не было смысла, все и так всё поняли.

У Влады сердце ухнуло вниз, а по спине пробежал холодок. Теперь и она вспомнила: это ж Наташка, одногруппница Вики, часто к ним захаживала домой. Она ещё дружкой была на свадьбе. Че-е-ерт…

– Не твое дело, – отчеканил Лёха и, обогнув капот, открыл водительскую дверь, запрыгнув в салон.

– А Вика в курсе? – влетело за ним вдогонку, вызвав у Владки оторопь.

– А ты позвони, и узнаешь, – бросил ей на прощание Лёшка, взревев двигателем. – Вот же с-с*ка-а крашенная, – в сердцах ударил кулаком об руль, стоило отъехать на достаточное расстояние.

Дальше последовали такие маты, что Влада обреченно прикрыла глаза, окунувшись в далекое прошлое. Эта Наташа реально ещё та с*чка, тут она полностью согласна с Лёшкой. И маме она не нравилась. Вечно у неё были проблемы, вечно подбивала Вику на какие-то мутки. Это она потащила сестру в «Оскар», что в первый раз, что во второй. Из-за неё в её семье были частые скандалы. А теперь и им может создать проблем. Если общается с Викой – по-любому доложит. Ну а Вика (тут и гадать нечего), сходу расскажет если не Скибинскому, так Олегу – уж точно. Зашибись… поужинали, называется.

– Успокойся, – будто прочел её мысли Лёшка, взяв под контроль эмоции. – Никто никому ничего не скажет, а если и скажет – у меня есть чем ответить.

– Ага, так прям всё и вышло, как ты сказал. Да она по-любому уже донесла Вике. Господи, ну почему я такая невезучая?

Лёшка удивленно покосился на неё. Признавал, паршивезная ситуевина, но не настолько же.

– Харе причитать! Ты будто не знаешь свою сестру.

– Как ты?! – метнула в него молнию. – Точно не знаю. Зато я знаю… – осеклась, невольно вспомнив, как сестра залепила ей пощечину, а после и вовсе толкнула со всей дури. С той поры понятие «сестра» для неё не существовало априори.

– Что ты знаешь? – напомнили ей, вырвав из задумчивости.

– Не важно, – уставилась перед собой невидящим взглядом.

Лёшка протяжно выдохнул. Его и самого слегка тряхнуло, но для паники реально не было повода. И да, он не плохо знал Вику. Не только со стороны близких отношений, но и со стороны ссучившегося с годами характера. Даже если Наташка доложит ей о неожиданной встрече, даже если они ещё чудом общаются, был уверен, не станет Вика звонить Турскому. Сразу нет. Сначала она наберет его, поиграет на нервах, продемонстрирует свое превосходство, а уж потом доложит подельнику. Только и у Лёхи было чем ответить. Быстро заткнет глотку.

– Влада, всё под контролем. Я даже не уверен, общаются ли они сейчас. Насколько я знаю, Вика основательно порвала связь с прошлым. С чего ты вообще взяла, что Наташка бросится ей звонить?

Влада горько улыбнулась. Может и не общаются. Никто не знает наверняка. А может, она и правда стала параноичкой, начав выискивать во всем скрытую опасность. Они ведь так хорошо проводили время, смеялись, шутили. Уже завтра всего этого не будет.

– Ты прав. Давай лучше нагрянем в клуб. Только предупреждаю, никаких уничтожающих взглядов. Я не хочу, чтобы от меня шарахались, как от прокаженной. Давай отдохнем цивилизовано.

Лёшка лишь хищно оскалился, оставив её просьбу без ответа.