Текст книги "Виновник завтрашнего дня (СИ)"
Автор книги: Арина Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)
Непроизвольно всхлипнула, не в силах справиться с эмоциями, и тут же оказалась неуклюже прижатой к мужскому плечу.
– Вот что мне с тобой делать? – скользнул губами по виску, вызывая ворох мурашек. Как провинившийся ребёнок, получивший наказание, тянется под конец за прощением и лаской, так и я потянулась к нему, уткнувшись заплаканным лицом в шею. Я не знала, что ему сказать. – Ладно, – вздохнул, рассеянно поглаживая мою спину, – рассказывай, давай, как докатилась до такой жизни.
Отстранившись, шмыгнула носом, и виновато потупив взгляд, поделилась своим планом. Лешка только хмыкал и периодически качал головой, глядя на меня то ли с сожалением, то ли смирившись с неизбежным.
– Как у тебя всё просто и слажено, – вздохнул, повернув ключ в замке зажигание. Двигатель мягко взревел, вторя завибрировавшему внутри меня робкому предчувствию. – Я смотрю, ты и не думаешь меняться. Тебе сколько лет?
– Ещё скажи, что не рад меня видеть, – вытерла с лица слёзы.
– Ох, Владка-а-а-а, – протянул, окончательно смягчившись, – знал бы раньше, что ты настолько геморройная, промыл бы мозги ещё в детстве.
– Надо было, – согласилась, отводя в сторону смеющийся взгляд. – Мне тоже, знаешь ли, не по приколу получать по шапке от зашторенного напрочь мужика.
Лёшка некоторое время смотрел на меня обалдев, а потом взорвался громким смехом.
– Это я-то зашторенный?
– А что? Я уже и так, и эдак, а ты ни в какую, – составила ему компанию, теперь уже вытирая слёзы от невероятного чувства облегчения.
– Ах вот оно что, ясно-о-о… А я-то думаю, чего тебя так плющит, а тебе мужика не хватало.
Будто и не орали друг на друга недавно. Так тепло и светло стало на душе. Хорошо, что ни он, ни я не умеем долго дуться. Не закрываемся в себе, храня многотонные обиды.
– А что? – стрельнула в его сторону игриво. – Распалил вчера и бросил, а мне мучься, удовлетворяй себя как попало.
Ляпнула так, без задней мысли, лишь бы подразнить. Что-что, а вчера мне было над чем грузиться и помимо неутоленного желания, но Лёшка вдруг резко вильнул влево, едва не потеряв управление. Мимо, сигналя, промчалась фура. Меня окинули долгим взглядом, начиная с легких босоножек на плоской подошве и заканчивая моментально покрасневшими ушами.
– Ну и как, получилось? – поинтересовался севшим голосом. Боже, я ещё пуще покраснела, вспомнив о его прикосновениях.
– Не-а, не получилось. У меня для этого есть ты, – ответила с вызовом, дрожа каждой клеточкой. Меня тут же повело, наполняя изнутри сладкой истомой. Внизу живота словно завязался плотный узел, вызывая легкую тяжесть. Как же хотелось избавиться от неё – слов нет. И чем больше плавилась под голубым свечением, тем невыносимей она становилась.
– Ты же помнишь о моих предпочтениях? – выдернули меня из пучины грёз, всё ещё посмеиваясь.
– Эм… ты серьёзно? – о таком забудешь. Если честно, этого боялась больше всего. Когда спросила у девочек, был ли у них анальный секс и каково это, то отзывы были пятьдесят на пятьдесят. Но каждая согласилась, что главное в этом деле умение расслабиться и внимательность партнера.
– Угу. А ещё я люблю в рот, ну и сам, конечно, не брезгую, – добил меня окончательно.
Помните, я говорила, что не умею смущаться? Забудьте об этом. Даже не видя себя, чувствовала, как полыхнуло лицо. Остатки недавних слёз буквально зашипели на раскаленных щеках, вгоняя в ещё больший в ступор. Нет, я всё понимаю, чай немаленькая, но… кхм… не сразу же.
Заметив мой конфуз, Лёшка снова рассмеялся.
– Ладка-а-а, какая же ты у меня дурёха. Да шучу я. Шу-чу. А ты сразу всё близко к сердцу.
– Да? – перевела дыхание, прикрыв алеющие щёки руками. – Если честно, что-то слабо верится.
– Ну так, – подмигнул, извлекая из пачки очередную сигарету, – я и не отрицаю, всё попробуем.
Пока я ломала голову над достойным ответом, у Лёшки зазвонил телефон. Слава Богу. Даже не хочу связываться. Он мне сейчас фиг знает, какие позы понапридумывает, лишь бы поржать, а мне потом грузись.
– Здорово, братишка… Угу… Выехал. Вечером буду… Останусь, только, Влад…
Я повернулась к Гончарову, решив, что он зовет меня, но он покосился на телефон, давая понять, что так зовут его друга. Прикольно.
– … я буду не сам и завтра сразу же после крещения уеду, предупреждаю сразу, чтобы не было обид… – Видимо Влад отстегнул сальную шутку, потому что Лёшка закатил глаза и покосился в мою сторону. – Так тебе и сказал. Потом увидишь… Хорошо, пересечемся у Викторовича… Угу, будет видно. Давай, до встречи… Ну что, Влада, – обратился уже ко мне, набирая скорость, – сейчас я кратко введу тебя в курс дела, расскажу, что да как, к кому едем, кто такие и так далее, а ты послушаешь внимательно и пообещаешь больше не рисковать. Запомни, на кону не ты и не я, а МЫ.
Я превратилась в сплошное внимание, слушая и мотая на ус. План был таков: сначала Лёшка заедет к Варланову, передаст срочную посылку, потом отвезет меня к Владу и оставит там, пока будет решать вопросы Скибинского. Потом наведаемся к нему на квартиру, а с утра само собой поедем со всеми в церковь. Идея насчёт совместной ночевки вызвала у меня довольную улыбку.
– Стоп, а у тебя подарок есть? – как-никак такое событие, а мы заявимься с пустыми руками. – Если нет, надо что-то придумать.
– Есть. Ещё в прошлый раз купил, когда приезжал в Москву.
Потом он рассказал о неком Шамрове и его жене, Насте. О Мише и его жене Ире. О давнем друге Руслане, который осел в Питере. Так, слово за слово, история за историей и спустя два часа я знала едва не всех друзей Гончарова. Пускай и не видела их лиц, но уже успела полюбить и принять как своих собственных.
Лешка выглядел уставшим. Предложила поменяться – не захотел. Только пил кофе да курил периодически, когда делали небольшие остановки у придорожных кафе. Очень хотелось спать, но я всячески тормошила себя, не желая упускать ни минуты совместного времяпровождения. Тоже пила кофе, дышала с ним на пару никотином, периодически щипала себя и едва не на каждой остановке умывалась.
Оставшийся путь до столицы слушали музыку, вспоминали смешные истории, иногда целовались, да так, что один раз чуть не слетели в кювет. В общем, после этого пришлось взять себя в руки и переключиться на более «безопасные темы».
К огромному коттеджу, расположенного в таком же, как и у Скибинского, элитном поселке, подъехали в начале пятого. Вокруг высокие заборы, едва не до самого неба, море охраны, практически на каждом столбу по видеокамере. Если у Павла Олеговича всё было чересчур, то у Варланова и подавно. От всего этого «великолепия» стало не по себе. Знаю многих людей, которым по приколу такая жизнь, но только не мне. Я живу ею с десяти лет и будь моя воля – бежала бы от неё на край земли.
Лёшка отстегнул ремень и внимательно посмотрел на меня.
– Из машины не выходить, и вообще, старайся лишний раз не отсвечивать, «доброжелателей» хватает везде. Я постараюсь не задерживаться, – выдал четкие указания и быстро поцеловав, вышел из машины.
Я сползла по спинке, согнула ноги в коленях и постаралась слиться с кожаной обивкой. Чтобы хоть как-то убить время, написала в очередной раз Тасе, потом позвонила Ваньке и узнала, что там за новости дома. Ответ успокоил: всё по-прежнему. Скибинского поставила в известность ещё с утра, а так как на тот момент я уже уехала, то и предъявить мне было нечего.
Витая в мечтах относительно предстоящей ночи и покусывая от волнения губы, я настолько выпала из реальности, что не обратила внимания на подошедшего к машине высокого брюнета. Одет в чёрные брюки и такую же чёрную рубашку. Красив, широкоплеч, глаза, как и волосы: настолько темные, что не различить, где зрачок, а где радужка. Подбородок упрямый, скулы высокие, взгляд пронизывающий, хищный. Сразу видно, далеко непростой экземпляр. Кто такой? Что ему надо?
Противный скрип по стеклу заставил вздрогнуть от неожиданности и настороженно уставиться на довольную физиономию, легким взмахом руки звавшую меня на улицу. Ага. Щас. Разбежался. Хватит с меня на сегодня мандюлей.
Незнакомец более настойчиво затарабанил по тонированному стеклу, заставляя занервничать. Лёшка, ну где же ты?
Брюнет и не думал сдаваться: так и продолжал стучать, наблюдая за моей реакцией.
– Чего надо? – набросилась, опустив стекло. Пускай знает, тут с ним никто не собирается сюсюкаться. Однако мне вполне дружелюбно улыбнулись, отчего на щеках заиграли ямочки.
– Ух, какая борзая, – произнес низким голосом, и не думая пугаться. – Как раз под стать Гончарову.
Что? Откуда он знает, что я с Лёшкой?
– Да не боись ты, свои, – отошел от двери, демонстрируя поднятые вверх ладони. – Выходи, давай, познакомимся поближе, тёска.
Влад? Стоп! То есть, Шамров? Блин, некрасиво получилось.
– Ой, простиТЕ, – спохватилась, выйдя из машины. Умею я произвести впечатление, ничего не скажешь. Да кто ж знал, что это друг Гончарова.
– Да ладно тебе, – отмахнулся он, протягивая руку, – всё правильно. В нашем окружении только так и надо: жёстко и конкретно, – улыбнулся, осторожно пожимая мою ладонь огромной ручищей. – Так, по глазам вижу, что Лёха немного ввел в курс дела, да?
– Немного ввел, – согласилась уклончиво. – Приятно познакомится.
– Только давай на «ты», – предложил Шамров, осматривая машину, – а то чувствую себя семидесятилетнем стариком.
Я сдвинула плечами, дескать, не вопрос и уставилась вместе с ним на поврежденную часть.
– Ох, нихренасе вас обласкали! – присвистнул, касаясь пальцами вмятин. – Даже не знаю, есть ли резон тут что-то чинить. Проще купить новую.
Я не особо разбиралась во всех этих делах и лишь вздохнула, чувствуя за собой вину. Если бы села сразу в машину, как просилось, ничего бы из случившегося не произошло: и машина была бы цела, и водитель Джипа не пострадал.
– Ладно, – подытожил Влад, переключившись на меня, – поехали, отвезу тебя к своим, нечего тут маячить.
– А как же Лёша? – насторожилась, сделав шаг назад. Друг другом, но осторожность не помешает.
– Он приедет позже. Роман Викторович пока не готов отпустить его.
Нее, пока Лёша не скажет мне лично, никто никуда не поедет. Увидев, что я начала задковать, Шамров закатил глаза и, достав телефон, принялся кому-то звонить.
– Вот, – протянул мобильный, показывая набранный номер, – узнаешь?
Я кивнула. Ещё бы. Я этот номер знаю наизусть.
– Тогда поговори, раз не доверяешь мне.
Я приняла телефон и прижала к уху, ожидая соединения.
– Да, Влад, – прозвучало сдержанно. Ясно, занят. Я покосилась на Шамрова и, повернувшись спиной, отошла как можно дальше.
– Лёш, это я. Твой друг говорит ехать к нему, а как же ты? Я не хочу никуда ехать без тебя. Давай, я лучше тут подожду.
– Езжай с Владом, Лад. Я не знаю, когда освобожусь. А так ты с Настей познакомишься, отдохнешь немного, и мне будет спокойнее.
Как же хотелось остаться, но, вспомнив о данном обещании слушаться, пришлось смиренно согласиться.
Вернула телефон и, забрав свои вещи, пересела в серебристую Мазду.
– Влад, а тут есть неподалеку магазин? Может, кондитерская? – встрепенулась спустя время, вспомнив, что негоже являться в гости с пустыми руками.
– Есть, а что?
– Ну… хочу купить что-нибудь к чаю. Скажи, а Настя… она сама кормит малыша или на искусственном?
– Сама. Но это не обязательно.
– Обязательно, – настояла на своем, прикидывая в уме, чтобы такого купить. Жаль, не в том я положении, чтобы требовать возить меня по городу от магазина к магазину. А так можно было и погремушку для малыша купить.
– Лад, реально, не стоит.
– Стоит.
Влад заулыбался, но противиться не стал. Я не знала толком город, и не особо следила за дорогой, но когда спустя время он остановился перед красочной вывеской «Карамелька», я поблагодарила и, прихватив рюкзак, выскочила из машины.
В кондитерской, пропитанной сладкими ароматами выпечки, ванилью, корицей и шоколадом, скрупулезно изучила едва не всю продукцию. Тут важно, сделать правильный выбор и не сорвать ребёнку аллергию. Уже собиралась купить классический «Наполеон», когда на глаза попались обычные заварные пирожные с шоколадной посыпкой и без. Вот на втором варианте и остановилась.
Я почему-то волновалась. Мне хотелось понравиться той, о которой Лёшка отзывался с особенной теплотой. Эту теплоту я учуяла сразу. Слегка севший голос вмиг наполнился мягкими нотками, полился легко и непринужденно. Меня ещё тогда торкнуло от ревности. Глупо, конечно, но факт. Чем больше он рассказывал о Насте, тем больше я понимала, что не такой уж Лёшка и зачерствелый, раз умеет так тепло отзываться о неродных по крови людях, да ещё девушках.
Настю представляла миниатюрной шатенкой. Хрупкой и одновременно боевой. Весёлой. А ещё – задиристой.
Оставшийся путь до дома Влад в основном молчал, лишь изредка задавая ничего незначащие вопросы: как добрались, устала ли я, откуда повреждения на машине? Я отвечала на них весьма осторожно, не зная, о чем можно говорить, а о чем лучше промолчать; рассказал ли обо мне Гончаров более подробно и если да, то, как охарактеризовал наши отношения. Все эти вопросы не давали покоя до самого дома. И даже подымаясь в лифте, не могла от них избиваться.
Влад звякнул ключами и, открыв дверь, пропустил меня вперёд. Я не успела переступить порог просторной прихожей, как наскочила на дежурившую у двери одноглазую овчарку.
– Не бойся, – попросил Влад тихо. – Это Джой. Если он почувствует твой страх, то не примет. Вот так, – улыбнулся одобрительно, когда я присела перед животным на корточки. Что-что, а собак я люблю. Овчарка смотрела на меня единственным глазом, от чего у меня сжалось сердце и, следуя немой команде хозяина, внимательно следила за каждым моим движением.
– Привет, Джой. Давай знакомиться? – протянула раскрытую ладонь. Он тут же накрыл мою ладонь лапой и довольно завилял хвостом, начав обнюхивать меня. Мы с Владом прыснули со смеху, когда Джой чихнул, запутавшись носом в моих волосах.
На нашу возню со второго этажа выглянула красивая девушка с малышом на руках.
– Влад! – обрадовалась, начав спускаться по лестнице, однако, заметив меня, тут же замерла. – Оу, у нас гости? Ты почему не предупредил? – прозвучало с укором.
Поигрывая ключами, Шамров вышел на середину прихожей и, подождав пока она спуститься к нам, взял на руки сына.
– Влада, знакомься, это моя жена Настя. Настён, это Влада, – представили меня, вдруг лукаво подмигнув. – Она…
Я напряглась, ожидая, что последует дальше. Напряглась потому, что для меня было важно, как именно представил меня своему другу Лёшка. Доверился, обозначив как-то нашу связь, или решил утаить, сославшись просто на дружбу.
– … девушка Гончарова, – выдал, как на душу. – Она побудет у нас немного, пока Алексей у Варланова.
Возникла небольшая заминка. На меня удивленно уставились карие глаза. Радость, которой наполнилось сердце от слов Шамрова, в одночасье угасла, стоило услышать следующее:
– Как девушка? – не поверила Настя, внимательно рассматривая меня. – Ты шутишь?
Не знаю, как реагировать на подобное. Это была лесть своего рода или насмешка? Что, столь юна или внешностью подкачала? Я не понимала причины такой реакции. Никогда не считала себя дурнушкой, но и в красавицы не записывала. А насчёт возраста – так пускай на себя посмотрит. Сама-то, наверное, года на два за меня старше.
– Как видишь, и на Лёшку нашлась управа, – продолжил улыбаться Влад, передав сына Насте, собираясь уходить. – Так что в нашем ряду пополнение. Ладно, девочки, мне пора. Настя, там Ладка пироженок купила, поставь чайник, поухаживай за гостьей.
Входная дверь как можно тише закрылась, оставив меня наедине с семейством Шамровых. Джой, потеряв ко мне всякий интерес, разлегся в прихожей на коврике, положив подбородок на массивные лапы, а вот Настя так и продолжила смотреть на меня во все глаза.
– Ой, – спохватилась, заулыбавшись, – ты прости меня, таращусь как ненормальная. Я так рада за Лёшу… Подожди минутку, я отнесу Егорку в кроватку, и познакомимся поближе.
Настя взбежала по лестнице, а, вернувшись, взяла меня под руку, словно мы закадычные подруги и повела на кухню.
– Кушать хочешь? Я ещё ничего не готовила на ужин, но могу забабахать бутерброд? – замерла возле холодильника.
– Спасибо, мы перекусили в дороге, – отказалась сдержанно, будучи под впечатлением от первой реакции.
– Ну, тогда чай.
На стол стали две красиво-разукрашенные чашки, конфеты, шоколадное печенье, купленные мной пироженки.
– Как здорово, что ты купила их, – поедая на ходу угощения, поблагодарила Настя. – А то мне конфеты нельзя, Егорку сыпет, да и с печеньем засада. Не всё можно. В основном на «Марии» сижу.
Она пыталась завязать разговор, периодически прислушиваясь к радио-няне, а потом, заметив, что я не иду на контакт, видимо поняла, откуда дует ветер. Да, мне была неприятна её реакция. Удивление бывает разным. Её было… чересчур.
– Лада, ты прости меня, – села за стол, бегая по мне взглядом. – Я совсем не то хотела сказать. Просто, это такая новость, можно сказать, событие века. Любой, кто знаком с Лёшей, выпал бы в осадок. И дело тут не в тебе, а в нем. Понимаешь?
Разве можно оставаться безучастной к столь искренним словам? А то, что они искренние, я поняла, заглянув в карие глаза. Настя и правда светилась добротой и отзывчивостью. И, правда, чего это я? Нашла к чему цепляться. Всё-таки ревность гнилое чувство, отравляюще в нас самое лучшее и светлое. На подсознательном уровне я ревновала Лёшку к Насте. Я завидовала её причастности к его жизни. Что они были дружны, доверяли друг другу. Глупо, согласна. Но ничего не могла с собой поделать.
– Я сейчас скажу то, что поначалу тебе не понравится, но зато ты поймешь, почему я так удивилась, – продолжила Настя, поедая эклер. – Видишь ли, Лёшка, он… всегда был в моих глазах… как бы это помягче сказать…
– Бабником, – подсказала, поняв, что она хочет сказать.
– Не то, что бы… но можно сказать и так, – согласилась, немного подумав. – У него было море девушек и с каждой ничего серьёзного. Кто такие, как выглядят – мы не знали, но были в курсе всех его шашней. Понятное дело, мимо него никто не проходил мимо, но ни одна не зацепила его настолько, чтобы назвать своей девушкой. И тут… ты пей, пей, или горячий? Ты, кстати, какой любишь? Может, охладить?
Улыбка не сходила с моего лица. Блин, аж стыдно стало за свои мысли. Вот же мы бабы дуры, да? Вечно накрутим себя на ровном месте, а потом удивляемся.
– Всё хорошо, спасибо, – отпила осторожно, наслаждаясь земляничным ароматом.
– Ага, так вот… и тут Шамров такое вываливает. Смотрю, стоит молоденькая девушка, красивая, без тоннажа косметики, вся такая земная, домашняя. Вот прям наша. Ну, никак не вяжется она с Лёшкой. А с другой-то стороны… Я тоже полюбила далеко не святого мужчину, меняющего баб как перчатки. На меня тоже смотрели шокировано и с недоумением. А потом смирились. Ты подожди, вот увидит тебя Скотник – он вообще дара речи лишится, – рассмеялась она, а я уже представила сей момент. Получается, не только я удивила Тасю своим выбором. Лёшка вон вообще решил всех нокаутировать.
– Да всё нормально, – отмахнулась, спрятав за ресницами смущение. Теперь, когда всё стало на свои места, можно и не замарачиваться. У меня бы тоже на её месте отпала челюсть.
– Расскажешь, как познакомились? Если не секрет, конечно.
И сколько неподдельного интереса было в её глазах, что я не устояла. С чего-то ведь надо начинать?
Конечно, я умолчала о таких ключевых моментах в жизни Гончарова, как связь с Викой. Это прошлое и я не имею права рассказывать о нем. А вот о себе и своей сумасшедшей любви пускай и вкратце, но поведала. Рассказала, что жили в соседних дворах, что запала на него ещё с детства. Что дружила с его сестрой и когда спустя годы повстречала у Скибинского, сразу всё ожило. Когда рассказывала, как, следуя советам Чистюхиной, виляла перед Гончаровым задом, Настя вытирала от смеха слёзы. Ну да, сейчас и мне смешно, а вот тогда было не до веселья.
– Когда же наступил переломный момент?
Мы пили чай по второму заходу. Настя внимательно слушала меня, подперев щеку, а я лихорадочно соображала, что из произошедшего со мной можно говорить, а что – нет. За обрыв я не могла сказать, как и за Олега с сестрой. Оставался только случай в «Ажуре». За него и ухватилась, поведав о ранении Гончарова и приурочив переломный момент к сему событию.
– Как романтично-о-о, – вздохнула Настя. – Наконец-то Лёша обрел родную душу. Я так рада за вас. Честно-пречестно.
Мне хотелось сказать, что не всё так гладко, как кажется попервой, но промолчала. Ей ни к чему вязнуть в наших проблемах и запретах. Помочь вряд ли поможет, а лишь бы поныть? Не вижу смысла. Пускай хоть кто-то порадуется за нас от чистого сердца.
Именно в этот момент оживилась радио-мама, наполнив кухню детским плачем. Я незаметно перевела дыхания, будучи освобожденной от дальнейших расспросов. И так наболтала предостаточно.
– Пойдем, познакомлю тебя с Егоркой, – поднялась из-за стола Настя. – Кстати, какие планы на завтра? Лёшка не забыл, что приглашен на праздник? Конечно, – спохватилась, – и ты тоже приглашена. Знала бы раньше, взяла тебя в крёстные. Ну, Лёшка, мог хотя бы намекнуть в прошлый раз. Партизан, блин.
– Не забыл. Он уже и подарок купил. – Я поднималась за ней следом, и вдруг меня осенило: крещение ведь в церкви будет, а мне нечего надеть. Разве можно ходить в такие места в коротких шортах, едва прикрывающих задницу и в футболке с надписью «KILL ME»? Не думаю. Планируя поездку, совсем вылетело из головы столь знаменательное событие. Сменную одежду я, конечно, взяла, но она вряд ли подойдет под завтрашнее мероприятие.
– Эй, ты чего? – выглянула из детской Настя, заметив, что я так и стою на лестнице. Егор тыкался носом в её грудь, требуя кормежки. – Проходи, не стесняйся.
– Да я и не стесняюсь, – вошла в комнату, поражаясь, насколько там всё гармонично и сказочно. Будь у меня в детстве такие хоромы, я бы и из дому не выходила. Чего в ней только не было: начиная от детских книжечек, кубиков, машинок, мягких игрушек и заканчивая подвесной кроваткой-люлькой с невероятно-красочным балдахином. М-дааа, тут попробуй удивить. Малыш ещё головку не держит, а у него уже море игрушек.
Ничуть не стесняясь меня, Настя подняла футболку и, расстегнув на бюстгальтере специальную вставочку для кормления, оголила налившуюся молоком грудь. Я смутилась, увидев убегающий под лиф тонкий вертикальный шрам и вспомнив рассказ Гончарова о пересадке сердца, непроизвольно вздрогнула, и отвернулась к полке с игрушками. Всё-таки это сугубо личное между ребёнком и матерью, нечего глазеть.
Настей оставалось только восхищаться. Она не побоялась рожать, хотя риск был пятьдесят на пятьдесят. Сейчас, не смотря на усталость (которая нет-нет, да проскакивала на её красивом личике), занималась сыном. Ни тебе домработницы, ни тебе нянечки, не то, что у некоторых. Вика, когда родила, сразу перевела Ванечку на искусственную смесь и передала на руки супер-мупер няньке с тремя высшими образованиями. Для неё возвращение в прежнюю форму и борьба с растяжками были намного важнее вот такой вот близости.
– Лада? – позвала Настя, закончив с кормлением. – Ау, ты чего загрустила?
– А? Нет, я не грущу, просто задумалась. – Я подошла к колыбельке и наклонившись к пухленькому малышу, ласково поагукала. Боже, какой же он потешный. Так бы и затискала.
– Хочешь подержать? – повергла меня в шок Настя, став рядом.
– Даже не знаю, – прошептала изумленно, испытывая двоякие чувства. Помню, в детстве племянника таскала на руках и не задумывалась, что могу уронить, а сейчас как-то стремно.
– Попробуй, я подстрахую, – подбодрила Настя, взяв на руки Егорку, и осторожно передала мне. Я забыла, как дышать представив на минутку, что это мой ребёнок. Мой и Лёши. От накатившей волнами щемящей нежности стало так тесно в груди, что захотелось плакать и смеяться одновременно. А ведь когда-то и у меня будет малыш. Знаю, я ещё сама порой ребёнок ещё тот, детство в одном месте играет, но… женскую сущность ничто не затмит. Мы ещё с детсадовского возраста приучаем себя к неизбежному, катая в колясочках куколок и придумывая одёжки пупсикам, изображая старательных мамочек.
– Вот видишь, всё у тебя получается, – распахнула тем временем огромный шкаф Настя.
– Глаза боятся, а руки помнят, – рассмеялась тихо, осторожно прижав малыша к груди, а после и вовсе осмелела, поцеловав тёмный пушок. Егор беззубо улыбнулся и схватив меня за волосы, принялся сосредоточенно наматывать их на крошечный кулачок.
– Лад, помоги определиться на завтра с платьем. На днях с сестрой обнесли едва не все магазины. Теперь вот не знаю, какое лучше.
– А если я вот так пойду, – вильнула я задницей, обернувшись вокруг оси, – будет слишком, да? А то у меня с собой одни шорты да футболки.
– Так в чем проблема? – оживилась Настя, снимая с вешалок груды одежды. – Мы сейчас и тебе, и мне подберем наряд. У меня этого добра, знаешь сколько? На две жизни вперед хватит.
И снова я смутилась её доброте, испытывая неловкость за недавние глупые мысли.
– Что? – не поняла она, подняв голову. – Или ты брезгуешь? Так вещи новые, с этикетками. У нас с тобой одинаковые пропорции, что-то да подберем.
– Ты что?! – возмутилась, продолжая колыхать Егорку. – Просто неудобно.
– Знаешь, как мне однажды ответил муж? Неудобно шубу в трусы заправлять, всё остальное – фигня. Так что давай, выбирай, которое на тебя больше всех смотрит и вперед за орденами.
Пришлось Егорке наблюдать показ мод из колыбельки. Насте платье подобрали быстро, а вот со мной пришлось повозиться. Я и выше её ростом, и в кости ненамного, но шире. В итоге остановились на шелковом платье нежного бирюзового оттенка, чуть выше колен, с каплеобразным вырезом на шее и вереницей пуговиц сзади.
– Вау, как под тебя сшито, – восхитилась Настя, рассматривая меня со всех сторон. – А я ещё не хотела его покупать. Вот видишь, ничто не происходит просто так.
Я и сама себе нравилась. Сразу видно, есть на что посмотреть и в то же время, никакого намека на пошлость. Такая себе девочка-припевочка, с весьма аппетитными формами.
Я искренне поблагодарила её за столь щедрый подарок, от чего она смутилась, обняв меня в ответ. Потом мы переложили Егора в специальное кресло-качалку и спустились все вместе на кухню. Время шло, а Гончарова всё не было. Настя успокаивала меня, напоминая, что Шамрова тоже нет и что они по-любому сейчас вместе у Варланова. Я же периодически выглядывала в окно, отмечая, как на город опускается ночь, и незаметно покусывала губы в ожидании грядущей близости.
