Текст книги "Виновник завтрашнего дня (СИ)"
Автор книги: Арина Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)
Глава 10
– Ну, надо же, какие люди! – при его появлении Вика швырнула на стол отчёт, и негодующе поджала губы.
– И тебе добрый день! – выдал насмешливо, присаживаясь в понравившееся ещё с прошлого раза кресло. Если она собралась выносить ему мозг, то её ждало огромное разочарование. Уж что-что, а отчитываться за потраченное по личному вопросу время никак не собирался.
– Добрый, – откинулась на спинку кожаного кресла, и устремила на него рассерженный взгляд. – Уладил свои проблемы? Надеюсь, это не очередная блядь, а что-то действительно стоящее.
Лёшка доброжелательно улыбнулся, наслаждаясь её бешенством. Пускай что хочет, то и думает. Главное, чтобы не лезла, куда не просят.
– Ты даже не представляешь, насколько стоящее, – вытянул вперед длинные ноги, наплевав на последовавший за этим недовольный прищур. Похрен. – Я ведь имею право на личную жизнь?
Вика побледнела, так и не научившись реагировать на подобные откровения. Не один раз видела его в компании местных красоток, должна уже привыкнуть и уж тем более, смириться, но каждый раз исходила неуправляемой завистью, мечтая оказаться на их месте.
– Имеешь, – улыбнулась наиграно, – но не днем. Днем ты должен быть рядом. Или я что-то не так поняла?
Вот же… Ты посмотри, как запела. Хрен тебе, а не рядом. Для таких хитрожопых стерв самое то.
– Конечно, не так, – протянул лениво, рассматривая кабинет Скибинского. – Ты как всегда всё гнешь в свою выгоду. Да, я отвечаю за вашу безопасность, но ни как не за твои бзики. Есть проблемы – давай решать, нет – тогда извини, у меня и без тебя проблем хватает, не жди, что я буду под рукой по первой прихоти.
Вика вздохнула, моментально сбросив с лица прежнюю невозмутимость и стала самой собой. Без каких-либо претензий, чванства и заносчивости. Уже привык к подобным скачкам и преспокойно реагировал на их демонстрацию.
– Лёш, ну что мы с тобой, как кошка с собакой? По одну ведь сторону баррикад.
– Вот и я о том же, – снял пиджак и аккуратно сложил на соседнее кресло. – Что ты вечно ко мне лезешь?
Её никак не обидела его прямолинейность. И так поняла, что для него она всего лишь некий груз, который стоит поберечь до возвращения владельца. Да и рассчитывать на что-то большее не имела не только права, но и возможности. Гончаров не тот мужчина, что так легко простит предательство, а она не та женщина, что будет унижаться, напрашиваясь в любовницы.
– Я не лезу, а просто уточняю, – перешла на дружелюбный тон, реально устав от бесконечных стычек. Всё. У него своя жизнь, у неё – своя. Пускай с кем хочет – с тем и спит. И так ясно – чужие. Не было смысла надеяться на взаимопонимание или хотя бы элементарное уважение. Всё осталось в прошлом. Как и крышесносные, обжигающие когда-то чувства. Она изменилась, Лёшка – изменился. Хватит унижаться. – Ладно, извини, – прошлась ладонью вдоль шеи, массируя затекшую часть, – признаю, перегнула, но и ты меня пойми. Пока тебя не было припхался Гордеев и давай…
А что давай?.. Пока Вика распиналась о неком Вадиме, крышующим шедшие за бугор вагоны, Лёшка чисто случайно заметил в окне шедшую к дому Владу и сразу потерял нить разговора.
Никак не мог понять, почему так остро отреагировал на её появление, если только недавно виделись. Сразу вспомнилась их поездка, и даже не заметил, как его губ коснулась легкая улыбка.
Чему улыбался? Да всему понемногу. Наивности её, например, а ещё смущению, алеющим щекам и учащенному дыханию. Такой свежестью от неё веяло, так легко дышалось рядом с ней, что на душе мгновенно становилось светло и свободно. Дурацкое состояние. И совсем неправильное. Видел её симпатию, и даже больше, как более опытный и старший, чувствовал по отношению к себе ещё и неумело скрытое влечение.
Не хотел вникать в первопричины. Только не с ней. Да, она необыкновенно красивая, обалдено сексуальная, вызывающе аппетитная и притягательная. А ещё… – сочная. У мужчин его возраста на подобные качества мгновенно срабатывала чуйка, и ты хоть кол на голове чеши, а ломка порой достигала таких масштабов, что можно просто сойти с ума. Но бл*дь, это же Ладка! Какая нахрен ломка, если он до сих пор помнил её детские трусики с розовыми мишками? Совсем еб*нулся! Весна-весной, но с этим нужно было что-то делать и желательно – как можно скорее. Вокруг полным-полно баб. Море. Куда не глянь – сплошной соблазн. Нефиг думать о двадцатилетней девчонке, когда стоит только поманить пальцем – и любая красотка в его постели.
– …Лёш, ты меня слышишь? – над ним нависала Вика, и не успел он ответить, как ущипнула за плечо, заставляя вернуться в реальность. – Ты где витаешь?
– Нигде, – рассердился, стряхнув её руку. – Что ты хочешь от меня? Олег вел с ним дела? Вел. Значит, пускай и проблемы решает, – отмахнулся от прозвучавшего ранее предложения прижучить Гордея.
– Да ты меня совсем не слушал! – возмутилась Вика, закатив глаза. – Я тебе говорю, что не хочет он говорить с Турским и деньги требует, которые я, между прочим, уже ему заплатила. Мне, по-твоему, снова отбашлять ему пол-лимона? Ничё так, решала выискался.
Лёшка повернулся к недовольной Некрасовой, чувствуя, как в висках начинает пульсировать тупая боль. Всё он слышал. И то, что она планировала пихнуть его в разборки Турского, совсем не нравилось. Ладно, когда баба сам на сам с проблемой и не знает, как нанести удар в ответ, тогда да, он запросто нанесет его вместо неё. Но когда она пытается сразу на двух стульях удержаться, подставляя его – нехорошо как-то. Чего она ждет? Что он сейчас поедет, перестреляет там половину контингента, а потом что? Привет ответочка?
– Зачем платить? – поднялся с кресла, уже сообразив, как поступит дальше. – Олег передал ему деньги?
– Да.
– Ну вот, призывай к ноге Турского и спрашивай, что за дела такие, не мне тебя учить.
Вика закатила глаза, не разделяя его мнения.
– Я верю Олегу.
– Да? А я – что-то не очень. Зачем Гордееву возбухать против Павла Олеговича? Раньше всё устраивало, а тут, вдруг, начались бока.
– Олегу тоже нет смысла врать, – заступилась за друга Вика. – Мы много лет в одной упряжке и вместе отвечаем за поставку алюминия. Лёш, реши это дело по-тихому, пока не поздно.
«По-тихому»? Можно, конечно. Для этого его и позвали, но чувствовал, что не всё так просто. Это у Варланова он беспрекословно выполнял поручения, потому что был уверен в окружении, а тут… взять того самого Турского? Вот не зашло у них с первой встречи и всё тут. Понятно, не девка, чтобы нравиться, но и к доверительному общению не располагал – это факт. Вечно какой-то мутный, сам себе на уме, что не спроси – ни разу не ответил по существу.
– Решу, не переживай, но для начала договорись о встрече с Вадимом. И ещё, – обернулся в дверях, вспомнив, что оставил на кресле пиджак, – Олежека своего предупреди. Раз пошел такой замес, устроим им очную, посмотрим, кто из них прав.
Вика почала головой, снова не соглашаясь с озвученной идеей. Её проблемы. Его задача не развязать войну, а сохранить, пускай и шаткое, но подобие мира. Устранить Гордеева можно в любую минуту, а вот обнаружить пригретую крысу – уравнение не из легких, особенно, когда приходиться отвлекаться на одну весьма неугомонную девушку.
На кухне, куда заглянул с целью перекусить, уже находилась Влада. Девушка сидела за столом и без особого энтузиазма размешивала по тарелке горячий суп.
– Ешь, ешь, – приказывала рассержено Семёновна, грозясь половником, – а то совсем зачахла. Раньше посмотришь – кровь с молоком, а сейчас…
– Кожа да рожа, – ответила Влада, не замечая его присутствия.
– Ага, кожа да рожа, – перекривила повариха, уперев руки в бока. – Мужикам нравятся круглые формы, а не квадратные. Ни сисек, ни задницы. Тьфу ты, доведешь же такого, ой!.. – тихо вскрикнула, посмотрев в его сторону, – Игоревич!.. Проходи, не стой в дверях. Супчик будешь? – затараторила, принявшись носиться по кухне, обхаживая неожиданного гостя.
Ей что? Ей всё равно, а вот Влада подскочила, как ужаленная, чуть не перевернув тарелку и испуганно уставилась на него, моментально покрывшись красными пятнами. Если бы знала, что он до сих пор тут – в жизни бы не вышла из комнаты. После недавнего позора ей вообще нельзя попадаться ему на глаза, не то, что находиться в одном помещении.
– Буду, – закатал рукава, не спуская с Влады глаз. – С утра ничего не ел, – присел напротив, чтобы лучше видеть чертовку и, поблагодарив Семёновну, отправил в рот первую ложку ароматной жидкости.
Влада втянула голову в плечи, не смея поднять глаз, и отстраненно откусила кусок хлеба. Вот так невезуха! Ну почему именно сейчас, а? Ещё и смотрит так… насмешливо. Пытается пристыдить? Не на ту напал. Мало ли что ему послышалось. Лично она ничего не говорила.
– Вот скажи, Игоревич, – навалилась на стол Семёновна, наблюдая за их гляделками, – мужикам какие девки больше нравятся: скелеты или в полном соку?
Гончаров загадочно улыбнулся, не прекращая орудовать ложкой, а у Влады едва глаза из орбит не выпали, настолько её ошарашили панибратские отношения домработницы и начальника службы безопасности. Откуда ей знать, бедолашной, что он истинный почитатель кулинарных шедевров добродушной женщины и порой, когда не хватало времени на готовку, наведывался к ней за подкреплением.
– Умные, Семёновна, – ответил, подмигнув обмершей Владке. – А ещё спокойные, покладистые… скромные.
– Слышишь, что говорит? – поддела та Владу, подняв вверх испачканный в тесто палец. – Хотя, – вздохнула, махнув рукой, – куда тебе понимать. Вы ж думаете, если юбка едва прикрывает трусы – то уже всё, богини.
Влада поперхнулась, и чтобы проглотить застрявшую в горле крошку, вскочила со стула, набрав из фильтра воды.
Как не пыталась не обращать внимания на ироничный тон, чуть прищуренный в её направлении взгляд и самодовольную ухмылку, всё равно колошматило на всю катушку. Решил поиздеваться? Конечно-о-о, что ему до её симпатии, когда едва не каждую ночь развлекается с более «покладистыми» и «умными» собеседницами.
– Ты куда? – возмутилась Семёновна, увидев, что Влада идет к выходу. – Опять ничего толком не поела!
– Аппетит пропал, – бросила через плечо, выскакивая в коридор. Боже, поскорее бы оказаться в комнате. Но взбежать по лестнице не получилось: как только занесла над ступенькой ногу, резкий захват со спины заставил рывком податься назад, с разгону прижавшись к твёрдой и такой горячей груди.
Лёшка… По аромату парфюма вычислила, а ещё по наглой, самоуверенной хватке, властно сжимающей её талию. И сразу по коже такая волна мурашек, что невольно вздрогнула, чувствуя, как пустилось вскачь сорвавшееся с цепи сердце.
Лёшка ослабил нажатие, почувствовав под пальцами напряженные мышцы.
То, что мерещилось поначалу, именно сегодня заиграло яркими красками и ему совсем не хотелось становиться их причиной. Это не только противостояло установленным им правилам, а и вообще было неправильно. Зарождавшиеся к нему чувства стоило вырвать с корнями, пока не стало поздно. А то, что попахивало паленым – было ясно, как божий день.
Не знал, как начать разговор, опасаясь задеть хрупкое, ещё по-детски ранимое сердце. Зачастую, если его что-то не устраивало – говорил прямо в лоб, не заботясь о чьих-то чувствах, но с Владой…
Чёрт! Даже сейчас, глядя в её расширенные от ужаса зрачки не мог подобрать правильные слова.
– Что это было сегодня? – переместил руку с талии на локоть и легонько сжав, потащил за собой под лестницу.
– Ты о чем? – ну вот, она снова прикусила губу, сбивая его с толку. Заметила, как запульсировал на шее тонкий шрам, и так захотелось припасть к нему губами, что просто невмоготу. Он молчал, возвышаясь над ней на целую голову, а она мяла край любимой футболки, не находясь с ответом.
– Лада-а-а, – вздохнул, отпустив её, и так стало неуютно без его рук, так холодно, что едва не потянулась к нему в поисках утерянного тепла, – я же вижу… бл*дь, – прошелся рукой по волосам, собираясь с мыслями, – в общем, я тебя предупредил…
Она вскинула голову, и он смог поклясться, что увидел в её глазах открытый вызов. Вот как с ней объясняться?
– Вокруг тебя полно сверстников, давай-ка ты перенаправишь свою неиссякаемую энергию на них, потому что…
Разве ему не льстило её внимание? Не нравились все эти номера с соблазнением, полуночным ожиданием у окна? Хорошо, у него на всё были отмазки: не спится, всякое бывает, натура у неё такая, дикая, нравится откровенный стиль, но… фраза «с тобой кончишь», честно, перевернула всё верх дном. Это что ж за мысли в её голове, если вываливает ему такие претензии?
– «Потому что» что? – поднялась на носочки, заглядывая в глаза. Пускай признается, что разглядел в ней женщину. Что вся та показная демонстрация не была напрасной. Ей тоже осточертело чуть что, вилять задом, ожидая подачки в виде проявленного интереса.
– Ты прекрасно знаешь, – заиграл скулами, не собираясь разжевывать и так понятные вещи.
– Не-а, не знаю, – набравшись смелости, рискнула на опрометчивый шаг – упёрлась ладонями на его грудь, отмечая, как ускорилось под пальцами мощное сердцебиение и не мигая выдержала опешивший взгляд. Не ожидал? О, он ещё не знает, на что способна её любовь. – Алексей Игоревич, – протянула игриво, включив режим а-ля пустоголовая барби, – ВЫ слишком высокого о себе мнения. Я всего лишь рада ВАШЕМУ присутствую, как старому… кхм, другу, – усмехнулась, проследив, как напряглась его челюсть. – Не берите близко к сердцу. А за энергию мою не стоит переживать, – прекратила дурачиться и опустившись на пятки, с сожалением отняла ладони, – у меня есть на кого её растрачивать.
И круто развернувшись, гордо направилась к себе в комнату.
Ни разу не обернулась, чтобы посмотреть на Лёшку, хотя чувствовала на себе его взгляд.
Если бы месяц назад ей сказали, что придется вот так дурконуть – ни за что бы не поверила. Высмеяла. Наплевала бы на любу, заявив, что не за какие деньги не опустила бы шанса впиться в жесткие губы жадным поцелуем. Тогда всё казалось таким… таким всевозможным. Легкодоступным. Да она, Владка Некрасова, любого парня закадрит, любого возьмет в оборот, стоило только захотеть. Проблема лишь в том, что хотелось ей не абы кого, а самого Гончарова. И когда оставалось совсем чуть-чуть, самая малость – её культурно поставили на место, намекнув держать себя в рамках приличия.
Мало Таськиных советов, да и не в них дело. Лёшку не заманить и не привлечь выставленными на показ прелестями. Чем не открытие! Тут стоило разработать тактику понадежнее, чтобы цепануло наверняка.
Понятно, что не всё так просто, но она искренне верила – его можно дожать. Он уже занервничал, заметался в своем мирке, испугавшись её симпатии. Видела, так и было. Вон как переполошился, приняв близко к сердцу брошенные в обиде слова, но… на этом всё. Дальше всё безрадостно и малоперспективно.
Первый раунд в проиграше. Она сама всё испоганила. От обиды и горечи заломило в груди. В который раз за прошедшие недели, взметнувшиеся верх руки, снова позорно рухнули вниз, не оставляя шанса на долгожданное счастье.
Мало проявленной заботы. Ничтожно мало. Хотелось других взглядов и других слов. Чтобы перестал видеть в ней шестилетнюю Владку. Чтобы надышаться ею не мог и захотел до безумия настолько сильно, насколько сильно хотела его она.
Глава 11
Следующие три дня прошли в режиме ожидания. Мог бы и сам нагрянуть к Гордееву, но почему-то выжидал возвращения Олега. Оказывается, тот свалил по делам за бугор и не особо спешил разруливать возникший с его же подачи конфликт.
Было в этом Олеге что-то такое, что заставляло сжимать кулаки. И друг семьи вроде бы, и Вика о нем хорошо отзывалась, доверяла, но Лёшку данная кандидатура открыто выбешивала.
Мощный удар по увесистому, наполненному песком мешку позволил выплеснуть накопившийся за последние дни негатив.
С каждым, умело рассчитанным и правильно скоординированным прикосновением кулака к потресканой коже, наступало долгожданное освобождение.
После поездки в родной город не было и дня, чтобы не думал о матери. Ситуация с Владой разбередила старую рану, подняв из глубины души настоящее цунами. Больше всего хотелось плюнуть на всё и позвонить матери. Поговорить, как в прежние времена. Выслушать её, и выговориться самому. Общение с Машкой не считалось. Их телефонные разговоры зачастую сводились к обсуждению насущных житейских проблем, но никак не душевных. Отдалился он от них, что не говори. И на эмоциональном уровне стал чужим, и на душевном.
Никогда не считал себя слабаком. А вот взять и позвонить – не хватало духу. Ему ясно дали понять, что не нуждаются в его заботе. Мягко, почти что ласково указали на дверь, попросив больше никогда не беспокоить.
Никогда…
Вот откуда вся та тьма, что сгустилась вокруг него непроглядным мороком, вот откуда жестокость, наплевательское отношение на собственную жизнь, бездумные скачки из крайности в крайность. Пускай. Не важно. Лишь бы с матерью и сестрой всё было в порядке. Всё остальное мелочи.
И жилось ему с такой философией преспокойно до того дня, пока не повстречался с Владкой. Вот кто свалился на голову, словно снежный ком посреди жаркого лета и заставил встряхнуться, непривычно поежившись от целого вихря оживших эмоций.
Она вломилась в его жизнь без предупреждения, без особого на то разрешения. Бесцеремонно сорвала засовы, по-хозяйски расположилась в сердце, заполнив собой каждую клеточку, каждый нерв и мышцу.
Она как бомба замедленного действия, тикала и тикала, не особо нарушая привычный уклад, и в то же время, это самое тиканье заставляло напрягаться в ожидании грандиозного взрыва. А в том, что шарахнет, Гончаров был уверен на все сто процентов. Не зря его начинало вести, стоило девчонке показаться на горизонте.
Такое непривычное ощущение и что самое интересное, не похотливое, а… теплое, распирающее грудную клетку до таких размеров, что становилось больно дышать.
Разорвать бы связывающую их ниточку прошлого, уничтожить одним резким движением – а не мог. Рука не поднималась. За неё, ниточку, держался, как за спасательный круг, упорно повторяя одно и то же: «Опомнись, это же Владка!». Маленькая милая девочка. Кто вытирал ей сопли и учил кататься на велосипеде? Он! А кто, бывало, забирал из садика и нес на плечах, когда уставали ножки? Еб*нуться… конечно же он!
То, что творилось с ним в последние дни, наталкивало на далеко не радостные мысли. Влада не та девушка, с которой можно потрахаться ради удовлетворения физических потребностей. А он далеко не тот мужчина, с которым можно на что-то рассчитывать.
Наконец, бугрившиеся плотными мускулами руки обессилено повисли вдоль тела, а учащенное дыхание полностью выровнялось.
Ну, здравствуй, долгожданная умиротворенность. Теперь пофиг на всё. Абсолютно.
Прохладный душ не только смыл усталость, но и прояснил мысли. Вернул прежнюю невозмутимость и спокойствие удава. Давно бы так. Теперь каждое утро будет начинать с изматывающих тренировок. Это самый лучший способ не думать о Владке хотя бы несколько часов.
Не успел надеть спортивные штаны, как услышал стук в дверь.
Быстро набросив ещё и футболку, пошел открывать. На пороге стоял Седых.
– Привет, – шагнул в глубь прихожей, на ходу пожимая руку, – а ты, я смотрю, со спортом на короткой ноге, – кивнул на валявшуюся посреди гостиной штангу.
– Да так, – улыбнулся, направляясь на кухню, – балуюсь изредка.
Включил электрочайник, после чего открыл холодильник в поисках завтрака и, обнаружив приготовленные Семёновной бутерброды, мысленно поблагодарил добродушную женщину за проявленную заботу. Что не говори, а чертовски приятно.
– Завидую я тебе – Седых с благодарностью впился зубами в простое, но от этого не менее сытное угощение и с наслаждением закатил глаза. – У меня не то, что на утреннюю пробежку нет времени, я даже пожрать не успеваю. А сегодня, так вообще, как только узнал, что прилетел Турский, сразу к тебе примчался.
Лёшка отложил на тарелку свой бутерброд и задумчиво посмотрел в окно.
– Прилетел, говоришь?
– Угу, час назад утренним рейсом. Что делаем? – проглотил откушенный кусок, и энергично орудуя челюстями, принялся за очередную порцию. – Созываем ребят или как?
– Подожди, – опустил глаза, рассматривая свои руки и в особенности, сбитые костяшки. Что-то аппетит пропал. – Пускай сначала Олежка созреет, потом посмотрим по обстоятельствам.
– Уверен?
– Уверен. И Вань, – переключился на парня, внимательно посмотрев на сосредоточенное лицо, – никому ни слова о перехваченной шестёрке. Пускай парни не спускают с него глаз. Мне нужны доказательства.
Седых поспешил заверить, что следивший за Владой чел под надежной охраной и что причастные к его допросу СБешники получили чёткие указания относительно неразглашения информации.
– Думаешь… – прекратил жевать, решившись озвучить закравшееся на днях сомнение. С Лёшкой можно, за короткое время он сумел расположить к себе всю службу, не говоря уже о внешних контактах. Все не только беспрекословно выполняли его указания, но и доверяли. – Олег имеет отношение к смерти Максима?
– Не знаю. В жизни всякое бывает. И от друга можно получить удар в спину, не говоря уже о деловых партнерах. Давай будем идти к намеченной цели постепенно, а не семимильными шагами. Если наши подозрения окажутся правдой, то… может завязаться нехилая потасовка, а нам важно дождаться Скибинского и собрать как можно больше неоспоримых фактов, не привлекая к себе лишнего внимания.
Казалось, такая мелочь – всего лишь невзрачные джинсы, но именно они заставили Лёшку обратить на Некрасову внимание в то дождливое утро. Не будь он так придирчив, кто знает, чем бы всё закончилось. Возможно, ничем грандиозным. Девушка без проблем вернулась бы домой, и никто не узнал о приставленной к ней слежке, а возможно, запланированная втихаря поездка могла привести к плачевным результатам. Но больше всего удивил тот факт, что следивший за Владой парень работал на Турского.
По предоставленной Седыхом информации, тот всеми способами добивался Владкиного расположения, а Вика всячески поддерживала его ухаживания. Допустим, так и было. Лёшка и сам убедился в его неравнодушии к девушке ужиная со всеми за общим столом. Олег тогда глаз от неё не отводил, следил за каждым движением, а когда ей стало плохо – забеспокоился больше всех. Ухажер, бл*дь, херов.
Но устраивать слежку?.. Это как-то уже перебор. Какие мотивы преследовал, фотографируя Владу возле каждого дерева?
От всех этих мыслей голова не то, что гудела, а разрывалась на части. Не было ему покоя ни днем, ни ночью. И сколько бы не изматывал себя нагрузками, сколько бы не избивал боксерскую грушу, а факт оставался фактом – его неприязнь к Олегу росла с каждым днем в геометрической прогрессии, и чем больше он темнил, тем больше вызывал подозрений.
***
– Бл*дь, Гончаров, откуда ты такой взялся? – по тянувшейся вдоль полей трассе пронеслись три Джипа. Олег, заприметив их приближение, расстегнул на пиджаке пуговицы и покосился на стоявшую на приличном расстоянии охрану. Нормально, да? Тут с армией надо приходить, а Гончаров, мало того, что взял с собой ничтожное количество людей, так ещё и приказал не вмешиваться. – Жили ведь без тебя как-то и дальше бы справились.
Лёшка не спешил с ответом. Сегодня утром Турский сам вышел на него, продемонстрировав полную готовность к разрешению конфликта. Так и подмывало спросить, где ж ты был раньше? Почему решился именно сейчас, когда стало известно о его участии?
– Я действую, исходя из указаний Скибинского, только и всего, – ответил после короткой затяжки. Сигарета медленно тлела между пальцев, а сам Лёшка напряженно следил за приближавшимися автомобилями, не упуская из виду и самого Олега. – Вань, – подошел к парню, незаметно кивнув на охрану, – пока не подам сигнал – никакой самодеятельности.
Как только Гордеевский Джип притормозил у цеха, Олег пошел к нему навстречу, демонстрируя полнейшее спокойствие.
– Вадо-о-ос, – протянул с издевкой, приветствуя вышедшего из салона коренастого, в меру упитанного мужчину, – вот мы и встретились.
– И не говори, – покосился тот на Гончарова, будучи не в духе.
– Знаешь, я что-то не понимаю, в чем причина наезда? Деньги заплачены? Заплачены.
Пока всё шло по плану, Лёшка не вмешивался, наблюдая за реакцией обеих сторон.
– …По договоренности всё? По договоренности. Гони вагон и разойдемся по-тихому, иначе… – выждал паузу, и мотнул головой в направлении Алексея, – будешь иметь дело не со мной, а вот с ним. Знаешь, кто это?
Лёшка выбросил сигарету, заметив, как охренел Гордеев, мгновенно изменившись на лице.
– Это человек Варланова. А Варланов, это?.. Правильно, – усмехнулся Турский, продолжая провоцировать Вадима, – по глазам вижу, что знаешь. Привет тебе прям оттуда, – ткнул пальцем вверх, намекая на конгломерат. – Те, кто пойдет против меня, пойдет против всей четверки. А вот он, – указал на Гончарова, – проследит за тем, чтобы всё прошло как можно лучше.
Вадим сдержано посмотрел на Лёшку, недовольно выпятив подбородок.
– Я не знаю, зачем конгломерату понадобилось дергать тебя, но скажу так: я всего лишь требую то, чтобы было мне обещано изначально. Я провел груз в целостности и сохранности, условия выполнены, пускай отдаст мои деньги и вопрос разрешиться.
– Какие ваши деньги? Вы совсем ох**ли? Верните вагон! Там нет вашей доли! – потерял терпение Олег, и неожиданно выхватил пистолет, направив на Вадима.
Ясный пень, в тот же момент вокруг них поднялась буча. Люди Гордеева не заставили себя ждать, и в считанные секунды вокруг мужчин образовался плотный круг.
– А ну успокоились! – рявкнул Лёшка, всматриваясь едва не каждому в глаза. Адреналин горячей волной прокатился по венам, наполняя стальной тяжестью каждый мускул. – Олег, опусти пистолет!.. Живо! – прорычал, не упуская из виду Вадима. Только благодаря его удерживающему в подчинении взгляду мужчина не тронулся с места и первым опустил выхваченное после Олега оружие. Ни один мускул не дрогнул на лице, хотя внутри всё натянулось до предела. Вот тебе и поговорили мирно.
– Убрали оружие! Все!!! – приказал властным тоном, помня, что подчинить своей воле можно не только демонстрацией силы, но и умением подавлять. Гордеев кивнул своим людям, не спуская с Гончарова пристального взгляда.
– Значит так, – вышел наперёд, спрятав руки в карманах брюк. Поза небрежная, расслабленная. – Ты сегодня же возвращаешь вагон, и если всё проходит гладко, Скибинский отчисляет тебе 3 %.
– Это мало, – не устроил Гордеева подобный расклад. – Мы договаривались на 10.
Лёшка медленно повернулся к Олегу и хищно оскалился. С*ка, да и только. Интересно, Вика в курсе?
Олег нервно повел плечом, и хотел уже вставить свои пять копеек, но Лёшка перехватил его порыв, осадив уничтожающим взглядом. По спине противно пробежал холодок.
Олег фыркнул что-то неразборчиво, покраснев от напора и, спрятав за пояс пистолет, выжидающе скрестил на груди руки.
– Смотри, Вадим, – начал Лёшка, дав знак Ваньке, и через минуту за его спиной выстроились люди Скибинского, – я не знаю об условиях договоренности, и приехал сюда просто поговорить. Мне похрен, как на припрятанный алюминий, так и на твою долю. Меня попросили найти точку соприкосновения, пока не пролилась кровь, я пытаюсь её найти. Ни я, ни Скибинский не обещали тебе 10 %. Но проблема в том, что придержанный тобой вагон принадлежит не только ему одному, а ещё нескольким участникам конгломерата. Его содержимое уже давно поделено. Мой тебе совет – забирай 3 % и уходи с миром. Потому что в следующий раз я не буду пытаться договориться, а выслежу тебя у дома и поверь, не успеешь и глазом моргнуть, как тебе прилетит из такого расстояния, что ни одна бронь с охраной не поможет.
Всё не так. Всё… Вместо того, чтобы вывести на чистую воду Турского, ещё и сам подставился. С-с*ка-а-а, было бы ради кого…
Гордеев уехал. С трудом проглотив брошенную с барского стола кость, уехал, оставив после себя скрипучее предчувствие грядущих перемен.
Уже вечером алюминий благополучно достиг своей цели, а окружение Скибинского облегченно выдохнуло. Надолго ли… То, как Гордеев посмотрел напоследок на Турского, сцепив до побеления квадратную челюсть, означало только одно – попал Олежик, и при чем, нехило. Такие вещи не исчезают бесследно. И если позиция Скибинского неоспорима, то кидалово Олега грозило головняком.
…Перевернувшись на спину, потянулся к прикроватной тумбочке и нащупал сигареты.
Без каких-либо зазрений совести, наплевав на дорогущий ремонт, закурил прямо в постели. Сегодня можно. Сегодня у него заслуженный отходняк.
На второй половине громадной кровати посапывала прихваченная из клуба то ли Юлька, то ли Маринка. Пофиг. Никогда не зацикливался на именах. Главное условие в выборе очередной кандидатки – выносливость, потому что мог затрахать в прямом смысле слова.
Но сегодня что-то не зашло. Вернее, зашло, но по-иному, не так, как всегда. Что-то не отпускало до конца, не позволяло сбросить остаточное напряжение. Не было ни приятной истомы, ни легкой дрожи, ни долгожданной и такой желанной пустоты. Уснуть бы, провалиться в исцеляющий сон… не получалось. Мозг активничал, постоянно проигрывая перед глазами прошедший день.
Вскочив с кровати, нарыл при свете луны снятые в впопыхах джинсы и, прихватив телефон, вышел на улицу. Захотелось подышать ночным воздухом, пройтись босыми ногами по прохладному газону… и по привычке, в который раз за прошедший месяц, заглянуть к Владке в окно.
Странно. Сегодня, против всех ожиданий, в комнате не светилось. Взглянул на часы, отмечая час ночи. Для неё, как бы и рано. Раньше всегда в такое время сидела на подоконнике, прячась за тяжелой шторой. Неужели спит?
Вчера утром пересеклись возле гаража, успел обратить внимание, что выглядела она какой-то уставшей, без настроения. Может, приболела. Хреново, если так. Но и идти на контакт, после данного им же совета держаться подальше, было не с руки.
Чёрт! А вдруг реально приболела?
– Юр, – набрал охранника, решив не ходить вокруг да около, а узнать наверняка, – извини, что поздно, – мало ли, вдруг человек отдыхает, а он колошматит посреди ночи, – как там Владка? Чем занималась сегодня, куда ездила?
Пока сыпал вопросами, не зразу врубился, что у того на заднем плане звучит отнюдь не тишина, а довольно таки оглушающая музыка.
– Подожди! – заорал в трубку телохранитель, – Повтори, я не расслышал.
