Текст книги "Переписка и деловые бумаги"

Автор книги: Антон Чехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 91 (всего у книги 187 страниц)

Розы у меня цветут необыкновенно. Простите, тороплюсь писать, ибо гонят в шею. Завтра в 6 часов утра уходит почта, и domestique** стоит над душой.

Поклон нижайший всем Вашим. О том, куда я поеду и где буду, узнаете своевременно из моих писем.

Ваш А. Чехов.

* трава сибирская неизвестная (лат.)

** слуга (франц.)

1571. А. С. СУВОРИНУ

5 июля 1895 г. Горки.

5 июль.

Вы не отвечаете на мои письма, из чего я заключаю, что Вы или уехали куда-нибудь, или сердитесь. Если не то и не другое, то напишите мне или телеграфируйте по адресу: ст. Троица Рыбинско-Бологовской дороги. Сюда я только что приехал и располагаюсь в двухэтажном доме, вновь срубленном из старого леса, на берегу озера. Вызвали меня сюда к больному. Вернусь я домой, вероятно, дней через 5, но если напишете мне, то я успею получить. Имение Турчаниновой.

Холодно. Местность болотистая. Пахнет половцами и печенегами. До свиданья!!

Ваш А. Чехов.

1572. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

12 июля 1895 г. Петербург.

12 июль, Петербург.

Многоуважаемый Иван Иванович, будьте добры написать мне, где в настоящее время находится Лев Николаевич. Если он теперь дома, то – до каких пор будет жить дома и не собирается ли куда-нибудь в отъезд?

Сегодня я уезжаю домой на ст. Лопасню.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

1573. К. А. КАРАТЫГИНОЙ

14 июля 1895 г. Мелихово.

Ст. Лопасня. 95 14/VII.

Великая актриса земли русской! Ваше письмо пришло к Суворину в ту самую минуту, когда я сидел у него в кабинете. Он сказал:

– Письмо от Каратыгиной... Легка на помине.

Накануне мы говорили о Вас, и в разговоре участвовал режиссер нового театра Евтихий Карпов, драматург. По-видимому, Вас пригласят, но 300 Вам не дадут.

Будьте здоровы и благополучны и не забывайте нас грешных в своих святых молитвах. Если поступите в новый театр, то в конце октября увидимся. Уезжаю (по обыкновению) путешествовать, но уповаю вернуться осенью...

Ваш А. Чехов.

1574. А. А. ТИХОНОВУ (ЛУГОВОМУ)

14 июля 1895 г. Мелихово.

Ст. Лопасня. 14 июля.

Многоуважаемый Алексей Алексеевич, по возвращении домой получил от Вас письмо и не знаю, куда отвечать Вам, в редакцию или в Одессу. Пишу в редакцию – этак будет вернее.

Большое Вам спасибо за приглашение. Я, конечно, воспользуюсь им, и как только напишу что-нибудь подходящее, то пришлю Вам, а пока позвольте пожелать Вам успеха и пребыть уважающим.

А. Чехов.

Р. S. В последних числах июля я буду (по всей вероятности) в Москве, но где я могу увидеть Вас? Оставьте Ваш адрес в редакции "Русской мысли".

1575. М. П. ЧЕХОВОЙ

23 июля 1895 г. Москва.

Воскресенье.

1) Я и Суворин приедем завтра в понедельник.

2) Пришли к скорому поезду большой тарантас.

3) Обедать не будем, но супу оставьте к ужину.

4) Таня обязана остаться и ожидать нашего приезда, иначе ей будет плохо.

5) Суворин хочет поговорить с ней о театре и, по-видимому, только для этого едет в Мелихово.

6) Привезем конфект и еще кое-чего.

7) Если нам не дадут билетов к скорому поезду, то мы приедем с почтовым или добавочным. Пусть Роман подождет.

8) Басню эту можно б боле пояснить, да боюсь, чтоб гусей не раздразнить.

А. Чехов.

Р. S. Поклон очаровательной вдовушке Александре Львовне.

1576. М. О. МЕНЬШИКОВУ

4 августа 1895 г. Мелихово.

Многоуважаемый Михаил Осипович, напишите Ювачову, что сам фон Фрикен говорил мне, что Ново-Александрийский институт – не высшее учебное заведение (высшим, т. е. перворазрядным, считается Петровская академия) и что место свое он занял по особому ходатайству покойного А. Н. Корфа, бывшего генерал-губернатора.

Места продажные есть, но надо жить около нас, чтобы купить. Будущим летом я найму по соседству с собой дачу для Вас, Вы будете жить и приглядываться, ан – и найдете то, что нужно. Но трудно найти место, которое подходило бы для Вас совершенно; то земли много, то реки нет, то Мантюшка близко, то сосед с претензиями на литераторство. При покупке имения необходимо быть уступчивым.

У меня гостит И. Ив. Горбунов, посредниковец, едущий сегодня в Ясную Поляну. 8-го августа поеду и я туда же, если не будет дождя.

Цветы у меня цветут на славу. Запахи удивительные, особенно по вечерам. Вот бы Вы приехали дней на пять, а то и на неделю! У нас, кстати, молотьба, интересное время, и мы целые дни проводили бы в лесу, в поле и около молотилки.

Нового ничего нет, и ничего нового не предвидится. Что Короленко стал издателем "Русского богатства", я рад, рад за журнал.

Будьте благополучны и думайте пореже о слабости своего сердца.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

4 авг.

1577. Ал. П. ЧЕХОВУ

11 августа 1895 г. Мелихово.

11 авг.

Двуличновольнодумствующий Саша! Обращаюсь к тебе с предложением исполнить нижеследующую мою просьбу. Третьего дня утром, когда я был в Ясной Поляне, к Льву Толстому явился человек с котомкой за спиной. Он просил милостыни. Помутнение роговицы в обоих глазах, видит очень плохо, ходит ощупью. Не способен к труду. Лев Толстой попросил меня написать куда-нибудь: нельзя ли сего странника законопатить в какой-нибудь приют для слепых? Так как ты специалист по слепой части, то не откажи написать оному страннику, куда он должен обратиться с прошением и какого содержания должно быть последнее? Вот его status: отставной солдат Сергей Никифоров Киреев 59 лет, ослеп на оба глаза 10 лет тому назад, живет в Кашире, в доме Киреева.

Адресуйся в Каширу.

Я говорил про тебя Толстому, и он остался очень недоволен и упрекал тебя за развратную жизнь.

Хина родила сучку Селитру. Больше нет никаких новостей.

Низко кланяюсь твоей супруге, а чад твоих мысленно секу и желаю, чтобы они не были умнее родителей. Тебе же желаю исправиться и утешать папашу.

Твой благодетель

А. Чехов.

Нашел ли новую квартиру?

Сигары получил и выбросил их в нужник, так как я уже не курю. Этими сигарами ты хотел меня задобрить и расположить в свою пользу, но вышло наоборот, и я еще с большею строгостью отношусь к твоим порокам.

Тарабрину послал я свою новую книгу. Высылаю ему газету.

У нас очень много фруктов. Вот бы тебе приехать!

Пришли же отчет Галкина-Враского, надо послать ему книгу. Отчет присылай простой бандеролью, а не заказной.

1578. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК

11 августа 1895 г. Мелихово.

11 авг.

Милая Таня! Вас ждут в Мелихове к 14 августа. Привезите 2 бутылки красного вина удельного (красная печать на белом ярлыке), 1 ф. швейцарского сыру, одну вареную колбасу с чесноком, одну копченую и 1 ф. прованского масла. Обязательно привезите, а то Вам же самим нечего будет трескать.

Любящий Вас

Иеромонах Антоний.

Если довезете, то привезите 2 ф. сыру.

1579. М. О. МЕНЬШИКОВУ

16 августа 1895 г. Мелихово.

Многоуважаемый Михаил Осипович, будьте добры (если можно) пришлите по оттиску Вашей статьи "Дознание" следующим лицам:

1) Доктору Ивану Германовичу Витте, г. Серпухов.

2) Князю Сергею Ивановичу Шаховскому, г. Серпухов, Земская управа.

Пожалуйста, пришлите. Очень нужно. Погода у нас чудесная. Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

16-VIII-95

На обороте:

Петербург.

Его высокоблагородию

Михаилу Осиповичу Меньшикову.

Ивановская 4, в редакции "Недели".

1580. А. С. СУВОРИНУ

21 августа 1895 г. Мелихово.

Простите, что пишу на бланке, 10-тикопеечной марки у меня нет и достать ее негде.

Я был у Льва Николаевича, прожил у него 1 1/2 суток. Вернувшись домой, заболел. Болит вся правая половина головы: волосы, кожа, кости. Рвал зубы, мазался, глотал антипирин, фенацетин, хину – ничто не помогает.

Напишите, в Биаррице ли Вы и долго ли там пробудете. Если пришлете свой настоящий адрес, то я опишу Вам свое пребывание у Льва Николаевича.

Никогда еще у меня не болела так долго голова. Нового ничего нет и не слышно. Пьесу писать не хочется.

Будьте здоровы и счастливы. Нижайший поклон Анне Ивановне, Насте и Боре, если они с Вами. Начинается осень.

Ваш А. Чехов.

21 авг.

На обороте:

Франция.

France. Biarritz.

A M-r A. Souvorine.

Post. Rest.

1581. Н. А. ЛЕЙКИНУ

29 августа 1895 г. Мелихово.

29 авг.

Милый Николай Александрович, давно уже я не писал Вам, между тем пора уже написать, что Хина, которую я запирал весною с Бромом, родила настоящих таксов: одного живого, другого – дохлого; живой – сучка, очень красивая; прозвана Селитрой; теперь уж ей второй месяц, и на будущей неделе она будет отправлена на ферму к гр. Орлову-Давыдову.

Теперь огородные дела. Из бамий взошла только одна и та засохла. Тыквы Ваши грандиозны, так что трудно поднять; посолили в них огурцы. Репа тоже большая, какой мы никогда не видали. Теперь я понимаю, почему на выставках Вам дают медали. Сестра Вас благодарит и низко кланяется. Лето вообще было удачное, у нас всё дозрело, даже баклажаны, не говоря уж о томатах и кукурузе. Яблоки были обильные и великолепны. Розы цвели буйно всё лето и цветут до сих пор.

Я не совсем здоров. 8 августа я был у Л. Н. Толстого в Ясной Поляне и, вероятно, простудился у него или на обратном пути; 9-го августа у меня заболели волосы и кора правой половины головы, затем боль шла все crescendo, и 15-16-го у меня начались сильные невралгические боли в правом глазу и в правом виске. Поехал я в Серпухов, вырвал зуб, принял чёртову пропасть антипирина, фенацетина, хины и проч. и проч. – и ничего не помогло. Только после 20-го боль стала сдаваться, и вот я уже могу писать и чувствую только боль в коре головы и в волосах, когда до них дотрагиваешься. Такое свинство. В результате: хохлацкая лень и эта болезнь сделали то, что летние месяцы у меня прошли прахом, я ничего не написал ни великого, ни малого, и если б не те два рассказа, которые я написал весной, то пришлось бы начинать сезон с пустыми руками. Впрочем, ленился я только для литературы. Все-таки немножко полечивал, немножко возился в саду и – наконец победил трудности французского языка, пройдя весь курс его. Теперь уж я не буду чувствовать себя в Париже дураком. Все-таки сумею спросить поесть и поблагодарить гарсона.

Урожай у нас хороший. Болезней летом не было и было похоже, точно тифы и дифтерит стали вырождаться.

Поклон нижайший Прасковье Никифоровне и Феде, Желаю Вам всяких благ, наипаче же здоровья. В Петербург приеду зимой или к зиме. Так как буду жить долго, то остановлюсь не у Суворина, а где-нибудь поближе к Невскому, в номерах. Никак не могу придумать, в каких номерах мне остановиться.

Фамилия моя шлет Вам привет и приглашает в Мелихово.

Ваш А. Чехов.

1582. Г. М. ЧЕХОВУ

31 августа 1895 г. Мелихово.

31 авг.

Милый Жоржик, галеты и варенье получены уже давно, вероятно в тот же день, когда барышня доставила их на Лопасню. Я уже съел половину варенья, ем скоромные галеты и поминаю всех вас в своих молитвах и благодарю небо за то, что оно послало нам таких щедрых родственников. Варенье очень вкусно.

У нас всё благополучно. Осенние холода наступили, полевые работы уже кончены, но в саду всё еще цветут розы, циннии и мальвы и висят на деревьях яблоки. Днем светит ярко солнце, тепло, а по вечерам испытываем зубовный скрежет от холода. Топим камин. Передай своим сестрицам, что пруд, в котором они купались, я увеличиваю вдвое, и около него уже копошатся землекопы. Во флигеле к будущему году

переделаем печь и переменим обои; возле него насажаем роз. Чтоб не было скучно девочкам, приглашу летом к себе Джепаридзе и Синоди Егорыча Попова, которые будут за ними ухаживать.

Собака Селитра выросла и уже бегает по двору.

В начале августа я был у Толстого в Ясной Поляне; должно быть, простудился у него, потому что, вернувшись от него, заболел и чувствовал себя прескверно до 20 августа. Болела правая половина головы. Теперь полегчало.

На сих днях проводили Марфочку. Было грустно, когда она уезжала. Была на днях Саша Селиванова (Краузе). Пела и рассказывала анекдоты.

Что Володя? Правда ли, что он переходит в Ставрополь и – думает ли он о медицинском факультете?

Пиши почаще. К Рождеству тебя ждем, а пока будь здоров, не воображай, что у тебя катар, ешь побольше и лечись поменьше. Крепко тебя обнимаю и остаюсь

Твой А. Чехов.

Тете, Саше и Лене поклон.

1583. И. П. ЧЕХОВУ

3 сентября 1895 г. Мелихово.

Извини, что я так долго не отдаю тебе ста рублей. Собирался быть в Москве в конце августа и не собрался. Посылаю тебе на всякий случай записку. Если очень необходимо, то получи; если хочешь подождать, то жди: я приеду 11 сентября.

У нас всё благополучно. Низкий поклон Соне и Володе.

Твой А. Чехов.

3 сент.

1584. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

8 сентября 1895 г. Мелихово.

8 сент.

Многоуважаемый Иван Иванович, Суворин теперь за границей, заграничный адрес его мне неизвестен, так что вопрос о книге Астырева может быть решен не раньше его возвращения; а последнее произойдет, вероятно, около 20-25 сентября. Среди думцев у меня нет знакомых, но я могу навести справки и узнать, от кого главным образом зависит получение места городской акушерки и к кому надлежит обратиться. В Москве я буду после 10-го сентября, побываю у Вас – тогда поговорим.

Вернувшись из Ясной Поляны, я заболел и был болен почти две недели. Теперь ничего.

Читали Вы "Дознание" Меньшикова? Весь наш уезд стал на дыбы. Особенно дамы.

Наши Вам кланяются. Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

1585. Г. М. ЧЕХОВУ

18 сентября 1895 г. Мелихово.

18 сент. Мелихово.

Милый Жорж, мне больно, что до сих пор мы еще ничего не сделали для Володи, а между тем время уходит. Дело обстоит так. По получении телеграммы и письма (я получил их поздно – не по моей вине), тотчас же я написал Володе и в Симферополь к директору народных училищ Дьяконову, прося его помочь нам; в письме к нему я сообщил адрес Володи. Затем из Москвы я послал таврическому архиерею свою книгу – это на всякий случай. Приехал между тем Миша и сообщил, что он пока ровно ничего не сделал в Ярославле, так как до сих пор еще не получил от Володи нужных сведений. Вот уже октябрь на носу, Миша гостит в Мелихове, будет он в Ярославле 20-го, потом поедет в Углич... одним словом, мне кажется, что он сделает так же мало, как и я.

В Москве я усердно наводил справки. Племянник нижегородского архиерея, о котором я писал, произведен в архимандриты и уехал в Бийск, т. е. в Сибирь. В Московскую семинарию, говорят, можно поступить, но нужно время, а между тем Володя торопится по необходимости и застал нас врасплох... Я хотел видеться с Плевако, известным адвокатом; он имеет большое значение в духовном ведомстве (староста Успенского собора и приятель всех архиереев), но, чтобы застать его, нужно побывать у него много раз, а на это нужно время... Мне один из его помощников обещал навести справки и написать, но и он потребовал от меня на это не менее пяти дней.

Мне все знакомые говорят, что если я лично напишу Победоносцеву или Саблеру, то мой глас будто бы не останется вопиющим в пустыне. Я готов написать и напишу кому угодно, лишь бы вы, т. е. ты и Володя, находили это нужным и полезным. Мысль, что я могу помочь вам, не доставляет мне ничего кроме удовольствия. Если вы оба еще не махнули рукой и продолжаете хлопоты, то пришлите мне нужные сведения, т. е. копию со свидетельства (это для меня и для тех, кому буду писать), откровеннейшее изложение причин, по каким Володя разошелся с Екатеринославом, и точное указание, в каком году Володя призывается к вынутию жребия. В Московской семинарии учиться гораздо труднее, чем в провинции, а потому если можно поступить в Симферополь или в Херсон или в Тифлис, то есть если Володя ничего не имеет против этих городов, то я предпочел бы хлопотать насчет них, чем насчет Москвы, тем более, что и поступить в провинции легче, чем в Москве. Впрочем, всё это, как хочет Володя.

В конце концов резюме: я готов служить и глубоко убежден, что если бы вы обратились ко мне за 2-3 месяца до осени, то Володя давно бы уже сидел в семинарии и зубрил латынь.

Как поживают твоя мама и девочки? Мы часто о них вспоминаем. У нас холодно, но не очень. Будь здоров. Копию со свидетельства пусть напишет сам Володя или Саша на клочке бумаги или в письме.

Твой А. Чехов.

Р. S. Не хочет ли Володя перейти в армянскую веру? Я написал бы Мирктичу в Эчмиадзин.

1586. Я. Л. БАРСКОВУ

22 сентября 1895 г. Мелихово.

Ст. Лопасня. 95 22/IX.

Многоуважаемый

Яков Лазаревич!

Не отвечал я Вам так долго, потому что не хотелось отвечать на Ваше обстоятельное письмо коротко и неопределенно. Но время затянулось, и волей-неволей приходится отвечать коротко. В настоящее время у меня нет ничего готового, а то, что пишу и буду писать до весны, уже обещано давным-давно. Если случайно напишу что-нибудь подходящее для детского чтения, то пришлю; но это "случайно" случается со мной очень редко, раз в пять лет. Кажется, за все 15 лет, пока я пишу, я написал только два детских рассказа, да и те, говорят, охотнее читаются взрослыми, чем детьми.

В октябре я буду жить в Москве и постараюсь повидаться с Вами и поговорить, а пока позвольте поблагодарить Вас за приглашение и пожелать Вам и журналу полнейшего успеха.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

1587. С. Н. КРИВЕНКО

22 сентября 1895 г. Мелихово.

Ст. Лопасня. 95 22/IX.

Многоуважаемый Сергей Николаевич, простите, что я так долго не отвечал на Ваше письмо. В последнее время я был всё в разъездах и получал письма неаккуратно, да и отвечать принимался не сразу, так как занят я по горло: то писать надо, то гости, то больные, то ехать надо.

Сотрудничать в "Новом слове" я рад всей душой, но сказать определенно, что и когда я пришлю Вам, для меня положительно невозможно, так как я уже раньше надавал много обещаний, которые тщусь исполнить, и работы у меня хватит по крайней мере до весны. Сердечно благодарю за приглашение, когда буду в Петербурге, то непременно побываю у Вас, а пока позвольте пожелать полнейшего успеха Вашему журналу и выразить Вам свое глубокое уважение.

Преданный

А. Чехов.

1588. M. Ф. ВОЛЬКЕНШТЕЙНУ

22 сентября 1895 г. Мелихово.

Многоуважаемый Михаил Филиппович, Вы, вероятно, сердитесь на меня за молчание и, должно быть, уже решили, что я человек невоспитанный... Но не моя в том вина, что я так долго не отвечал на Ваше письмо. Когда Вы, бог даст, купите себе имение (конечно, в 25 раз лучшее, чем мое) и поселитесь в нем, и будете по целым неделям проживать в Москве и Петербурге, тогда и Вы будете неаккуратно отвечать на письма.

Что нужно по существу, я уже ответил С. Н. Кривенко, который тоже писал мне. Работать в "Новом слове" я рад всей душой, но готового у меня нет ничего, а всё то, что я пишу и буду писать до весны, уже обещано. Пишу я туго, мало и кропотливо, как японец, и потому мне, как японцу, нужно заказывать по крайней мере за год.

Если Вы переписываетесь с Вашим братом, то поклонитесь ему, пожалуйста. В прошлом году я видел его в Таганроге.

Желаю Вам всего хорошего и ему крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

95 22/IX.

Ст. Лопасня.

1589. Ал. П. ЧЕХОВУ

22 или 23 сентября 1895 г. Мелихово.

Добрый Саша! Любезное письмо твое получил и тотчас же отвечаю, хотя я слишком занят, чтобы отвечать на письма людей низкого звания.

1) "Неделя о слепом", мне кажется, затянулась слишком долго вопреки всем календарям. Я просил тебя адресоваться прямо в Каширу, к одному слепому, для меня же в настоящее время справки твои значения не имеют, так как у меня нет даже адреса слепого.

2) Теперь о зрячих. У Ивана я давно уже не был; по слухам, у него в училище был дифтерит, занятия временно прекращены, и он живет теперь у родственников жены, полный сознания своего семейного благополучия. Очевидно, к себе в училище он не ходит и твои письма, которые ты пишешь "в воне благоухания духовного", его швейцар бросил в нужник. Он, т. е. Иван, немножко поседел и по-прежнему покупает всё очень дешево и выгодно и даже в хорошую погоду берет с собой зонтик.

3) Володю Чехова выперли из Екатеринославской семинарии на том основании, что он светский. Я хлопотал за него, написав в Симферополь, причем ему сказано было, что если в Симферополе есть вакансия и попы будут препятствовать поступлению, то чтобы он поторопился написать тебе насчет протекции. Мне кажется, что при наличности вакансии и хороших отметок было бы достаточно одной карточки Победоносцева или Саблера. Но вопрос в том, есть ли вакансия... Буде я узнаю, что вакансия есть где-нибудь, мы спишемся и будем действовать сообща. Мальчику надо помочь, а то его заберут в soldateniensis. Буде одобришь, я сам напишу Победоносцеву, ибо для дяди и его почтенных сынов я готов на всё.

4) По описанию твоей болезни я заключил, что у тебя страшнейший сифилис и громадная фистула заднего прохода, образовавшаяся вследствие непрерывного выпускания газов.

5) Погода у нас очень хорошая, теплая. Виссарион по-прежнему жует за обедом мать и длинно рассуждает об орденах.

6) Брома и Хину скоро опять придется запирать в баню. Дочь их Селитра вылитый Бром.

7) А. С. Суворин мне ничего не пишет, и я не знаю, где он.

Затем кланяюсь Наталии Александровне и детям и вместе с ними скорблю, что из тебя не вышло никакого толку. Жаль, Саша, а между тем тебе дано было хорошее направление.

Твой благодетель

А. Чехов.

Р. S. О твоем рассказе напишу из Москвы.

На конверте:

Петербург. Невский 132, кв. 15.

Его высокоблагородию

Александру Павловичу Чехову.

1590. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

26 сентября 1895 г. Москва.

95 26/IX.

Многоуважаемый Иван Иванович! Александр Алексеевич Плещеев, уезжая сегодня в Петербург, взял на себя труд переговорить насчет книги Астырева с Сувориным и другими книгопродавцами. Будьте добры, пошлите ему нужные сведения: сколько экземпляров книги осталось, а также maximum скидки, какую может сделать г-жа Астырева. Его адрес: Петербург, Большая Морская, 50.

Я опять в Москве, в той же гостинице, в том же номере. Проживу здесь, должно быть, до воскресенья. Как Вы поживаете?

Желаю Вам всяких благ и крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Здесь.

Зубово, Долгий пер., д. Нюниной,

Ивану Ивановичу Горбунову,

1591. А. С. КИСЕЛЕВУ

26 сентября 1895 г. Москва.

Большая московская гостиница, No 5.

Дорогой Алексей Сергеевич, уезжая вчера в Москву, я получил на станции Ваше письмо, а сегодня, очевидно, споспешествуемый добрыми духами и Вашими святыми молитвами, я встретил на улице самого Сытина, так что писать к нему не понадобилось. Я предупредил его, что к нему придет г. Бот с рассказами Марии Владимировны, и теперь мне остается только пожалеть, что я не знаю адреса г. Бота, так как застать Сытина можно, но очень трудно. В каждом доме есть деньги, только надо знать, где они лежат; так в каждом городе суть нужные люди, только нужно знать, когда и где их можно застать. На всякий случай напишите г. Боту, что с раннего утра до 11 1/2 – 12 час. дня Сытина легче всего застать в его типографии на Валовой улице, а после 12 – в складе; а еще лучше, прежде чем идти к нему, – справиться по телефону, где он. Человек он смирный, любезный, немножко застенчивый.

Узнав, что ему принесут 17 листов, он сказал: "Для нас это много". И я думаю, что для книжки это много. Выбирать и одобрять рассказы будет не сам Сытин, а инспектор народных училищ Вахтеров, заведующий у него народными и детскими изданиями. Я знаком с Вахтеровым, но не коротко. Если Бот, как педагог, знаком с ним, то вот Вам прекрасный случай дать ему еще одно поручение – поторопить Вахтерова. Я тоже потороплю.

Еще одно примечание: когда я говорил с Сытиным о рассказах, то на лице его была написана готовность.

Как Вы поживаете вообще? Давно уже я Вас не видел. Где Ваши? Где Сережа?

В Москве я буду жить до 2-го октября – к Вашим услугам. Всякое Ваше поручение исполню с большим удовольствием.

В середине октября я опять буду в Москве. Приезжайте и Вы, пообедаем вместе, помянем добром старину. Останавливаюсь я обыкновенно в Большой московской, первый подъезд (считая со стороны Тверской), бородатый швейцар.

Денег нет. Старею.

Низко кланяюсь Вам и всем Вашим. Будьте здоровы и счастливы.

Ваш А. Чехов.

26 сент.

1592. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК

Конец сентября 1895 г. Москва.

Милая Таня, драгоценная девочка, я заболел сразу пятью тифами и изнемог от желаний. Не могу прибыть.

Простите.

Миллион поцелуев!!!

А. Чехов.

На обороте:

Ее высокородию

Татьяне Львовне Щепкиной-Куперник.

1593. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

3 октября 1895 г. Москва.

3 окт. Б. московская гостиница.

Многоуважаемый Иван Иванович, я опять получил от Ф. Ф. Тищенко письмо, в котором он извещает, что рассказы его забракованы в "Русском богатстве", и настойчиво умоляет найти ему хотя какое-нибудь место, хотя бы место акцизного надзирателя, которое он раньше занимал. Место это ему несимпатично, и он просит похлопотать о нем только в крайнем случае. Судя по тону письма и по тому, что у меня нет никакого места на примете, этот крайний случай уже наступил. Не придумали ли Вы чего-нибудь? Напишите. Если нет ничего, то придется обратиться к московскому обер-акцизнику и акцизному литератору Куманину, бывшему издателю "Артиста".

Адрес Потапенко: Петербург, Николаевская, 61.

Отвратительная погода угнетает меня, и я кашляю. А как Ваше здоровье? Как глаза?

А я пишу, хлопочу, хлопочу и хлопочу. Всяких Вам благ.

Ваш А. Чехов.

Когда Лев Николаевич будет в Москве?

1594. И. Д. СЫТИНУ (Черновое)

4 (?) октября 1895 г. Мелихово.

Проф. Дьяконов сообщил мне вчера, что в мое отсутствие Вы ему несколько раз писали насчет издания "Хирургической летописи". Меня это удивило, так как я думал, что переговоры давно уже кончены. Эти длинные переговоры, признаюсь, поставили меня в глупое и смешное положение, в каком я никогда не бывал раньше. Вспомните, я ведь не навязывался к Вам с "Хирургической летописью", я просил Вас издавать этот журнал только лишь при добром желании и несколько раз подтвердил, что в случае каких-либо колебаний и сомнений браться за издание нельзя. Вы отнеслись на словах к предложению моему сочувственно и даже благодарили меня на вокзале, что я дал Вам такое "хорошее дело", но письма моего Вы не послали Дьяконову; я же потом вел себя так, как будто письмо было послано, всюду трезвонил, что журнал устроен, поздравлял хирургов, все меня благодарили, и я принимал благодарности. Потом, когда я к 1-го октября приехал в Москву, мы встретились на Красной площади; я сказал, что приеду к Вам с Дьяконовым, Вы ответили: "буду ждать" и не предупредили, что намерения Ваши насчет "Хирургической летописи" изменились. Я отрываю профессора от дела, везу его на Валовую в полной уверенности, что всё уже кончено, но встречаете Вы нас как-то нерешительно и начинаете переговоры насчет "сметы", точно речь шла о постройке казарм, точно не всё было ясно... Затем мы уехали, не солоно хлебавши, чувствуя себя в совершенно нелепом положении; профессор уже смотрел на меня как на легкомысленного человека, а мне было стыдно, точно я солгал. В тот же день Вы приходили ко мне обедать и, очевидно, не доверяя мне, боясь, чтобы я не обманул Вас, привели с собой бородатого молчаливого господина; за обедом опять были переговоры, и Вы кончили обещанием издавать журнал. Потом через два дня я с легким сердцем еду к Дьяконову обедать, праздновать с ним благополучное окончание дела, но увы! Опять Вам угодно было поставить меня в смешное положение. О том, что Ваша типография завалена работой, о несогласии Ваших товарищей и т. п. Вы могли бы написать прямо мне; Ваш отказ от издания я принял бы с легким сердцем, потому что к Вам и к Вашему делу я относился всегда с полным сочувствием и с полным доверием, и отказ был бы в порядке вещей, и в нем я не нашел бы ничего оскорбительного. Но вы почему-то предпочли отказывать и обещать в одно и то же время, и притом обещать мне, а отказывать Дьяконову. Для чего? Простите, всё это мне непонятно. Конечно, проф. Дьяконов извинит меня; журнал будет устроен, но забыть того, что я пережил благодаря Вам, я уже не могу. Убедительно Вас прошу больше ничего не писать Дьяконову и прекратить переговоры.

1595. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)

5 октября 1895 г. Мелихово.

5 октябрь. Ст. Лопасня.

Милый Жан, спасибо, что вспомнили и дали о себе весточку. Я давно уже хотел написать Вам, но бог Вас знает, где Вы и в каком Вы настроении. Вы уже не прежний Жан, юморист, милый капитан, Вы уже очень серьезны и стали похожи на кардинала Рамполлу. Вы как-то прислали мне книжки, изданные "Артистом", но без авторской надписи, и я заключил, что Вы за что-то дуетесь на меня, и я в отместку не послал Вам своего "Сахалина", хотя было сильное искушение послать... Я бываю часто в Москве, останавливаюсь в Большой московской гостинице, где, кажется, Вы тоже останавливаетесь; всякий раз я надеюсь встретиться с Вами, объясниться Вам в своей дружбе, поужинать вместе, вспомнить старину. Право, Жан, если Вы расположены есть и слушать, то около 20 октября давайте встретимся в Москве. Кстати привезите Вашу книжку о театре и оттиск "Миллион терзаний". Я читал только первые главы, конца же не читал, так как не получаю святошеского журнала, в котором Вы печатали эту повесть и которого, кстати сказать, я терпеть не могу. Я, кажется, готов был бы отрубить себе палец, чтобы только переманить Вас в какой-нибудь другой журнал, менее мрачный, и чтобы Горленко хвалил Вас где-нибудь в другом месте. Если когда-нибудь осуществится мое желание, т. е. если буду издавать журнал, то первым делом постараюсь умолить Вас – взять от меня за лист сколько угодно и начать опять работать вместе, а не где-то особняком. Я Вас ценю, высоко ценю.

26 сентября освящали памятник на могиле Плещеева. Была вся его богатая родня. Я слушал пение монашенок, думал о padre, о Вас.

Пишете ли Вы пьесы? Право, нам есть о чем поговорить. Давайте встретимся в Москве.

Вашей жене нижайший поклон, а Вам мысленно жму крепко руку. Жду скорейшего ответа!!

Ваш А. Чехов.

Ваш трагический почерк, кажется, стал разборчивее, хотя, впрочем, судить трудно, так как Ваше письмо короче колибри (хотел было написать – воробьиного носа).

1596. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

6 или 13 октября 1895 г. Мелихово.

Пятница.

Вчера, на ночь глядя, прочел Вашу "Губернаторскую ревизию". По тонкости, по чистоте отделки и во всех смыслах это лучшая из всех Ваших вещей, какие я знаю. Впечатление сильное, только конец, начиная с разговора с писарем, ведется в слегка пьяном виде, а хочется piano, потому что грустно. Знание жизни у Вас громадное и, повторяю (я это говорил когда-то раньше), Вы становитесь всё лучше и лучше, и точно каждый год к Вашему таланту прибавляется по новому этажу.

Где Вы? Я Вашей новой квартиры не знаю, а Вы мне не пишете. Кланяйтесь Екатерине Николаевне. Дома я проживу до 20 октября. Пишите.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

1597. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ

15 октября 1895 г. Мелихово.

Ст. Лопасня, 95, 15/Х.

Дорогой Василий Михайлович, посылаю рассказ. Так как он идет простым, а не заказным письмом, то я буду думать, что он пропал, до тех пор, пока не получу известие, что он дошел благополучно. Мне хотелось бы прочесть его в корректуре. Моя сестра (адрес ее известен Михаилу Алексеевичу: Сухаревская-Садовая, д. Кирхгоф, кв. 17) уезжает из Москвы домой в четверг утром; будьте добры послать ей корректуру, которую я прочту в четверг вечером, а в пятницу утром пошлю обратно.