Текст книги "Переписка и деловые бумаги"

Автор книги: Антон Чехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 187 страниц)

Масса движения. Улицы роятся и кипят. Что ни улица, то Терек бурный. Шум, гвалт. Тротуары заняты столиками, за столиками – французы, которые на улице чувствуют себя, как дома. Превосходный народ. Впрочем, Парижа не опишешь, отложу его описание до моего приезда.

Заутреню слушал в посольской церкви.

К нам привязался отставной дипломат Татищев. В качестве адъютанта ходит всюду за нами парижский корреспондент И. Яковлев-Павловский, который когда-то вместе с Фронштейнами жил у нас в мойсеевском доме. Здесь Плещеев с дочками и с сыном. Одним словом, компания большая. Целая колония русских.

Завтра или послезавтра выезжаем в Россию. Буду в Москве в пятницу или субботу. Приеду по Смоленской дороге, а потому, буде пожелаете встретить меня, приходите на Смоленский вокзал.

Если меня не пустят отсюда во вторник или даже в среду, то я все-таки вернусь в Москву не позже понедельника, поэтому прошу Ивана не уезжать, а подождать.

Я боюсь, что у Вас нет денег.

Миша, почини мне мое pince-nez за спасение души. Поставь стекла своего номера. Без очков я просто мученик. Был на картинной выставке (Salon) и половины не видел благодаря близорукости. Кстати сказать, русские художники гораздо серьезнее французских. В сравнении со здешними пейзажистами, которых я видел вчера, Левитан король.

Это последнее письмо. До свиданья. Поехал я с пустым чемоданом, а вернусь с полным. Каждый из Вас получит по заслугам.

Желаю здравия.

Ваш А. Чехов.

954. М. Е. ЧЕХОВУ

21 апреля (3 мая) 1891 г. Париж.

21 апрель 1891 г. Париж.

Дорогой Дядя Митрофан Георгиевич, Христос воскрес! Только что вернулся из посольской церкви, где слушал заутреню, и тотчас же сел писать это письмо. Церковь в Париже велика, размерами напоминает Митрофановскую, но было тесно и душно. Греки слушают вместе с русскими, да и французов понабилось много. Пели французы.

В воскресенье я буду уже дома. Христосуюсь с Вами, обнимаю Вас крепко и прошу передать мое поздравление всем Вашим. Искренно Вас уважающий и любящий

А. Чехов.

На обороте:

Таганрог.

Митрофану Георгиевичу Чехову.

Russie, Taganrog.

955. И. М. КОНДРАТЬЕВУ

23 апреля (5 мая) 1891 г. Париж.

23 апрель. Париж.

Многоуважаемый

Иван Максимович!

Будьте добры, прикажите приготовить для меня счет. Я вернусь в Москву 30 апреля или 1-го мая и около этого времени явлюсь к Вам.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

956. ЧЕХОВЫМ

24 апреля (6 мая) 1891 г. Париж.

24 апрель. Париж.

Опять перемена. Один из русских скульпторов, проживающих в Париже, взялся сделать Суворину его бюст, и это задержит нас до субботы. В субботу мы непременно выедем, и в среду я буду в Москве.

Как вы обходитесь без денег? Потерпите до четверга.

Представьте мое удовольствие. Я был в палате депутатов, как раз в том заседании, когда от министра внутренних дел требовались объяснения по поводу беспорядков, какие позволило себе правительство при усмирении бунтующих рабочих в Фурми (много убитых и раненых). Заседание было бурное и в высшей степени интересное.

Человеки, подпоясывающие себя удавами, дамы, задирающие ноги до потолка, летающие люди, львы, кафешантаны, обеды и завтраки начинают мне противеть. Пора домой. Хочется работать.

Всем, всем кланяюсь. Будьте здоровы.

Ваш Antoine.

957. И. П. ЧЕХОВУ

27 апреля (9 мая) 1891 г. Париж.

Суббота на Св. неделе. Париж.

Ты, вероятно, уже в Судогде, а потому адресуюсь в Судогду. Сегодня я еду в Россию. В Москве буду в среду. Тебе привезу английской бумаги и еще кое-что; всё сие оставлю у папаши, а сам уеду на дачу. Было бы желательно скорее повидаться и поговорить о виденном и слышанном. Получил ли письмо из Венеции?

Надоело путешествовать. Хочется работать.

Ну, будь здрав. До свиданья.

Твой Antoine.

На обороте:

Ивану Павловичу Чехову.

г. Судогда Владимирской губ., Дубасовский завод.

Russie, Soudogda.

958. В. Г. ЧЕРТКОВУ

2 мая 1891 г. Москва.

2 май 1891 г. Москва.

Милостивый государь

Владимир Григорьевич!

Я получил от уважаемого мною г. Горбунова два письма с предложением отдать "Посреднику" мой рассказ "Ванька". Запаздываю ответом на эти письма, потому что только сегодня я вернулся из-за границы. Отвечаю я так: я весь к услугам "Посредника", потому что всей душой и сердцем сочувствую его целям и глубоко уважаю руководящих этим добрым предприятием, о которых я слышал много хорошего.

Относительно "Ваньки" я должен сделать маленькую оговорку. Баронесса В, И. Икскуль, издающая книги для народа, обращалась ко мне в декабре прошлого года с предложением – дать ей "Ваньку". Я ответил согласием.

До сентября мой адрес будет такой: г. Алексин Тульской губ.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Прошу Вас убедительно передать мой поклон и благодарность г. Горбунову.

959. А. И. УРУСОВУ

3 мая 1891 г. Москва.

3 май. 91.

Многоуважаемый Александр Иванович, Ваше письмо, где Вы приглашаете меня на чашку чая "с последствиями", я получил только вчера, вернувшись из Содома и Гоморры. Пока мы не виделись, я успел побывать в Италии, в Париже, Ницце, Берлине, Вене... В Париже видел голых женщин.

На всякий случай сообщаю Вам свой летний адрес: Ст. Алексин Сызрано-Вяземской железной дороги.

Будьте здоровы, до свиданья!

Сегодня уезжаю в Алексин слушать соловьев.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Здесь,

Арбат, Никольский пер., свой дом Князю Александру Ивановичу Урусову.

960. И. П. ЧЕХОВУ

4 мая 1891 г. Алексин.

4 май 91 г. Глухое место близ ст. Алексин.

Я вернулся и уже пребываю на даче. Домик в лесу, 4 комнаты, внутри тесновато, снаружи простор; Ока не близко: нужно 6 минут ходьбы, а возвращаясь от реки – подниматься немножко на гору, что во время жары будет чувствительно. Вокзал под боком, дорога скучна и хуже Боромли.

Когда ждать тебя? Отвечай по адресу: Ст. Алексин Сызрано-Вяземской дороги.

Мангус с нами. Здравствует.

Непременно напиши, когда приедешь; я хочу дать тебе поручение. Быть может, понадобится что-нибудь купить.

По-видимому, около нашей дачи бывает очень много грибов. В Оке, я видел, плескается большая рыба. Хочу купить лодку. Если погода будет хорошая, то (опять-таки по-видимому) и грибная и рыбная и всякая другая охота удадутся нам вполне.

Для лета имеются пиджаки и штаны всех сортов. Поэтому позаботься только о резиновых калошах. Больших сапог не нужно, ибо здесь почва песчаная.

Все тебе кланяются. Я тоже кланяюсь и желаю всяких благ, видимых и невидимых. Будь здрав.

Твой А. Чехов.

961. А. С. СУВОРИНУ

7 мая 1891 г. Алексин.

7 май.

Станция Алексин Сызрано-Вяземской железной дороги. Таков мой адрес. Станция, а не город, так как я живу около станции и получаю корреспонденцию из рук начальника станции.

Дача ничего себе. Лес, Ока, глушь, тепло, соловьи поют и проч. Тихо и покойно, а во время дурной погоды будет здесь скучно и грустно. После заграничной поездки дачная жизнь кажется немножко пресной. Похоже на то, как будто я взят в плен и посажен в крепость. Но тем не менее всё-таки я доволен.

В Москве от Общества драматических писателей я получил не 200, как ожидал, а целых 300. Со стороны фортуны это очень мило.

Передайте Анне Ивановне, что французская выставка еще не готова. Все, кого я видел, говорят, что выставка вообще неважная.

Ну-с, сударь мой, должен я Вам, если даже считать по-Вашему, не менее 800 рублей. Это по совести. В июне или в июле, когда в магазине будут уж мои деньги, я напишу Зандроку, чтобы он послал Вам в Феодосию всё, что мне приходится. И Вы мне не препятствуйте. Даю Вам честное слово, что когда расплачусь с долгами и расквитаюсь с Вами, то возьму у Вас взаймы две тысячи. Не думайте, что мне неприятно у Вас одолжаться. Я сам даю взаймы и потому считаю себя вправе брать взаймы, но я боюсь запутаться и привыкнуть к долгам. Ведь я конторе Вашей должен чёртову пропасть!

У меня из окон хороший вид. То и дело ходят поезда. Через Оку мост.

Напишите мне что-нибудь.

Поклон Анне Ивановне, Насте, Боре и всем Вашим. Желаю здравия и всяких благ.

Ваш А. Чехов.

962. А. А. ДОЛЖЕНКО

8 мая 1891 г. Алексин.

8 май.

Любезный братец!

Сергей Никитич Филиппов, живущий на Большой Лубянке в доме Мосолова (меблированные комнаты), уведомил меня сегодня письмом, что им получены для меня из Крыма 10 бутылок вина. Пошли кого-нибудь, хотя бы рассыльного, или Федору, если она не ушла, в дом Мосолова с моею карточкой. Карточки моей достаточно, чтобы посланный получил от г. Филиппова или, буде его нет дома, от швейцара Якова вино. Я одну карточку на сей предмет уже дал тебе, но так как ты ее потерял, то я посылаю тебе другую. Полученное вино попроси доставить первого едущего к нам (Семашко или Ивана), сам же его не привози, так как ты его дорогою выпьешь. Также не ставь вино близ тетки, а то она его выпьет. Если ты моей просьбы не исполнишь, то не будет тебе моего благословения. Почтение богатой тетушке.

Готовый к услугам

А. Чехов.

Пока живешь у нас, почитай Толстого. Он на полке. Найди рассказы "Казаки", "Холстомер" и "Поликуша". Очень интересно.

963. А. С. СУВОРИНУ

10 мая 1891 г. Алексин.

10 май.

Ваше письмо получил. Merci. Единицею подписывается Дедлов-Кигн, беллетрист и интересный путешественник, которого я знаю понаслышке, но не читал. Да, Вы правы, душе моей нужен бальзам. Я бы теперь с удовольствием и даже с радостью прочел что-нибудь серьезное не о себе только, а вообще. Я тоскую по серьезном чтении, и вся критика российская последнего времени не питает меня, а только раздражает. Я бы с восторгом прочел что-нибудь новое о Пушкине или Толстом это было бы бальзамом для праздного ума моего...

Я тоже скучаю по Венеции и Флоренции и готов был бы еще раз взобраться на Везувий; Болонья же стерлась в моей памяти и потускнела, что же касается Ниццы и Парижа, то, вспоминая о них, "я с отвращением читаю жизнь мою".

В "Вестнике иностранной литературы", в последней книжке, напечатан рассказ Уйда, перевод с английского нашего Михайлы, податного инспектора. Зачем я не знаю языков? Мне кажется, беллетристику я переводил бы великолепно; когда я читаю чужие переводы, то произвожу в своем мозгу перемены слов и перестановки, и получается у меня нечто легкое, эфирное, подобное кружевам.

В понедельник, вторник и среду я пишу сахалинскую книгу, в остальные дни, кроме воскресений, роман, а в воскресенья маленькие рассказы. Работаю с охотой, но-увы!-семейство мое многочисленно, и я, пишущий, подобен раку, сидящему в решете с другими раками: тесно. Погода все дни стоит великолепная, место, где стоит дача, сухое и здоровое, лесу много... В Оке много рыбы и раков. Вижу поезда и пароходы. Вообще, если бы не теснота, то я был бы очень, очень доволен.

Когда Вы будете в Москве? Напишите, пожалуйста. Французская выставка Вам не понравится – к этому Вы готовьтесь. Вам понравится Ока, когда мы в 5 часов утра сядем в Серпухове на паршивый пароходик и поплывем к Калуге.

Жениться я не намерен. Я бы хотел теперь быть маленьким, лысым старичком и сидеть за большим столом в хорошем кабинете.

Будьте здравы и покойны. Низко кланяюсь всем Вашим. Пишите мне, пожалуйста.

Ваш А. Чехов.

Я пишу водевиль. Действующие лица: Анна Ивановна, Айвазовский, генерал Богданович, Иван Павлович Казанский и цензор Макаров.

964. А. С. СУВОРИНУ

13 мая 1891 г. Алексин.

13 мая 91 г.

Письмо, о котором Вы пишете, уже давно получено и уже послан ответ на него. Ах, Глинский, Глинский! Давно ли он был у меня и с высоты своего редакторского величия предлагал мне писать у него, обещая помещать даже мои маленькие рассказы? Ах, Гуревич, Гуревич! Наверно его подбили Флексер и бабы! Ведь "Северный вестник" могила для него. Вести толстый журнал совсем не педагогическое дело.

Я напишу Вам рождественский рассказ – это непременно. Даже два, если хотите. Я сижу и пишу, пишу... Наконец-то я принялся за дело. Сахалинскую книгу хоть печатай, столько уже сделано. Жаль только, что проклятые зубы болят и желудок расстроен. То и дело бегаю в лес, в овраг.

Мои книги печатайте в каком угодно количестве. Не забудьте "Каштанку". Пора уже ее спустить с цепи. Если ее иллюстрировать и дать ей обложку с той собакой, которая у Вас спрятана в столе, что около окна, то она может пойти. Я медлительный, но плодовитый автор. К 40 годам у меня будет сотня книг, так что я могу открыть книжную лавку из одних только собственных сочинений. Иметь много книг и больше не иметь ничего – это ужасно совестно.

В июне Вы получите в Феодосии письма для передачи мне. Такой адрес я дал сахалинцам, ибо не знал, где я буду жить летом. В случае, если Вы не поедете в Феодосию, то дайте надлежащее распоряжение, дабы мои письма не пошли к чёрту. Также не забудьте, что в начале июня пароход "Петербург" привезет яванскую лошадь, которую я заказал для Вас в Сингапуре и которую пароходные офицеры обещали мне довезти до Одессы. Это, если ее привезут, удивительная лошадь. Не забудьте написать в Одессу, в книжный магазин, чтобы там поручили кому-нибудь побывать на пароходе в день его прихода, взять лошадь и спровадить ее в Феодосию, в теплый климат.

Голубчик, нет ли у Вас в библиотеке "Уголовного права" Таганцева? Если есть, то нельзя ли мне прислать его? Я бы купил, но я теперь "бедный родственник", нищ и убог, как Сидорова коза. Скажите также Вашему магазину (в телефон), чтобы он выслал мне в счет будущих благ две книги: "Устав о ссыльных" и "Устав о находящихся под стражей". Вы не подумайте, что я хочу стать прокурором; эти книги нужны мне для моей сахалинской книги. Буду воевать главным образом против пожизненности наказаний, в которой вижу причину всех зол, и против законов о ссыльных, которые страшно устарели и противуречивы.

Первый раз читал я Потапенку в "Русских ведомостях". Хорошо.

В каких смыслах Бибиков обобрал пожилую даму? Ведь бабы-то иногда врут.

Вы спрашиваете: не затеять ли поездку по помещикам? Отчего же, это хорошо. Но погодите, дайте мне пописать.

У Вас набран рассказ Шавровой "У гадалки". Рассказ недурной. Отчего Вы его не печатаете? Авторша беспокоится.

Поклон всем Вашим. Бегу в овраг.

Ваш А. Чехов.

965. А. А. ДОЛЖЕНКО

14 мая 1891 г. Алексин.

14 май.

Драгоценный Алексис!

Я просил Лидию Стахиевну передать тебе десять рублей на случай каких-либо поручений. Из этих денег дай потребное количество Ивану для покупки свежих огурцов и капусты, если она уже есть в продаже. Также попроси Ивана привезти мне из моей библиотеки следующие книги:

1) Максимов. "Сибирь и каторга".

2) Никольский. "Тамбовский уезд. Диссертация". Обе книги переплетены и стоят на полке.

3) Никольский. "О. Сахалин и его фауна".

4) Андриевский. "Речи".

5) Грязнов. "Череповский уезд. Диссертация".

Сии книги не переплетены и лежат в сундуке, что в спальне моей около стола. Найди их, если будет свободное время, и выдай Ивану.

Также не забудь объяснить Ивану, что билет в Алексин он должен брать на Курской дороге непременно к двенадцатичасовому ночному поезду, в Туле пересадка на поезд, идущий в Калугу. Коли хочет, пусть привезет килек.

Поклон богатой тетке. Если бы я был теперь в Москве, то непременно бы залез к ней в сундук.

Будь здрав и богом храним.

Твой А. Чехов.

966. Ал. П. ЧЕХОВУ

Между 4 и 15 мая 1891 г. Алексин.

Ст. Алексин Сызрано-Вяземской дороги.

Двулично-вольнодумствующий брат наш! Сим извещаю твое благоутробие, что я уже вернулся из гнилого запада и живу на даче (зри выше адрес). Со мною имеет пребывание и отец, который у Гаврилова, слава богу, уже не служит. Когда он уходил от Гаврилова, то последний сказал ему: "Ваши дети подлецы". Скушай!

Со мною же и мангус, вынимающий из бутылок пробки и бьющий посуду. Если тебе не случится видеть сего зверя, то это будет такое лишение, что и представить трудно. Ради зверя следовало бы приехать к нам.

Кланяйся супруге и петербургским мещанам.

Упрекающий в нерадении

А. Чехов.

Пиши!

967. И. П. ЧЕХОВУ

15 мая 1891 г. Алексин.

15 май.

По поручению фатера отвечаю на твое письмо. В доме Фирганга живут теперь тетя и Алексей. Последний имеет передать тебе мое письмо, в котором изложен подробный маршрут. Если произойдут перемены, то о них уведомим своевременно, через того же Алексея.

Когда же ты приедешь? Тебя ждет лодка. Не забудь купить для себя удилище.

Если хочешь узнать подробности о даче, то побывай у Лидии Стахиевны, которая гостила у нас.

В Серпухове на пароход не садись, а то будешь ехать лишние сутки.

Нового ничего нет. Все здоровы.

Дождей нет, засуха.

Твой А. Чехов.

968. Л. С. МИЗИНОВОЙ

17 мая 1891 г. Алексин.

17 мая.

Золотая, перламутровая и фильдекосовая Лика! Мангус третьего дня убежал и больше уж никогда не вернется. Издох. Это раз.

Во-вторых, мы оставляем эту дачу и переносим нашу резиденцию в верхний этаж дома Былим-Колосовского, того самого, который напоил Вас молоком и при этом забыл угостить Вас ягодами. О дне переезда нашего уведомим своевременно. Приезжайте нюхать цветы, ловить рыбку, гулять и реветь.

Ах, прекрасная Лика! Когда Вы с ревом орошали мое правое плечо слезами (пятна я вывел бензином) и когда ломоть за ломтем ели наш хлеб и говядину, мы жадно пожирали глазами Ваши лицо и затылок. Ах, Лика, Лика, адская красавица! Когда Вы будете гулять с кем-нибудь или будете сидеть в Обществе и с Вами случится то, о чем мы говорили, то не предавайтесь отчаянию, а приезжайте к нам, и мы со всего размаха бросимся Вам в объятия.

Когда будете с Трофимом в Альгамбре, то желаю Вам нечаянно выколоть ему вилкой глаза.

Вам известный друг

Гунияди-Янос.

Кланяется Вам сторожиха. Маша просит, чтобы Вы написали насчет квартиры. Адрес не станция Алексин, а город Алексин.

969. А. С. СУВОРИНУ

18 мая 1891 г. Алексин.

18 май.

Ликуй ныне и веселися Сионе. Жил я в деревянной даче в четырех минутах ходьбы от Оки, кругом были дачи и дачники, березы и больше ничего. Надоело. Я познакомился с некиим помещиком Колосовским и нанял в его заброшенной поэтической усадьбе верхний этаж большого каменного дома. Что за прелесть, если бы Вы знали! Комнаты громадные, как в Благородном собрании, парк дивный с такими аллеями, каких я никогда не видел, река, пруд, церковь для моих стариков и все, все удобства. Цветет сирень, яблони, одним словом – табак! Сегодня перебираюсь туда, а дачу бросаю. Дача нанята за 90 руб., а усадьба за 160 р. Дорого обойдется это лето.

Ну отчего бы Вам не приехать ловить рыбу? Здесь карасей и раков видимо-невидимо.

У Рошфор два этажа, но для Вас не хватило бы ни комнат, ни мебели. К тому же сообщение утомительное: со станции приходится ехать туда в объезд чуть ли не 15 верст. Других дач тоже нет, а имение Колосовского будет годиться для Вас только в будущем году, когда отделают оба этажа. Право, легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому и семейному найти себе дачу. Для меня дач сколько угодно, а для Вас ни одной.

Мой мангус ушел в лес и не возвращался. Должно быть, погиб.

Я дал себе слово не печатать свои сахалинские писания в газетах и журналах, но теперь, если бы Вы звали, какое берет искушение! Сегодня же я мог бы послать Вам на 100 луидоров.

Вчера я целый день возился с сахалинским климатом. Трудно писать о таких штуках, но всё-таки в конце концов поймал чёрта за хвост. Я дал такую картину климата, что при чтении становится холодно. И как противно писать цифрами!

Я ежедневно встаю в 5 часов утра; очевидно, в старости буду вставать в 4. Мои предки все вставали очень рано, раньше петухов. А я заметил, что люди, встающие очень рано, ужасные хлопотуны. Стало быть, я буду хлопотливым, беспокойным стариком.

"Мамаево нашествие" – водевиль в крыловском вкусе; ни единого характера. Пахнет дачным мужем, а мораль такая: сибирякам дядям не следует приезжать в гости к племянникам. И склеена пьеса угловато. Читатель или зритель ждет, что гость приволокнется за хозяйкой, но и этого даже в пьесе нет и все три акта однообразны. И еще скажу: писать часто такие пьесы всё равно, что каждый день в бордель ходить – скоро истаскаешься.

M-elle Гуревич и M-r Филоксера ничего не сделают из "Северного вестника"; они внесут в него дух еврея-философа, ими переведенного, но не внесут его мудрости и таланта; чесночным духом и ограничится дело.

Гимназистку надо в сумасшедший дом, а офицерика, который отделал ее, в крепость на четыре года без лишения чинов. ... она стала приставать к первому встречному ... потом едва волокла ноги и написала циническое письмо – всё это болезнь и, к несчастью, неизлечимая. ... потом, когда отец ее прогонит, поступит в бордель или, в лучшем случае, в оперетку, а в старости, если не умрет от чахотки, она будет писать нравоучительные фельетоны, пьесы и письма из Берлина или Вены – слог у нее выразительный и вполне литературный.

Будьте здоровы. Если вздумаете приехать ко мне, то телеграфируйте так: "Алексин, доктору Бездетному, передать Чехову". Письма свои адресуйте так: г. Алексин Тульской губ.

Ваш А. Чехов.

970. А. С. СУВОРИНУ

20 мая 1891 г. Богимово.

20 май.

Я перебрался на другую дачу. Какое раздолье! В моем распоряжении верхний этаж большого барского дома. Комнаты громадные; из них две величиною с Ваш зал, даже больше; одна с колоннами; есть хоры для музыкантов. Когда мы устанавливали мебель, то утомились от непривычного хождения по громадным комнатам. Прекрасный парк; пруд, речка с мельницей, лодка – всё это состоит из множества подробностей, просто очаровательных. Если Вы вздумаете приехать ко мне, то вот Вам маршрут: Москва, из Москвы с двенадцатичасовым ночным поездом в Тулу (брать билет до Алексина), в Туле пересадка на поезд, идущий в Калугу; прибыв утром в Алексин, Вы спрашиваете, где ямщик Гущин; сей человек довезет Вас к нам на паре с колокольчиками; рессорных экипажей нет, но Гущин не трясок. От Алексина до Богимовки, где мы живем, 8-10 верст; если же с Вами будет только ручной багаж, то путь можно устроить покороче, ибо в 4-х верстах от нас есть полустаночек.

Караси отлично идут на удочку. Я вчера забыл о всех печалях: то у пруда сижу и таскаю карасей, то в уголке около заброшенной мельницы и ловлю окуней. Интересны и бытовые подробности.

Последние два манифеста – насчет сибирской дороги и ссыльных – мне очень понравились. Сибирская дорога названа народным делом, и тон манифеста гарантирует ее скорое окончание; а каторжным, кои отбудут такие-то и такие-то поселенческие и ссыльнокрестьянские сроки, разрешается вернуться в Россию, без права жить в столичных губерниях. Это пропустили газеты без внимания, а между тем это нечто такое, чего никогда не было в России, – это серьезный шаг к упразднению той пожизненности наказаний, которая так долго угнетала общественную совесть, как несправедливая и в высшей степени жестокая.

Как здоровье Алексея Алексеевича?

Я буду ждать Вас. Хорошо бы Вам поспешить, а то скоро перестанут петь соловьи и отцветет сирень. Если Алексей Алексеевич захочет, то пригласите и его с собой. У меня найдется места и постелей для целой дивизии.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

971. Л. С. МИЗИНОВОЙ

23 мая 1891 г. Богимово.

23 май.

Многоуважаемая Лидия Стахиевна! Маша поручила мне написать Вам, что она ждет от Вас письма. Адрес: г. Алексин Тульской губ. Мы перебрались в Богимово, где Вы были и стояли под навесом, когда шел дождь.

С почтением

А. Чехов.

972. А. С. СУВОРИНУ

27 мая 1891 г. Богимово.

27 май. 4 часа утра.

Мангус убежал в лес и не возвратился; кобылка-сосунчик, которую мы купили за 75 коп., удавилась. Холодно. Денег нет. Но тем не менее все-таки я Вам не завидую. Нельзя теперь жить в городе – это и скучно и нездорово. Мне бы хотелось, чтобы Вы от утра до обеда сидели где-нибудь на террасе, пили чай и писали что-нибудь художественное, пьесу, что ли, а после обеда до вечера ловили бы рыбу и думали спокойную думу. Вы давно уже заслужили право, в котором Вам теперь отказывают всякие случайности, и мне стыдна и кажется несправедливым, что мне живется покойнее, чем Вам. Неужели в самом деле Вы весь июнь будете жить в городе? Это даже жутко.

С корректурой всё устроилось, и Неупокоев, вероятно, уже успокоился. Книги, о которых я писал Вам, уже получены. Со Щегловым о его пьесе я никогда ничего не говорил. Откуда он взял, что я хвалил ее?

Вы пишете, что я кирпичный человек, покрытый известкой, и ничего не даю в газету. Но войдите в мое положение. В моей литературной деятельности такой кавардак и беспорядок, что сам чёрт ногу сломает. Стал было повесть писать заграница помешала; продолжать теперь повесть некогда – Сахалин на шее. Сел бы писать мелочи и пробовал уже, но мысль, что я осени я должен отделаться от Сахалина, парализует всякую способность. Погодите, голубчик, скоро свалю со спины каторгу и весь буду Ваш, от головы до пяток. Я даю Вам честное слово, что сахалинская книга будет осенью печататься, ибо я ее, честное слово, уже пишу и пишу, а если Вы не верите, то я могу прислать Вам вещественные доказательства. Благодаря тому, что я встаю с курами, мне никто не мешает работать, и дело у меня кипит, хотя оно и тягучее, кропотливое дело, не стоящее, как овчинка, выделки: из-за какой-нибудь одной паршивой строки приходится целый час рыться в бумагах и перечитывать всякую скуку. Писать о климате или по обрывкам составлять историко-критический очерк каторги – какая это скука, боже мой!

Вы пишете, что в последнее время "девочки стали столь откровенно развратны". Ах, не будьте Жителем! Если они и развратны, то время тут положительно ни при чем. Прежде развратнее даже были, ибо сей разврат как бы узаконивался. Вспомните Екатерину, которая хотела женить Мамонова на 13-летней девочке. Пушкин в своем "Станционном смотрителе" целуется взасос с 14-летней девочкой, а героини Шекспира все в возрасте от 14 до 16 лет. И не столько уж у Вас случаев, чтобы делать обобщения.

Кстати, о девочках *.

Новость: мы устроили себе рулетку. Ставка не больше копейки. Доход рулетки идет на общее дело – устройство пикников. Я крупье.

Будьте здравы. Не предавайтесь мрачным мыслям, всё устроится хорошо. Поклон Анне Ивановне, Насте и Боре.

Ваш А. Чехов.

* Далее густо зачеркнуто 14 строк.

973. А. С. СУВОРИНУ

27 мая 1891 г. Богимово.

27 май.

"Анна Ивановна сказала, вот ведь не догадался предложить эту дачу"... Анна Ивановна должна за меня вечно бога молить. Когда я нанимал большой дом, то думал о Вас больше, чем о себе. Домина громадный, парк великолепный, река, пруд, и для Вас как раз бы подошло, но телеграфировать Вам остановили меня отсутствие мебели (есть она, но обшарпанная, старинная) , отдаленность от станции – 10 верст, неимение рессорных экипажей и многое другое, что длинно было бы перечислять. Помещения так много, что поместились бы и Вы, и мы: Вы в большом доме, а мы в едином из флигелей; но где бы Вы взяли мебели и экипаж? Анна Ивановна, приехав и увидев обстановку, обругала бы меня мужиком и больше ничего. Если хотитe, то дачу эту можно будет приготовить Вам к будущему году. Из нее можно сделать рай. Фортепьяно есть, можете себе представить. И биллиард есть.

Кстати, прочтите врагу моему Анне Ивановне письмо Григоровича: пусть у нее душа порадуется. "Чехов принадлежит к поколению, которое заметно стало отклоняться от запада и ближе присматриваться к своему...

...Венеция и Флоренция ничего больше, как скучные города для человека даже умного..." Merci, но я не понимаю таких умных людей. Надо быть быком, чтобы, приехав первый раз в Венецию или во Флоренцию, стать "отклоняться от запада". В этом отклонении мало ума. Но желательно было бы знать, кто это старается, кто оповестил всю вселенную о том, что будто заграница мне не понравилась? Господи ты боже мой, никому я ни одним словом не заикнулся об этом. Мне даже Болонья понравилась. Что же я должен был делать? Реветь от восторга? Бить стекла? Обниматься с французами? Идей я не вывез, что ли? Но и идеи, кажется, вывез. Ваша статья об ипподроме больше моя, чем Ваша, ибо я Вам уши прожужжал про эту новую форму театра.

Статья отличная, но в Москве ее не поймут. Что Вы, помилуйте, может ли М. Н. Ермолова играть в ипподроме вместе с лошадями? А думать и говорить, что Мольер может показаться скучным, – это идея, за которую московский Иван Иванович Иванов, автор московского проекта, задаст Вам такого треску, что Вы не рады будете. А ипподром в самом деле прелесть, и Колизей отличная штука. Но мы с Вами не доживем до них, ибо уже пережили.

Буренин находит в Шастунове "ровно ничего"? Скажите ему, чтобы он полечился от печёнки.

Нам бы надо с Вами повидаться, т. е., вернее, мне надо. Я уже соскучился, хотя сегодня поймал 252 карася и одного рака.

Да хранит Вас бог. Поклон всем.

Ваш А. Чехов.

974. Е. М. ШАВРОВОЙ

28 мая 1891 г. Алексин.

28 май, г. Алексин Тульск. г.

Сударыня, Ваша "Ошибка" воистину есть ошибка. Рассказ только кое-где хорош, но в остальном это непроходимая чаща скуки. Соня, покойничек, папа, мама, опять Соня и покойничек, потом Ромул, Нума Помпилий. Соня, покойничек, папа, потом опять Соня и покойничек... в глазах рябит! Вам прекрасно удаются "благородная бедность" и девицы, ну и взяли бы одну только Милочку с ее папой, тяжелой кухаркой и соблазнами катка; вышел бы тогда рассказ отменный.

Ваша "Гадалка" напечатана. Видели? Насчет гонорара, простите, я не говорил Суворину. Хотя Вы стоите и больше 10 коп. за строку, но мне не хотелось нарушать порядка, давно уж заведенного в "Новом времени". Тут начинают с пятачка, потом постепенно повышают, как чиновников на службе, будь то хоть сам Шекспир. Вы будете получать 8, потом 10, потом 12, затем 15 и так до червонца включительно. Когда мне будет 80 лет, а Вам 90, мы будем получать по червонцу за строку.

Когда я был в Париже, мне прислали из Италии Ваше письмо. Я прочел и руками развел. Что я мог отвечать Вам? В ответ на идею эксплоатировать процесс Бартенева я мог бы только, пожалуй, прислать Вам рецепт: Kalii bromati... по ложке на ночь. Это идея почти сумасшедшая, даже бешеная. Во-первых, Вы с Бартеневым знакомы не были и знать его не могли, во-вторых, в таком сложном абсурде, как жизнь бедняжки Висновской, мог бы разобраться разве один только Достоевский. Да и к чему Вам ехать воображением в Варшаву, если под боком Москва, полная Милочек и всяких двуногих тварей?

Нам бы следовало повидаться. Вы бы спели, а я бы послушал. Поговорили бы о литературе, о Крыме... Будьте здоровы и небом хранимы.

Ваш слуга А. Чехов.

Что Филиппыч?

Вы не сердитесь на критику. Если я пишу и сужу несколько резко, то это только потому, что вижу в Вас коллегу и литераторшу, а не дилетантку, иначе бы, быть может, я наговорил Вашей "Ошибке" тьму комплиментов.

На конверте:

Ст. Ставроково по Курско-Херсонско-Азовской жел. дороге

Ее высокоблагородию

Елене Михайловне Шавровой.

975. А. С. СУВОРИНУ

4 июня 1891 г. Богимово.