Текст книги "Переписка и деловые бумаги"

Автор книги: Антон Чехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 84 (всего у книги 187 страниц)

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

1388. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК

14 февраля 1894 г. Мелихово.

14 февр. Ст. Лопасня.

Милый мой collega, Татьяна Львовна, великая писательница земли русской!

Лидия Борисовна отличный человек и чудесная артистка, и я готов сжечь себя на костре, чтобы ей было светло возвращаться из театра после бенефиса, но прошу Вас на коленях, позвольте мне не участвовать в подношении. Я никогда ничего не подносил ни Красовской, ни Кудриной, ни Кошевой, с которыми я в отличных отношениях и которые к тому же еще играли в моих пьесах, и если они увидят мою подпись на бюваре, то, пожалуй, им станет больно, а я этого не хочу.

Отдаю на Ваш справедливый суд это мое соображение и не боюсь, что Вы вычеркнете меня из списка Ваших друзей, так как предвижу, что Вы поймете меня.

Ваш А. Чехов.

1389. М. П. ЧЕХОВОЙ

Середина февраля 1894 г. Мелихово.

В четверг к тебе приедет на санях столяр Матвей, чтобы взять цепи и пружины. Встреть его с почестями, подобающими его сану, а главное – предупреди свою прислугу: в твое отсутствие пусть выдадут ему цепи.

Привези Марьюшке: 1/2 ф. чаю в 1 р., 5 ф. сахару и 2 четвертки чаю по 35 коп.

Твой А. Чехов.

1390. НЕУСТАНОВЛЕННОМУ ЛИЦУ

Середина февраля 1893 или 1894 г. Мелихово.

Сделайте рисовый отвар и давайте его пополам с кипяченым молоком чайными ложками. Попробуйте давать с молоком и овсянку.

Мясо можно достать на Лопасне.

Вино продолжайте давать.

А. Чехов.

1391. К. А. КАРАТЫГИНОЙ

16 февраля 1894 г. Мелихово.

16 февр. Ст. Лопасня.

Здравствуйте, Клеопатра Александровна, великая артистка земли русской!

Сим имею честь известить Вас, что г. Сумы мною уже давно забыт и обо мне забыли, а потому найти какое-либо занятие для Вашего молодого человека в Сумах или близ оных я в настоящее время не могу. Есть у меня там, около Сум, знакомая девушка-помещица, владеющая громадной мельницей на Пcле, но так как Ваш протеже не мельник и молоть не умеет, то и рекомендовать его помещице не к чему.

Живу я не в городе, потому что жизнь в деревне обходится мне вдвое дешевле; и к тому же здесь не так скучно, праздно, одиноко и тесно, как в городе. Здесь у меня и свой сад, и лес, и собаки, и свои лошади, здесь, когда выйдешь за ворота, горизонт видно.

У меня в усадьбе нет ни одного экземпляра "Пестрых рассказов". Стало быть, прислать теперь не могу.

1 марта уезжаю в Крым.

Желаю Вам всяких благ, небесных и земных, паче же всего – денег и денег.

Ваш А. Чехов.

1392. А. С. СУВОРИНУ

16 февраля 1894 г. Мелихово.

16 февр.

N женится на г-же Z и потом с нею разводится формальным порядком: г-жа Z берет на себя вину, и г. N получает право жениться во второй раз. Через пять лет после развода г. N и г-жа Z мирятся, опять сходятся и любят друг друга. Как прикажете считать их теперь – супругами или любовниками? Это мне нужно для рассказа. И вот что мне нужно для пьесы, если я буду писать ее в Крыму: пришлите мне через московский магазин книжку Людвига Берне, холодного жидовского умника. Я хочу вывести в пьесе господина, который постоянно ссылается на Гейне и Людвига Берне. Женщинам, которые его любят, он говорит, как Инсаров в "Накануне": "Так здравствуй, жена моя перед богом и людьми!" Оставаясь на сцене solo или с женщиной, он ломается, корчит из себя Лассаля, будущего президента республики; около же мужчин он молчит с таинственным видом и при малейших столкновениях с ними делается у него истерика. Он православный, но брюнет и по фамилии Гинзельт. Хочет издавать газету.

Я получил от литератора Дедлова письмо. Он любит путешествовать; весною собирается на Волгу. "Я взглянул, пишет он, на нее только в щелочку из Нижнего и в высшей степени заинтересовался ею. Там есть культура, русская культура! Кто бы ожидал этого!" Собирается он ехать с художником, на свой счет; хочет по 150 р. за лист по напечатании. В конце концов: "Возможно ли сделать подобное предложение А. С. Суворину, и не согласились бы Вы сообщить ему эту мысль?" И вот я сообщаю Вам, хотя мысль эта для меня самого недостаточно ясна. Что он хочет? Чтобы Вы печатали его корреспонденции в газете или издали книгу с рисунками? Свою поездку он называет экспедицией. Будьте добры, ответьте мне, а я напишу ему. Корреспонденции его интересны.

Уезжаю в Крым не в половине, а первого марта. Тороплюсь, потому что кашель донимает, особенно на рассвете, и надоел этот кашель чертовски. Серьезного пока нет еще ничего, и беспокоит меня кашель не нравственно, а, так сказать, механически. Курить я бросил окончательно; силы воли для этого не понадобилось, а как-то мало-помалу оравнодушел и отстал.

Когда же мы увидимся? Осенью? Зимою? Или, быть может, в апреле побываете в Феодосии? Мой крымский адрес Вам будет известен; если поедете на юг, то телеграфируйте, выеду навстречу. Свидание с Вами для меня было бы истинным праздником.

Будьте здравы и покойны. Еду завтра в Москву-на два дня. Благо, останавливается на нашей станции курьерский поезд. Миша выхлопотал себе перевод в Углич. Не сидится ему. Службу свою ненавидит.

Анне Ивановне нижайший поклон.

Ваш А. Чехов.

1393. Л. С. МИЗИНОВОЙ

19 или 20 февраля 1894 г. Москва.

Лика, дайте мне ручку (с пером); от той, которую мне дали, воняет селедкой.

Я давно уже встал. Кофе пил у Филиппова.

А. Чехов.

Когда и где Вы сегодня завтракаете? Не найдете ли Вы возможным заглянуть ко мне хотя на секунду?

1394. Л. С. МИЗИНОВОЙ

21 февраля 1894 г. Москва.

Милая Лика, сегодня в 6 1/2 час. вечера я уеду в Мелихово. Не хотите ли со мной? Вернулись бы вместе в Москву в субботу. Если не хотите в Мелихово, приезжайте на вокзал.

Ваш А. Чехов.

1395. В. А. ТИХОНОВУ

23 февраля 1894 г. Мелихово.

23 февр. Ст. Лопасня.

Драгоценный Владимир Алексеевич!

Чёрт подери, дернула Вас нелегкая посылать письмо заказным! Оно пошло в Подольск, оттуда же в Серьпухов, где и провалялось две недели. Какой Вы формалист! Вы петербургский чиновник, бюрократ!

Слухи о моей женитьбе на миллионерше, об африканской короне, о поступлении моем в монахи – и все прочие слухи, Вами и Вашими клевретами распускаемые, категорически опровергаю. Сожаление Ваше по поводу моего отсутствия 5-го января у Петра Петровича – разделяю. Жаль, что в этом году никто не догадался повозить Вас по церквам и дать Вам случай и возможность покаяться в грехах.

Я живу хорошо, но так как человек никогда не бывает доволен тем, что он имеет, то уезжаю в Крым 1-го марта. Возвращусь за два дня до Пасхи. Хочется, подобно пожарной команде, прискакавшей на пожар за полчаса, увидеть весну за месяц до установленного срока. К тому же небольшой кашель и прочее.

Что же касается ста рублей, то я их Вашему издателю не отдам; убедительно прошу Вас взнести их ему из Ваших сумм.

2-3 строки из Вашего письма я прочел редактору "Русской мысли" Лаврову. На сих днях он сам будет писать Вам. Он и Гольцев весьма будут довольны, если Вы пришлете им повесть или роман. Говорили они это при свидетелях, например, при Потапенко.

Я не приглашаю Вас к себе в деревню, так как это бесполезно. Вы гордец и надменны и высокомерны, как Навуходоносор. Если бы Вас пригласил принц Кобургский или хедив египетский, то Вы поехали бы, приглашение же незначительного русского литератора вызывает у Вас презрительную улыбку. Жаль. Гордость мешает Вам ехать ко мне, а между тем, какая у меня сметана, какие агнцы, какие огурцы будут в мае, какая редиска! В мае будет чудесно. Я строю себе в лесу флигель.

Послезавтра уезжает в Петербург Потапенко. Если будете видеться с ним, то он подтвердит Вам то, что я только что говорил о "Русской мысли". Лавров обещал написать Вам в его присутствии.

Мой крымский адрес до Пасхи: Гурзуф, А. П. Чехову. Приезжайте в Крым.

Поклон Вашей жене и дочерям.

Ваш А. Чехов.

Жан Щеглов живет во Владимире (Студеная гора, д. Логинова).

1396. А. С. СУВОРИНУ

25 или 26 февраля 1894 г. Москва.

Потапенко уезжает, хочет с Вами проститься... ...Что означает многоточие, Вы должны сами понять.

А. Чехов.

1397. М. П. ЧЕХОВОЙ

2-4 марта 1894 г. По пути в Крым.

Маша!

В прошлогодней "Всемирной иллюстрации" найди мой рассказ (забыл его название) и пришли его в Крым тотчас же по получении моего адреса.

Чехов.

1398. Г. М. ЧЕХОВУ

6 марта 1894 г. Ялта.

6 март.

Милый Жоржик, прости, я обманул тебя невольно. Помнится, я обещал приехать весной в Таганрог – но человек предполагает, а бог располагает, – я попал в Ялту, где намерен прожить до Пасхи. Мой адрес: Ялта, гостиница "Россия". Напиши, как твое здоровье, отчего ты не пишешь, не сердишься ли и получаешь ли "Артиста" и "Русскую мысль", которые я распорядился высылать тебе. Пиши подробней, так как я теперь не дома, на чужой же стороне, как тебе известно, длинные письма читаются очень охотно.

Здесь настоящая весна. Кругом зелено, и поют птицы. Днем хожу в летнем пальто, а вечером в зимнем.

Нового ничего нет, кроме разве того, что я совершенно бросил курить и купил себе новые брюки с большими серыми клетками. Дома все здоровы и всё обстоит благополучно. Коровы уже отелились, овца родила двух агнцев. Потапенко уехал в Италию. До отъезда бывал он у нас еще раза три и всякий раз привозил шампанское и портер и всякий раз пел.

Сейчас отошел в Севастополь пароход "Ольга". Я плыл сюда на "Цесаревне", в туман, так что ничего не было видно, и свисток работал почти не переставая. К счастью, во время своего путешествия из Сахалина я достаточно привык и к туманам и к свежим ветрам и потому смотрю теперь на Черное море свысока и во время качки обедаю ничтоже сумняся.

Пиши же. Сердечный привет и низкий поклон дяде, тете и сестрам. Напомни им, что ты обещал препроводить Сашу летом в Мелихово. Mы будем ждать ее. Весной у нас начнется постройка нового флигеля, где будут жить гости-мужчины, дом же поступит в распоряжение одного женского пола. Во всяком случае тесно не будет.

Будь здоров и благополучен.

Твой А. Чехов.

Поклон Иринушке.

1399. М. П. ЧЕХОВОЙ

6 или 7 марта 1894 г. Ялта.

Ялта, гостиница "Россия".

Ах, дорогая Маша! Если б ты могла разделить с m-me Звягиной ее семейную радость! Она развелась с мужем (он принял на себя вину) и вышла за Беляева, молодого человека с коричневыми пятнами. Звягин просидел у меня вчера 2 часа и всё время жаловался на одиночество.

Больше в Ялте нет никаких новостей.

Погода сносная. Часто голова болит.

По утрам не кашляю, но кашель все-таки есть.

Если дома есть письма на мое имя, то вложи их в один конверт и пришли по вышеписанному адресу. В Ялте я проживу до апреля.

Из Варшавы получил телеграмму от Яворской и Таньки.

Кланяйся нашим, Гольцеву, Лике и Дедушке. Будь здорова. Миров кланяется, но не низко, потому что он, будучи высок, может сломаться, если поклонится низко.

Твой А. Чехов.

За камень надо платить по 12 рублей за кубик. За один сажень уже заплочено. Пусть, если хотят, привезут еще два кубика, чтобы всего было три.

1400. Ал. П. ЧЕХОВУ

8 марта 1894 г. Ялта.

Вторник. 8/III.

Добрый Саша! Я уже в Крыму. Вот мой адрес:

г. Ялта, гостиница "Россия". Если напишешь мне пару-другую строк, то премного обяжешь.

Если увидишь Владимира Тихонова, то сообщи ему, что я живу не в Гурзуфе, а в Ялте. Когда приедет Суворин, немедля сообщи ему мой адрес.

Поклон твоей супружнице и детям.

Tuus bonus frater Antonius. *

На обороте:

Петербург,

Невский, 132, кв. 15

Александру Павловичу Чехову.

* Твой добрый брат Антоний (лат.).

1401. С. И. ШАХОВСКОМУ

15 марта 1894 г. Ялта.

15 март. Ялта.

Вы писали мне, соседушка, что Вера Андреевна говорила Вам, будто я дал ей слово послать в "Русские ведомости" заметку о новом обществе. Такого обещания я не давал. Я говорил ей, что о благотворительном обществе при лечебнице должен написать Петр Иванович, наш медицинский обер-прокурор. Мне кажется, пора земским врачам и вообще земским деятелям перестать презирать общую печать и относиться к ней, как к чему-то постороннему, стоящему далеко вне; пора уже им, и прежде всего санитарным врачам, занять в журналистике ту область, которая принадлежит им по праву компетенции и от которой они уклоняются просто из гордости. Согласен, послать заметку в газету – мелкое дело, но ведь жизнь сплошь состоит из грошей, а из грошей слагаются рубли, потом миллионы. Во всяком случае, по моему личному убеждению, заметку должен был сделать Петр Иванович. Не дождавшись его, я вручил Гольцеву устав с просьбой изобразить – и он изобразил в виде письма. Если вышло коротко, необстоятельно и проч., то виноват, конечно, в этом не Гольцев, а врачи, которые не хотят сами писать. Если "Русские ведомости" несколько месяцев назад неправильно трактовали вопрос о санитарных советах, то виноваты в этом не "Русские ведомости", а сами санитарные советы.

Мне стыдно, что до сих пор я не отдал Вам 25 руб., следуемых с меня за почту. Хотел перед отъездом отдать, но Вы были в отсутствии.

Сердечный привет Вашей семье и всем нашим общим знакомым. Желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

1402. Ж. ЛЕГРА

18 марта 1894 г. Ялта.

18 марта. Ялта.

Многоуважаемый Юлий Антонович!

Я кашляю и потому живу в Крыму, в Ялте. Погода холодная, на море буря... Бррр!!

Нет ли у Вас в Бордо знакомого виноторговца, который согласился бы прислать в Москву в редакцию "Русской мысли" 100-150 бутылок хорошего и не очень дорогого вина? Если есть, то пусть он скажет, сколько мы должны прислать ему денег. Вино должно быть настоящее, французское, не кислое, не сладкое, из категории лафитов и бордо. Деньги мы вышлем вперед, тотчас же по получении ответа.

100-150 бутылок по-французски называется, кажется, 1/4 barique (sic).

Потапенко уехал в Париж. М-llе Мизинова, полная блондинка, с которой Вы познакомились у Гольцева, тоже уехала в Париж и будет жить там и учиться пению.

Я буду жить в Ялте до 15 апреля (старого стиля), а потом уеду в Мелихово. Мой адрес: Ялта, А. П. Чехову.

Надеюсь, что летом мы увидимся в Мелихове.

Будьте здоровы, счастливы. Желаю, чтобы Вас полюбила очень красивая девушка.

Пишите!

Ваш А. Чехов.

1403. Я. А. КОРНЕЕВУ

27 марта 1894 г. Ялта.

Ялта, 27 март.

Многоуважаемый Яков Алексеевич! У меня был план: по выходе "Сахалина" моего в свет явиться к Вам и поднести оную книжицу с приличным надписанием. Когда я садился на извозчика, чтобы ехать на вокзал, то есть в самом начале моего путешествия, Вы заставили меня выпить "посошок" – три рюмки сантуринского, и эти рюмки, равно как и Ваши сердечные пожелания, послужили мне, очевидно, в пользу, так как путешествовал я благополучно. Я хотел упомянуть об этих рюмках в надписании, но Вы расстроили мой план, приславши мне письмо, и я упоминаю о них раньше, чем следует.

С тех пор как мы не виделись в моей жизни произошло немало всяких пертурбаций. Как Вам известно, на Сахалин я ехал сухим путем через Сибирь; там я прожил 3 месяца и 3 дня, возвращался морем на пароходе Добровольного флота. Был в Китае, в Сингапуре, на Цейлоне и проч. По возвращении вскорости уехал за границу – Австрию, Германию, Италию, Францию... Затем, в 1892 г. купил имение в Серпуховском уезде, куда и перебрался со всей своей фамилией. Купил я 213 дес. с усадьбой и с тремя конями, которые только ели и пили, но ездить отказывались; деньгами уплатил 4 тыс. и остался должен 9 тысяч: 6 тыс. банковский долг, а на остальные три дал владелице имения закладную. В этом году владелица закладной предложила 700 руб. уступки, если я уплачу по закладной теперь же. Я понатужился и заплатил. Остался, значит, один банковский долг. Процентов плачу 360 рублей в год. В деревне жить просторно, вольготно; можно и на лавочке за воротами посидеть, и на траве полежать, и в халате по улице пройтись. Свои лошади, свои собаки. Едешь куда-нибудь на собственных лошадях, а собаки сзади бегут, высунув языки. Блаженство, одним словом.

В два последние лета я служил в Серпуховском земстве холерным доктором. У меня был участок в 27 деревень, но не было ни одного случая холеры, что, впрочем, не мешало мне называться холерным врачом. Это напоминает несколько стих: "По Гороховой я шел и гороху не нашел".

С 5-го марта живу я в Ялте, откуда хочу в начале апреля бежать домой. Поехал я в Крым только для того, чтобы хотя немножко удовлетворить свою страсть к передвижениям. Тут уже весна, тепло, но скучно; люди нудные, скучные, природа кладбищенская. Да и есть нечего.

Спасибо за вырезку из "Московских ведомостей". Но сто раз спасибо за память и добрые чувства. Старый друг лучше новых двух; я видаю множество людей и знакомлюсь каждый день всё с новыми, и имею немало новых друзей, но о Вас, о Вашей семье и о доме в Кудрине я вспоминаю с особенным чувством, и эти воспоминания не бледнеют от времени и новых знакомств.

Ольге Алексеевне, Марусе и Алеше нижайший поклон и пожелание всех благ. Вашу дщерь и сына не называю по батюшке, потому что не видел их еще взрослыми и в воображении моем они всё еще маленькие.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

1404. Ж. ЛЕГРА

27 марта. 1894 г. Ялта.

Ялта, 27 марта.

Дорогой Юлий Антонович!

Вчера мне прислали из Мелихова Ваше письмо. Представьте, недели полторы тому назад я послал Вам письмо по адресу: а la Facultй des Lettres de Bordeaux. Очевидно, наши письма встретились в дороге. Если Вы не получили еще моего письма, то постарайтесь получить. Я пишу в нем о вине.

Если Вы уже перевели "Володю большого и Володю маленького", то не торопитесь печатать. Дело в том, что редакция "Русских ведомостей" из трусости и целомудрия многое выпустила из этого рассказа. Я пришлю Вам рассказ in toto. * Непременно пришлю. Еще лучше, если поскорее Вы напишете мне, что этот рассказ Вами еще не напечатан. Отвечайте мне в Мелихово.

Ваш А. Чехов.

Уже месяц прошел, как я не видел Брома и Хины.

* без пропусков (лат.).

1405. Л. С. МИЗИНОВОЙ

27 марта 1894 г. Ялта.

27 март. Ялта.

Милая Лика, спасибо Вам за письмо. Хотя Вы и пугаете в письме, что скоро умрете, хотя и дразните, что отвергнуты мной, но все-таки спасибо. Я отлично знаю, что Вы не умрете и что никто Вас не отвергал.

Я в Ялте, и мне скучно, даже весьма скучно. Здешняя, так сказать, аристократия ставит "Фауста", и я бываю на репетициях и наслаждаюсь там созерцанием целой клумбы черных, рыжих, льняных и русых головок, слушаю пение и кушаю; у начальницы женской гимназии я кушаю чебуреки и бараний бок с кашей; в благородных семействах я кушаю зеленые щи; в кондитерской я кушаю, в гостинице у себя тоже. Ложусь я спать в 10 часов, встаю в 10, и после обеда отдыхаю, но все-таки мне скучно, милая Лика. Не потому скучно, что около меня нет "моих дам", а потому, что северная весна лучше здешней и что ни на одну минуту меня не покидает мысль, что я должен, обязан писать. Писать, писать и писать. Я того мнения, что истинное счастье невозможно без праздности. Мой идеал: быть праздным и любить полную девушку. Для меня высшее наслаждение ходить или сидеть и ничего не делать; любимое мое занятие – собирать то, что не нужно (листки, солому и проч.), и делать бесполезное. Между тем я литератор и должен писать даже здесь, в Ялте. Милая Лика, когда из Вас выйдет большая певица и Вам дадут хорошее жалованье, то подайте мне милостыню: жените меня на себе и кормите меня на свой счет, чтобы я мог ничего не делать. Если же Вы в самом деле умрете, то пусть это сделает Варя Эберлей, которую я, как Вам известно, люблю. Я до такой степени измочалился постоянными мыслями об обязательной, неизбежной работе, что вот уже неделя, как меня безостановочно мучают перебои сердца. Отвратительное ощущение.

Свою лисью шубу я продал за 20 рублей! Стоит она 60 руб., но так как из нее уже вылезло меху на 40 р., то 20 р. – цена не дешевая. Крыжовник здесь еще не поспел, но тепло, светло, деревья распускаются, море смотрит по-летнему, девицы жаждут чувств, но север все-таки лучше русского юга, по крайней мере весною. У нас природа грустнее, лиричнее, левитанистее, здесь же она – ни то ни сё, точно хорошие, звучные, но холодные стихи. Благодаря перебоям, я уже неделю не пью вина, и от этого здешняя обстановка кажется мне еще беднее. Как-то Вы в Париже? Что французы? Нравятся? Ну что ж, валяйте.

Миров давал здесь концерт и получил чистого дохода 150 рублей. Ревел, как белуга, но успех имел громадный. Ужасно жалею я, что не учился петь; я тоже мог бы реветь, так как горло мое изобилует хрипящими элементами и октава у меня, говорят, настоящая. Имел бы заработок и успех у дам.

В июне не я приеду в Париж, а Вы в Мелихово; Вас погонит тоска по родине. Без того, чтоб раз поехать в Россию хотя на день, дело не обойдется. Вы столкуйтесь с Потапенко. Летом он тоже поедет в Россию. С ним дорога обойдется дешевле. Пусть он купит билет, а Вы забудьте ему заплатить (Вам это не впервой). Но если Вы не приедете, то приеду я в Париж. Но я убежден, что Вы приедете. Трудно допустить, чтобы Вы не повидались с дедушкой Саблиным.

Будьте, Лика, здоровы, покойны, счастливы и довольны. Желаю Вам успеха. Вы умница.

Если захотите побаловать меня письмом, то адресуйтесь в Мелихово, куда я скоро уеду. Буду отвечать на письма аккуратно. Целую Вам обе руки.

Ваш А. Чехов.

В. А. Эберлей нижайший поклон.

На конверте:

Париж

Paris

Rue Hamelin, 30. Angle de l'avenue Kleber Mlle Barbe Eberlйe pour Mlle Lydie Misinoff.

1406. А. С. СУВОРИНУ

27 марта 1894 г. Ялта.

27 март. Ялта.

Здравствуйте!! Вот уж почти месяц, как я живу в Ялте, в скучнейшей Ялте, в гостинице "Россия", в 39 No, а в 38 живет Ваша любимая актриса Абаринова. Погода весенняя, тепло и светло, море как море, но люди в высочайшей степени нудные, мутные, тусклые. Я сделал глупость, что весь март отдал Крыму. Надо было поехать в Киев и там удариться в созерцание святынь и хохлацкой весны.

Кашель у меня не прошел, но 5 апреля я все-таки двину на север к пенатам. Дольше оставаться здесь не могу. Да и денег нет. Я взял с собою только 350 р. Если вычесть дорожные расходы туда и сюда, то останется 250 р., а на эти деньги не разъешься. Будь у меня тысяча или полторы, я бы в Париж поехал, и это было бы хорошо по многим причинам.

В общем я здоров, болен в некоторых частностях. Например, кашель, перебои сердца, геморрой. Как-то перебои сердца у меня продолжались 6 дней, непрерывно, и ощущение всё время было отвратительное. После того, как я совершенно бросил курить, у меня уже не бывает мрачного и тревожного настроения. Быть может, оттого, что я не курю, толстовская мораль перестала меня трогать, в глубине души я отношусь к ней недружелюбно, и это конечно несправедливо. Во мне течет мужицкая кровь, и меня не удивишь мужицкими добродетелями. Я с детства уверовал в прогресс и не мог не уверовать, так как разница между временем, когда меня драли, и временем, когда перестали драть, была страшная. Я любил умных людей, нервность, вежливость, остроумие, а к тому, что люди ковыряли мозоли и что их портянки издавали удушливый запах, я относился так же безразлично, как к тому, что барышни по утрам ходят в папильотках. Но толстовская философия сильно трогала меня, владела мною лет 6-7, и действовали на меня не основные положения, которые были мне известны и раньше, а толстовская манера выражаться, рассудительность и, вероятно, гипнотизм своего рода. Теперь же во мне что-то протестует; расчетливость и справедливость говорят мне, что в электричестве и паре любви к человеку больше, чем в целомудрии и в воздержании от мяса. Война зло и суд зло, но из этого не следует, что я должен ходить в лаптях и спать на печи вместе с работником и его женой и проч. и проч. Но дело не в этом, не в "за и против", а в том, что так или иначе, а для меня Толстой уже уплыл, его в душе моей нет, и он вышел из меня, сказав: се оставляю дом ваш пуст. Я свободен от постоя. Рассуждения всякие мне надоели, а таких свистунов, как Макс Нордау, я читаю просто с отвращением. Лихорадящим больным есть не хочется, но чего-то хочется, и они это свое неопределенное желание выражают так: "чего-нибудь кисленького". Так и мне хочется чего-то кисленького. И это не случайно, так как точно такое же настроение я замечаю кругом. Похоже, будто все были влюблены, разлюбили теперь и ищут новых увлечений. Очень возможно и очень похоже на то, что русские люди опять переживут увлечение естественными науками и опять материалистическое движение будет модным. Естественные науки делают теперь чудеса, и они могут двинуться, как Мамай, на публику и покорить ее своею массою, грандиозностью. Впрочем, всё сие в руце божией. А зафилософствуй – ум вскружится.

Один немец из Штутгарта прислал мне 50 марок за перевод моего рассказа. Как это Вам нравится?

Я за конвенцию, а какая-то свинья напечатала в газетах, будто в разговоре я высказался против конвенции. И мне приписаны такие фразы, каких я даже выговорить не могу.

Пишите мне в Лопасню. Если же захотите телеграфировать, то телеграмма еще застанет меня в Ялте, так как я проживу здесь до 5-го апреля.

Будьте здоровы и покойны. Как Ваша голова? Болит чаще или реже прежнего? У меня стала болеть реже – оттого, что не курю.

Анне Ивановне и детям нижайший поклон.

Ваш А. Чехов.

1407. М. П. ЧЕХОВОЙ

27 марта 1894 г. Ялта.

27 март. Ялта.

Так как мне здесь скучно, то приеду домой, вероятно, раньше, чем в пятницу на Страстной.

5-го апреля я выеду отсюда в имение Кузнецова "Форос", оттуда в Георгиевский монастырь дня на два, а оттуда домой. Во всяком случае пусть лошади будут на станции 10, 12 и 15-го. Если же случится задержка и я приеду после 15-го, то дам телеграмму. Но задержка едва ли будет, так как оставаться здесь мне нельзя уже потому, что денег нет. Я прожился в пух. Да и денег было мало.

Продал шубу. Поэтому, если будет мороз, то пришлите на станцию халат. Хотелось привезти сыру "брымзы", но его еще нет в продаже. Видел скворцов, которые летели к нам в Мелихово.

Поклон всему дому. До свиданья!

А. Чехов.

Море прекрасно. Прекрасны пароходы. Но публика некультурная, нудная. Привезу маслин, которые здесь очень хороши.

1408. М. П. ЧЕХОВОЙ

2 апреля 1894 г. Ялта.

2 апр.

Завтра в воскресенье утром я покидаю Ялту. Виктору Александровичу выдай три рубля для передачи в Комитет грамотности от В. С. Мирова – членский взнос.

Холодноватисто. Только 6° тепла.

Поклон всем.

А. Чехов.

На обороте:

Москва,

Каретная Садовая, д. Шапошникова, кв. 31 Ее высокородию Марии Павловне Чеховой.

1409. М. П. ЧЕХОВОЙ

6 апреля 1894 г. Мелихово.

Возьми у Иммера или в любом цветочном магазине:

1) Просвирняк – Lavatera variegata.

2) Шпажник, луковицы.

3) Мальва, семян и корней. Корни дороги, но это ничего.

Возьми 1/2 ф. желтой акации семян и спроси, почем Иммер в своем садовом заведении продает сирень.

Звягин прислал тебе вина.

Спроси у Иммера 10 корней Calestegia pubescens, вьющееся растение.

Привези яблочной пастилы. Погода удивительная, лучше, чем в Крыму.

Твой А. Чехов.

Среда.

На обороте:

Москва,

Каретная Садовая, д. Шапошникова, кв. 31 Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

1410. А. М. СКАБИЧЕВСКОМУ

7 апреля 1894 г. Мелихово.

Ст. Лопасня Моск.-Курск. д.

Многоуважаемый Александр Михайлович! Весь март я провел в Крыму и только из газет узнал о Вашем юбилее – и потому не прислал Вам своевременно приветственной телеграммы. Я не знаком с Вами лично, тем легче Вы могли не заметить моего отсутствия на юбилее, но меня все-таки беспокоит мысль, что я поступил дурно. Как бы ни было, простите мне невольную неряшливость и не откажите принять это мое запоздалое поздравление. Желаю Вам жить еще много лет.

Искренно и глубоко Вас уважающий Антон Чехов.

7-IV-94

1411. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

8 апреля 1894 г. Мелихово.

Ст. Лопасня. 94 8/IV.

Многоуважаемый Иван Иванович!

Я вернулся домой. Если что нужно, то адресуйтесь в Лопасню. Кстати напишите, где Вы намерены провести лето. Будете ли в конце апреля и в мае в Москве? Я заехал бы к Вам, и вместе мы отправились бы ко мне, буде Вы пожелаете. В конце апреля и в мае я буду наезжать в Москву.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Москва,

Зубово, д. Нюниной

Ивану Ивановичу Горбунову.

1412. В. А. ТИХОНОВУ

8 апреля 1894 г. Мелихово.

Ст. Лопасня Моск.-Курск. 8/IV.

Драгоценный Владимир Алексеевич! Я посылал из Ялты заявление в гурзуфскую почтово-телеграфную контору; наконец ялтинский почтмейстер телеграфировал в Гурзуф – и все-таки письма Вашего я не получил. Оно погибло, и потомки мои не напечатают его в "Русской старине" и не получат гонорара. Печально. Как бы ни было, сообщите мне хотя вкратце его содержание, дабы я мог ответить Вам на пункты, которые Вы в своем последнем открытом письме называете важными.

Правда ли, что "Север" приобретен г-жей Ремезовой? И кто такая эта г-жа Ремезова? И правда ли, что Вы сложили с себя звание редактора и отказались от мундира и орденов, присущих сему званию? Кто новый редактор?

У нас весна. Сбор всех частей. Шум. Скворцы наслаждаются семейной жизнью и поют гимны природе, анархисты же вороны стараются запустить лапу в их скворечни.

Пишите мне обо всем подробно. Желаю Вам всего, всего хорошего. Поклон Вашей жене и дщерям.

Ваш А. Чехов.

1413. А. С. СУВОРИНУ

10 апреля 1894 г. Мелихово.

10/IV. Ст. Лопасня.

Так как Вас никуда не тянет и Вы не знаете определенно, куда поедете, то осмелюсь предложить Вам такой план: в начале Фоминой недели, когда уже будет тепло и распустится береза, приезжайте в Москву, и мы, объездивши все местные Новодевичьи, Даниловские, Донские, а также побывав на Воробьевых горах и в Петровском-Разумовском, поедем в Троицкую лавру, затем в Ярославль, оттуда по Волге в Саратов – и домой: Вы в Питер, а я на Лопасню. Кстати же Вы давно уже не катались по России. Только не берите с собой много чемоданов – это стесняет Вас в дороге. Если же Вам не улыбается мой план, то придумайте свой и уезжайте из Петербурга хотя на неделю, а то указатели, Игнатовы и Трубниковы совсем расстроят Вам нервы, и Вы будете пошатываться, не есть и дурно спать.

Я не держусь крепко своего плана. Можете изменить его, как хотите. Если хотите в Киев, где теплее, то поедем в Киев и прокатимся по Днепру до Екатеринослава. Я не могу ехать только за границу, так как на это у меня не хватит капиталов, а брать взаймы неудобно.

Ходят слухи, что вторая жена Потапенко, живущая за границей, больна чахоткой. Пока это единственная литературная новость. В Ялте познакомился я с Леонидом Оболенским. Умный человек, но производит впечатление человека, которого учили, учили и заучили. У него ни одна фраза не обходится без эмоции. С ним нескучно, впрочем, и педантства в нем нет.

Отвечайте поскорее на это письмо: поедете куда-нибудь или нет? Мне до чрезвычайности хочется повидаться с Вами и поговорить.

Пьесы в Крыму я не писал, хотя и намерен был; не хотелось. В той же гостинице, где и я, жила наша московская Н. М. Медведева, простая, купчихообразная, напуганная жупелами, но милейшая старуха. Даже ее соседство и ежедневные разговоры о театре не склонили меня к драматургии. А прозу писал.