Текст книги "Переписка и деловые бумаги"

Автор книги: Антон Чехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 187 страниц)

Ваш А. Чехов.

24 авг.

Спешили на станцию и помешали мне кончить письмо. Принимаюсь за другой лист. Вы хорошо сделали, что бросили папиросы. Сигары здоровее. Но я курю не больше 2-3 в день и, что важно, не затягиваюсь. Без затяжки сигара удовлетворяет меня до тошноты.

Пастернацкий был прав, когда сказал, что у Вас здоровая организация. У Вас даже катара желудка нет, не говоря уж о таких радостях, как большой живот, старческий кашель, грудная жаба и т. п. Одна несомненная беда – у Вас нервы подгуляли и одолела Вас психическая полуболезнь, которую семинаристы называют мерлехлюндией. Но tu l'as voulu George Dandin. * Зачем было покидать Воронеж и браться за журналистику?

Вы пишете, что мой брат Александр "мудрит". Что сие значит? Опять болен амбулантным тифом? Давно уже я не получал от него писем. Миша, после того как его надули, перестал говорить о женитьбе и несет чепуху о своей старости, о суете и проч. Хлопочет о переводе в Тарусу, так как ссорится с московским начальством. Сочиняет он доклад "о круговой поруке"; я похерил весь доклад и предложил новый проект, с новыми мыслями, которыми он остался доволен. Значит, и моя капля меду есть в министерстве финансов. Но какая гадость чиновничий язык! Исходя из того положения... с одной стороны... с другой же стороны – и всё это без всякой надобности. "Тем не менее" и "По мере того" чиновники сочинили. Я читаю и отплевываюсь. Особенно паршиво пишет молодежь. Неясно, холодно и неизящно; пишет, сукин сын, точно холодный в гробу лежит. Суть доклада вот в чем: упразднение круговой поруки, т. е. ответственности общины за своих неплательщиков. Я приказал Мише написать так: да, круговая порука несправедлива и министерство хорошо сделало, что подняло вопрос об ее упразднении, но, исходя из того положения, что община есть явление историческое и что круговая порука есть необходимое ее условие, мы должны признать себя бессильными, ибо что создано историей, то и сокрушается не чиновничьими головами, а тою же историей, т. е. историческими движениями в народной жизни. Так как бороться с общиной мы не можем, то будем мудры и поищем средств для борьбы в самой общине... и т. д.

У нас построили новую кухню и людскую, что сильно ударило меня по карману. Вывели тараканов – тоже ведь историческое явление. Дожди свирепствуют, яровые хлеба гниют в поле.

Строить себе дом я начну в апреле. Дом двухэтажный. Буду жить в нем одиноко, без женской прислуги. Бабы нечистоплотны и слишком много говорят о своем трудолюбии. Перед домом широкое поле с далью, деревня в двух верстах. Парк десятин в двадцать. Всё это, конечно, при условии, если не проживу за зиму тех денег, которые выручу за "Сахалин". А я уже проел 1100 р. Скажите Витте, чтобы он поручил мне сочинить какой-нибудь проект и дал бы мне за это аренду. Несмотря на все свои широкие планы и мечты об одиночестве, двухэтажном доме и проч., я все-таки ясно сознаю, что рано или поздно я кончу банкротством, или, вернее, ликвидацией всех планов и мечтаний.

У меня тесно. Можете представить, Иван с женой. Иваненко живет уже больше года в ожидании, когда найдут для него в Москве место. За обедом пускают друг другу шпильки. Глупо и скучно.

Желаю Вам побольше денег и белого потолка в кабинете. Избави Вас бог от золотого на красном. В самом деле пестро и невкусно.

Ваш А. Чехов.

* ты этого хотел, Жорж Данден (франц.).

1337. И. М. КОНДРАТЬЕВУ

28 августа 1893 г. Мелихово.

Ст. Лопасня, 28 авг. 93 г.

Многоуважаемый

Иван Максимович!

Будьте добры выслать мне гонорар по адресу: г. Серпухов, Антону Павловичу Чехову. Кстати сказать, это адрес для страховой корреспонденции, для простой же остается Лопасня.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

1338. В. М. ЛАВРОВУ

31 августа. 1893 е. Мелихово.

31 авг.

Дорогой Вукол Михайлович, оттиски давно уже получил, но не посылаю их, потому что хочу сам привезти.

Поздравляю Вас с новосельем и желаю роз, телушек, уток, груш, смородины, поросят и всего прочего. 17-го сентября непременно буду у Вас, если, во 1) в моем участке не будет холеры, 2) буду здоров и, в 3-х) повидаюсь с Вами раньше, чтобы условиться насчет маршрута. Какого числа Вы будете в Москве? Напишите мне. Я думаю быть в Москве около 10-го. Зимою целый месяц буду жить в Москве. Сейчас еду на consilium. Ax, если бы Вы знали, как это скучно и как некстати! Больной наверное умрет. Желаю всяких благ.

Ваш А. Чехов.

1339. Л. С. МИЗИНОВОЙ

1 сентября 1893 г. Мелихово.

1 сент.

Милая Лика, Вы выудили из словаря иностранных слов слово эгоизм и угощаете им меня в каждом письме. Назовите этим словом Вашу собачку.

Я ем, сплю и пишу в свое удовольствие? Я ем и сплю, потому что все едят и спят; даже Вы не чужды этой слабости, несмотря на Вашу воздушность. Что же касается писанья в свое удовольствие, то Вы, очаровательная, прочирикали это только потому, что не знакомы на опыте со всею тяжестью и с угнетающей силой этого червя, подтачивающего жизнь, как бы мелок он ни казался Вам.

Мне всё удается? Да, Лика, всё, кроме разве того, что в настоящее время у меня нет ни гроша и что я не вижу Вас. Впрочем, не буду спорить с Вами. Пусть по-Вашему. Не могу только не поделиться с Вами, друг мой, изумлением: что это Вам, ни с того ни с сего, вздумалось продернуть меня?

Едучи в Петербург, непременно побываю у Вас, но рассчитываю на милость судьбы: авось Вы побываете еще раз в Мелихове до моей поездки в Петербург.

В один из зимних месяцев поселюсь в Москве и проживу дней 10-15.

Холодно, Лика, скверно.

Ваш А. Чехов.

В Москве я буду, вероятно, около 10-го сентября.

1340. Ал. П. ЧЕХОВУ

4 сентября 1893 г. Мелихово.

4 сент. Мелихово, ... тож.

г. Гусятников! Не пишу я тебе по той притчине, что и ты: в лености житие мое иждих. Да и сюжетов нет интересных. Едим, спим – и больше ничего.

Мне уже пора удирать из Мелихова, но не пускает холерная должность. Приеду к октябрю. Но наука без веры... т. е. но нанимать ли квартиру? Квартира сопряжена с хождением по лестницам, разговорами с дворником и хозяйкой, одёрами * и проч. Не взять ли номер в благоприличной гостинице? Если ты, зеваючи по сторонам, усмотришь где-нибудь "Золотой якорь", то спроси о цене номеров. Моя цена 1-1 1/2 p., а если обстановка аристократическая, то и целых 2. Жить в Питере я буду не больше месяца. Потом уеду в Финляндию (куда я назначен епископом), оттуда в Москву, где проживу месяц, и опять в Питер.

Езды будет много, ибо всю зиму и всю весну я буду печатать свой "Сахалин", который уже сдан в "Русскую мысль". Зри октябрьскую книжку.

Перебрался ли ты в город? Как твой квартирный адрес? 132, кв. 15? Что пописываешь? Видаешься ли с Лейкиным? Сей последний обещал быть у меня в конце августа и, спасибо ему, не приехал.

Суворин уехал не внезапно. Он собирался уехать с первого же дня своего возвращения в Петербург. Он писал мне, что Житель прислал ему грубое и неделикатное письмо, в котором поносил за что-то меня и, вероятно, тебя. Держись в стороне от этих сукиных сынов и не восхваляй их. Это гнусное племя.

Утро. Приемка больных. Сейчас принял No 686. Холодно. Сыро. Нет денег.

Будь здрав и кланяйся своим домочадцам. Пиши.

Твой А. Чехов.

* запахами (франц. odeurs). 233

1341. В. М. ЛАВРОВУ

14 сентября 1893 г. Мелихово.

14 сент.

Дорогой Вукол Михайлович, не знаю, попаду ли я к Вам 17-го. Посылаю вместе с этим письмом исправленную корректуру и мое поздравление с именинницей. Желаю ей на новом месте богатеть и быть здоровой. А может быть, я и приеду. Всё зависит от холеры, которая уже в 10 верстах от меня, и от погоды, которая через день бывает отвратительна.

Всех благ!

Ваш А. Чехов.

1342. В. Г. ЧЕРТКОВУ

19 сентября 1893 г. Мелихово.

Ст. Лопасня, 19-IX-93

Многоуважаемый Владимир Григорьевич, в "Таганрогском вестнике" напечатан рассказ некоего г. Дарова "Хорошая книжка". Рассказ не обладает особенными художественными тонкостями, но сделан не без искусства. Посылаю его на Ваше усмотрение. Мне кажется, что он, потерпев некоторые изменения, мог бы пригодиться для "Посредника". Изменения, по моему мнению, должны заключаться в следующем: 1) Не годится название; вся ведь суть не в хорошей книжке, а в хорошей восприимчивой душе, на которую подействовала книжка. Автору, вероятно, известно, что никто не читает столько хороших книжек, как студенты, а между тем никто так часто не посещает дома терпимости, как именно студенты; 2) уменьшительные имена Петя, Проша, Сеня заменить во всех случаях именем и отчеством – этак солиднее; 3) самый финал рассказа сделан грубовато; по-моему, излишне приводить слова "мамаши".

Даров – вероятно, псевдоним. Я думаю, что он таганрожец и стоит близко к редакции "Таганрогского вестника".

Если И. И. Горбунов гостит у Вас, то прошу передать ему мой поклон.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

1343. С. Е. КОЧЕТКОВУ

10 октября 1893 г. Мелихово.

10 окт.

Милостивый государь

Степан Егорович!

Порошки от кашля годятся для Вас, но достаточно принимать один порошок на ночь.

Можете позволить Маше гулять по комнатам, но к вечеру она должна быть в постеле. Давайте только жидкую пищу, супы, кисель, кашки, чай, твердую же можно будет давать только тогда, когда вечерняя температура станет такою же, как утренняя, т. е. будет не более 36 1/2 и 37.

Готовый к услугам

А. Чехов.

Маше давайте хины по одному грану два раза в день, утром и перед вечером. Спросите хину у фельдшера.

1344. Л. С. МИЗИНОВОЙ

10 октября 1893 г. Мелихово.

10 окт.

Милая Ликуся, не знаю точно, в какой день мы увидимся, но во всяком случае я приеду очень скоро, так как это необходимо.

Что за мерлехлюндия, Лика? Мы будем видеться не 3 и не 4 месяца, как Вы пишете, а 44 года, так как я поеду за Вами или, проще, не пущу Вас. Будем видеться, пока не прогоните.

Скажите всем Вашим поклонникам и тому, между прочим, который стянул у Вас 20 рублей, что им недолго еще осталось блаженствовать.

Нарочно пишу разгонистым почерком, но всё еще остается много места. Лика, не умею писать! Я умею только выпивать и закусывать.

Я постараюсь приехать днем, к двум часам и с вокзала двину прямо к Вам, чтобы вместе пообедать в каком-нибудь ресторанчике. Если не застану, оставлю записку. Или же пришлю Вам телеграмму с Лопасни.

Тогда, если у Вас не будет обязательных уроков, сидите дома до 5 часов и ждите меня с расчетом вместе пообедать и вместе провести весь вечер. В телеграмме будет только одно слово: еду.

До свиданья!

У нас поспел крыжовник.

Весь Ваш А. Чехов.

1345. В. А. ТИХОНОВУ

10 октября 1893 г. Мелихово.

10 окт. Ст. Лопасня.

Милый, дорогой и хорошенький Владимир Алексеевич, в ответ на письмо Ваше имею удовольствие сообщить следующее. Рассказ у меня уже был готов для "Севера", и я уже готов был послать его Вам, как из Таганрога уведомили меня, что журнал туда, вопреки обещанию моему, не высылается. Кстати же я вспомнил, что Вы не приехали ко мне в деревню, хотя зимою дали клятву приехать. Ну, думаю, если они меня обманывают, то и я их, ангелов моих, обману. Меня охватил гнев, и я решил рассказа не посылать, а сто рублей, взятые авансом, потратить на разврат.

Итак, рассказа я не пришлю и аванса не возвращу.

В первых числах ноября мы увидимся, а до того времени, надеюсь, Вы удовлетворите издателя из своего кармана.

Так как я рассчитываю прожить в Петербурге не менее двух месяцев, то остановлюсь в нарочито нанятой квартире или в гостинице. Если позовете обедать, то приду. Если опять пригласите в Смольный, то не поеду.

Летом не писалось, так как мешала холера. Я опять был холерным доктором и нахожу, что это гораздо приятнее, чем быть катаральным писателем. За лето я привел в порядок свой "Сахалин", который и начнется печатанием с октября. Зри "Русскую мысль".

Капуста не удалась.

Желаю Вам здравия. До свиданья.

Ваш А. Чехов.

1346. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

11 октября 1893 г. Мелихово.

11 окт.

Дорогой Виктор Александрович, я скоро приеду, но мне хочется приехать в Москву с уже исправленной корректурой для ноябрьской книжки. Будьте ласковы, попросите прислать мне корректуру на Лопасню простою корреспонденцией. Конечно, присылают пусть, когда можно; дело не к спеху.

Погода пессимистическая.

Желательно получить IV и V главы.

Вуколу Михайловичу и Митрофану Ниловичу нижайший поклон.

Ваш А. Чехов.

1347. Ал. П. ЧЕХОВУ

21 октября 1893 г. Мелихово.

21 октябрь.

Господин археолог! У нас копают колодезь, и по случаю половой зрелости сучки Хины все кобели, охваченные эротическим помешательством, берут приступом дом и грызут двери. А ля тремонтан с важностью изрекает: "У нас в доме разврат".

Ни от Добродеева, ни от Ясинского писем никаких я не получал. Если случится у тебя с кем-нибудь разговор насчет моего редакторства где бы то ни было, то смело заявляй, что я не буду и не соглашусь быть редактором даже за тысячу рублей в месяц.

В Питере буду не скоро, так как ноябрь до конца проживу в Москве. Вынуждает к тому сила обстоятельств. Но вот гамлетовский вопрос: как быть с паспортом? Ведь с петербургским видом не позволят жить в Москве. Сашечка! Ты помогаешь разным иеромонахам, братству, Онисиму Васильевичу, пишущему корреспонденции, – не схлопочешь ли и мне паспорта? Отставку или отпуск – мне всё равно, лишь бы можно было жить в Москве и уехать, куда захочется. Я не посягаю на твой покой: буде не хочется тебе возиться с моими говенными делами, то брось, и я в амбиции не буду. Если же пожелаешь еще раз повидаться с добрым Рагозиным или его секретарем, то напиши мне в Мелихово и я вышлю тебе свой паспорт и 2 марки 80-копеечного достоинства. Сообщи кстати свой домашний адрес. Мне из Москвы хотелось бы уехать на Мадейру. Это от грудей хорошо. Есть попутчик: Шехтель. Так как я служу в Серпуховском земстве, то выхлопочи мне также медаль.

Какой чудный октябрь! В лесу просто очарование. Трудно сидеть в комнате и, как сучку таксу, тянет наружу.

Адрес положительного человека с медалью в петлице: Новая Басманная, Петровско-Басманное училище, г. Учителю.

От щей со стручковым перцем болит под ложечкой.

Не будь кальсонами, пиши. Все наши здравствуют и много говорят. Порой мучительно много.

Лес подрастает.

Я посадил в саду около сотни тюльпанов, лилий, нарциссов, гиацинтов, жонкильи, ирис...

Телка, изнасилованная в стаде быком, забеременела и зимой отелится. Все-таки доход.

Вот уж больше недели, как я сижу без сигар. Курю махорку. Отвратительно.

В самом деле, если твой Николай туповат в науках, то помалости приспособляй его к художествам и ремеслам. Учи его не токмо рисовать, но и чертить. Вооружи его также хорошим почерком. Во всяком разе иметь надо в виду ближайшую цель: кусок хлеба. На папеньку-то ведь и на дядюшек надежда плохая.

Кланяйся твоей фамилии. Будь здрав.

Твой А. Чехов.

1348. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

24 октября 1893 г. Мелихово.

Воскресенье.

Дорогой Виктор Александрович, я приеду в среду и привезу с собой корректуру. Мне хочется еще раз прочитать в корректуре IV и V главы "Сахалина", читанные мною в прошлом месяце, а посему, буде возможно, до среды не пускайте их в печать.

Погода адская. Спасибо, из Москвы приехали гости, а то бы можно было окоченеть от скуки. Сие письмо повезет в Москву завтра блондинка, которую Вы называли интеллигентной "особой" и которая теперь гостит у нас.

Желаю всего хорошего. Поклон Вуколу Михайловичу и Митрофану Ниловичу.

Ваш А. Чехов.

1349. М. И. ЧАЙКОВСКОМУ

27 октября 1893 г. Москва.

Известие поразило меня. Страшная тоска... Я глубоко уважал и любил Петра Ильича, многим ему обязан. Сочувствую всей душой.

Чехов.

На бланке:

Пбг Модесту Ильичу Чайковскому

1350. Ал. П. ЧЕХОВУ

29 октяря 1893 г. Москва.

29 окт. Москва, Новая Басманная, Басманное училище, кв. г. Учителя. Неблагодарный и недостойный брат!

Прилагаемый при сем вид мой немедленно, надевши калоши, снеси в департамент и обменяй его на что-нибудь более подходящее. Если дадут отпуск теперь, а отставку после, через, как ты пишешь, 2 1/2 месяца, то хорошо сделают, ибо вид мне нужен именно теперь, а через 2 1/2 месяца он мне будет не нужен, так как я буду жить в Петербурге. Поручение это исполняй с благоговением и с покорностью; хотя я и младший сверхштатный чиновник, но насолить тебе могу: буду просить правительство, чтобы оно наложило опеку на твое имущество, а тебя, как расточителя, отдало бы под надзор. Спроси у доброго г. Рагозина или у г. секретаря: какие бумаги нужны для отставки? Раньше нигде не служил, в сражениях, под судом и под венцом не был, орденов и пряжки XL не имею. Имею две благодарности от земских собраний за организацию холеры и доблестную службу, а также в 1888 г. был награжден Пушкинской премией за послушание родителей. Имею недвижимое: 213 дес. Происхождения необыкновенного, весьма знатного. Отец мой служил ратманом полиции, а дядя и по сию пору состоит церковным старостой и воюет с о. Павлом.

Поблагодари Лейкина за сочувствие. Когда его хватит кондрашка, я пришлю ему телеграмму.

Все наши здравствуют. Я тоже. Маленько покашливаю, но до чахотки еще далеко. Геморрой. Катар кишок. Бывает мигрень, иногда дня по два. Замирания сердца. Леность и нерадение.

В Мелихове теперь очень хорошо, особенно в лесу, но проезд до станции ах!

Кобели успокоились.

Если дадут тебе паспорт, то пришли его заказным письмом в Москву Ивану для передачи мне. Так как у тебя ум не врожденный, а приобретенный, и так как наука без веры есть заблуждение, и так как мухи воздух очищают, то смиряйся и не возвышайся над прочими. В Москве я проживу еще 1 1/2 недели.

Громадный дворняга Шарик ... неестественно вытянув задние и передние ноги, но ничего поделать не мог и только насмешил кухню.

Когда приедет Суворин, скажи ему, что я в Москве.

Неблагодарный брат, будь здоров. Твоему семейству посылаю поклон и пожелание, чтобы от тебя пореже пахло водочкой.

А. Чехов.

1351. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

30 октября 1893 г. Москва.

30 окт.

Многоуважаемый Иван Иванович, я в Москве. Хочется повидаться с Вами, но, во-1-х, Вы ужасно далеко живете и, во-2-х, я не знаю, когда Вас можно застать дома. Что же касается меня, то я тоже живу не близко – у брата на Новой Басманной; сегодня и завтра в воскресенье я буду отсутствовать, в понедельник же от 10 утра до 12-1 часа дня я буду сидеть у брата. Если будете свободны и пожелаете, то милости просим.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Здесь,

Зубово, Долгий пер., д. Нюнина Ивану Ивановичу Горбунову.

1352. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК

Начало ноября 1893 г. Москва.

Рукой П. А. Сергеенко:

Всё проходит, всё пройдет, Небо всех рассудит:

Тот, кто счастья не возьмет, – После плакать будет.

(Имеющий уши слышать, да слышит).

Бедный Йорик.

Рукой И. Н. Потапенко:

Нетерпеливо и любовно

Мы все Вас ждем, Татьяна Львовна.

Сын корнета.

Авелан ждет тоже. Хозяйка сказала, что не пишет она Вам по безграмотству. Итак: ждем Татьяну Львовну и Варвару Аполлоновну.

Рукой Л. А. Яворской:

Фантазия.

1353. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

8 или 9 ноября 1893 г. Мелихово.

В пьесе Шекспира "Как вам будет угодно", в действии II, сцене I, один из вельмож говорит герцогу:

Туда пришел страдать бедняк-олень, Пораненный охотничьей стрелой;

И верьте мне, светлейший герцог, так Несчастное животное стонало, Что кожаный покров его костей Растягивался страшно, точно лопнуть Сбирался он; и жалобно текли Вдоль мордочки его невинной слезы и т. д.

Желаю всего хорошего.

Мелихово.

А. Чехов.

На обороте:

Москва,

Зубово, Долгий пер., д. Нюнина Ивану Ивановичу Горбунову.

1354. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

11 ноября 1893 г. Мелихово.

Дорогой Виктор Александрович, поздравляю и шлю тысячу пожеланий, исходящих прямо из сердца. Жалею, что обстоятельства мешают мне приплыть сегодня к Вам и поздравить Вас лично.

Весь Ваш

А. Чехов.

Мелихово.

11 ноябрь.

1355. А. С. СУВОРИНУ

11 ноября 1893 г. Мелихово.

Мелихово 11-XI

Если мое последнее письмо помечено 24 августа, то, очевидно, Вы не получили тех, которые я послал Вам за границу. А может, получили и забыли? Впрочем, все равно.

Насчет сонаследницы Плещеева припоминаю разговор свой с адвокатом, помощником Плевако. Этот адвокат сказал мне, что существует-де еще одна наследница, но от той откупились деньгами. Мне почему-то тогда показалось, что адвокаты сами постарались отыскать эту сонаследницу, чтобы напугать Плещеева и побольше содрать с него.

Я жив и здрав. Кашель против прежнего стал сильнее, но думаю, что до чахотки еще очень далеко. Курение свел до одной сигары в сутки. Летом безвыездно сидел на одном месте, лечил, ездил к больным, ожидал холеры... Принял 1000 больных, потерял много времени, но холеры не было. Ничего не писал, а всё гулял в свободное от медицины время, читал или приводил в порядок свой громоздкий "Сахалин". Третьего дня я вернулся из Москвы, где прожил две недели в каком-то чаду. Оттого, что жизнь моя в Москве состояла из сплошного ряда пиршеств и новых знакомств, меня продразнили Авеланом. Никогда раньше я не чувствовал себя таким свободным. Во-первых, квартиры нет – могу жить, где угодно, во-вторых, паспорта всё еще нет и... девицы, девицы, девицы... Всё лето меня томило безденежье, я изнывал, теперь же, когда расходы стали меньше, я успокоился. Чувствую свободу от денег, т. е. мне начинает казаться, что больше 2 тысяч в год мне уже не нужно и я могу писать и не писать.

Паскаль сделан хорошо, но что-то нехорошее есть в нутре этого Паскаля. Когда у меня ночью бывает понос, то я кладу себе на живот кошку, которая греет меня, как компресс. Клотильда, или Ависага – это та же кошка, греющая царя Давида. Ее земной удел – греть старца и больше ничего. Эка завидная доля! Жаль мне этой Ависаги, которая псалмов не сочиняла, но, вероятно, была перед лицом бога чище и прекраснее похитителя Уриевой жены. Она человек, личность, она молода и, естественно, хочет молодости, и надо быть, извините, французом, чтобы во имя чёрт знает чего делать из нее грелку для седовласого купидона с жилистыми, петушьими ногами. Мне обидно, что Клотильду употреблял Паскаль, а не кто-нибудь другой, помоложе и крепче; старый царь Давид, изнемогающий в объятиях молодой девушки, – это дыня, которую уже хватил осенний утренник, но она всё еще думает созреть; всякому овощу свое время. И что за дичь: разве половая способность есть признак настоящей жизни, здоровья? Разве человек только тот, кто употребляет? Все мыслители в 40 лет были уже импотентами, а дикари в 90 лет держат по 90 жен. Крепостные помещики сохраняли свою производительную силу и оплодотворяли Агашек и Грушек вплоть до той минуты, когда их в глубокой старости хватал кондрашка. Я морали не читаю, и, вероятно, моя старость тоже не будет свободна от попыток "натянуть свой лук", как говорит в "Золотом осле" Апулей. Судя по человечности, дурного мало, что Паскаль спал с девицей – это его личное дело; но дурно, что Зола похвалил Клотильду за то, что она спала с Паскалем, и дурно, что это извращение он называет любовью.

Астрономка бедствует. Постарела, похудела, темные круги под глазами, нервы... Начинает бедняга терять веру в себя. А это уж хуже всего. Блажен, кто не верит и раньше не веровал. Были попытки помочь ей, но все они разбивались об ее страшное самолюбие.

В последнее время мною овладело легкомыслие и рядом с этим меня тянет к людям, как никогда, и литература стала моей Ависагой, и я до такой степени привязался к ней, что стал презирать медицину. Но в литературе я люблю не те романы и повести, которые Вы ждете или перестали ждать от меня, а то, что я в продолжение многих часов могу читать, лежа на диване. Для писанья же у меня не хватает страсти.

Драмы я не думаю писать. Не хочется. Виделся много раз с Потапенко. Одесский Потапенко и московский – это ворона и орел. Разница страшная. Он нравится мне всё больше и больше.

"Сахалин" высылается в Главное тюремное управление не в корректуре, а уже в листах, хотя, когда меня отпускали на Сахалин, поставили в условии корректуру. Я получил из Управления пошлое чиновницкое письмо: "Впоследствие письма вашего и т. д." Выставлен номер. Не вследствие, а впоследствие. Экая духота.

Слышал, что Вы пишете новую пьесу. Очень рад.

Но, однако, до свиданья. При свидании поговорим о рассказах. Ведь Вы будете в Москве в ноябре или декабре?

Желаю всего хорошего. Я, когда приедете, тоже остановлюсь в "Славянском базаре". В Москве Ясинский.

Ураааа!

Ваш А. Чехов.

1356. В. М. ЛАВРОВУ

13 ноября 1893 г. Мелихово.

13 ноябрь.

Спасибо за приглашение, дорогой Вукол Михайлович. В момент, когда я получил Ваше письмо, я не мог даже пожелать Вам приятного аппетита, так как Вы уже пообедали. Вы написали Ваше письмо и опустили в почтовый ящик 11-го числа; вынуто оно было из ящика того же дня, а отправлено 12-го. Почтовый поезд, выходящий из Москвы в 3, приходит на Лопасню в 5 3/4 . Мне было доставлено письмо в седьмом часу.

Прочел "Без догмата" с большим удовольствием. Вещь умная и интересная, но в ней такое множество рассуждений, афоризмов, ссылок на Гамлета и Эмпедокла, повторений и подчеркиваний, что местами утомляешься, точно читаешь поэму в стихах. Много кокетства и мало простоты. Но все-таки красиво, тепло и ярко, и когда читаешь, хочется жениться на Анельке и позавтракать в Плошеве.

Если Дмитрий Васильевич еще не уехал из Москвы, то передайте ему мой поклон.

У нас выпал снег и начался санный путь. А сани у меня великолепные: с коврами и позолотой.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

1357. М. Н. АЛЬБОВУ

15 ноября 1893 г. Мелихово.

Ст. Лопасня. 15 ноября.

Дорогой Михаил Нилович, вернувшись на днях из Москвы, я нашел у себя телеграмму Любовь Яковлевны. Она желает получить от меня для "Северного вестника" хоть "что-нибудь". У меня нет ничего готового; есть в столе несколько старых рукописей и начатых рассказов, но посылать это "что-нибудь" Вам я не могу, так как к сотрудничеству своему в "Северном вестнике" отношусь серьезно. Раньше я писал Любовь Яковлевне, что в начале весны я был очень болен, что у меня ничего не выходит, что пишу я в последнее время скудно и неохотно, что я был занят ожиданием холеры и проч. и проч., и получил в ответ, что я несправедлив к "Северному вестнику". Оправдываться, конечно, я не могу, так же как и Вы не можете оправдываться в том, что пишете не больше, чем умеете. Каждый делает то, что может, выше лба глаза не растут. Моя вина в том, что "Сахалин" печатается в "Русской мысли". Но ведь эти записки нельзя печатать в подцензурном журнале. Последняя книжка "Русской мысли" была задержана цензурой, стало быть, если бы я печатал "Сахалин" у вас, то цензура выхватила бы из него не один кусок, а он и без того скучен. К тому же самой Любовь Яковлевне не улыбалось печатание "Сахалина" в "Северном вестнике", так как она писала мне, что если я дам в ее журнал свои путевые записки, то у нас с ней "будет особый разговор", так как это не беллетристическое произведение.

Сегодня я получил Ваше письмо. Конечно, я виноват, что до сих пор не исполнил своего обещания; это я понимаю, но не понимаю одного: неужели моя вина так уж велика и исключительна, что Вы рискуете "ошибиться во мне"?

Убедительно прошу Вас, Михаил Нилович, извинить меня и ходатайствовать перед Любовью Яковлевной, чтобы она, во-первых, не сердилась на меня, так как я виноват перед ней невольно, и, во-вторых, позволила бы мне возвратить ей взятые мной четыреста рублей. О последнем я прошу особенно, так как долг мой каждый час напоминает мне о моей неисправности. Само собою разумеется, что возвращение аванса ни на йоту не изменит моих отношений к "Северному вестнику". Если Любовь Яковлевна взглянет на дело просто и разрешит мне уплатить ей долг, то я буду ей очень благодарен.

Поклонитесь Казимиру Станиславовичу.

Ваш А. Чехов.

1358. Л. С. МИЗИНОВОЙ

16 ноября 1893 г. Мелихово.

16 ноябрь.

Милая и дорогая Лидия Стахиевна! Вчера я получил от Похлебиной письмо, в котором она тоскует о судьбе своей рукописи. Так как Вы, Ликуся, стоите близко к редакции "Артиста", то не возьмете ли Вы на себя труд похлопотать, чтобы Похлебиной поскорее написали. Попросите, чтобы рукопись прочитали и чтобы ответ написали возможно деликатнее. Когда я начинал, помню, со мной и с моими рукописями в редакциях обходились ужасно по-свински. Скажите Сапеге, что если произведение Похлебиной не удовлетворяет в литературном отношении, то я берусь исправить его и прочитать корректуру. Адрес Похлебиной: Ермолаевская Садовая, д. Румянцева, кв. 3.

У нас поспел крыжовник.

Ну-с? как Вы поживаете? Привыкли нюхать табак? Часто бываете в "Лувре"? Поклонитесь луврским сиренам и скажите, что даже бегство не избавило меня от их сетей: я всё еще очарован.

Получаю письма от членов моей эскадры. Все приуныли, никуда не плавают и ждут меня.

Благословляю Вас и кланяюсь низко, низко. Пишите!

Ваш А. Чехов.

1359. Ал. П. ЧЕХОВУ

22 ноября 1893 г. Мелихово.

22 ноябрь, Мелихово.

Неблагодарный брат!

Я получил удостоверение, но не воспользовался им, потому что, во-первых, мне нужен паспорт не искусственный и не умственный, а от природы, и, во-вторых, – я из Москвы уехал к себе в имение (благоприобретенное), где живу уже вторую неделю. Дома же мне паспорт не нужен.

Завтра или послезавтра я еду опять в Москву, на Новую Басманную, где буду ожидать отставки, чтобы поселиться в "Лоскутной" или "Метрополе". Поэтому постарайся, чтобы г. Рагозин поскорее выдал мне отставку; попроси его также: не может ли он выдать папаше и мамаше пособие? Алферачиха может засвидетельствовать, что папаша пел во дворце безвозмездно и служил ратманом в полиции.

Получаю от Суворина-пЕра игривые письма, из чего заключаю, что дела у Вас идут недурно. Он тоже пишет мне о чахотке и о том, что у меня из горла кровь идет. Конечно, всё это вздор, но положить конец вздорным слухам не в моей власти; не могу же ведь я выслать медицинское свидетельство. Полают и отстанут.

Наши все здравствуют и каждый день вспоминают о твоей особе.

Работы чёртова пропасть. Бывшая владелица, продавшая мне Мелихово, сделала уступку 700 р.; значит, именье мне стоит не 13 тысяч, а 12300 р.

Пиши в Москву.

Так-то. Мухи воздух очищают.

Твой А. Чехов.

1360. А. С. СУВОРИНУ

25 ноября 1893 г. Мелихово.

25 н. Лопасня.

Большая просьба!! Будьте добры тотчас же по прочтении сего письма телефонировать в контору, чтобы оттуда послали в редакцию "Северного вестника" 400 руб. и сказали бы, что это от Чехова. Так как там за конторкой сидит жид, который, как Вам известно, однажды обсчитал меня на 27 рублей, то не мешает взять расписку.

Дело в том, что в январе я взял в "Северном вестнике" авансом 400 р. и почтенная редакция с января по сие время поедом ела меня за этот аванс, требуя повесть. Не помогали никакие оправдания, никакие резоны. Наконец я вышел из терпения и обратился к израильтянам с покорной просьбой – позволить мне возвратить им аванс. Сегодня я получил от Гуревич телеграмму. Просит немедленно выслать ей деньги, так как в субботу предстоит ей большой платеж.