Текст книги "Переписка и деловые бумаги"

Автор книги: Антон Чехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 187 страниц)

Я не думал, что московская цензура отнесется к моей "Палате No 6" так милостиво.

Желаю Вам всего хорошего. Отчего у Вас болят глаза?

У нас зима, санный путь.

Искренно уважающий

А. Чехов.

1307. В. А. ТИХОНОВУ

29 марта 1893 г. Мелихово.

29 март. Ст. Лопасня.

Христос воскрес, г. Редактор!

Спешу сообщить весть, радостную для всех любителей словесности: я пишу для "Севера" рассказ. Но пришлю я этот рассказ не прежде, чем получу от Вас поздравление с праздником и обещание побывать у меня летом.

Напишите подробно, как живете, что нового в Петербурге и проч. Вы давно, давно мне не писали.

Ах, милый друг! Что Вы со мной сделали? За что Вы меня острамили? Я написал в Таганрог дяде, что он и в этом году будет получать "Север", и получил от него в январе благодарность, а ныне он пишет, что "Север" ему не высылается. Голубчик, пронзите меня насквозь ядовитым копьем, но высылайте ему обещанный "Север". Адрес: Таганрог, М. Г. Чехову. Я ведь в долгу не останусь.

Новостей нет никаких. Настроение вялое, денег нет, писать не хочется.

Всего хорошего! Будьте здоровы, голубчик! Кланяйтесь Вашей жене и дочкам.

Ваш А. Чехов.

1308. Н. А. ЛЕЙКИНУ

1 апреля 1893 г. Мелихово.

1 апр. Ст. Лопасня.

Спасибо Вам, добрейший Николай Александрович, за оба письма, которые я получил одновременно. Я в свою очередь поздравляю Вас и Ваше семейство со светлым праздником и желаю всего хорошего. Извините, что не я первый поздравил Вас. Как вспомнишь, что на станцию нет почти проезда и что письма дня по три и по четыре лежат на столе, то руки опускаются и не хочется писать.

Что же это Вы ни строчки не написали мне о литературно-артистическом обеде? Во всех литературно-артистических предприятиях всегда литераторы были на седьмом плане; передовой отряд всегда составляли жен-премьеры, осипшие тенора, адвокаты-неудачники и разведенные дамы. А теперь как было?

О времени, когда нужно выходить встречать худековского лакея, будьте добры написать брату Ивану – Новая Басманная, Петровско-Басманное училище. Он или сам выйдет, или вышлет своего училищного сторожа, весьма толкового человека. На Фоминой я сам буду в Москве и заберу таксов. Буду гулять с ними по лесам и долам и петь с ними гимны в честь Вашей доброты, не останавливающейся ни перед какими хлопотами.

В парниках у нас июльская погода, но снаружи – стыдно сказать! Снег выпал чуть ли не в аршин. Зима форменная. Отвратительная погода наводит уныние, парализует всякую охоту двигаться и работать. Кажется, будь пьяницей, до отчаянности напился бы. Но увы! больше трех рюмок не лезет в глотку.

Я боюсь, что в скором времени придется сделать множество неприятных открытий. Говорят, что после лютой зимы многие фруктовые деревья окажутся погибшими. Одно открытие я уже сделал: треклятые зайцы сожрали у меня весь мой молодой сад, сожрали безнадежно. Вишни кое-где уцелели, но яблоням – труба!

Мой брат Иван женится на костромской дворяночке, очень милой девице с длинным носиком. Свадьба будет у меня в Мелихове в мае.

Кстати: нет ли у Вас чего-нибудь из старого товара, из давнего, что мог бы попросить у Вас для себя "Посредник"? Он платит по 50 р. за лист. Если есть, то я напишу Черткову. У них, т. е. у "Посредника", два сорта изданий: один для благородной публики, другой – для чумазых. Так вот дайте для благородной. Я думаю, что "Кусок хлеба" подошел бы. Чувствительное предпочитается.

Мелиховские мужики и бабы ходят с поздравлениями. Здесь очень ласковый народ. Вчера хор парней пел у нас разное божественное. Сегодня придут девки, которые здесь красивы.

Ежов болеет и мало пишет.

Будьте здоровы и благополучны и еще раз примите мою благодарность за хлопоты.

Ваш А. Чехов.

1309. И. П. ЧЕХОВУ

1 апреля 1893 г. Мелихово.

1 апр.

На обороте сего найдешь письмо лучшего из людей. Прочти и потом продолжай читать мое письмо. Я ответил так, что напишу тебе и попрошу послать за таксами Алексея и что таксы побудут у тебя дня два-три до моего приезда. Лейкин напишет тебе, когда высылать к поезду Алексея.

Извини, что я причиняю тебе собачьи хлопоты. Но что делать, больше не на кого свалить эту чепуху.

Поклон Софье Владимировне. Мне она очень и очень симпатична. Будь здрав.

Твой А. Чехов.

Дневать таксы могут в кухне, а ночевать в нужнике.

1310. Ал. П. ЧЕХОВУ

4 апреля 1893 г. Мелихово.

4 апр.

Ты, сын А ла тремонтана, спрашиваешь, в каком положении у нас весна. Отвечаю: в руце лето. Снег, ветры, нет проезда, по ночам морозы, и скворцы было прилетели, но подумали и опять улетели. Препаскудная погода. Жалею, что я не пьяница и не могу нализаться, как стелька. Очевидно, весна будет холодная, аспидская... Кроме поэтических соображений насчет весны, волнуют еще и хозяйственные: скот кормить нечем, так как земля покрыта снегом. Продаем солому по небывалой цене, чуть ли не по 35 к. за пуд. Сена ни крошки ни у нас, ни у соседей. А лошадям и коровам кушать нада.

Вследствие распутицы никто не едет в Серпухов, и я продолжаю сидеть без паспорта.

Я собирался писать Суворину, но не написал ни одной строки, и потому письмо мое, которое так возмутило дофина и его брата, есть чистейшая выдумка. Но раз идут разговоры, значит, так тому и быть: старое здание затрещало и должно рухнуть. Старика мне жалко, он написал мне покаянное письмо; с ним, вероятно, не придется рвать окончательно; что же касается редакции и дофинов, то какие бы то ни было отношения с ними мне совсем не улыбаются. Я оравнодушел в последние годы и чувствую свою animam * настолько свободной от забот суетного света, что мне решительно всё равно, что говорят и думают в редакции. К тому же по убеждениям своим я стою на 7375 верст от Жителя и К°. Как публицисты они мне просто гадки, и это я заявлял тебе уже неоднократно.

Но к чему я никогда не могу оравнодушеть, так это к тем передрягам, которые тебе volens-nolens ** приходится переживать чуть ли не каждый месяц. Чем глубже погружаюсь я в старость, тем яснее вижу шипы роз, коими усеян твой жизненный путь, и тем грубее представляется мне материя, из которой сшиты подштанники нашей жизни. Детство отравлено у нас ужасами, нервы скверные до гнусности, денег нет и не будет, смелости и уменья жить тоже нет, здоровье скверное, настроение хорошее для нас почти уже недоступно – короче говоря, не будьте благомысленны, как говорил педераст Мишка Чемерис.

На Пасху к нам приезжали Иван и Алексей Долженко. Первый женится и привозил показывать свою невесту, костромскую дворяночку, которой он робко говорил "ты", второй, представь, прекрасно играет на скрипке. Он играет в оркестрах и дает уроки. Кто б мог предположить, что из нужника выйдет такой гений!

У соседа родит баба. При каждом собачьем взлае вздрагиваю и жду, что пришли за мной. Ходил уже три раза.

Егорушка пишет, что отец его, т. е. наш дядя, сильно поддается глаголу времен: ослабел, поседел и тихо говорит. Отец Павел, настоятель Михайловской церкви, донимает его своим характером. Помнишь отца Павла? Вот его бы в редакцию.

Будь здрав и пиши почаще. Наталии Александровне низко кланяюсь и христосуюсь с ней. Детей заочно секу.

Нового ничего нет.

Твой А. Чехов.

* душу (лат.).

** волей-неволей (лат.).

1311. М. П. ЧЕХОВОЙ

7 апреля 1893 г. Мелихово.

7 апр.

Маша, прилагаемое письмо пошли, пожалуйста, по городской почте А. А. Похлебиной. Я ее адреса не знаю. Опять она о своей гимнастике. Пишет мне, что по случаю ее гимнастики мне нужно познакомиться с Сафоновым. Это значит, надевай сюртук, поезжай и разыграй из себя просителя, даже хуже – идиота.

Мороз. Северный ветер. Небо топорщится и хмурится, очевидно, будет снег. Ну, весна!

Ждите к себе Похлебину. Ей необходимо поговорить со мной о гимнастике и Сафонове, значит, будет теперь ловить час моего приезда.

Поклон Ивану и Софье Владимировне. Парники в порядке. Сейчас 10 часов утра; термометр в тени показывает то 0, то -1, смотря по силе ветра, а в парнике +20.

Твой А. Чехов.

1312. Ал. П. ЧЕХОВУ

Между 5 и 13 апреля 1893 г. Мелихово.

Merci! Теперь я – не лекарь, а гражданин, и полиция меня уважает и боится. А за подлоги я тебя сошлю на Сахалин.

Отставной младший сверхштатный чиновник А. Ч.

1313. М. П. ЧЕХОВОЙ

13 апреля 1893 г. Мелихово.

13 апр.

Погода безнадежная. Был мороз, а теперь +2 со снегом. Настроение грызотно-язвительное.

На станцию ездят уже на колесах. Путь плохой, но уже установившийся. Вчера Миша с Иваненко (он же ...) уехали в тарантасе на станцию, а оттуда в Серпухов, на Кренделе и Казачке.

В парниках нужно разрежать редиску и салат.

Новости: Акулина уходит, так как ее требует к себе в Москву сестра, которая что-то такое устроила: кажется, прачечную, или родила – не расслышал. У братьев Лысиковых умирает отец, и одному из них надо ехать домой. Поедет, вероятно, Иван. Гуси ходят по саду и будут ходить.

Мне очень нужно в Москву, но противно ехать по такой погоде и одежды не имам... Что надевать? Шубу? Пальто? Боюсь также, что Сергеенко потащит меня к Толстому, а к Толстому я пойду без провожатых и без маклеров. Не понимаю, что за охота у людей посредничать!

Получил от Левушки Толстого письмо. Обещает после 10-го приехать в Мелихово. Скажите ему, что дорога очень плоха и что у нас ему будет невыносимо скучно.

Булгаревич – это очень милый и добрый человек, у которого я жил, когда был на Сахалине.

Привези штук пять ученических тетрадей для записывания больных. Графы должны быть параллельные, без клеток.

За сим вот поручение от матери:

5 ф. сала свежего.

15 ф. мякоти щупа.

10 ф. грудины.

5 ф. рису.

10 ф. свечей пятерика.

5 арш. ланкорту белого по 15 к.; если узкий, то 6 арш. по 12-13 к.

Всё это купи, взвали себе на выю и привези. Также не забудь прихватить и таксов, которые, вероятно, уже успели опротиветь всем вам.

Ивану и Софье Владимировне поклон нижайший.

Будь здорова.

Твой А. Чехов.

Погода отвратительная.

1314. Н. А. ЛЕЙКИНУ

16 апреля 1893 г. Мелихово.

16 апреля.

Вчера наконец прибыли таксы, добрейший Николай Александрович. Едучи со станции, они сильно озябли, проголодались и истомились, и радость их по прибытии была необычайна. Они бегали по всем комнатам, ласкались, лаяли на прислугу. Их покормили, и после этого они стали чувствовать себя совсем как дома. Ночью они выгребли из цветочных ящиков землю с посеянными семенами и разнесли из передней калоши по всем комнатам, а утром, когда я прогуливал их по саду, привели в ужас наших собак-дворян, которые отродясь еще не видали таких уродов. Самка симпатичнее кобеля. У кобеля не только задние ноги, но и морда и зад подгуляли. Но у обоих глаза добрые и признательные. Чем и как часто Вы кормили их? Как приучить их отдавать долг природе не в комнатах? и т. д. Таксы очень понравились и составляют злобу дня. Большущее Вам спасибо. На сучке ошейник с надписью. Я предоставлю Вам его в полной целости. Также предоставлю Вам и динарии, которые Вы израсходовали на пересылку собак. Хлопоты Ваши, но расходы пусть будут мои.

Погода у нас возмутительная. Сегодня, например, в 6-м часу утра был мороз, ясное небо, светило солнце и всё обещало хороший день; но теперь, в 8-м часу утра, небо уже покрыто облаками, дует с севера и пахнет снегом. Снегу еще очень много; езда возможна только на колесах, да и то с приключениями. Не пахали и не выгоняли скота. Должно быть, скот пойдет на подножный корм не раньше мая. Целое бедствие. Солома идет по 30-33 к. за пуд. Мы продаем своим по 20, а чужим по 22, и это принимается с причитываниями по адресу благодетелей, хотя, по-моему, 20-22 к. – цена бесстыдная. Мать и я воюем с ней, но ничего не можем поделать.

Вы спрашиваете, когда я в Петербург? Эва! Да кто теперь в Петербург ездит? Если приеду, то не раньше зимы.

Теперь маленькое недоразумение, которое можете рассеять только Вы. Помирите меня с В. В. Билибиным. Он на меня в большой обиде за то, что я будто бы в одном из своих писем спрашивал у Вас, сколько у него в настоящее время детей. Он знает, что его семейное положение мне хорошо известно, и потому запрос этот насчет детей мог понять не иначе как в ироническом и, следовательно, обидном для себя смысле. Тут что-нибудь одно из двух: или я не ясно выразился в письме и Вы меня не поняли, или же Виктор Викторович не понял Вас. Будьте добры указать ему то место, где я справлялся о детях, или же втолкуйте ему, что он не понял Вас. Пожалуйста.

Холодно! Скучно без хорошей погоды.

Читал, что Вас выбрали в гласные. Поздравляю.

Прасковье Никифоровне и Феде нижайший поклон.

Желаю Вам всего хорошего, а наипаче здравия.

Ваш А. Чехов.

1315. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

19 апреля 1893 г. Мелихово.

19 апр.

Дорогой Франц Осипович, шлю Вам запоздалый ответ на Ваш запрос об американском выставочном журнале. Посылку, о которой идет речь в лиловом письме, я получу сегодня – завтра и с нею приеду к Вам, и Вы решите, как надо поступить с нею.

Не ехал я так долго по весьма подлым причинам: во-первых, погода гнусная, холодная, треклятая (сегодня только первый день теплый), так что при одной мысли о дороге и тарантасе становится гадко, и во-вторых, у меня геморрой, страшенный ... наполняющий всего меня до кончика ногтей таким раздражением, какого я давно не испытывал; я злюсь от геморроя, говорю глупости и старею. Надо делать операцию, но это возня, ах какая возня!

Говорят, в Москве уже лето, а у нас еще февраль. Сегодня по случаю теплой погоды ходил пешком в деревню за 3-4 версты к тифозной бабе; шел лесом, солнце грело, и я чувствовал себя королем (не сербским) целые два часа. А сейчас по небу ходят облака и опять геморрой лезет из того места, по которому меня когда-то драл родитель.

Что ж? Будем издавать что-нибудь? У меня руки чешутся. Я по уши ушел в чернилицу, прирос к литературе, как шишка, и, чем старее становлюсь, тем сильнее у меня желание копаться в бумажном мусоре. Будь у меня миллион, мне кажется, я издал бы сто тысяч книг.

Это письмо повезут в Москву. Выигрыш во времени и в деньгах: Вы получите письмо днем раньше, а я на марке сберегу 2 коп. серебром.

Мне прислали из Питера двух породистых таксов щенков, необыкновенно умных. Я предоставил в их полное распоряжение сад, и они целый день гоняются за курами, гусями и прочими посетителями сада, которые входа в сад права не имеют.

Но одначе я заболтался. Желаю Вам всяких благ. Я приеду к Вам или утром или к обеду.

Ваш А. Чехов.

1316. Л. С. МИЗИНОВОЙ

22 апреля 1893 г. Мелихово.

22 апр.

Милая Ликуся, те весьма неприятные ощущения, которые в настоящее время испытывает бренное тело мое, с полным правом позволяют мне считать себя действительным статским советником. Болезнь генеральская, но прескверная; она раздражает меня до чёртиков, до гадости, а главное – не пускает меня в Москву. На шарабане ехать нельзя, рессора лопнет, а трястись на тарантасе – покорно благодарю! Злюсь, ругаюсь, кашляю, проклинаю гусей и совсем не похож на счастливца, которого ожидают в Москве обольстительная красавица и... Мачтет.

Увидимся после 25-го. Да кстати Вам и некогда раньше. Желаю, чтобы во время экзаменов инспектор оттаскал Вас за косы, которых у Вас, впрочем, нет, и чтобы в его присутствии под роялью к. накатела. Кстати: на двора кбладна. Просто хоть вешайся.

Ваш весь... понимаете? весь.

А. Чехов.

Иваненко кланяется. Наше дитя здорово.

1317. А. С. СУВОРИНУ

26 апреля 1893 г. Мелихово.

26 апр.

Здравствуйте, с приездом. Не писал я Вам в Берлин, потому что по милости распутицы на станцию я посылал не часто и Ваше венецианское письмо было получено мною, когда, по расчету, Вы должны уже были быть в Берлине.

Ну, буду писать прежде всего о своей особе. Начну с того, что я болен. Болезнь гнусная, подлая. Не сифилис, но хуже – геморрой ... боль, зуд, напряжение, ни сидеть, ни ходить, а во всем теле такое раздражение, что хоть в петлю полезай. Мне кажется, что меня не хотят понять, что все глупы и несправедливы, я злюсь, говорю глупости; думаю, что мои домашние легко вздохнут, когда я уеду. Вот какая штука-с! Болезнь мою нельзя объяснить ни сидячею жизнью, ибо я ленив был и есмь, ни моим развратным поведением, ни наследственностью. У меня когда-то было воспаление брюшины; надо думать, что просвет кишки у меня уменьшился от воспаления и где-нибудь перетяжка сдавила сосуд. Резюме: надо делать операцию.

Во всем прочем всё обстоит благополучно. Холодная весна, кажется, кончилась; гуляю без калош по полю и греюсь на солнце. Читаю Писемского. Это большой, большой талант! Лучшее его произведение – "Плотничья артель". Романы утомительны подробностями. Всё то, что имеет у него временный характер, все эти шпильки по адресу тогдашних критиков и либералов, все критические замечания, претендующие на меткость и современность, и все так называемые глубокие мысли, бросаемые там и сям – как всё это по нынешним временам мелко и наивно! То-то вот и есть: романист-художник должен проходить мимо всего, что имеет временное значение. Люди у Писемского живые, темперамент сильный. Скабичевский в своей "Истории" обвиняет его в обскурантизме и измене, но, боже мой, из всех современных писателей я не знаю ни одного, который был бы так страстно и убежденно либерален, как Писемский. У него все попы, чиновники и генералы – сплошные мерзавцы. Никто не оплевал так старый суд и солдатчину, как он. Кстати: прочел я и "Космополис" Бурже. У Бурже и Рим, и папа, и Корреджио, и Микель Анжело, и Тициан, и дожи, и красавица в 50 лет, и русские, и поляки, – но как всё это жидко и натянуто, и слащаво, и фальшиво в сравнении с нашим хотя бы всё тем же грубым и простоватым Писемским.

Ну-с, теперь прямо страница из романа. Это по секрету. Брат Миша влюбился в маленькую графиню, завел с ней жениховские амуры и перед Пасхой официально был признан женихом. Любовь лютая, мечты широкие... На Пасху графиня пишет, что она уезжает в Кострому к тетке. До последних дней писем от нее не было. Томящийся Миша, прослышав, что она в Москве, едет к ней и – о чудеса! – видит, что на окнах и воротах виснет народ. Что такое? Оказывается, что в доме свадьба, графиня выходит за какого-то золотопромышленника. Каково? Миша возвращается в отчаянии и тычет мне под нос нежные, полные любви письма графини, прося, чтобы я разрешил сию психологическую задачу. Сам чёрт ее решит! Баба не успеет износить башмаков, как пять раз солжет. Впрочем, это, кажется, еще Шекспир сказал.

Еще новость, но не из романа, а из психиатрии. Ежов, кажется, сходит с ума. Я его не видел, но сужу по письмам. Он раздражен и некстати извозчицки бранится в письмах, чего с ним никогда не бывало, ибо он робок, кроток и мещански чист. Цинизм самый грубый. Он пишет мне, что послал в одну редакцию похабный рассказ, и, чтобы облегчить душу, угрызаемую совестью, просит меня прочесть этот рассказ в копии. Рассказ в том, что идут две дамы-филантропки и встречают оборванного ребенка. – "Ты где живешь?" Мальчик отвечает: в .... Книга совсем расстроила ему нервы. Надо бы поехать в Москву, полечить его, направить к докторам, но у меня геморрой, ехать нельзя, а можно только ходить.

В Америку я, вероятно, не поеду, потому что денег нет. За весну я ничего не заработал: болел и злился на погоду. Как хорошо, что я уехал из города! Скажите всем Фофановым, Чермным et tutti quanti, * живущим литературою, что жить в деревне неизмеримо дешевле, чем в городе. Это я испытываю теперь каждый день. Мне семья уже ничего не стоит, ибо квартира, хлеб, овощь, молоко, масло, лошади – всё свое, не покупное. А работы так много, что не хватает времени. Из всей фамилии Чеховых только один я лежу или сижу за столом, все же прочие работают от утра до вечера. Гоните поэтов и беллетристов в деревню! Что им нищенствовать и жить впроголодь? Ведь для бедного человека городская жизнь не может представлять богатого материала в смысле поэзии и художества. В четырех стенах живут, а людей видят только в редакциях и в портерных.

Ходит много больных. Почему-то много чахоточных. Одначе будьте здоровы, голубчик.

Ваш А. Чехов.

Началась засуха.

* всем без исключения (итал.).

1318. Ал. П. ЧЕХОВУ

30 апреля 1893 г. Москва.

30 апрель. Москва.

Ваше великолепие!

Начну с весны. Стало жарко, и всякая растения лезет из земли и показывает свой характер. Непогода ушла в область воспоминаний, но хандра продолжается, ибо задница моя всё еще не свободна от геморроя. Писал ли я тебе о геморрое? Зуд, напряжение, раздражение и всякая пакость. Поговори с каким-нибудь старцем чиновником, и он расскажет тебе, в чем дело.

Ну-с, посылаю детям рубахы. Прости за промедление. Мишке мать сшила только одну сорочку, потому что, во-первых, не успела и, во-вторых, не знает его роста.

Посылаю и твою рукопись-пись!-пись! Умудрысь-дрысь!-дрысь! Умудрысь прежде всего переменить название рассказа. И сократи, брате, сократи! Начни прямо со второй страницы. Ведь посетитель магазина в рассказе не участвует, зачем же отдавать ему всю страницу? Сократи больше чем наполовину. Вообще, идзвини, пожайлуста, я не хочу признавать рассказов без помарок. Надо люто марать. Инфанту скажешь, что я направил рассказ не в редакцию, а тебе, потому что полагаю, что автор исправит его лучше, чем я. А чтобы рассказ не застрял, скажи, что я прислал тебе целый проект изменений и что ты весьма мне благодарен и т. д.

Ты писал, что не прочь бы приехать в Мелихово. Ну что ж? Весьма рад. Приезжай в мае, хоть на Троицу – в сей день я непременно буду дома.

Мне надоело служить. Не пора ли подать в отставку? Как думаешь?

Непременно пришли свой дачный адрес. Это нужно для экстренных писем и на случай, если я вдруг приеду в Петербург.

Получил от старика Суворина из заграницы письма. Ответил ему. Значит, опять всё пошло по-старому.

Пью фруктовые воды.

Будь здрав. Кланяюсь.

Твой А. Чехов.

1319. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

1 мая 1893 г. Москва.

Дорогой Франц Осипович, гербовая сигара имеет свою историю. Ее следует курить не только стоя и без шляпы – этого мало; нужно еще, чтоб музыка играла "Боже, царя храни" и чтобы вокруг Вас гарцевали жандармы. Историю расскажу при свидании, которое – увы! – сегодня не может состояться. Дело в том, что одна особа женска пола назначила мне сегодня свидание в 2 ч. и взяла с меня слово, что я поеду с нею кататься и буду с нею обедать. Досадно, что Вы с ней не знакомы, можно было бы учинить обеденное trio. Она очень милая особа. После обеда я, вероятно, поеду на станцию Обираловку к Вуколу Лаврову.

Если мне сегодня удастся отвертеться от обеда с оной особой, то я приеду к Вам в Ваш собственный дом к 5-5 1/2 часам. Или так: если мой обед с оной особой кончится ранее 5 ч., то я поеду с Вами в Эрмитаж пития и беседы ради. Во всяком разе, если можно, сидите дома до 5 1/2 ч. Если же я Вас не застану, то в обиде не буду, ибо я теперь человек гулящий и заблудящий, не знающий, как и где коротать свое время.

Если сегодня не увидимся, то по приезде из Обираловки я телеграфирую к Вашей милости и буду ждать Вашего ответа. Когда прикажете, тогда и явлюсь к Вам или в Эрмитаж.

Будьте здоровы. В болезни Вашего третьего номера нет ничего серьезного. Одни дети легко переносят повышение t° после прививки, другие – не легко, вот и всё.

Погода удивительная.

Ваш А. Чехов.

1320. Ал. П. ЧЕХОВУ

12 мая 1893 г. Мелихово.

12 май.

Посылаю тебе конец. Я свинья. Больше ничего не могу сказать.

Зачем инфант шлет мне твои рассказы? А кто ж его знает! Он шлет мне рассказы разных авторов для прочтения, опробования и, если понадобится, сокращения, шлет и твои, часто не читая. За всё время у меня перебывало твоих рассказов очень немного, не больше 2-3.

В Чикагу, вероятно, не поеду.

Здоровье мое так себе. Бросил курить и пить.

Погода прекрасная, жаркая, жизнерадостная и возбуждающая, но нет дождя и всё сохнет. Судя по небу, дождь будет еще не скоро.

"Жиница" мне, Сашечка, нельзя, потому что незаконно живущие не могут жить законно. И во-вторых, не имею чертога, куда бы я мог сунуть свою законную семью, если бы таковая была. Где я ее помещу? На чердаке? И в-третьих, характер у меня слишком испортился для того, чтобы быть сносным семьянином.

Зубы я пгумбурую так: беру кусочек Аристолевой марли такой величины, чтобы свернутый в комочек он заполнял собою дупло зуба; затем пачкаю этот кусочек в йодоформ, мну между пальцами в комочек и при помощи пинцета погружаю его в смесь:

Rp. Sandaraci

Aether. sulf. ana 5,0.

Подержав марлю в этом растворе не долее 12 секунд, я спешу закупорить зуб. Пломба получается не твердая, но основательная в смысле крепости и живучести. Перед пломбировкой зуб чистится и подвергается дезинфекции. Лучше всего полоскать все зубы, в том числе и больной, следующей штукой:

Берется сей жидкости 25 капель на стакан чайный воды. Стакана для одной персоны хватит на два дня, а жидкости на целый век. Стоит она не дороже 50 к.

Я выкопал в поде пруд и обсадил его деревьями. Получился оазис.

Сегодня у меня умерла больная от чахотки.

Будь здрав и живи еще 85 лет.

Кланяюсь твоей фамилии.

Твой А. Чехов.

Аристолева марля продается в коробочке за 25 к. Одной коробочки, если держать ее в почете, хватит на два века. Если приедешь ко мне, то получишь ее даром вместе с сандараком.

Лекарства попытайся взять без рецепта. Тогда обойдется вдвое дешевле.

1321. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

20 мая 1893 г. Мелихово.

20 май.

Многоуважаемый Иван Иванович, правда, я был в Москве, но эта моя поездка не должна идти в счет, потому что я приехал больной, заболел еще больше и уехал. Я и теперь не совсем здоров; у меня дюжины две болезней с геморроем во главе. От геморроя сильное раздражение во всем теле. Недуги сии отражаются на психике самым нежелательным образом: я раздражен, злюсь и проч. Лечусь воздержанием и одиночеством, т. е. стараюсь меньше слушать и еще меньше говорить.

Я решительно против нового сборника. Мой читатель, приобретя в книжной лавке "Действительность", найдет в ней "Дома" – рассказ, который он уже читал в "В сумерках" и в сборнике "Детвора", также и "Спать хочется", который помещен уже в двух книгах, и "Именины", и "Жену", которые недавно вышли отдельными выпусками. Выйдет так, что читатель за каждый мой рассказ будет платить два-три и даже четыре раза, а это уж совсем неловко. Те, у кого свои библиотеки, говорят мне: "Вы всё перепутали и один рассказ издаете под десятью названиями"... "Припадок" помещен в сборнике Гаршина и в моем сборнике "Рассказы". Читатель немало будет удивлен, если увидит его еще и в сборнике "Действительность".

Какой Вам расчет пускать в свет сборник, если предназначенные Вами для него рассказы вышли отдельными книжками и продаются? Разве Вы не боитесь испортить себе коммерцию?

На днях у меня был брат Иван, и я поручил ему передать Вам через Сытина авторские экземпляры, присланные Вами мне. Они у меня затеряются, полиняют, пойдут на обертку... Не спасете ли Вы их? Возьмите их себе, а мне взамен пришлите две-три книжки по вегетарианской части. Примечание на предбудущее время: авторских экземпляров мне вообще не присылайте, так как я не знаю, что мне с ними делать.

После засухи у нас пошли дожди и всё зазеленело и ожило. Превосходное время. Всё бы хорошо, но одно только дурно: не хватает одиночества. Уж очень надоели разговоры, надоели и больные, особенно бабы, которые, когда лечатся, бывают

необычайно глупы и упрямы.

Сестра благодарит Вас за поклон и велит кланяться.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Когда будете писать В. Г. Черткову, то поклонитесь ему и кстати передайте ему, что я извиняюсь, что отвечаю ему не на каждое письмо.

1322. Л. Я. ГУРЕВИЧ

22 мая 1893 г. Мелихово.

22 май.

Многоуважаемая Любовь Яковлевна, обманывать и огорчать Вас я не хотел, и мне грустно, что Вы огорчены. "Палата No 6" была написана мною в марте прошлого года, и когда я обещал Вам рассказ, то эта вещь была уже в редакции "Русского обозрения", откуда потом перешла в "Русскую мысль", о чем я писал Вам своевременно. "Рассказ неизвестного человека" я начал писать в 1887-88 г., не имея намерения печатать его где-либо, потом бросил; в прошлом году я переделал его, в этом же кончил и не отдал Вам, потому что считал его неподходящим для "Северного вестника" по цензурным условиям, о чем я писал и говорил Михаилу Ниловичу. Во всяком случае появление обеих моих повестей в "Русской мысли" для вашей редакции не было сюрпризом; в оба раза я предупреждал письменно и устно, и если Вы теперь недоумеваете, то, значит, забыли об этом.

Давать определенные обещания и держать их я не могу, так как пишу вообще медленно, вяло, с длинными антрактами, пишу и переделываю и часто, не окончив, бросаю. Работа скучная, и потому я работаю всякий раз со скукой. Сказать, когда я кончу и пришлю рассказ или повесть, для меня так же нелегко, как предсказать затмение солнца. К тому же с февраля по сегодня я был болен и писал очень мало.

Моя повесть нужна Вам немедленно и, как Вы пишете, я своею медлительностью ставлю Вас в неловкое положение; но так как я всё еще продолжаю быть больным и пишу с прежнею медленностью, то прошу Вас убедительно перечислить меня в разряд тех сотрудников, которые присылают свои статьи только тогда, когда могут, хотя бы раз в три года. Вместе с тем прошу извинить меня.

За расположение и внимание, о которых Вы упоминаете в своем письме, я чрезвычайно Вам благодарен и, верьте, умею ценить их.

Теперь, простите, два слова о 400 р., которые я взял авансом. Если в скором времени, например до августа, я не пришлю Вам повести, то напишу в книжный магазин, чтобы Вам доставили эти деньги. Желаю Вам всего хорошего.

Уважающий А. Чехов.

1323. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

15 июня 1893 г. Мелихово.

15 июнь.

Дорогой Виктор Александрович, я у себя в Мелихове. 1/100 часть своего времени отдаю перу и бумаге, а 99/100 разным ненужным делам, вроде хождения за грыбами, беседы с соседом и проч. Здравие мое, бывшее весьма мерзким, заметно поправилось.

Ваш баран уже стал юношею и ходит в стадо. Он и старый баран, его папаша, в турнире столкнулись лбами, и у юноши отлетел кусок рога. Что мне с ним делать? Как препроводить его к Вам? Или прикажете зарезать его и скушать за Ваше здравие, а Вам привезти агнца, когда народятся новые? Агнец же будет удобнее в том отношении, что его, как котенка, можно в корзиночке и даже в платке довезти, для взрослого же барана требуется чуть ли не провожатый.

Отчего бы Вам не приехать ко мне хотя бы на денек? Если бы Вы согласились посетить мою пустынь, то я выехал бы за Вами на станцию. Телеграмм мне не посылайте, а уведомьте заблаговременно письмом. Буду Вас ждать.

Денег нет, как всегда, 1-го июля надо проценты платить – удовольствие, которого Вы не будете знать, так как купили свое имение за наличные. А я должен 9 тысяч! Впрочем, у меня около 150 десятин леса, который через 10 лет покроет сей долг, но... все-таки лучше бы не иметь ни леса, ни долга, а сидеть бы на 20-40 десятинках, т. е. скромно по одежке протягивать ножки.