Текст книги "Переписка и деловые бумаги"

Автор книги: Антон Чехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 118 (всего у книги 187 страниц)

"Журнал для всех", по мере получения, высылай в Таганрог, Городская библиотека, с оказией (например с Лелей) или простой бандеролью, наклеив на 6 коп. марок.

Мне высылают сюда "Приазовский край". Попроси папашу, чтобы он высылал "Таганрогский вестник", наклеивая на каждый номер марок на 2 коп.

Нового ничего нет. Всё благополучно. Я здоров. В Севастополе в лунную ночь я ездил в Георгиевский монастырь и смотрел вниз с горы на море; а на горе кладбище с белыми крестами. Было фантастично. И около келий глухо рыдала какая-то женщина, пришедшая на свидание, и говорила монаху умоляющим голосом: "Если ты меня любишь, то уйди".

В Ялте скучно. Звягина переводят в Баку, и он на этой неделе уезжает. С ним совсем неинтересно.

Скажи или вели сказать Ивану Мурашеву, что мещанская управа только в том случае даст ему увольнительное свидетельство, если он уплатит 1 р. 50 к. общественных сборов. Так написал мещанский староста.

Поклон и привет папаше, мамаше и всем. Как поживает Александра Александровна? Жду от нее иллюстраций, на которые возлагаю большие надежды. Будь здорова.

Твой Antonio.

2414. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

24 сентября 1898 г. Ялта.

Дорогой Иван Иванович, Ваше письмо получил я в Ялте, где живу уже почти неделю. Большое Вам спасибо, что вспомнили и написали. А я всё спрашивал, где Вы, как поживаете, и был очень рад, когда узнал, что Вы женились и что не утомились и не пали духом, несмотря на все пертурбации, пережитые "Посредником", и продолжаете работать по-прежнему. Искренно, от всей души желаю Вам здоровья, бодрости и успехов, а в семейной жизни – счастья.

На Ваши условия (насчет гонорара) согласен, конечно, и о несогласии не может быть и речи. Корректуру "Именин" я получил, прочел и уже отправил назад. Если у Вас есть какие-нибудь новенькие издания "Посредника", то пришлите мне-для прочтения. Мне здесь скучно и читать почти нечего. В конце августа я собирался в Ясную Поляну, но помешала сырая погода. Всё лето я чувствовал себя превосходно; был здоров и сыт, как председатель цензурного комитета, под конец же, когда стало холодно, у меня опять зашалили бациллы; но не очень. Крепко жму Вам руку и кланяюсь.

Ваш А. Чехов. г. Ялта, д. Бушева.

На обороте:

Калуга.

Ивану Ивановичу Горбунову.

Жорин пер., д. Войнова.

2415. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ

24 сентября 1898 г. Ялта.

Ялта, дача Бушева.

Дорогой Иван Яковлевич, я в Ялте, где пробуду до 20 октября ст. ст. Книг своих я не послал Вам; решено, что в конце года я начну выходить в свет в виде полного собрания сочинений – и тогда я буду аккуратно высылать свои томы, по мере их выхода в

свет.

Обещанной Вами пьесы не получил.

Где Вы теперь – не знаю, удалось ли Вам стать проприетером – тоже не знаю. Черкните 2-3 строчки. Погода в Ялте летняя, но скучаю, хотя не так скучно, как в Ницце. Дороговизна ужасная.

Поклон Вашей жене и детям. Поздравляю с новорожденным. Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

Пришлите несколько номеров "Temps", хочется французской газеты.

2416. M. П. ЧЕХОВОЙ

27 сентября 1898 г. Ялта.

27 сент.

Милая Маша, получил из почты извещение, что пришла посылка. Но шапка еще не скоро понадобится, так как погода продолжает быть летней. Прохладно бывает только по вечерам, но достаточно летнего или осеннего пальто.

Вчера я ездил с Синани смотреть продажное имение. Это в 27 верстах от Ялты, по дороге в Севастополь, близ станции Кекенеис, между Алупкой и Форосом. Дорога показалась мне очень интересной и веселой; если ты ехала когда-нибудь из Байдар, то она тебе знакома. Проехав Кекенеис, нужно брать влево и спускаться вниз к морю; тут дорога не дурна в техническом смысле, но спуск очень крут, ехать было мне так страшно, что потом всю ночь мне мерещилась круча. Свалиться нельзя, но все-таки страшно. Кроме этой дороги, есть еще тропинка, идущая от шоссе к имению – тут идти даже приятно; говорят, что есть еще какая-то боковая дорога на Алупку и что скоро, через 1 1/2 – 2 года, пройдет железная дорога у самого имения, между ним и морем. Насколько страшно спускаться, настолько приятно, мирно и спокойно внизу. Представь: 1) домик с красной крышей, два этажа; наверху две комнаты, внизу – тоже две. 2) Флигель в две комнаты – это уж не дом, а сакля в татарском вкусе, чистенькая. 3) Кухня с русской печью и с плитой; тут пахнет Малороссией. 4) Помещение для скота; 5) новый табачный сарай из нескольких отделений. Деревья все старые. Тополи, кипарисы, гранатовое дерево, инжир, маслина, орех; есть грецкий орех, широковетвистый, в 1 1/2 – 2 раза больший самой большой из наших яблонь. Земли три десятины. На ней виноградник, табачная плантация, громадные камни величиной с мой флигель. На этой же земле, близко к дому, течет из скалы ручей, вытекающий струёй дугообразной. Вода холодная. В доме уютно, с балкона чудесный вид на море. Рядом татарская деревушка с наивными улицами. Краж не бывает. Угощают виноградом и яблоками. Много луку, похожего на испанский. От моря 15-20 минут ходьбы; купаться можно ездить на осле; цена ослу 10 руб., кормить не нужно, так как круглый год пасется он на дворе, поедая колючки. Можно иметь 2-3 ослов. От Ялты проехать на почтовых или на мальпосте стоит 2 р. Почта в 3 верстах, там же телеграф. Мальчик ежедневно ходит на почту за 1 р, в месяц. Легко найти кухарку. Всё трогательно, уютно, оригинально, художественно; чудесный, густой запах кипарисов, но... страшная дорога!! Подниматься было уже не так страшно, даже весело. Если бы я был уверен, что тебе не будет страшно, то тотчас же купил бы это именьице; кстати же оно стоит только 2 тыс. рублей. Это до дикости дешево. Спуск страшный, но красивый, и ты, быть может, прельстишься как художница. Подумай и напиши мне. Сзади прилагаю план: вид местности в боковом разрезе. Дом новый, воды очень много. Воздух чистый, как на небе. Ремонта не понадобится ни на копейку. В доме буфет, гардероб, стол и венские стулья. Всё новенькое. Так вот подумай.

Поклон всем.

Твой А. Чехов.

2417. M. П. ЧЕХОВОЙ

28 сентября 1898 г. Ялта.

Милая Маша, посылку получил. Шапка дрянная; перчатки годятся, но кроме этих у меня были еще другие, с мехом. При случае пришли мне их; они, кажется, в аптечном шкафу в выдвижном ящике. В посылку вложи пакет с гваяколом, который купит Ваня, и один из похвальных листов, которые ты найдешь в моем флигеле в гардеробе внизу. Ничего, что похвальный лист сомнется, я здесь разглажу его утюгом. На днях из книжного магазина получишь 200 р. Нового ничего нет, всё благополучно. Погода приятная. Получил от Лики из Парижа письмо. Видел певца, вернувшегося недавно из Парижа, который очень хвалил ее голос, но говорил, что у нее нет музыкального вкуса и что в этом году вкуса она обнаруживает больше, чем в прошлом. Крымский климат для меня весьма здоров, по-видимому, и мне нравится: в нем смесь французского с нижегородским. Нравится брынза. Поклон и привет всем, в нашем доме живущим. Будь здорова.

Твой Antonio.

28 сент.

На обороте:

Лопасня, Моск. губ.

Ее высокоблагородию

Марии Павловне Чеховой.

2418. И. П. ЧЕХОВУ

28 сентября 1898 г. Ялта.

Милый Жан, купи у Феррейна пачку гваякола в 25 грамм (guajacolum carbonicum) и отдай Маше, она пришлет мне в посылке. Если это письмо получишь не позже пятницы, то купи теперь же, на этой неделе, чтобы Маша успела выслать гваякол из Мелихова не позже понедельника. Если же письмо придет, когда Маша уже уедет в Мелихово, то подождем будущей недели.

Когда будешь у Маши, то возьми у нее мое письмо насчет крымского имения, прочти и напиши мне свое мнение и мнение Сони. Если ты и Соня не будете иметь ничего против 27-верстного расстояния от Ялты и страшной (хотя хорошей и вполне проезжей) дороги, то я куплю. Оно, т. е. имение, стоит только 2 тыс. и очень удобно для тихой, идиллической жизни. Кланяйся Соне и Батёкину.

Твой Antonio.

28 сент.

На обороте:

Москва.

Его высокоблагородию

Ивану Павловичу Чехову.

Нов. Басманная, д. Крестовоздвиженского, Училище.

2419. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК

28 сентября 1898 г. Ялта.

Любезная кума, окажите услугу, пришлите мне пьесу Вашу "Вечность в мгновении" – и поскорее, пожалуйста; хотим поставить ее, уплатив Вам авторского один рупь. Афишу пришлю своевременно, а также и рецензию. (Тут тоже водятся рецензенты. Хорошо пишут.)

Если почему-либо не можете выслать пьесу, то поскорее уведомьте. Мой адрес: Ялта, д. Бушева. Кстати напишите, как делишки. Мне здесь скучно, как белуге. Не забывайте и иногда пишите. Вообще же поменьше об себе понимайте и почитайте старших.

Ваш благодетель и кум Повсекакий.

28 сент.

Пишите!! Пробуду тут весь месяц.

Где можно купить "Романтики"? Очень нужны.

Видите, как я забочусь о Вашей славе. Как только заговорили о любительском спектакле, я тотчас же

Вам эстафету.

На обороте:

Москва.

Ее высокоблагородию

Татьяне Львовне Щепкиной-Куперник.

Божедомский пер., д. No 8 Полюбимова.

2420. П. А. ЕФРЕМОВУ

29 сентября 1898 г. Ялта.

Милостивый государь

Петр Александрович!

В настоящее время я в Ялте и пробуду здесь до ноября. Мой адрес: Ялта, д. Бушева. Корректуру я прочту и возвращу тотчас же по получении. С искренним уважением имею честь быть Вашим покорнейшим слугой.

А. Чехов.

29 сентября.

На обороте:

Москва.

Его превосходительству

Петру Александровичу Ефремову.

Савеловский пер. Собственный дом.

2421. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК

1 октября 1898 г. Ялта.

1 октября.

Милая кума, спешу ответить Вам насчет "Медведя". Повторяю, я очень рад. Пишу – повторяю, потому что года 2-3 назад, по Вашему произволению, я уже писал о своем согласии и чуть ли, кажется, не подписал условие. Что мой "Медведь" пойдет на Малом театре (или правильнее – на сцене Малого театра), для меня это только лестно.

Татьяна Ежова-с, я на сих днях послал Вам открытое письмо, просил у Вас "Вечность в мгновении". Пришлите, пожалуйста. Я хочу прочесть здесь лекцию "об упадке драматического искусства в связи с вырождением" – и мне придется прочесть отрывки из Ваших пьес и показать публике фотографии – Вашу и артиста Гарина.

Да, Вы правы, бабы с пьесами размножаются не по дням, а по часам, и, я думаю, только одно есть средство для борьбы с этим бедствием: зазвать всех баб в магазин Мюр и Мерилиз и магазин сжечь.

Компания здесь есть, мутные источники текут по всем направлениям, есть и бабы – с пьесами и без пьес, но всё же скучно; давит под сердцем, точно съел громадный горшок постных щей. Приезжайте, мы поедем обозревать окрестности. Еда тут хорошая.

Будьте здоровы.

Ваш кум А. Чехов.

Условие подпишу и тотчас же возвращу.

Скажите Маше, что я послал ей 2 письма.

2422. H. M. ЕЖОВУ

2 октября 1898 г. Ялта.

Дорогой Николай Михайлович, некий Сергей Алексеевич Епифанов (Пречистенский бульвар, дом Копейкиных) пишет мне, что у него чахотка и что он крайне нуждается. Это давнишний сотрудник "Развлечения" и т. п., бедняк, литературный неудачник и, кажется, алкоголик. Будьте добры, справьтесь как-нибудь, что с ним и нельзя ли сделать для него что-нибудь, помимо мелкой денежной помощи. Если болезнь не запущена, то, быть может, еще не поздно записать его в члены Кассы взаимопомощи – на случай инвалидности; я делал бы за него членские взносы. Если же положение его безнадежно (последний градус чахотки), то не найдете ли Вы возможным, по справке, воззвать в Р. S. к благотворительности, что вот де маленький поэт С. А. Е-в болен, беден и проч. – как это сделал покойный Курепин относительно Путяты. Ваш Р. S. дал бы рублей 50-100, а может быть, и больше. Если увидите Епифанова, то скажите, что ответ я послал ему из Ялты, где теперь нахожусь. Мой адрес: Ялта, д. Бушева. Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

2 октябрь.

На обороте:

Москва.

Его высокоблагородию

Николаю Михайловичу Ежову.

Поварская, Трубников пер., д. Джанумова.

2423. Б. ПРУСИКУ

2 октября 1898 г. Ялта.

Многоуважаемый Борис Федорович!

Простите, послать Вам свои последние рассказы не могу, так как в настоящее время я нахожусь в Ялте, а здесь их достать негде. Пришлю после, когда возвращусь домой. Кстати, сообщаю свой крымский адрес:

Ялта, А. П. Чехову.

О представлении "Чайки" напишите мне 2-3 строчки и, если найдется, пришлите мне Ваш перевод – это на память.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

2 окт.

На обороте:

Autriche. Австрия. Прага.

Prag. D-r B. Prusik. VI Mozбu 359.

2424. M. П. ЧЕХОВОЙ

2 октября 1898 г. Ялта.

Милая Маша, спешу ответить на твое последнее письмо. "Le Journal", если он получается, конечно высылай; я тут прочту от скуки. Белую лошадь надо застраховать, хотя бы у И. А. Вареникова: у него есть страховые книги. От Н. Мих. Линтваревой пришло сало и псковские конфеты. Из Таганрога – арбузное варенье. Повезло на приношения. Напиши, каких размеров ковер. Будь здорова. Поклон папаше и мамаше.

Твой Antoine.

2 ок.

На обороте:

Ее высокоблагородию

Марии Павловне Чеховой.

Москва, Сухаревская Садовая, д. Кирхгоф, кв. 17.

2425. М. П. ЧЕХОВОЙ

4 октября 1898 г. Ялта.

4 окт.

Милая Маша, письмо твое с видом: получил и в ответ послал тебе открытое письмо в Москву.

В Ялте начинается осень. Утром был дождь, а сейчас, вечером, дует жесточайший ветер, от которого не спрячешься. Пожалуйста, купи мне (у Мюра, что ли) башлык помягче и подороже и пришли. Возьми также мою теплую плюшевую жилетку и отдай портному, чтобы он обшил тесьмой и вообще починил, потом пришли мне в посылке. Здесь, при плохих печах, без жилетки нельзя; дрожишь, как сукин сын.

Получил от архимандрита Сергия (Степана Алексеевича) длинное письмо. Из "Новостей дня" узнал, что с Ив. Г. Витте на съезде врачей был удар. Эта новость подействовала на меня угнетающим образом.

Здесь Елпатьевский – врач и беллетрист. Знакомых у меня много. Приют мой это женская гимназия, где я обедаю часто у начальницы с классными дамами и учительницами; обедаю и гуляю. Есть художница, которую зовут Манефой. Учительница танцев и гимнастики так молода, что втайне играет в куклы.

При письме всякий раз присылайте почтовых марок в 7 и 5 коп. Ты спрашиваешь, сколько всего я получил писем из дому. Не помню, не считал. По-видимому, почта приходит исправно.

В Ялте природа лучше, чем в Ницце, но жизнь скучнее и дороже. Ты ничего не пишешь насчет Брома, в каком положении его глаз.

Больше писать не о чем. Я здоров, всё обстоит благополучно. Поклон мамаше, папаше, Марьюшке, Маше и Марии Федоровне. Архимандрит Сергий пишет, что в октябре заедет в Мелихово. Ветер неистовый. Будь здорова.

Твой Antoine.

2426. M. П. ЧЕХОВОЙ

5 октября 1898 г. Ялта.

Во вчерашнем письме я просил купить и выслать мне башлык. Не покупай и не высылай, ибо башлыки здесь продаются.

Погода опять теплая, летняя.

Будь здорова.

Твой Antonio.

5 окт.

На обороте:

Лопасня, Моск. губ.

Ее высокоблагородию

Марии Павловне Чеховой.

2427. M. П. ЧЕХОВОЙ

6 октября 1898 г. Ялта.

От страдалицы талежской учительницы получил жалостное письмо: непосильный труд, интриги священника, нет аспидных досок, нет дров и проч. и проч. Такое впечатление, точно сова писала.

Пожалуйста, напиши ей, что дрова она может купить где угодно; дрова доставят крестьяне, так как они обязаны это сделать, иначе она должна написать в Лопасню земскому начальнику Анатолию Конст. Тарновскому. Напиши, что деньги на дрова она получит у тебя, как я уже говорил и писал ей. Насчет аспидных досок я писал ей, что получить их можно через Ивана Павловича, стоит только черкнуть ему 2-3 слова. Не могу же я писать ей 20 раз об одном и том же. Еще раз повтори ей, что деньги на расходы она может брать у тебя. Становится скучно с ней.

В Ялте жарко, как летом. Вчера и третьего дня я послал тебе по письму. Башлыка не покупай, я уже заказал. Приехали дочери Коломнина, принесли мне роз. С ними молодой человек 21 года, жених, Настя разошлась со своим женихом. Каждый год всё новые женихи и новые собаки.

Будь здорова.

Твои Antonio.

6 окт.

На обороте:

Лопасня, Моск. губ.

Ее высокоблагородию

Марии Павловне Чеховой.

2428. В РЕДАКЦИЮ "НОВОГО ВРЕМЕНИ"

7 октября 1898 г. Ялта.

Петербург. "Новое время".

Погода продолжает быть чудесной, теплой. 19 градусов в тени. Сезон удачный.

Чехов.

2429. E. Я. ЧЕХОВОЙ

7 октября 1898 г. Ялта.

Милая мама, пришлите бумажную мерку с Вашей ноги. Нужна только длина подошвы.

В Ялте очень хорошая, жаркая погода. Я здоров, всё обстоит благополучно. Мерку пришлите в письме или отдайте Маше, она пришлет с вещами в посылке.

Нижайший поклон и привет папаше, Марьюшке и всем.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

7 октября.

На обороте:

Лопасня, Моск. губ.

Ее высокоблагородию

Евгении Яковлевне Чеховой.

2430. А. С. СУВОРИНУ

8 октября 1898 г. Ялта.

8 окт.

Вы пишете, что не надо баловать публику; пусть, но не надо также, чтобы я продавался дороже, чем Потапенко и Короленко. Здесь в Ялте расходится много моих книг, и в книжных магазинах говорили мне, что публика часто выражает свое неблаговоление. Боюсь, как бы дамы на улице не побили меня зонтиками.

Погода здесь теплая, совершенно летняя; сегодня дует ветер, но вчера и третьего дня было так хорошо, что я не удержался и послал телеграмму в "Новое время". Ходил без пальто, и всё-таки жарко. Крымское побережье красиво, уютно и нравится мне больше, чем Ривьера; только вот беда – культуры нет. В Ялте в культурном отношении пошли даже дальше, чем в Ницце, тут есть прекрасная канализация, но окрестности – это сплошная Азия.

Я прочел в "Новом времени" заметку насчет театра Немировича и Станиславского и насчет "Федора Иоанновича" и не понял ее психологии. Вам там так нравилось и Вас так сердечно принимали, что поводом к подобной заметке могло послужить какое-нибудь крупное недоразумение, о котором я ничего не знаю. Что произошло?

Перед отъездом, кстати сказать, я был на репетиции "Федора Иоанновича". Меня приятно тронула интеллигентность тона, и со сцены повеяло настоящим искусством, хотя играли и не великие таланты. Ирина, по-моему, великолепна. Голос, благородство, задушевность – так хорошо, что даже в горле чешется. Федор показался мне плоховатым; Годунов и Шуйский хороши, а старик (секиры) чудесен. Но лучше всех Ирина. Если бы я остался в Москве, то влюбился бы в эту Ирину.

Здесь В. и Н. Коломнины. Были в Ялте, потом уехали в Алупку. Мне было приятно с ними встретиться.

Каразин как художник мне не нравится. Он надоедает своим однообразием до уныния.

Вы обещали напечатать и разослать по театрам объявления о пьесах, которые продаются в Ваших магазинах. Это не мешало бы.

Будьте здоровы, желаю всего хорошего и низко кланяюсь. Иду в баню.

Ваш А. Чехов.

Мой адрес просто: Ялта. Из дома Бушева я скоро съеду.

2431. M. П. ЧЕХОВОЙ.

9 октября 1898 г. Ялта.

9 окт.

Милая Маша, отвечаю на твое последнее письмо. Имение находится рядом с деревушкой Кучукуй и называется поэтому Кучукой. Дорога туда очень хорошая; грязи никогда не бывает, свалиться нельзя, но 1) от Ялты почти 30 верст и 2) когда спускаешься с шоссе к Кучукою, то так высоко, что страшно смотреть вниз, так страшно, что, например, мать не согласилась бы проехать по ней, т. е. по дороге, за миллион. Имение маленькое, всего 3 десятины; ни о каком хозяйстве конечно не может быть речи, так как мы не татары и в Кучукое весь год не сидели бы; виноградник отнимает времени меньше, чем розы. И если покупать это имение, то лишь для забавы, для летнего и осеннего времяпрепровождения, так сказать, для пейзажа. Кроме страшной дороги есть еще тропинка, очень приятная; и будет нижняя дорога, которую сделает земство. Что касается железной дороги, то увы! – она пойдет на Массандру через Дерекой, это уже решено. Около Кучукоя не будет железной дороги, но зато с будущего года по побережью начнут ходить финляндские пароходы. С декабря по март жить в Кучукое было бы трудно, ибо дует ветер, но в остальное время там очень хорошо. Ты пишешь, что Маша соглашается ехать в Крым. Но зачем ей ехать? Это имело бы смысл лишь в том случае, если бы мы совсем переехали в Крым, что едва ли удобно, ибо мы, т. е. вся наша семья, имеем уже непобедимое тяготение к северу.

Кроме имения местные доктора настойчиво советуют завести себе маленький домик и в Ялте. Такой домик, чтобы, уезжая, можно было запирать его и брать с собой ключ. Здешний банк дает деньги на дом, и я уже подглядел землю; маленький пуп земли с превосходным видом на море и горы, но с этим надо подождать, а то как бы не попасть в карикатуру: Чехов ловит двух зайцев. Если не куплю имения, то примусь за дом немедля. Располагать я могу только 5 тысячами, которые мне дадут авансом. Других денег у меня нет и не будет. На покупку имения достаточно 2 тысяч, постройка дома погашается банком, но за участок земли пришлось бы заплатить 2-3 тысячи. Если имение не понравится или надоест, то его всегда можно будет продать. Об убытках не может быть и речи, тем более, что имения и дома здесь дорожают не по дням, а по часам.

Погода сегодня теплая, летняя. Если хочешь, то приезжай сюда теперь же, на рождестве же ветер сдует тебя с горы, и ничего не увидишь. Верь мне на слово, имение стоит больше 2 тысяч, и что в доме 4 комнаты и что в них полы выкрашены и блестят и что около дома красиво течет ручей из скалы – я не вру. Крыша красная. Печей в доме нет, если не считать чугунной печки, но в доме живут и зимой. Печи к тому же сделать нетрудно. Да и для чего печи, если в холодную погоду можно уехать?

Если бы мне через 10-15 лет иметь дом в Ялте и маленький хутор в окрестностях, то я бы ничего больше не хотел для своей старости.

Ну, будь здорова. Поклонись Южину и, если увидишь, Потапенке.

Твой Antoine.

Имение я купил бы главным образом не для себя, а для тебя и для братьев, чтобы было вам куда приехать. А потому думайте. Если не нужно, то я не куплю.

2432. П. Ф. ИОРДАНОВУ

10 октября 1898 г. Ялта.

10 октябрь.

Многоуважаемый Павел Федорович, Ваше письмо с планом Таганрога я получил, и если своевременно не ответил, то прошу извинить. Но, помнится, я ответил.

Для музея, конечно, придется брать всё, что дают, не выказывая особенной разборчивости. Так, по крайней мере, на первых порах. Со временем же, когда осмотримся и будем иметь средства, придется делать выбор, держась такой программы: 1) Петр Великий, 2) Александр I, 3) Естественная история Приазовского края, 4) Предметы, имеющие художественную ценность, 5) Предметы, имеющие отношение к истории г. Таганрога. Надо, конечно, добыть портрет поэта Щербины – это между прочим. У двоюродного брата моего Георгия есть портрет Бандакова, очень недурный; можно сделать копию (в увеличенном размере) и приобщить к музейным достопримечательностям. Бандаков, по-моему, это редкий экземпляр, таких мало, и его в Таганроге еще нескоро забудут.

Тараховский в одном из своих писем с недоумением спрашивал меня: отчего г. Коломнин не прислал телеграммы? Коломнин корректный человек, к тому же он любит Таганрог, и если не прислал телеграммы, то, вероятно, по причинам от него не зависящим. Как бы ни было, я написал ему на днях; написал, что таганрожцы огорчены его невниманием и, чтобы загладить свою вину, он должен послать для музея на Ваше имя какую-нибудь картину. У него много хороших картин. И я думаю, он пришлет.

Погода в Ялте теплая, совершенно летняя. Если бы у меня были деньги, то я перебрался бы сюда навсегда.

Только что принесли письмо от Павловского. Он пишет: "Я собираюсь недели через две послать десяток бюстов и несколько картин Иорданову для музея". Вот Вам.

У меня дома прекрасный портрет Додэ – для музея; хотел послать весной, но не дала сестра.

Будьте здоровы. Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Таганрог.

Его высокоблагородию

Павлу Федоровичу Иорданову.

2433. Г. М. ЧЕХОВУ

10 октября 1898 г. Ялта.

Милый Жорж, вчера поздно вечером две барышни, разыскивая свою знакомую, ездили по Ялте и всюду спрашивали: "Не было ли здесь барышни с молодым человеком и пуделем?" Я тоже ездил с ними. Между прочим, заехали и в Ваше агентство и спросили там про барышню с пуделем. Кстати я получил и твою посылку. Варенье сильно протекло насквозь, вся бумага слиплась; я обмывал банку долго, как младенца. Вытекло, впрочем, немного, с четверть банки. Варенье чудесное, и я не знаю, как мне благодарить. Вкус приятный и тонкий; одно нехорошо: боишься много съесть, и барышни, видевшие, как я получал посылку, сказали, что они придут ко мне пить чай с этим вареньем. И еще одна неприятность: варенье липнет к рукам и к лицу, точно клей, так что, когда поешь, бывает такое чувство, как будто тебя всего вымазали медом или киселем.

Целую твоей маме руку и сердечно благодарю. Пусть и впредь не забывает, и ты тоже не забывай и почаще пиши скучающему А. Чехову.

10 окт.

Володе, Сане и Леле поклон и привет.

О том, что я получил варенье и как оно вкусно, напишу домой.

На обороте:

Таганрог.

Его высокоблагородию

Георгию Митрофановичу Чехову.

Конторская ул., с. дом.

2434. М. П. ЧЕХОВОЙ

13 октября 1898 г. Ялта.

Отцу царство небесное вечный покой грустно глубоко жаль пишите подробности здоров совершенно не беспокойтесь берегите мать Антон.

На обороте:

Москва, Сухаревская Садовая, д. Кирхгоф. Чеховой.

2435. M. П. ЧЕХОВОЙ

14 октября 1898 г. Ялта.

14 окт.

Милая Маша, твою телеграмму Синани получил вчера 13-го октября в 2 часа дня. Телеграмма не ясна: "как принял Антон Павл. Чехов известие о кончине его отца". Синани был смущен и думал, что ему нужно скрывать от меня. Вся Ялта знала о смерти отца, а я не получал никаких известий, и Синани показал мне телеграмму только вечером; после этого я пошел на почту и там прочел только что полученное письмо от Ивана, который извещал меня об операции. Пишу я это 14-го вечером, и до сих пор никаких известий, ни звука.

Как бы ни было, грустная новость, совершенно неожиданная, опечалила и потрясла меня глубоко. Жаль отца, жаль всех вас; сознание, что вам всем приходится переживать в Москве такую передрягу в то время, как я живу в Ялте, в покое, – это сознание не покидает и угнетает меня всё время. Что мать? Где она? Если она не поедет в Мелихово (ей там тяжело одной), то где ты поселишь ее? Вообще много вопросов, которые следовало бы решить. Судя по твоей телеграмме к Синани, у вас существует сомнение насчет моего здоровья. Если ты и мать беспокоитесь, то не приехать ли мне ненадолго в Москву? Или не пожелает ли мамаша приехать ко мне в Ялту, чтобы отдохнуть здесь? Кстати бы она огляделась здесь, и если бы ей понравилось, то мы поселились бы здесь навсегда. Тут всё теплая погода, ходим без пальто, и, по-видимому, зимовать здесь очень удобно. Мы зимовали бы в Ялте, а лето проводили бы в Мелихове или в Кучукое под Ялтой.

Если мамаша поедет ко мне, то пусть телеграфирует; я выеду в Севастополь к ней навстречу и с вокзала прямо повезу ее в Ялту на лошадях.

Со скорым поездом ехать удобно. Здесь мамашу встретят дружелюбно и устроят ее хорошо. А если бы и ты могла взять отпуск и приехать хоть на неделю, то для меня это была бы большая радость. Кстати бы поговорили, как теперь быть. Мне кажется, что после смерти отца в Мелихове будет уже не то житье, точно с дневником его прекратилось и течение мелиховской жизни.

Я, повторяю, совершенно здоров. Пиши мне, пожалуйста, не держите меня в неизвестности. Посылку получил.

Буду еще писать завтра. Будь здорова. Кланяйся мамаше, Ване и Соне.

Твой Antoine.

2436. Я. С. МЕРПЕРТУ

15 октября 1898 г. Ялта.

Многоуважаемый Яков Семенович, Вы могли бы прислать Вашу рукопись, не спрашивая на то позволения. К чему эти церемонии? Ведь Вы знаете, с какой симпатией я отношусь к Вам и к Вашей деятельности. Пушкина вышлю непременно, а статью Вашу прочту с большим удовольствием – и говорю это вполне искренно.

Я живу в Ялте, погода здесь прекрасная, теплая.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего. Гнедичу напишу еще раз.

Ваш А. Чехов.

15 окт.

2437. А. С. СУВОРИНУ

17 октября 1898 г. Ялта.

17 окт.

Умер отец после мучительной болезни и операции, которая продолжалась долго; и этого не случилось бы, если бы я был дома. Я не допустил бы до омертвения.

Как бы ни было, настроение у меня в последние дни совсем не радостное. А погода великолепная; стоят теплые, совершенно летние дни, и только по утрам бывает прохладно. Я послал в "Новое время" телеграмму насчет погоды, но ее не напечатали, вероятно, подумали, что я утрирую. Вера и Надежда Алексеевны щеголяют в летних платьях.

Я, вероятно, останусь зимовать в Ялте. За границу не хочется. Да и нельзя уезжать далеко, так как необходимо начертать план дальнейшего существования. На сих днях приедет в Ялту сестра, и мы вместе будем решать, как нам быть. Мать, вероятно, уже не захочет жить в деревне, ей одной там будет страшно. Должно быть, продадим Мелихово и устроимся в Крыму, где будем жить вместе, пока бациллы не покинут меня; так или иначе, но доктора того мнения, что в Крыму придется мне провести еще не одну зиму. Это называется выбиться из колеи.

Вы неоднократно говорили, что я могу взять из книжного магазина 5 или даже 10 тысяч на льготных условиях, т. е. с уплатой долга в несколько лет по частям. Если Вы и теперь судите так же, то пришлите мне переводом по телеграфу 5 тысяч и скажите в магазине, чтобы долг вычитался из моих доходов мало-помалу, по одной тысяче в год, не больше, а То мне придется круто.

Из газет узнал об успехе "Федора Ивановича" у Вас и в Москве. О сценке из народного быта подумаю; вероятно, напишу. В Ялте тихая жизнь, хочется писать роман, и я, войдя в свое обычное настроение, засяду и напишу листов десять.

Здесь шла Ваша "Татьяна Репина" с Волгиной.

Телеграфируйте. Образцов еще не получал.

Материал для первого тома привезут барышни Коломнины. Это очень милые человечицы, с ними весело, но они редко приезжают из Алупки. Вчера привезли мне винограду.

Луна. Море очаровательно. Иду опускать это письмо.

Ваш А. Чехов.

Дача Иванова, Ялта.

2438. M. О. МЕНЬШИКОВУ

20 октября 1898 г. Ялта.

20 окт.

Дорогой Михаил Осипович, Виктор Сергеевич Миролюбов, издатель "Журнала для всех", бывший оперный певец, Ваш давний почитатель, желает повидаться с Вами, чтобы познакомиться и поговорить. Это добрый, благодушный человек, простяк. Рекомендую Вашему вниманию. Теперь он в Ялте, скоро уезжает в Петербург. Кстати сказать, у Вас много почитателей. На днях в Алупке одна дама, мать семейства, долго расспрашивала меня, какой Вы; я рассказывал, а она слушала, по-видимому, с большим удовольствием.

У меня умер отец. Выскочила главная шестерня из мелиховского механизма, и мне кажется, что для матери и сестры жизнь в Мелихове утеряла теперь всякую прелесть и что мне придется устраивать для них теперь новое гнездо. И это весьма вероятно, так как зимовать в Мелихове я уже не буду, а без мужчин в деревне не управиться. Спасибо за письмо. Читаю "Начала жизни" с большим удовольствием. Очень хорошо. В Ялте пробуду еще долго.