Текст книги "Том 20. Письма 1887-1888"
Автор книги: Антон Чехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 50 страниц)
278. И. П. ЧЕХОВУ *
4 июня 1887 г. Бабкино.
Если я поеду в Питер, то не раньше 10–11 июня * , не заезжая в Москву, почтовым поездом. По уговору с Лейкиным * , я остановлюсь, не доезжая П<етер>бурга, в Колпине, откуда на лошадях поеду в его имение.
Ты и Грузинский поезжайте тоже 10 или 11 * . Посоветуясь с Лейкиным, я вышлю вам из его имения через контору «Осколков» план нашей встречи и, буде вы пожелаете, совместной поездки в Ладожское озеро. Эта поездка не обойдется дороже 10 р. с носа, т. е. суммы, которую вы проживете в Питере и без поездки, ибо жить на пароходе дешевле, чем в П<етер>бурге.
В П<етербурге> пробудем 7 дней. Если Грузинский захочет, то я на обратном пути потащу его к себе на дачу. Во всяком случае сообщи день и час, в к<ото>рый выедешь. Может быть, поедем вместе.
Твой А. Чехов.
На обороте: Москва,
Кудринская Садовая, д. Фацарди,
Арбатское училище
Ивану Павловичу Чехову.
Шехтелю Ф. О., 4–5 июня 1887279. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ *
4-5 июня 1887 г. Бабкино.
4 июнь.
Простите, милейший друг, что я так варварски опаздываю с письмом, которое обещал прислать в первую же неделю своего дачного жития * . Во-первых, обязательное писанье утомляло, а во-вторых, как-то не писалось: вздумаешь сесть за письмо и забудешь.
Вы <…> [8]8
Адресатом зачеркнуто несколько слов.
[Закрыть]который живете только чувствами, не замечаете холода, но мне, дачнику, нестерпимо холодно. Бррр! Когда же греет солнце, мое бедное тело сожирают комары, мошкара и прочие крокодилы… 10-го июня улетаю в Питер, в оттуда в Ладожское озеро.
Получили ли Вы Ваш чемодан? Я приказал Петру (сторожу учителя * ) снести его Вам… Возвращаю его чахоточным… Увы, южный климат оказывается вредным для чемоданов! Не моя тут вина!
Ну-с, относительно Яшенькиного инцидента могу Вас успокоить: всё обстоит настолько благополучно, что Вы можете успокоиться.
Ваша последняя откровенная беседа со мной * произвела на меня освежающее впечатление, ибо, во-1), она удвоила мою симпатию к Вам и, во-2), из нее почерпнул я одно весьма драгоценное сведение, а именно, что не я один бываю мучеником и, как мне казалось, тряпкой в известных случаях; для меня эти случаи всегда доставляли тьму неперевариваемых волнений и тревог, и я был мучеником до мозга костей, пока не привыкал к своему душевному состоянию. Когда мне приходилось <…> которых <…> [9]9
Адресатом зачеркнуто несколько слов.
[Закрыть], моя душевная чувствительность всякий раз достигала такого градуса, что я становился тряпицей, которую волновал всякий пустяк, и не мог глядеть на вещи просто, – в таком положении я, конечно, съел бы Яшеньку… Вообще скучно, и скучно… Перейду к веселому.
В Бабкине по-прежнему <…> Работы много, так что <…> некогда.
Если увидите Николая, то передайте ему, что я жду его к себе на дачу.
Ложусь спать. Быть может, завтра припишу еще что-нибудь.
5-го июня.
Идет дождь. Бррр! Это письмо Вы получите 7-го. Если 8-го напишете мне, то я успею получить до выезда в Петербург. Прощайте, будьте здравы и не думайте о <…> [10]10
Адресатом зачеркнуто несколько слов.
[Закрыть]
Ваш А. Чехов.
Долженко А. А., 9 июня 1887280. А. А. ДОЛЖЕНКО *
9 июня 1887 г. Бабкино.
9 июнь.
Милейший друк Алексей Алексеич!
Иван сказал мне, что никто не берется сделать ложку * и что кто-то берется сделать за 3 р. 50 к. Я не понял его. Если тебя стесняет цена, то считаю нужным успокоить тебя: ложка не моя, а потому до цены мне нет никакого дела. Какую цену потребуют, такую и давай, иначе нам придется послать ложку обратно в Таганрог или же замошенничать. Если за ложку потребуют тысячу рублей, то, конечно, не давай, а если 3, 5, или 6, или дороже, то я благословляю тебя руками и ногами. Постарайся, чтобы она была готова к 20–25 июня.
Мы ждем тебя к себе на дачу. Если не приедешь, то я донесу Ивану Егоровичу, что ты бываешь у барышень Ермолиных.
Будь здоров. Мамаше твоей кланяюсь и целую руку.
Твой А. Чехов.
Если придут из Таганрога тарани * , то попроси маму взять себе 25 тараней. Ты распакуй. Если будут и галеты, то и их возьми.
На конверте: г. Москва,
Кудринская Садовая, д. Корнеева,
кв. д-ра Чехова
Его высокоблагородию
Алексею Алексеевичу Долженко.
Лейкину Н. А., 9 июня 1887281. Н. А. ЛЕЙКИНУ *
9 июня 1887 г. Бабкино.
Добрейший Николай Александрович! Пишу это письмо 9-го июня и посылаю его завтра с гостем на станцию. Увы! Обстоятельства грозят сделать меня изменником. Вчера я получил письмо от коллеги, земского эскулапа * , который просит меня сменить его с субботы 13-го, ссылаясь на то, что ему с женой нужно во что бы то ни стало ехать куда-то в пространство. Я поеду к нему завтра. Если найду причины его отъезда неуважительными, то завтра же выеду к Вам с почтовым поездом; в случае же, если причины покажутся достойными уважения, я сочту себя обязанным сменить его и, таким образом, не приехать к Вам в обещанное мною время. Стало быть, если я не приеду до 14-го, то вовсе не приеду. Выезжайте сами в Ладожское озеро, а я приеду к Вам как-нибудь после, специально ради Вашей дачи, путешествие же отложу до будущего года.
Одно из Ваших писем, посланное в Таганрог, я получил только вчера.
Погода у меня на даче мерзкая. Дождю и сырости нет конца. Природа так паскудна, что глядеть не хочется. Если у Вас сухо, тепло и тихо, то я завидую Вашему благоутробию. У меня насморк, у членов семьи насморки и бронхиты, извозчики дерут дорого, рыба не ловится, <…> пить не с кем и нельзя… застрелиться в пору!!
Сейчас мальчишки принесли двух дятлов и запросили двугривенный; я дал пятак и выпустил птиц. Они разлакомились и принесли мне еще пару. Я птиц взял и дал по шее. Вот вам образчик моих дачных развлечений.
Пальмин переезжает * и переезжает… Это, вероятно, очень весело. Поручите Лебедеву изобразить «Переезд Пальмина»: впереди шествует Лиодор Иваныч в цилиндре, за ним Фефела со своими юбками и с старыми пивными бутылками; за этой парочкой плетутся полудохлые, чахоточные утки и куры; процессия освещается Фебом. Подпись: «И под стать нашей хмурой эпохе».
Поклон Вашим. Прощайте и будьте здоровы. Если не приеду, то ругайтесь, но не сердитесь. Я думаю, что Вы поймете мое положение и, вероятно, будучи на моем месте, поступили бы не иначе.
Ваш А. Чехов.
Не забудьте громко <…> и воняющих псов.
Чехову Ал. П., 16 июня 1887282. Ал. П. ЧЕХОВУ *
16 июня 1887 г. Бабкино.
16 июнь.
Дубина! Хам! Штаны! Ум недоуменный и гугнивый!
Если ты вставил шуточное «кавалеру русских и иностранных орденов», то, стало быть, имеешь желание зарезать сразу два невинных существа: меня и Григоровича. Если эта вставка останется, то книга пущена в продажу не будет, ибо я еще жить хочу, да и Григоровича умерщвлять не желаю. О, как бы я желал, чтобы на том свете тебя антрацитом покормили! За что ты гонишь меня? И почему тебе так ненавистна слава моя? Сейчас же, курицын сын, иди в типографию и выкинь кавалера * .
2) Оглавление можно и в начале, можно и в конце.
3) Умоляю, выкинь кавалера, иначе книга не пойдет. Если она уже напечатана с кавалером, то я прошу не выпускать книгу из склада. Негодяй!!! Умоляю.
4) Не посылай впредь заказных писем, ибо они задерживаются на почте.
5) Не переписывай «Следователя»! * У меня он есть.
6) Я скоро не приеду в Питер.
7) Поздравляю с дебютом в «Нов<ом> времени» * . Почему ты не взял какой-нибудь серьезный сюжет? Форма великолепна, но люди – деревяшки, сюжет же мелок. Для пе́того классе мозно люцси… Ты хвати что-нибудь бытовое, обыденное, без фабулы и без конца.
8) Желание В. П. Буренина утилизировать мою «Клевету» льстит мне * . Передай ему сие купно с моим согласием.
9) Пиши мне. Я рад, читая твои письма, хотя ты и не гениален. Боже, как тяжело иметь братьев-посредственностей!
10) Прощай! Своим Кикишам и Кокошам передай мое благословение и скажи, что я в большом долгу у них за труды их родителя, понесенные на издание моей книги. Жертвую обоим по чугунной печке.
11) Серьезно, я у тебя в неоплатном долгу. Научи, как поквитаться?
Tuus А. Чехов.
Анна Ивановна! Стыдно хворать! Напишите собственноручно, что вы чувствуете? Кланяюсь.
А. Чехов.
Я в недоумении: почему «кавалера орденов» ты принял всерьез, а «продается в рабство Ал. Чехов с сочадами» – в шутку? Почему не наоборот?
NB. По выходе книги в свет попроси немедленно выслать мне 10 экз<емпляров>.
Г<-ну> Александрову выдай книжицу с большим спасибо за труды.
Пиши немедленно!
Чехову Ал. П., 21 июня 1887283. Ал. П. ЧЕХОВУ *
21 июня 1887 г. Бабкино.
21.
Ты просишь, чтобы я исключил бы тебя из числа родственников; охотно исполняю твою просьбу, тем более что твое родство всегда компрометировало меня в глазах общества. Отныне ты будешь называться не Чехов, а Иван Михайлович Шевырев.
Сейчас я узнал, что тебя читают шах персидский и хедив египетский * , отмечая карандашом всё, что им нравится.
Ну-с, температурная кривая прямой Анны Ивановны дает мне право заключить, что твоя половина всё еще тянет на мотив брюшного тифа. Такова t° у туберкулезных и брюшных тификов; у последних она бывает в период заживления кишечных язв… Cave [11]11
Остерегайся. ( лат.).
[Закрыть], как пороха, твердой пищи! Пусть А<нна> И<вановна> ест жижицу, пока t° не станет нормальной. Ты глуп и, конечно, не преминешь случая усомниться в моем медиц<инском> гении. Ты спросишь: почему же тиф так долго тянется? Осел ты этакий, да ведь брюш<ной> тиф редко обходится без рецидивов! Болван!
Я глохну, вероятно вследствие катара евстахиевых труб; лень съездить в больницу продуть…
Ем, сплю и купаюсь; немцы подлецы * .
К тебе поехал положительный человек * .
Степной субботник мне самому симпатичен * именно своею темою, которой вы, болваны, не находите. Продукт вдохновения. Quasi симфония.
В сущности белиберда. Нравится читателю в силу оптического обмана. Весь фокус в вставочных орнаментах вроде овец и в отделке отдельных строк. Можно писать о кофейной гуще и удивить читателя путем фокусов. Так-то, Саша. Скажи Буренину, что Москва деньги любить. Так нельзя. Надо понимать.
Твоих воробьев приветствую.
От соединения Осла и Ани
Произошли Николай и Антон Галани.
Будьте здоровы и приблизительны.
Ваш А. Чехов.
Это письмо можешь через 50 лет напечатать в «Русской старине».
Чехову Г. М., 23 июня 1887284. Г. М. ЧЕХОВУ *
23 июня 1887 г. Бабкино.
23 июнь. Воскресенск.
Прости, милый друг, что я так запаздываю ответом на твое письмо. Во-первых, усиленная работа, во-вторых, лень, которая, как тебе известно, раньше нас родилась.
Прежде всего попроси у мамы прощения за скандальчик с извозчиком * . Я рассеян, как профессор: забываю инструменты у больных, не плачу извозчикам, которые потом дерут с меня впятеро, путаю адресы на письмах и т. п. Воображаю, что будет в старости! Вероятно, в старости я буду надевать вместо своей шляпы дамскую, жилет надевать раньше сорочки и т. п.
Я не был ни в Сумском уезде, ни в Петербурге * , хотя предполагал побывать всюду. Засел я на даче и неподвижно торчу у стола. Работаю порядочно и с лихвой вернул расходы на поездку.
Если увидишь Анисима Васильевича, то передай ему, что посылка его получена * и что я буду писать ему, но не раньше июля.
Ноги перестают болеть, но зато появился новый недуг: я глохну.
Поздравляю с «присоединением» * . Думаю, что Таганрогу от этого не будет ни лучше, ни хуже. Впрочем, быть может, будет больше внешнего порядка, будет едина власть вместо градоначальника, который решительно был бесполезен и для Таганрога не нужен.
Через неделю выходит в свет моя новая книга * , издание Суворина, того самого, который издал Пушкина. Кстати, судя по газетным известиям, Пушкин уже вышел из печати * , и ты, стало быть, должен уже получить его.
Передай маме, что на обратном пути, в Славянске, я неожиданно встретился с Сашей Селивановой. Замуж она не выходила, и многое, что мне и маме говорили про нее, оказалось вздором. Она весела, служит на каком-то заводе учительницей, одета щеголевато и вообще производит приятное впечатление.
Условие: кроме своих, никому не читай моих писем; частная переписка есть семейная тайна, до которой никому нет дела.
Папе и маме поклонись низко и передай им, что я никогда не забуду их радушия, ласки и гостеприимства. Володе пожелание всяких успехов, а Саню и Печерицу * поцелуй. Иринушке поклон.
Все наши здоровы. Иван уехал в Петербург * . Когда-то ты приедешь в Москву? А надо бы…
Был ли у Вас М. М. Чехов?
Пиши, пожалуйста. Я старший брат, но не жди от меня наставлений; после того как я увидел твой образ жизни, твой труд и твою выносливость, не поднимается моя ленивая рука давать тебе житейские советы. Оставайся таким, каков ты есть.
Скажи дяде * Андрепуше, сиречь Андрею Павловичу, что когда он приедет в Москву, то пусть ежедневно приезжает ко мне по конке обедать. Это относится к осени и зиме.
Будь здоров и счастлив, не забывай гулять и верь в расположение и доброжелательство уважающего тебя
А. Чехова.
Чехову Ал. П., 26 июня 1887285. Ал. П. ЧЕХОВУ *
26 июня 1887 г. Бабкино.
№ 147 449 строк – 154 299 (двести девяносто девять) – 161 330–168 271 – 1349 строк 1349 ×12 = 161 р. 88 к. *
Это счет, по которому ты имеешь получить у «Газеты» гонорарий и, таким образом, оказать услугу гению. Деньги или высылай почтой, или же вручи Ивану, смотря по тому, кто раньше прибудет в Воскресенск, денежная почта (вторник и пятница) или же Иван. Далее:
У меня еще остался в будущем один июньский понедельник – 29 июня, который не мог войти в вышеписанный счет. Рассказ к 29 июня будет * , а посему 30-го или 1-го июля сходи в редакцию * , потребуй понедельницкий №, сочти число строк, возьми гонорар, вышли, и да благо ти будет. Таким образом, значит, я за июнь заработал в «П<етербургской> газете» 200 р. А ты не заработал.
Извини, что заставляю тебя дважды возиться с июньским гонораром. Ничего не поделаешь: папаше и мамаше кушать нада, а время не терпить.
Поклон твоим и нововременцам. Какого это Готберга побила Волынская? * Не того ли, что похож на Вишневецкого? Очень симпатичная история – <…> Куда мы идем?!
Пиши.
Tuus А. Чехов.
Если будешь вблизи адресного стола, то узнай адрес Григоровича * . А то еще лучше: узнай адрес у Буренина или же попроси осколочную Анну Ивановну послать Павла в адресный стол. Кстати: можешь, в случае надобности, пользоваться услугами Павла * , ибо ему от меня бывает велия мзда.
Лазареву (Грузинскому) А. С., 27 или 28 июня 1887286. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ) *
27 или 28 июня 1887 г. Бабкино.
Пишу Вам на бумаге новейшего формата. Новая мода. Надо идти в уровень.
Я Вас жду к себе и уже писал Билибину * , чтобы он, Б<илибин>, пригласил Вас ко мне. Теперь пользуюсь Вашим адресом, чтобы пригласить Вас непосредственно…
Приезжайте хоть сейчас * . 1–2 июля я буду в Москве * , а позднее, быть может, в Ряз<анской> губернии. Если приедете сию минуту, то попадете как раз в центру времени и пространства.
Перед выездом за 7–8 часов вышлите мне телеграмму по масштабу: «Воскресенск Чехову. Еду вторник дачным. Лазарев». Можно и без слова «еду». Если разоритесь на телеграмму, то вышлю Вам на станцию своего лейб-кучера Алексея с тележкой, который берет за доставку юмористов очень дешево. Ехать от станции 21 версту. Алексея узнаете по 1) глупости, 2) растерянному взгляду и по 3) № «Нового времени», к<ото>рый я велю держать ему в руках.
Привезите 1 ф<унт> лучшей ветчинной колбасы, 1 ф<унт> карамели и, если можно, 1* вершу, которую можно купить в Охотном или у Москв<орецкого> моста в живорыбных лавках. Впрочем, с вершей таскаться неудобно… Хотя, впрочем, можно сдать в багаж… Впрочем, если не хотите, не нужно…
Будьте здоровы и остроумны, как всегда.
А. Чехов.
* или две.
Лазареву (Грузинскому) А. С., 30 июня 1887287. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ) *
30 июня 1887 г. Бабкино.
30 июнь.
Добрейший Александр Семенович!
Письмо Ваше я получил. Буду в Москве не ранее 4–5 июля. Когда буду на вокзале, пошлю Вам телеграммой уведомление о своем прибытии. NB: в день получения телеграммы прошу ко мне в Кудрино не раньше 7 часов вечера. Пойдем, если хотите, вместе в «Эрмитаж».
Из Москвы я Вас возьму с собой.
Будьте съ доровы. (Это я съострил.)
Ваш А. Чехов.
Киселевой М. В., 6, 7 или 8 июля 1887288. М. В. КИСЕЛЕВОЙ *
6, 7 или 8 июля 1887 г. Бабкино.
Если у моей «Агнии» язык не выдержан, то зато она дает впечатление весьма определенное и видно, что она выстрадана автором. Рассказ недурной и стоит тысячи «Шальных пуль * ». Ваша протекция мне кажется излишней; она сгодилась бы, если бы Истомин был не редактором плохого журнала * , а богатой невестой.
Готовый к услугам
А. Чехов.
От зубной боли и любви помогает шальная пуля, пущенная в висок. Такая пуля дает определенное впечатление. У Вашей Василисы жизнь и голова одинаковы: я отказываюсь.
Лазареву (Грузинскому) А. С., 8 июля 1887289. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ) *
8 июля 1887 г. Москва.
Жду сегодня семь вечера Чехов
На бланке: Б<ольшая> Груз<инская>
дом Огурцова кв. 16
Лазареву
Чехову Ал. П., между 8 и 12 июля 1887290. Ал. П. ЧЕХОВУ *
Между 8 и 12 июля 1887 г. Москва.
Сын персти! Что же книга? * Напиши о ней хотя одно слово.
Сегодня я послал в «Н<овое> вр<емя>» рассказ * . Когда он будет напечатан, побывай в конторе и узнай о состоянии моих счетов. Если сверх долга останется хотя копейка, то поспешишь выслать мне, ибо я сугубо безденежен.
Сейчас сижу в Москве. Душно. Надо спать, а посему прощай и будь здоров со чадами.
Получил ли посылку? *
Твой А. Чехов.
Пиши подробнее.
Лейкину Н. А., 17 июля 1887291. Н. А. ЛЕЙКИНУ *
17 июля 1887 г. Бабкино.
17 июль.
Где Вы и что с Вами, добрейший Николай Александрович? Я положительно не знаю, чем объяснить Ваше продолжительное молчание в ответ на мое последнее письмо? * Что-нибудь из трех: или Вы уехали, или больны, или сердитесь. Если уехали в Финляндию, то давно уже пора вернуться; если бы были больны, то об этом я узнал бы через Билибина. Очевидно, Вы сердитесь. Если так, то за что? Надеюсь, что причины моего неприезда, изложенные в моем последнем письме (которое Вы получили до12-го июня), достаточно уважительны и не могут послужить причиною Вашего молчания… За что же Вы сердитесь? Жду ответа, а пока желаю Вам здравия и кланяюсь Вашей семье.
Ваш А. Чехов.
Купно с сим письмом посылаю на имя Билибина рассказ с письмом на его имя * .
Чехову Ал. П., конец июля 1887292. Ал. П. ЧЕХОВУ *
Конец июля 1887 г. Бабкино.
Гусев!
Благодарю Вас за обложку * и посылаю Вам счет * <в> «Петерб<ургскую> газ<ету>»:
№ 196–393 строки. 393 ×12 – 786 393 – 4716
Итого 47 р. 16 к.
Вот и всё, что я заработал за июль. Деньги получи и поспеши выслать. Ложусь спать.
Кормим молодого зайца. Пиши.
Поклон цуцыкам.
А. Чехов.
Лазареву (Грузинскому) А. С., начало августа 1887293. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ) *
Начало августа 1887 г. Бабкино.
Коллежский асессор! Вы дурно сделаете, если будете дожидаться моего брата Ивана. Едва ли скоро он будет в Москве. Приезжайте тотчас по получении сего письма.
Ваш А. Чехов.
1 ф<унт> ветчинной колбасы.
5 лимонов и 4 головки капусты.
Погода чудная.
Чехову Ал. П., начало августа 1887294. Ал. П. ЧЕХОВУ *
Начало августа 1887 г. Бабкино.
Кто б мог предположить, что из нужника выйдет такой гений? * Твой последний рассказ «На маяке» прекрасен и чуден. Вероятно, ты украл его у какого-нибудь великого писателя. Я сам прочел, потом велел Мишке читать его вслух, потом дал читать Марье, и во все разы убедился, что этим маяком ты превозошел самого себя. Ослепительная искра во мраке невежества! Умное слово за 30 глупых лет! Я в восторге, а посему и пишу тебе, иначе бы ты не скоро дождался моего письма… (лень!). Татарин великолепен, папенька хорош, почтмейстер виден из 3-х строк, тема слишком симпатична, форма не твоя, а чья-то новая и хорошая. Начало не было бы шаблонно, если бы было вставлено куда-нибудь в середину рассказа и раздроблено; Оля также никуда не годится, как и все твои женщины. Ты положительно не знаешь женщин! Нельзя же, душа моя, вечно вертеться около одного женского типа! Где ты и когда (я не говорю про твое гимназичество) видел таких Оль? И не умнее ли, не талантливее поставить рядом с такими чудными рожами, как татарин и папенька, женщину симпатичную, живую (а не куклу), существующую? Твоя Оля – это оскорбление для такой гранд-картины, как маяк. Не говоря уж о том, что она кукла, она неясна, мутна и среди остальных персонажей производит такое же впечатление, как мокрые, мутные сапоги среди ярко вычищенных сапог. Побойся бога, ни в одном из твоих рассказов нет женщины-человека, а всё какие-то прыгающие бланманже, говорящие языком избалованных водевильных инженю.
Я думаю, что маяк поднял тебя в глазах нововременцев на три сажня. Жалею, что тебе не посоветовали подписать под ним полное имя * . Ради бога, продолжай в том же духе. Отделывай и не выпускай в печать («Нов<ое> вр<емя>»), прежде чем не увидишь, что твои люди живые и что ты не лжешь против действительности. Врать можно в «копилках курьеза» * (где у тебя старшина залезает в статистику (!), а писарь ведается с уголовщиной (!!)), а в субботниках, которые дадут тебе деньги и имя, остерегись… Не опиши опять концертантов * , к<ото>рые судятся так, как отродясь еще никто не судился, да кстати уж не трогай и благотворительных братств * – тема заезжена, и во всем рассказе было ново только одно: губернаторша в ситцевом платье.
«Маяк» спрячь. Если напишешь еще с десяток подобных рассказов, то можно будет издать сборник.
Сейчас получил письмо от Шехтеля * , уведомляющего о болезни Николая. Кровохарканье. Вероятно, несерьезно, так как Н<икола>й, гостивший у меня на днях в Бабкине, был совершенно здоров.
Шлю тебе открытое письмо одного из ярых почитателей Суворина * . Так как в этом письме выражены желания и мечты многих москвичей, то считаю себя не вправе не показать его Суворину, хотя и верю, что едва ли С<уворин> послушается этого письма. Через кого-нибудь (Маслов, Коломнин и проч.) ты сообщишь С<уворин>у содержимое этого письма или пошлешь самое письмо, соблюдая должный такт. О результатах сообщишь мне. Адрес С<уворина> мне неизвестен.
Моя книга * издохла?
С нетерпением ожидаю гонорар. Счет тебе уже послан * . Если счет затерялся, то получи без счета и скорее вышли: стражду!!
Всем твоим кланяюсь, а тебе нет. Ты не гений, и между нами нет ничего общего.
г. Чехов.
