Текст книги "Тонкая грань(СИ)"

Автор книги: Аноним Iriri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 99 (всего у книги 103 страниц)

– Когда я узнал, что созданная Айзеном Хоугиоку скрыта в твоем теле навеки, я был удивлен. Весь мой план вылетел в трубу, как же много я не знал. Все это время я собирался убить его и забрать Хоугиоку, а теперь не знал, как мне следует поступить. Убить тебя?

Окружающий мир завертелся перед Камиюмэ бешеным бесконечным калейдоскопом лиц. Шимура Юнами, устраивающий экскурсию, Гин в додзё с боккэном в руках, Айзен за письменным столом, смущенно улыбающаяся Хинамори за партой в аудитории, Генгору-сенсей за кафедрой, Ренджи, Рукия, Изуру, Ханатаро, Нацуми-сенсей, Такуми-сенсей, тренировки, огромный Пустой, атакующий Хисаги в мире живых, высокомерное лицо Джина Карии, удивленно-возмущенный Исида Сокен.

Сделав пару шагов вперед, Камиюмэ огляделась по сторонам. Она находилась в роскошном огромном холле поместья. Того самого, где в свое время произошел феерический бой Ренджи против одного из баунто, даже выбоины на полу казались свежими. И на фоне всего этого мрачного антуража белоснежная фигура Шинсо, сидящая на перилах, ограничивающих второй этаж, казалась маленьким солнцем. Однако, стоило Камиюмэ приблизиться к нему на расстояние пары метров, как тот рассыпался, словно пепел по ветру.

– А потом я понял кое-что. Я понял, что все в мире случается потому, что должно случиться. У всего есть причины. И у всего есть последствия.

Бурный, безудержный поток вновь подхватил ее, не дав шанса уклониться или задержаться. Будто рухнув в горную реку, Камиюмэ беспомощно барахталась, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь. Но за что?

За улыбающуюся Мацумото, устроившую гулянку в Десятом Отряде? За недовольного Тоширо, отчитывающего захмелевшую компанию? За Иссина Шибу, препирающегося со своим лейтенантом? Или за Соскэ, сидящего в своем кабинете и с лукавой улыбкой смотрящего на нее?

Нет, не то! Все не то!

Омерзительная захолустная деревня, насквозь пропитанная паскудной реацу. Высокая фигура в мешковатой маске и с огромным топором в руках. И низкий улыбчивый мальчик, рыжеволосый, веснушчатый. Наоки Хиро...

– Рангику пострадала во время создания Хоугиоку, я не мог простить этого. Но в результате Хоугиоку досталась тебе и помогла одолеть Айзена. Я понял это, когда ты сказала, что поможешь мне убить его. И мне не за что было тебя ненавидеть.

Очередная веселая гулянка в Пятом Отряде. Грустная улыбка Рангику. Лихо отплясывающий вместе с ней старик Кодзу. Кружащиеся в медленном танце Айзен и Ёсино. Лицо Изуру, близкое, светлое.

Полумесяц ее собственного мира, яркие звезды. Шинсо, беззаботно развалившийся на пушистом облаке. Но лишь на миг, чтобы в следующую секунду вновь развеяться и закружиться в вихре появившегося здесь, откуда ни возьмись, ветра.

– Жаль, так жаль, что я понял все это слишком поздно. Как и ты сама, я много лет тешил себя напрасными иллюзиями и несбыточными надеждами и не осознавал, что со мной все было кончено задолго до того, как план Айзена перешел в активную фазу.

Кабинет Гина, полигон Третьего Отряда, разрушенный почти подчистую после очередной ожесточенной тренировки. Снова ее мир, уже не такой светлый. Напротив, темный, дождливый, мрачный. Шинсо, раскачивающийся на качелях между облаками. Бесконечный ливень, идущий там, внизу, вот уже несколько недель подряд. Никаких звезд. Потускневший полумесяц. Оборвавшиеся качели. Сгинувший в промозглой, грязно-серой бездне Шинсо.

– Если бы я раньше задумался о мотивах и планах Айзена и Кодзухиро... Если бы я поразмыслил... Ведь они оба всегда, все эти годы, были зациклены исключительно на тебе. Сейчас это так очевидно... И сейчас уже слишком поздно...

Самоуверенный Куросаки Ичиго, испуганный Ханатаро, Айзен, прибитый к стене его собственным мечом. Ошарашенный Изуру. Квартал Совета сорока шести. Холм Сокъоку. Хоугиоку.

Шинсо, убрав руки в карманы, медленно ходил между всеми собравшимися на холме. Лениво вглядывался в знакомые лица, иногда позволяя себе едва заметно улыбаться, словно от всего этого его скрутил внезапный приступ ностальгии.

Окружавшее Камиюмэ пространство стремительно трескалось и разбивалось миллионами осколков, как упавшее зеркало, и – словно кто-то переворачивал страницу в красочном комиксе – мир вновь обретал краски, уже совсем иные. Исчез холм Сокъоку, освещаемый ласковыми лучами утреннего солнца, пространство вновь медленно поглотила тьма. Откуда-то нестерпимо потянуло гарью, и Камиюмэ оглядела открывшуюся ее взгляду панораму. С находящегося на самой вершине высоченной башни балкона открывался поистине шикарный вид.

– У всего есть причины. У Кодзухиро они тоже есть. Почти весь его клан, его дом, его семья, его жизнь были разрушены той ночью. Он имеет право мстить. Так же, как Ямамото Генрюсай имел право на недовольство правлением клана Она Сэйшин. По сути, они ведь оба всего лишь жертвы собственных амбиций. Если бы они уладили свои разногласия миром...

Шинсо вновь сидел на перилах, свесив вниз ноги. Высота его ничуть не смущала, и он отсутствующим взглядом смотрел куда-то в пространство, раскачиваясь взад-вперед, рискуя в любой момент свалиться вниз. Распахнувшаяся с грохотом дверь заставила Камиюмэ отвлечься от его созерцания и обернуться. И увидеть картину, которую она была бы рада забыть. Шестеро шинигами, по характерным внешним признакам принадлежащие к кланам Шихоин и Шиба, буквально волоком тащили отчаянно вырывающуюся Куро. Когда они сбросили ее вниз с петлей на шее, а после с каким-то озорным и злорадным восторгом наблюдали, как она бьется в предсмертных судорогах, Камиюмэ поспешно отвернулась. Воспоминание о том, как окончилась жизнь ее предыдущей хозяйки, и без того почти постоянно стояло у занпакто перед глазами.

– В результате ничем хорошим это не закончилось. Кодзухиро и его люди отошли от дел, а Ямамото со своими подчиненными не смогли сходу эти самые дела подобрать. И, плюс к этому, все эти годы жили в ожидании мести и неминуемой расплаты.

Шинсо спрыгнул вниз, уже в падении разлетевшись очередным пепельным облаком. А перед глазами Камиюмэ неожиданно возник Айзен в форме бабочки, и она невольно попятилась. Поняв, что Китиара бесследно исчезла, она увидела знакомые кварталы Каракуры и замеревших друг напротив друга Йоко, Гина и Соскэ.

– Знаешь, наверное, даже не осознавая этого в полной мере, я всегда подсознательно чувствовал, что мне не выбраться. А после известия о появлении в Сейрейтее Кодзухиро все встало на места. Он почти никогда не действует своими руками, только чужими. Теперь ты и сама это видишь, верно? Все эти годы Айзен Соскэ настраивал тебя против Готэй 13, постепенно, мягко и ненавязчиво. А происходящее после должно было завершить начатое им. Мне же отводилась лишь роль несчастной, но закономерной жертвы.

Боясь, что стоящий рядом с ней и равнодушно смотрящий на сражающихся Шинсо вот-вот снова исчезнет, Камиюмэ несмело подошла ближе. Однако на этот раз ничего не случилось. Шинсо продолжал стоять, и взгляд его остался неизменным.

– Как ни крути, ты не могла спасти меня. Никто не мог. Именно поэтому во всем, начиная с момента побега из Башни раскаяния и даже раньше, чувствовалась фальшь. Все: и мы, и часть Готэй 13 – уже находились под чарами Кодзухиро и каждый играли отведенную ему роль. Именно поэтому Рангику совершила убийство, на которое по своей воле ни за что бы не пошла. И поэтому Сой Фонг пыталась убить ее, хотя не в ее стиле действовать столь поспешно и бездумно. Он все просчитал, и все прошло по его плану. Он хотел, чтобы ты после моей смерти окончательно отвернулась от Общества душ. Знал, что ты не простишь такого. Способная убить кого угодно Куро, бессмертная за счет Хоугиоку, стала бы совершенным оружием, которое Готэй 13 не смог бы побить. Все только ради этого.

Картинка перед глазами вновь померкла и расплылась сплошным неразборчивым пятном, но Камиюмэ не обратила на это внимания. Ее взгляд был прикован к Шинсо, и она больше всего боялась, что он снова ускользнет от нее. Но он был рядом, стоя все так же почти неподвижно, только руки из карманов вынул и чуть склонил голову на бок, будто разглядывая какую-то диковинку. Не контролируя себя, Камиюмэ протянула руку и сжала его ладонь в своей.

Окружающий мир обрел четкие очертания, и они оба оказались на холме Сокъоку, со стороны наблюдая за стоящими неподвижно фигурами. Шинсо вдруг резко повернулся к Камиюмэ, и в его глазах не было ничего, кроме грусти, бесконечной, всеобъемлющей.

– Не суди поспешно, кто прав, кто виноват. Это не моя война и не твоя. Каждый в этом мире заложник своих убеждений, каждый имеет право на свою точку зрения, и подчас мы не осознаем, что пляшем под чужую дудку. Не поддавайся. Никому. Никогда. Не прекращай быть собой. И не давай кому бы то ни было брать верх.

Камиюмэ молчала. Она знала, сердцем чувствовала, что это конец. Последние слова. Прощание. По щекам катились слезы, а пальцы все сильнее сжимали его руку. И она слушала его и кивала. И до последнего смотрела в его лазурные, как и у самого Гина, глаза, закрывшиеся за миг до того, как его тело окончательно развеялось по ветру, подобно предрассветной дымке.

Примечание к части

* Зеттаи Шинко переводится как «Абсолютная вера».

Глава очень длинная, остальные будут короче. Они сейчас находятся на стадии вычитки и коррекции и скоро появятся.

Том 3.

Глава 54. Выбор Йоко. Прощение или отмщение?

Нет! Нет-нет-нет-нет-нет! Не может быть! Это вздор и небыль! Гин! Как же так?! Забывшись, словно весь окружающий мир одномоментно перестал существовать, Йоко повторяла это про себя, как мантру. Будто одно лишь это могло обратить вспять то ужасное, что уже произошло. И произошло настолько неожиданно и внезапно, настолько стремительно промелькнуло все перед глазами, что Накамура не могла до конца уверовать в это. Упав на колени рядом с Гином, она неотрывно смотрела на его лицо. Сложно ожидая, что он вот-вот вновь откроет глаза, и окажется, что все это – жестокая глупая шутка. И для нее сейчас не существовало ни сорвавшейся в плач Рангику, ни замеревшего чуть поодаль в немом ужасе Изуру, ни копошащегося вокруг них Ханатаро, ни Сой Фонг, удивленной, растерянной, как будто все то, что она сделала, пролетело мимо ее сознания.

Только она. И только Гин.

Ослепительно сверкнула молния, и в лицо Йоко ударил порыв промозглого мокрого ветра, хлестнув словно плетью, заставив вздрогнуть от неожиданности.

– Теперь ты довольна?!

Подняв глаза, Накамура к своему удивлению обнаружила, что и холм Сокъоку, и те, кто там был, куда-то исчезли, а сама она оказалась неизвестно где. Место было грязно-серого цвета, как гарганта, дождь лил, как из ведра, сводя видимость почти что к нулю. Было холодно, и Йоко зябко передернула плечами, будто это едва уловимое движение могло помочь ей согреться. Сорочка, в которую она все еще была одета, промокла насквозь в считанные секунды и неприятно липла к телу.

Слезы все еще катились по щекам и нагляднее всего говорили о том, что сердце, куда более мудрое, нежели тешащийся несбыточными надеждами разум, уже приняло правду и сейчас разрывается от боли и оплакивает невосполнимую утрату.

– Камиюмэ...

Йоко подняла глаза, чтобы в следующий миг встретиться взглядом со своей занпакто. В первый момент Йоко даже не узнала появившуюся перед ней откуда ни возьмись Камиюмэ. Всегда мирная и ленивая занпакто сейчас предстала перед ней в совершенно ином виде. Мокрые русые волосы облепили лицо, всегда безукоризненно белая пижама казалась серой, а глаза смотрели с плохо скрываемым презрением. Ее грудь часто вздымалась от плохо сдерживаемого гнева. Голос был насквозь пропитан ядом и ненавистью.

– Полагаю, ты довольна, что все так обернулось, – жестко, чеканя каждое слово, осведомилась она. – Посмотри, во что ты превратила мой мир! – Камиюмэ развела руки в стороны, предлагая полюбоваться красотами окружающего мира, а потом, на миг зажмурившись, посмотрела пронзительно и с болью. – Как ты могла? Как могла все это допустить? Как могла позволить ему умереть?!

– А что я могла сделать? – сердце неприятно кольнуло от несправедливости обвинений, и Йоко закусила предательски задрожавшую губу.

– У тебя была масса возможностей, если бы поработала мозгами! Ты могла не тратить столько времени, сидя в заключении. Могла не болтать лишнего. Могла попросить Хоугиоку избавить тебя от ограничителя. И тогда ничего бы этого не было! Сой Фонг ничего не смогла бы тебе сделать! Но ты оказалась редкостной идиоткой, Йоко... – и столько в ее голосе было досады, столько разочарования, что для Йоко это стало последней каплей. События последних нескольких недель наложились одно на другое, и правда огромным неподъемным грузом рухнула на ее плечи, окончательно раздавив и без того еле теплящуюся надежду на гипотетическое лучшее. – Из-за тебя и твоей гребаной веры в Готэй 13... Как жаль, что Хоугиоку сыграла такую шутку с твоей памятью. Будь на твоем месте Куро, подобного бы никогда не произошло. Она бы не привязывалась к людям, которые приветливо улыбаются тебе только лишь потому, что не знают твоей истинной природы, а зная, с удовольствием вонзят нож в спину, потому что для них ты не имеешь права жить.

– Я не Куро, черт возьми! – почти взревела Йоко, вытерев слезы. – Не сравнивай меня с Куро и не жди, что я буду действовать, как она! Думаешь, я не понимаю, что я виновата? Думаешь, мне не больно?! Ошибаешься. – Рывком поднявшись на ноги, она одарила свою занпакто странным взглядом. – Но с меня хватит. И лжи Готэй 13, и лжи Кодзухиро и Соскэ.

– И что же? Ты собираешься бежать, поджав хвост? Оставить смерть Гина просто так?!

Убийственный взгляд своей занпакто Накамуры выдержала легко. И боль в сердце словно отошла на второй план, отступив, став тупой и ноющей, как застарелая рана.

– О, нет, – покачала головой она. – Пожалуй, я выполню последнюю волю Гина. И ты, – добавила она голосом, не допускающим возражений, – мне поможешь.

***

В реальном мире за время их разговора с Камиюмэ не прошло и секунды. Вздохнув и еще раз с сожалением посмотрев на Гина, она осторожно отпустила его руку, и, видимо, что-то в ней неуловимо изменилось, потому что Рангику подняла на нее глаза, смотря с горечью и непониманием. Но Йоко ничего не сказала. Подцепив указательным пальцем свой ограничитель, она на миг воззвала к Хоугиоку, и тут же полоска кожи оказалась словно перерезана невидимыми ножницами, а из тела Накамуры вырвался фонтан мощной неуправляемой реацу, накрыв всех находящихся на холме. На всех эта встряска подействовала по-разному: Мацумото по-прежнему смотрела непонимающе, но сейчас в ее взгляд примешалась еще и толика согласия; Изуру вышел из ступора и смотрел настороженно; Ханатаро прекратил суматошную деятельность и замер; а Сой Фонг, словно почувствовав, что гнев Йоко направлен в основном именно на нее, ощутимо вздрогнула, но страха в ее глазах не появилось.

Момент, когда золотой клинок Камиюмэ встретился с золотым же когтем Сузумебачи, пропустили все, кроме самих Йоко и Сой Фонг. Капитан ожидала нападения и была более чем готова, несмотря на всю ту растерянность, что охватила ее после убийства Ичимару Гина. Ждать атаки со стороны кого-то, кроме Накамуры, не приходилось – будучи в курсе всех дел Готэй 13, женщина неплохо разбиралась в людях и была отлично осведомлена, что и от кого стоит ждать. По крайней мере, если дело не касалось бывших капитана и лейтенанта Пятого Отряда. И если с Айзеном все было более-менее однозначно, то с Накамурой дело обстояло несколько сложнее. Однако в свете последних новостей, когда стало окончательно понятно, что она и есть реинкарнация Она Сэйшин Куро, все остальное потеряло смысл. И все же неприятный червячок уже зародился в ее душе, несмотря на все попытки Сой не допустить его появления. Потому что сейчас, сбросив ограничитель, Накамура подавляла ее одним лишь присутствием. От нее не исходило ни капли реацу, но, несмотря на это, капитан чувствовала, как с каждым заблокированным ударом трескается лезвие Сузумебачи.

Накамура смотрела на нее равнодушно и спокойно, без какой-либо ненависти, как можно было ожидать. Ее лицо решительно ничего не выражало, когда она наносила удар за ударом, все быстрее и быстрее, не давая женщине ни шанса контратаковать. И нужно было срочно что-то делать, пока не стало слишком поздно. То, что способность шикая не сработает, Айзен показал ей еще в Каракуре. О том же, чтобы использовать банкай, и речи быть не могло.

Сама же Йоко, чем дальше, тем явственнее ощущала, что не чувствует ни ненависти, ни ярости. Ни к Сой Фонг, ни к кому бы то ни было еще. И вообще никаких чувств, полная апатия.

– Скажите, Сой Фонг-сан, – произнесла она, когда они вновь сошлись в ближнем бою, – будь вы на это способны, вы бы отняли мою жизнь?

Капитан Второго Отряда, кажется, была удивлена вопросу, но не колебалась ни секунды, смотря Йоко прямо в глаза.

– Да.

– За что? – в голосе Накамуры звучало искренне удивление. – Я, та, кто никогда не желал смерти никому в Готэй 13, должна умереть, потому что вам так приказали? Что я такого сделала, чтобы заслужить это, помимо того, что являюсь реинкарнацией Куро? Разве я не отстаивала всегда интересы Общества душ? Разве не оказывала вам помощь, даже находясь в Уэко Мундо?

– Это ничего не значит, – покачала головой Сой Фонг, вновь разрывая дистанцию. – Ты оружие, которое собирался использовать против нас Кодзухиро. Это уже достаточная причина. Ничего личного.

– Вот как?

Маска равнодушия дала трещину, и Йоко почувствовала, как слова женщины вновь расшевелили комок негодования. Потому что одно дело – предполагать, и совсем другое – услышать собственными ушами, и до этого она и не подозревала, как неприятно будет услышать что-то подобное. Лезвие Камиюмэ словно наполнилось каким-то внутренним светом, став еще более насыщенным золотым, и коготь Сузумебачи не выдержал следующей атаки. Меч Йоко просто отрубил его, как если бы тот был обычной железякой без капли духовной энергии.

– В этом не может не быть ничего личного, – сказала Накамура, не сводя взгляда с противницы. – Убийство – это всегда личное!

Тело женщины тут же окутал покров Шунко, не такой, как у Йоко, а похожий на завихрения воздушных потоков.

– Забавно, что в своих принципах вы, а не я, куда больше походите на Куро, – добавила она уже спокойнее и мимоходом отметила, как на миг скривилась от подобных слов уже Сой Фонг.

Шунко продержалось недолго. Сдержав одну атаку Йоко, оно развеялось сразу же, стоило Накамуре выхватить женщину из очередного сюмпо.

– Это только твое мнение, – твердо произнесла Сой Фонг, и не думая давать слабину, даже несмотря на неутешительное положение. – Убей меня, если собралась, это все равно ничего не изменит.

– Убить? – переспросила Йоко, а потом на ее лице появилась чуть заметная улыбка. – Нет, я этого не сделаю. Полагаю, Кодзухиро ожидал от меня подобного, но не учел, что моей главной стезей всегда было милосердие. Я не отнимаю чужие жизни без повода или на поводу у эмоций. И, в отличие от вас, я руководствуюсь не чужими приказами, а собственной волей. Поэтому... – миг, и она едва заметным смазанным движением оказывается вплотную, а лезвие Камиюмэ пронзает Сой Фонг в области солнечного сплетения. – Простите, Сой Фонг-сан, но это вы убили Гина, и я этого не прощу никогда. И предпочту позаботиться, чтобы впредь вы не повторили этой ошибки.

Вытащив меч из ее тела, Йоко сделала шаг назад, смотря, как капитан падает на колени, а ее одеяние становится белым.

– В конце концов, основой моих способностей всегда было подавление чужой силы, – чуть шире улыбнулась она. – Можете считать, что ваша уснула вечным сном.

– Капитан Сой Фонг!

Крик пронесся над холмом Хоугиоку, и в следующий миг из многочисленных сюмпо вышли почти все лейтенанты Готэй 13. Не хватало только Сасакибе, Нему и Ячиру.

– Что здесь произошло? – осведомилась Котэцу Исане, медленным взглядом оглядывая развернувшуюся глазам пришедших картину.

А зрелище, надо полагать, было тем еще: земля, заваленная окровавленными останками тех, кто еще недавно были бойцами Второго Отряда, Изуру и Ханатаро, ошалевшие от всего происходящего, заплаканная Рангику, прижимающая к себе Гина, и Йоко, вся в крови и с окровавленным же мечом, стоит перед израненной Сой Фонг. И взгляд, которым их одарила Накамура, лейтенантам явно не понравился, судя по тому, как все тут же подобрались.

– Убирайтесь отсюда! – неожиданно выпрыгнул из-за спины Йоко Изуру, замерев аккурат между ней и прибывшими. Взгляд его был устремлен на Ренджи и Рукию, которые, как ему казалось, были склонны верить ему чуть больше, чем другие. – Это долго рассказывать, но, прошу, уходите.

– Ну почему? – почти промурлыкала Йоко, кладя руку ему на плечо. – Кому сила не дорога, пусть подходят.

Ситуация накалялась все больше. И Изуру предпринял последнюю попытку разрешить все миром. Шаг был отчаянным, но иного он не видел.

– Капитан, – обратился он к Сой Фонг, к немалому удивлению всех собравшихся, – вы же понимаете, что если сейчас такое количество бойцов Готэй 13 потеряет свою силу, это будет равносильно поражению! Сделайте что-нибудь!

Сидевшая все это время на одном колене перед группой лейтенантов командующая онмицукидо изумленно на него посмотрела, но тут же отвела взгляд. То ли поняв, что по-своему он прав, то ли гордость не позволяла ей после всего смотреть ему в глаза. Как бы то ни было, но, собрав остатки сил, она поднялась на ноги.

– Всем отступить, – коротко, но отчетливо произнесла она. – Немедленно. Никому не сметь вступать в бой. – А потом почти сплюнула: – Пусть убираются прочь.

– Всегда бы вы были такой милой и сговорчивой, цены бы вам не было, – усмехнулась Йоко из-за плеча Киры, заставив того изумленно обернуться. Вроде бы ситуация не слишком располагала к насмешкам, да и за Йоко подобного отродясь не водилось.

Когда лейтенанты покинули холм Сокъоку, забрав с собой уже неспособную к моментальному перемещению Сой Фонг, Изуру выдохнул с облегчением.

– Давай поскорее уйдем отсюда, – сказал он, повернувшись к Йоко уже полностью. И замер, увидев ее лицо, по которому блуждала до боли знакомая ненавистная полуулыбка.

– Чуть позже, – заметила она. – Скажем, минут через пять. Осталось еще кое-что, что я должна сделать. Если уж уходить, то хлопнуть дверью напоследок.

Нехорошее предчувствие захлестнуло Изуру с головой, и он с изумлением воззрился на манипуляции Йоко, которая, потерев ладони друг о друга, материализовала сферу Хоугиоку.

– Что ты собираешься делать? – осторожно уточнил он, уже имея кое-какую догадку относительно этого и всем сердцем надеясь, что ошибается.

– Да ладно, ты ведь догадываешься, что я собираюсь делать, – чуть шире улыбнулась Йоко. – И да, ты прав.

– Ты что, с ума сошла?! – вытаращился на нее он, отказываясь верить своим ушам. – Ты собираешься выпустить Айзена?! Сюда? Сейчас?

– Да, – невозмутимо кивнула Йоко. – Желание Готэй 13 я уже выполнила. Они хотели, чтобы я стала их врагом, они это получили. Сейчас я выполню желание Кодзухиро, и за мной не останется никаких обязательств.

Изуру бросил быстрый взгляд на Рангику и Ханатаро, но по их лицам мало что можно было прочитать. Разве что удивление внезапным решением Накамуры. Как будто ни до Мацумото, ни до Ямады не доходила вся серьезность ситуации, тогда как он сам был готов схватиться за голову.

– А о последствиях ты подумала? – голос его едва не сорвался. – Здесь и так царит хаос. Если же Айзен вырвется на свободу, от Сейрейтея камня на камне не останется!

– И что? – осведомилась Накамура. – Нас здесь уже не будет. Это не наша война. Это война клана Она Сэйшин и Готэй 13. Пусть они и разбираются со своими проблемами.

– А как же наши друзья? – Изуру начало казаться, что он сходит с ума. Логика Йоко будто вывернула его мозг наизнанку, и он уже ничего не понимал, отчаянно пытаясь разобраться, кто же из них спятил: он или все-таки Йоко с ее безумными предложениями. – Как же Ренджи? И Рукия? И Хисаги? И остальные?

– А где были эти друзья, когда умер Гин? – от Йоко внезапно повеяло арктическим холодом, и Изуру поймал себя на мысли, что даже испугался ее голоса. – Правильно. Эти друзья сидели в своих Отрядах, слушали своих капитанов и готовились с нами сражаться.

– Йоко. Прошу. Не надо. – С ужасом осознавая, что ему не удастся ее переубедить, Кира лихорадочно соображал, что ему делать. Почти не контролируя себя, он вытащил из ножен Вабиске и направил клинок ей в лицо, вызвав удивленный взгляд. – Я тебе не позволю, Йоко.

– Ты соображаешь, что ты делаешь, Изуру? – Накамура смотрела на него с долей недоумения и какой-то обиды. – Почему ты защищаешь их? Почему ты защищаешь тех, кто допустил все это?

Рука предательски дрожала, и с каждой секундой Кира все больше путался в мыслях, из всех сил пытаясь ухватить нужную.

– Боже... – прошептал он. – Я надеялся, что этот день никогда не наступит. – А потом посмотрел на нее уже твердо. – Моя Йоко никогда бы сделала ничего, что причинило бы боль ее друзьям!

– О, нет, это мои друзья никогда не вынудили бы меня сделать что-то подобное! – возразила она. – Неужели после всего ты предпочтешь встать на их сторону, а не на мою?

– Я согласен уйти с тобой хоть на край света, – ответил он. – Но здесь, в Обществе душ, остались люди, которые мне небезразличны. Абарай, Кучики, Хисаги-сан, мои товарищи по Отряду. Я не смогу жить с мыслью, что не сделал ничего, чтобы предотвратить их смерть! И если ты намерена выпустить Айзена на волю... – Рука перестала дрожать, а взгляд преисполнился решимости. – Как лейтенант Готэй 13, клянусь, что остановлю тебя!

Йоко скривилась, изо всех сил стараясь сдержать в один миг переполнившую ее до краев ярость. Какого черта?! Теперь еще и Изуру?! После всего, через что они прошли? После смерти Гина от рук Сой Фонг? После того, как он спас ее и был готов идти до конца? И сейчас он идет на попятную?!

Запал ярости прошел так же быстро, как и разгорелся, и, когда все утихло, Накамура поняла, что не чувствует в связи с этим ничего, кроме легкого раздражения. Не было уже неверия и обиды, не было непонимания, не было ее Изуру. Не было никаких чувств к лейтенанту Готэй 13.

– Попробуй, – только и сказала она, тыльной стороной ладони отбив клинок Вабиске от своего лица и покрепче сжимая рукоять Камиюмэ.

– Банкай! Тсуми но юруши*!

Такого поворота Йоко точно не ожидала, но это решительно ничего не меняло. Хотя она с любопытством наблюдала за происходившими с Изуру метаморфозами и вынужденно признавала, что определенно не думала, что Изуру может овладеть банкаем раньше нее. Закружившийся вокруг Киры ураган реацу, тем временем, рассеялся, явив взгляду Накамуры роскошную резную косу довольно жуткого вида. Верх древка походил на скелет без рук и ног, ребристый позвоночник которого переходил в гладкую рукоять, лезвие было очень длинным, больше метра в длину, и широким, с круглой выемкой у основания. Судя по тому, что Изуру водрузил эту бандуру себе на плечо без каких-либо проблем, весила она явно меньше, чем казалось на первый взгляд.

– Впечатляет, Изуру, – усмехнулась Йоко. – И что же ты собираешься делать? Спешу тебя расстроить, сражаться против бойца с косой я научилась еще в Уэко Мундо.

И, не раздумывая ни секунды, исчезла в сюмпо и бросилась в атаку. Изуру продолжал стоять на месте, даже не пытаясь увернуться, и Йоко очень скоро поняла, почему. Голова внезапно пошла кругом, и сюмпо оборвалось на половине. Координация полетела к чертям, и Накамура только в последний момент совладала со своим телом, не позволив себе позорно распластаться на земле. Дыхание давалось с огромным трудом, и Йоко почувствовала себя так, словно вдохнула не воздух, а как минимум, каменную крошку. Плюс к этому тело как будто потяжелело раза в два-три.

– Утяжеление воздуха? – уточнила Йоко, делая новый болезненный вдох.

– Не воздуха, пыли, – любезно пояснил Кира. – Обычно пыль весит слишком мало, чтобы замечать ее при дыхании. Как видишь, сейчас она стала более ощутимой – все равно что вдыхать песок. В довесок, сила тяжести в этой области в три раза превышает норму.

– И что с того? – осведомилась Накамура. – Небольшие неудобства, только и всего. Нападай и увидишь, что я отобью любой твой удар.

Ожидая нападения в любой момент, она подобралась. Все же, как ни крути, опыта в боях с противником, использующим косу, у нее было не так много, как хотелось бы. Их с Ннойторой спарринги в условиях, приближенных к боевым, происходили не слишком часто ввиду зацикленности Джируги на Нэл. Но, по крайней мере, подобные битвы для нее были уже не в новинку, что немного утешало. Хотя боль в легких и здорово отвлекала Йоко от окружающего мира.

Кира, вопреки ожиданиям Накамуры, не стал мудрствовать, хотя она ожидала от него сети Бакудо и Хадо. Однако вместо этого он просто ломанулся на нее в лобовую, чем обычно промышлял Куросаки Ичиго, а никак не он. Но расслабляться было нельзя – несмотря на то, что двигался Изуру с обычной скоростью, заметно уступающей ее собственной, Йоко была начеку и вовремя заблокировала удар косы. И тут же пожалела об этом. Промелькнуло воспоминание, как однажды в Лас Ночес она попыталась силой вломиться в закрытую дверь и яростно, всем весом, налегла на нее плечом, а та неожиданно оказалась открыта. Сейчас же ситуация оказалась прямо противоположной, и сила удара Киры оказалась настолько несоизмеримо выше ожидаемой, что Йоко просто не устояла на ногах. Ощущения были такими, словно ее, ничего не подозревающую, со всей дури сшибла гиря, какие используют для сноса зданий. Вонзив меч в землю, дабы затормозить, она успела остановиться почти на самом краю холма, как раз под разрушенным эшафотом Сокъоку.

– Ну, знаете... – поднявшись на ноги и потряся головой, дабы окончательно прийти в себя, Йоко посмотрела на Киру уже по-другому. Несмотря на все ее ожидания, он продолжал ее удивлять. Подобной мощи она от него никак не ждала.

Активировав Шунко, она разорвала дистанцию и почти сразу же ощутила облегчение. Исчезла замедляющая ее движения тяжесть, да и воздух словно стал чище.

– Выходит у твоей силы есть определенный радиус, – произнесла она. – И, если выйти за его пределы, мне ничего не грозит.

– Верно, – подтвердил Кира, не отменяя боевой стойки и явно ожидая внезапного нападения. – Не повезло, что ты боец ближней дистанции, верно, Йоко?

– О чем ты, Изуру? – пожала плечами Йоко. – Это дает тебе небольшое преимущество, только и всего. Но вовсе не отменяет того факта, что даже при использовании банкая твоя реацу на несколько порядков уступает моей. Тебе не удастся даже поцарапать меня. Да даже если бы удалось, разве смог бы ты убить меня?