Текст книги "Тонкая грань(СИ)"

Автор книги: Аноним Iriri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 103 страниц)

– Знаете, в любой другой день я была бы не прочь остаться и посмотреть представление, – проговорила Рангику, сидя на небольшой поленнице и массажируя ноги, которые потихоньку возвращали себе подвижность. По крайней мере, она уже могла твердо на них стоять и вполне сносно ходить, но предпочла бы воздержаться от сюмпо и даже от бега. – Но сейчас у меня что-то нет особого настроения. Так что давайте поторопимся.

– Согласен, – кивнул Шухей, все это время наблюдавший за летающим элементалем и пытающийся при этом найти источник реацу капитана Тоусена. Эта затея, впрочем, не возымела особого успеха, ибо, несмотря на заметно снизившуюся плотность грязной реацу, окружавшей их, последней все равно было предостаточно, что здорово осложняло поиски.

Сориентировавшись, лейтенанты сделали вывод, что находятся недалеко от границы поселка. Выходит, они или все это время ходили под землей кругами, или же чертовы коридоры расположены на удивление компактно, несмотря на кажущуюся бесконечной протяженность.

Внезапно охвативший все поселение странный гул, заглушающий собой и звуки взрывов, и рев пламени, и все остальные звуки, никому не показался добрым знаком. Наоборот, послужил своеобразным сигналом к действию. Переглянувшись, парни вновь взяли Мацумото под руки и на максимальной скорости сюмпо рванули прочь.

Канаме Тоусен отработанным годами движением убрал меч в ножны. Обезглавленное тело последнего из местных жителей грузно рухнуло к его ногам, сразу же с отвратительным шипением и бульканьем начав расползаться по земле жижей.

Жар пламени, созданного Куклой Ёсино, был весьма силен, что никак не вызывало желания остаться здесь подольше. Сам Гёте описал очередной круг над деревней, удостоверяясь, что никто не остался в живых и ничто не уцелело, после чего стремительно полетел в сторону выхода из поселка.

Неподалеку обнаружились источники реацу Абарая Ренджи и Ямады Ханатаро, так что капитан двинулся в их сторону. Ребята сидели на одном из садовых участков, укрывшись от посторонних глаз толстым стволом раскидистого дерева. Духовная энергия Ренджи была несколько нестабильна, что свидетельствовало о том, что в последнем бою парень получил несколько ран. Ханатаро же, как нетрудно догадаться, приводил друга в порядок.

Канаме нахмурился и уже собрался отчитать нерадивых за то, что они не последовали приказу и не убрались отсюда подобру-поздорову, когда чудовищной громкости гудение резануло по ушам, словно лезвие занпакто. Понять, откуда же оно идет, не удавалось, потому что складывалось впечатление, что звук идет отовсюду. Повернув голову в сторону городской площади, Тоусен с удивлением отметил, что мерзкая реацу, распространенная по поселению, постепенно концентрируется в том месте, хотя никаких источников духовной энергии там не наблюдалось.

Чувство опасности заголосило не своим голосом, и не было повода сомневаться в его безосновательности. Стало не до церемоний, поэтому Канаме, не утруждая себя пояснениями, просто схватил офицеров за шкирку, словно котят, и ушел в сюмпо. Отсюда до входа в поселок было довольно далеко, но капитан был уверен, что успеет добраться туда вовремя.

Мацумото, Хисаги и Шиба замерли на той самой опушке, с которой и начали это безумное задание, и повернулись к деревне лицом, ожидая чего-то этакого. Первым, что они увидели, стал летящий в их сторону огненный элементаль, которого они видели ранее. Шинигами уже догадались, что на самом деле это Кукла Сома Ёсино, которая тоже пришла сюда вместе с капитанами, и с любопытством разглядывали Гёте, когда он оказался совсем близко.

Впрочем, налюбоваться они не успели, потому что через несколько секунд рядом с ними из сюмпо вышел капитан Айзен, удерживающий за собой в воздухе две голубые перевернутые пирамиды. Разглядев в них израненных Киру и Накамуру, друзья невольно поежились, вспомнив тот ужасный грохот, который они слышали тогда. Судя по всему, та битва была ничуть не менее яростной, чем бой Рангику с Кайеном и Шухеем. Как-то комментировать происходящее Соскэ не стал, лишь коротко кивнул лейтенантам и тоже устреми взгляд на поселок, который отсюда был виден, словно на ладони.

И не успел Хисаги спросить, где же капитан Тоусен, как началось черте что. Казалось, что небеса над деревней разверзлись, и откуда-то из-за облаков в самый центр поселения ударил толстый столб невыносимо-яркого света. Кажется, в том самом месте располагалась городская площадь. А потом все строения, которые остались после стараний Гёте, словно начали распадаться на духовные частицы. И не только дома, а вообще все. Здания, дороги, фонари, заборы, деревья, сама земля, на которой все это располагалось. Поднявшись в воздух вместе с пылью, вся эта масса духовных частиц начала закручиваться вокруг светящегося столба. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, образовав нечто вроде огромного грязно-серого купола, скрывшего под собой все. Лейтенанты наблюдали за происходящим, раскрыв рты, что было неудивительно – не каждый день увидишь подобное. Айзен реагировал спокойнее, но в его глазах тоже застыл невероятный интерес.

Появившийся рядом с группой шинигами капитан Тоусен также не стал пускаться в комментарии. Удостоверившись, что все в относительном порядке, и смертельно раненых нет, он поставил на землю Ренджи и Ханатаро, совершенно ошалевших от произошедшего. Сперва невероятное по скорости капитанское сюмпо, потом еще этот немыслимый столб света и последующий смерч духовный частиц. Абарай был настолько на взводе, что даже забыл про свои раны, ровно как и Ханатаро про лечение.

А потом все внезапно исчезло, будто и не было никогда ни столба света, ни вращающегося купола, ни поселка. Огромный котлован, ушедший в глубину на десятки метров – вот и все, что осталось от несчастной деревни. Никаких намеков на грязную реацу, уже сидящую у всех присутствующих в печонках, также не ощущалось. Да и вообще, не знай они, что тут находилось до этого, оставалось бы только гадать на эту тему. Не осталось никаких следов. Вообще.

– Это безумие... – покачал головой Кайен, неверяще смотря на котлован.

– Вынужден признать, что это весьма эффективный способ замести все следы, – заметил Айзен. – Уверен, исследовательский отдел будет рад изучить здесь все досконально.

– Мы возвращаемся в Общество душ? – спросил Шухей.

– Сразу, как только вернется Сома-сан, – ответил тот, подходя к самому краю пропасти и с улыбкой смотря на идеально гладкое дно.

Ожидание продлилось достаточно долго, но никто из шинигами не обратил на это внимания. У всех нашлись дела. Ханатаро, ясное дело, разрывался между всеми ранеными, леча мелкие раны и оказывая первую помощь наиболее пострадавшим. Последними, разумеется, были Изуру и Йоко, на которых смотреть без содрогания было тяжело. Кайен, Шухей и Рангику, к которой наконец-то вернулась былая подвижность, патрулировали местность, хотя никаких источников реацу, помимо приближающихся Ёсино, Момо, Йоши и еще одного баунто, не наблюдалось. А капитаны спустились на дно котлована, желая удостовериться в том, что действительно никаких следов не осталось. Дескать, иначе капитан Куроцучи будет доставать их до конца года. Гёте улетел навстречу хозяйке, но о нем никто и не думал беспокоиться.

Наконец раздался шорох листвы, и на опушку вышли Хинамори и трое баунто. Йоши и Мабаши Момо тащила, заключив в Тозаншо, совсем как недавно транспортировал Киру и Накамуру капитан Айзен. Поняв, что все в сборе, капитаны тоже вернулись на поверхность. Можно было открывать Сенкаймон и возвращаться. Мабаши тоже было решено взять с собой. Несмотря на то, что Сома уже оказала ему первую помощь, передвигаться самостоятельно парень пока не мог. Посему выходило, что у капитана Уноханы в самом ближайшем будущем будет много пациентов.

– Извини, Соскэ, но я при всем желании не смогу составить вам компанию прямо сейчас, – улыбнулась Ёсино, когда офицеры, лейтенанты и Канаме прошли в Дангай. – Я и так пробыла там непозволительно долго. У вас есть дела, у меня есть дела.

– Уже забыла про свой вызов? – загадочно улыбнулся Айзен, смотря на женщину. – Не думал, что ты так пуглива.

– Не переживай, на днях я обязательно приду, – вернула ему улыбку Сома. – Хотя бы для того, чтобы забрать Мабаши-куна. Тогда и решим наши маленькие разногласия.

– Ловлю на слове, – отозвался капитан, и Ёсино тут же исчезла в клубах белого дыма.

Бросив последний взгляд на то, что осталось от поселка, Айзен улыбнулся чуть шире и тоже вошел в Сенкаймон. Ёсино была права: у них обоих было полно дел.

– Эй, мальчик! – окликнула пожилая официантка странного посетителя, который весьма шустро пробирался меж столиками куда-то в конец зала. – Мальчик! Что ты здесь делаешь? Детям тут не место.

– Я иду к маме, – спокойно ответил тот, состроив такую обиженную мордашку, словно женщина собралась лишить его сладкого.

Та в ответ только неодобрительно покачала головой, словно пытаясь этим сказать «Ну и родители нынче пошли! Додуматься надо – привести в ресторан ребенка!» Но мальчик уже ускользнул из поля ее зрения.

– Здравствуй, мамочка, – улыбнулся он красивой женщине, сидящей за одним из самых дальних столиков и курящей тонкую сигарету, читая газету.

– Тебе все хаханьки, – подняла глаза она и, окинув его долгим изучающим взглядом, кивнула на соседний стул. – Как все прошло?

– Жуть, словами не описать, – поморщился мальчишка. – Хотя, вы ведь сами все видели.

– Что за точку сингулярности ты там устроил? – поинтересовалась дама.

Наоки Хиро откинул с лица норовящую попасть в глаз прядь волос и широко улыбнулся, сложив руки в замок под подбородком. В огромных ярко-голубых глазах плясали веселые чертики вкупе с нотками самодовольства, отчего его и без того детское лицо казалось еще более ребячьим. Ни дать не взять хвастающийся друзьям ребенок, которому родители только что купили дорогую обновку.

– Не думаю, что вам действительно это интересно, – ответил он.

– Ты прав, – заметила его собеседница и, решительно смяв недокуренную сигарету в пепельнице, перешла к делу. – Ты достал то, что требовалось?

– Ну, вы меня совсем обижаете, Ёсино-сама, – в притворной обиде надув губки, пробубнил Хиро. – Разумеется, образцы у меня. Передам их вам в любое время в условленном месте.

– Отлично, – констатировала баунто, отпивая из кружки чай и мечтательно глядя в пространство. – Значит, очень скоро твои тайны будут моими, Соскэ-кун...

Примечание к части

Кому не сложно, оцените, пожалуйста, этот фик и черкните пару строчек: https://ficbook.net/readfic/3212907

Автор и я будем очень благодарны.

Том 2.

Глава 25. Бабочка

Стоило открыть глаза, как Йоко вынужденно разразилась гневной тирадой и опять зажмурилась. Она не знала, чья это гениальная идея – повесить над ее кроватью лампу, по яркости не уступающую прожектору, но лучше бы этому герою было не попадаться ей на глаза. Повернув голову на бок, чтобы потолок пропал из ее зоны видимости, Накамура огляделась. Комната была очень скромно обставлена: кровать у окна, стол в углу, стул, прикроватная тумбочка и тонкий ковер на полу – вот и все убранство. Но этого девушке хватило, чтобы идентифицировать место, в котором она находилась: ей уже доводилось бывать тут раньше.

Судя по всему, в отключке она пролежала достаточно долго, раз за это время дело, связанное с Наоки Хиро, закончилось, и они успели вернуться в Общество душ. Чем все завершилось, Йоко не имела ни малейшего представления и вовсе не собиралась пребывать в неведении ни минуты. Однако, попытавшись подняться, Накамура была вынуждена несколько поумерить свой пыл, ибо тело отозвалось такой болью, что девушка чуть было не закричала, вновь рухнув на подушку. Но просто так лежать было совсем не вариант, так что Йоко сделала первое, что пришло ей в голову: попыталась позвать кого-нибудь из персонала госпиталя. Словно ожидав этого, в ее палату уже через несколько секунд вошла невысокая женщина с длинными темными волосами, заплетенными спереди в косу. Тонкие черты лица, серьезный и сосредоточенный взгляд синих глаз и белое хаори на плечах завершали образ. Унохана Рецу – капитан Четвертого Отряда и лучший медик во всем Обществе душ – собственной персоной.

– Рада, что вы наконец-то пришли в себя, Накамура-сан, – улыбнулась женщина, подходя к кровати и аккуратно, но решительно пресекая новую попытку Йоко хотя бы сесть.

Та вновь скривилась от неприятных ощущений в области солнечного сплетения – именно там, где она пронзила себя клинком Вабиске. Оставалось только удивляться, что, несмотря на старания медиков, болевые ощущения и не думали исчезать. На левой ладони капитана Уноханы появилось зеленоватое сияние медицинского Кидо, и она медленно провела ею в нескольких сантиметрах над раной Накамуры. Боль постепенно отступала, и дыхание девушки выровнялось. Но ненадолго. В какой-то момент боль вернулась, причем настолько резкой вспышкой, что Йоко показалось, будто из ее глаз посыпались искры. До крови прикусив губу и изо всех сил сжав одеяло, она выгнулась такой дугой, что стоило бы побеспокоиться за ее позвоночник. Но, судя по всему, так и должно было быть, потому что капитан лишь сочувствующе посмотрела на Накамуру, не прекращая своих медицинских манипуляций.

Когда эта пытка, наконец, прекратилась, Йоко, пребывающая уже практически в бессознательном состоянии, опять пришла в себя и возмущенно воззрилась на Унохану.

– Я думала, что от лечения мне должно стать легче, – тяжело дыша и дрожащей рукой вытирая катящийся по лицу пот, проговорила она.

– Поверьте мне, станет, – отозвалась Рецу. – Ваша рана была гораздо серьезнее, чем вам могло показаться. Пусть касательно, но был задет сакэцу, а это очень опасно. Но не волнуйтесь, вы уже идете на поправку. Сейчас вам нужен полный покой.

– Спасибо вам, капитан Унохана, – слабо кивнула Накамура, когда женщина двинулась обратно к двери. – Скажите, а что с остальными? – пока она не ушла, Йоко решила расспросить ее о текущей ситуации и о состоянии друзей.

– Все в порядке, – сказала та. – Хинамори-сан, Абарай-сан и Ханатаро-кун от помощи отказались. Хисаги-сану и Шибе-сану она так же не требовалась. Лейтенанту Мацумото, как и вам, пришлось пройти через процедуру очищения от чужеродной реацу, но у нее не было серьезных ран. Маэми-сан и Ториами-сана выписали еще позавчера. Только Кира-сан все еще в стационаре, но завтра выпишем и его.

Накамуру с головой захватило чувство вины, а в памяти появилась четкая картина того, как она своими руками ранила Изуру. Конечно, она делала это не по своей воле, но и она тоже виновата в том, что случилось, раз не смогла должным образом противиться воле Наоки. Интересно, что же в результате стало с этим психом?

– А можно кому-нибудь прийти сюда? – поинтересовалась Йоко, желавшая как можно скорее ознакомиться с результатами задания.

– Ни в коем случае, – коротко, но емко произнесла капитан, покачав головой. – Вам нужен полный покой, и от разговоров тоже следует воздержаться.

– Но не могу же я просто так лежать целый день напролет! – возразила Накамура, которую совершенно не радовала перспектива валяться тут в одиночестве, не зная, что происходит за пределами палаты. – Я должна знать, чем закончилось наше задание.

Улыбка капитана Уноханы из заботливой и сочувственной как-то неуловимо преобразилась в столь же добрую, но при этом настолько пугающую, что мурашки не заставили себя ждать, дружной стаей проносясь по спине Йоко.

– Вам сейчас нужен полный покой, Накамура-сан, – мягко повторила Рецу, улыбаясь.

– Д-да, – запнувшись, ответила Йоко, желание спорить у которой как-то резко отпало. И Унохана, наконец, удалилась.

Девушка недовольно посмотрела на висящий над ее кроватью светильник, к сиянию которого глаза уже более-менее привыкли, и вздохнула. Одиночество и безделье – вот ее верные и единственные спутники на ближайшие дни. Хотя была еще надежда, что кто-нибудь из друзей, наплевав на правила, проберется сюда и поделится новостями. Или, что еще лучше, к ее палате приставят Ханатаро.

На больничной койке Йоко провела целых три дня. Правда большую часть времени девушка благополучно проспала, поэтому ожидание не показалось ей таким уж изнуряющим. Капитан Унохана каждый день приходила к ней, чтобы провести сеанс лечения, и с каждым разом болевые ощущения становились все слабее и слабее. Рана давно уже затянулась, оставив на память жуткого вида шрам, который Накамура после некоторых размышлений решила оставить.

На третий день к ней, наконец, пустили посетителей, и друзья в красках поведали ей все, что произошло в треклятом поселке, пока она была в плену Наоки Хиро. Как и думала с самого начала Йоко, капитан Айзен лично разобрался с этим безумным ученым. Но в ее душе изо дня в день крепли кое-какие сомнения, появившиеся еще после туманных речей Наоки. И что-то подсказывало ей, что капитан может прояснить если не все, то хотя бы некоторые из них.

– Таким образом, поселок был полностью уничтожен, в связи с чем сбор образцов для исследования стал невозможным, – закончил доклад капитан Айзен, стоя напротив главнокомандующего меж двумя шеренгами капитанов.

– Я с самого начала говорил, что надо было послать кого-нибудь из Двенадцатого Отряда! – тут же вспылил капитан Куроцучи, разочарованный отсутствием нового материала для исследований. – В Готэй 13 ни на кого нельзя положиться! Это вы виноваты в том, что ничего не удалось достать! – тыкнул он пальцем в Айзена и Канаме. – Вы должны были сперва позаботиться об образцах, а уже потом приступать к ликвидации!

– Простите, капитан Куроцучи, – загадочно улыбаясь, спокойно ответил Соскэ, которому все эти возмущения, кажется, доставляли удовольствие. – Так получилось.

Тот явно хотел сказать еще много чего на тему полной некомпетентности капитанов Пятого и Девятого Отрядов, но Ямамото грозно постучал тростью по полу, требуя тишины.

– Айзен Соскэ, – проговорил он, – можешь ли ты с уверенностью сказать, что Наоки Хиро мертв?

– Так точно, – отозвался Айзен, занимая свое место в шеренге. – Я убил его собственноручно и уверен, что Общество душ больше не услышит его имя. Подробности указаны в отчете.

– Все свободны, – распустил капитанов главнокомандующий. – Но вопрос о самовольной отлучке в мир живых офицеров Четвертого и Пятого Отрядов все еще оставлен открытым.

Айзен и Унохана коротко кивнули, давая понять, что приняли замечание к сведенью, и тоже покинули зал собрания.

Йоко с самого начала знала, что по возвращении в Общество душ, все непременно закончится именно этим. Поздно вечером, когда она в сопровождении друзей пришла домой, там уже играла музыка, слышались веселые крики и задушевные разговоры, а саке лилось рекой. Стоило войти во двор, как ребята оказались в самой гуще собравшихся. Кто-то танцевал, кто-то на спор пил, кто-то устроил на полигоне спарринг, кто-то, уже здорово набравшись, лежал в отключке.

В центре сборища, разумеется, была Рангику, лихо отплясывая танец живота. Там же был и Хисаги, и Кайен со своей невестой Мияко, и вся остальная братия, уже давно ставшая родной и привычной. Недолго думая, ребята присоединились к вечеринке к радости возникшего рядом с ними Кодзу, который был совершенно и счастлив видеть Йоко живой и здоровой. Момо быстро отыскала глазами Мабаши и Йоши и отправилась к ним. Этим троим явно было, о чем поговорить. Над головами веселящихся с радостными и звонкими песенками на безумной скорости кружила Ризу, внося свою лепту в общий уровень шума.

Завидев друзей, Мацумото тут же пригласила их к себе, неизвестно откуда вытаскивая очередную бутылку саке. Но так как из-за недавних ран Йоко и Изуру сей напиток был противопоказан, и присутствующая здесь Котэцу Исане явно за этим строго следила, отдуваться за всех пришлось одному Ренджи. Под чутким надзором Рангику парня развезло очень быстро. Хмель ударил в голову, требуя чего-нибудь этакого. Поэтому, едва завидев среди гуляющих непонятно как оказавшуюся здесь Рукию, Абарай резко сорвался с места в ее сторону. Практически сразу же эту парочку заслонила от друзей толпа гуляющих, и они потеряли из виду его красную шевелюру. Конечно, за нарушение традиций ему могло очень сильно влететь, но было ясно, что сейчас Ренджи не остановишь. По крайней мере, разговорами. А силу применять не хотелось.

Мацумото, словно решив, что ее миссия выполнена, вернулась к танцам и веселью. Кодзу, несмотря на возраст, составлял ей достойную конкуренцию на этом поприще. Девушку его компания ничуть не смутила, и через некоторое время эти двое отплясывали уже на пару. Дуэт у них получился весьма колоритный.

В какой-то момент появился еще и Гин. Йоко только сейчас поняла, как же за это время она соскучилась по его лисьей улыбке. Сама не ведая, что творит, она ничуть не хуже Ренджи вскочила на ноги, а когда очнулась, поняла, что в порыве чувств просто повисла у Ичимару на шее. Тот подобной наглости явно не ожидал, и девушке впервые довелось лицезреть его широко раскрытые глаза удивительного лазурного цвета. Всего секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы в кои-то веки увидеть на лице Гина вполне человеческое выражение, не скрытое под извечной маской.

– Ахем, извините меня, – немного смущенно произнесла Накамура, представив, как это выглядело со стороны.

– Не знал, что ты так по мне соскучилась, Йоко-кун, – усмехнулся Гин.

По его голосу было невозможно разобрать, что же он думает по поводу случившегося, но особого недовольства не чувствовалось, так что девушка расслабилась, дав себе втык впредь не выпадать вот так из реальности.

Вечеринка шла полным ходом, когда объявился еще и капитан Айзен, держа под руку Ёсино. Вопреки ожиданиям Йоко, что он пришел сюда для разговора с ней и остальными участниками недавней операции в мире живых, он так и не завел разговор на эту тему. Лишь поприветствовал собравшихся, перебросился несколькими фразами с Кодзу, а потом влился в общее веселье. Так лихо, как старичок, они с Сома, правда, не плясали, по большей части сидя отдельно и перешептываясь о чем-то, но от медленного танца не отказались. И возымели на этом поприще немалый успех, некоторые аж зааплодировали.

Устав от танцев, изрядно захмелевшая Рангику плюхнулась на траву, раскинув руки в стороны. Огромная грудь чуть не вывалилась из косодэ, но Мацумото не обратила на это ни малейшего внимания, разглядывая звездное небо. Но подолгу заниматься настолько монотонным делом никогда не было ей свойственно, поэтому уже скоро девушка вновь придала телу сидячее положение. От внимания Накамуры не ускользнуло, что в какой-то момент из глаз Мацумото вдруг исчезла всякая веселость и игривость. Посмотрев туда же, девушка увидела в отдалении Ичимару, о чем-то беседующего с капитанами Зараки и Кьораку. Когда же Йоко вновь перевела взгляд на Рангику, та уже выглядела, как обычно, с коварной улыбкой оглядывая собравшихся. На секунду Накамура подумала, не привиделся ли ей этот странный перепад в ее настроении, но уточнять не стала. Изуру ведь как-то говорил ей, что Рангику и Гин давно знали друг друга, и мало ли какие личные проблемы у них могли возникнуть.

К слову об Изуру. Оглядевшись по сторонам, Йоко обнаружила, что Киры нигде нет, но не слишком удивилась такому повороту. У него вообще весь день не было настроения, и большую часть времени он молчал, невидящим взглядом смотря в пространство. Надо полагать, что бы он там ни говорил Наоки, встреча с родителями оказала на него не самый благоприятный эффект. Справедливо решив, что вечеринка распрекрасно пройдет и без ее активного участия, девушка тоже пошла в дом. Веселье весельем, а Кире явно не помешает поддержка – нет ничего хуже, чем переживать подобное в одиночку.

Как и ожидала Накамура, Изуру не стал прятаться в каком-нибудь одному ему известном потайном ходе, а просто удалился в свою комнату.

– Так и знала, что ты здесь, – заметила Йоко, входя в комнату и тихо закрывая за собой дверь.

Словно ее и дожидаясь, Кира даже не шелохнулся от звука ее голоса, продолжая смотреть куда-то в даль через большое открытое окно. Теплый ветерок развевал его волосы, донося отдаленные звуки пирушки и звон стальных клинков с полигона.

– Не хочу портить другим настроение кислой миной, – спокойно пояснил он, не оборачиваясь.

Не говоря ни слова, Йоко подошла ближе и встала рядом, тоже устремив взгляд в окно, на темные силуэты зданий, виднеющиеся за оградой. Тишина не тяготила, наоборот, давая возможность привести мысли в порядок. Раздавшееся откуда-то со двора чье-то сатанинское гоготание вырвало Накамуру из мыслей, напомнив, для чего она сюда вообще пришла.

– Поговори со мной, – сказала Йоко, посмотрев на Изуру, глаза которого выражали вселенскую тоску и печаль. Возможно, и не стоило сейчас лезть с расспросами, но девушка была твердо убеждена, что держать боль в себе категорически неправильно и что неразрешимые проблемы, высказанные вслух, непременно перестают быть таковыми. – Расскажи все.

– О чем? – равнодушно уточнил Кира. – О том, что мне пришлось собственноручно убить своих родителей?

Накамуре здорово не понравился тон голоса, которым было это произнесено, но говорить что-либо она не стала, чувствуя, что парень еще не довел до конца свою мысль.

– Ты ведь сама это видела, Йоко, – сказал Изуру. – Один взмах меча и всё – их нет!

– Послушай, я понимаю, что тебе больно от этого, но... – начала было Йоко, но Изуру отчаянно замотал головой.

– В том-то и дело, – емко произнес он. – Мне не больно! Совсем! Я убил их, а мне не больно! Часто ты встречала людей, способных остаться равнодушными к подобному?

– Но ведь ты сам говорил, что они умерли десять лет назад, – заметила Накамура, опасливо косясь на Киру, не представляя, как он может отреагировать на ее слова. – Говорил, что они сами бы хотели этого. Разве ты не верил в свои слова?

– Я не знаю, – честно ответил Изуру. – Просто тогда, десять лет назад, когда я получил извести об их смерти, мне тоже не было больно. И когда я встретил их тогда, в лаборатории, пусть даже не их, а то, что от них осталось, мне показалось, что мне дают второй шанс. Но ничего не изменилось. И сейчас, когда они исчезли из моей жизни окончательно, я по-прежнему ничего не чувствую. Наверное, я просто плохой человек, и поэтому...

Закончить свою мысль ему не дал кулак Накамуры, прилетевший точнехонько по макушке. Подкреплять удар Шунко девушка, разумеется, не стала, но все равно он получился довольно увесистым.

– Еще что выдумаешь?! – рявкнула она, уперев руки в боки и возмущенно смотря ему в лицо. Тягостная атмосфера, которую нагнал Кира своими депрессивными мыслями, ушла одномоментно. Сам парень удивленно вытаращился на Йоко, не ожидав такой резкой перемены настроения. – Сейчас говоришь, что ты плохой человек, завтра скажешь, что не годишься в шинигами, послезавтра выдумаешь, что ты мировое зло, которое не должно существовать! Я не буду врать, будто понимаю, каково тебе действительно пришлось, я ведь никогда не знала своих родителей. Поэтому без понятия, что бы я чувствовала на твоем месте. Все мы разные, но общее у нас одно – мы шинигами. Мы каждый день невольно имеем дело со смертью. В отличие от простых людей, для нас она естественна и привычна. Так что завязывай с этой ерундой! Ты мне жизнь спас, в конце концов! Плохой человек, – передразнила его Йоко.

– Ты о чем вообще? – возмутился Кира, потирая ушибленный затылок, когда к нему, наконец, вернулся дар речи. – Это ведь ты меня спасла!

– Я тебя чуть не убила! – практически выкрикнула девушка.

– А потом спасла, – напомнил он.

– Может, подеремся? – уже улыбнулась Йоко, чувствуя, что коэффициент абсурдности разговора начал зашкаливать.

– Пожалуй, нет. – На лице Изуру тоже появилась улыбка, пусть и не такая широкая, как у Накамуры. – Думаю, хватит с нас прошлого раза.

– Согласна, – вздохнула она.

Тема была закрыта, и в комнате вновь повисло молчание. Так как на улице уже был поздний вечер, давно уже стемнело. Заметив в комнате свет, в какой-то момент в окно залетела бабочка. Такая огромная, что сперва ребята приняли ее за адскую. Наблюдая за ней, Йоко протянула руку, и бабочка после некоторых колебаний села на указательный палец девушки, давая возможность в деталях рассмотреть изумительные крылья.

– Ну, а о чем теперь ты задумалась? – спросил Изуру, когда прошло несколько минут, а они так и стояли неподвижно, разглядывая внезапно навестившую их гостью.

– А? – очнулась от размышлений Накамура, а потом улыбнулась, смотря в пол. – Да так... ни о чем... неважно это...

Эта детская и нелепая попытка Йоко уйти от ответа совершенно не удовлетворила Киру, так что он принялся сверлить девушку настолько пристальным взглядом, что, казалась, на ней вот-вот задымится сихакусё.

– Ты знаешь, что некоторые бабочки живут всего один день? – наконец, заговорила Йоко, когда окончательно убедилась, что Изуру от нее не отстанет. Впрочем, она не собиралась уходить от разговора с самого начала, просто не знала, как облачить свои мысли в слова. – Возможно, эта одна из них. Представляешь, она ведь и не знает, наверное, что завтра ее жизнь закончится.

– Ну, да... – кивнул Изуру через некоторое время, начиная понимать, к чему она клонит.

– Мы очень на них похожи, тебе не кажется? – задумчиво спросила Накамура не то у него, не то у самой себя. – Сегодня мы живы и веселимся. Но никто не даст гарантий, что уже завтра весь Сейрейтей не провалится в тартарары.

Девушка сама не знала, с чего вдруг ее потянуло на философию, и уж тем более не ожидала, что Кира поддержит эту тему. Собственно, он и не поддержал, несильно ткнув ее в бок. Потревоженная бабочка тут же сорвалась с ее пальца, перелетев на подоконник.

– Да ну тебя с такими мыслями! – возмутился Изуру. – Сперва говоришь, что мы шинигами и ходим бок о бок со смертью, теперь твердишь, что завтрашний день может быть последним! Нет, я не отрицаю. Но знаешь, что я тебе скажу. Я не собираюсь умирать. Ни завтра, ни через сто лет.

– Ну вот, так-то лучше, – удовлетворенно улыбнулась Йоко. – Теперь ты снова окончательно стал собой.

От их смеха бабочка вновь взмыла вверх, выписывая под потолком дивные виражи, но не подлетая к смертельно опасной для нее раскаленной лампочке.

– Хотя, – нарочито серьезно сказал Изуру, отсмеявшись, – если завтрашний день действительно последний, мне еще надо успеть сделать одну важную вещь.

– Да, пожалуй, у меня тоже такая найдется, – заметила Накамура, продолжая улыбаться.

Не разня слова с делом, Изуру привлек Йоко к себе и, увидев в ее глазах полное согласие, осторожно, словно пробуя что-то незнакомое, приник к ее губам. Поцелуй по началу был каким-то робким и неуверенным, но постепенно они оба дали волю чувствам, крепче сжимая друг друга в объятьях. Йоко и заметить не успела, как ее руки обвили его шею, а его – легли ей на талию, мягко, но настойчиво прижимая ближе.