Текст книги "Тонкая грань(СИ)"

Автор книги: Аноним Iriri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 103 страниц)

– Подними свои волны до небес, Нэдзибана!

Но, вопреки ожиданиям, меч не превратился в трезубец. Более того, с ним стали происходить странные метаморфозы, которых Шиба никогда не видел и даже не слышал, что такое вообще может случиться. Лезвие вдруг странно задергалось, словно утратив твердость, а потом, надувшись, подобно мыльному пузырю, просто лопнуло и исчезло. И почти сразу же оставшаяся в его руке рукоять меча распалась на духовные частицы.

– Что за чертовщина?.. – Кайен неверяще смотрел на свою руку, совершенно не понимая, что произошло.

– Ну я же сказал: не трогай, – хохотнул Пустой. – Это моя способность. Любой, кто прикоснется к моим щупальцам, теряет свой занпакто.

Шок от произошедшего был настолько сильным, что Кайен не успел уклониться от очередной атаки, пропустив весьма увесистый удар другим щупальцем.

– Кайен-доно! – вскрикнула Рукия.

Стоять и наблюдать за развертывающимся перед глазами боем, который с самого начала был нечестным, было для нее просто невыносимо. И наплевать, что Кайен просил не вмешиваться! Она не может просто бездействовать. Схватившись за занпакто, девушка уже приготовилась броситься в бой, но рука капитана Укитаке, решительно легшая на рукоять Соде-но-Сираюки, ее остановила.

– Капитан? – она недоуменно посмотрела на Укитаке, не понимая мотивов его странного поступка. – Почему вы?.. Мы ведь должны помочь ему!

– Да, должны, – кивнул он, и Рукия видела, как тяжело дались капитану эти слова. – Но ведь тогда пострадает его честь. Да, мы можем вмешаться, помочь, спасти ему жизнь, но тогда мы навеки уничтожим его честь.

Рукия отказывалась его понимать. Слова капитана вызвали у Кучики такое неприятие, что она замотала головой. Как вообще в такой момент можно думать о чем-то подобном?!

– Что такое честь по сравнению с жизнью?! – она сама не заметила, как перешла на повышенные тона.

Укитаке в ответ только вздохнул.

– Послушай, Кучики, – медленно произнес он, тщательно подбирая слова. – Послушай, пойми и постарайся запомнить. Есть два типа сражений, и ты должна научиться очень четко их различать. Есть сражения во имя жизни и есть сражения во имя чести.

Рукия перевела взгляд на Кайена, который запрыгнув на спину Пустого, голыми руками отрывал самое толстое щупальце. Судя по реацу, да и по внешнему виду, его силы были на исходе, и Кучики лишь закусила губу от того, что не может ничем помочь.

– Сейчас он сражается во имя чести, – говорил тем временем капитан. – Защищает свою честь, честь своих погибших товарищей и, в особенности, честь Мияко-сан.

В словах Укитаке было так много правды, что Рукия не могла просто так принять сказанное им, как должное. Но, тем не менее, его слова сделали свое дело. На подсознательном уровне девушка с самого начала понимала, что он прав, так что, глубоко вздохнув, Рукия попыталась успокоиться.

Как раз в этот момент Кайен и его противник резко разорвали дистанцию. Шиба выглядел помятым и очень-очень уставшим, а Пустой, кажется, только вошел во вкус.

– Ну что, пацан, – усмехнулся он. – Может, уже попросишь тех двоих помочь тебе?

– Да заткнись ты, – огрызнулся шинигами. – Даже одного меня с лихвой хватит для такого, как ты.

– Вот оно что, – тварь словно этих слов и ждала, так приторно издевательски зазвучал ее голос. – Тогда ты, пожалуй, разделишь судьбу своей любимой женушки. Я возьму под контроль твое тело, и ты своими собственными руками оборвешь их жизни! Вот будет потеха!

Его щупальца, до этого словно развевающиеся на ветру, внезапно соединились в одну сплошную массу и, сорвавшись со спины Пустого, с немыслимой скоростью устремились прямо в лицо Кайену. Тот, уже будучи выжатым, подобно лимону, только и успел выставить перед собой руку.

Укитаке и Рукия, стоящие на все той же ветке и ожидающие чего-то из ряда вон выходящего, лишь недоуменно смотрели, как странная красная масса, столкнувшись с ладонью, не пронзила ее насквозь, а каким-то непостижимым образом втянулась внутрь небольшой ранки. Уродливое тело Пустого, без щупалец ставшее каким-то маленьким и жалким, рассыпалось в прах.

Несколько мучительно долгих секунд капитан и Кучики не сводили взглядов с Кайена, стоящего к ним спиной. Знакомое плохое предчувствие, которое на фоне событий последнего часа как-то неуловимо отошло на второй план, снова напомнило о себе, полоснув по сердцу, словно лезвием.

– Кайен-доно? – голос прозвучал слишком жалобно.

– В чем дело? – отозвался он ужасным лязгающим голосом недавнего Пустого. – Ты звала меня?

А потом он, наконец, обернулся, и Рукия не упала от увиденного в обморок только лишь потому, что вообще никогда не была человеком, способным упасть в обморок из-за сильных потрясений. Дрожа всем телом и чувствуя, как к глазам подступают слезы, она смотрела на него, не в силах даже моргнуть. Его кожа приобрела грязные зелено-серый оттенок, вокруг глаз появились те же оранжевые пятна, что и на недавней белой маске. Но главное сами глаза. Черные, с бесформенным сияющим зрачком. Кучики стояла ни жива ни мертва, лишившись дара речи и даже забыв, что надо дышать.

– Кайен-доно...

– Почему ты так настойчиво меня зовешь? – издевательским голосом, словно елейным маслом смазанным поинтересовался он. – Ты беспокоишься за меня? Если это так, то я просто не могу отказать себе в удовольствии съесть тебя первой.

И вдруг резво взмыл вверх, буквально за долю секунды оказавшись прямо перед ней. В таком состоянии, в котором сейчас пребывала Рукия, не могло быть и речи о том, чтобы вытащить занпакто. И, вне всяких сомнений, пустой бы осуществил задуманное, если бы в этот момент между ними не возник капитан Укитаке.

– Беги, Кучики, – приказал он, но Рукия продолжала стоять. Увиденное словно полностью сковало ее волю, и девушка просто не могла пошевелиться. – Беги! Беги, если не хочешь умереть! – и то, что капитан впервые повысил на нее голос, наконец, вырвало ее из этого ступора, и, сорвавшись с места, Кучики бросилась бежать, куда глаза глядят.

По щекам текли слезы, в глазах застыл ужас, граничащий с безумием, и неверие, и отказ принимать случившееся. Почему?! Почему все так обернулось?! Ведь еще вчера ничто не предвещало беды! Кайен-доно! Почему?! Когда все пошло наперекосяк?! Господи, пусть все это окажется ужасным сном! Не хочу не хочу не хочу не хочу не хочу! Господи, что происходит?! Быть этого не может!

Совершенно не смотря, куда она бежит, Рукия запнулась об какой-то корень и, несколько раз перекувыркнувшись, со всей дури впечаталась головой в ствол дерева. И вспышка боли, захлестнувшая ее на несколько секунд, разогнала кашу в голове. Обернувшись в ту сторону, откуда она только что прибежала, Рукия с силой сжала кулаки. Как она может сейчас бежать?! Какой в этом смысл?! Она не имеет права бояться! Она должна что-то предпринять! И не завтра, а сейчас! Вытащив занпакто и обругав себя дюжиной крепких словечек, Кучики со всех ног побежала обратно.

Она совершенно не представляла, что будет делать. У нее не было никакого плана. Лишь мудрое не по годам сердце подсказывало ей, что так надо.

Когда Рукия вновь оказалась на той поляне, капитан Укитаке уже решил положить конец битве.

– Ты что, совсем из ума выжил?! – возмутился Пустой, зажимая рану на шее. – Убьешь своего подчиненного?!

– Да, убью, – твердо сказал капитан. – Я не позволю тебе запятнать его честь и осквернить его тело! Получай! – И нанес серию стремительных ударов.

Казалось бы, перевес на его стороне, но именно в этот момент болезнь дала о себе знать, и Укитаке, припав на одно колено, закашлялся, харкая кровью. А Пустой, потеряв к нему интерес и вновь почувствовав рядом присутствие Рукии, рванул к ней. А девушка, вновь увидев его, как-то вмиг растеряла с таким трудом восстановленную решимость. И душа ее вновь плакала от боли. И Рукия не могла даже пальцем пошевелить, просто стоя с мечом наперевес. И так и не заметила тот момент, когда клинок Соде-но-Сираюки насквозь пронзил его тело. И продолжала стоять, не способная вымолвить ни слова. И смотрела на его лицо, на котором появилась слабая улыбка.

– Кайен-доно... – дар речи, наконец, вернулся к Рукии. – Вы... вы это специально?..

– Капитан, – негромко произнес он, услышав, как подошел Укитаке. – Большое спасибо, что позволили мне сразиться с ним. – Обняв ее левой рукой и положив голову ей на плечо, Кайен заговорил ей на ухо. – Кучики, прости меня. Я так перед тобой виноват. Это я вовлек тебя во все это, и из-за меня тебе пришлось пережить такой кошмар... Спасибо тебе. Благодаря тебе, мое сердце обретет покой.

Пошел дождь, и холодные капли катились по лицу девушки, смешиваясь со слезами. И рухнув на колени, она плакала, прижимая к себе его тело, и не могла успокоиться. И слезы не приносили облегчения, и каждая из них тяжким камнем ложилась на ее сердце.

«Ведь я не сделала ничего! Абсолютно ничего! Не за что меня благодарить! Я думала лишь о себе! Защищала лишь себя! Так почему? Почему вы благодарите меня, Кайен-доно?»

Рукия плохо помнила, как они вернулись в Сейрейтей, как она вызвалась сама отнести тело Кайена в поместье клана Шиба, как она шла по ночным улицам, и редкие прохожие в ужасе шарахались от нее. Прыгали под ее ногами каменные плиты, которыми была вымощена дорога в городе, и земля то и дело норовила уйти из-под ног. Рукия медленно шла, не видя и не слыша ничего вокруг себя. Ледяной дождь смывал горячие слезы с ее лица. И сердце ее рвалось на части от горя, и сама она словно превратилась в одно сплошное средоточие боли.

Она не помнила, как добралась до поместья Шиба, как ее приветливо встретил какой-то парнишка, как молодая девушка с протезом вместо правой руки и повязкой на голове, удерживающей в более-менее относительном порядке длинные волосы, спрашивала у нее что произошло. Рукия ничего не смогла им сказать, не смогла объяснить, что случилось. Не смогла признаться, что это она убила Кайена. Что из-за ее трусости и эгоизма он погиб.

Когда Рукия, наконец, пришла в себя, то обнаружила, что находится в какой-то подворотне, сидя прямо на земле. Уже наступило утро, дело шло к полудню, если судить по солнцу. За ночь она изрядно промокла и замерзла, но все это не шло ни в какое сравнение с той болью, которая переполняла сейчас до краев ее сердце. Но слез не было.

Поднявшись на ноги и отряхнувшись, Кучики пошла по улице, не разбирая дороги. О том, чтобы пойти в поместье клана, даже думать не хотелось. Меньше всего на свете Рукия сейчас горела желанием сидеть в одиночестве в четырех стенах. Про казармы Тринадцатого Отряда и речи не шло. Прийти туда, а Кайена и Мияко там не будет... В это было трудно, почти невозможно поверить, но девушка знала, что это так, и пока не была готова к встрече с действительностью.

Внезапно Рукия почувствовала, что ей ужасно хочется напиться. До полной невменяемости, до потери сознания, памяти и прочих составляющих личности. Кучики с тоской подумала, что было бы желательно, чтобы они не возвращались ближайшие несколько дней. А то совсем тошно...

Но, разумеется, задуманное она не осуществила, несмотря на то, что ее дела были хуже некуда – она все-таки была Кучики, и это не пустой звук. Так что Рукия просто убивала время, бесцельно и бессмысленно бродя по Сейрейтею.

Дело уже шло к вечеру, когда на ее плечо внезапно решительно опустилась чья-то рука.

Примечание к части

Кому не сложно, оцените, пожалуйста, этот фик и черкните пару строчек: https://ficbook.net/readfic/3212907

Автор и я будем очень благодарны.

Том 2.

Глава 29. Время играть в открытую

Сказать, что Йоко находилась в дурном расположении духа, значит не сказать ровным счетом вообще ничего. На утреннем собрании лейтенантов Сасакибе Чоуджиро – лейтенант Первого Отряда – сообщил всем собравшимся, что нынешней ночью при трагических обстоятельствах погибли Кайен и Мияко Шиба. Уточнять, что именно там случилось, он не стал, равно как и давать какие-нибудь комментарии по поводу произошедшего в целом. Накамура после услышанного первые несколько минут вообще не могла до конца осознать эти новости. В конце концов, за то время, что она занимала свой пост, ей еще ни разу не доводилось терять близких знакомых. И после подобного ее сердце внезапно сковал страх. Служба – это постоянная опасность, угроза для жизни, и никто не даст гарантии, что вы переживете сегодняшний день. Эти слова в Академии кандидатов в шинигами заставляли выучить, словно молитву. Но, как ни крути, они все равно оставались лишь словами. Невозможно представить, каково это, пока не почувствуешь на собственной шкуре дыхание смерти и собственную незащищенность перед ее неумолимыми объятьями рано или поздно.

Лейтенант Сасакибе сообщил новости и удалился, даже не подумав хоть как-то вернуть офицерам Отрядов утраченный боевой дух. В Готэй 13 считалось, что с подобным все должны справляться самостоятельно. Здесь было не принято подолгу оплакивать погибших в бою товарищей. Остальные лейтенанты покидали казармы Первого Отряда в смешанных чувствах. У кого-то на лице была написана растерянность, кто-то был весьма подавлен и опечален, некоторым определенно было все равно. Что в этот момент чувствовала сама Йоко, девушка не слишком понимала. Глаза не увлажнялись слезами, ком в горле не появлялся, сердце не кололо от этой потери. Лишь в душе поселилась пустота. Апатия. Но при этом ужасно хотелось с кем-нибудь об этом поговорить.

Капитана Айзена в казармах не оказалось, и Накамура, как ни старалась, не смогла засечь его реацу. Как он вчера покинул территорию Пятого Отряда, так, стало быть, еще и не вернулся. Опять у него появились какие-то неотложные дела. И почему это всегда происходит настолько не вовремя?!

Так что первым, кто узнал неприятные новости, оказался Кира, уже поджидавший Йоко в ее кабинете. Задорное настроение, сулившее полный развлечений день, испарилось мгновенно, едва Изуру увидел лицо девушки. Сразу стало ясно: произошло что-то непоправимое. И новости, которые вывалила на него Йоко, полностью оправдали ожидания.

День прошел ровно и спокойно: в кои-то веки у лейтенанта и четырнадцатого офицера Пятого Отряда не было ни малейшего желания привносить креативные изменения в обыденную ткань реальности серых будней. Но хорошо знавший их человек, вроде той же Момо, что заглянула в кабинет после обеда, никак не мог не заметить излишнюю четкость в движениях рук, некоторую напряженность во взглядах и весьма тягучее, словно патока, молчание, которым был пропитан воздух в этом небольшом помещении. Вести в Готэй 13 разносятся быстро, особенно такие, так что им не пришлось объяснять Хинамори, что произошло. Момо выглядела весьма подавленной – она всегда принимала проблемы, болезни и, тем более, смерти даже дальних знакомых очень близко к сердцу, а Кайен и Мияко все-таки были ее товарищами.

Разговор не слишком клеился, и в конце концов Хинамори, устав искать новые темы для беседы, решила оставить Йоко и Изуру одних. Только замерев в дверях, добавила, что стоит поговорить с Рукией о произошедшем. Ведь наибольшую боль гибель четы Шиба должна была причинить именно ей. Но Йоко и так собиралась после службы найти Кучики, а слова Момо только усилили желание разобраться с делами Отряда поскорее.

Через некоторое время после ухода Хинамори в кабинет Йоко заглянул и Ренджи, мрачный, как туча. Друзья не знали, что у Абарая из головы не идет проклятый вчерашний фейерверк, натолкнувший его на мысль о том, что угасающие искры залпов схожи с угасанием чьей-то жизни. Ренджи никогда не был фанатиком всяких предсказаний и предчувствий, обычно считая все это суеверным бредом. Поэтому парень был весьма выбит из колеи, когда дурное предчувствие подтвердилось таким ужасным образом. Более того, он явно тоже хотел найти Рукию, но знал, что не должен этого делать, и это делало ситуацию совершенно невыносимой.

Смотреть на его мытарства и душевные терзания Йоко не могла. Абарай всегда был тверд, как скала, но это вовсе не означало, что он способен вытерпеть абсолютно все. Даже скалу может подточить вода. Поэтому, переглянувшись с Изуру, они оба решили, что с работой на сегодня можно закончить. В результате Кира взял на себя Ренджи, а Йоко отправилась на поиски Рукии.

Искать Кучики долго не пришлось – она не пряталась. Йоко разглядела ее низенькую и тоненькую фигурку как раз в тот момент, когда она заворачивала в тот район Сейрейтея, куда обычно не ходит знать. Накамура не представляла, что сейчас происходит у Рукии в душе, но твердо была убеждена, что собеседник ей нужен позарез. Выглядела Кучики просто ужасно: бледная, с темными кругами под заплаканными и опухшими глазами, одежда вся грязная и мятая, местами в крови.

– Эй, Рукия, – негромко позвала подругу Йоко, осторожно кладя руку ей на плечо.

Та обернулась сразу же, словно ждала этого. Однако в ее глазах в первый момент плескалась растерянность и удивление, будто она ожидала увидеть не Йоко, а кого-то другого. А когда первый шок прошел, губы предательски задрожали, но Рукия с силой прикусила нижнюю, решительно давая истерике красный свет.

– Пойдем, – тихо произнесла Накамура, беря подругу за локоток и уводя в сторону той самой закусочной, где состоялась их прошлая беседа.

Кучики не сопротивлялась, явно до этого не имея каких-то четких планов на этот вечер. Но при этом она еле переставляла ноги, словно спала на ходу.

– Давай рассказывай, – сказала Йоко, когда они уселись за столик и велели официанту принести им саке и еще что-нибудь.

Первый отёко Рукия опрокинула в себя, не раздумывая, и поморщилась. Она к этому пойлу явно не была приучена. Это Йоко под чутким надзором Мацумото научилась пить саке бутылками, при этом не слишком пьянея, а Рукия в клане Кучики явно получала другое образование.

– Не хочу, – покачала головой она, наливая себе еще и вновь выпивая, даже не подумав сделать перерыв. Когда же она снова потянулась к бутылке, Йоко решительно закрыла отёко рукой.

– Не «не хочу», а рассказывай, – повторила Накамура. – Если ты сюда пришла исключительно для того, чтобы выпить, можешь напиваться хоть до полного беспамятства, но только после того, как я уйду. А пока я здесь, изволь оставаться трезвой и здравомыслящей. Кайен был бы недоволен, увидев тебя сейчас.

– Уже не будет, – мрачно отозвалась Рукия, не поднимая глаз, а потом тяжело вздохнула и с грохотом водрузила бутылку обратно на стол. – Чего ты от меня хочешь? Что я должна рассказать?!

– Все, – коротко ответила Йоко. – С самого начала.

– Ладно, – шмыгнув носом и быстрым движением вытерев вновь выступившие на глазах слезы, кивнула Кучики. – Это все из-за того Пустого, разобраться с которым отправили группу Мияко-сан...

Рукия рассказывала, и чем дальше, тем больше хмурилась Йоко. Способности Пустого, о котором говорила подруга, были уж очень знакомыми. Слияние двух духов... Неужели этот Пустой – тоже один из экспериментов Наоки Хиро? Но ведь капитан Айзен убил его, а капитан Тоусен и Сома Ёсино уничтожили в том поселке всех его подопытных. Неужели Наоки выжил и продолжает свои исследования? В это верилось слабо. Ну не мог же капитан Айзен, в самом деле, допустить настолько грубый промах! Но тогда получается, что все это совпадение? Больно уж хорошее совпадение. Необходимо было поговорить об этом с самим капитаном, но черт его разберет, когда он вернется. Эти его срочные дела... Пора бы уже ознакомиться с ними поближе... Она не представляла, как ей к этому подступиться, но бездействовать и дальше была не намерена.

– Блин, – горько усмехнулась Рукия, и в ее голосе отчетливо слышались истерические нотки. – Ведь только недавно я тебе говорила, что не хочу терять то, что у меня осталось. Словно подслушал нас тогда кто-то.

– Да ну, глупости какие, – покачала головой Накамура. – Просто... все так сложилось. Ничего не поделаешь.

– Я не представляю, как теперь быть дальше, – произнесла Кучики. – Когда я была на службе, Кайен-доно был для меня всем. Братом, другом, учителем. А сейчас его нет. И Мияко-сан... А брат явно не одобрит, если я позволю себе дать слабину и покину Тринадцатый Отряд. Да еще Ренджи... Черт, я чуть не забыла о нем!

– Если хочешь, я могу сказать, что бы я сделала на твоем месте, – проговорила Йоко. Хоть она для себя и решила, что она не господь бог, чтобы указывать другим, что им делать, но Рукия явно нуждалась в совете. – Я бы все свое время посвящала работе. Пахала бы, как вол, чтобы прийти домой и просто упасть и уснуть. Но при этом искала бы себе новую путеводную звезду. Не имеет смысла работать на износ, если морально ты будешь стоять на месте. Я не говорю, что это надо сделать немедленно. Возможно, на это потребуется время, и немалое. Но рано или поздно ты обязательно ее найдешь. А друзья помогут тебе дожить до этого момента. Даже без просьб с твоей стороны. На то они и друзья.

Рукия молчала несколько минут. Надо думать, переваривала сказанное Накамурой. Несколько раз она косилась взглядом на саке, словно раздумывая, выпить ей еще один отёко или нет, ведь Йоко уже давно не закрывает его ладонью. Но в последний момент все же одумалась и решительно покачала головой.

– Это не выход, да? – задала она вопрос, ответа на который не требовалось. Йоко только слегка покачала головой, подтверждая ее мысли. – Я поняла тебя. Я подумаю.

Когда они расставались, Рукия выглядела все же получше, чем когда Накамура подобрала ее, бесцельно шатающуюся по улицам. И хотя вселенская тоска из ее глаз не исчезла, сейчас девушка была спокойна за подругу: напиваться до невменяемости или, хуже того, совать голову в петлю она точно не станет. А уж какое решение она примет – это личное дело одной только Рукии. А ей, Йоко, пора бы уже разобраться со своими проблемами. Вопросов накопилось уже слишком много, а капитан Айзен, кажется, наконец удосужился появиться в своем кабинете.

***

Добравшись до административного здания Пятого Отряда, Йоко решила не тянуть резину, а сразу же брать быка за рога, и направилась к капитану. Готовить речь она не стала, полностью положившись на импровизацию. Если задуматься, то черта с два, конечно, от Айзена что-нибудь добьешься: Накамура прекрасно знала, как тот умеет обращаться со словами – но отчаиваться и сдаваться, даже не начав, никогда не было ей свойственно.

Когда она вошла в коридор, ведущий к кабинету капитана, из оного вышла довольная Хинамори. По сравнению с ее дневной подавленностью и печалью сейчас она выглядела так, словно у нее был продолжительный отпуск где-то на лоне природы. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Еще с Академии капитан Айзен был ее путеводной звездой, и одно его присутствие действовало на нее целительно и успокаивающе. Когда ей было плохо или грустно, она часто приходила к нему, словно для того, чтобы его свет рассеял окутавшую ее тьму.

Увидев идущую ей навстречу Йоко, Момо радостно улыбнулась.

– Капитан Айзен вернулся, Йоко-чан!

Как будто это и так было не ясно по ее счастливому виду. Накамура только кивнула в ответ и, разминувшись с Хинамори, сама постучалась в дверь. В последний момент вдруг появилась мысль, что все это полный бред и ей нечего тут делать, но сделанного не воротишь. Ожидался долгий разговор.

– А, Накамура-кун, – улыбнулся ей капитан, когда она вошла. – Проходи, садись.

В любой другой момент она бы обязательно возразила, что разговор без чая – не разговор, но сегодня ей вовсе не хотелось создавать атмосферу задушевной беседы. А то знает она своего капитана: отвертится, все стрелки переведет и толком ничего не скажет. И не подкопаешься.

– Ты выглядишь такой озабоченной, – заметил Айзен, поднимаясь из-за стола и пересаживаясь в кресло.

– Вас это удивляет? – вскинула брови Йоко. – По-моему, повод весьма существенный.

Капитан скользнул по ней взглядом, и девушка вдруг почувствовала себя весьма неуютно, словно ее просветили невероятно мощным рентгеном. А потом на лице Айзена вновь появилась его загадочная полуулыбка. Придавать значение внезапной дерзости Йоко, которая обычно вела себя предельно вежливо, он не стал.

– А, ну конечно, – заметил он. – Лейтенант Шиба.

И сказано это было таким безразличным тоном, словно вообще не волновало капитана. Накамура насторожилась пуще прежнего. Неужели она права в своих подозрениях, и Наоки Хиро действительно остался в живых? Или, более того, капитан Айзен намеренно оставил его в живых?

– Но вижу, ты обеспокоена не столько его гибелью, сколько чем-то иным, – Айзен, как обычно, читал ее, словно открытую книгу. – Так что же тебя так сильно волнует, Накамура-кун?

Голос капитана тек, словно мед, взгляд карих глаз был полон участия, сочувствия, понимания и готовности разделить все ее проблемы. И несмотря на то, что девушка изначально к этому готовилась, ее уверенность в своих силах это уже начало подтачивать. Голос и взгляд при разговорах всегда были главным оружием Айзена: всякий раз, когда она заводила беседу о нем самом, интонация, в которой не было ни капли угрозы, и теплый взгляд слегка прищуренных глаз надежно отбивали охоту развивать эту тему.

– Наоки Хиро, – выбравшись, наконец, из этого странного, чуть ли не гипнотического тумана, выдавила из себя Йоко.

Если Айзен и удивился ее словам, то никак себя не выдал. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Взгляд не похолодел ни на йоту.

– Пустой, с которым столкнулись и Мияко-сан и Кайен-сан, – продолжила Накамура. – Все это очень похоже на то, что тогда происходило в том поселке. Мы ведь докладывали вам. Один из его экспериментов. Способ увеличения силы путем смешивания духов. Ведь способности этого Пустого базируются именно на этом принципе. Вот я и не понимаю, как же так. Если Наоки Хиро мертв, то откуда мог взяться Пустой, способности которого настолько похожи на результат его эксперимента? – и, набравшись смелости, она подняла глаза на капитана, на лице которого по-прежнему была его обычная полуулыбка. – Или он все-таки не мертв, как вы доложили командованию? Капитан Айзен?

– Ты знаешь, Накамура-кун, мне всегда было интересно, как же способные молодые люди вроде тебя приходят в своих рассуждениях к столь абсурдным выводам, – проговорил, словно стих пропел, капитан.

– А что я должна думать?! – поняв, что теперь назад дороги нет, девушка решила, наконец, высказать все, что у нее накипело. – Я совсем вас не знаю, капитан. И я не Хинамори, которая представляет вас с нимбом над головой и думает, что вы безгрешны. Как-то слишком уж много совпадений получается... Не думайте, будто я не заметила, что очень многие ваши отлучки по личным делам чудесным образом совпадают с тем, что в Обществе душ происходят странные события. То Пустые нападают среди бела дня, то еще что-нибудь!..

– Накамура-кун...

– А порой, когда я с вами разговариваю, у меня вообще складывается впечатление, что передо мной и не вы вовсе, а кто-то другой, – проигнорировав его попытку вмешаться в ее словоизвержение, продолжала Йоко. – И я вас не понимаю. Ни ваших мотивов, ни ваших целей. Ни вашего решения сделать меня лейтенантом. Вообще ничего!

– Накамура-кун!

– Не верю, что вы не понимали того, что рано или поздно я смогу сопоставить элементарные факты, – покачала головой она. – И из-за этого не понимаю еще больше. И я хочу, чтобы вы немедленно все мне объяснили! Иначе я буду разговаривать об этом с лейтенантом Сасакибе.

– Накамура-кун, если ты не дашь мне сказать ни слова, я точно не смогу тебе ничего объяснить, – заметил Айзен. Слова Йоко, кажется, его вообще не задели, он даже не нахмурился ни разу, не говоря уже о чем-то большем. Речь его по-прежнему была сладка, как карамель. – Разумеется, я знал, что рано или поздно тебя все это заинтересует. Более того, я удивлен, что ты тянула с этим разговором так долго. Задавай ты вопросы по мере их возникновения, и тебе бы не пришлось так нервничать.

Накамура аж рот раскрыла от такого заявления. Это что же получается, у него изначально не было от нее никаких тайн, а всю эту скрытность своего капитана она сама выдумала, говоря себе, что его дела ее не касаются? Хорошенькое начало... Будь Йоко одна, непременно отвесила бы себе подзатыльник, такой дурой она внезапно себя почувствовала. Аж кровь к щекам прилила. Вывалила на капитана тонну обвинений, основанных на одних лишь догадках, вместо того, чтобы просто спросить. Ну дура...

Айзен терпеливо ждал, когда Накамура закончит заниматься мысленным самобичеванием и вновь обратит все свое внимание на него. После этого все-таки попросил ее заварить чай, и вечер страшных тайн и откровений был объявлен открытым. За беседой они засиделись практически до самого утра, поэтому Йоко понятия не имела, что происходило дома. Да ее, собственно, это не так и волновало по сравнению с тем, что она узнала от капитана...

***

– Рукия? – Ренджи был изрядно удивлен, когда Кучики внезапно объявилась в его комнате в тот самый момент, когда он уже собирался лечь спать. Для верности он даже головой помотал, решив, что девушка – всего лишь его пьяная галлюцинация. Но Рукия и не думала исчезать, замерев на пороге его комнаты и нервно покусывая губы – верный признак старого доброго волнения. – Что ты здесь делаешь?

– Заткнись! – оборвала его она. – Не видишь, я пытаюсь собраться с мыслями?!

– Нет, я это вижу, – развел руками Абарай. – Я не понимаю только, почему ты делаешь это здесь?

– Наверное, потому что я полная дура, – немного истерично усмехнулась Кучики, поднимая взгляд. – Просто я много размышляла о нашем прошлом разговоре. О том, что нам нельзя видеться, что аристократия – это аристократия, и все такое. Ну и, в общем, я передумала, Ренджи.

И не смогла не рассмеяться, когда парень просто замер с отвисшей челюстью, неверяще глядя перед собой. Это за какой же кусок льда он ее принимал, раз так удивился, хотелось бы знать? Присев рядом на футон, девушка решительно закрыла ему рот.

***

Кодзу, на миг отвлекшись на знакомый источник реацу от книги, которую читал, только покачал головой.

Примечание к части

Кому не сложно, оцените, пожалуйста, этот фик и черкните пару строчек: https://ficbook.net/readfic/3212907

Автор и я будем очень благодарны.

Том 2.

Глава 30. Ночной гость

Лес, в котором остановились на ночлег шинигами, практически один в один походил на руконгайский: та же растительность, та же частота, та же мертвая тишина. В дальних районах Руконгая глубоко в лес рисковали заходить только самые отмороженные типы, которых в принципе было невозможно чем-либо запугать. Здесь ситуация обстояла подобным образом, а гулкое эхо, отзывающееся на каждый шорох, и туман, сочащийся вдоль земли, навевали мысли о привидениях.