Текст книги "Тонкая грань(СИ)"

Автор книги: Аноним Iriri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 103 страниц)

– Скорее симбионт. И за это время ваши души полностью слились воедино.

– Я не понимаю, – покачала головой она, поражаясь собственному спокойствию – в прежние времена подобное заявление из уст Айзена могло стать началом настоящей истерики с ее стороны, приведшей бы к затяжной депрессии. – Сначала вы говорили, что вам надо было просто спрятать Хоугиоку, и для этого вы выбрали меня, а теперь говорите другое.

– Почему другое? – уточнил Соскэ. – Просто я дополнил изначальную картину кое-какими недостающими фактами.

– То есть, вы хотите сказать, что я на самом деле и есть Хоугиоку? – нахмурилась Накамура. – Или я все еще Йоко?

– Какая разница, кто ты на самом деле? – рассудительно заметил он. – Если ты считаешь себя Йоко, значит, так оно и есть, а остальное – мелочи. Ведь не вызывает у тебя сомнения то, что ты являешься духовной сущностью, шинигами.

– Тогда кто та Хоугиоку, с которой я разговаривала во внутреннем мире? – поинтересовалась девушка, пытаясь уложить в голове все сказанное им. – Если наши души слились воедино, почему она – все равно самостоятельная личность?

– Хоугиоку – это Хоугиоку, а ты – это ты, – терпеливо объяснил Айзен. – Слияние вовсе не означает, что ты стала Хоугиоку, а она стала тобой. Она по-прежнему существует и всегда будет существовать в тебе. Но никто не сможет изъять ее из твоего тела, даже та техника, что я использовал на Кучики Рукии, здесь не сработает. Если тебе так понятнее, можешь считать, что ты унаследовала от нее какие-то черты характера, и наоборот.

– Мы говорили о поглощении души, – напомнила Йоко. – Как это отразилось на мне? Получается, я теперь неполноценная душа?

– Что ты помнишь о своем прошлом, Накамура-кун? – поинтересовался Соскэ. – Какое твое самое первое воспоминание?

– Ну, прежней жизни я не помню совсем, – призналась она. – А что до жизни в Обществе душ, то помню себя на кладбище в сорок четвертом районе Руконгая. – Она уже рассказывала об этом Гину, поэтому долго думать не пришлось. – Но я не помню даже детства, а ведь вы говорили, что поместили Хоугиоку в мое тело, когда я была еще ребенком.

– И какой из этого вывод? – загадочно улыбнулся Айзен, словно видя девушку насквозь.

– Память о прошлом? Это стало ценой? И она никогда не вернется?

– Память об очень большом отрезке твоей жизни, – педантично поправил ее он. – И это не такая большая цена. Если ты не помнишь, я говорил, что с предыдущими кандидатами Хоугиоку не была столь великодушна.

Накамура долгое время молчала, периодически посматривая то на книгу, которую читала до этого, то на пустую чашку, на дне которой чернели чаинки. Айзен не настаивал на ответе, более того, он даже откинулся на спинку своего кресла и углубился в чтение откуда ни возьмись появившейся газеты.

– Знаете, капитан, – наконец, нарушила молчание Йоко, – то, что вы мне рассказали... Я могла бы долго упрекать вас, говорить, что вы сломали мне жизнь, отняли у меня прошлое и шансы на счастливое будущее, но это все глупости... Я могла бы даже возненавидеть вас, если бы не знала, что это бессмысленно. Но одно только то, что я этого не делаю, вовсе не означает, что я вас простила и прощу хоть когда-нибудь. Сомневаюсь, конечно, что вам так уж нужно мое прощение, но все-таки...Как-то я сказала, что никогда не буду играть на вашей стороне, и я по-прежнему не отказываюсь от своих слов. Даже несмотря на рассказ Кодзу. Так что я лучше посмотрю, как ваш план вылетит в трубу. А он вылетит, – улыбнулась она. – Мне даже...

– ...делать ничего не придется, – закончил за нее Соскэ. – А для вас это будет наилучшим доказательством, что вы ошибались и на мой счет, и вообще. Как видишь, Накамура-кун, я по-прежнему прекрасно знаю, что ты можешь мне сказать. Но это не так и важно. Вспомни, сколько раз я оказывался прав, а сколько – ошибался, и вывод напросится сам собой.

– Увидим, – коротко ответила она, после чего резко поднялась с дивана и покинула комнату.

На душе после этого разговора остался какой-то паршивый осадок, как если бы она против воли принимала участие в каком-то паскудном проекте, что, впрочем, было не так уж далеко от истины. Очень хотелось поговорить с кем-нибудь, перед кем можно не притворяться. Но грузить этими проблемами кого-то из арранкаров не годилось, Гина – тем более, хотя он-то, скорее всего, и понял бы все. Но Йоко не хотела его впутывать, невзирая на тот факт, что он уже и без того увяз в этой истории по самую макушку.

Не придумав ничего лучше, Накамура выбралась на крышу Лас Ночес, где ее еще никогда никто не находил, и погрузилась в медитацию. Пришла пора поговорить с некоторыми обитательницами ее внутреннего мира. Даже против воли оных.

***

– Ты совершенно напрасно так упорно гнешь свою линию, – без всякого приветствия заявила Хоугиоку, стоило Накамуре только появиться в ее мире. – Почему ты отказываешься принять правду о своем прошлом, ведь Кодзухиро-сан рассказал тебе, как все было на самом деле, и ты знаешь, что это правда?

– Это дело давнишнее, – ответила Йоко. – Настолько давнишнее, что в хрониках Общества душ даже не упоминается. Какой смысл ворошить прошлое сейчас? Что изменилось за это время? Ничего.

– Да, Соскэ с самого начала подозревал, что с тобой будут проблемы, но что они возникнут с этой стороны, и подумать не мог, – заметила она.

– Что в этом удивительного? – пожала плечами Накамура. – Мне есть, что терять. Там, в Обществе душ, я оставила людей, которые мне небезразличны, которых я люблю, черт возьми! Что такого странного в том, что я не хочу их терять? Я уже привыкла, что каждый в этом долбаном мире хочет откусить кусок побольше и послаще, но почему ради этого должны умирать те, кого эти дела вообще никаким боком не касаются?

– Ты можешь говорить и думать все, что тебе заблагорассудится, – произнесла Хоугиоку. – Кто мы все такие, чтобы мешать тебе заблуждаться на счет себя и своих так называемых дорогих людей?

– Черт, если капитан Айзен не соврал, и тебе действительно перешли какие-то черты моего характера, ты ведь должна знать, о чем я сейчас думаю, – покачала головой Йоко.

– Не такая уж это и тайна, – спокойно подтвердила та. – Но сути дела это не меняет. Даже у меня не хватит сил, чтобы сорвать с тебя розовые очки, Йоко, и заставить понять, что идеалистам, отказывающимся принимать мир таким, какой он есть, в жизни приходится куда как сложнее, чем тем, кто принимает мир со всеми его недостатками. Нравится тебе или нет, но это не отменяет того факта, что ты остаешься великовозрастным ребенком, который по-прежнему делит мир на черное и белое, злое и доброе, плохое и хорошее. А о наивных мечтах о мире во всем мире я и вовсе умолчу. Но ты делай, что задумала, я не против. Иногда политика невмешательства – не такой уж плохой выбор.

***

– Что тебе удалось выяснить, Мабаши? – спросила Ёсино, ставя перед ним чашку с чаем и усаживаясь напротив.

Ториами несколько удивленно вскинул бровь. На его памяти Сома практически никогда не отличалась даже минимальным гостеприимством, считая все эти чаепития и создание задушевной атмосферы пустой тратой времени, которое можно провести с куда большей пользой. И только если у нее было по-настоящему приподнятое настроение, можно было надеяться, что разговор не будет протекать в стиле жесткого допроса.

– Пока что не так много, – ответил он, смотря женщине прямо в глаза. – Те арранкары, что я взял под контроль, слишком слабы, чтобы попасть в ближний круг Эспады. А подчинять более сильных слишком опасно. Так что пока я наблюдаю, чтобы составить модель поведения кого-нибудь из приближенных к Эспаде.

– Правильное решение, – кивнула Сома. – Если имеешь дело с Соскэ и его подчиненными, недочетов быть не должно, он слишком осторожен. Так что наблюдай, но ничего не предпринимай, мне нужна только информация и определенно не нужны проблемы.

– Я приму все возможные меры предосторожности, – заверил ее Мабаши. – Но что насчет Йоши? Стоит выйти с ней на контакт?

– Ни в коем случае, – покачала головой Ёсино. – Она должна быть полностью уверена в том, что работает одна. Она – чистая одиночка и плохой командный игрок, так что не трогай ее.

Мабаши только кивнул, давая этим понять, что принял ее слова к сведенью.

– А что происходит в Обществе душ? – перешла женщина к следующему интересующему ее вопросу.

– Когда нас с Момо арестовали, мне удалось незаметно внедрить Ризу в троих бойцов Второго Отряда, – пояснил Ториами. – И, судя по информации, которой они располагают, пока в Сейрейтее все относительно спокойно. Разве что в Третьем Отряде появился новый капитан вместо Ичимару Гина. Идет какая-то возня с кланом Касуми Одзи, но ничего серьезного. Ни о каких полномасштабных операциях, связанных с Айзеном, речи пока не шло.

– Понятно. – Ёсино сделала хороший глоток и задумалась. – Ладно, – заговорила она через пару минут, в течение которых они молча пили чай, – пусть все пока идет своим чередом. Продолжай наблюдение, но осторожно. Сам разберешься, не маленький. Но если что-то случится, все, что угодно, выбивающееся из общей картины, немедленно сообщай мне. В любое время дня и ночи.

Кивнув еще раз, Мабаши бросил на Ёсино короткий взгляд, оценивая возможную реакцию, а потом все же задал вопрос, волновавший его больше всего.

– Разрешите спросить, Ёсино-сама, что вы намерены делать? В общем?

На лице Сома появилась улыбка, которую вполне можно было назвать одновременно мечтательной и предвкушающей.

– То, Мабаши, что следовало сделать еще тысячу лет назад.

Примечание к части

Кому не сложно, оцените, пожалуйста, этот фик и черкните пару строчек: https://ficbook.net/readfic/3212907

Автор и я будем очень благодарны.

Том 3.

Глава 12. Сказки о добре и зле

– Ты уверена, что он пойдет здесь?

– Должен. Я уже несколько раз видела, как он приходил к Айзену-сама и каждый раз шел этой дорогой. И обычно всегда в это время.

– Кто он такой, интересно? На одного из нас не похож, но и на шинигами – тоже.

– Да какая разница, кто он? При таких-то внешних данных. Я, как смотрю на него, взгляд отвести не могу.

– Что это вы тут делаете?

Словно чертик из табакерки, за спинами двух худеньких девушек, замерших в коридоре недалеко от покоев Айзена, появилась Йоко. Арранкарки испуганно подскочили на месте и совершенно синхронно опасливо развернулись. У одной из них были темные волосы, собранные в длинные «хвостики», а вторая, наоборот, была блондинкой с короткими волосами. Даже в одежде они были полными противоположностями: если первая была облачена в странного покроя топ и короткую юбку, то вторая предпочла более закрытый прикид в виде безрукавного косодэ и широких хакама.

Лоли Аиверне и Меноли Маллия появились в Лас Ночес сравнительно недавно – их привела из своего очередного похода Нэлиэль – и с самого начала предпочитали держаться вместе и особняком ото всех. При этом парочкой они оказались весьма скандальной и никого к себе не подпускающей. Даже Йоко, как носительницу Хоугиоку, терпели кое-как, выказывая уважение сквозь зубы. Но по сравнению с Ннойторой это были такие мелочи, что Накамура не обратила на них ни малейшего внимания.

Немного понаблюдав за ними, Йоко, к своему удивлению, поняла, что холодные, гордые и неприступные с виду девушки на самом деле до безумия влюблены в Айзена и счастливы даже от возможности просто увидеть его. Сам Соскэ об этом, вне всяких сомнений знал, но никаких действий не предпринимал. Собственно, он просто делал вид, что происходящее не касается его вообще никаким местом.

Когда же в Лас Ночес зачастил Кодзухиро, девушки ему прохода не давали, следуя за ним буквально всюду и жадно пожирая взглядами. Впрочем, в этом Йоко их понимала. Помнила, как тогда, при их первой встрече, чувствовала себя также. Да что тогда! Даже сейчас, будучи в курсе дел, Накамура порой ловила себя на мысли, что сама готова умереть за одну лишь его улыбку.

Соскэ его присутствие не напрягало и не раздражало, что, впрочем, и неудивительно, а скорее забавляло. По крайней мере, всякий раз, как Кодзу возвращался в Общество душ, а Йоко занимала его место в комнате Айзена, тот становился на удивление легким собеседником. Йоко даже сказала бы, что компания отца идет ему на пользу и выбивает из головы лишнюю дурь. Он снова начал казаться ей почти человеком.

Все это шумным вихрем пронеслось в мыслях Йоко, а потом она вернулась в реальность и с легкой улыбкой посмотрела на лица замеревших перед ней Лоли и Меноли.

– Ну, мы... – замялась Меноли, смотря куда-то в пол.

– Мы просто стоим, – дерзко ответила Лоли. В их паре она была несомненным лидером и за словом в карман не лезла. – Что, нельзя?

Конечно, можно было поставить нахальную арранкарку на место, и Накамура скорее всего именно так бы и поступила лет этак десять назад. Но сейчас ей не нужно было ничего объяснять. Она и так прекрасно видела, что же двигает этой злой девочкой, отчаянно пытающейся казаться сильной и независимой. Лоли двигал самый обычный и совершенно естественный страх. В силу своей природы она просто не могла спокойно относиться к тому, кто настолько превосходит ее по силе. Аиверне просто боялась Йоко, боялась ее силы, потому что привыкла, что выживает сильнейший, и знала, что при случае Накамура может убить ее, и ей за это ничего не будет.

– Можно, почему нет? – спокойно отозвалась Йоко. – Вы только честно мне скажите, да и себе тоже: так ли вам надо то, что вы делаете? Слепой фанатизм еще никого не доводил до добра.

Девушки ошарашено переглянулись. Видимо, никак не ожидали, что Йоко нацепит на себя маску заботливой мамочки и начнет наставлять на путь истинный, словно свернувших на кривую дорожку проблемных дочерей. Лоли в ответ насупилась, явно намереваясь высказать пару-тройку крепких словечек, но получила тычок в бок от подруги и так ничего и не сказала.

– Я понимаю вас в желании обратить на себя внимание Соскэ или Кодзухиро, – от того, что она вот так просто назвала этих двоих по именам, арранкарки вздрогнули, да и сама Йоко про себя усмехнулась. Называть Айзена по имени ей до этого не доводилось. – Но вы – девочки неглупые и должны понимать, что того внимания, которого вы так хотите, они на вас никогда не обратят. И не только на вас, но и вообще ни на кого.

– Откуда вам знать, Йоко-сан? – спросила Меноли.

– За последние сто лет у меня было достаточно времени изучить их обоих, – горько усмехнулась Накамура. – Так что лучше не мучайте себя ложными надеждами.

И удалилась в сюмпо, оставив арранкарок одних. Надежды, что они одумаются и прислушаются к ее словам, конечно, было совсем мало, но уж что есть, то есть. Йоко хорошо представляла себе, чего стоила доброй и ранимой Хинамори любовь к Айзену. И не хотела, чтобы хоть кто-то повторял ее ошибку.

Стоило Накамуре их покинуть, как к Лоли запоздало вернулось возмущение.

– Да кем она вообще себя возомнила?! Обычная шинигами, незаслуженно получившая такую силу! Я никогда и ни за что ее не признаю, пусть даже и не мечтает! Идем, Меноли.

– А как же Кодзухиро-сама? – растеряно уточнила Маллия, с удивлением смотря на стремительно удаляющуюся в темноту коридора спину подруги.

– Все настроение пропало, – последовал недовольный ответ.

***

– Я так понимаю, тебе удалось что-то разузнать? – уточнила Рангику, когда, вопреки обычаю, Изуру позвал ее не в их любимый кабак, а в довольно-таки приличный ресторан из числа не самых дешевых, и заказал столько разных блюд, словно они собирались просидеть тут неделю минимум. – Или же тебе в чем-то нужна моя помощь, – произнесла она. – Сколько мне будет стоить вся эта еда?

– Нисколько, – спокойно ответил Кира. – Если действительно поможешь. Но дело срочное.

– Для назначения срочных встреч и были придуманы адские бабочки, – усмехнулась она. – В следующий раз просто пошли ко мне одну. Вовсе не обязательно по такому случаю залезать в мое окно. Представляешь, какие слухи пойдут, если тебя кто-то видел?

Мацумото откровенно веселилась, но сейчас Изуру было не до шуточек. Да и сейчас он признавал, что идея тайного проникновения в кабинет Рангику действительно была не самой удачной. Меньше всего ему хотелось, чтобы по Готэй 13 пошли слухи о том, что между ними есть что-то большее, чем на самом деле. Тем не менее, адскую бабочку случайно мог кто-то перехватить, да и на то, чтобы она добралась до адресата, требовалось время. А парню требовалось поговорить с Мацумото прямо сейчас.

– Так в чем дело? – осведомилась она, когда они приступили к трапезе. – У тебя такой загадочный вид, словно ты проник в тайну какого-то жуткого заговора. Неужели кто-то готовит покушение на капитана Ямамото?

– Насчет главнокомандующего не знаю, врать не буду, – негромко, чтобы слышать его могла только Рангику, произнес Кира. – Но то, что я узнал, тебе вряд ли понравится.

– Твой Кифуне опять что-то натворил? – спросила девушка. Предположение казалось ей самым логичным, учитывая, что последнее время Изуру только и занимался тем, что втихаря копал под своего капитана и третьего офицера.

– Похоже, все куда серьезнее, чем мы с тобой думали вначале, – заметил он. – Я следил за Кифуне до определенного момента, пока он не исчез из моего поля зрения.

– Ушел в мир живых? – предположила Мацумото.

– Нет, хуже, в усадьбу одного из знатных кланов, – выдал Изуру, довольный реакцией девушки, глаза которой удивленно распахнулись. – Я проверил все доступные мне данные, но Кифуне ни каким боком не состоит в родстве с Касуми Одзи. Плюс к этому, этот клан всегда был очень закрытым. Не представляю, что может связывать этих людей и Кифуне.

– Хм, ну, документы всегда можно подделать, – задумчиво произнесла Рангику. – Если за ним стоят такие люди, это несложно. Но я не понимаю, зачем это кому-то могло понадобиться. Касуми Одзи, конечно, очень знатный клан, но они никогда не выступят против Готэй 13, не того они полета птицы. А что капитан Амагай?

– А что он? – пожал плечами Кира. – Все как обычно. Часто вижу его с капитанами Кьораку и Укитаке, так что, думаю, не стоит беспокоиться.

– Да я просто пытаюсь увязать все воедино, – произнесла девушка, сосредоточенно разглядывая поверхность стола и вырисовывая пальцем по столешнице какие-то причудливые узоры. – Ты ведь следил за ними обоими, но подозрительно себя ведет только Кифуне. А капитан Амагай весь из себя такой правильный. Может, он и ни при чем тут, а на самом деле всю эту кашу заварил клан Касуми Одзи? Не знаю, не знаю... От меня-то, кстати, ты чего хочешь?

Про себя девушка усмехнулась, представив, что Изуру сейчас попросит ее соблазнить Кифуне и вызнать у него все, но сразу же отмела эту мысль. Кира такого предложить не мог. Кто угодно, только не он.

– Ходят слухи, что тебя собираются отправить на задание в мир живых, – сказал он. – Я хотел попросить тебя оценить там обстановку. Вдруг увидишь что-нибудь относящееся к делу. В Сейрейтее сейчас на удивление тихо, но не исключено, что в мире живых жарко. К тому же, в Каракуре живет этот Куросаки Ичиго, а у него, как я понял, талант к поиску приключений. Так что если кто-то и знает что-нибудь, так это он.

– Я поняла, – кивнула Мацумото. – Справлюсь. К тому же, со мной пойдет Кучики. А ты тогда продолжай наблюдать за событиями здесь. Что-то здесь действительно подозрительно тихо.

Когда они расставались, Рангику окликнула его, заставив замереть в дверях.

– Есть какие-нибудь известия от Йоко?

Эти простые слова отдались неприятным уколом в сердце, потому что известий от Накамуры не было. Никаких. Даже намеков. Он не видел ее и не слышал о ней с самого момента расставания. Не знал, где она сейчас и чем занимается. Не знал, кто ее окружает и в какую ситуацию она попала. Не знал ничего. Только верил в ее слова о том, что с ней все будет в порядке, несмотря ни на что.

Так что Изуру только покачал головой в ответ и сразу же ушел в сюмпо, так и не увидев, как с Мацумото слетела маска беззаботности, обнажив тщательно скрытую до этого душевную боль.

Придя домой, Кира прошел к гостиную и без сил рухнул в ближайшее кресло, чувствуя себя так, словно только что вернулся с каторжных работ, хотя бездельничал почти весь день. И все бы было замечательно, не выбей последний вопрос Рангику почву у него под ногами. Настроение как-то резку упало, а сам Изуру чувствовал себя уставшим и даже больным.

– Кодзу, ты не принесешь чаю? – попросил он, вынырнув, наконец, из болота безнадежности и отчаяния.

– Мне казалось, ты был в ресторане, – заметил старичок, тут же оказавшись рядом и держа на подносе чай на двоих. – Неужели там даже приличный чай приготовить не могут за такие-то деньги?

– По сравнению с тем, что заваривала Йоко, любой чай – отрава, уж не обижайся, – вздохнул Изуру, делая хороший глоток из своей чашки и мрачно смотря в пространство перед собой.

– Да, с этим не поспоришь, – тепло улыбнулся Кодзу. – Я до сих пор не знаю, как ей это удавалось, но ее чай – это что-то с чем-то.

– Был, – все также мрачно поправил его Кира. – Ее здесь больше нет и, боюсь, что никогда не будет.

– Откуда столько пессимизма? – изумился мужчина, раньше не замечавший за Изуру подобного настроения. Тоска по Йоко и боль от вынужденного расставания, конечно, были, но еще никогда от него не веяло таким беспросветным отчаянием. – Что-то случилось?

– Оттуда, что Йоко перед уходом попросила меня кое-что сделать, а я не справился, – сник Изуру, наплевав на то, что посвящать в дела Готэй 13 лиц, не состоящих на службе, не следует. – Когда нас арестовали по подозрению в организации убийства Айзена, она рассказала мне все, что знала. В частности то, что капитан давно был у нее на подозрении, и ей кое-что было известно о его делах. Но она не говорила об этом никому из-за отсутствия доказательств. У нее их и тогда не было, но она обещала, клялась, что всегда останется на нашей стороне, и просила об одном: чтобы я донес эту мысль до капитана Ямамото. Но меня даже слушать никто не стал, – вздохнул он. – А даже если бы и стал, кто бы поверил мне?

– Неужели даже твои друзья не поверили? – Кодзу заботливо вновь разлил чай по кружкам. – Вроде у них нет причин сомневаться в правдивости твоих слов.

– Да я с ними почти и не виделся с тех пор, – буркнул Кира. – Словно это Йоко держала нас вместе, а без нее и дружбы никакой не стало.

– Ты бы послушал себя, – укоризненно покачал головой старик. – Как у тебя только язык повернулся сказать такое. Может, это ты не так уж и стремился к их обществу, а не наоборот? Ты к Ренджи и Рукии вообще заходил? Вот уж сомневаюсь, что они отказались бы встретиться с тобой. А Момо? Девочка горит на работе, а ты даже не чешешься.

– Момо никого не хочет видеть, и меня в том числе, – возразил Изуру, хотя и понимал, что аргумент паршивый и Кодзу не убедит.

– Это она тебе сказала? – осведомился тот. – И ты ей поверил? Бросил одну в Отряде без поддержки, чтобы сама разбиралась со своими проблемами?

Когда Кодзу это озвучил, прозвучало действительно как-то нехорошо. Он что, действительно так поступил? Убедил себя, что друзья в нем не нуждаются, и он в них – тоже, и с головой ушел в разбирательство с капитаном Амагаем и Кифуне, чтобы забыться.

– Что бы ты делал один, – проворчал мужчина. – Опять все придется делать самому. Сиди уж, – махнул он рукой на попытку Изуру встать. – Сейчас соберу всю вашу компанию, как в старые времена. Вместе и обсудите все дела. Даже Ханатаро захвачу.

Черт, про существование Ямады Кира за всей этой суматохой и вовсе забыл. Друг называется...

– Но это не отменит того факта, что Йоко с нами не будет, – заметил он.

– А почему бы вам не верить в обратное? – по-отечески улыбнулся Кодзу. – Мысли вполне могут стать материальны. Особенно если несколько человек очень сильно хотят одного и того же.

***

– Знаешь, Накамура-кун, если бы о нас кто-то решил написать сказку, я был бы отличным злодеем, – заметил Соскэ, едва Йоко вошла в комнату. До этого он сидел и сосредоточенно читал какую-то жутко потрепанную книжку, которой на вид было несколько сотен лет. Как она только не разваливалась от старости, вот что удивительно!

– Ага, змеем-искусителем, – ядовито заметила девушка. – Покорителем и разбивателем наивных девичьих сердечек.

– Хотя понятия о добре и зле в сказках порой весьма своеобразны, – хмыкнул он, положив книгу на колени, и Йоко смогла разглядеть, что это сборник этих самых пресловутых сказок. Что это его потянуло? Никак в детство впал? Накамура предпочла об этом не думать. – Взять, например, добрую Белоснежку, которая заставила свою злую мачеху танцевать в раскаленных добела железных башмаках. Или короля, который изнасиловал Спящую красавицу.

– Что за бред? – изумилась Йоко, посмотрев на мужчину, как на ненормального, отчего тот только улыбнулся, насладившись реакцией.

– Такова изначальная версия знаменитых ныне сказок, – произнес Айзен, протягивая книгу, даже заглядывать в которую девушке как-то резко расхотелось. – В Средние века нравы были куда суровее, нежели сейчас.

– И что? – не поняла Накамура.

Туманные рассуждения Соскэ ей здорово не понравились, а памятуя, что у него нет привычки трепать языком попусту, она ни на секунду не сомневалась, что разговор этот несет в себе какой-то скрытый смысл.

– Так, мысли вслух, – только отмахнулся он, а потом сменил тему, заведя разговор о Хоугиоку. Эта тема интересовала Накамуру куда больше, поэтому она уже через несколько секунд и думать забыла о каких-то там сказках Средневековья.

***

В последнее время Айзен словно в привычку взял эпатировать Йоко, казалось бы, самыми обычными вещами. И хотя разумом-то она понимала, что Соскэ, по сути, такой же шинигами, как и она, только куда более могущественный, простые человеческие поступки в его исполнении доводили ее чуть ли не до когнитивного диссонанса.

Вот и сегодня Йоко, как обычно зайдя в комнату, пораженно замерла на несколько секунд, пытаясь собрать в кучу разбежавшиеся от такого зрелища мысли. Нет, Айзен не занимался чем-то неприличным, собственно, он вообще ничем не занимался, а просто вальяжно развалился на диване и сверлил сумрачным взглядом потолок. И все бы ничего, будь на его месте кто-то другой. На памяти Накамуры вообще не было ни одного случая, когда бы она видела своего бывшего начальника лежащим, да еще в такой расслабленной позе.

– Эм... – замялась она, нарушая царящее в помещении молчание. – Что-то случилось?..

Сомневаться в том, что тут недавно побывал его блистательный отец, не приходилось. Таким Соскэ мог стать только после его визита, словно общество Кодзухиро срывало с него накопленные за долгую жизнь и почти полностью приросшие к лицу маски.

– А, Накамура-кун, – мельком глянув на нее, констатировал он. – Нет, ничего не случилось, всего лишь очередные заботы на твои плечи.

– Что еще вы намерены скинуть на меня? – возмущения не было, всего лишь легкий интерес и мысленное замечание, что такими темпами Соскэ скоро сбросит на нее все свои обязанности без исключения.

– Нэлиэль привела Пустого, способного занять место в Эспаде, займись им завтра, – растягивая слова, лениво ответил Айзен, не меняя позы. – Думаю, ты будешь в восторге.

– Да уж займусь, – вздохнула она, беря с полки книгу и забираясь с ногами в кресло, которое обычно занимал Соскэ.

Но то ли она устала за день, то ли глава в книге была слишком трудной для понимания, Йоко сама не заметила, как уже через несколько минут погрузилась в сон.

***

– Я смотрю, ты делаешь неплохие успехи, – заметила Кьока Суйгетсу, улегшись на песок и подложив под голову руки.

Звезд на небе не было в принципе, поэтому смотреть там было не на что, но это совершенно не смущало занпакто. Она никуда не спешила и терпеливо ждала ответа от хозяйки этого странного мира.

– Все-таки, это не так сложно, как нам казалось сначала, – спокойно произнесла Хоугиоку. – Если продолжим в том же духе, все будет в порядке.

– Мы с Соскэ никогда и не сомневались в твоих силах, – улыбнулась та. Просто делай свое дело.

Примечание к части

Кому не сложно, оцените, пожалуйста, этот фик и черкните пару строчек: https://ficbook.net/readfic/3212907

Автор и я будем очень благодарны.

Том 3.

Глава 13. Из первого ряда

Тишину, принявшую Йоко в свои незримые объятья, нарушали лишь шелест травы под ногами да шорох листьев на высоких деревьях, ветки которых качали редкие порывы холодного ветра. Не обращая внимания ни на то, ни на другое, девушка медленно шла вперед, в душе дрожа, как осиновый лист. Так страшно, как сейчас, ей, пожалуй, не было никогда в жизни, но извечное ослиное упрямство, твердящее, что раз уж начала, надо идти до конца, не позволяло бросить все и уйти. Хотя сейчас ей больше всего на свете хотелось оказаться как можно дальше от этого места, названия которого она даже не знала.

Само место не представляло собой ничего из ряда вон выходящего. Это была не заброшенная деревня, вызывающая стойкие ассоциации с городом-призраком, и не выжженное войной поле битвы, щедро окропленное кровью многочисленных жертв. Это был всего лишь сад. Огромный – ему конца края не было видно, – ужасно запущенный, полный странных растений, который Йоко никогда и нигде не видела, одновременно пугающих и прекрасных в своей необычности. Здесь уже давно никто не бывал. Об этом здесь буквально кричала каждая травинка, каждый куст. В какой-то момент Накамуре показалось, что она действительно слышит тихий, едва слышимый голос, жалобно причитающий, что все в этом мире когда-то обязательно умрет, что нет ничего вечного, что все живое смертно, несмотря на отчаянные попытки некоторых доказать обратное. Это сводило с ума, но Йоко только отмахивалась и, стиснув зубы, продолжала свой нелегкий путь.

Воздух был кристально чист. С непривычки даже начала кружиться голова. Но все же что-то в нем такое было, что не давало покоя и мешало в полной мере наслаждаться его сладким дурманящим ароматом. Какая-то горчинка, та самая ложка дегтя, способная испортить целую бочку с медом. Девушке понадобилось время, чтобы понять, что же было не так. Это было практически невозможно передать словами, зато оно отлично ощущалось сердцем, которое прямо-таки выло от чужой боли и ужаса.

Этим местом уже давно и прочно завладела смерть, пустив свои вязкие щупальца всюду, обволакивая каждый миллиметр пространства. Поэтому здесь уже многие десятилетия не было ни одной живой души. Поэтому Йоко чувствовала себя так неуютно, очутившись в столь враждебной для себя среде, которая буквально отвергала сам факт ее существования.

Но вот количество деревьев, к тому моменту достигшее частоты труднопроходимой чащи, пошло на спад. Покрытая ровным ковром травы земля уступила место некогда аккуратным и ровным, а ныне заросшим дорожкам. Пройдя по одной из них, Накамура и вышла к месту, к которому так долго шла. Роскошный огромный дом так гармонично вписывался в антураж запущенного сада, что казался неотъемлемой его частью. Темные провалы окон и дверей, просевший фасад и перекосившаяся крыша, как ни странно, ничуть не портили картину, а обвившие стены ползучие растения, наоборот, придавали этому месту какой-то необъяснимый шарм.