Текст книги "Тонкая грань(СИ)"

Автор книги: Аноним Iriri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 103 страниц)

Сказав это, Изуру отчетливо почувствовал, что ему самому становится тошно от сказанного, и поспешил к себе в кабинет. Капитан Амагай должен был прийти к трем часам, сразу после собрания капитанов. До этого времени стоит хотя бы попытаться собраться с мыслями, которые пребывали в полнейшем раздрае.

Полное погружение в работу уже не раз спасало его, когда становилось совсем невмоготу, но сейчас Кира никак не мог сосредоточиться на заполнении отчета, допуская одну ошибку за другой и переписывая текст уже в седьмой раз. Чувство неправильности происходящего плотно осело в душе и не собиралось сдавать позиции просто так. Появлялись панические мысли, которые парень старался сразу же прогонять. Но они настойчиво мельтешили, заполоняя собой все и безустально твердя, что с новым капитаном Третий Отряд неизбежно изменится, ничто уже не будет напоминать о Гине, для него, Изуру, найдутся какие-нибудь новые дела, и за ними даже мысли о Йоко уйдут на второй план, а потом и вовсе забудутся.

– Твою мать! – когда терпеть этот бардак уже не было никаких сил, Кира решительно отложил зачерканный и перечерканный лист бумаги.

Выпрыгнув прямо в окно со второго этажа, он стремительно покинул территорию Третьего Отряда, двинувшись в сторону Десятого короткой проторенной дорогой, какой ходил с недавнего времени так часто, что мог описать ее до мельчайших деталей. И сейчас его меньше всего волновало, что новый капитан придет через каких-то полчаса, а посиделки с Мацумото никогда не отличались непродолжительностью. Не волновал и возможный выговор за неподобающее поведение.

Волновала возможная реакция Мацумото и тот факт, что ему не так уж и сильно хочется находиться рядом с ней в этот момент.

Примечание к части

Кому не сложно, оцените, пожалуйста, этот фик и черкните пару строчек: https://ficbook.net/readfic/3212907

Автор и я будем очень благодарны.

Том 3.

Глава 8. Разногласия и компромиссы

Изуру сидел в своем кабинете и создавал видимость бурной рабочей деятельности. А что еще делать человеку, который уже сделал все, что ему делать полагается, но которому негоже сидеть без дела? С уходом капитана Ичимару работы в Третьем Отряде стало на удивление мало, словно беглый капитан каким-то образом умудрился утащить львиную ее часть с собой в неизвестность. В любой другой момент Кира, пожалуй, порадовался бы, что у него появилось столько свободного времени, но в данный конкретный момент был готов делать что угодно, лишь бы не бездельничать. Одно за другим он находил для себя все более нелепые занятия, едва не опускаясь до того, чтобы начать делать уборку.

Сидя у окна, он искоса наблюдал за тренирующимися на полигоне шинигами. Тренировка была внеочередной, поэтому народ присутствовал самый разношерстный: были и офицеры, и рядовые, даже пара-тройка из других Отрядов присутствовала. Руководил тренировкой Макото Кифуне, новый третий офицер, пришедший в Отряд вместе с капитаном Амагаем. Среднего роста молодой на вид человек с прямыми каштановыми волосами до плеч и в очках с сиреневой оправой. Несмотря на то, что изначально Отряд был настроен к новому руководству в штыки, и новому капитаны, и третьему офицеру удалось довольно быстро расположить к себе людей, так что даже самые отъявленные бузачи угомонились.

Что до Изуру, он сам себе объяснить не мог, с чем это связано, но эта парочка не понравилась ему с первого взгляда. И чем дольше он наблюдал за ними, тем больше крепло у него внутри неприятие. До открытой конфронтации, разумеется, не доходило, но сути дела это не меняло. И глядя на приветливую улыбку капитана Амагая, Кира не чувствовал ничего, кроме раздражения. Что этот человек явился неизвестно откуда, на место, которое ему не принадлежит, и при этом делает вид, что все так и должно быть. Мацумото, услышав его мысли относительно этого, только усмехнулась и сказала, что, наобщавшись с Гином, он просто не может нормально воспринимать человека, который открыт, приветлив и не темнит. И парень был уверен, что ему не послышалась нотка горечи, что прозвучала в ее, казалось бы, беззаботном голосе.

Возможно, что Рангику и была права, но Изуру почему-то не слишком хотелось в это верить. Относительно себя самого в нем вообще поселилась какая-то апатия, было абсолютно все равно, что будет дальше. И даже шепотки, что бойцы отряда были бы не против увидеть на месте лейтенанта Кифуне, а не его, ничуть не задевали Киру. Не задевали, но это совсем не значило, что он был готов пойти на такую жертву. Он сильно сомневался, что подобное одобрит Главнокомандующий, который после случая с Айзеном достиг нового уровня подозрительности и уж точно не стал бы целиком доверять управление Отрядом новичкам. Поэтому Кира был спокоен, как танк, и с отстраненным интересом наблюдал за новым начальником и его подчиненным. Словно ждал, что они вот-вот совершат что-то этакое, что вынудит их обоих уйти туда, откуда они пришли.

Шинигами на полигоне тем временем закончили свою тренировку и, по-братски общаясь с Кифуне, направились в сторону выхода из квартала. Наверняка пошли в бар. Ну и черт с ними.

Подавив мысль, что ему сейчас тоже не помешало бы пропустить отёко-другой, парень только вздохнул. Одному сидеть где бы то ни было не слишком-то хотелось. Мацумото и капитан Хитсугая отбыли в мир живых. Можно было, конечно, позвать Абарая, но для этого пришлось бы идти в поместье клана Кучики, где сейчас проживал Ренджи с Рукией, что тоже не вызывало у Изуру энтузиазма. О Момо и речи не шло. После произошедшего на нее смотреть-то было жалко. Экстренно вернувшаяся из отпуска Хинамори выглядела подавленной и больной. С того момента они говорили всего несколько раз, и разговор постоянно не клеился. Чтобы забыться, девушка с головой погрузилась в свалившиеся на ее плечи дела Пятого Отряда, но при этом весьма жестко пресекала любые попытки помочь ей и вообще хоть как-то навязать свое общество. Поняв, что ей позарез надо побыть одной, Кира оставил ее в покое, мысленно отмечая, что хорошо, ой как хорошо, что Момо не было здесь во время всей этой катавасии.

Как и давным-давно после смерти родителей, родной дом снова казался ему слишком большим для него одного, но переезжать в казармы Изуру не стал. Ему на службе с головой хватало общества капитана и третьего офицера. Дом был единственным местом какой-никакой, а все-таки эмоциональной подзарядки. И по сравнению с той ситуацией много лет назад, когда Кира остался здесь совсем один, сейчас дела обстояли все-таки лучше. По крайней мере, худо-бедно, но Кодзу удавалось разряжать унылую атмосферу особняка. Порой складывалось впечатление, что бойкий старичок находится абсолютно везде. Понимая, в каком состоянии сейчас находится Кира, он всеми силами пытался его поддерживать, находя все новые и новые, но от этого не менее интересные темы для разговоров и искусно уходя от наступания на чужие больные мозоли. Наверное, если бы не он, Изуру бы просто свихнулся.

Понимая, что делать в Отряде уже совершенно нечего, парень проверил, все ли лежит на своих местах, все ли нужные замки закрыты, и тоже двинулся к выходу. Но сегодня определенно был не его день. Иного объяснения тому, что уже в самых дверях его окликнул капитан Амагай, попросив зайти к нему, просто не было. Первой мыслью было сказать что-нибудь едкое, но Кира все же сдержал себя и скрепя сердце пошел обратно. Собственно, он примерно представлял, о чем хочет поговорить капитан. Действительно, было бы странно, если бы тот не заметил, как к нему относится его первый заместитель. Идя по коридорам, Изуру думал, что ему сказать. Ругаться в пух и прах было ему совершенно не свойственно, да и зачастую такая стратегия не приносила ничего, кроме потраченных обеими сторонами нервов.

Кабинет капитана не претерпел практически никаких изменений, за исключением одного-единственного: здесь не было вечно улыбающегося ехидного Гина. С момента его ухода Изуру работал только в своем кабинете. Традиция работать тут втроем с Ичимару и Накамурой безвозвратно ушла в прошлое.

– Можно? – вопрос был чистой воды формальностью.

– Конечно, Кира, проходи.

Войдя и закрыв за собой почему-то распахнутую до этого настежь дверь, Изуру замер напротив стола, сверху вниз смотря на сидящего за столом мужчину. Начинать разговор первым он не собирался.

– Я наблюдал за тобой какое-то время, – начал Амагай. Недовольства в его голосе не было, он был ровным и спокойным. – И не мог не заметить, что ты честный и весьма ответственный человек. И я знаю, как ты предан нашему Отряду.

– Что именно вы хотите от меня услышать, капитан? – не желая слушать бесконечные хождения вокруг да около и переливания из пустого в порожнее, сразу перешел к делу Изуру.

– Я понимаю, чем вызвано твое отношение ко мне и Кифуне, я знаю о твоей преданности капитану Ичимару. Но тебе не кажется, что подобный разлад между капитаном и лейтенантом никак не может положительно сказаться на Отряде в целом?

«Кажется, я начинаю понимать Йоко...»

Рассказы девушки о том, что при разговорах с капитаном ей то и дело хочется звездануть его по лицу чем-нибудь потяжелее, наконец-то перестали казаться Кире чем-то из ряда вон, и теперь ему уже не казалось, что Накамура преувеличивала. Потому что сидящий за столом Амагай Сюске манерами настолько напомнил парню недоброй памяти Айзена Соскэ, что просто оторопь брала. А улыбка, прямо-таки излучающая дружелюбие и доверие, раздражала неимоверно. Но Кира умел держать себя в руках.

– Я что, не справляюсь со своими обязанностями? – вопросительно изломил бровь он. – Уточните, где моя ошибка, капитан Амагай, обещаю исправиться.

– Мы оба знаем, о чем я говорю, – заметил тот.

– А еще мы оба знаем, что случилось с капитаном Ичимару, – Кира с трудом сохранял спокойствие, не давай голосу перейти в злобное шипение, как у рассерженной змеи. – Поэтому не понимаю вашего удивления. Я вас до этого ни разу в жизни не видел. С чего бы мне очертя голову доверять совершенно незнакомому человеку, особенно после того, как мне воткнул нож в спину тот, кого я знал далеко не первый год? Но, тем не менее, вы здесь капитан, а я лейтенант. Если вы отдадите приказ, я подчинюсь. А в остальном – извините.

Судя по лицу капитана, не этого он ожидал от Изуру, но давить, как ни странно не стал. Даже ноток такой уж раздосадованности не слышалось.

– Ну что ж, ты в своем праве, Кира, – ответил Амагай. – Если тебе нужно время, я понимаю.

Сдержанно кивнув на прощание, Изуру покинул кабинет, внутренне облегченно выдыхая от того, что ему больше не требуется и дальше находиться в обществе капитана. Настроение испортилось, хоть в петлю лезь. Но до столь радикальных мер все же не дошло. Вместо этого он сделал то, что собирался изначально: пошел домой, мысленно прикидывая, каковы его шансы уломать своего дворецкого пропустить по паре стаканчиков саке.

***

Заэль нетерпеливо поправил съехавшие от смеха очки и, продолжая как-то истерично похихикивать, откинулся на спинку вертящегося стула. Судя по взгляду, в его научной голове по поводу рассказа Йоко уже оформилось несколько выводов, но озвучивать их он, однако, не спешил. Они сидели в его лаборатории, затянутой кислотно-зеленым туманом каких-то испарений и перемывали кости несчастному Джируге, который в последнее время стал вести себя еще безумнее, чем раньше, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.

Так и не простив Йоко своего позора, Ннойтора начал буквально преследовать девушек, да так надоел, что умудрился докопаться даже до пределов ангельского терпения Нэлиэль. И несмотря на то, что терпел и от нее, и от Йоко, и от Тии поражение за поражением, браться за ум он, похоже, не собирался.

После утреннего собрания Нэл устало поведала Накамуре, что сегодня этот неутомимый арранкар с огромным шилом в общеизвестном месте вломился в ее спальню посреди ночи. И ладно бы за тем, за чем обычно вламываются к девушке в спальню, но нет. «Сразись со мной, Нэлиэль» и всё тут. В результате Одершванк все-таки пришлось вырубить назойливого Ннойтору, но уснуть после этого она уже не смогла. Как результат, совершенно не выспавшаяся Нэл всё утро одаривала всех непривычно мрачной физиономией. А когда ее и Халлибел Айзен отправил в пустыню на поиски Пустых, была несказанно рада хоть несколько дней побыть подальше от Джируги.

Почему, несмотря на то, что прилюдно его унизила Йоко, Ннойтора докопался именно до Нэлиэль, никто из девушек не знал, да и знать не хотел. Но именно Одершванк он преследовал прямо-таки с маниакальным упорством. Правда, когда той не было, вот как сейчас, он непременно цеплялся к Накамуре, но Йоко быстро просекла места, куда тот не ходит, и благополучно скрывалась там. Лаборатория Заэля как раз была одним из таких мест.

Ученый арранкар был не против ее общества, особенно после того, как их тренировки по Кидо вышли на более-менее стабильный уровень, то есть когда с основами было покончено, и они приступили к более сложным заклинаниям. Адаптация их под реацу Пустых, которая сперва вызывала массу проблем, со временем стала получаться уже на автоматизме. Гранц был рад, даже смилостивился и в ответ стал помогать Йоко находить контакт с Хоугиоку, так что время они всегда проводили с взаимной пользой.

Ситуация с Ннойторой Заэля скорее забавляла, чем интересовала. Шутки на эту тему как-то сами собой вошли в оборот. Но девушка так до конца и не определилась, шутил Гранц или нет, когда невинно хлопая глазами, предложил сделать одному непоседе лоботомию, чтобы угомонился. Сие предложение, конечно, решило бы сразу массу проблем, но все же Йоко отклонила его, как преждевременное.

– Было бы чему там делать лоботомию, – хмыкнула она. – Учитывая, что у него дыра на полголовы.

– А ведь точно, – подхватил Гранц, напустив на себя вид человека, только что сделавшего важное открытие. – Возможно, в этом и заключается корень всех проблем.

***

С немалым изумлением Накамура понимала, что неприязнь к Айзену, в бытность на службе в Готэй 13 прямо-таки бившая ключом, по пришествии в Уэко Мундо словно испарилась. Как будто ее и не было никогда, мало ли что сама Йоко думает по этому поводу. И чем больше девушка пыталась разобраться в собственных чувствах, тем больше убеждалась, что испытывает к бывшему капитану равнодушие. Не было больше бури эмоций, не было даже завалящего желания выбить его из колеи и сорвать с лица загадочно улыбающуюся маску. Осталась лишь обычная констатация факта. Ну, Айзен и Айзен. Подобная перемена скорее настораживала девушку, чем радовала. Потому что не было никаких видимых причин для столь кардинальной смены мировоззрения. Но факт оставался фактом. Посиделки с Соскэ больше не вызывали неприязни и желания как можно скорее покинуть помещение. Они просто разговаривали. Ни как друзья, ни как враги, а просто как два человека, объединенные одним общим делом.

***

– Вот уж кого не ждала, того не ждала.

В голосе, произнесшем эти слова, однако, не слышалось ни капли удивления, особой радости, правда, тоже не было, одно лишь бесконечное спокойствие.

Хоугиоку, по привычке сидящая за своем любимом камне и лениво обмахивающаяся веером, окинула пришедшую пронзительным изучающим взглядом черных глаз, на несколько секунд задержавшись на лице гостьи. Но подниматься ей навстречу или даже здороваться не спешила.

– А ты изменилась.

Девушку, стоящую напротив хозяйки этого мира, несведущий человек вполне мог бы принять за ее сестру-близнеца. Те же черные глаза и волосы, те же черты лица, только одежда другая. В отличие от классической юкаты Хоугиоку, ее гостья была облачена в куда более отвязный костюм, больше похожий на одеяние какой-нибудь восточной танцовщицы с минимумом предметов одежды. Дополнял образ меч с зеленой рукоятью, ножны которого были приторочены сзади к поясу так, что его было легко вынимать правой рукой обратным хватом.

– В конце концов, мы ведь не виделись целых сто лет, – флегматично заметила Хоугиоку. – Кьока Суйгетсу. С тех самых пор, как Соскэ заточил меня в тело Йоко.

– По тебе не скажешь, что ты так уж горевала в связи с нашей разлукой, – усмехнулась занпакто Айзена, ввиду отсутствия в этом мире каких-либо удобств усевшись просто на песок.

– Как и по тебе, – спокойно парировала та. – Что до меня, то мне жаловаться не на что. Не сказать, конечно, что сто лет ожидания ничего мне не стоили, но такова цена моего сохранения. Как оказалось, все к лучшему. Сейчас моя сила стабильнее, чем когда-либо. Можно подумать, Соскэ тогда специально допустил ошибку, чтобы спустя сто лет она исправилась сама собой, да еще и с довеском.

– Это вряд ли, – полуулыбка Кьока Суйгетсу один-в-один копировала выражение лица ее хозяина. – Он тогда еще был молодой и глупый. – По голосу ясно слышалось, что занпакто веселится от души, но Хоугиоку и бровью не повела. – Но эти сто лет определенно пошли ему на пользу, даже Кодзухиро-сан это признает. Как бы там ни было, решающий этап плана целиком зависит от тебя. Надеюсь, ты хорошо это понимаешь.

– С кем, по-твоему, ты разговариваешь? – в голосе Хоугиоку отчетливо прозвучала нотка презрения, а от самой девушки прямо-таки повеяло арктическим холодом.

Кьока Суйгетсу только улыбнулась в ответ чуть шире и, поднявшись на ноги, исполнила сальто назад, покинув мир Хоугиоку. Та только покачала головой и недовольно цыкнула, впервые с момента появления гостьи проявив хоть какие-то эмоции.

Знала бы Камиюмэ, кто наведывался в мир Йоко, лопнула бы от возмущения.

Примечание к части

Кому не сложно, оцените, пожалуйста, этот фик и черкните пару строчек: https://ficbook.net/readfic/3212907

Автор и я будем очень благодарны.

Том 3.

Глава 9. Тайны

Казалось бы, что может быть проще, чем найти укромное место в огромном полупустом замке вроде Лас Ночес. Заходи в любую комнату и секретничай хоть о чем. Так подумали бы многие, к коим Ичиносэ Маки себя не относил. Не понаслышке зная об устройстве жилого комплекса в Уэко Мундо, он ни на секунду не обманывался его размерами. То, что Айзен себе не враг и не станет отсиживаться на территории, которую не сможет контролировать, было очевидно. Ничуть не менее очевидно для Маки было и то, что все коридоры и комнаты благополучно просматриваются сидящим в наблюдательном пункте Ичимару, у которого была скверная привычка оказываться там, где его меньше всего хотят видеть, или наблюдать за тем, что больше всего хочется скрыть от его глаз.

Не сказать, что у Ичиносэ были от начальства какие-то страшные тайны. Спроси его Айзен-сама напрямую, он бы ответил, но все же... все же он предпочел бы, чтобы их с Йоши разговоры остались только между ними. Баунто отнеслась к этому предложению с пониманием и возражать не стала. Так что в свободное время они стали выбираться в пустыню на поиски Пустых, совмещая при этом приятное с полезным.

Сама же Маэми первое время была совершенно счастлива. То есть, конечно, может, счастье ее и не было таким уж большим, но отвыкшей от подобных эмоций девушке казалось, что она вот-вот просто утонет в океане счастливой радости. Так было сначала, когда она узнала, что Ичиносэ жив, и не без помощи капитана Айзена встретилась с ним. Подумать только, сколько сотен лет прошло с момента его смерти... В этом-то и была проблема. В перерождении, в становлении шинигами. Йоши знала, что при попадании в Общество душ некоторые люди забывали свою земную жизнь, как если бы изначально жили в Руконгае. Но это было скорее исключение, под которое и посчастливилось попасть Маки.

Каково же было изумление и даже досада Йоши, когда Ичиносэ ее попросту не узнал. За тот немалый промежуток времени, что они не виделись, Маэми мало изменилась внешне – баунто вообще не свойственно стареть, вернее просто наступает момент, когда изменения тела ввиду возраста прекращаются. Поэтому девушка почти не изменилась, разве что стала выглядеть на несколько лет старше.

Как бы то ни было, общество Маэми не было ему неприятно, скорее уж наоборот. Он словно подсознательно чувствовал какую-то связь с ней. К тому же, было очевидно, что в своих рассказах о его прошлой жизни она не врала и не темнила, уж отличать правду от лжи Ичиносэ научился разбираться – положение обязывало. И что ему безусловно нравилось в Йоши, так это ее верность себе и твердость характера. Она здорово напоминала ему его самого, с поправкой на житейский опыт, но все-таки. Но вот ее привычка решать все своими силами, ее гордая независимость и отказ в принятии чьей бы то ни было помощи радовали меньше. Хотя, с учетом всего пережитого за столь долгую жизнь, странно было ожидать от Маэми чего-то иного.

Сентиментальность парню была чужда, он ни тогда, ни сейчас не был любителем сожалеть о том, что случилось или не случилось в прошлом. Будучи человеком, предпочитающим жить здесь и сейчас, без каких-либо долгосрочных планов, он ставил перед собой конкретные цели и шел к ним. И здорово не любил, когда вмешивались непредвиденные обстоятельства. Вот и теперь, зная, что планирует Айзен-сама, Маки предпочел бы, чтобы Йоши держалась как можно дальше от всей этой паскудной истории. Но не вышло.

Не взирая на все его предупреждения, она все равно явилась в Лас Ночес, тем самым лишив себя шанса на возвращение к нормальной жизни. Нет, ну правда, вряд ли жизнь здесь, под постоянным ненавязчивым, но все же существующим присмотром Гина, можно назвать полноценной. Но Йоши это мало волновало, она и не думала переживать по этому поводу. Заявив, что в Готэй 13 для нее места нет, она бросила все, а от замечаний, что глава ее клана не оставит это просто так, и вовсе отмахнулась.

– Что, будешь снова меня упрекать? – покосилась на него Маэми, не сбавляя скорости.

Они отдалились от замка уже на многие километры. Пустыня была совершенно безжизненной, даже ни одного завалящего Пустого. Зато здесь можно было говорить без риска быть услышанными.

– Нет, – покачал головой Маки, думая, сказать ему то, что вертелось на языке, или все-таки промолчать. После некоторых раздумий молчание все же победило. – Что сделано, то сделано.

– Давай просто сделаем вид, что все так и должно быть, – произнесла она. Ее голос почему-то показался Ичиносэ полным какой-то непонятной грусти. – Просто начнем все сначала. И плевать, что нам уже не двадцать лет, ммм?

Йоши с трудом подавила судорожный вздох, который нет-нет да и норовил сорваться в губ. Так замечательно прозвучали эти слова, так соблазнительно и так невозможно...

«Мне не выбраться отсюда живой. Просто позволь мне побыть счастливой. Хоть немного...»

И Нидер, известный своей бестактностью и умением встревать со своими умными мыслями в самый неподходящий момент, как ни странно, промолчал.

***

– От Маэми-сан уже давненько ни слуху, ни духу, – заметил Наоки, отрываясь от микроскопа и поворачиваясь к вошедшей в помещение женщине. – Вы точно уверены, что все под контролем, Ёсино-сама?

– Более чем, – невозмутимо подтвердила она. – Беспокоиться не о чем. В конце концов, она сейчас в Уэко Мундо, а оттуда может быть весьма проблематично выйти на связь. Но даже если это и не так, я не уверена, что Соскэ настолько ей доверяет, чтобы оставить без присмотра. Ни на секунду не поверю, что его удовлетворила влюбленность Йоши в Ичиносэ, как достаточная причина последовать за ним в мир Пустых. Как бы то ни было, у нас еще полно времени. Соскэ планирует начать действовать ближе к декабрю. Ты лучше скажи, как продвигается твоя работа.

– Лучше, чем ожидалось, – Хиро прямо-таки лучился от самодовольства, но Сома предпочла сделать вид, что не видит этого. – Взгляните сами, – кивнул он на микроскоп.

Баунто тихо хмыкнула, но посмотрела в окуляр. Потом перевела удивленный взгляд на своего помощника и посмотрела снова. Видимо, чтобы убедиться, что глаза ее не обманули.

Наоки имел полное право быть абсолютно довольным собой. Мало кому удавалось вывести хоть на какие-то эмоции известную своей невозмутимостью Ёсино.

– Как ты этого добился? – наконец обрела дар речи женщина.

– Немного изменил пропорции и использовал вашу реацу, как катализатор, – пояснил Хиро. – Потом добавил каплю измененной своей и вуа-ля! Правда, промежуточный результат, как вы видите, пока нестабилен, но я разберусь.

– Впечатляет, – заметила Сома. – Рада, что плачу тебе не просто так. Тем не менее, меня интересует конечный результат...

– Которого не достигнуть без помощи Йоши, – закончил за нее ученый. – Я помню. Не переживайте. Учитывая, каких результатов я достиг уже сейчас, я уверен, что уложусь в срок.

Кивнув, Ёсино оставила Хиро наедине с его работой и покинула лабораторию. Идя по коридору к жилой части своих апартаментов, она прокручивала в голове их разговор. Что-то в словах Наоки ей здорово не понравилось, но понять, что именно, она так и не могла.

– Бан, Хо, – позвала она, и верные телохранители тут же возникли перед ней, словно тени.

– Да, Ёсино-сама? – в один голос отозвались они.

– Глаз с него не спускайте, – сказала женщина. – Мне не нужны неожиданности.

***

– Не, народ, так дело не пойдет, это даже не смешно, – решительно остановила Йоко уже изрядно затянувшийся поединок.

Казалось бы, расклад «трое на одного» не в ее пользу, но на деле вышло иначе. Арранкары ничего не могли сделать, даже нападая втроем одновременно. Сказывалась банальная разница в опыте и мастерстве. Мало-мальски разобравшись с уровнем силы каждого из Эспады, девушка осталась не то чтобы недовольной, но неудовлетворенной точно. Особенно много вопросов вызывала троица арранкаров, держащаяся несколько особняком от остальных. Гантенбейн Москеда, тот самый парень со смешной круглой прической; Чируччи Сандервиччи, девушка с фиолетовыми волосами, с которой они так и не нашли общего языка, хотя обе не слишком к этому и стремились; и арранкар с ужасно длинным именем – Дордони Алессандро дель Сокаччио. Все трое были бойцами дальней и средней дистанции, но в бою были слабоваты. Пожалуй, даже на захудалого лейтенанта по силе не тянули.

Поняв, что работать с ними по одиночке не имеет смысла, Накамура стала тренировать их командой, надеясь, что это поможет. Но с каждой новой тренировкой все больше убеждалась, что некоторым надеждам свойственно не оправдываться. Несмотря на то, что обычно держались обособленной троицей, командой они были никакой. Одиночки по натуре никак не могли толком скооперироваться, и неутешительный результат не заставлял себя ждать.

Уставая от изнурительной, но бесполезной тренировки, Йоко шла прямиком к Айзену, где ныла, что Эспада в подметки не годится Отряду; что расстановка по номерам тут кривая, учитывая, что Гриммджоу уже сейчас был намного сильнее того же Москеды, хотя и занимал десятый номер, в то время, как Гантенбейн был седьмым; что ей до чертиков надоело возиться с теми, кто не желает совершенствоваться и тратит ее время впустую.

Соскэ слушал ее, не перебивая, давая тем самым сбросить пар. Под конец ее пламенной речи он лишь пожал плечами и как бы между прочим заметил, что это она, как куратор Эспады, должна следить за нумерацией арранкаров в зависимости от их силы. После чего обучил нехитрому Кидо, которое изменяло татуировку с номером, если таковой изменялся.

***

– Не нравится мне это, Мацумото, – мрачно заметил Изуру, залпом осушая свой отёко и даже не морщась.

Они вдвоем, как повелось с недавнего времени, сидели в своем любимом баре практически на окраине Сейрейтея. Местечко было вполне себе укромным, и, что было куда важнее, сюда не заходил никто из их знакомых. Рядовые – да, но какой с них спрос. Так что лейтенанты облюбовали для себя эту забегаловку и даже приплачивали хозяину заведения, чтобы не вздумал зазывать новых клиентов.

– Ты почти каждый наш разговор начинаешь с этих слов, – заметила Рангику. – Тебе не кажется, что немного разнообразия не повредит? Я, конечно, понимаю, что ты от нового капитана не в восторге, но неужели в нем нет ничего хорошего? Быть такого не может. И этот Кифуне... Думаешь, люди пошли бы за ним, если бы он был плохим человеком?

– Пятый Отряд тоже обожал своего капитана, – напомнил Кира.

Аргумент, что ни говори, был весомым. Против подобного так просто не попрешь, но Мацумото не была бы собой, если бы сдалась так просто. Плохое настроение Изуру, в котором тот пребывал последнее время, ей категорически не нравилось, и девушка всеми силами пыталась его приободрить. Получалось, правда, так себе, но ее попытки парень ценил.

– Просто, знаешь... – медленно произнес он, но замолчал, тщательно подбирая слова. – Может, ты, конечно, в чем-то и права, но мне покоя не дает тот случай. – И, видя, что Рангику его не понимает, напомнил: – Ну тот, когда в Сейрейтее была объявлена тревога, и все Отряды кинули на патрулирование. Мы с Кифуне и еще одним нашим тогда провалились в яму для казней.

– Угораздило же вас, – тихо буркнула она.

– Вот-вот, – кивнул Изуру и продолжил дальше уже поуверенней. – Ты же знаешь, как устроено это место: стены из духовного камня, куча Пустых, которые рвут тебя на части, и никакого шанса выбраться на поверхность самостоятельно.

Мацумото только поморщилась. Ей еще с Академии, когда преподаватель рассказывал об этом старом и диком обычае, который сейчас уже не использовался, здорово не понравилась эта история. Ей не нужно было рассказывать, что значит оказаться брошенной на произвол судьбы.

– Ну, и тогда было все, как положено, – продолжал вещать Кира. – Даже Пустые все еще были там, хотя на кой черт карательный отдел оставил их там, ума не приложу. В общем, ситуация, сама понимаешь, была незавидная, но это мелочи. Куда важнее другое, а именно действия Кифуне.

– А что с ним не так? – уточнила Рангику, разливая саке черт знает по какому кругу. – Он что, не стал помогать тебе? Странно, по-моему, тогда было не до ваших мелких дрязг.

– Да нет, – нетерпеливо отмахнулся парень. – Помогать он стал и еще как. Но, понимаешь, он... какой-то странный, что ли... То есть, со стороны вроде кажется, что обычный шинигами, сражается с Пустыми, как положено, но...

– А не накручиваешь ли ты себя, часом? – скептически изломила бровь она.

Недоверие с ее стороны, которое она высказывала всякий раз, как у них заходил разговор о новом капитане и третьем офицере Третьего Отряда, обычно не задевало Изуру, но на этот раз он бы предпочел, чтобы Мацумото обошлась без этого.

– Ну, если ты считаешь, что слепое жертвование товарищами – это простое накручивание, то я при всем желании не могу сказать того же, – с отчетливыми стальными нотками в голосе заметил он.

А вот теперь Мацумото стала собранной. Отбросив лукавую усмешку, она уже серьезно взглянула на своего визави, поняв, что сейчас он, пожалуй, действительно не преувеличивает.