Текст книги "Тонкая грань(СИ)"

Автор книги: Аноним Iriri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 100 (всего у книги 103 страниц)

Ироничная улыбка, озарившая ее лицо, окончательно доконала Изуру и не менее окончательно убедила его, что его Йоко ушла навсегда и вряд ли когда-то вернется, а к хладнокровному монстру, в которого она превратилась, он не испытывал ничего. И осознание этого смело всякую неуверенность и сомнение в своих силах. И он знал, что сможет довести дело до конца. В конце концов, он поклялся Йоко, что сделает это. Кто ж знал, что однажды подобное действительно произойдет. И что первым врагом, увидевшим его банкай, станет Йоко.

– Рикуджокоро.

Не заморачиваясь чтением заклинания и объявлением номера Кидо, Изуру приступил к делу. Шесть желтых пластин реацу почти настигли Йоко, но в последний миг она ушла в сторону, разбив Бакудо мечом. Одновременно с этим Изуру сам ринулся в бой, уйдя в сюмпо и подскакивая к ней вплотную. Особых иллюзий на свой счет он все же не питал, помнил, что на стороне Накамуры очень серьезные козыри в виде Хоугиоку, и, следовательно, затягивание боя может аукнуться ему очень сильно. Но также он помнил и то, что эти самые козыри могут сыграть и ему на руку – Йоко сама ему объяснила, что и как, следовало только верно сформулировать свое желание.

Бой вышел изматывающим, и Кира вынужденно признавал, что в обращении с банкаем ему определенно не достает опыта. С непривычки второе высвобождение Вабиске сильно истощало его реацу. Конечно, можно было отказаться от чего-нибудь, например, от того же утяжеления микрочастиц или повышения силы тяжести, но Изуру справедливо опасался, что тогда ему точно будет нечего ловить – вкупе все это давало ему хоть какое-то преимущество.

«Прошу, дай мне возможность победить».

Формулировка пришла сама собой, и Кира понял, что, пожалуй, этот вариант будет в данной ситуации оптимальным.

Он снова и снова атаковал, пытался сковать Йоко при помощи Бакудо, отвлекал ее внимание техниками Хадо и ни на секунду не позволял ей выйти в безопасную зону. Наносил один ужасный удар за другим, видя, что в текущих условиях Йоко нечем ответить на них – даже Шунко ее не слишком-то спасало. Но при этом он почти физически ощущал, как истощается запас его духовной энергии. Якобы чудовищная сила ударов являлась вовсе не следствием мощи его мускулов, а лишь последней, третьей, способностью банкая, делающей его косу дьявольски тяжелой для его противника, но неизменно легкой по весу для него самого.

Наконец, когда уровень реацу достиг почти что критической отметки и Изуру понимал, что еще полминуты, и бой будет безнадежно проигран, Йоко сделала фатальную ошибку. То ли бой измотал и ее тоже, то ли она все еще не принимала его всерьез, но обманный маневр с Хаеном сделал свое дело, и Накамура вместо того, чтобы уклониться, приняла его на покров Шунко. И попалась в Саджо Сабаку, которое Кира скомпоновал в Хадо. Этот ход был еще более отчаянным, чем попытка воззвать к здравому смыслу сой Фонг, предпринятая им ранее, но, к счастью, сработал. Толстая золотая цепь опутала Йоко, сковав ее движения, и Кира не собирался упускать свой шанс. Один взмах, всего один-единственный взмах, и все будет кончено. По крайней мере, он сделает все, что в его силах.

Но...

Широко распахнутые глаза, доверчивые, беззащитные, смотрящие жалобно, с мольбой оказались хуже любого удара под дых. В этом чистом и ясном взгляде не было и тени того безумия, что вынудило Изуру поднять меч на Йоко. В нем была именно та Йоко, которую он всегда любил и ради которой был готов свернуть горы. И он не мог убить ее.

Дрогнула рука, сжимающая древко косы, а в следующий миг Йоко уже оказалась перед ним. Обняв его правой рукой за шею, она доверчиво уткнулась ему в плечо, совершенно сбив с толку, но обдав Изуру волной надежды. Что безумие закончилось, что это было лишь временное помешательство, что его Йоко вернулась. Живот словно взорвался адской болью, и вспышки эти приходили снова и снова, и Кире не нужно было видеть руку Йоко, что наносила ему удары кинжалом, видимо утащенным у командующей онмицукидо.

– Я же говорила, что у тебя нет даже намека на шанс, Изуру, – грустно усмехнулась она ему на ухо. Пальцы свободной руки зарывались в его волосы, лениво перебирая пряди. – И это милосердно, верно? Ты ведь сам как-то сказал, что я и Гин были твоим смыслом жизни? Было бы слишком жестоко заставлять тебя жить в мире, где больше нет нас.

– Прости, Йоко, – слова сами сорвались с губ, до того, как Изуру осознал, что он говорит. – Прости, что нарушил данную тебе клятву. Все-таки Кифуне был прав, я слабак. Но мне не нужна сила, направленная на то, чтобы убить тебя.

– Какой же ты упрямый...

Его ладонь слабо скользнула по ее щеке, прежде чем безжизненно упасть, а выпавшая из руки коса вновь превратилась в обычную катану, переломившись пополам. Покачнувшись, Изуру повис на руках удерживающей его от падения Йоко. Голова откинулась назад, открывая лицо, на котором застыла едва заметная грустная улыбка, так похожая на предсмертную улыбку Хинамори.

– Занятное зрелище, Накамура-кун, – внезапно раздался знакомый голос.

Не спеша оборачиваться, Йоко осторожно уложила Киру на землю. То ли еще не осознавала содеянного, то ли произошедшее действительно прошло мимо нее, но сердце не рвалось от боли, как это было в момент смерти Гина. Словно еще тогда выгорели дотла все ее эмоции, и дальнейшие события уже не вызывали никаких чувств. Не волновал ее и Айзен Соскэ, прислонившийся спиной к столбу эшафота, и то, как давно он там находился. Возможно, он вырвался из своей клетки сразу же, стоило ей только мимолетно пожелать этого, Накамура не знала подобных тонкостей, да и знать не хотела.

– Вот и пробудилась в тебе сила Куро, – говорил тем временем он. – Только так, растоптав собственное сердце и отбросив чувства, ты и могла ее пробудить. Иначе Кира-кун не умер бы от столь незначительных ран.

– И что дальше, Соскэ? – поинтересовалась она, вновь вставая в полный рост и оборачиваясь. – Ты ведь понимаешь, что я могла бы убить тебя, потом пойти к Кодзухиро и убить его, затем к Ямамото Генрюсаю и отнять и его жизнь тоже, а потом жизни глав всех благородных семей. Это было бы справедливо. Справедливая цена за смерть Гина.

– Да брось, – отмахнулся он. – Несмотря на всю ту кашу, что была в твоей голове все эти годы, мыслить рационально ты всегда умела. И не хуже меня понимаешь, что иначе было нельзя.

– А ты не хуже меня понимаешь, что вы, ровно как и Готэй 13, навсегда упустили свой шанс увидеть меня на своей стороне, – парировала она. – Какими бы благими ни были ваши намерения и как бы вы не стремились возродить из пепла Общество душ, я никогда и ни при каких условиях не прощу вам смерти Гина. Поэтому разбирайтесь со своей битвой без моего участия, а я возвращаюсь в Лас Ночес. Ежели кому-то хватит смелости сунуться туда, зная, что я обладаю Хоугиоку и силой Куро, я буду ждать.

С гулом за ее спиной открылась гарганта, и Йоко скользнула взглядом по Мацумото, все еще сидящей рядом с Гином, и по Ханатаро, смотрящего на них с Соскэ с откровенным ужасом. И было совершенно очевидно, что ей не следует ожидать согласия на предложение составить ей компанию. Отныне и навсегда их пути расходились. Это же явно понимал и Айзен, наблюдающий за ее манипуляциями с неизменной полуулыбкой, но не предпринимающий никаких действий, дабы ее остановить.

– Кто бы мог подумать, – негромко произнесла Йоко, замерев на пороге миров, но не поворачиваясь к Соскэ лицом, – что арранкары, бывшие Пустые, фактически монстры без принципов и моральных устоев, жившие по закону «Выживает сильнейший», окажутся куда честнее, порядочнее и добрее, чем вы, шинигами, борцы за справедливость и порядок. – И решительно двинулась вперед, позволив зеву гарганты захлопнуться у себя за спиной.

***

Тем временем, у Врат чистых душ, охраняемых гигантом Дзидамбо, открылась еще одна гарганта, куда больше и шире той, в которой скрылась Йоко. Смело шагнувший из нее на мощеную дорогу мальчишка втянул носом воздух.

– Кровь и смерть, – констатировал Наоки Хиро, разведя руки в стороны. – Все Общество душ провоняло ими насквозь.

– Так это же чудесно, – улыбнулась Сома Ёсино, оглядывая погрязший в смуте, сражениях и огне Сейрейтей. – Этот запах как нельзя лучше подходит нашему случаю. Начнем же, – сказала она, и из гарганты хлынули десятки баунто, тут же рассредоточиваясь по округе.

И только глава клана, двое ее верных телохранителей и юно выглядящий шинигами остались на месте.

Примечание к части

*Тсуми но юруши – «Отпущение грехов»

Том 3.

Глава 55. Ящик Пандоры. Последний шанс

Пустыня Уэко Мундо встретила Йоко, как родную. Ноги утопали в сером песке, ветер гулял по бесконечным дюнам, а на небе висела неизменная луна. Громада Лас Ночес, до которой было около получаса ходу, даже с такого расстояния выглядела уже не такой величественной, как это было когда-то. Видимо, бои с капитанами Готэй 13 оказались куда жестче, чем ожидалось, потому что замок выглядел потрепанным дальше некуда – часть башен лежала в руинах, стены красовались широкими проломами, а огромный купол, создающий внутри иллюзию голубого неба, был весь в дырах, одну из которых Йоко проделала собственноручно во время схватки с Ичиго.

Как бы то ни было, Накамура не видела в этом ничего катастрофического. Конечно, на ремонт уйдет уйма времени, но по сравнению с тем, что уже произошло и что происходит в Сейрейтее, это сущие мелочи.

Торопиться было некуда, и Йоко шла медленным шагом, подставляя лицо прохладному ветру. За неимением оби, Камиюмэ она несла, зажав ножны подмышкой, а пальцы левой руки все еще не выпускали кинжал, который всего несколько минут/часов/суток назад оборвал жизнь Киры Изуру.

Изуру... Йоко никогда не задумывалась, что однажды ситуация может повернуться так, что они скрестят мечи всерьез. Сейчас, оборачиваясь назад, Накамура не чувствовала ничего, кроме какой-то странной досады. Ее сердце не рвалось на части, как это было в случае с Гином, словно жизнь Изуру, с которым они столько лет прожили душа в душу, резко утратила для нее всякую ценность. А досада была лишь оттого, что он позволил ей так просто его убить. Но сейчас было уже поздно раздумывать, чья точка зрения была правильной.

Гин был чертовски прав: каждый человек в этом мире – заложник своих амбиций и принципов. Однако теперь у нее нет ни его, ни Изуру, ни товарищей из Готэй 13, на поверку оказавшихся не такими уж и товарищами, ни Соскэ, к которому она успела привыкнуть, никого. Только Эспада. И сейчас Йоко не хотелось думать о том, что же будет дальше. Она чувствовала себя вымотанной до предела, хотелось упасть там, где стоишь, и лежать, не вставая, с неделю или около того. Для одной ночи событий было как-то слишком, чтобы сходу уложить их все в голове и нормально обмозговать. Ей срочно был нужен отдых.

Одна створка ворот Лас Ночес была вырвана с корнем и валялась на песке, вторая болталась на одной петле и тоже грозилась вот-вот отвалиться. Мощеная камнями дорожка, ведущая от ворот непосредственно к замку, улыбалась Йоко многочисленными широкими трещинами. То тут, то там были глубокие котлованы – явно последствия мощных ударов. В кое-каких местах виднелся даже застеклившийся песок, образовавшийся после попадания особо плотного потока серо.

Окинув взглядом открывшийся ей вид, Йоко невольно вздрогнула. Больше всего Лас Ночес походил на замок-призрак, и от каждого камня, из коих он был сделан, так и веяло какой-то безнадежностью и заброшенностью. Будто никогда не жили здесь арранкары, никогда не было тренировок с Эспадой, утренних и вечерних собраний и попыток, несмотря на все трудности и неурядицы, быть единой командой. Шаги Накамуры отдавались гулким эхом, а на глаза никто не попадался. Часовых на воротах тоже не было, хотя обычно эти арранкары, не отличавшиеся любовью к активным действиям, предпочитали не покидать свой пост. И, несмотря на то, что шла она, и не думая скрывать свою реацу, навстречу ей никто не вышел.

– Где все? – вслух осведомилась Йоко, замерев посреди двора, оглядываясь по сторонам и пытаясь засечь источник хоть чьей-нибудь духовной энергии.

Однако, невзирая на все ее попытки, ни одного арранкара замечено так и не было, будто все они как один просто взяли и съехали куда-то. Такое было вполне возможно, но верилось в подобное с трудом. По сравнению с остальной пустыней, Лас Ночес был куда более уютным и пригодным для жизни местом, а бывшие Пустые успели на своей шкуре почувствовать разницу и привыкнуть к комфорту. В придачу, Заэль бы ни за какие коврижки не бросил свою лабораторию и наработки, тут даже сомнений не возникало. Но тогда почему она сейчас не ощущает даже его?

Не зная, что и думать, Йоко сделала первое, что пришло ей в голову: двинулась в сторону лаборатории Гранца. Не исключено, что он изобрел какой-нибудь барьер, скрывающий его духовную энергию, да так заработался, что забыл его отменить. Хотя это никоим образом не объясняло, куда могли пропасть остальные.

Чередой коротких сюмпо она огибала главное здание комплекса, попутно крутя головой по сторонам и продолжая сканировать пространство вокруг себя. Но фон реацу по-прежнему был девственно пуст, что вызывало у Йоко неосознанную тревогу, сродни той, что охватила ее в момент ранения Нэлиэль. На нее вдруг накатило чувство кромешного безграничного одиночества, и Лас Ночес показался ей невообразимо огромным для нее одной. Но Накамура гнала эти мысли прочь, и без них было тошно.

Медленно, но верно, расстояние до здания лаборатории сокращалось. Постройка с лесом различных труб на крыше не претерпела изменений с того момента, когда Йоко была здесь в последний раз, доводя до ума на пару с ученым Каха Негасьон. Единственным отличием, сразу же бросившимся в глаза, было то, что разноцветный плотный дым из труб не валил. Реацу Гранца по-прежнему не ощущалась, но Йоко это не остановило. Решительно взявшись за ручку, она распахнула дверь настежь. Зловонные испарения, как это случалось обычно, ей в лицо не ударили, и воздух оставался по-прежнему кристально чист.

Петляя коридорами по направлению к главному помещению лаборатории, Йоко частила Заэля последними словами. Ну что ему, в самом деле, стоило сделать в этом здании нормальную планировку, а не лабиринт Минотавра, не заблудиться в котором не поможет никакая нить?

Главный зал встретил ее плотно закрытой дверью, сверху до низу окутанной изящной вязью Кидо, наподобие той, что была на двери медицинского корпуса, в котором ее содержали. Только эта была еще более тонкой и, судя по сложности, более эффективной. Раздумывая, как бы обойти охранную систему и попасть внутрь, Йоко для верности просто толкнула дверь от себя и та, к немалому удивлению Накамуры, с тихим скрипом открылась.

Увиденное в зале повергло Йоко в такой шок, что первые пару минут она просто смотрела на все это широко раскрытыми глазами, отказываясь верить оным. В центре помещения располагалась широкая круглая платформа, озаренная холодным голубым сиянием. От этого подозрительного агрегата в стороны расходились какие-то шланги, трубки и провода, ведущие к не менее странным капсулам, расставленным по периметру комнаты. Один из проводов, самый толстый, был подведен к двери, через которую она только что вошла. Но самой главной достопримечательностью был сам хозяин всего этого добра.

Таким измученным и осунувшимся Йоко его никогда не видела. Казалось, за то время, что они не виделись, ученый постарел на пару десятков лет. Он сильно исхудал, кожа приобрела нездоровый землистый оттенок, волосы, казалось, потускнели, под глазами залегли темные тени, и во всей его фигуре чувствовалась невероятная изможденность и усталость. Заэль сидел в центре этой самой платформы в позе медитации и сохранял полную неподвижность, казалось, даже не дышал.

Отойдя от шока, Йоко несколько секунд раздумывала, стоит ли ей отвлекать Гранца от его таинственных манипуляций или нет. И уже склонялась к первому варианту, как неожиданно он сам будто очнулся. Открыв глаза, он остановил на ней взгляд, и за долю секунду в нем промелькнула такая гамма сменяющих друг друга эмоций, что Накамура окончательно растерялась.

– Наконец-то ты здесь, Йоко.

Голос Заэля звучал глухо и с хрипотцой, а сам он стремительно менялся в лице. Поднявшись на ноги, он слез с платформы, тут же переставшей излучать сияние, и двинулся в ее сторону. Но стоило сделать всего пару шагов, как силы словно разом оставили его, и ученый рухнул на пол. В последний миг Йоко успела его перехватить, проехавшись на коленях по полу и не дав ему удариться лицом. Сейчас, оказавшись в этой комнате, она отчетливо ощущала его реацу и видела, что та опасно близка к критической отметке. А еще она чувствовала и остальных арранкаров. Источники их духовной силы шли из многочисленных капсул, находящихся в помещении, и ощущались как-то странно, нестабильно, словно там были лишь отголоски.

– Что здесь произошло? – спросила она у Заэля, который все еще валялся на полу, уложив голову ей на колени.

Бессмысленный, почти остекленевший взгляд был устремлен куда-то перед собой, словно Гранц не воспринимал вообще ничего и не слышал вопроса. Сил у него, судя по всему, не хватало даже на то, чтобы пошевелиться. Поэтому Йоко не стала настаивать на немедленном ответе, хотя ее душу уже переполнило отвратительное предчувствие, что произошло что-то ужасное и, что хуже, непоправимое, и нет уже никакой надежды.

Пол оказался на удивление холодным, и Накамура в своей нелепой сорочке замерзла минут через пять. Заэль все еще был в отключке, и единственным признаком жизни у него было более-менее стабильное дыхание. Вздохнув и проворчав что-то на тему, что так дело не пойдет, она почти волоком перетащила ученого на единственную в этой комнате кушетку. Сейчас толку от него все равно никакого.

Делать было решительно нечего, и Йоко убивала время тем, что ходила от капсулы к капсуле, рассматривая пострадавших непонятно от чего арранкаров. Никаких видимых повреждений ни у кого замечено не было, и это вызывало недоумение. И даже пугало. Было непривычно и как-то неестественно видеть того же Гриммджоу таким тихим, лежащим без сознания и не подающим признаков жизни. Здесь были почти все. Тия и ее фракцион, Нэл в компании Пеше, Дондочакки и Теслы, Улькиорра, Гриммджоу, Старк и Лилинет, и еще несколько рядовых арранкаров, некоторых из которых она даже по именам не знала. В последней, самой дальней от входа капсуле лежал жутко израненный, в отличие от арранкаров, Ичиносэ Маки, немного не вписывающийся во всю эту компанию, но Йоко предпочла оставить разбирательство этого факта до момента, когда очнется Заэль.

Но что же все-таки с ними со всеми случилось? Что было, пока она отсутствовала?

Ожидание не показалось ей увлекательным занятием. Если раньше в лаборатории Гранца всегда можно было найти что-нибудь интересное, всегда работали какие-то приборы и микроскопы, а суматошная деятельность не останавливалась ни на миг, то сейчас там не было ничего, кроме треклятых капсул. Все исследования были заброшены, материалов для изучения не было, и заняться было решительно нечем. В результате дошло до того, что Йоко, усевшись на ту же кушетку, только в изножье, сама погрузилась в беспокойный, липкий сон без сновидений.

Она вынырнула из него без малейших сожалений, стоило посторонней руке коснуться ее плеча. За время сна Заэль не стал выглядеть лучше, даже на ногах, судя по всему, все еще держался не слишком уверенно, но вести нормальный осмысленный разговор явно был в состоянии.

– Определенно не это ты ожидала увидеть по возвращении, да, Йоко? – поинтересовался он, коротко кивнув вглубь комнаты.

– Я все еще не понимаю, – покачала головой она. – Что такого могло случиться? Что вообще с вами происходило после того, как Куросаки Ичиго одолел Соскэ?

– Ничего особенного, – пожал плечами Заэль. – Кто-то из нас вернулся в Уэко Мундо, кто-то отправился за этим рыжим и Айзеном за пределы города. Гриммджоу заявил, что хочет увидеть собственными глазами, как один из них свернет шею другому. Улькиорра поплелся следом, думаю, исключительно для того, чтобы наш агрессор не разнес там что-нибудь в случае непредвиденных обстоятельств. Ну, а мне просто было интересно – когда еще увидишь что-то подобное. Признаться, зрелище действительно того стоило. Правда, у меня не было с собой никакой аппаратуры, и я так и не смог толком собрать никаких образцов.

– Да погоди ты, – оборвала его Йоко. – Поговорим об образцах и исследованиях позже. А пока давай по делу.

Гранц недовольно сверкнул очками, но, прекрасно зная, что на Йоко подобный прием не действует, предпочел продолжить.

– Да, собственно, почти ничего и не было, – развел руками он. – Когда мы вернулись в Лас Ночес, капитаны уже ушли отсюда. Моя лаборатория была разграблена до основания тем ненормальным ученым, но, благо, я заранее спрятал все важное. Дотуда он своими загребущими руками не дотянулся. В общем, все пошло почти по-старому. Замок сильно пострадал, рядовые арранкары под руководством Халлибел взялись за ремонт. Аарониеро, Зоммари и Ямми погибли в бою с капитанами. Гриммджоу рвал и метал, называя того рыжего парня халтурщиком, и то и дело порывался в мир живых. Поцапался на этой почве с Шиффером и началось... сама понимаешь... В общем, почти ничего не изменилось. Кстати, тут же были и Ичиносэ со своей баунто. Ему, полагаю, здорово досталось от того капитана, что сперва на Нэлиэль нацелился.

– А что случилось потом?

Выслушивать истории о том, как арранкары, оставшись без лидера, восстанавливали свой быт, конечно, было интересно, но сейчас Йоко куда больше волновало то, что же довело их всех до такого прискорбного состояния. Судя по тому, как изменился в лице Гранц, эти события явно не относились к числу тех, что он любил вспоминать.

– Потом сюда заявились баунто, а мы оказались не готовы к подобному нападению.

Накамура изломила бровь, словно спрашивая молчаливо: «Это еще что за новости?» Сказанное Заэлем не желало укладываться в голове, потому что еще с давней-давней миссии в мире живых, когда их отправили пресечь деятельность Джина Карии, она привыкла думать о баунто, как о противниках максимум уровня среднего капитана. Просто не могло быть такого, что арранкары из Эспады не смогли справиться с нападавшими.

– Собственно, нападения, как такового, и не было, – вмешался в ее возмущенный мыслительный процесс Заэль. – А было только что-то вроде газа, выпущенного на территории замка через гарганту. Уже позже, когда мне удалось взять образец, я понял, что это был не газ, а микроскопические паразиты, высасывающие чужие души.

– Битто, – кивнула Йоко, все еще помня об этих тварях, встреча с которыми едва не стоила им жизни.

– Мы не ожидали подобного, – констатировал ученый. – А им даже делать ничего не пришлось – мы, сами того не подозревая, вдыхали их. Когда я понял, что дело плохо, было уже слишком поздно, и даже при большом желании я не успевал что-то сделать. Можно сказать, они выпили наши души, как если бы это была кровь, а они были вампирами. От нас остались только оболочки с жалкими остатками нас прежних, ты, уверен, и сама все видела, – кивнул он на капсулы. – Потом пришла Сома Ёсино. И на ее пути к Ручью реацу встали Ичиносэ и Маэми. Как ты понимаешь, шансов у них не было. Пусть Йоши и, будучи баунто, знала о том, что произойдет, и успела принять меры, дабы они оба не попали под действие битто, это ничего не меняло. Я так и не успел до конца разобраться, что же она за женщина, но эти двое не стали для нее помехой. А потом все закончилось, и баунто просто ушли. И из Лас Ночес, и из Уэко Мундо в целом. Мне просто повезло. Ты же знаешь, что мой меч позволяет мне возродиться за счет кого-то другого, этим я и воспользовался – благо, в свое время успел поместить свои клетки почти во всех обитателей замка, включая даже Айзена, так что при желании я мог использовать чье угодно тело для восстановления. – Его губы растянулись в мимолетной самодовольной улыбке, но она почти сразу же угасла. – Вот только сейчас этот номер не прокатывал, ведь почти все души были выпиты. Даже если бы я использовал кого-то из своих фракционов или рядовых арранкаров, пользы бы это не принесло. Единственным вариантом оставались Ичиносэ и Маэми Йоши, как избежавшие воздействия битто.

– Значит, ты выбрал Йоши, – констатировала Йоко, незамедлительно получив в ответ кивок.

– Но с остальными я ничего не могу сделать, – сказал Заэль, и в его голосе отчетливо слышалось недовольство собой, как ученым. – Душа не та вещь, которую можно нарезать кубиками и со временем она сама восстановится. Да даже если бы и нашлись доноры, души которых можно было использовать, как в случае с Йоши, Форникарус все равно способен восстанавливать только мое тело и мою душу.

– Ты хочешь сказать, они превратились в овощи?

Это было уже слишком. Ужасные известия и события, которыми были более чем богаты последние сутки, словно нарочно стремились довести Йоко до сумасшествия. Капля по капле. Бесконечные неожиданности, смерти, предательства... А теперь еще и это?! После того, что случилось в Обществе душ, у нее решили отнять еще и арранкаров?!

– Ну, иногда они просыпаются, но почти не помнят себя. Возвращаются простейшие двигательные функции и, возможно, малая часть памяти. Но ненадолго, потом вновь наступает отключка. Эти капсулы разработаны специально для того, чтобы не дать им растерять остатки души и реацу. Поняв, что я ничего не смогу сделать, я создал их и заперся здесь, чтобы никто посторонний, кроме тебя, не смог войти. И ждал твоего возвращения.

– А я-то что могу сделать? – процедила Накамура, чувствуя собственную полную бесполезность. А слышать сухую констатацию фактов из уст Заэля было невыносимо.

– Ты, может, и ничего, а вот Хоугиоку... – Гранц многозначительно замолчал. – Она же тогда справилась с ранами Нэлиэль и ее фракционов.

– Хм, стоит попытаться.

Идея показалась Йоко очень даже ничего, более того, выслушав предложение Заэля, она с трудом удержалась от соблазна хлопнуть себя ладонью по лицу. Могла бы и сама догадаться! Ведь тогда, в случае Нэл, Хоугиоку сказала, что откатила состояние троицы до того момента, когда с ними еще ничего не случилось. Значит, она и сейчас так сможет. Бешеная, безумная надежда разлилась по венам приятным согревающим теплом, став единственным светлым лучиком в этой черной полосе.

«Что скажешь, Хоугиоку? Ты справишься с таким наплывом пациентов?»

Разрушительная Сфера молчала так долго, что Йоко даже заподозрила, что она либо не услышала вопроса, то ли попросту уснула. Но, как оказалось, та не занималась ни тем, ни другим, а вместо этого внимательно изучала арранкаров.

«Не все так просто, Йоко... Видишь ли, раны – это одно, какими бы серьезными они ни были. Я создала арранкаров, я могу и вылечить их, но души – это в корне другое. Я могу взаимодействовать только с тем, что касалось моего вмешательства. Арранкары появились в результате взаимодействия душ Пустых со мной. Поэтому я не смогу вернуть души, ведь они, как и я, изначальный материал. Прости, но я не так всесильна, как тебе хотелось бы верить, и даже я не могу сделать невозможного».

До этого Йоко ни разу не приходилось задумываться о том, какую боль может причинить несбывшаяся надежда. Мучительную, рвущую на куски сердце, выедающую душу до основания сильнее любых битто.

– Хоугиоку пас, да? – прочитав все по ее лицу, уточнил Заэль, и вряд ли ему требовался ответ, и так все было ясно. И, видимо, атмосфера в зале стала такой тягостной, такие волны безнадежности и отчаяния исходили от сидящей рядом Йоко, что Гранц понял, что нужно срочно что-то делать. – Значит, нам придется разбираться со всем самим. Сейчас, когда ты пришла, мне нет необходимости постоянно торчать на концентраторе, и я смогу заняться работой.

Погасший, было, взгляд Йоко вновь на миг озарился огоньком надежды.

– Но ты же сам сказал, что ничего не выйдет, – сказала она.

– Если бы я по-прежнему был один, ничего бы не вышло, – поправил ее Заэль. – Невозможно полностью сконцентрироваться на работе, когда тебе нужно каждый час отрываться от нее, сливая львиную долю своей реацу на поддержание сего агрегата. Но сейчас этим вполне можешь заняться и ты. Времени у нас, полагаю, более чем достаточно? Или стоит ожидать гостей?

– Вряд ли, – покачала головой Накамура. – Думаю, Обществу душ еще очень долго будет откровенно не до нас. – А потом попыталась ободряюще улыбнуться, но не была до конца уверена, что ей удалось. – Давай тогда займемся делом. Раньше начнем – раньше добьемся результатов.

***

Несмотря на относительно боевой настрой, жизнь превратилась в череду до тошноты однообразных серых будней, не отличавшихся друг от друга почти ничем. Лас Ночес был слишком, слишком большим для них двоих, и весь мир словно сократился до помещения лаборатории. Ни Йоко, ни Заэль почти не выходили на улицу. Ученый с головой погрузился в работу, казалось, делая сто дел одновременно. Когда он находился в таком состоянии, то собеседником становился аховым, и Йоко от скуки на стену лезла. Вся ее деятельность сократилась до поддержания работы капсул путем вливания в концентратор духовной энергии и редкой готовки еды. Благо, Заэль оказался на редкость запасливым, и на содержимом кладовки, расположенной неподалеку от главного зала, можно было легко продержаться целый год, тем более что перекусы были нерегулярными и едоков было всего двое. Но со всем этим Йоко была готова смириться. Куда худшим испытанием было другое.

Как и говорил Заэль, большую часть времени лежащие без сознания арранкары иногда очухивались и вставали со своих мест. И видеть их такими: беспомощными, безучастными, неспособными почти ни на что, словно старые больные старики или наоборот маленькие дети, – было просто невыносимо. Они почти не разговаривали, только изредка потерянно ходили по помещению, а если и спрашивали что-то, то не помнили почти ничего, даже своих имен. Благо, продолжалось это не слишком долго, максимум полчаса, спустя которые очнувшийся словно вновь впадал в спячку, вынуждая Накамуру тащить его или ее в положенную капсулу.

Чем дальше, тем больше Йоко чувствовала, что сходит с ума. Поначалу такие вот пробуждения друзей ее нервировали и пугали, вынуждали чувствовать собственную ничтожность и неспособность как-то повлиять на ситуацию. Тогда она молилась неизвестно кому, чтобы этот кошмар для ее нервов поскорее закончился или же чтобы случилось чудо, и хоть кто-то из арранкаров очнулся по-настоящему. Но чуда не происходило.