Текст книги "Элладригон (СИ)"

Автор книги: Анна Бодрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 41 страниц)

Часть третья
Эллаирис

Глава 1

– Говорят, ты собираешься покинуть наши края? – с капризной ноткой закончила она, хмуря тонкие брови в наигранной печали.

– Полагаю, ты не будешь скучать, – уверенно отвечал оборотень, улыбаясь ей, как давней любовнице.

Не смотря на ровный, великосветский тон обоих, между ними сквозило такое напряжение, будто, соприкоснись они друг с другом, взрывная волна снесет не только меня и всадников, но и весь этот лес к чертовой матери.

– И не надейся, бродяга! – уже вовсе не дружелюбно выпалила она, сверкнув глазами.

Не в переносном, в буквальном смысле! В ее глазах вспыхнули алые искры, заплясали на щеках розоватые отблески.

– Ты пришла проводить меня, Эллис?.. Я тронут, – посмеялся Элгар, совершенно не смутившись ее воинственным настроем, – А теперь тебе лучше убраться отсюда. Вместе со своими ррряжеными… – раздраженно закончил он, с угрожающим рычанием.

– Всенепременно, Элгар! – горделиво выпрямилась девушка, – Как только ты скажешь мне, где-эта-ррррыжая-ссссука?! – теряя остатки аристократической утонченности, прошипела она.

Эл невозмутимо рассмеялся, кажется, даже любуясь ее маниакальным бешенством. Но, взглянув на него, я поняла, что все не так невинно. В глазах оборотня так же плескался огонь. «Сейчас рванет…» – я оглядела живое кольцо. Похоже, всадники тоже это чувствовали. Ряд уже не был таким стройным. Кое-кто откровенно пятился назад, некоторые едва сдерживали лошадей. Тревога передалась и животным.

– Я слышала, как ты говорил о ней… – натянуто улыбнулась Эллис, – Не пытайся больше морочить меня. Я знаю, что эта тварь жива!

– Правду люди говорят… – Элгар громко вздохнул, – Ты совсем одурела от власти…

Ее рука взметнулась вверх, воздух ощутимо затрещал. Как будто над нами высоковольтные вышки. Электричество. Прямо в воздухе… Оглушительный щелчок, и рука направляется к Элу, будто в ней невидимый кнут. И кажется я интуитивно угадала, потому что Элгар тоже махнул по воздуху, перехватывая этот «невидимый кнут» в непосредственной близости от лица. Теперь незримое оружие начало проявляться, засветилось лиловой дымкой. Эл мотнул магический кнут на кулак и с силой дернул на себя. Эллис выпустила свое творение чуть раньше и не особо расстроилась. Фиолетовый дым рассеялся, а эта дамочка начала что-то шептать… какие-то странные звуки, грубый, шипящий язык. Живое оцепление разбрелось в стороны. Я не понимала смысла, но ожидать от этой особы фейерверка или озеленения зимней поляны явно не приходилось. Я тоже попятилась от греха, с тревогой наблюдая за невозмутимым Элгаром. Последние слова Эллис уже кричала, с надрывом, с ненавистью, с хрипотцой. Но хуже всего было то, что Эл, перестав улыбаться, схватился за горло!

– Socagit jichheft… bichez! (варварский яз. магов хаоса: букв. Внутри облачить паутиной)

Даже в сумрачности леса мне было видно, как он побледнел. Бессильно хватая ртом воздух, он откинулся назад… и эта ведьма без видимых усилий вышибла его из седла воздушным ударом. Внутри меня зарождался панический вскрик, но, сжав кулаки, я направила коня вперед, преодолевая трусость. Тонкая фигура всадницы напряглась, шелковый взрыв – разметая волосы по плечам, Эллис обернулась. Два ярко-фиолетовых глаза на бледном лице излучали чистейшую ярость. У меня самой перехватило дыхание, но не от ее колдовства, просто от безотчетного страха. Каурый тоже почему то встал. Оказалось, кто-то догнал меня, и ухватил коня под уздцы. Опомнившись, я заметила рядом Аксана.

– Не лезь… – хмуро качнул головой вампир.

– Но… – мой взгляд метнулся вновь к Элгару.

Парень лежал на снегу неподвижно. Руки перестали хвататься за горло и безразлично обмякли. Широко раскрытые глаза мертвецки уставились в бесконечное ночное небо. Закусив до боли губу, я взглянула на Аксана почти с ненавистью. «Почему он дал ему умереть?! Почему так спокоен?! Что за предательское бездействие?» Но разум стал ко мне возвращаться, и наконец пришла запоздалая спасительная догадка, что это вовсе не конец. Это игра двух сильных мира сего! В подтверждение моих мыслей Аксан стал едва заметно улыбаться, перевел уверенный взгляд на Эла… Парень все так же беспомощно лежал. Эллис спрыгнула с коня и в несколько широких шагов преодолела расстояние до побежденного, поставила сапог ему на грудь.

– Говори, бродяга! – прорычала она, скалясь ему в лицо.

Элгар посмеялся, сухо, со свистом, будто в горле что-то налипло и мешало ему дышать.

– Nay… – ответил он, – Nay socagit fach! (варв. яз. Чисто внутри меня) – повторил он уже увереннее, и в ту же секунду обхватил стройную ножку колдуньи и крутанул, сбрасывая с себя, вдогонку послав воздушный «поцелуй» прямой ладонью, от которого девушку швырнуло на несколько метров назад.

– Выродок! – сверкнула глазами Эллис, пластично поднимаясь из сугроба, – Не тягайся со мной! – прошипела она, принимая боевую позицию, ровно, гордо, напряженно. Ее черный прочный костюм как вторая кожа облекал ее совершенное тело. Волосы чуть растрепались от столь стремительного падения, но оттого ее образ стал еще брутальнее. Эллис выглядела опасно. Если еще припомнить кнут и непонятную, жутковатую выходку с Элом… «И еще неизвестно, сколько козырей у этой дамы в рукавах…» – хмурилась я про себя. Элгар неторопливо поднялся и прогулочным шагом направился к разъяренной колдунье, ровно с такой же пофигистической улыбкой, как тогда он брел ко мне, в подземелье.

– Откуда только в тебе столько яда, – вздохнул он, – Впрочем… неудовлетворенная женщина, говорят, страшнее самого дьявола! – расхохотался он, видя, как закипает Эллис от его слов.

– Много на себя берешь… песий сын! – глухо отвечала она.

Эл все еще улыбался, но в закрытой улыбке дрогнули желваки и заскрипели зубы.

– Это она зря… – вполголоса прокомментировал Аксан.

Я не успела спросить, почему. Картина пришла в движение, в красках разъясняя мне суть его опасений. Содрав с плеч алый камзол, парень совершил нечеловечески мощный прыжок в сторону колдуньи, кувырком прокатился по обледенелой земле и приземлился на все четыре лапы уже не он, зверь. Эллис растерянно махнула по воздуху, намереваясь сбить хищника с толку пощечиной, едва успела отскочить, почти успела. Лев задел ее в прыжке острой троицей когтей, пропорол плотную ткань костюма прямо под грудью. Колдунья вскрикнула, и кто-то из ее свиты дернулся было на подмогу, но девушка тут же вскинулась на защитника властным холодным взглядом.

– Не сметь! – приказала она, и всадник послушно отступил.

Эллис свела перед собой ладони, повела над головой, вокруг себя, зарождая не просто огненный шар, а какой-то смерч из огня и ветра. С низким гулом шар метнулся к зверю. Лев чудом умудрился увернуться, прижался к земле. Шар пролетел над ним, врезался в снег и рассыпался искрами. В то время, как зверь уже совершал новый выпад. Эллис не пыталась бежать. Вместо этого изящно прогнулась назад и, повторяя ход соперника, пропустила опасность над собой. Зверь возмущенно рыкнул, приземляясь ни с чем, обернулся… Эллис помутнела на глазах. Вместо отчетливой фигуры она стала нечеткой плоской картинкой, а спустя миг и вовсе растворилась в темное облако едкого густого дыма. Облако припало к земле, вытянулось, стало четче. Мой бедный разум был готов ко всякому, но подобное перевоплощение вогнало меня в странный ступор. Будто все это не реально, фокусы, спецэффекты! На поляне перед Элгаром стояла пантера. Немного меньший хищник, но оттого не менее опасный. Лапы чуть согнулись, спружинили… и две дикие кошки сцепились огромным смертоносным клубком. Низкий пронзительный рев, мощные удары. Мне в этот миг захотелось оказаться подальше отсюда, где угодно, только бы не стоять и не ждать, что вот-вот один из зверей отшвырнет другого в мою сторону. Каурый плясал подо мной, опасаясь того же. Когти со свистом полосовали воздух, челюсти жадно клацали. Пантера, придавленная львом к обледенелому насту дороги, издала униженное «ррр-ау!». Лев перестал давить ей на грудь и склонился к черной морде. Через мгновение оба уже выглядели людьми, но Эл по-прежнему придерживал Эллис за плечи. Она глядела в его глаза, молча, неподвижно, почти покорно. Элгар потянулся к губам побежденной, и колдунья пришла в себя. Ее стройное тело выгнулось дугой, извергая волну взрывной мощности. Парень слетел с нее, кубарем в тот же самый сугроб, где недавно побывала сама Эллис. Пока он поднимался на ноги, колдунья вскочила в седло.

– Мы еще встретимся, бродяга! – угрожающе пообещала она, – Abitus! – объявила Эллис, окидывая своих ловчих брезгливым взором, и всадила каблуки в вороные бока фриза.

– Я буду ждать, моя дорогая! – прокричал Элгар, с печальной улыбкой провожая колдунью и ее свиту.

Мы продолжили путь. Я не решилась приближаться к Элу с расспросами. Не хотелось быть назойливой, тем более что парень был погружен в себя и за два часа пути ни разу не обернулся и не проронил ни слова. Сплетничать при нем с Аксаном тоже не представлялось удобным. У Элгара слишком хороший слух. И я старалась подавить в себе любопытство. Не пялилась в спину Элу, чтобы он не дай бог не уловил мои мысли. Я пыталась отвлечься на думы о будущем, но удрученное состояние Элгара не давало мне покоя. То и дело всплывали суждения о его отношениях с Эллис. «Если бы он считал ее своим врагом, то уж точно не стал бы так церемониться. Отгрыз бы башку, и дело с концом! Неужели любит?! Зараза… Она то его не жалела. Хотя… кто их там разберет. То ли убивают друг друга, то ли это у хищников такие брачные игрища. Так или иначе, Эл загрустил, а это значит только одно – он к ней неравнодушен! Не думала, что хоть одна женщина способна вызвать в этом спесивом красавчике столько эмоций… – тоскливо оглядев молчаливый отряд, я поежилась, – Полно народа вокруг. Черт, ну почему же так одиноко?! Чужая, иная, инородное тело… и душа тоже инородная. Никому нет дела до того, что в ней творится. Конечно… Я ведь слабое, никчемное мясо. А эта?.. Дочь императора, колдунья, красавица и стерва. Да, подруга, не нам с ней тягаться…»

– Устала? – негромко побеспокоился Аксан.

Я обернулась к нему и уверенно покачала головой. «Не хватало еще проявлять свою слабость на ровном месте. Да, зад натерла седлом, да, мутит уже от неопределенности и равномерных шагов каурого. Но ни один из этих прискорбных фактов не помешает мне дожить до привала. А жаловаться не время и не место! Но что-то все-таки навело Аксана на подобную мысль?..» Я встретилась с ним глазами. Вампир сдержано, но очень ласково улыбался мне. В памяти всплыло необъяснимое ощущение духовной близости. Прошлой ночью… То, что произошло, связало нас с Аксаном. И мне нравилось это чувство. Только глядеть ему в глаза становилось все сложнее. «Мне перед ним… стыдно?! Понятия не имею, с чего, но я как будто виновата…» – интуитивно стараясь укрыться от его взгляда, я оглянулась назад, пытаясь разглядеть пеших волков за всадниками, но тщетно.

– Кого потеряла? – мягко шепнул Аксан, продолжая своей идеальностью действовать мне на нервы.

– Брина. Он… далеко от нас?

– Кх-мм… Думаю, не очень, но ты навряд ли его сейчас найдешь, – хмыкнул вампир.

Я упрямо продолжила выглядывать назад, но вдруг словно холодный пот прошиб, ледяная волна с головы до пят. Прямо за мной ехал всадник, чьи широкие плечи постоянно закрывали мне обзор… Риан. И все это время он не сводил с меня своих янтарных глаз.

– Почему не найду?.. – опомнилась я, и продолжила разговор, не подавая вида, что испугалась.

– Во время длительных походов волки предпочитают находиться в третьей форме.

– В какой?.. – я скосилась на Аскана, на миг позабыв о неприятной компании.

– В природной, – шутливо поднял брови вампир.

Небо наконец начало светлеть, и Эл приказал ускориться, чтобы все успели добраться к намеченному месту дневной стоянки. Наш отряд расположился у самой кромки леса. Отсюда было видно большое заснеженное поле, расстилающееся на пару километров, уходящее вниз. Из разговоров я поняла, что там, за пригорком мирное поселение. Элгар запретил своим головорезам вступать в конфликт с местными и посоветовал без острой необходимости вообще туда не соваться.

Наблюдая за тем, как мужчины собирают большой охотничий костер, я еле сдерживала зевок. Вампиры готовились ко сну, расстилая хвойные ветки вокруг будущего огня. Когда все они улеглись по дневушкам, я уже с остервенением растирала уставшие глаза. Влажная древесина задымила, и смотреть по сторонам стало невозможно и просто невыносимо. Чем светлее становилось в лесу, тем хуже было мне, словно и я стала вампиром. Но на деле – всего лишь усталость, после ночи непрерывного пути, после почти двенадцати часов в седле! И выпендриваться уже не хотелось. Если бы хоть кто-то, хоть одна скотина спросила бы меня сейчас, не устала ли я?.. я бы наверное разрыдалась и выдала бы всю себя с потрохами. И как у меня все болит, и как мне хочется пить, и как мне до смерти необходимо согреться и поспать… иначе я упаду с того бревна, на котором сижу, и усну прямо на снегу. Впрочем, пока снег вокруг меня был чист и не затоптан, я зачерпнула горсть в ладонь и утолила хотя бы жажду. Так и сидела, грустно похрустывая, растапливая лед немеющим языком, когда на поляне появились ОНИ. Десяток обычных волков в природном обличии медленно прошествовал гуськом мимо меня, не обращая никакого внимания на глупое создание, одуревшее от усталости и жующее снег. Средних размеров псы, разных мастей, от темно-бурых до светло-серых, почти белых. От неожиданности, я проглотила лед, не дожидаясь, пока растает. Горло ожгло, зато прояснилась голова. Завершал сию «делегацию» черный волк. Настолько черный, что отблески огня на нем играли синеватыми переливами. Все прошли мимо, а этот остановился возле меня, заглянул в глаза… и мой тремор как рукой сняло. Я облегченно выдохнула, а Брин улегся недалеко от моих ног. Остальные волки последовали примеру вожака и расположились на отдых у огня, меж дневушек с вампирами. «Экая воронка из хищников. И я в ней…» – сил анализировать и пугаться уже не было, и я просто вздохнула со странной грустью: «Жаль, что я не волк. Лег и уснул. Никакого тебе холода, никаких неудобств…»

– Ун, спать идешь? – это прозвучало, как голос Господа, хотя всего лишь Элгара… пусть даже Элгара! Хоть кого, ведь это такие нужные мне сейчас слова! Я подняла слезящиеся от напряжения глаза на парня. Эл с пониманием протянул мне руку, оценив мое шаткое состояние. Мы пошли к кибитке. Я еле переставляла ноги, прижимаясь к теплому оборотню. Тот обнимал меня и поддерживал. И мне было глубоко плевать в эти минуты, кто он по природе, что у него на уме и к кому какие чувства Элгар испытывает. Но когда я влезла в крытые сани и не обнаружила там доброй половины шкур, появилось ощущение, что меня жестоко обманули или кто-то просто решил поиздеваться надо мной, чтоб не хорохорилась больше перед хищниками.

– Да, шкуры разобрали на попоны… – виновато почесывая затылок, объяснил Эл, влезая вслед за мной, – Собирать их сейчас обратно нет смысла. Так что… сегодня я – твоя грелка.

Хотелось ответить ему что-нибудь… грубое, но я уже приняла горизонтальное положение, и все, что беспокоило и смущало меня, отошло на задний план. Едва ощутив спиной живое тепло, мое тело погрузилось в долгожданное забвение, а сознание пугающе быстро провалилось в полуобморочный сон.

Похоже, что первые часа три я действительно пребывала в коме. Но потом сон стал более рыхлым, чутким. Не открывая глаз, я ворочалась, жалась к горячему Элгару, а тот… уткнулся лицом мне в затылок и обнимал пониже груди, теснее притягивая, иногда сжимая так, что я просыпалась. В очередной раз недовольно промычав, я глубоко вдохнула (благо Эл отпускал мгновенно, будто сам боялся меня придушить) и поняла, что парень не спит, уже давно. Не стала ничего предпринимать, обмякла в его руках, притворяясь спящей, но оставалась начеку. Уже через минуту пальцы на моем животе осторожно пошевелились. Ничего криминального. Они просто лениво сминали ткань, и, спустя какое-то время, мне стало скучно. Голова тяжелела, напоминая, что стоит доспать положенные часы, иначе дорога будет невыносимо трудной. Но, только я начала погружаться в дрему, широкая ладонь скользнула на талию и дальше вниз, с легким трепетом изучая контуры тела. Она едва касалась одежды, но жар был вполне ощутим. Замерла на возвышении бедра… уверенно сжалась и провела ревизию до колена. Нетерпеливо метнулась обратно к животу, змеей протиснулась выше… Эл вошел в раж, позабыв об осторожности, и я незамедлительно «проснулась». Обеими руками вцепившись в обнаглевшие пальцы, отодрала их от себя и сомкнула локти на груди. Элгар не настоял и не возразил. Только шумно выдохнул мне в затылок, с ноткой крайнего раздражения.

– Ты греть обещал… – почему-то смущенно шепнула я, хмурясь.

– Так я и грею, – тоже шепотом усмехнулся он.

– Я ТАМ не замерзла, – обиженно буркнула я, слушая себя со стороны, и поняла, что опять включаю «малолетнюю дуру».

Элгар повернулся на спину, отпуская меня, и устало фыркнул, глядя в замшевый потолок.

– И откуда в тебе такая стойкая уверенность… – вслух подумал он.

Я заинтересованно обернулась, тоже перекатываясь на спину.

– В чем?..

– В моем благородстве, – парень повернул голову, встречаясь со мной взглядом, – Откуда ему взяться… в «бездушной циничной твари»?

Он говорил без улыбки. Еще минуту назад я бы нашла, что ответить, но сейчас его слова действительно заставили меня сомневаться. Стало очень неуютно. И, хотя Эл перестал ждать ответа и вновь уставился в потолок, мне захотелось отстраниться. Я отвернулась в свой угол, зябко кутаясь в шкуру. Хотелось накрыться с головой, как в детстве, когда летней ночью фонари из парка за окном бросали на стены моей комнаты подвижные тени, подобно пляске ведьм на дьявольском балу. В детстве этот прием спасал от «чудищ», посягнувших на мое спокойствие. Но сейчас… меня не спасла бы ни шкура, ни бетонная плита, если бы зверь пожелал вернуть свое самолюбие. Но ничего не происходило, что подтверждало мои робкие надежды – оно в нем все-таки есть, это пресловутое благородство. Просто сам Эл, кажется, не слишком этому рад.

– Ты не такой… – не открывая глаз, выдохнула я с грустной улыбкой.

– Что?.. – сердито переспросил он громче.

– Ты… не бездушный, – уже с некоторой опаской выпалила я, – И даже не циничный, потому что… оказывается, можешь любить.

– Что ты несешь? – растирая виски, приглушенно прорычал он.

«Зацепила за живое? Так тебя это бесит?.. Ну что ж… получай!»

– Ты ведь… любишь ее?

– У-на… – предупредительным тоном протянул Элгар.

– Что? – из последних сил удерживая ровное дыхание, выпалила я, – Ты убьешь меня за то, что я говорю это вслух?.. Но ведь это – правда.

– Это… прежде всего – не твоего ума дело!

Я возмущенно фыркнула, но замерла, чувствуя, как холодок пробегает по телу. Словно сотни игл остриями коснулись меня, и, если я шевельнусь или подамся назад, они вопьются мне в кожу одновременно, смертоносно, прошьют насквозь!

– Пр-рости, – стараясь не двигаться, всхлипнула я, широко распахнутыми глазами таращась в черный бархат навеса.

Иглы отступили, и за спиной стало заметно теплее. Но Эл подтянулся на руках, расшатывая кибитку, и выскочил наружу без каких-либо комментариев.

Еще несколько минут я боялась пошевелиться. Настолько реалистичным было это ощущение, что в сознании отпечаталось надолго, как светящийся предмет на сетчатке глаза. В кибитке было светло. День в разгаре, солнце в зените. На поляне слышны голоса. О том, чтобы снова уснуть, уже не шло и речи. Помимо холода и жесткости разоренной лежанки, послевкусие от ссоры с Элом тяготило сердце. Растирая глаза, я выползла из кибитки. Свесила ноги на облучок, к груди прижимая самую большую шкуру, из тех, что остались. Картина, представшая передо мной, в момент разметала остатки сонливости. Вокруг костра по-прежнему лежали дневушки, а вот волки несколько видоизменились. И, если природную форму Аксан называл третьей, то сейчас это была вторая, боевая. Полу-волки, полу-приматы в совершенно людских, непринужденных позах развалились кто на лапнике, кто прямо на снегу. Чуть в стороне, в темно-бордовом ореоле валялась груда обглоданных ребер, над которой торжественно возвышался череп с ветвистыми рогами. Да простит меня моя мама, я выругалась в сердцах, утыкаясь лицом в ладони. Весь этот паноптикум выглядел настолько вычурно и нарочито, будто волки решили испытать мои нервы на прочность. Особенно груда костей. Словно ее кто-то долго и заботливо собирал. «Отморозки… – фыркнула я, – Детский сад, ей Богу!» Волки притихли, наблюдая за мной, но я никак не отреагировала, не доставила им этого удовольствия. Тогда на поляне, в полнейшей тишине раздалась забористая отрыжка.

– Дебилы… Все, с меня хватит, – я вскочила, накидывая на плечи шкуру.

Волки ржали, катаясь по снегу. Их низкие скрипучие голоса заполнили пространство, сгустили воздух, и стало трудно дышать. Но я сжимала кулаки добела, уверенно направляясь к каурому. Лишь беглым взглядом окинула поляну напоследок. На широком бревне мирно спал черный косматый волк Брин.

– Прощай… – выдохнула я и послала коня вперед, к просвету.