Текст книги "Бастард Его Величества"

Автор книги: Анна Емельянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 36

Проследовав полукруглым каменным входом, который, словно длинный коридор, вёл внутрь кольца стен, гость встретился с главой стражи. Придирчиво окинув взглядом богатое, но изрядно изношенное одеяние гостя, глава арбалетчиков смекнул, что тот, возможно, и не лгал относительно своего положения при дворе.

Войдя за слугой в огромный зал со сводчатым потолком и несколькими полукруглыми окнами, закрытыми пёстрыми ставнями, озарённый факелами, полыхавшими в углах в железных креплениях, Рэндалл нерешительно остановился. С холодом, сыростью и проникавшими сквозь щели сквозняками не мог справиться даже разведённый очаг. На стенах висели восхитительные гобелены.

– Ты устал? – спросил у Рэндалла слуга.

– Я бы выпил кружку эля, – признался Рэндалл.

Вниз спустился худой человек средних лет, бывший друг Чёрного принца, а ныне – единственный преданный слуга Джоанны Уэльской. Обосновавшись в Нореме, он теперь чаще надевал бархатное котарди, нежели латы. Уже почти год он пребывал со своей госпожой в далёкой провинции, деля с ней изгнание.

Беркли сопровождали два молодых оруженосца, поступивших к нему на службу ещё до того, как он по собственному согласию отправился с принцессой в изгнание.

– Сэр менестрель, я вас сразу узнал, – сказал он. – Но где же ваша лютня?

– Я оставил ее в Лондоне, – признался Рэндалл. – И прибыл в Норем отнюдь не как менестрель. Я здесь потому, что ищу встречи с её высочеством принцессой Уэльской.

– Для чего? – спросил сэр Саймон. – Вы, как мне известно, называете себя придворным поэтом её сына. Король обожает вас, он не мог отправить вас к Джоанне из великодушия.

Взглянув на молчавших оруженосцев, Рэндалл ответил:

– Я ищу встречи с принцессой и не намерен рассказывать при посторонних то, что жажду поведать ей.

– У принцессы нет от меня тайн, она прислала меня, чтобы я поговорил с вами.

– Она не считает меня достойным беседы, поскольку думает, что я простолюдин?

– Принцесса всегда была милостива к простолюдинам и пострадала именно из-за них. Но её настораживает причина, по которой Ричард прислал вас в Норем.

– Король не присылал меня, – возразил Рэндалл. – Я прибыл сюда по своей воле.

Отослав обоих оруженосцев и слугу, сэр Саймон остался с поэтом наедине.

– Но почему, Рэндалл? Что вам нужно в Нореме? – осведомился он, приблизившись.

– Вы всегда проявляли верность Чёрному принцу, а позже – леди Джоанне. И, похоже, у вас имеется власть над людьми в Нореме.

– Замок охраняется слабо. У нас лишь небольшая свита и один отряд арбалетчиков, – сказал Саймон. – Если бы шотландцы решили напасть, нетрудно представить, что ждёт нас. Их останавливает лишь то, что они не знают, какие мизерные силы предоставил Ричард для защиты своей матери.

– Увы, я этого тоже не знал, – помрачнел Рэндалл.

– Так вы прибыли в замок, чтобы просить её о поддержке?

– Да. Мой кузен Филипп Монтгомери устроил для меня засады по всему Йоркширу, а я должен добраться до королевского дворца.

И, не обращая внимания на произведённое впечатление и удивление, отразившееся в глазах Саймона, Рэндалл сел в кресло у стены.

– Не может быть, чтобы у Филиппа Монтгомери появился кузен, – пробормотал сэр Саймон. – Ведь это означает, что вы – сын леди Эдит, верно?

– Да, милорд.

– Но сын леди Эдит был убит врагами короля Эдуарда!

– Заблуждаетесь. Менестрель, находившийся в Спрингроузезе в ту ночь, спас меня, а затем воспитал как собственного сына.

– Боже мой! Сопровождавший вас папаша Терри и есть тот менестрель?! – воскликнул Саймон, утрачивая самообладание.

В эту минуту в зал по винтовой лестнице спустилась красивая статная женщина в синем, облегающем талию и бёдра платье. Её вытянутое, усыпанное веснушками лицо с зелёными глазами, прямым носом и крупным ртом было очень благородно и красиво.

Рэндалл узнал принцессу Уэльскую и почтительно приветствовал её.

– Вы прибыли развлечь меня в моём изгнании? – спросила Джоанна.

– Нет, миледи. И похоже, я напрасно искал поддержки в Нореме. Вы и сами каждый день подвергаетесь опасности, ведь ваш сын, король, не выделил вам достаточно людей для защиты.

– Милорд Монтгомери хотел просить у вас средства и людей для продвижения по Англии, – пояснил сэр Саймон принцессе.

– Что? Милорд Монтгомери?! – изумилась принцесса, глядя на Рэндалла.

– Это кузен сэра Филиппа, граф Рэндалл Монтгомери, сын леди Эдит и короля Эдуарда. Он только недавно узнал истину своего рождения от человека, спасшего его тридцать лет назад от ворвавшихся в Спрингроузез убийц и считавшегося в дальнейшем его отцом.

– Граф Рэндалл Монтгомери к вашим услугам, миледи, – подтвердил Рэндалл слова Беркли низким поклоном.

Взволнованная, Джоанна сделала несколько шагов навстречу.

– Я верю вам, но верит ли Ричард?

– Он ещё ничего не знает. Тайну моего происхождения королю должен поведать менестрель, спасший меня в младенчестве.

– Думаю, найдутся и другие свидетели – слуги из Спрингроузеза, которые наверняка должны знать и помнить папашу Терри, – вмешался Саймон.

– Милорд Рэндалл, я верю вам, – молвила принцесса. Ей, как особе королевского происхождения, и ранее доводилось слышать легенды, будто незаконный отпрыск её дяди Эдуарда III и Великой Любовницы спасся. Если бы король Эдуард был уверен в убийстве сына, он не раздумывая предал бы своего влиятельного вассала, лорда Норфолка, казни.

Сцепив пальцы, она нахмурилась. Ей гораздо более нравилось видеть в Рэндалле менестреля, нежели кузена.

– Что же вы хотите от меня, граф? Я давно утратила всякую власть.

– Увы, я понял это, – отозвался Рэндалл. – Ваш сын, мой король и племянник, обрёк вас на унылое существование вдали от Лондона.

– Кто захочет последовать за аристократкой, обвинённой в измене своему королю? – невесело усмехнулась принцесса. – Лишь сэр Саймон остался мне верен.

Невольно Рэндалл перевёл взгляд на Саймона Беркли. В непроницаемом облике рыцаря он увидел много твёрдости и непреклонности. И Рэндаллу пришло в голову, что, должно быть, рыцарь испытывает к принцессе чувства куда более сильные, чем просто верность.

– Я преклоняюсь пред вами, сэр, – неожиданно для себя озвучил свою мысль Рэндалл.

– Почему Филипп Монтгомери считает вас своим врагом? – спросил рыцарь.

– Я тайно женился на леди Памеле, а он обожает её. Как раз тогда Норфолк наведался в Спрингроузез и рассказал ему обо мне. Воспользовавшись услугой лазутчиков, Монтгомери выследил меня и схватил. В своём замке он держал меня в темнице и намеревался казнить. То, что я его кузен, не позволило ему сразу вздёрнуть меня на дереве, точно разбойника. Лишь благодаря благородству его юного оруженосца Мориса Мервилла мне удалось сбежать из заточения.

Только сейчас принцесса увидела страшные кровоподтёки на запястьях Рэндалла. Бережно взяв его руки в свои, она осмотрела их.

– Боже мой! Сэр Филипп надевал на вас кандалы? На вас, сына короля Англии?! Как он посмел! – возмутилась она.

Смутившись, Рэндалл отстранился.

– Признаюсь, я его спровоцировал. Я предпринял попытку бежать, угрожая мечом ему и его оруженосцу Генри Ланкастеру. Но граф оскорбил меня!

– Явившись сюда, вы рассчитывали, что я пойду против моего сына?

– Не против сына, а против вашего врага – Филиппа! – пылко возразил Рэндалл.

Принцесса опустила ресницы, размышляя над решительностью гостя. В нём явно бурлила кровь государей английских, их страсть, их напор. Все великие правители и – одновременно! – венценосные ничтожества проскальзывали в его речах.

– Его величество должен всё узнать от человека, спасшего вас, милорд, – подсказал Саймон Беркли. – Иначе Филипп найдёт способ убедить его, что вы не сын Эдуарда III! Для Филиппа важно выставить вас наглым простолюдином, чтобы разделаться с вами.

– Да, он видит во мне соперника, невзирая на связывающее нас происхождение от лордов Монтгомери. Мне никогда не нужен был Спрингроузез. Но я заполучил нечто гораздо более для него важное, и он мне этого не простит, – ответил Рэндалл.

– Сэр Филипп действительно мой враг, – решительно вмешалась Джоанна. – Послав следить за мной мерзкого соглядатая, он узнал о моей тайной встрече с Уотом Тайлером, которую Ричард после доноса Монтгомери расценил как предательство, из-за чего и отправил меня в Норем. К тому же, Рэндалл, нас с вами объединяет не только общий враг, но и то, что вы – мой кузен! Ведь король Эдуард был мне дядей, и я, как ни странно, всегда была расположена к вам, даже не зная ещё о вашем происхождении! Я согласна содействовать вам.

– Но что конкретно вы предлагаете, миледи? – осведомился сэр Саймон.

– В Нореме, – раздумчиво начала Джоанна, – служат несколько знатных шотландцев, в том числе Дункан из клана Маккензи. Он – мужественный, доблестный человек, верный государю Роберту и находящийся здесь для поддержания мира на границе. Я вынуждена делить с ним замок, но не говорю, что он мне в тягость. В распоряжении Дункана есть отряд арбалетчиков, кои, впрочем, не имеют права удаляться от реки Твид более чем на милю. Однако Дункан дружен с королём Робертом Шотландским, а тот, я уверена, с удовольствием встретится с родным дядей английского правителя. Ему наверняка выгодно получить над вами, Рэндалл, некоторую власть, и ваша просьба о содействии польстит, думаю, его самолюбию.

– Но из-за меня он может поссориться с Ричардом!

– Думаете, Роберта это смутит? – лукаво покосилась на Рэндалла Джоанна.

– Я согласен с принцессой, – сказал Саймон Беркли. – Для вас, милорд, правильнее будет поехать сначала в Шотландию, к Роберту И, а уж потом, в случае заключения с ним союза, отправиться в Англию, к королю Ричарду.

– Король не станет возражать против родства, узнав, что вы его дядя, – убеждённо добавила Джоанна. – Мне известно. каким обожанием и преклонением окружён при дворе королевский поэт Рэндалл Блистательный.

В порыве горячей признательности Рэндалл поклонился кузине.

– О, миледи! Чем мне отблагодарить вас за вашу поддержку?! – воскликнул он, восхитившись, что принцесса даже не подумала просить его о заступничестве перед сыном, хотя и знала, какую власть приобрёл поэт над Ричардом благодаря своим упоительным стихам. – Я знаю, как отблагодарить вас! – с жаром произнёс Рэндалл. – Я буду на коленях умолять Ричарда простить вас и вернуть ко двору!

– Вновь заключить любимого сына в объятья? Да, Рэндалл, это действительно то, что мне нужно, – голос принцессы дрогнул.

– Я уверен, он простит вас, – ласково отозвался Рэндалл.

Чтобы отправить Дункана в Шотландию и дождаться ответа от короля Роберта, требовалось несколько дней. Сэр Саймон пригласил Рэндалла остановиться в комнате одной из башен замка.

Направляясь за Саймоном по тёмным, слабо озарённым мерцающими факелами переходам и коридорам, Рэндалл слышал, как гулко разносятся их шаги и голоса, чувствовал гуляющие по дворцу сквозняки и резкий, задувающий в узкие оконца ветер.

– Весна приходит сюда позже обычного, – говорил сэр Саймон, идущий впереди с факелом. – Шотландия – это королевство легендарных героев и превосходной музыки, которая, несомненно, заинтересует вас как менестреля, но это ещё и страна холодных морских заливов, горных цепей, густых лесов, рассыпанных вокруг обрывов и скал. Сейчас уже март, однако снег едва начал таять. В Нореме с трудом удаётся бороться с сыростью, проникающей во все щели.

– Сказать откровенно, я никогда прежде не бывал в Шотландии, – сказал Рэндалл.

– Через пару недель вам представится такая возможность, – пообещал сэр Саймон.

Он ввёл Рэндалла в небольшую комнату с высоким потолком и окном, задвинутым тяжёлой деревянной ставней. В комнате стояли кровать, стол и кресло с резными спинкой и подлокотниками. Мрачные каменные тёмные стены производили удручающее впечатление.

– Вам понадобится другая одежда, милорд. Простите, но в своей вы напоминаете бродягу. Новую одежду вам сошьёт личный портной принцессы Джоанны. Кроме того, вам надлежит прибегнуть к услугам цирюльника, – монотонно продолжал сэр Саймон.

С интересом оглядев комнату, Рэндалл присел на край постели.

– Вы очень великодушны ко мне как к лорду Монтгомери, но были бы вы столь же великодушны к нищему менестрелю Рэндаллу Уолтеру? – спросил он.

– Вы прекрасно знаете, что нет, – усмехнулся сэр Саймон и с этими словами покинул опочивальню.

Тотчас после ухода рыцаря в комнате возник слуга: с услужливой улыбкой он поставил на стол блюдо с угощениями и кувшин гипокраса.

В очаге весело трещало целое дерево, воздух был пронизан теплом. Сквозняк лишь слегка касался горящих факелов, заставляя пламя чуть подрагивать.

Рэндалл отметил, что в Нореме он был принят достойно своего происхождения. В нём окрепла уверенность, что он сумеет добиться положения и при дворе Ричарда, оставшись притом королевским поэтом.

С тревогой он думал и о папаше Терри. Его утешало лишь то, что человек, которого он любил как собственного отца, находился во дворце Солсбери с юным графом и Ральфом де Монфором, возможно, уже вернувшимся из Кента.

– Милорд желает что-нибудь ещё? – осведомился слуга.

Бросив на него рассеянный взгляд, Рэндалл пожелал, чтобы его оставили одного.

В ту ночь он впервые за долгое время уснул быстро и спал безмятежно.

ГЛАВА 37

Следовавший за Рэндаллом Хьюго был готов к подозрительному отношению слуг и стражников Норема. В столь тревожную пору путников, в том числе одиноких, встречали с опаской.

– Что тебе нужно, бродяга? Проходи мимо, – угрюмо посоветовал ему глава стражников.

– Ночлег, сэр! Предоставьте нищему ночлег! Я замерзаю! – слабым, умирающим голосом отозвался из темноты Хьюго.

Решив проявить к скитальцу великодушие, глава стражников позволил впустить его в ворота.

Войдя во двор и жарко дыша на озябшие пальцы, Хьюго поплёлся в конюшню. Ему бросили циновку в пустующем стойле, рядом с четырьмя другими, что были заняты лошадьми. Один из стражников принёс ему кружку эля и ломоть чёрствого хлеба. Утоляя голод, Хьюго приглядывался к конюху, чистившему лошадей жёсткой щёткой.

– Часты ли в Нореме гости? – спросил он наконец.

– Их здесь почти не бывает. Кому охота проводить дни в нашей крепости, среди враждебных шотландцев и сквозняков? – вопросом на вопрос ответил конюх. – Правда, именно сегодня у нас объявился гость, причём благородной крови, настоящий лорд. Хотя и пришёл как обычный бродяга – вроде тебя.

– Не может быть!

– Слуги из замка рассказали, что он – кузен сэра Филиппа Монтгомери, йоркширского лорда.

– Сэра Филиппа? – переспросил Хьюго, притворившись, будто не понимает, о ком идёт речь.

– Да. У сэра Филиппа, оказывается, есть кузен – Рэндалл Монтгомери, сын короля Эдуарда и леди Эдит Монтгомери. Именно для неё, прозванной в народе Великой Любовницей, Эдуард и возвёл замок Спрингроузез, принадлежащий ныне сэру Филиппу. Неужто ты ни разу не слыхал этой истории?

– Нет, не припомню... Но отчего же замком владеет не Рэндалл?

– Так он же незаконнорожденный, у него нет прав! Вот брат его матери и заполучил замок вместе с краем.

– Хм! Ты слишком хорошо осведомлён для обычного конюха!

– Ничего удивительного! Слухи по Норему распространяются быстро, – пожал плечами конюх.

Оказавшись чрезмерно разговорчивым, он с явным удовольствием рассказывал Хьюго Бэнксу обо всём, что сам успел узнать о причине прибытия Рэндалла Монтгомери в замок. Не умолчал в том числе и о поддержке, которую предложили гостю сэр Саймон Беркли и принцесса Уэльская, узнав о тайне его рождения и трудностях, что тот перенёс.

– Сэр Беркли и леди Джоанна были, оказывается, знакомы с ним и раньше, но как с менестрелем. Они даже не подозревали, что поэт – сын короля! Теперь же считают своим долгом защитить его от преследований Филиппа, – с упоением продолжал конюх.

– Для чего же Филиппу обижать собственного кузена? – изобразил недоумение Хьюго.

– Говорят, они не поделили женщину, – смаковал сплетни собеседник. – Рэндалл тайно женился на леди, которую страстно любит и сэр Филипп!

– Разве Филипп настолько влиятелен, что поэт был вынужден обратиться за помощью к принцессе?

– О, да! Граф Монтгомери – один из самых могущественных рыцарей Англии! Именно поэтому лорду Рэндаллу и нужен отряд отважных людей, возможно, даже из шотландцев, чтобы его не только сопроводили ко двору Ричарда, но и обеспечили в случае чего защиту.

Сбросив с лица кугель, Хьюго, не сдержавшись, воскликнул:

– А вдруг гость принцессы лжёт?! Что, если он не является сыном короля Эдуарда?

– Сомнительно, чтобы поэт лгал... Я слышал, в Лондоне остался человек, спасший его от врагов Эдуарда тридцать лет назад и воспитавший как собственного сына. Это бывший менестрель леди Эдит, и он наверняка сможет подтвердить слова лорда Рэндалла, если потребуется, – рассудительно ответил конюх.

«Итак, папаша Терри в Лондоне. Значит, нужно срочно отправляться туда и устранить его, – лихорадочно размышлял Хьюго. – Но сперва надо сообщить господину, что Рэндалл остановился в Нореме».

– Сколько дней ты надеешься провести здесь, скиталец? – спросил вдруг конюх.

– Переночую и на рассвете уйду, – ответил Хьюго, допивая остатки эля. – А разве сэр поэт намеревается гостить в замке долго?

– Вряд ли. Наверно, как только получит людей для защиты, он покинет Норем.

Закончив уборку конюшни и попрощавшись с Хьюго, конюх удалился.

Устроившись поудобнее на циновке и торжествуя, что выследил-таки Рэндалла, Хьюго Бэнкс незаметно для себя уснул.

В Нореме ложились рано. Над мощными квадратными башнями и кольцом стен давно сгустилась ночь. Лишь кое-где мерцающие факелы и не растаявший ещё снег оставались единственными светлыми бликами среди темноты.

На заре Хьюго пробудился от протяжного звука рога. Где-то глухо хлопнула деревянная дверь, раздались торопливые шаги. Лошади в стойлах зафыркали, встряхивая длинными гривами.

Решив исчезнуть из Норема до того, как проснутся принцесса, сэр Саймон и Рэндалл, Хьюго крепче закутался в плащ и незаметно выскользнул из конюшни. Брезжил бледный восход. По двору уже бродили немногочисленные слуги и полусонные стражники в шлемах и с алебардами. Не вступая ни с кем в беседу, Хьюго лишь тихо поблагодарил стражников за приют и попросил открыть ему ворота и опустить мост. Задерживать бродягу никто и не собирался.

Очень довольный полученными от конюха сведениями, Хьюго вышел за пределы Норема и бодро зашагал в сторону Спрингроузеза.

ГЛАВА 38

После трапезы сэр Саймон повёл Рэндалла в соседнюю башню по переходу, проложенному меж двух зубчатых стен высоко над двором. Стояло промозглое холодное утро.

– Вам повезло, что Маккензи сейчас в Нореме. Он частенько оставляет замок, дабы обследовать обстановку вдоль шотландской границы, – сказал сэр Саймон.

– А его отряд? Вы и отряду позволяете находиться в Нореме? – осведомился Рэндалл.

– Я никогда не позволю шотландцам, за исключением Маккензи, мелькать пред очами моей прекрасной госпожи, – засмеялся сэр Саймон.

Оказавшись в башне, они спустились по винтовой лестнице в светлую комнату. Ставня была отодвинута, и небо ярко сияло в узкой пробоине. Сидя за столом, Маккензи и трое стражников замка, англичан, что-то весело обсуждали и не сразу обратили внимание на появление сэра Саймона и богато одетого незнакомца, державшегося с непринуждённостью вельможи.

– О, лорд Беркли! Приветствую! Кто это с вами? – вскричал Маккензи.

Английские стражники повскакивали с мест, торопясь покинуть комнату. Рядом с Маккензи, на скамье, Рэндалл заметил рожок. Ему всегда нравились тягучие, нежные звуки этого музыкального инструмента.

– Разве не принято у дворян отвешивать поклоны, приветствуя сэра Саймона, воспитателя короля Англии и близкого друга её высочества? – спросил Рэндалл твёрдо.

Не отводя глаз, Маккензи весело и иронично смотрел на незнакомца.

У шотландца были ласковые серые большие глаза, крупный рот и веснушчатое лицо. Плотную куртку и панцирь дополняли клетчатый килт, подпоясанный мечом в ножнах, и сапоги с начищенными шпорами. Чтобы не мёрзнуть, Маккензи в холодную погоду носил поверх одежды ещё и широкий тёплый плащ.

– Милорд, вы, несомненно, очень благородны, – ответил шотландец. – Но вы, должно быть, забываете, что я не служу английскому королю. Я верен только его величеству Роберту Шотландскому.

– Однако Роберт Шотландский приходится моему племяннику вассалом, – не отступал Рэндалл.

– О, милорд, не сочтите мой поступок невежеством, – любезно проговорил Маккензи и смиренно поклонился Рэндаллу.

– Вы держитесь, как истинный рыцарь, – заметил Рэндалл.

– Я и есть рыцарь, – ответил Маккензи. – Разве сэр Саймон не рассказал вам обо мне? Я рыцарь и близкий друг моего господина короля Роберта, который доверил мне защиту мира на англо-шотландской границе. Её высочество Джоанну так покорили мои манеры и музыка, кою я время от времени исполняю, что она позволяет мне изредка останавливаться в Нореме. Здесь, среди англичан, меня знают как доблестного и отважного дворянина и относятся как к другу. А вы, вероятно, и есть тот гость, что прибыл сюда вчера вечером?

– Это лорд Рэндалл Монтгомери, сын короля Эдуарда и графини Эдит Монтгомери, – пояснил сэр Саймон. – И его знатное происхождение действительно позволяет требовать соблюдения этикета.

– Я видел, как вы прибыли вчера в замок под видом бродяги, – сказал Маккензи, обращаясь к Рэндаллу. – Вас преследуют?

– Да. У меня появились безжалостные враги, – признался Рэндалл. – Если вы столь наблюдательны, то не заметили ли кого-то ещё, кто мог бы проникнуть вслед за мной в замок?

– Стражники доложили, что какой-то нищий действительно побывал, – ответил Маккензи. – Явившись в замок поздно ночью, он умолял не дать ему замёрзнуть, его пожалели, но, переночевав в конюшне, бродяга на восходе ушёл. Наверное, это был вагант или беглый преступник.

– Маккензи, – перебил сэр Саймон, – у принцессы есть к тебе очень важная просьба, связанная с лордом Рэндаллом. Поэтому я и познакомил вас.

– Что же, позвольте узнать, знатный, но очень бедный шотландец, всё состояние коего исчисляется единственным замком, заброшенным среди Грампианских скал, может сделать для лорда?

– Лорд Рэндалл Монтгомери прибыл в Норем умолять принцессу предоставить ему отряд для защиты от людей своего кузена, сэра Филиппа, – проговорил Беркли. – Но, как ты знаешь, в Нореме и без того не хватает арбалетчиков и стражи, а без соответствующей свиты лорд Рэндалл вряд ли сумеет добраться до двора короля Ричарда.

– И вы полагаете, что я волен распоряжаться отрядом, вверенным мне Робертом? Что я позволю моим людям оставить границу и пуститься вглубь враждебной Англии, где каждый провинциальный барон готов, не колеблясь, вздёрнуть любого шотландца? Нет, сэр. Не думайте, что я соглашусь.

– Тупой шотландец! – не сдержавшись, выругался Саймон Беркли. – Тебя не просят предоставлять лорду Рэндаллу отряд, от тебя требуется совсем иное!

– Что же?

– Поручите временно командовать отрядом кому-нибудь из своих развесёлых друзей и поезжайте к Роберту. Где он нынче находится?

– В замке Стирлинг, сэр.

– Превосходно! – воскликнул Саймон. – Для тебя, мой шотландский друг, не составит труда добраться до Стирлинга с посланием от принцессы Уэльской и передать Роберту, что её кузен ищет у него заступничества. Тщеславию твоего короля польстит, что сын Эдуарда III ищет у него поддержки.

– Да, Роберту действительно не нравится быть вассалом, к тому же вассалом отрока, – поморщился Маккензи. – Но вдруг лорд Рэндалл хочет всего лишь использовать моего господина в своих разборках с врагами?

– Вы правы, Маккензи, – вмешался Рэндалл. – Именно так я и намерен поступить. Ведь если я пообещаю вам, что в качестве благодарности добьюсь для шотландцев свободы, то наверняка солгу.

– Для такого искреннего рыцаря, как вы, я готов постараться, – засмеялся Маккензи.

– Отлично, только я вовсе не рыцарь, – признался Рэндалл.

– Не рыцарь? – удивился Маккензи. – Но разве английские короли не самые благородные рыцари Европы? Почему же вы, сын короля Эдуарда, известного воинскими подвигами и тем, как ловко он приструнил шотландцев, не носите звания рыцаря?

– Я менестрель, Маккензи, – ответил Рэндалл. – И в то время, когда мои братья орудовали мечом, щитом, алебардой и заковывали себя в доспехи, я изучал ос[8]8
  Наречие Прованса.


[Закрыть], а также виреле[9]9
  Трёхстишье в поэзии.


[Закрыть], сирвенту[10]10
  Поэзия на воинские темы.


[Закрыть] и дела, связанные с L’amor[11]11
  Любовью (франц.).


[Закрыть]. Вы меня понимаете? – Всё-таки Рэндалл был менестрелем до глубины души, и никакое знатное происхождение или богатство не могли изменить этого. Тем не менее его эксцентризм имел изысканность вельможи, а не бродячего певца с грязной городской площади. Он более напоминал великих менестрелей Рамбута Оранского и Бертрана де Борна, нежели веселых простачков с размалёванными щеками и подведёнными глазами.

– Мне тоже не чужда любовь к музыке и поэзии, – обрадовался шотландец. – Вы любите рожок?

– Да, и с удовольствием послушаю, как вы исполняете свои прекрасные мелодии, – ответил Рэндалл и присел на скамью рядом с Маккензи.

Нежно, точно брал особо ценную вещь, Маккензи взял свой рожок и поднёс к губам. Музыка захватила слушателей, гулким эхом отдаваясь под сводами комнаты.

Глядя на Маккензи, на то, как трепетно его пальцы касаются рожка, Рэндалл чувствовал, что проникается к шотландцу всё большим расположением. Он подумал о Ральфе: его друг тоже был рыцарем и менестрелем одновременно, одинаково ловко владел как мечом, так и цистрой. Казалось бы, Рэндалл тоже познал холод меча в своей руке, освоил тактику боя и научился сражаться, но насколько милее были его душе музыка, перебор звонких струн и сочинительство поэм!

– Ты замечательный менестрель, Маккензи, – произнёс он, когда шотландец оторвал рожок от губ. Сэр Саймон согласился с мнением Рэндалла. Воодушевлённый одобрением, Маккензи исполнил ещё несколько композиций, известных как по всей Шотландии, так и исключительно в той провинции, где он родился и вырос.

К полудню, без свиты и слуг, вооружённый лишь щитом и длинным мечом, верхом на светлой лошади Маккензи двинулся к скалам, смутно видневшимся в плывущем густом тумане. Преодолев переправу через Твид, он отправился к замку Стирлинг, где находился сейчас его господин, король Роберт.