Текст книги "Бастард Его Величества"

Автор книги: Анна Емельянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 23

Заметив, как сильно побледнел Филипп, Норфолк встревожился. Вскочив, он бросился к рыцарю и взял того под локоть.

– Вам дурно, милорд?! – воскликнул он.

Сэр Филипп невесело усмехнулся:

– Нет. Мне уже лучше. А сейчас будет совсем хорошо.

Быстрым, отточенным за годы службы на войне движением он выхватил кинжал и всадил его в бок Норфолку. Медленно опустившись на колени, вытаращив глаза, Норфолк захрипел. Его пальцы цеплялись за рукав Филиппа.

Глубоко вздохнув, Филипп отступил на несколько шагов.

– Никто не должен узнать тайну Рэндалла. А ты выболтал бы её любому, кто согласился бы расправиться с ним! – проговорил Филипп, отвернувшись к окну. В его руке всё ещё дрожал окровавленный кинжал.

Норфолк тяжело повалился на каменный пол.

– Хьюго! Сюда! – крикнул Филипп.

Дверь тотчас распахнулась, и на пороге возник слуга. Увидав распростёртое тело Норфолка, он застыл.

– Что стоишь как вкопанный? Схватить весь отряд этого дворянина! Вздёрнуть каждого стражника! – приказал сэр Филипп. – Если кто-то будет спрашивать о приезде лорда в Спрингроузез, поясним, что он пытался напасть на меня в моём замке, за что и поплатился. При его репутации никто не усомнится в моей правоте. Иди. Нельзя терять ни минуты.

– Но почему вы убили Норфолка? – осведомился Хьюго.

– Ты ещё имеешь наглость меня спрашивать?! – резко обернувшись, Монтгомери вложил кинжал в ножны, висящие у него на поясе. – Норфолк слишком .много знал! И был слишком болтлив. Теперь же иди!

Не прекословя, Хьюго отправился передавать приказ Монтгомери страже Спрингроузеза – вздёрнуть людей Норфолка.

Оставив комнату, рыцарь спустился в главный зал. Находясь там, он слышал, как в коридорах и переходах замка вопили стражники Норфолка. Наконец он сумел взять себя в руки. Филипп думал о Рэндалле и о том, что придворный поэт, возможно, в это время находится с Ричардом II, во дворце Элтона.

– Я должен заполучить тебя до того, как ты расскажешь обо всём королю, – пробормотал он.

Спутников Рэндалла, в том числе и Ральфа де Монфора, Монтгомери не принимал всерьёз. Он вспомнил о немолодом менестреле, который называл себя папашей Терри и который был тем, кто спас сына леди Эдит и Эдуарда III, а затем воспитал его. Папаша Терри тоже мог быть опасен, но со дня отбытия из замка Джона Гонта Филипп ничего не знал о нём. Он ни разу не видел папашу Терри при дворе и предположил, что Рэндалл, узнав о своём происхождении, бросил его.

В зал спустился Хьюго и робко отвесил поклон.

– Их вздёрнули? – спросил сэр Филипп.

– Да, милорд. Ваш приказ исполнен.

– Морис сейчас в замке Гисборна?

– Он у Тесы и следит за её госпожой.

– Скачи туда, назначь встречу Морису. Я хочу знать, что происходит между Памелой и её возлюбленным. Быть может, он прислал ей весточку.

– Вы взволнованы тем, что рассказал Норфолк? – спросил Хьюго. – И боитесь, что вашим соперником окажется Рэндалл Блистательный?

– Верно, – ответил Филипп. – Он, как и я, – лорд Монтгомери, и к тому же сын короля Эдуарда. Если бы Рэндалл был простолюдином, я сумел бы убедить Ричарда не одобрять его брак с Памелой. Но брак с сыном короля Англии – совсем другое дело.

– Как вас всё-таки волнуют зелёные глаза Памелы, – вздохнул Хьюго и вышел.

Верный слуга чувствовал досаду, что приходится пускаться в путь из-за того, что у сэра Филиппа неожиданно появился кузен – вероятный соперник за любовь женщины. И Хьюго твёрдо решил, что сделает всё, чтобы доставить Рэндалла к сэру Филиппу.

– А после того как сэр избавится от незаконного сына короля, мне надлежит разобраться с менестрелем Терри, – пробормотал он. – Не хватало ещё, чтобы этот бродяга явился к Ричарду и рассказал правду. Ему поверят гораздо более, чем, например, рыцарю де Монфору, потому что Терри служил в замке Эдит Монтгомери, когда у неё родился отпрыск от английского короля.

Рассуждая так, Хьюго запалил факел и, пришпорив лошадь, поскакал в Йоркшир, к замку Гисборна.

ГЛАВА 24

Уже около недели Морис жил в замке Гисборна как гость и поклонник Тесы. Владелец поместья, вначале относившийся к нему, оруженосцу могущественного соседа, с опаской, потом проникся дружескими чувствами и временами даже забывал о его службе у сэра Филиппа Монтгомери. Вообще же, после возвращения Памелы из Элтона и её расставания с Филиппом, в поместье Гисборна боялись людей графа, остерегаясь его мести. Сэр Гисборн, с огромным трудом вылезший из прежних долгов, успел влезть в очередные и с ужасом ждал своих кредиторов. Но он ни словом не укорил дочь в непослушании. Он бы никогда не принудил её выйти замуж против её воли.

По вечерам, когда в залах жарко топились очаги, Морис часто видел Памелу и Тесу за рукоделием.

– Что шьёт твоя госпожа? – поинтересовался он у Тесы.

Девушка рассмеялась и выскользнула из его объятий.

– Для чего тебе, оруженосцу сэра Филиппа, это знать?

– Я любопытен, прекрасная Теса.

– Свадебное платье, – шепнула девушка. – Но только не болтай об этом. Никто в замке не должен знать.

– С кем же у неё свадьба?

– А вот этого я тебе не скажу, доблестный сэр Мервилл! – ответила девушка.

Но Морис понимал, что рано или поздно всё увидит сам.

Как-то глубокой ночью у ворот замка протяжно затрубил рог. Проснувшись, Морис подошёл к окну и отодвинул пёструю ставню. Ледяной порыв воздуха с улицы ворвался в комнату, заставив дрожать факелы и огонь в очаге.

Закутавшись в плащ, Морис прижался к стене и осторожно выглянул наружу.

Слуги, о чём-то переговорив с прибывшими, открыли главные ворота, и во двор, гулко стуча копытами, въехали два всадника. Первый, судя по рясе, был монах-цистерцианец, а во втором Морис узнал придворного поэта Рэндалла Блистательного.

– Что понадобилось в Йоркшире поэту Ричарда? Может быть, он здесь проездом? – недоумевал оруженосец. Но вдруг мелькнула догадка: Рэндалл Блистательный и был возлюбленным леди Памелы! Она встретила его при дворе и потому рассталась с сэром Филиппом. Вот для кого она шьёт подвенечное платье, и прибытие Рэндалла в замок не случайно.

Но Морис хотел убедиться в собственных подозрениях до того, как расскажет о них Хьюго. Он видел, как сонный конюх увёл лошадей в стойло, а кто-то из слуг пригласил Рэндалла и монаха в замок. Вероятно, им предложили поужинать и заночевать.

Утром, спустившись в трапезную, Морис присоединился к завтраку владельца поместья и челяди.

Памела сидела возле отца и с нежной улыбкой внимала речам Рэндалла.

– Я очень рад, что придворный поэт, выступления коего заставляют волновать всю Англию, остановился в моем замке, – говорил Гисборн.

– А я рад, что на пути в Ноттингем встретил замок леди Памелы, – ответил Рэндалл. – Жаль, что она покинула двор короля.

– В этом нет её вины, сэр Рэндалл, – сказал Гисборн, – просто она рассталась с Филиппом Монтгомери.

Заметив вошедшего Мориса, Рэндалл хмыкнул:

– Однако вам, милорд, свойственно гостеприимство. Я вижу здесь юношу, состоящего на службе у сэра Филиппа.

– Морис Мервилл тут из-за моей служанки, – произнесла Памела, – которую нежно любит.

Сев за стол, Морис встретился взглядом с Рэндаллом.

– Позвольте сказать, сэр поэт, что я, как и мой друг Генри Болинброк, сын герцога Ланкастера, восхищены до глубины души поэмой, которую вы недавно читали в Элтоне, – проговорил он. – Король щедро наградил вас?

– Это так, юноша, – подтвердил Рэндалл. – Обычно жадный до денег, король Ричард вдруг проявил ко мне благосклонность.

На стол подали хлеб, мясо и вино. В трапезной находились почти все слуги замка Гисборна, в том числе капеллан. Монах-цистерцианец сидел рядом с ним.

– Брат Лайонелл, которого я повстречал в Рило, любезно согласился провести меня в Ноттингем тропами, не знакомыми разбойникам, – сказал Рэндалл. – Я проведу в ваших владениях дня два, а потом продолжу моё путешествие.

– Поверьте, Рэндалл! Нам очень лестно, что вы у нас остановились, – воскликнул Гисборн.

Рэндалл же, воспользовавшись вниманием присутствующих, прочёл несколько коротких стихов о любви, заставивших многих расчувствоваться.

Когда трапеза закончилась и поэт шёл к выходу, Морис остановил его.

– Вы действительно превосходны, – сказал ему оруженосец шёпотом. – Но вам лучше уехать из Йоркшира, и немедля.

– Почему, юноша? Боитесь, что я преуспею там, где ваш господин потерпел поражение? – Рэндалл похлопал его по плечу, намереваясь выйти из трапезной, но Морис задержал его.

– Мой господин негодует из-за того, что вы нравитесь королю, и подозревает, что вы, возможно, возлюбленный леди Памелы. В лесах, на много миль вокруг, бродят его люди. Если он узнает, что вы здесь – берегитесь.

– Откуда же он узнает? Ты ему расскажешь? – фыркнул Рэндалл и стремительно оставил зал.

ГЛАВА 25

Воспользовавшись предлогом осмотреть стены и башни замка Гисборна, Рэндалл отправился на прогулку в сопровождении возлюбленной. Перед челядью им приходилось скрывать свои чувства. Только одна Теса и теперь ещё Морис знали о любви Рэндалла к прекрасной дочке владельца замка.

Неторопливо шагая рядом с Памелой по узкому проходу под открытым небом, между двух зубчатых высоких стен, Рэндалл осторожно прикоснулся к её руке.

– Монах, что приехал со мной из Рило, будет ждать нас около полуночи на опушке леса, возле огромного дуба, – шепнул он. – Ты ещё не передумала выходить за меня?

– Ну конечно, нет! Я с радостью стану твоей женой, – смутилась Памела и огляделась по сторонам, боясь, как бы ласки Рэндалла не остались незамеченными.

– Я должен поговорить с тобою перед тем, как ты выйдешь за меня, – вдруг посерьёзнев, сказал Рэндалл.

– О чём?

Он вздохнул и облокотился о каменный выступ.

– Я не просто придворный поэт, как ты полагаешь, любовь моя. Увы, моё настоящее происхождение не позволяло мне рассказать тебе всего ещё в Элтоне. Не потому, что я тебе не доверял. Я сомневался, нужно ли мне, чтобы при дворе узнали, что я – незаконный сын короля Эдуарда и его фаворитки леди Эдит Монтгомери. Вряд ли это обрадует герцогов и моего племянника Ричарда. И уж точно огорчит кузена – сэра Филиппа. Но и скрывать далее моё происхождение я не намерен. Я думал, что добьюсь при дворе положения, достойного сына короля, но добился пока только богатства. Другая встреча подтолкнула меня к мысли, что нужно немедленно раскрыть тайну Ричарду и придворным. Норфолк – мой давний враг, угрожал рассказать об этом Филиппу до того, как при дворе узнают правду. Я не боюсь Филиппа, но я волнуюсь за друзей, которым известна моя тайна.

– Ты – пропавший сын короля Эдуарда, которого считали убитым Норфолком? – Памела была потрясена.

– Да. Так оно и есть.

Затем Рэндалл подробно рассказал об ужасных событиях ночи в Спрингроузезе, когда папаша Терри, спрятав младенца, унёс его из замка. Памела внимательно слушала.

– Ты правильно поступишь, рассказав обо всём Ричарду, – одобрила она. – Король благоволит к тебе.

– Он благоволит, пока видит во мне придворного поэта. Но сохранится ли его расположение, когда он узнает, что я его дядя, выросший среди бродяг, неизвестно.

– Поверь мне, король вероломен и алчен, но и тщеславен. Ему польстит, что один из его дядей столь талантлив. Возможно, даже Филипп отнесётся к тебе с осторожностью, когда услышит, что ты женился на мне.

Приблизившись к Рэндаллу, Памела с улыбкой взглянула на него. Здесь, на стене замка, лёгкий ветер крепчал, заставляя тяжело вздыматься полы плаща Рэндалла.

– Тебе придётся скрывать своё замужество, – сказал он. – Но как только я возвращусь во дворец короля и расскажу ему о нас, я сразу пришлю за тобой слуг, любовь моя.

Раздались гулкие шаги, и появились Роберт Гисборн, Теса и Морис.

– Сэр поэт, я повсюду вас ищу! – воскликнул феодал.

– А я, в свою очередь, воспользовался предложением вашей дочери, чья красота вызывает у меня самое искреннее восхищение, и согласился осмотреть стены вашего замка, – ответил Рэндалл с учтивостью.

– Да! Моя дочь прекрасна! – довольно кивнул Гисборн и неторопливо пошёл рядом с Рэндаллом. – Она могла бы выйти даже за короля Англии, учитывая её происхождение. Сам Генри II отдал сэру Гисборну здешний край и позволил возвести замок. Но теперь род наш обнищал, крепость обветшала, и мы вынуждены влачить убогое существование.

Феодал, воспользовавшись случаем, принялся рассказывать о тяготах, долгах и кредиторах. В душе он очень рассчитывал на милости короля и надеялся, что благодаря заступничеству придворного поэта Ричард Английский проявит к нему сочувствие.

– Король уже знает о ваших невзгодах, милорд, и он не осудит меня, если я проявлю к вам часть его благосклонности, – произнёс Рэндалл и, отцепив от пояса кошелёк, туго набитый монетами, протянул Гисборну. – На эти деньги вы долго не будете нуждаться, а потом, может быть, выгодный брак вашей прекрасной дочери позволит вам и вовсе забыть о нищете.

– О, сэр поэт! Как мне благодарить вас?! – Гисборн едва не плакал от радости. Схватив обеими руками кошелёк, он крепко сжал его. – У вас есть жена или возлюбленная, сэр поэт? Думаю, моя дочь, который вы явно нравитесь, могла бы вам дать согласие на брак. Верно, Памела?

Тут он вдруг спохватился и добавил:

– Жаль, что вы незнатного рода. Но вы не так надменны и жестоки, как сэр Филипп, и я был бы рад, если бы вы посватались к ней. – Разглядывая веснушчатое, утончённое лицо гостя, Гисборн ждал его ответа.

– Простите, милорд, – тяжело вздохнул Рэндалл. – Я не могу. По крайней мере сейчас. Хотя, признаюсь, красота вашей дочери прельстила меня ещё при дворе.

Щурясь от яркого солнца, Гисборн недоумённо слушал его. Боясь оскорбить гостя, он перевёл беседу на другую тему, начав говорить о пшеничных полях и вилланах.

После прогулки он пригласил Рэндалла пообедать в зале, где уже накрывали столы. В замке Гисборна предпочитали самую простую деревенскую пищу, в особенности же любили гороховую похлёбку на свином жире. Из утвари все, даже владелец и его сыновья, пользовались глиняными ложками, кружками и кувшинами. Простота и отсутствие изысканности, внушавшие презрение сэру Филиппу, были встречены с пониманием его кузеном, испытывающим сострадание ко всем нищим.

Весь вечер Гисборн расспрашивал Рэндалла о жизни королевского двора и долго не хотел отпускать гостя в опочивальню. Около полуночи Рэндалл увидел, как Памела оставила трапезную, удалившись вместе со служанкой. Мориса тоже нигде не было, что насторожило Рэндалла. Но, подумав, он решил, что если в Элтоне сумел проучить самого Хьюго Бэнкса, то Мориса тем более незачем считать опасным соглядатаем.

Расставшись с Гисборном, Рэндалл выскользнул в коридор, спустился во двор и вскоре оказался на переброшенном через ров мосту. На холоде крепления цепей заледенели, и мост поднимался редко.

Миновав поле, Рэндалл нашел тропу, ведущую к растущему на опушке леса огромному дубу. Сквозь ветви деревьев и кустов разглядел огонёк факела. Приблизившись, Рэндалл узнал Тесу.

– Миледи сейчас будет, – сказала она и пошла вперёд, освещая факелом дорогу.

ГЛАВА 26

Из полумрака выступил огромный, мощный, бугристый ствол дуба, раскинувшего в вышине ветви. У его выступающих из-под земли корней стоял брат Лайонелл.

По тропе, ведущей от замка в сторону дуба, медленно поднималась леди Памела в расшитом россыпью драгоценных камней наряде. Её распущенные белокурые волосы сияли в лунном свете, спадая на плечи.

Склонившись перед ней в поклоне, Рэндалл затрепетал от волнения, что отныне она будет принадлежать одному ему. Улыбаясь, он повернулся к ждущему сигнала брату Лайонеллу:

– Прошу вас, отец. Начинайте.

Звучала латынь. Венчание, совершаемое безветренной зимней ночью на окраине леса, было окутано восхитительной тайной. Лёгкий скрип ветки, шапка снега, сорвавшаяся с кроны дерева, возглас ночной птицы – всё это заставляло влюблённых испытывать тревогу. Монах осведомился у них по очереди о согласии вступить в брак и благословил привезённые Рэндаллом из Лондона плоские одинаковые кольца с аметистами. Дрожащей от волнения рукой Рэндалл надел кольцо на палец леди Памелы. Оно пришлось ей впору. Девушка окольцевала возлюбленного с лёгкой улыбкой.

– Объявляю вас мужем и женой, – торжественно произнёс брат Лайонелл.

Склонившись к Памеле, Рэндалл поцеловал её и ощутил ответный поцелуй. Обняв за талию, он повёл любимую обратно к замку, и только теперь впервые позволил страсти полностью завладеть собой. Теса сопровождала молодых до дверей опочивальни своей госпожи, где Рэндаллу предстояло провести целую ночь.

– Завтра я поеду в Элтон, к королю, – сказал счастливый супруг, когда небеса за приоткрытым окном стали бледнеть. – Я поведаю ему о своём происхождении и о том, что связывает меня с тобой.

Памела обвила руками его шею, склонив курчавую голову ему на плечо.

– Я буду ждать твоего приезда, любовь моя.

– О, я не в силах оставить тебя, – прошептал он.

– Но так нужно, милый Рэндалл, – возразила Памела.

Едва он прикоснулся, прощаясь, к устам Памелы, до него долетел грохот открываемых ворот и топот лошадиных копыт. Бросившись к окну, он увидел Мориса, покидавшего замок верхом на скакуне.

– Хм... Не хватало мне только происков юноши, – озабоченно пробормотал Рэндалл.

На пороге опочивальни он встретил Тесу. Молодая женщина выглядела встревоженной и бледной.

– Теса, – сказал Рэндалл, – куда держит путь твой возлюбленный?

– Откуда мне знать, сэр! Он ничего не объяснил, вскочил на лошадь и ускакал. Возможно, ему стало что-то известно о вашем венчании, – ответила служанка.

– Ты проговорилась?! – вскричала Памела.

– Нет, миледи. Кому, как не вам, знать о моей верности?! Но, быть может, он узнал всё, выследив меня, – добавила тихо Теса.

Рэндалл чувствовал, что ему пора отправляться в Элтон: узнав о его пребывании в замке Гисборна, Филипп непременно бросится на его поиски.

– Мне нужно ехать, Памела. – И, не колеблясь более, он вышел.

Прежде всего нужно было позаботиться о робком брате Лайонелле, которого следовало проводить в Рило. На минуту Рэндалл задумался, что в обители цистерцианцев и сам мог бы переждать некоторое время, однако сразу вспомнил о папаше Терри. Его отец находился в опасности, учитывая, как много ему было известно о судьбе Рэндалла.

Разыскав Лайонелла за утренней молитвой, он велел ему собираться в путь.

– Нельзя здесь больше оставаться. Шевелись, – сказал он монаху.

Спустившись во двор, Рэндалл и его спутник приказали привести им лошадей. Сэр Гисборн, увидев вскочившего на коня Рэндалла, бросился к нему:

– Сэр поэт, куда же вы?

– Я вынужден ехать, милорд, – ответил Рэндалл. – Ведь я придворный поэт.

Всадники тронулись в путь. Оставив позади деревню, они оказались в густых лесах Йоркшира, полных разбойников и соглядатаев. Через них им предстояло скакать до Рило.

ГЛАВА 27

Держа путь в Спрингроузез, Морис Мервилл уже несколько часов в одиночестве скакал по заснеженному лесу. Оставив деревню Гисборна, он ни разу не встретил вилланов или бродячих монахов. Холод проникал под плащ, и Морис время от времени жарко дышал на замёрзшие пальцы. Он понимал, что навсегда потерял Тесу, ведь после того, как он сообщит Хьюго или его господину об увиденном ночью венчании, ему вряд ли обрадуются в замке сэра Гисборна.

Морису было очень тоскливо при мысли о Тесе и отвратительно, когда он думал о собственном предательстве. Неторопливо ступая копытами по заснеженному пути, лошадь двигалась в сторону замка Спрингроузез, и Морис её не торопил.

Внезапно острый слух воина подсказал ему, что за ним во весь опор скачет какой-то всадник. Обнажив на всякий случай меч, Морис остановил лошадь.

Из-за поворота дороги верхом на коне показался Хьюго Бэнкс.

– Хьюго! – вскричал Морис в ярости. – Я-то полагал, что меня преследуют враги!

– Ха-ха! – засмеялся слуга, оскалив гнилые зубы. – Милорд послал меня встретиться с тобой в условленном месте, у источника. Но ты не пришёл. Я ждал несколько часов, а потом повернул в Спрингроузез. Я заметил тебя, когда ты перебирался через овраг, и решил тебя поймать!

Слегка придержав лошадь, Хьюго поравнялся с оруженосцем. Морис убрал меч в ножны.

– Я возвращаюсь к милорду, – сказал он. – Для чего мне оставаться у Гисборна после того, как его дочь вышла замуж?

– За кого, позволь узнать? – спросил Хьюго.

– За Рэндалла Блистательного, придворного поэта его величества.

– В самом деле? Так Рэндалл всё же побывал у Гисборна в замке?

– Да. Он прибыл с цистерцианцем из Рило, остановился у Гисборна, рассказывал о том, как Ричард Английский любит поэзию, а ночью тайно обвенчался с леди Памелой.

– Откуда тебе это известно?

– Я выследил Тесу, – ответил Морис, – и презираю себя за это!

Натянув узду, Хьюго забеспокоился.

– Нам нужно поторопиться, – произнёс он. – Я видел, как монах и какой-то всадник выехали из ворот замка, когда ждал тебя. Должно быть, это был Рэндалл. Сэр Филипп должен поскорее узнать о случившемся. Наверное, он потребует взять Рэндалла в плен и доставить в Спрингроузез. Учитывая, что Рэндалл и цистерцианец двигаются к северу, в сторону Рило, Филипп успеет перехватить их до того, как они проедут через его владения. – И слуга вновь пустил скакуна по широкому разъезженному пути.

Морис пришпорил свою лошадь, чтобы не отстать. Стремительно они пронеслись через лесные дебри и к полудню приблизились к светлым круглым башням Спрингроузеза. Подъезжая, Морис заметил, что на деревьях возле стен замка раскачиваются висельники. Стражники пропустили слугу и оруженосца без лишних разговоров.

Спешившись, Хьюго бросил поводья конюху.

– Мервилл, оставайся во дворе. Я сам сообщу сэру новости.

Морис не возражал. Ему было отвратительно вновь пересказывать то, что он выяснил.

– Из меня плохой соглядатай, – пробормотал он, спрыгивая с лошади. – И я рад, что оставил замок Гисборна. Каждый поцелуй, сорванный с губ Тесы, был мне как упрёк.

Но слуга ничего не расслышал. Он уже взбирался по лестнице к стрельчатому входу в главную башню.

Морис, хмуро поглядывая по сторонам, направился в оружейную, где встретил Генри Ланкастера. Юноша показался Морису раздосадованным и мрачным. Одетый в костюм для путешествий, с твёрдостью во взоре, он выбирал себе оружие из того, что во множестве имелось в оружейной Спрингроузеза.

– Я уезжаю, Морис, – сказал он. – Возвращаюсь к отцу. Не желаю здесь больше оставаться.

– Вижу, ты разочаровался в сэре Филиппе Монтгомери? – хмыкнул Морис.

– Он вздёрнул людей из свиты лорда Норфолка из-за того, что герцог вроде бы напал на него. Но ведь стражники не виноваты в том, что служили Норфолку! Сэр Филипп мог просто выслать их за пределы графства, – сказал Генри.

– Я не удивлён. За время службы у сэра Филиппа я не раз видел его беспощадность к врагам, – ответил Морис. – Кстати, ты едешь один?

– Да. И немедля. – Юноша крепко сжал рукоять увесистого длинного меча.

– В лесах полно опасностей, Генри, – сказал Морис. – Да и что подумают о тебе люди, узнав, что Генри Ланкастера, сына Джона Гонта, знаменитого на всю Англию герцога, смутила жестокая выходка рыцаря, у которого он служил?

Генри засомневался.

– Меня и раньше предупреждали о его жестокости, – сказал он, возвращая меч на прежнее место. Морис, зачерпнув глиняной кружкой ледяную воду из стоявшего у входа бочонка, жадно выпил.

– Рассказывай, что произошло между тобой и Тесой, – проговорил Генри.

– Я уехал не из-за Тесы. Из-за Рэндалла Блистательного. Видишь ли, я – полный негодяй, Генри. Я недостоин быть оруженосцем даже у сэра Филиппа.

– Да в чём дело?! – воскликнул Генри.

Усевшись возле него, Морис подробно поведал другу обо всём, что связывало его с Филиппом и Хьюго. Когда он закончил и перевёл взгляд на Генри, то увидел, что в серых, немного раскосых глазах сына герцога Ланкастера светится сочувствие.

– Ты не презираешь меня? – спросил Морис.

– О, нет, – сказал Генри и положил руку ему на плечо. – Разве могу я презирать тебя?! Единственный, кто в данной ситуации достоин презрения, это сэр Филипп.

– Но я так раскаиваюсь, – прошептал Морис. – Я использовал любимую женщину, чтобы шпионить за леди Гисборн!

В душной оружейной очень разные юноши, одному из которых предстояло стать королём Англии, а второму – провести свои дни в раскаянии и молитвах, они решили разделить ужин.