Текст книги "Бастард Его Величества"

Автор книги: Анна Емельянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 49

Прислонившись щекой к холодному краю окна, пробитого в могучей стене Тауэра, Джоанна следила за отъездом кавалькады рыцарей, среди которых был и её сын. На Ричарде в тусклом зареве раннего утра переливался венец, богатые одеяния из парчи и шёлка поблёскивали ценной вышивкой.

Вскочив на коня, он поднял голову к окну и заметил свою мать. Губы его скривились в усмешке, и она знала причину её появления. Ночью, услышав о нападении Уота Тайлера на принцессу, Ричард потребовал у Монтгомери объяснений, и тот не стал скрывать своих подозрений. Теперь Ричард был уверен, что мать предала его, приняв сторону бунтовщиков.

– У них нет доказательств моей вины, – шептала, успокаивая себя, принцесса.

В свите короля Джоанна Уэльская узнала герцога Джона Гонта. Он тоже решил участвовать в переговорах. Часть мятежников рассредоточилась в Мэйл-Энде, другая, состоящая из верных Уоту Тайлеру людей, ждала его в Смитфилде. Обо всём этом докладывали подосланные к крестьянам лазутчики.

Кавалькада всадников тронулась от тёмных стен Тауэра.

– Ричард не лишён отваги, – раздался за спиной принцессы голос Саймона Беркли. – Он не боится встретиться с разъярёнными мятежниками лицом к лицу.

– Да, у Ричарда достаточно отваги, – вздохнула принцесса.

– Вы волнуетесь за него или из-за того, с кем он намерен расправиться?

– Я могу вам признаться, что боюсь за Уота, – глухо произнесла Джоанна Уэльская.

– Вы влюблены в него?

– А если так, вы будете по-прежнему мне верны, Саймон?

– Не сомневайтесь. Какую бы глупость вы ни сотворили, миледи, я всегда поддержу вас, – ответил сэр Саймон кротко, но твёрдо.

Среди служанок она не доверилась бы никому, но Саймон был всегда предан ей. И она ему верила.

– Ночью я обязана быть в Лондоне, – проговорила Джоанна. – Но вы постарайтесь сделать так, чтобы моё исчезновение из Тауэра не обнаружилось. Говорите слугам, что я легла спать, всё, что угодно. Лишь вам, Саймон, я доверяю.

– Вы хотите предупредить Уота? Но разве вы что-нибудь знаете об угрожающей ему опасности? Что задумал король? – спросил Саймон.

– Я предупрежу Уота, чтобы он был начеку.

– И подарите ему любовь?

– Вас это оскорбляет? – усмехнулась принцесса.

– Я уже сказал, миледи, что приму любую вашу глупость, – ответил Саймон.

Вечером, как только спустились сумерки и на стенах Тауэра зажглись факелы, принцесса, собираясь на свидание, накинула поверх длинного зелёного платья серый плащ с капюшоном, какие носили горожанки, и натянула перчатки с широкими раструбами. Сэр Саймон проводил её до невысокой дверцы внизу башни, которой обычно пользовались повара и служанки.

– Будьте осторожны, моя госпожа, – сказал он.

Преисполненная признательности, Джоанна погладила Саймона по гладко выбритой щеке и выскользнула в ночь. Оглядевшись но сторонам, она сделала несколько осторожных шагов, не подозревая, что за ней следит Хьюго Бэнкс, притаившийся в каменной нише. Хьюго не выпускал её из виду уже два дня и, заметив, что принцессу ночью вывел из опочивальни Саймон Беркли, поторопился опередить их, тотчас выбежав на улицу.

Прождав несколько минут, принцесса услышала чьи-то шаги и лай собаки. Из-за поворота появился лондонский сторож, держа копьё в одной руке и светильник – в другой. За ним бежала собака. Остановившись около принцессы, человек спросил:

– С вами должен встретиться Уилл?

– Да, – ответила Джоанна.

– Он ждёт вас у выхода на соседнюю площадь.

Дрожащей рукой принцесса достала из кошелька несколько шиллингов и, вручив их сторожу, торопливо направилась к месту встречи.

Крадучись, Хьюго следовал за ней по пятам. В условленном месте Уилл встретил Джоанну и повёл её по петляющим улочкам, погружённым во мрак, к дому Фарингдона.

У крыльца, расставаясь с принцессой, Уилл сказал, что вернётся сюда через два часа, и растворился в темноте. Дверь открыл человек средних лет с канделябром в руке. Джоанна догадалась, что перед ней купец Фарингдон. Он был в доме один, распустив слуг, которые после прокатившихся мятежей жаждали на время покинуть город. По слухам, большинство мятежников сбилось в настоящее войско в Смитфилде, где находились и верные Уоту Тайлеру сторонники. В Мэйл-Энд, куда поехал король, напротив, сбежались шайки уличных бродяг и эссекских разбойников, но Тайлер, отправившийся в Лондон, к восходу намеревался возвратиться к своим людям в Смитфилд.

Оказавшись внутри дома, Джоанна прошла за Фарингдоном в опочивальню. Робость и боязнь отступили, она вновь ощутила страстный трепет от одной лишь мысли, что встретит сейчас Уота.

Хьюго Бэнкс, затаившись в тёмной нише в стене, решил дождаться выхода принцессы Уэльской из дома, в который она только что вошла.

ГЛАВА 50

Сидя на сундуке в комнате купца, Уот слышал каждый звук и шорох, доносящиеся снизу. Огонь, разведённый в очаге, мерцал на стенах опочивальни. Эта комната располагалась рядом с той, в которой прежде гостил Рэндалл.

Дверь распахнулась, и порог переступила принцесса в сопровождении хозяина дома.

– Позволь нам остаться наедине, Томас, – попросил Уот.

Фарингдон покорно удалился.

С минуту принцесса стояла, глядя возлюбленному в глаза. Приблизившись, он нежно привлёк её к себе и поцеловал. Джоанна пылко ответила на его поцелуй. Затем, отпрянув, стянула перчатки и скинула плащ.

Чуть позднее, когда время свидания было уже на исходе и Уот, поднявшись с постели, надевал камзол, она вдруг произнесла:

– Я не должна тебе выдавать тайн моего сына, но, любовь моя, и умолчать о них не в силах. Его окружают влиятельные аристократы, знатные и богатые люди, и они внушают Ричарду, чтобы он не соглашался на твои требования.

– Но Фарингдон утверждает, что утром, встретившись с бунтовщиками в Мэйл-Энде. король принял их целиком.

– Придворные убедили его солгать вилланам. Как только мятеж будет подавлен, король откажется от соглашения.

Опустившись на край постели, Уот запустил пальцы в распущенные бронзовые кудри Джоанны и поднял её голову. Красота принцессы, ее гибкое стройное тело, сильные ноги, глаза, горящие зелёным блеском, сводили его с ума. Он преклонялся перед её отвагой, бесстрашием и умом, но всё, что ощущал к ней Уот, являлось не более чем своего рода восхищением.

– Нет, твой сын не поступит со мной так коварно, – сказал он и, притянув её, поцеловал в губы.

Она обвила руками его шею и молвила:

– Я боюсь за тебя, Уот. Держись подальше от Мэйл-Энда и Смитфилда.

– Если я не появлюсь завтра перед моими людьми, меня сочтут трусом или решат, что я попал в плен, – возразил Уот. – Прости, я вынужден пренебречь твоим предостережением. Я стал бунтовщиком не ради себя, а по стечению обстоятельств, но теперь для многих вилланов Англии я – единственный заступник, и если Ричард поехал в Мэйл-Энд или в Смитфилд, я не могу упустить шанс переговорить с ним.

– Хорошо, – прошептала Джоанна. – Ты волен делать то, что для тебя важно.

– Моя встреча с тобой, – сказал Уот, вновь целуя её, – вот что самое важное. Ведь с того дня, как сборщик податей убил моих жену и дочь, я не прикасался ни к одной женщине. – Их уста опять соединились.

Пришла пора расстаться: Уоту нужно было следовать в лагерь восставших, а принцессе Уэльской предстояло вернуться во дворец.

– На улице меня ждёт Уилл, – сказал Уот. – Он привёл для меня лошадь. Настоящего боевого скакуна, купленного у одного торговца. Когда я уеду, ты выйдешь к Уиллу, и он проводит тебя до Тауэра.

Крепко обхватив его шею, принцесса прижалась к нему, закрыв глаза.

– Уот, милый мой, прошу тебя, будь настороже! – прошептала она. – Не дай вовлечь себя в западню, которую расставил для тебя Ричард!

– Не думай о нём так дурно. Он твой сын, – упрекнул Джоанну Уот. – Я увижусь с ним сегодня же в Смитфилде и постараюсь добиться его благосклонности.

Потом он слегка отстранился от Джоанны, взглянул в её взволнованные раскосые глаза и опять поцеловал в губы.

Быстро отвернувшись, накинул затем на голову кугель и вышел из дома. С улицы послышались голоса, ржание лошади и негромкий смех.

На лестнице возник Томас Фарингдон.

– Уот Тайлер ушёл, ваше высочество? – осведомился он.

– Да, – встрепенулась принцесса. – О, Фарингдон, благодарю вас за то, что оказали поддержку Уоту и его людям.

– Теперь это становится опасно, – ответил купец. – Я боюсь разоблачения, миледи. Я не герой, в отличие от Уота. Так я ему и сказал перед вашим нынешним приходом.

– Простите, – виновато молвила Джоанна Уэльская и, достав из-под плаща кошелёк, протянула его Фарингдону.

– Нет, – отказался тот. – У меня имелся долг перед Уотом. Он спас меня во Франции от разбойников. Но сейчас, думаю, я расплатился с ним.

В дверь осторожно постучали. Это Уилл давал знак принцессе Уэльской, что пора возвращаться в Тауэр.

Стояла глубокая ночь, но в воздухе уже висела прохлада близкого восхода.

– Вокруг нет даже бродяг, все – в Мэйл-Энде, – шёпотом произнес Уилл. – Мы можем идти, миледи.

Из своего укрытия Хьюго видел Уота Тайлера, которого узнал, поскольку сопровождал своего милорда в Кентербери, а также купца и человека, сопровождавшего принцессу по Лондону. Он уже не сомневался, что за два часа, проведённых в доме Томаса Фарингдона, принцесса побывала в объятиях Уота. По-прежнему соблюдая бдительность, он шёл позади Джоанны и Уилла. У стен Тауэра принцесса дала Уиллу кошелёк, и молодой человек двинулся дальше, по направлению к Смитфилду.

Оглядевшись, словно боясь, что за ней следят, принцесса толкнула оказавшуюся в ту ночь незапертой дверь для слуг и скрылась в башне.

Хьюго последовал за ней не сразу. Подождав некоторое время, он постоял у ворот замка, вдыхая ароматы ночи. Он намеревался обо всём поведать сэру Филиппу и королю, как только они вернутся из Мэйл-Энда.

Сочтя, что принцесса уже поднялась в опочивальню, открыл дверь и исчез в стенах Тауэра.

ГЛАВА 51

Люди, служившие Уоту Тайлеру, встретили его дружными возгласами. Его появление вернуло им утраченный боевой пыл. Подъехав на коне к месту их стоянки в Смитфилде – раскидистому полю на западе от стен Лондона, – Уот оповестил их, что Ричард проследует мимо со своим отрядом, возвращаясь из Мэйл-Энда.

– И ты собираешься говорить с ним? Разве тебе недостаточно бесед с принцессой? – спросил Джон Болл.

Было раннее утро. Вокруг висел густой туман. Панцири, шлемы и алебарды мятежников тускло поблёскивали среди собравшейся толпы.

– Говорят, король согласился на наши требования. Но я в этом не уверен и хочу сам расспросить его, – ответил Уот.

– Не стоит тебе с ним встречаться. Возможно, он только и ждёт, чтобы ты появился, и готовит западню, – хмуро молвил отец Болл.

Но Уот лишь пожал плечами:

– Меня не так просто вовлечь в западню. К тому же вы будете поблизости и сможете защитить меня.

К восьми утра туман начал рассеиваться. Со стороны Мэйл-Энда донёсся отдалённый звук рога. Прибежавший соглядатай сообщил, что к Смитфилду приближается огромный отряд короля.

Несмотря на то что Уот не хотел схватки с окружением Ричарда, он всё-таки велел своим людям выстроиться с луками, алебардами и мечами.

Верхом на боевом коне, трепеща от волнения, он ждал, когда в Смитфилде покажется отряд, возглавляемый прекрасным отроком, обладающим огромной властью, сыном женщины, с которой он провёл часы любви, юным правителем Англии, воплощавшим кровь Плантагенетов.

Наконец появилось пёстрое войско. Впереди скакал глава стражи без шлема, за ним следовали около дюжины стражников с алебардами. Далее – герцог Ланкастер, закованный в латы, и сэр Филипп Монтгомери с поднятым забралом. Рядом с ними ехал хрупкий красивый юноша в парчовых одеждах и с венцом на голове, из-под которого спадали завитые локоны. Уот понял, что юноша – Ричард II.

Остановившись вдалеке от войска крестьян, король выслал к Уоту стражника.

– Ричард сам предложил тебе встретиться. Странно! – нахмурил светлые брови отец Болл. – Ты волен отказаться.

– Но я не хочу! Я сумею убедить короля, которому служу, заступиться за нищих подданных, – возразил Уот.

– Ночь, проведённая с принцессой, ослепила тебя, – сказал отец Болл. – Если она благоволит к тебе, это вовсе не означает, что и её отпрыск сделает то же. Правда, он доверяет ей, но не настолько, чтобы обсуждать с тобой положение дел в Англии.

– Я уже говорил, что делать, если мне устроят западню. Не забывай, что я – слуга короля, и я не вправе ему отказать, когда он сам предлагает переговоры, – ответил Уот и, слегка пришпорив лошадь, пустил её в сторону королевской свиты.

Король сидел в седле и улыбался ему, а Уот смотрел на него и думал, каким же нужно быть глупцом, чтобы дурно болтать о Ричарде. «Его мать, Джоанна, предостерегала меня лишь из любви, заставляющей её проявлять чрезмерную осторожность. А вот остальные думают о Ричарде плохо или по неведению, или от негодования», – рассуждал он.

К Тайлеру медленно приблизились двое стражников. Копыта лошадей стучали о мощёную улочку.

– Сдай меч, Уот! – громко приказал один из них.

– Не стоит, – вмешался король. – Я позволяю Уоту Тайлеру оставаться в моём присутствии вооружённым. Я буду вести с ним переговоры на равных, как он того заслуживает.

Туман уже почти совсем рассеялся, и теперь все отлично видели друг друга.

– Приветствую вас, ваше величество, – произнёс Уот. – Я удивлён тем, что вы, направляясь из Мэйл-Энда, соблаговолили встретиться со мной.

– У меня нашлось время остановиться в Смитфилде, – сказал Ричард. – И я готов побеседовать с вами. Ведь вы так жаждали переговоров с королем!

– Ходят слухи, что вы согласились принять наши требования.

– Да, после вашей встречи с принцессой в Мэйл-Энде. Но тот сброд, что находится там сейчас, не служит, оказывается, Уоту Тайлеру.

– Вы ведь не откажетесь от вашего решения?

– Это зависит от моих подданных, – засмеялся король.

– Как понимать ваши слова?

– Могу уточнить. Я король, Уот, и если мои подданные разгневают меня, я их накажу.

– Откажетесь от выполнения требований? – угрюмо спросил Тайлер.

Король молчал.

– Вы слишком молоды и многого не понимаете. Но я вижу, как страдают вилланы и нищие, и прошу вас о заступничестве. Вы очень красивы и благородны, и я уверен, так же великодушны. Проявите же к ним великодушие, милорд!

– И тогда вы перестанете разорять Англию? – спросил Ричард.

– Да, мой король. Потому что я всегда был вам верен.

– Неужели вы так же преданы вилланам и нищим?

– Я просто хочу для них хоть немного свободы, – признался Уот.

К ним подъехал Монтгомери с поднятым забралом и насмешливой ухмылкой на губах:

– Вы хотите свободы для тех, кто, сбиваясь в шайки, разбойничает по всей Англии, и не только в лесах?!

Не обращая внимания на выпад графа, Уот спрыгнул с коня и опустился перед Ричардом на колени:

– Молю вас, милорд, принять хартию и позволить вилланам не быть рабами.

– Почему твои люди всё еще в Лондоне? – спросил Ричард холодно.

Тайлер взял его за руку:

– Боюсь, мы не уйдем, если вы откажете нам.

– Но я уже согласился на ваши требования в Мэйл-Энде, – напомнил король. – И намерен выполнить их.

– Вы искренни со мной, ваше величество? Думаю, что нет, – уныло произнёс Уот, склонив голову.

– Предводитель бродяг жаждет искренности! – воскликнул сэр Филипп.

– Я разговариваю не с вами, милорд, – ответил Уот Тайлер. – Я говорю с моим королём.

– Возвращайтесь к своим людям, а я, прибыв в Тауэр, издам указ, подтверждающий мою искренность, – раздражённо бросил Ричард.

Встав с колен, Уот поклонился:

– Я вынужден поверить вам, ваше величество. Сегодня же уведу моё войско из Смитфилда!

Вскочив в седло, он уже намеревался отъехать, но слова сэра Филиппа вынудили его остановиться:

– Подождите, Уот! Вы так обрадовались встрече с королём, что забыли сказать, на какие преступления вынуждены, были пойти, чтобы добиться её. А между тем я знаю вас как самого великого разбойника в Кенте! Ха-ха! Братья Форвиллы и Мелвиллы могли бы позавидовать вашим достижениям!

Выхватив меч, Уот направил его на хохочущего Филиппа, и конец острия уткнулся в панцирь.

– Я запрещаю вам оскорблять меня, милорд! – яростно произнёс он.

– Я расправлюсь с любым, кто обнажит оружие в присутствии короля! – завопил глава стражи и, обнажив меч, поскакал на Уота Тайлера.

Уот успел парировать выпад, но его собственный меч лишь задел доспехи главы стражи.

Ухмылка исчезла с землистого лица сэра Филиппа. Отъехав в сторону, он встал возле короля.

Между тем стражник нанёс удар Тайлеру в шею. Уот выпустил оружие и рухнул. Его лошадь громко заржала и встала на дыбы, а голова защитника обездоленных покатилась к спешившимся неподалёку стражникам.

– Тупицы, что вы наделали? – пробормотал Филипп, побледнев. – Я же провоцировал Уота лишь для того, чтобы вы схватили его и бросили в тюрьму, для последующего разбирательства и казни!

В Смитфилде ещё висел туман, не позволив стоявшим в отдалении войскам Уота видеть то, что случилось с их предводителем, но мятежники встревожились сумятицей, возникшей в свите короля.

– Я поскачу к ним! Они не будут стрелять в меня, своего короля! – вдруг проговорил Ричард. – Я отведу их за стены монастыря, как мы и планировали, там они окажутся окружёнными.

– Нет, нет, нет, – возразил сэр Филипп, – после того как стражник убил их главаря, подобный поступок кажется мне слишком опасным.

– Вы, самый смелый из всех известных мне рыцарей, и вдруг решили отговорить меня?! – фыркнул Ричард. – Лучше скачите к монастырю и ждите меня там!

Пришпорив коня, Ричард понёсся во весь опор к толпе вилланов. При приближении всадника некоторые начали натягивать луки, но Джон Болл, разглядевший в седоке короля, запретил стрелять.

Придержав лошадь, юноша усмехнулся. Венец тускло поблёскивал алмазами на его голове.

– Я – ваш король, ваш единственный предводитель! – закричал он. – И в моей власти удовлетворить любые требования из тех, что передал мне Уот, потому что вы верно служили мне. А сейчас следуйте за мной! Я отведу вас к Уоту Тайлеру!

Вилланы разразились дружным приветственным воплем. Отважный поступок сына знаменитого своими подвигами Чёрного принца произвёл на них ошеломляющее впечатление.

И они устремились за скачущим по направлению к монастырю Ричардом.

ГЛАВА 52

Ворвавшись в распахнутые главные ворота, толпа устремилась к полю, на котором монахи выращивали овощи и зелень. Обнесённый мощной стеной из булыжника, монастырь состоял из нескольких зданий, включая часовню, кельи и трапезную. Монахи этой обители варили лучший в графстве эль и считались хорошими ремесленниками.

Сейчас, застыв на месте, монахи удивлённо взирали на происходящее. Те из них, что работали в поле, побросав мотыги, укрылись в расположенной поблизости трапезной. Поле мгновенно наполнилось воплями и звоном оружия.

Король остановился, развернул коня и заставил его встать на дыбы. Щёки его разрумянились от бешеной скачки по Смитфилду.

– Вы окружены, вилланы! – вскричал он. – Оглянитесь! Всюду мои верные отряды. Здесь, в стенах обители, вы в моей власти!

И действительно: из-за башен и стенных выступов появились арбалетчики и тяжеловооружённые, закованные в латы рыцари, готовые по приказу короля напасть на беспорядочные толпы вилланов.

– Как вы могли поступить с нами столь вероломно, ваше величество? – спросил Джон Болл.

– Я поступил с вами так, как вы того заслужили, – ответил король. – Для вас разумнее бросить оружие и сдаться на милость повелителя.

К Ричарду подъехал сэр Филипп Монтгомери и, поравнявшись с ним, обнажил меч:

– Я буду защищать вас, государь!

Тем временем вилланы, осознав, что они в западне, требовали сказать им, что случилось с Уотом Тайлером.

– Стражник обезглавил его, – мрачно сообщил Филипп. – Хотя я предлагал лишь пленить его и доставить в Лондон.

Повинуясь приказу короля, один из стражников показал мятежникам окровавленную голову Уота, держа её за волосы. Вилланы завопили от ужаса. Всех обуял страх.

– Сдавайтесь! – крикнул Ричард. – Мы захватим только главарей, остальные уйдут!

Бросив меч, Джон Болл протянул свои запястья, и стражники заключили их в кандалы. Ни тени сомнения или боязни не промелькнуло в его больших серых глазах.

Ещё несколько человек последовали его примеру. Мятежники один за другим медленно подходили к груде оружия, бросали мечи, дубинки и луки и сквозь ряды закованных в железо рыцарей шли к воротам.

– Ваше величество, нужно сегодня же схватить их сообщников в Лондоне, – сказал сэр Филипп. – Вы проявили настоящее великодушие, пощадив их, но через несколько дней они могут вновь поднять бунт. Для усмирения мятежников нужно предать их главарей показательной расправе.

– Согласен с тобой, – ответил король. – И Трессилиан обязан вздёрнуть тех, кто будет по-прежнему упорствовать в Лондоне, требуя от меня хартии.

Этим же вечером судья, стараясь заслужить благоволение короля, через своих осведомителей узнал, где в Лондоне собирались бунтовщики. Те и на самом деле не намерены были отступать. Их схватили и бросили в городские тюрьмы. Через сутки, без судов и разбирательств, их вздёрнули. Так же поступили с восставшими графы и шерифы в Кенте и Эссексе.

Спустя несколько дней Ричард объявил о своём отказе от соглашения с восставшими, и все вилланы Англии по-прежнему остались рабами баронов.

Поднявшийся было вновь бунт в Эссексе жестоко подавили. Крестьян вешали по десять человек на виселице, не выясняя имён.

Джона Болла судили в Лондоне как главаря мятежа и приговорили к прилюдной казни в Эссексе.

Восстание, которое должно было заставить Ричарда согласиться с освобождением вилланов от рабства, поставило их в ещё большую зависимость от феодалов.