Текст книги "Бастард Его Величества"

Автор книги: Анна Емельянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 41

В дом купца Фарингдона покупатели приходили сами или присылали за мешочками специй слуг. В основном ими оказывались знатные лорды или королевский камердинер.

Проведший несколько дней за своей поэмой, Рэндалл почти не выходил на улицу, неохотно, но спускаясь всё же к трапезам. Сэр Ральф несколько раз наведывался в Тауэр и рассказывал ему о происходящих там событиях.

– Принцесса согласилась встретиться с Уотом Тайлером, – говорил он, сидя за столом во время обеда.

– Если Тайлер продолжит захватывать крепости, королю ничего не останется, как пойти на уступки, – заметил купец.

Вдруг в дверь дома громко постучали. Слуга, появившись в трапезной, сообщил Фарингдону, что пришёл лорд Норфолк.

Выскочив из-за стола, Фарингдон бросился навстречу своему богатому и благородному гостю. Это был худой человек лет шестидесяти с холодными глазами и волосами до плеч. Его одежду украшало дорогое шитьё, а пальцы искрились крупными кольцами.

– Прошу за мной, милорд, – проговорил Фарингдон и направился вместе с гостем в соседнюю комнату.

Норфолк, бросив взгляд на сидевших за столом, слегка задержал его на Рэндалле, и его уста тронула лёгкая улыбка. Когда он ушёл, сэр Ральф сказал:

– Герцог Норфолк был когда-то другом Эдуарда III. Впоследствии, правда, его чрезмерный интерес к происходящим во дворце делам заставил короля ещё тридцать лет назад отлучить герцога от двора.

Появление бывшего придворного вызвало в душе Рэндалла волнение. Король дружил с Норфолком в ту пору, когда был влюблён в его мать, и, несомненно, герцог знал о его рождении!

Из комнаты, граничащей с трапезной, вышел Норфолк, за ним следовали слуга с мешочком специй и Фарингдон, державший увесистый кошелёк.

Взгляд Норфолка опять встретился со взглядом синих глаз Рэндалла, герцог отвернулся. Когда покупатель скрылся, Фарингдон возвратился за стол, чтобы с довольным видом продолжить обед.

– Герцог Норфолк спрашивал о том, кто ты, – сказал он Рэндаллу. – И просил, чтобы ты через несколько дней доставил ему ещё специй.

– Но я же не ваш и не его слуга! – возмутился Рэндалл.

– Я так и пояснил Норфолку, но он всё равно настоятельно потребовал, чтобы специи в его дом доставил ты. Он заплатил мне за это двести монет! – ответил Фарингдон.

Вечером, когда в Лондоне зажглись первые факелы, папаша Терри пришёл в комнату Рэндалла. Он казался очень озабоченным. Поставив на тяжёлый сундук канделябр, Терри медленно приблизился к распахнутому окну. Мотыльки вились в воздухе, обещая душную ночь.

– Ты чем-то встревожен, отец? – спросил Рэндалл.

– Норфолк всё знает, – вздохнул папаша Терри. – Он дружил с Эдуардом III до твоего рождения. А когда ты появился и меня попросили спрятать тебя, ходили слухи, будто Норфолк изгнан из свиты именно из-за того, что охотился за тобой. Говорят, он сам влюбился в леди Эдит Монтгомери, и когда она его отвергла, предпочтя короля, был в бешенстве и решил отомстить. Поэтому в отсутствие короля, ночью, во главе отряда поскакал в Спрингроузез, чтобы убить тебя. Дальше ты знаешь. Король же, узнав о поступке Норфолка, запретил ему появляться при дворе, угрожая Тауэром или казнью. Поэтому то, что Норфолк приказал купцу, насторожило меня.

– Ты думаешь, он узнал во мне сына короля Эдуарда? – недоверчиво спросил Рэндалл.

– Ты очень похож на него. И возможно, в ту ночь, когда я увёз тебя из Спрингроузеза, кто-то проговорился герцогу, что сэра Рэндалла Монтгомери спрятал менестрель.

– Но что герцог может иметь против меня?

– Из-за тебя он потерял место при дворе и, наверное, до сих пор винит в немилости только тебя.

– Но почему, отец?! – воскликнул Рэндалл. – Ведь не я же, в самом деле, заставил его влюбиться в мою мать, не я изгнал из свиты!

– В отношениях с Норфолком ты всегда должен проявлять особую осторожность, – сказал папаша Терри и вышел из комнаты.

– Боже! Меня кругом подстерегают опасности и искушения! – прошептал Рэндалл. – Впрочем, во мне течёт кровь Плантагенетов, и это не позволит мне бояться Норфолка.

Он вдруг понял, что действительно не испытывает должного трепета перед Норфолком. Спустя пару дней, оставив сочинение поэмы, в узком, коротком, подчеркивающем его стройную высокую фигуру котарди, Рэндалл направился в сторону дома, где временно остановился Норфолк. В руках менестрель сжимал мешочек со специями.

Стояло прекрасное теплое утро. Улицы наполняли толпы прохожих – ремесленников, торговцев, бродяг и нищих. Поднявшись на крыльцо дома, Рэндалл постучал.

Дверь открыл камердинер Норфолка. После того как Рэндалл пояснил причину своего визита, тот впустил его в дом. Передав специи, Рэндалл осматривался в ожидании выплаты денег. Через некоторое время камердинер вернулся и холодно спросил:

– Вы Рэндалл Монтгомери?

Молодой поэт невольно вздрогнул. Ещё никто не обращался к нему, употребляя имя Монтгомери.

– Да, – с трудом произнёс он. – Я – Рэндалл Монтгомери.

– Идите со мной. Милорд примет вас, – бесстрастно пригласил камердинер и пошёл впереди, показывая дорогу.

Рэндалл двинулся за ним.

ГЛАВА 42

Оказавшись на втором этаже, камердинер толкнул невысокую, окованную железом дверь, пригласив гостя в комнату, занимаемую Норфолком. Повсюду в доме чувствовались достаток и богатство. Открытое окно выходило на площадь, и Рэндалл с порога уловил свежее дыхание утра. Норфолк захлопнул свой восхитительный деревянный секретер и повернулся к Рэндаллу.

Стоявший на пороге высокий худой человек с точёными чертами узкого лица, усеянного веснушками, короткими и светлыми, как лунное сияние, волосами не разочаровал Норфолка. В молодом человеке прослеживалось удивительное сходство с Эдуардом III! В больших синих глазах гостя Норфолк уловил плохо скрытое недоверие и ухмыльнулся.

– Я сразу догадался, кто ты, – сказал герцог. – Но полной уверенности не было. И лишь когда Фарингдон назвал тебя по имени, я всё понял. Ведь я всегда знал, как звали отпрыска Эдуарда III и графини Монтгомери. И много лет назад я даже охотился за тобой, но какой-то бродяга тебя спрятал.

– Но зачем я вам сейчас? – спросил Рэндалл.

– Возможно, теперь-то ты мне и понадобишься.

– Для чего?

– Ты сын короля Эдуарда, в тебе течёт его кровь. Если ты прибыл в Лондон и проводишь время в компании Ральфа де Монфора, значит, намереваешься остаться при дворе нынешнего короля. Ты, я слышал, менестрель и поэт, а ваша братия подчас обладает большей властью над королями, чем ушлые епископы или доблестные рыцари.

– Вы правы, сэр, – тоскливо и кротко ответил Рэндалл. – Я на самом деле предполагаю остаться при дворе короля.

– Мне рассказывали, что ты восхищаешь всех своими стихами, – Норфолк опустился в кресло, пристально глядя на Рэндалла.

– И что с того? – безразлично осведомился Рэндалл.

– Ты убедишь Ричарда, чтобы он позволил мне бывать в Вестминстере и Элтоне, и изменишь обо мне мнение вельмож, в чьих глазах по милости твоего отца я до сих пор – изменник, – глаза Норфолка недобро вспыхнули.

– У меня, милорд, нет при дворе власти, – ответил Рэндалл, к которому возвращалась его обычная уверенность.

– Но она будет! И тогда ты вернёшь Норфолку то, в чём ему когда-то было отказано! – вскликнул герцог.

– А если я откажусь?

– Мне придётся раскрыть на тебя глаза сэру Монтгомери, твоему кузену.

– Обратитесь к сэру Филиппу с вашей просьбой, – сказал Рэндалл. – А теперь позвольте мне уйти.

Несколько секунд Норфолк молчал. Молодой человек, стоявший перед ним, был сыном короля и сейчас целиком находится в его власти!

– Милорд Монтгомери, – молвил он, – менестрель, который вырастил вас, долго скрывал тайну вашего происхождения. Почему?

– Его вынудили к скрытности обстоятельства, и вы прекрасно знаете – какие.

– Что же понудило его открыть тайну, о коей молчал тридцать лет?

– Предложение Ральфа де Монфора стать его жонглёром и сопровождать его ко двору.

– Старый менестрель очень умён и проницателен. Вы зря ему не вняли, – усмехнулся Норфолк.

– Для чего вы мне это говорите? – спросил Рэндалл устало.

– Просто хочу заставить вас согласиться с моим предложением. Иначе вынужден буду отомстить вам.

– Оставьте пустую затею, Норфолк. Вам будет легче отомстить мне, сыну короля и женщины, которую он обожал, чем убедить меня содействовать вам.

Помрачнев, Норфолк поднялся с кресла:

– Многое изменилось, Рэндалл! И теперь ты в моей власти.

– Мстите, если получаете от этого удовольствие. – ответил Рэндалл.

– Тогда позволь предостеречь тебя, – сказал Норфолк холодно. – Впредь знай, что я могу объявиться в любой момент, и тогда пощады не жди.

– Теперь буду ждать всегда, – проговорил Рэндалл и, не прощаясь, вышел из комнаты.

На душе было тяжело, он чувствовал, что Норфолк не отступится. Рэндалл вспомнил о сэре Филиппе, который рано или поздно узнает о существовании кузена. Даже если Норфолк не расскажет ему об этом, когда-нибудь о том поведает король, чьи расположение и заступничество Рэндалл рассчитывал завоевать.

– Ну почему Норфолку пришло в голову явиться за специями в те дни, что я нахожусь у купца?! – с досадой пробормотал молодой человек.

Погружённый в тревожные мысли, он шёл по улочке, ведущей к площади, и не заметил монаха огромного роста, который бросился ему навстречу.

ГЛАВА 43

Монахом этим оказался не кто иной, как брат Строу. Хохоча во всё горло, он заключил Рэндалла в объятья.

– Вот уж не думал встретить тебя здесь, – признался Рэндалл. – Что привело тебя в Лондон?

– Я с трудом пробрался за городские ворота, – признался брат Строу и зашагал рядом с Рэндаллом. Заметив трактирную вывеску «Зелёный петух», он остановился и предложил Рэндаллу зайти.

– Папаша! – крикнул монах трактирщику. – Принеси-ка нам эля и тушёных овощей!

Устроившись за столом в углу, Рэндалл и брат Строу принялись за обед.

– Так что ты делаешь в Лондоне? – повторил вопрос поэт.

– Меня прислал отец Джон Болл. С той поры как Уот Тайлер не позволил вилланам грабануть замок герцога Ланкастера, от него многие отвернулись. Он уже не имеет такой власти, как прежде. Отбившиеся от нас олухи сбились в разбойничьи шайки и орудуют теперь не только в юго-восточной Англии, но и пробрались в Лондон. Я прибыл сюда, чтобы встретиться с их главарями.

– Отец Болл остался верен Уоту?

– Конечно. Вокруг Уота ещё достаточно доблестных людей, чтобы предъявить требования Ричарду. К примеру, завтра он встречается в Мэйл-Энде с принцессой Уэльской.

– Но король может схватить его!

– Нет, – возразил брат Строу. – Поблизости от крепости, где будет приходить встреча, расположатся верные Уоту отряды, и люди принцессы не решатся захватить в плен их предводителя.

– Мне казалось, что Уот всегда настаивал на переговорах только с Ричардом...

– Верно. Но принцесса, возможно, согласится передать наши требования сыну, – сказал брат Строу и залпом осушил высокую глиняную кружку эля.

– С чего бы такая уверенность? – безразлично спросил Рэндалл, поскольку его мысли всё ещё были поглощены утренней встречей с герцогом Норфолком.

– Уот Тайлер решил, что принцесса питает к нему расположение, – увлечённо продолжал монах. – Да и сам Уот явно проникся к ней благосклонностью: при взятии замка Джона Гонта отпустил герцога лишь потому, что тот носит ленту принцессы!

– Где же сейчас герцог?

– В Плэши, у Глостера.

Закончив обед, за беседой и элем незаметно перешедший в ужин, брат Строу расплатился с трактирщиком, и они вышли наконец на улицу. Кое-где уже пылали факелы, но по большей части Лондон был погружён во тьму.

– Мне нужно найти дом купца Томаса Фарингдона. Не знаешь ли, где он находится? – спросил брат Строу.

– Знаю. Я сам остановился у Фарингдона. Мой господин сэр Ральф де Монфор – его друг, – сказал Рэндалл. – Идём, Строу.

– Нынче у Фарингдона будут гости. Тебе лучше не вступать с ними в беседы. У тебя острый язык, а они – самые отъявленные из всех мерзавцев, что шляются сейчас по Лондону, – шепнул Строу Рэндаллу, когда они подошли к дому купца.

– Хорошо, Строу. Вместо того чтобы колоть их своим языком, я предоставлю тебе право отлупить их дубиной, – пошутил Рэндалл и, поднявшись на крыльцо, постучал в дверь. Брат Строу стоял позади него, с опаской оглядываясь по сторонам.

– Остерегаюсь лазутчиков, – признался он. – Стоило лишь появиться в городе, как постоянно стало мерещиться, что за мной следят.

– Не бойся так, – ответил Рэндалл. – Уверен, завтра ты уже двинешься к Уоту в Мэйл-Энд.

Дверь открыл слуга, молча впустивший Рэндалла и брата Строу.

– Где мой отец и рыцарь де Монфор? – спросил Рэндалл.

– Они ждут вас на втором этаже, сэр поэт.

– А что же Фарингдон?

– Он в трапезной с десятью незнакомыми горожанами. Они пьют эль и ждут какого-то господина.

В зале, озаряемом только очагом, Рэндалл направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Он успел заметить толпу бродяг самой омерзительной наружности. Сидя за столом, те пили эль и уплетали свиную тушу, зажаренную на вертеле целиком. Фарингдон был здесь же, но держался в отдалении. Брат Строу решительно направился к ним.

Рэндалл, скрывшись в отведённой для него комнате, скинул сапоги и лёг поверх постели. Даже сюда доносились грубые голоса и резкие выкрики. Он плотно закрыл глаза.

Кто-то осторожно постучал. На пороге возник сэр Ральф де Монфор.

– Внизу собрались мятежники, – сообщил он Рэндаллу.

– Знаю. Возвращаясь с прогулки, я встретил брата Строу, сторонника Уота Тайлера, – ответил Рэндалл.

Опустившись на большой пёстрый сундук, Ральф внимательно взглянул на него.

– Твой отец взволнован из-за встречи с Норфолком. Он опасается, что Норфолку известна тайна твоего рождения, – медленно проговорил он.

– Что мой отец тебе рассказал?

– Только то, что ты сын леди Эдит Монтгомери и короля Эдуарда и что за тобой в детстве охотились враги его величества, в силу чего он, служивший у твоей матера менестрелем, увёз тебя.

– Ты обязан ещё кое-что знать, Ральф,– сказал Рэндалл мрачно. – И если после того, как я закончу свой рассказ, ты не захочешь больше оставаться со мной, я пойму тебя. Ведь ты сам говорил, что сэр Филипп Монтгомери – очень беспощадный и безжалостный человек. Я не удивлюсь, если ты решишь не связываться с ним.

– То, что сэр Филипп не обрадуется, узнав о кузене-бродяге, – очевидно. Но лишь из-за твоего незаконного происхождения он не станет тебя преследовать. Он же дворянин, куртуазный рыцарь. А я вовсе не хочу отказываться от дружбы с тобой.

Твёрдость, прозвучавшая в голосе Ральфа, граничила с резкостью, и молодой поэт спохватился, не оскорбил ли рыцаря.

– О, прости меня, Ральф! – сказал он. – Да, ты тоже настоящий доблестный воин Англии. Что же до герцога Норфолка, то сегодня он угрожал мне местью, если я не помогу ему вернуть прежнее влияние при дворе, – и Рэндалл в подробностях поведал сэру Ральфу о своей встрече с Норфолком.

– Не волнуйся, – успокоил его по окончании рассказа сэр Ральф, – я не позволю герцогу расправиться с тобой. Боже! Кто бы мог подумать, что ты – сын короля?! И я ещё пригласил тебя в жонглёры!

– Я им останусь столько, сколько ты сам того захочешь, – мягко проговорил Рэндалл.

– Благодарю, милорд, – улыбнулся де Монфор.

Дверь распахнулась, и в комнату вошёл папаша Терри.

– О, Рэндалл! – воскликнул он, бросившись к молодому человеку. – Я так рад, что ты сумел вырваться от герцога Норфолка! Я очень опасался за тебя.

– Настолько, что поделился тревогой с сэром Ральфом? – усмехнулся Рэндалл. – Но я не в обиде на тебя за это. Я тоже рассказал ему всё, что знаю сам.

– И что же сэр Ральф? – папаша Терри повернулся к рыцарю.

– Неужели вы полагали, что я откажу в дружбе Рэндаллу Монтгомери?

– Но вы, милорд, окажетесь в таком случае втянутым в непредвиденные события, могущие произойти с Рэндаллом, – недоверчиво произнёс папаша Терри.

– Пусть так! Мой долг друга и рыцаря велит мне защищать вас.

– О, вы самый доблестный из всех известных мне рыцарей! – благодарно воскликнул папаша Терри.

Улыбнувшись, сэр Ральф вышел.

Всю ночь в доме Фарингдона ни гости, ни слуги не сомкнули глаз. Совет мятежников завершился лишь к восходу. Прощаясь с братом Строу, Рэндалл заметил, что монах огорчён.

– Мерзавцы говорят, что не будут служить Уоту! – бросил тот с досадой. – Для них он, видишь ли, слишком великодушен! Через несколько дней, Рэндалл, в Лондоне начнутся разбои, но вы не робейте – шайки этих бродяг немногочисленны. – Монах вышел на улицу и растворился в утреннем тумане. Ему предстояло обратное путешествие в Мэйл-Энд.

ГЛАВА 44

Туман пеленой висел у серых каменных стен высокого укрепления и у подножия круглых башен. Было раннее утро. Перед отрядами бунтовщиков лежала главная крепость Мэйл-Энда.

Люди Уота Тайлера, дрожа от сырости, глубже натягивали кугели и крепче сжимали алебарды и мечи. После взятия замка Джона Ланкастера Уот обучил их сражаться, и теперь они могли дать отпор войску сэра Филиппа Монтгомери, находившемуся в крепости.

Оценив расположение своих людей и внимательно оглядев стену, по коей бродили арбалетчики, Уот приказал Уиллу протрубить в рог, оповещая тем самым рыцарей и свиту принцессы о своём прибытии.

– Постой, – сказал Джон Болл, придержав его за рукав, – ты уверен, что это не засада? Мы видели, как принцесса приехала в Мэйл-Энд, но не знаем точно, как она поступит.

– Джоанна не станет брать меня хитростью, – возразил Уот.

– Почему же?

– У неё была возможность схватить меня, но она этого не сделала, – и Уот решительно пошел к темневшим сквозь туман стенам крепости.

Отец Болл встревоженно смотрел ему вслед.

– О, только бы ты не ошибся, друг мой, – прошептал он.

Тем временем, приближаясь к запертым воротам крепости, Уот услышал, как загрохотали тяжёлые железные замки.

– Ты Уот Тайлер? – окликнул его со стены стражник.

– Да, – ответил он.

– Подожди у ворот. Ты не можешь войти в крепость вооружённым.

Ворота распахнулись, поднялась мощная решётка, и навстречу Тайлеру вышел отряд закованных в панцири стражников. Их было около двадцати человек.

– Передай мне оружие, – приказал Уоту старший.

Не прекословя, Уот отстегнул от бедра кинжал, снял висящий за спиной меч и протянул их главному стражнику.

– Следуй за мной, – приказал тот. Тайлер подчинился.

Войдя во двор, Уот увидел множество арбалетчиков и нескольких знатных вельмож. По длинному ряду ступеней он поднялся в башню. Стражники молча ввели его в зал, где должна была состояться встреча с принцессой Уэльской.

В дальнем конце зала, прямо напротив входа, в стоящем на возвышении кресле сидела очень красивая женщина в плотно облегавшем синем сюрко, плаще, скреплённом алмазной застёжкой, и тяжёлом венце, надетом поверх кованой сетки, в которую она собрала изысканно уложенные вокруг ушей косы.

Уот, испытав невольно лёгкий трепет и восхищение, склонил перед ней голову.

На бесстрастном лице принцессы не отразилось никаких эмоций, но присутствовавший в зале сэр Филипп разразился хохотом.

– Отлично, Уот! – воскликнул он, хлопая в ладоши. – Видно, правильно поступил мой господин, что прислал на встречу с вами свою мать! Возможно, принцесса Уэльская имеет над вами больше власти, чем все рыцари Англии, вместе взятые!

– Прекратите, – холодно приказала принцесса рыцарю. – Или я велю вам покинуть зал!

Сэр Филипп поклонился.

– Вы пришли в Мэйл-Энд, Тайлер, так как хотели встретиться со мной, чтобы передать требования бунтовщиков, – молвила принцесса. – Не буду скрывать, я согласилась только потому, что на этом настоял мой сын, король Англии.

– Я всегда был предан королю Англии, – ответил Уот.

– И даже когда брали штурмом замок Джона Гонта?

– Я сделал это, чтобы привлечь внимание короля. Но я проявил милость, пощадив герцога Ланкастера.

– Вы обезглавили канцлера Сэббери! – напомнил сэр Филипп.

– Он был грязным изменником и лжецом, – дерзко заявил Уот.

– Почему вы настаивали на встрече со мной и отказывались вести переговоры с графом Кентом и сэром Филиппом? – спросила принцесса.

– Потому что я преклоняюсь перед вашими красотой и умом. И только вы можете убедить своего сына, короля Ричарда, встретиться со мной. Лишь при личной встрече я смогу умолить его вступиться за убогих.

– Итак, вы утверждаете, что верны королю! – кивнула принцесса. – Вы принесли свитки с требованиями?

– Да, миледи, и с удовольствием вручаю их вам, – запустив руку под куртку, Уот достал свитки и передал принцессе через одного из рыцарей.

– Ваши требования я передам моему сыну Ричарду, – произнесла она, быстро пряча бумагу. – Думаю, он согласится с тем, о чём вы просите. Вы не побоялись вновь довериться мне и прийти в крепость без оружия. Подобная отвага встречается редко даже у знаменитых воинов. Я постараюсь быть вам полезна, Уот.

– Очень признателен вам, моя госпожа, – поклонившись, Тайлер вышел. В который раз он задавал себе вопрос, почему Джоанна так благосклонна к нему. Он понимал, что она приняла его сторону, но вряд ли ведь из одного лишь сочувствия? Поцелуй, который она подарила ему ночью по пути в Лондон, тоже мало походил на поцелуй благодарности. И остаться безразличным к столь страстному проявлению принцессой неведомого чувства Уот не мог.

Когда за ним захлопнулись двери, принцесса убрала полученные от него свитки и приказала:

– Пусть седлают лошадей, возвращаемся в Лондон.

Спустя час или два кортеж принцессы выехал из ворот крепости и направился в сторону Лондона. Туман под лучами вышедшего из-за тяжёлых серых туч солнца растаял, и Уот, щурясь от слепящего света нарождающегося дня. наблюдал за отъездом Джоанны.

Теперь он знал точно, что хочет увидеться с ней с глазу на глаз, без её надоедливой свиты. И для такой встречи ему предстояло наведаться в Тауэр.