Текст книги "Операция "Рагнарёк" (СИ)"
Автор книги: Андрей Журавлёв
Соавторы: Ольга Сословская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 76 (всего у книги 80 страниц)
В подвале, кроме пары гостевых спален для Сородичей, люка в подземные ходы Носферату и довольно вместительного склада редко используемой аппаратуры, находилась еще пара пустовавших кладовок. В одной из них Фьялар и обнаружил аккуратно сложенные стопками книги в тяжелых переплетах, футляры с магическими свитками и помятую, знакомую еще по Свартальфхейму, кирасу.
Судя по осевшей на кирасе пыли, книги Делия перетащила уже давно. И Фьялар очень хорошо понимал, что это означало. Она знала о его решении. Возможно, даже раньше, чем он сам, потому что не пыталась следить за своими мыслями, опасаясь запустить гейс. И приняла его без вопросов, целиком и безоговорочно. Фьялар грустно улыбнулся. На этот раз была очередь дроу уходить, оставляя за собой привычный и родной мир. Хотя, конечно, и в этом она уже успела неплохо обжиться. На большом фолианте, переплетенном в тисненую кожу василиска, лежало вполне земное издание в бумажной обложке.
Фьялар машинально взял в руки книгу, так чужеродно смотревшуюся среди магических и философских томов, собранных Делией в Девяти Мирах. «Прометей восставший», Р.А. Уилсон. Название ничего не сказало ему, но гном заметил, что одна из страниц загнута. Это совсем не походило на Делию, с ее пиететом к книгам. И Фьялар решил проверить, не оставила ли она ему там записку или знак. Слишком уж похоже все это, от подложенного на том месте, куда он непременно рано или поздно должен был заглянуть, ключа, до загнутой страницы, походило на игру. «Иди за мной. Найди меня по следам».
И протянутая ниточка не оборвалась. Жирным красным карандашом на странице были подчеркнуты строки. «Что бы ни думал Думающий, Доказывающий это докажет».
Фьялар, заинтересованный этим, на первый взгляд не имеющим смысла, посланием, поднялся в студию и уселся на диван, раскрыв книгу на первой странице. Чтение захватило его с головой.
Это не была книга, написанная новоявленным пророком или знающим абсолютную истину проповедником. Наоборот, каждая высказанная в ней идея вызывала желание спорить. И, в первую очередь, с самим собой. Мысли, давно бродившие в голове, но казавшиеся абсурдными или нелогичными, вдруг становились очевидными и простыми. Давно и прочно усвоенные суждения требовали срочного пересмотра и доказательств.
«Думай сам, – говорила книга, – освободи свой разум от мусора, накопившегося в нем, от чужих идей, мешающих тебе жить, от азбучных истин, давно переставших быть таковыми, от здравомыслия, подсказывающего тебе, что Земля плоская».
За окнами стемнело, наступил вечер. За дверью послышался громкий голос Норвика и задорный смех Ингрид, которые сегодня пришли первыми. Гном закрыл книгу и, впервые со дня возвращения из Ирландии, улыбнулся. Он знал, что ему предстоит сделать.
***
В Горе Делия побывала лишь раз. Но даже недолгого пребывания хватило, чтобы навсегда запомнить ее величие и помпезность. Возносящиеся к теряющимся во мгле потолкам резные колонны, полированный гранит переходов, мрамор и яшма парадных залов, кованые решетки, статуи и барельефы. Столы накрывали чеканной утварью, кирки и кузнечные молоты украшала узорная вязь, наряды гномок блистали тонкой вышивкой золотом и каменьями. Великолепный памятник труду и искусству многих поколений подгорных мастеров. Гора была для гномов крепостью, домом, мастерской и шахтой.
Здесь все было иначе. Синевато-желтое пламя газовых факелов освещало почти не тронутые киркой или резцом стены. Прожилки слюды сверкали искорками на шероховатой поверхности, колонны в главном зале заменяли сталактиты и сталагмиты, застывшая в камне музыка водяных капель. В центре зала темнело зеркальное озерцо, наполнявшееся тонким ручейком, бегущем из дальней стены по извилистому руслу. В жилых помещениях почти вся мебель была вырезана из камня, кровати зачастую оказывались просто возвышениями каменного пола. Из камня резали чаши, кувшины, блюда. Металла было мало, в основном, только функциональные предметы – скобы дверей, ножи, вилки, мелкая утварь. Но все сделано с любовью и на совесть, и совершенная простота форм заменяла собой богатую орнаментировку. Цверги не жили в Горе – они были ее частью, плотью от плоти живого камня.
Покои Радсвинна немногим отличались от тех, которые предоставили ей. Разве что комната (или пещера?) побольше, чтобы можно было принимать посетителей, да кровать, застеленная серым шерстяным одеялом, пошире.
– Харис заглядывает на огонек, если у нас выдается свободный вечер, – усмехнулся Радсвинн, проследив направление взгляда Делии, – наш сын, Эйтри, станет королем после моей смерти. Но ни королев, ни королевичей у нас нет. У каждого есть дело, важное для всего народа цвергов. А семейная жизнь – дело частное. Мы – занятой народ, принцесса.
– Принцесса? – недовольно поморщилась Делия. – У дроу нет принцесс.
– Фьялар мог отречься от трона, но не от происхождения, – улыбнулся Радсвинн, – а вы теперь живете по человечьим правилам. По ним твой муж останется принцем, даже если возглавит Всемирную Антимонархическую Лигу. И ты тоже, раз уж вы официально женаты.
– Знала бы, ни за что бы не согласилась, – скривилась Делия, – только Фьялару не говори. Может, пронесет, и он не решит, что я должна соответствовать занимаемой должности. С меня и Брюса с деловыми костюмами на заседаниях хватает.
– И как Брюсу вообще пришла в голову идея прислать для переговоров свартальва? – проворчал цверг в бороду. – Мы никогда не были дружны.
– МакГи не читал фэнтези, – рассмеялась Делия, – и не в курсе, что писатели создали дроу скверную репутацию.
– Мох мне в бороду, если я понимаю разницу, – хмыкнул Радсвинн, – но это неважно. Ворчу я для порядка. Теперь, когда я отдал дань уважения традициям славных предков, должен заметить, что мне нравится выбор МакГи. Ты в этом мире одна, если не считать Фьялара. У тебя нет ни долга перед своим народом, ни предубеждений, ни предпочтений. Ты можешь быть беспристрастной.
– Постараюсь, – кивнула дроу, – но почему тебя это беспокоит?
– Потому что скоро нам всем придется выбирать стороны, – вздохнул Радсвинн, – Врата Ночи вот-вот откроются, ибо близится Последняя Битва.
– С чего ты взял? – недоуменно воззрилась на него Делия. – Я читала «Прорицание вёльвы», там сказано, что все начнется с зимы длиной в три года. Пока что ничего подобного не произошло.
– У нас нет священных книг, – покачал головой цверг, – и мы не считаем, что пророчества должны исполниться до последней буквы. В конце концов, могли ошибиться переписчики или пересказчики. А вот намерзающий на Вратах лед означает, что Йотунхейм стал ближе. И с каждым днем они все холоднее. Я не знаю, сколько времени у нас осталось. Но пора готовиться к битве. И к тому, что после Рагнарека нам придется начинать все заново. Если, конечно, кто-то выживет, кроме двоих людей, которым суждено дать начало новому человечеству. О цвергах там речи не было. Тем более, о дроу.
Делия задумалась. Слишком много противоречий было между Пророчеством и реальным положением дел. Начиная с того, что в Большой Взрыв верилось гораздо больше, чем в сотворение Мидгарда из костей великана Имира. А это означало…
– Погоди! – дроу чуть не вскочила с места от волнения. – Это не тот Рагнарек!
– Как это «не тот»? А разве он может быть «не тем»?
– Конечно. «Тот» должен произойти в Мидгарде. На равнине Вигридр. Мировой Змей…
– Да знаю я, – отмахнулся Радсвинн, – мало ли, какую равнину они решат так поименовать. Равнин довольно.
– Да, – согласилась Делия, – но мы-то не Мидгард. Понимаешь, Мидгард – мир сам по себе. Подвешенный в нигде, в замкнутом на себя пространстве. Один из Девяти, накрепко связанных с Мировым Ясенем. А наша Вселенная – нет. Она сама по себе бесконечна. И…
Делия все-таки вскочила, не в силах сдержать эмоции.
– Радсвинн! Они хотят превратить Землю в Мидгард. Привязать к Иггдрасилю. Они ведь чуть было не сделали этого нашими руками. Помнишь день, когда рухнули барьеры? Это и был сдвиг в сторону Асгарда. Совсем немного, но этого хватило, чтобы мир изменился.
– И как, по-твоему, они смогут это сделать?
– Мы сами это сделаем, – Делия чуть не рухнула в каменное кресло, – если будем «выбирать стороны». Наша вера дает силу самозваным Богам. Конечно, оба они, и Один, и Локи, надеются победить. А если… Ну, достаточно, чтобы кто-то из заявленных в Прорицании главных действующих лиц погиб раньше срока, и настоящий Рагнарек уже не состоится. А победитель получит все. Хороший план. Но нам не подходит.
– А что нам подходит? – Радсвинн склонил голову влево и сверкнул глазами из-под мохнатых бровей. – В сторонке отсидеться? Победитель получит все, но мы, хотя бы сможем выбрать, кто из них это будет.
– Не будем мы выбирать! – повторила Делия. – Мы выставим обе стороны в Асгард и закроем Врата. Насовсем.
– И как ты намерена это сделать?
– Я еще не уверена, – вздохнула дроу, – но… Думаю, у нас получится. Главное, выпереть их отсюда. Пусть ищут себе другой Мидгард. И других дураков, готовых разрушить его в Рагнареке. Много ли времени у нас есть до открытия Врат, Радсвинн?
– Не уверен. Судя по скорости нарастания льда – не меньше двух недель. А что?
– Если бы я знала, «что». Я – всего лишь частное лицо в этом деле. Могу донести свое мнение, но решения принимаю не я. Но я постараюсь, чтобы правильное решение было принято.
– Будет бой, – без тени сомнения произнес старый цверг.
– Последний и решительный, – усмехнулась дроу.
***
До заката было еще далеко, и Фьялар сидел в кресле, запивая купленным в ближайшей лавке пивом растиражированные в синтезаторе пирожки с печенкой по секретному рецепту Брианны. Одновременно пытаясь представить себя одиноким, заброшенным и никому не нужным. Получалось плохо, но упражнение, приведенное в книжке, настоятельно требовало именно такого «туннеля реальности». С представлением себя душой компании, молодцом во всех отношениях и просто хорошим парнем у него получалось несравненно лучше. Но задача заключалась в том, чтобы «переключение» на любое желаемое отношение к реальности и к себе происходило легко и без напряжения, и гном усиленно старался вогнать себя в заданные рамки.
Распахнувшаяся дверь развеяла все надежды на одинокую никчемную жизнь и жалость к себе. В студию чуть не ввалился Войцех, в форменном рабочем комбинезоне, испачканном машинным маслом и другими пятнами непонятного происхождения.
– Фьялар, в душ можно? – не здороваясь, поинтересовался он. – Мел сейчас подскочит, вещи привезет. А ты пока с таксистом расплатись, пожалуйста.
– Чего? – в недоумении воззрился Фьялар. Но тут же выскочил за дверь, отпустить такси.
Когда он вернулся в студию, Шемет, не дожидаясь разрешения на пользование душем, уже раздевался.
– Я с базы чуть не сбежал, – Войцех возился с застежками комбинезона, но дрожащие пальцы плохо слушались, – в последний момент увольнительную подписали. По состоянию здоровья. Они решили, что это обморок.
– Прорицание, – без малейших сомнений в голосе произнес Фьялар, – что на этот раз? Похоже, ты знаешь, что это, раз так мчался.
– Уже знаю, – вздохнул Шемет, стягивая через голову свитер, – по дороге выяснил. И вообще, чудо, что запомнил.
Он выпрямился, закрыл глаза и прочитал нараспев:
– «Bræðr munu berjask
ok at bönum verðask,
munu systrungar
sifjum spilla;
hart er í heimi,
hórdómr mikill,
skeggöld, skalmöld,
skildir ro klofnir,
vindöld, vargöld,
áðr veröld steypisk;
mun engi maðr
öðrum þyrma».
– Не понял, – покачал головой Фьялар, – то есть, вообще не понял. Ни единого слова.
– Это древнеисландский, – кивнул Войцех, – меня Брюс с… переводчиком связал. А то я даже в Гугле ничего найти не мог, не знал, как это записать.
Фьялар вздрогнул.
– Ну и как там… перевод?
– Хороший перевод, – усмехнулся Шемет, – благополучный. А стихи – из «Старшей Эдды».
Братья начнут
биться друг с другом,
родичи близкие
в распрях погибнут;
тягостно в мире,
великий блуд,
век мечей и секир,
треснут щиты,
век бурь и волков
до гибели мира;
щадить человек
человека не станет.
– Соображаешь, что это значит?
– Рагнарек, – с воодушевлением произнес Фьялар, – дождались, наконец.
– И кто из нас псих? – пожал плечами Войцех, направляясь в ванную.
155. Национальный парк Йотунхеймен. Норвегия/Равнина Вигридр. Мидгард. Фьялар. Делия
Две недели переговоров, международных скандалов, укрощения амбиций и поощрения компромиссов дали, наконец, результат. Над шелковым шатром Дома Фионна развевался флаг Объединенных Наций, отмечая Ставку Главнокомандующего. Палатка оберстлойтанта Ларса С. Лервика, командира батальона мотопехоты Телемарк, с реющим над ней флагом Норвегии, стояла рядом. Фьялар от палатки отказался, его Интербригада прибыла на место позже всех, вместе с Независимым Контингентом Специальных Операций, высадившись из пилотируемого Войцехом Глобмастера на ближайшей базе военно-воздушных сил Норвегии. Разместились они в пещерах, в полумиле от Врат Ночи, и Фьялар то и дело поглядывал на восток, в надежде, что свое название Врата оправдают. Большую часть бригады составляли вампиры.
Они ждали этого часа. И все же он пришел внезапно, как Рок. Предначертанная изначально Судьба, Гибель Богов, Рагнарек. В ледяном сиянии Врат, озарившем ночую тьму мертвенным синим цветом, в плотном тумане, сгустившемся вокруг и хлопьями поползшем по каменистой земле, покрывая мертвящим инеем последнюю жухлую траву между черными валунами. Дрожащие грани реальности отступили, словно испугавшись вечной Зимы, надвигающейся из Йотунхейма.
Последний закат захлебнулся кровью, когда темное облако, очертаниями напоминающее громадного Волка, наползло на умирающее за горизонтом солнце. Фьялар в нетерпении наблюдал за пробуждением соратников, рядом, сжимая побледневшими пальцами эфесы, стоял Бобби, Маша и Саня тихо переговаривались.
– Возвращайтесь с победой.
Женщина была все еще красива, несмотря на морщинки, разбегающиеся к вискам, и серебро в темной косе. Она была на тысячу лет моложе его, но сейчас казалось, что это мать, провожающая на бой сына. Норвик опустился на колено, и принял Дар. Поцеловал руку в синих прожилках крестьянского труда.
– Благодарю. Мы не подведем.
Женщина молча кивнула и присоединилась к подругам, возвращающимся в Мемурубу. Многие девушки и женщины, у которых дети уже подросли, присоединились к ополчению, но и те, кто не мог участвовать в битве, не остались в стороне, принеся Дар Детям Ночи. Ингрид подошла к Норвику и стала рядом, провожая удаляющуюся вереницу женщин задумчивым взглядом.
– Кто бы мог подумать…
– Фьялар, – усмехнулся Норвик, обнимая ее за плечи, – и Крис, наверное.
– Нам пора, – Крис поправил подсумок, набитый патронами, – обниматься потом будете.
– Не опоздаем, – заметил Войцех, – Фьялар считает, что…
Договорить он не успел. Вдали, там, где синий купол Зимы расползался, накрывая ущелье, засияла в ночи радуга. Яркие полосы прорезали темное небо, соединяя миры.
– Биврёст, – Фьялар почти улыбнулся оправдавшейся догадке, – вот теперь нам действительно пора.
Он вышел из пещеры во главе отряда, быстрым шагом спускаясь по направлению к Равнине.
Равнина, освещенная голубым светом Врат, стремительно расширялась, захватывая и окрестные горы, и занесенные снегом бесконечные просторы Йотунхейма. Место между мирами, ничья территория. Пока Рагнарек не превратит ее окончательно в Мидгард, не утянет облюбованный противоборствующими сторонами мир к Иггдрасилю, где звезды поплывут по куполу, сотворенному в незапамятные времена из черепа Имира, а Мировой Змей обнимет плоскую землю, колебля новые моря. Вигридр, Равнина Последней Битвы.
Последней?
Фьялар чуть не расхохотался, подумав об этом. Зная неуживчивый характер Локи и амбициозные замашки Одина, не трудно было догадаться, что этот Рагнарек, возможно, не первый. И уж точно не последний. Гибнут Силы только по одной причине – в них перестают верить обитатели Серединного Мира. Чтобы подпитать эту веру, иногда стоит развязать эпическую битву. И даже «погибнуть» в ней. Что стоит Силам взять новые имена? Так Олимпийцы заняли место Титанов, Народ Холмов пришел на смену Сыновьям Даны и Фоморам.
Последняя Битва? Рагнарек или Армагеддон – сути не меняет. Конец времен, после которого миру полагается застыть в неизменности, подчиниться воле победителя навек. Выбери сторону и сразись – что может быть проще? Фьялар уже выбрал. Мир без Асов и Ванов, без Одина и Локи, без Вальхаллы и Хель. Без богов и Бога, без дьяволов, демонов, Темных Властелинов и прочих кукловодов, развлекающихся дерганьем за ниточки.
Они позаботятся о том, чтобы эта Битва стала действительно последней, а жиреющие на восторженной вере Силы убрались туда, где им самое место – в сказки, мифы и легенды. Филологам и историкам тоже нужна работа.
На севере темным зеркалом застыл льдистый прибой. Подгоняемый ветрами Хельхейма по нему мчался корабль, грязный, бледно-желтый, полупрозрачный. И плотными рядами теснились на нем мертвецы – тени призраков древности, зияющие еще кровоточащими ранами свежие трупы. Высокая фигура стояла на носу, украшенном оскаленной волчьей пастью, и рыжие волосы развевались на ледяном ветру.
Протрубил рог, Гьяллахорн, призывая воинство Асов. Стройными рядами шли по Радужному мосту эйнхерии, воины Вальхаллы, впереди на восьминогом Слейпнире Игг – Один-Воитель, сжимая в латной перчатке древко Гунгнира. Тор, с боевым молотом на широченных плечах, Тюр с пылающим мечом в руке. За ними мчалась боевая колесница, запряженная огромными кошками, – прекрасная, как любовь, златовласая Фрейя держала вожжи.
Под тяжкой поступью сынов Муспельхейма – огненных великанов – Биврёст задрожал и рассыпался яркими цветными искрами. Из тумана, скрывавшего дальнюю тундру, им навстречу выступили йотуны в косматых шкурах и ледяные великаны, предводительствуемые Хрюмом Костогрызом. Сучковатые дубины из промороженного до твердости стали дерева сшиблись с огненными мечами. Битва Богов началась.
С юга под прикрывающий поле боя купол синего света входил батальон Телемарк. Два «Леопарда» двигались впереди, развернув стволы башенных орудий в сторону ледяного прибоя. За ними шли боевые машины пехоты, приминая гусеницами покрытую инеем траву.
С юго-запада показалась колонна цвергов, закованных в сталь с головы до пят. В задних рядах – арбалетчики, впереди – гвардия, тесно сомкнувшая длинные прямоугольные щиты в цвержий рост, с тесаками и боевыми топорами. По бокам – фланговые, вооруженные двуручными секирами. Радсвинн, в шлеме, увенчанном вставшим на дыбы медведем, шагал впереди справа, сжимая огромный молот. Сердце Фьялара на миг рванулось к ним, так напоминало все это гномье ополчение Горы, что казалось – в рядах цвергов мелькают парные топоры и седая борода Гиннара.
Фьялар тряхнул головой, заплетенные в косу волосы чиркнули по коже косухи серебряным зажимом. Бен-Грефилль висел за спиной, но в кобуре на поясе был Смит-Вессон, на который гном полагался в последнее время не меньше. Его место было здесь, рядом с новыми, но уже такими близкими, друзьями. И Норвик, словно прочитав его мысли, крепко сжал плечо гнома.
– Держись, брат, – тихо проговорил он, – сейчас они сообразят, что мы задумали, и начнется.
Дружно громыхнули орудия «Леопардов», пушки БМП присоединили к ним свои голоса. Огненные сполохи по правому борту Нагльфара брызнули вонючими фонтанами, разметав ногти мертвецов, из которых он был построен, по гладкому льду. Лодур первым спрыгнул с чадящего черным дымом корабля, устремляясь в Битву. Призраки и зомби медленно последовали за ним. Замешкавшиеся мертвецы завыли, охваченные пламенем, пожирающим корабль.
Огненный и ледяной дожди разделили темноту надвое, озарив алым и голубым, смешавшись над Вратами пурпурным паром. Капелла Тремер, во главе с Регентом, осыпала морозными стрелами турсов, гася пламя громадных мечей. Пылающие сгустки плазмы обрушились на головы йотунов – Маги, воодушевленные возможностью забыть о Парадоксе, разошлись не на шутку.
Рыжий Лодур, потрясая черной глефой, бросился к Вратам. Армия призраков и зомби последовала за ним, но самые покореженные временем трупы, шатаясь, побрели в другую сторону. Разум в полуразложившихся мозгах уступил место примитивным инстинктам, и они двинулись в сторону, откуда на них обрушился огонь – на танки. Трассирующие пули расчертили ночь тонкими яркими дугами, но мертвецы продолжали упорно идти вперед, до тех пор, пока не рассыпались в золу прямо под ногами у прущей вперед толпы остальных зомби.
– Фьялар.
Рыжая возникла рядом, словно соткавшись из воздуха. Независимый Контингент занимал позицию к северу от Интербригады, оба отряда прикрывали крайний восточный фланг.
– Чего ждем? – нетерпеливо спросила Кэрол.
– Окончания «Рагнарека», – усмехнулся Фьялар, – в этом безобразии мы не участвуем.
У Врат, которые так и остались ослепительно светящейся скалой в самом центре Вигридра, мчащегося с глефой наперевес Лодура поджидал Игг, перехвативший древко своего копья обеими руками. Мертвецы Хель и вечные воины Вальхаллы приготовились к смертельной сече. Турсы и йотуны, наоборот, приостановили бой, наблюдая за происходящим.
– Думаешь, мы сумеем справиться с Богами? – встревоженно спросила Рыжая. – Их вообще возможно победить?
– Это не сами Силы, – ответил Фьялар, – это их Аватары. Лодур и Игг. Их победить сложно. Но возможно. Один и Локи, скорее всего, в этот момент преспокойно сидят в Асгарде, наблюдая за всем свысока.
– С пивом и чипсами, – усмехнулась Рыжая.
– Или с колой и попкорном, – подмигнул Фьялар.
Рыжий Шутник подлетел к Воителю и опустил глефу острием к земле. Игг, перехватив Гунгнир левой рукой, правую протянул брату. Там, наверху, Один и Локи, похоже, решили преподать урок тем, кто осмелился противостоять их планам.
– Вот теперь наш черед, – Фьялар потянул Бен-Грефилль из ножен, – удачи, Рыжая.
– Удачи, сын Бруни.
Кэрол неуловимым глазу движением сорвалась с места, чтобы присоединиться к своему отряду.
***
Равнина, плоская и круглая, по краям истаивала, переходя на севере в Йотунхейм, а на юге – в почти одноименный ему Йотунхеймен. Несмотря на сходство названий, между реальностями было мало общего, горные кряжи Норвегии ничуть не походили на занесенную вечными снегами тундру Страны Великанов. Теперь, после объединения сил Одина и Локи, войска разделила черта, проходящая ровно посредине, по линии, отмеченной Вратами. Ровная местность давала мало возможностей для хитрых маневров, и только сила и упорство противоборствующих сторон должны были решить исход сражения.
Первыми вперед пошли цверги. Медленной и тяжелой поступью колонна двинулась навстречу толпе йотунов, занимавший узкий проход между южным берегом льдистого озера, на котором догорал Нагльфар, и непроглядной стеной тьмы, отделявшей Миры от Земли за внешней границей Равнины. Великаны возвышались над подгорными жителями, как скалы, цверги не доходили им даже до пояса. Ливень арбалетных болтов застал врасплох туповатых гигантов, ожидавших мелкого противника, подняв суковатые дубины. Предводитель инистых великанов, Хрюм Костогрыз, прогремел что-то невразумительное, и из-за спин йотунов, обходя их с севера, царапая когтями гладкий лед, рыча и завывая, выскочила стая снежных волков. Зверюги величиной с годовалого теленка, покрытые белоснежным мехом, мчались вперед, заходя на цвергов с левого фланга.
Брэндон Стальные Когти взмахнул рукой, и Племя ринулось наперерез волчьей стае. Обнаженные и беззащитные тела вервольфов на ходу покрывались густой шерстью, благородные лица вытягивались в страшный оскал. За оборотнями шла Родня, поддерживая своих волчьих родичей ружейным огнем и залпами из ручных гранатометов. Волки, не дотянувшие до колонны цвергов, повернули на нового врага.
Йотуны отступили почти к самой границе Равнины, растекаясь широкой дугой, пытаясь обхватить цвергов с флангов. Тесные стальные ряды вдруг разомкнулись, колона разошлась на две, немедленно восстановившие боевую формацию, и ударившие по толпе йотунов с обеих сторон. Великаны ринулись в образовавшуюся брешь, но в этот момент над полем битвы взвилась черная голова дракона.
– Паучий потрох, – прошептала Делия, переводя дух, – здесь это оказалось даже труднее.
– Проблемы? – встревоженно спросил Радсвинн, поддерживая дроу под локоть.
– Источник почти не ощущается. Половина, не больше. И до фригольда, даже с браслетом, дотянулась с трудом. Но оно того стоило. Погляди.
Радсвинн вгляделся, приложив руку к краю медвежьего шлема. Пламя, извергнутое драконьей головой, проложило широкую дорогу в рядах воющих от ужаса йотунов. Некоторые метались среди толпы, пытаясь сбить погибельный огонь, но только поджигали своих собратьев, встречавших их ударами дубин. С десяток все еще корчился на каменистой земле, испуская дух.
В образовавшийся проход двинулись орки. Впереди – Грумах, с огромным ятаганом в мощной руке, рядом – лучшие бойцы племени. Сметая с пути оторопевших йотунов, орочий народ пробивался в Йотунхейм. В середине колонны, под плотным прикрытием высоко поднятых щитов, шли орчихи и орчата.
– Все-таки, не самки и детеныши, а женщины и дети, – заметил Радсвинн, – а остальное – их дело.
– Наверное, – кивнула Делия, выхватывая из ножен эспады, – наш черед, Радсвинн.
Йотуны, наконец, пришли в себя и, сочтя орков более легкой добычей, с двух сторон бросились на них, круша дубинами и топча ногами. Но длинные копья с листовидными наконечниками, упершиеся древками в землю, остановили атаку. В спину великанам с обеих сторон ударили секиры и топоры цвергов. Харис, улыбнувшись присоединившемуся к главным силам Радсвинну, вонзила свой топор под колено зазевавшемуся йотуну, и тот рухнул, подставив горло под удар королевской секиры.
Великаны, спохватившись, обернулись к более грозному противнику, но орки не торопились уходить с поля боя. Часть племени, прикрывающая тех, кто не мог сражаться, двинулась вперед, в сторону Йотунхейма, скрываясь за туманной гранью Равнины, но закаленные бойцы не успокоились, пока зажатые между их копьями и топорами цвергов великаны не бросились наутек, скользя по гладкому льду, падая и давя друг друга.
На берегу остался десяток великанов, прикрывающих паническое бегство своих собратьев. Делия их узнала. Давние знакомые по Зимнему Чертогу в Нифльхейме, личные прихлебатели Локи. И Хрюм Костогрыз, возглавивший все великанское войско, двенадцатифутовый инистый великан, вооруженный окованной сталью дубиной в два ее роста. Той самой, что размозжила череп рыжему Хельварду, который помог ей выбраться из плена.
– Этот мой! – рыкнула Делия, указывая Радсвинну кончиком эспады на врага.
Король кивнул, и королевская дружина, полсотни лучших бойцов, бросились вперед, оттесняя других оставшихся на берегу великанов, чтобы дать дроу место для маневра. Противника Делия выбрала достаточно впечатляющего, чтобы не усугублять ситуацию возможностью получить удар в спину.
Делия неспешно направилась к врагу, салютуя ему правой эспадой. Хрюм ухмыльнулся, страшная дубина взвилась в воздух, готовясь расплющить наглую коротышку в черную лепешку. Дроу метнулась в сторону в тот самый момент, когда от удара содрогнулась земля на том месте, где она должна была остановиться, чтобы принять бой. Зигзаг, поворот.
Дроу проскочила между ног Хрюма, почти не наклоняясь, эспады молниеносно скрестились над головой. Великан завыл и затопал ногами, размазывая по заледеневшему берегу отсеченные части тела. Дроу снова увернулась, левая эспада резанула гиганта под коленом, правая – над самой пяткой.
Хрюм пошатнулся, но устоял, с удивительной для такой туши скоростью разворачиваясь на месте. На этот раз дубина просвистела над самой головой рухнувшей на лед и проскользившей на животе в сторону девушки. Делия извернулась, как кошка, вскочила на ноги, бросилась на врага. Дубина дробила камни то справа, то слева от нее, не давая девушке возможности зайти со спины.
– Хель твою налево, – прошипела себе под нос Делия.
Она рассчитывала на какой-нибудь магический трюк, но здесь, на самой кромке миров, ни Источник, ни фригольды не давали ей силы, которую можно было бы вложить в заклинание. Пытаясь сосредоточиться, она чуть не пропустила удар, и еле выскользнула из протянутой к ней левой руки Хрюма. Ее голову противник мог раздавить, как орех, легким нажатием пальцев.
Делия проворно отступила, на ходу вбрасывая левую эспаду в ножны и выхватывая из расстегнутой кобуры подарок мужа. Рыжая не зря гоняла ее в Алькатрасе, Хрюм снова взвыл, хватаясь за выбитый глаз. Этого хватило, чтобы снова оказаться у него за спиной. На этот раз эспады одновременно вонзились под колени, и гигант рухнул, упершись руками в землю. Делия в мгновение ока взлетела ему на спину, вонзив эспады до половины клинка в мясистый загривок. Спрыгнула вниз, вытягивая засевшие глубоко клинки своим весом. И, наконец, добралась до глотки противника, перерубив артерию парой быстрых ударов. Кровь хлынула мощным фонтаном, на добрый десяток футов брызнувшим вверх.
Дроу еле успела отскочить, сражаться, с головы до ног перемазанной темной великанской кровью ей вовсе не улыбалось. А битва еще только началась.
– Молодец, девочка, – Радсвинн подошел к тяжело дышащей Делии и положил ей руку на плечо, – можешь передохнуть, пара минут у нас есть.
Делия подняла голову. Оставшиеся йотуны драпали по льду, совсем растеряв боевой пыл после гибели вожака. Дроу улыбнулась цвергу и отерла клинки о меховую жилетку поверженного врага.
156. Равнина Вигридр. Рагнарек (продолжение)
Отдохнуть не удалось. С севера на спешно восстанавливающих рассыпавшийся строй цвергов надвигались турсы. Огненные великаны, вооруженные пылающими двуручниками длиной в человеческий рост, приближались ровными рядами, а во главе колонны в стальной кольчуге и железном шишаке вышагивал сам король Муспельхейма – Сурт.
Цверги встали между южным краем ледяного озера и границей Йотунхейма, прикрывая отход задержавшихся орков. Воинственному народу, не способному долго хранить мир с соседями, самое место было там, где мирной жизни, обрыдшей им за полтысячелетия после Раскола за Барьером, не предвиделось не только в ближайшем обозримом, но вообще ни в каком будущем.
Сурт взревел, и, взмахнув мечом, бросился в атаку, увлекая за собой турсов. Но цверги благоразумно отступили в боевом порядке за туманную кромку Вигридра, в родные горы, уступив место танкам и БМП, повернувшим навстречу великанам, давя гусеницами последних отбившихся от основного войска Лодура зомби.
Стодвадцатимиллиметровые снаряды рвались далеко впереди, разметывая строй турсов. Сурт помчался в атаку, чудом уворачиваясь от дружного огня поддержавших «Леопарды» БМП, увлекая за собой остальных. Взрывы, расшвыривавшие по полю боя огромные куски мяса, гремели, не переставая, но великаны упорно шли вперед. Застрочили пулеметы, высадившаяся из машин пехота занимала позиции, встречая врага шквальным огнем. Атака захлебнулась, и турсы начали медленно отступать.
