Текст книги "Операция "Рагнарёк" (СИ)"
Автор книги: Андрей Журавлёв
Соавторы: Ольга Сословская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 57 (всего у книги 80 страниц)
– Я знаю, чего стоят слова «Давай останемся друзьями», – с горечью заметила девушка, – это всего лишь вежливое «Ты мне не нужна».
– Я не сказал «останемся», – возразил Крис, – я сказал «будем».
– Что такое друг? – Синди обиженно надула губы. – Один из многих. Друзей может быть сколько угодно. Ты для меня – единственный в мире.
– Для меня каждый из моих друзей – единственный в мире. Я люблю своих друзей. Но тебе этого было мало, ты хотела заменить собой весь мир. Ты появлялась в компании не как друг, а как «девушка Криса». И только за это им следовало тобой восхищаться?
– Мелисента тоже появлялась как «девушка Войцеха», – заявила Синди.
Эти слова вылетели у нее против воли. Все это время она тщательно избегала разговора о судьбе Шемета, слишком свежа была рана, слишком двусмысленна ее собственная роль в случившемся. Девушка сжалась в комок, словно в ожидании удара, но Крис, к ее удивлению вдруг замер, словно увидел перед собой призрак.
– А ведь ты права... – тихо проговорил он, – девочка старалась. А мы, взрослые и умные, уверенные в себе и умудренные опытом, так и продолжали глядеть на нее свысока. Слишком уж она юная. Мы так и не приняли ее на равных...
Он замолчал и глубоко задумался. Синди тоже не произносила ни слова, опасаясь новой ссоры.
– Никогда не понимал Шемета, – Крис говорил в пустоту, сам с собой, это Синди поняла очень хорошо, – Сколько я его знал, он волочился за каждой юбкой. Говорил, чтобы навыка не потерять... Зачем? И потом, когда он с этой девчонкой связался... Я ее лично придушить был готов, если Кадир до него доберется. А потом, ничего, привык... Но все равно не понимал, что он в ней нашел. Ну, глазищи синие... Но это не мое дело. Раз Войцеху это нужно – пусть у него будет. Вот такой расклад... А теперь... Говоришь, Мелисента приходила с Войцехом? Значит, теперь она будет приходить с Крисом.
– Вот ты и высказал, что у тебя на уме, Крис Дикинсон, – с едкой горечью прошипела Синди, – дружба, конечно, великое дело. Но у Войцеха было то, чего у тебя не могло быть никогда. А теперь ты сможешь его заменить.
– Идиотка! – Крис едва удержал руку. – Никто и никому не сможет заменить Войцеха. Ни ей, ни малышке, которая так и не увидит отца, ни мне. Я... Я не помню. Наверное, я тоже мечтал о детских голосах в доме. А еще о дойных коровах в хлеву и о жареной курице по воскресеньям. Стоило сдохнуть и прожить еще век с лишком, чтобы понять: это не для меня. И раньше было не для меня, я бы с тоски помер, если бы мои мечты осуществились. А мой друг, Войцех Шемет, решил иначе. И, что бы я ни думал о его решении, я его уважал. А теперь... Знаешь, если подумать, «дядя Крис» не так уж плохо звучит.
Крис тряхнул головой и поглядел на Синди так, словно впервые ее увидел.
– Знаешь, вали-ка ты отсюда, пока не поздно. А то еще рассвет в дороге застанет, начнешь помирать с моим именем на устах. А мне такая романтика нахрен не сдалась.
– И это всё? – Синди попыталась взять его за руку, но он торопливо отступил на шаг.
– Всё.
Крис развернулся на каблуках и быстрым шагом скрылся в темноте.
114. Улица Седова. Ленинский район. Ростов-на-Дону. Маша. Зоя
– Не работает твоя схема,– с огорчением заметил Саня, – какая-то обрезанная звезда получается.
– Ну да… – грустно протянула Маша, – а жаль. Такая складная теория выходила.
– А в физике ты тоже результаты экспериментов под выводы своих теорий подгоняешь? – с иронией произнесла Зоя.
– В физике, если теория действительно хороша, мы ищем недостающее звено, – чуть свысока ответила девушка, – чтобы бозон Хиггса поймать, вообще целый БАК построили. Ну, не только для этого, конечно.
Они замолчали, и каждый задумался о своем, разглядывая лежащую перед ними на столе карту Ростова, с отмеченными на ней местами, где удалось засечь выплески странной силы. На первый взгляд, расположение казалось беспорядочным. Но, когда Маша прочертила линии, соединяющие самые дальние из обнаруженных точек, получилась почти правильная геометрическая фигура. Еще пара уточнений, отсекающих попавшие в очерченную на карте область районы, где никаких аномалий не обнаружилось, в итоге дали почти идеальную пентаграмму. За тем исключением, что два нижних луча звезды обрезал Дон, а центр ее попадал на тот самый Зеленый остров, о котором еще в Москве рассказывал Саня.
В дверь постучали. Скорее для приличия, потому что Ленка вошла в дом, не дожидаясь, пока хозяин откроет. Она знала, что Саня никогда не запирается днем, если он дома. Девушка с порога кинула «Привет!» и принялась выкладывать на кухонный столик, притиснутый под окошко хозяйственной стены, огромные ароматные абрикосы, на местном наречии именуемые жердёлами, и свежую зелень.
– Добрый день, Леди Амерлин, – Ленка подошла к столу и сделала реверанс, весьма уморительно смотревшийся по причине широких шортов с множеством карманов и сползающей с плеча тельняшки.
Маша ответила царственным кивком.
– Добрый день, Элейн Седай.
Парни обменялись насмешливыми взглядами, но вслух острить не рискнули.
Маша, еще в Москве выразившая желание познакомиться с Саниной подругой детства, при первой же встречи с удивлением узнала в ней одну из талантливых учениц Белой Башни. В интернете Ленка проходила под ником «Элейн», взятым в честь героини эпического произведения Джордана. Маше и в голову не приходило, что Элейн живет в России, поскольку та заходила на страницу Башни через англоязычный портал. В целях неустанной практики и усовершенствования языка. Начатое в сети общение к обоюдному удовольствию переросло во взаимную симпатию при встрече, и девушки, хотя и перешедшие теперь на русский, понимали друг друга с полуслова.
По молчаливому уговору юные леди первым делом принялись за воспитание Сани. Лоска главе Черной Башни, по их мнению, катастрофически не хватало. Воспитание проводилось в лучших традициях гуманистической педагогики, на личном примере. Саня, уже не в первый раз сталкивавшийся с обходными маневрами Ленки, уперся как молодой бычок, и если бы не Зоя Сергеевна, то, вполне вероятно, даже обогатил бы их лексикон теми выражениями, которые на автобазе адресовались мотору, мастеру, директору базы и всем их родственникам по мужской и, в особенности женской, линии до десятого колена. Исключительно в целях демонстрации той непреложной и известной каждому мужчине истины, что намеки не работают. Хочешь чего-то – просто скажи.
Леди Элейн вымыла абрикосы, переложила их в эмалированную миску и понесла к столу, вытирая мокрые руки о шорты. Уцепилась взглядом за расчерченную красными линиями карту, чуть не уронила миску, вовремя подхваченную Саней.
– Благодарю, вас… – она запнулась.
Обзываться «лордом» в отношении Сани, с которым она еще в старшей группе детского сада вместе строила «халабуды» и получала подзатыльники от тети Зины, его матери, за испорченное парадное покрывало, служившее этим постройкам крышей, было смешно. Официального титула у него пока не было, Совет Башни все никак не мог о нем договориться, а Саня и не настаивал.
Маша не выдержала и громко хихикнула.
– Не смешно, – пожал плечами Саня, – вам обеим до леди еще расти и расти.
Он со значением кинул взгляд на Зою, сделавшую вид, что к это к ней не относится.
– Миску поставь, – вмешался Бобби, – я отсюда не дотягиваюсь.
Маша сдвинула карту, освобождая место на столе, но Лена молча передала абрикосы Бобби, и вернула ее на место.
– Хорошая мысль, – кивнула она.
– Плохая, – возразила Маша, – потому что не работает.
– Почему не работает? – удивилась Лена.
– Потому что пол-пентакля – это все равно, что дырка от бублика.
– А карту масштабом поменьше не пробовала? – фыркнула Ленка, начисто забывая про субординацию, – за пределами Ростова – Пустошь, захваченная Темным, и дома там не растут?
– Батайск там, – Саня ткнул пальцем в угол стола, внизу от карты, – а с другой стороны точно не помню, что, но тоже кто-то живет.
– Вот тебе и недостающее звено, – улыбнулась Зоя, – а я все жду, кто первый до этого додумается.
Она с укоризной поглядела на Саню, и сразу стало ясно, кто тут у нее ходит в любимчиках.
– Так что, в Батайск надо ехать? – спросил Бобби.
– Успеется, – возразила Лена, – мы все равно не можем за всеми сразу следить.
Маша вздохнула. В Ростовской Башне числились еще три девчонки с неплохим потенциалом, но все три еще совсем зеленые – от четырнадцати до шестнадцати. Сейчас они «патрулировали» центральные улицы города, в надежде засечь пропущенные очаги силы. Маша скрепя сердце позволила им заниматься хотя бы этим, но на более опасные дела, связанные с возможностью прямого столкновения с магами Ордена, отправлять их категорически отказывалась. Нападение на Тильду в Нью-Йорке закончилось полной победой благодаря вмешательству друзей, здесь не было ни Лорда Вэйнврайта, которому можно было бы без опаски вручить пленника, ни Картера Вандервейдена, чтобы стереть память случайным свидетелям.
– Пора нам навестить остров, – высказал Саня общую мысль, – он в самом центре звезды, даже по ростовским отметкам это видно.
– Угу, – кивнула Маша, – думаю, основная база Ордена там.
Зоя Сергеевна встревоженно оглядела горящую энтузиазмом компанию.
– Маша, – тихо спросила она, – что вы собираетесь делать, когда их найдете?
Маша, в этот момент разглядывавшая карту, подняла голову и встретилась с бабушкой взглядом. По Узам просочилась тревога, смешанная с… предвкушением? Бобби явно рвался в бой.
– Игры кончились…
Она уже говорила эти слова, но тогда это был вопрос, и отвечала на него Делия. Как давно, словно в другой жизни…
– А до этого мы играли? – вспыхнул Саня. – Про убитых девчонок ты забыла?
– Мы знали, на что шли, – подтвердила Лена, – и готовы рисковать.
Маша бросила на нее огненный взгляд.
– Рисковать они готовы, – процедила она сквозь зубы, – герои. Если дойдет до драки… Ты хоть один труп в своей жизни не на экране видела?
– А ты? – вопрос Лены повис в воздухе.
Зоя Сергеевна пристально глядела на Машу в ожидании ответа.
Маша медлила. Ей вдруг стало предельно ясно, что именно сейчас настал момент выставить себе счет. Лгать она не стала бы ни при каких обстоятельствах. Но у того «да», которое ей предстояло произнести, могло быть столько разных оттенков. Что бы она ни выбрала, Зоя примет ее такой, как есть. Какой?
«Да» было твердым и спокойным. Они все сделали правильно, и Маша, не колеблясь, снова прошла бы ад Кеннилворта, даже теперь, зная, что история с похищением Тильды оказалась всего лишь удобным способом избавиться от оппозиции в Капелле для Лорда Регента.
– Не переживай, – Бобби накрыл ее руку своей, – мы справились, и ребята тоже не подведут. Мы же не собираемся забраться к ним втихаря и перерезать всю Ложу, не выяснив, что они там делают. Драться придется, только если они начнут первыми.
– Справились, – в глазах Маши блеснули слезы, – тебя чуть не пристрелили, пока я решилась на что-то покруче электрошока.
– Я тоже был хорош, – вздохнул Бобби, вспоминая, как не мог заставить себя вонзить клинок в живое тело, – если бы не Делия и Фьялар…
– За меня не волнуйтесь, – перебил их воспоминания Саня, – служил я.
– В морском десанте? – ухмыльнулся Бобби.
– В погранцах. У нас там реальные нарушители были, героин из Афгана везли. Приходилось…
Что ему приходилось, он так и не договорил, но и без того было ясно, что добродушный телок легко превратится в бешеного быка, если его всерьез разозлить.
– Лен, – Саня обернулся к подружке, – а ты и правда, не ходила бы. Нечего тебе руки марать.
– А кто руки марать будет, если вас ранят? – с вызовом произнесла Ленка, – Леди Амерлин, при всем уважении, царапину исцелить не может. А я…
Они говорили и говорили, а Зоя сидела, и думала о своем.
О том, что она, родившаяся после войны, знает ее только по фильмам и рассказам старших. О том, что надеялась дожить свои годы в нарядном веселом Париже, болтая с подругами о куртуазных временах Людовиков. О том, что не умеет ни стрелять, ни держать меч. И даже к магии – никакого таланта, Маша проверяла.
Глупые дети готовы были влезть черту в пасть. Возможно, судя по тому, что Зоя успела узнать об Ордене Гермеса, в самом буквальном смысле. Они чувствовали себя вечными, непобедимыми, и все разговоры о риске были только поводом еще раз продемонстрировать друг другу эту непоколебимую веру.
Зоя не видела войны. Она видела безногих инвалидов на маленьких тележках с колесами, в пьяном кураже слетающих по длинному спуску городской улицы. Похоронки, спрятанные глубоко в ящик комода, над которым висели портреты улыбающихся ребят в пиджаках с ватными плечами и девушек в цветастых платьях. Годами не стирающиеся надписи «Эта сторона улицы особо опасна при обстреле».
И ей было страшно. До одури, до сердцебиения. Но не за себя. Что она? Благовоспитанная пожилая дама, которую никто даже не упрекнет в том, что она отсиделась за спинами рвущихся в бой за правду ребят. За них. Не только за Машу, за всех, кто сейчас сидел рядом с ней. И за тех, о ком она только слышала. И за тех, кого не знала…
– Вот что, дети, – Зоя говорила нарочито строгим голосом, чтобы скрыть дрожь, так и норовившую предательски в него проникнуть, – я вижу, что мозги в наше время не раздают даже в Колумбии. Хотя могли бы, за такие деньги.
Компания замолчала, и все резко обернулись к Зое.
– Я тут наслушалась, кто из вас что умеет, – продолжала Зоя, – и поняла, что каждый раз рядом с вами был кто-то еще. Старше, опытнее. Тот, кто принимал решения. Тот, кто знал, не только, как нажать на курок или швырнуть молнию, а и когда надо отступить, а когда рваться вперед, кому кого прикрывать и прочее. Бойцы из вас, может, и неплохие. А вот генералов, прости, Машенька, я тут не вижу.
– Да, конечно, – недовольно возразила Маша, – но если…
– Значит, – проигнорировала ее недовольство Зоя, – здесь у нас будет Генштаб. Или мозговой центр, как тебе больше нравится. И первый вопрос твоего начальника Генштаба такой: вы себе хотя бы отдаленно численность противника представляете?
– Ну… – протянул Бобби, – зато на нашей стороне будет неожиданность.
– То есть, ты заранее настроился на драку? Вот что, дети, – не терпящим возражений тоном заявила Зоя, – разведку провести скрытно. Чтобы ниточкой к Источнику никто не потянулся. Доложить о численности противника. И… Саня, кого ты там видел, на этом острове?
– Маша говорит, что это вервольфы. Сам я не знаю.
– Вот и славно. Значит, первым делом, прежде чем куда-то вообще соваться, ищете этих самых вервольфов. Мне кажется, им не понравится, что на их территории орудуют дьяволопоклонники.
– Поищем, – улыбнулась Маша.
– Кстати, – сообразил Бобби, – возможно, местные Сородичи тоже не самые плохие парни. Если заручиться верительными грамотами от Вандервейдена…
– Или от Вэйнврайта, – кивнула Маша, – хотя с Тремере, наверное, лучше не связываться.
– Вот это уже лучше, – удовлетворенно заметила Зоя.
На остров решено было идти ночью, чтобы ни один необычный посетитель не укрылся от пристального внимания разведчиков. Вылазку можно было замаскировать под романтический пикник, заодно это оправдывало наличие подвешенного к рюкзаку Сани топора. Зоя вышла на крыльцо проводить ребят.
– Зоя Сергеевна, – смущенно произнес Саня, – можно вас на минутку.
Зоя кивнула, и отошла с парнем на пару шагов.
– Я вот, хочу вас кое о чем попросить, – голос у Сани совсем сел, и у Зои екнуло сердце. Выслушивать последние поручения к матери или любимой девушке она совершенно не была готова.
– Да, конечно, – через силу ответила она.
– Вы не могли бы со мной позаниматься? – оглянувшись через плечо, шепнул Саня. – Манеры у меня… И говорю я не по-книжному. Все-таки, наверное, нужно меня пообтесать…
Зоя счастливо рассмеялась и чмокнула Саню в подбородок, выше не дотянулась.
– Иди, герой. Вернешься – обтешем.
Она еще долго стояла на пороге дома, смотрела на звезды и думала о том, что жизнь, наверное, будет прожита не зря.
115. Манхэттен. Нью-Йорк. Крис. Мелисента
Крис выкатил из супермаркета тележку, доверху набитую продуктами, и огляделся в поисках такси. Джип он оставил Монике, в срочном порядке откомандированной в Вестчестер, чтобы превратить лесной домик в надежное убежище, в котором, в случае чего, сможет укрыться большая компания. Брэндон предлагал, если прижмет, воспользоваться гостеприимством Вулфстона, но, по мнению Фьялара, у оборотней было больше шансов на общественное признание, чем у Сородичей, и подвергать опасности волчий поселок, укрывая там вампиров, он не хотел.
Хотя, на самом деле, все эти меры безопасности гном считал перестраховкой. Вероятность того, что вместо легализации они получат новую Инквизицию, была невелика. После выхода в эфир первого же выпуска новостей о чудесном спасении горняков на «Изумрудной», информационный вакуум прорвало лавиной сенсационных сообщений.
Репортаж из Норвегии, где совет коммун фюльке Оппланд проводил торговую ярмарку по случаю победы над неизвестно откуда взявшимся бандитским формированием, члены которого носили кодовое название «орки». В толпе гуляющих то и дело мелькали пышные бороды малорослых по местным меркам участников ярмарки.
В Ирландии прокатилась волна протестов против деятелей католической церкви, призывающих объявить новый «крестовый поход» на древние Сидхи. После того, как некоторые горячие головы все-таки попытались штурмовать вход в Сидх Меадха, пользуясь тем, что половина мужского населения призывного возраста в округе отбыла в неизвестном направлении, и были остановлены не пособниками сатаны, а мягким материнским укором Княгини Уны, эти призывы вызвали у ирландцев искреннее негодование.
Шотландия, вспомнившая в недавнем сражении с целой ордой все тех же загадочных «орков», древнюю гордость кланов, созывала ополчение. В Лондоне этот факт красноречиво замалчивали. Обе королевы – Елизавета Виндзорская и Анна Боусли* – от комментариев прессе отказались, но, по слухам, в Букингемском дворце состоялась первая за шестьсот лет встреча царственных особ.
Еще более странные слухи ползли из далекой Сибири. Огромная территория, где островки человеческой цивилизации тонули в древнем темно-зеленом море тайги, неожиданно для центральной российской власти превратилась в Рабоче-крестьянскую Народную Вольницу, за все ширящиеся пределы которой пачками вылетали засидевшиеся на местах государственные чиновники и политики всех масштабов. Попытались отмахнуться от проблемы привычным способом – отрядив пару мотострелковых батальонов внутренних войск. Теперь БТРы стояли на границах Вольницы, развернув дула пулеметов в обратную сторону, а их экипажи, сменяясь в карауле, в остальное время активно включались в обустройство светлого будущего. И шли оттуда подрывные письма, зазывавшие родных и друзей туда, где счастливую жизнь не обещают сверху, а строят собственноручно, здесь и сейчас.
В самом Нью-Йорке бурлили нешуточные страсти. Телевизионные каналы попытались было запустить в рейтинговое время старые фильмы про вампиров, ведьм и прочую нечисть, но даже такие шедевры как «Дракула» или «От заката до рассвета» не дотягивали до популярности ток-шоу или аналитических программ на актуальную тему.
Клубы с хоть сколько-нибудь «готичненькими» названиями оккупировали восторженные девицы, мечтающие составить счастье не-жизни романтично-загадочным Детям Ночи. Сородичи торопливо меняли дислокацию, а Иветт ругалась, на чем свет стоит, спешно открывая для своих непритязательные заведения с названиями вроде «Толстый Му» и «Закусочная тетушки Салли».
Картер перебрался в громадный стеклобетонный офис на сороковом этаже и спал, не выходя из кабинета. Консультации и брифинги шли полным ходом. На фоне массовой истерии Принц распорядился поддерживать Маскарад в полном объеме, и меры за нарушение обещал самые жесткие. Кадир подтвердил слова Принца, в красочных выражениях обрисовав судьбу потенциального нарушителя.
В Вашингтоне произошла пара громких убийств. Ни исполнителей, ни, тем более, заказчиков, естественно, не нашли. Но кто бы за этим ни стоял – было поздно. Законопроект был официально внесен в повестку дня следующей сессии Конгресса.
Друзья почти каждый вечер собирались в студии. Но, несмотря на обнадеживающие новости большого мира, атмосфера оставалась мрачной. Фьялар на глазах у всей компании вдребезги расколотил свой новый ай-фон – Иветт, формально остающаяся продюсером Ульфберта, поинтересовалась, будет ли он распускать группу, или искать нового ударника. Картер, появившийся ненадолго, отозвал в сторону Фьялара и Криса и сообщил им, что Шемет сразу же по возвращении из тура, подписал завещание, и они являются душеприказчиками графа. На вопрос, не считает ли Вандервейден, что на такой шаг Войцеха толкнуло Прорицание, которое он скрыл от друзей, Картер со вздохом ответил «ответственность». Мелисенте, пару раз появившейся в студии, о наличии завещания так никто сообщить и не решился.
Крис внимательно присматривался к ней во время этих коротких визитов. Мелисента сидела в уголке, но в разговорах о политике и планах на легализованное будущее принимала участие с искренней заинтересованностью. Поздравила Делию с успешной сдачей нормативов, рассыпалась в похвалах кулинарно-информационному гению Диззи, уже научившемуся вносить изменения в рецепты скопированных блюд. Но один взгляд на ее побледневшее лицо с тенями, залегшими под синими глазами, отбивал всякую охоту говорить с ней о делах, связанных с гибелью Войцеха.
После того, как Мелисента вскользь обмолвилась о том, что Уна вернулась в Ирландию, Крис принял решение. Такси, в которое он загрузил сумки с продуктами, отвезло его к старому дому на Манхэттене, где на двери второго этажа все еще тускло поблескивала табличка «Войцех Шемет».
– Проходи.
Мелисента отступила, пропуская в прихожую Криса с сумками. На ней был длинный халат верблюжьей шерсти, со стеганым воротником и витым шелковым шнуром вместо пояса. Халат волочился по полу, и Крис готов был поклясться, что под ним уже давно знакомые ему шортики и майка.
Прежде, когда он забегал к Войцеху, ей и в голову не приходило переодеваться или прятать их под халатом. Войцеху нравился контраст между солидностью старинной мебели и почти детским легкомыслием ее домашних нарядов. Дело явно было не в приличиях. И Крис решил, что девочка отчаянно старается казаться старше, пряча под халатом Шемета детскую беззащитность.
Крис затащил сумки в кухню и открыл холодильник. Там было не то чтобы совсем пусто, скорее – остатки покупок, сделанных еще две недели назад, вдвоем. В вазе на столе – неимоверно прекрасные фрукты, должно быть доставленные Княгиней из Грезы.
– Ты должна нормально питаться, – наставительно заявил Крис, заполняя полки йогуртами, пакетами с молоком, яйцами, расфасованным на порции мясом и курицей, овощами, фруктами и прочей снедью, – тебе нужны витамины. И этот, как его, кальций.
Мелисента слегка улыбнулась и кивнула. Взяла принесенное Крисом яблоко, вымыла водой из кувшина с угольным фильтром, тщательно вытерла бумажным полотенцем и с хрустом вгрызлась в крепкий румяный бок.
– Я хорошо питаюсь, – кивнула она, – я знаю, что это важно. Но спасибо, что беспокоишься.
Она чуть сдвинула брови, словно рассердившись на себя за чуть не упущенную мысль.
– Есть хочешь?
Крис машинально кивнул. Он еще не охотился сегодня, и вопрос вызвал у него автоматическую реакцию.
– Я сейчас.
Мелисента открыла еще один шкафчик, в самом углу кухни, оказавшийся маленьким холодильником, до отказа наполненным пакетами с кровью.
Откупорила, ловко перелила в маленькую бутылочку с узким горлом, не пролив ни капли, и поставила в пластиковую емкость, от которой к розетке тянулся длинный шнур.
– Туда вода заливается, – пояснила она, – и можно долго держать бутылку теплой. А греется за пять минут. Правда, удобно?
Она перелила содержимое бутылочки в высокий стакан и поставила на стол перед Крисом. Села напротив, похрустывая яблоком.
– Удобно, – согласился Крис, – ты уже для дочки приданое собираешь?
– Ой, что ты! – отмахнулась Мелисента. – Я сама кормить буду. А это для Войцеха. И для гостей, конечно.
Крис торопливо допил содержимое стакана. О чем еще говорить с ней, он не знал. В голову лезли вопросы, связанные с завещанием, оставленная в Уэйнсберге Дакота, осенние экзамены на аттестат зрелости.
Все это казалось таким сухим и жестоким рядом с ее спокойной непосредственностью и дружелюбной улыбкой.
– Хочешь, погулять сходим? – неожиданно для себя самого предложил Крис. – Тебе воздухом дышать надо.
Мелисента бросила торопливый взгляд на часы, задумалась на секунду, кивнула.
– Подожди меня, я быстро.
Она закрыла за собой дверь спальни, а Крис прошел в гостиную и сел на диван. В комнате – идеальный порядок, какого тут при Войцехе не водилось, даже после того, как Мелисента переехала к нему. Но любимая трубка Шемета не в шкафу – на подставке возле укрытого пледом кресла-качалки. Там же книга с красной шелковой ленточкой закладки между потертых страниц. На столике у дивана – учебник биологии и ноутбук. Об экзаменах можно было не спрашивать.
Мелисента вышла в темно-голубом летнем платье, под горло, но без рукавов, подчеркивающем свежесть кремовой кожи. Изящные туфельки на небольшом каблуке и маленькая сумочка. Она взглянула на Криса так, словно извинялась за свой наряд.
– Замечательно выглядишь, – подмигнул Крис, – революция не борется с красивыми платьями.
– Да здравствует Революция, – улыбнулась Мелисента, – ну, идем?
Они бродили по вечерним улицам, и темные волосы Мелисенты искрились золотом в свете фонарей. Каблучки чуть слышно выстукивали по асфальту. Крис не очень знал, о чем сейчас нужно говорить, но она сама выбрала тему.
– Квартира будет готова месяца через три. Как раз после сдачи экзаменов, и у меня будет время заняться всякими мелочами. Эта мне очень нравится, – вздохнула она, – но ребенку нужна отдельная комната, иначе разбалуется и высыпаться не даст. А еще Войцех хотел, чтобы гостиная была побольше. Он сказал, что это несправедливо, когда все только у Фьялара собираются.
– А ты что думаешь?
– Я думаю, что у меня в этом свой интерес, – улыбнулась Мелисента, – я ведь не смогу часто из дому выбираться, пока кормить буду, так точно. Вот, придется вам самим приходить. И девочку надо приучать к тому, что много друзей – это здорово.
– Мне нравится твой интерес, – рассмеялся Крис.
Они обсудили, какие цветы лучше всего высадить на большом балконе, и как хорошо, что туда можно будет ставить коляску, чтобы малышка почаще дышала воздухом, и еще много столь же важных мелочей, из которых и состоит ежедневная жизнь.
Крис поначалу недоумевал от того, с какой легкостью Мелисента несет свою ношу. Но потом решил, что в этих хлопотах, начатых еще вместе с Войцехом, она нашла тот якорь, который не дает ее маленькому кораблику сорваться и уплыть по волнам огромного всепоглощающего горя.
Они уже возвращались домой, когда Крис, совершенно случайно, почти из вежливости, задал последний вопрос.
– Кстати, а у врача ты когда была? Надеюсь, все в порядке?
– Ты что? – замахала руками Мелисента. – Как я к врачу пойду? Я же замужем. Они непременно заставят Войцеха анализы сдавать. Представляешь, что это будет? Я еще не придумала, что мы им будем врать.
Крис машинально кивнул, глядя на нее расширившимися от ужаса глазами.
Мелисента приложила ухо к двери, дожидаясь, пока шаги на лестнице стихнут, бесшумно отперла входную дверь – Войцех уже не раз забывал ключи от квартиры в машине. Достала из-под тумбочки в прихожей его домашние туфли, которые торопливо затолкала туда перед тем, как открыть Крису дверь, без задников, из светлой страусовой кожи, с чуть загнутыми носками.
Прошла в спальню, переоделась в легкое ситцевое платье в цветочек. Зашла на кухню, поджарила маленький кусочек индюшиной грудки, сделала овощной салат. Поела, запив ужин стаканом свежевыжатого апельсинового сока. Вымыла посуду. Особенно тщательно маленькие бутылочки – с ершиком и мочалкой. Наполнила одну из них содержимым донорского пакета и включила подогреватель. Подумала, добавила еще одну.
Приняла душ, надела сиреневый атласный халатик, отороченный крашеным лебяжьим пухом. С укоризной глянула на себя в зеркало. Сменила его на простой, синий, запахивающийся и завязанный широким поясом.
Аккуратно сложила снятое с постели покрывало в тумбочку для белья. Достала из шкафа синюю с красным клетчатую пижаму и положила ее на тумбочку со стороны Войцеха. На своей оставила тонкую шелковую сорочку.
Они никогда не засыпали одетыми, но после истории в Чикаго Войцех обзавелся парой пижам, которые на всякий случай держал под рукой. Случай, к счастью, так и не представился. А Мелисента, если вставала ночью по надобности, которой у Войцеха не было, надевала сорочку. Ей нравилось, когда он разглядывал ее из-под лукаво опущенных ресниц, и она с радостью показывала ему себя. Но разгуливать по квартире совершенно раздетой, даже когда никто не видит, ей было неуютно. Иногда она засыпала рядом с ним, так и не сняв сорочку, и тогда утром он долго и томительно гладил тонкий шелк своими длинными изящными пальцами, дразнящее медлительно добираясь до того, что под ним пряталось.
Мелисента вернулась в гостиную. Ложиться, почему-то, не хотелось совсем, и она снова открыла учебник.
*– Анна Боусли из Клана Вентру – правитель Сородичей Лондона. В отличие от большинства женщин-Сородичей, стоящих во главе городов Камарильи, именует себя не Принцем, а Королевой. У власти находится с 1942 года
116. Шахта «Изумрудная». Пенсильвания. Войцех
Сознание вернулось к нему вместе с болью. Войцех по крупицам попытался собрать воспоминания о случившемся – ничего, кроме боли. Безумной, яростной, рвущей в клочья не только тело – разум.
Вокруг него была гора. Она давила на израненное тело всей махиной, стараясь расплющить непокорного пришельца, вонзала каменные зубы в искромсанные мышцы, дробила кости, резала кожу на мелкие лоскуты. Запирала беззвучный крик в окровавленном рту с запекшимися губами. Тьма. Темнота. Черная каменная бездна, забитая болью. Хоть глаз выколи.
Глаз.
Войцех осторожно поводил глазами под сомкнутыми веками. Каменная крошка царапала кожу, но глаза были целы. Уже хорошо. Боль в раздробленных ногах – еще лучше. Значит, позвоночник все-таки удалось срастить.
Когда его отшвырнуло взрывом в узкое устье просека, обрушив на него потолок – пласт угля футов в пятьдесят толщиной между горизонтами – он был сыт. Теперь голод вернулся, добавляя изнутри свои раскаленные когти к терзающим снаружи клыкам горы. За то время, что он был без сознания, его тело отчаянно пыталось восстановиться, но камни снова и снова рвали тонкую, едва поджившую кожу, раз за разом ломали срастающиеся кости, вонзались в наливающиеся прежней силой мышцы, опять и опять посылая в мозг волны ослепительной боли.
